Легенда о героях. Великий поход

Юнис сдвинула брови, так же как перед этим красавчик. Темные глаза дочери вождя внимательно смотрели, на стоявшего перед ней, Отино.

-И для чего же ты можешь пригодиться мне и моему отряду Отино?– строго спросила она.– Может быть для того, что бы затевать ссоры и драки. Или задирать хороших воинов, каждый день рискующих своей жизнью.

Отино опустил голову и даже слегка покраснел, что случалось с ним крайне редко. Воительница права, ссора была глупой, и теперь остыв, он сам это признавал, как и то, что зачинщиком был он, а красавчик вообще ни при чем. Но с Отино всегда было так. Он начинал распаляться из-за ерунды и уже не мог остановиться. И потом часто жалел, но уже после ссоры, когда были сказаны обидные слова и иногда, даже кулаки шли в ход.

-Прости, воительница. Я такой. Вспыльчивый характер. Но я хороший воин.

-Вспыльчивый характер.– передразнила Юнис насмешливо.-Ты говоришь, что ты хороший воин. А тебе известно, что хороший воин это не только тот, кто хорошо бьется своим мечом и метко стреляет из лука. И даже не тот, кто бесстрашен и готов погибнуть на поле боя, не задумываясь. И не тот, кто силен и ловок. Хороший воин это, прежде всего, хороший товарищ. Тот, кто прикроет спину своего собрата по оружию. Тот, кто не подведет и не предаст и на кого можно положиться как на себя самого.

Отино, решил, что терять ему уже нечего. Если и есть у него шанс остаться в отряде Юнис, то только признав собственную неправоту. И он был готов. Тем более сам-то он осознавал ее, просто другим признаться в этом было крайне трудно и, чего уж скрывать, неприятно и даже стыдно.

-Воительница. Все это мне известно. И не было случая, что бы я подводил в бою товарища, или оставлял его без помощи, или рисковал меньше чем все остальные. И уверяю тебя воительница, что случись завтра или даже сегодня нападение тварей, я встану плечом к плечу с красавчиком. Имени его я узнать не успел, не очень у нас заладилось знакомство, и если ему будет грозить опасность, а я смогу его выручить, то, не задумываясь, отдам свою жизнь, что бы спасти его. И любого воина или мирного жителя.

Глаза Отино горели. Он даже казался выше ростом, так страстно и горячо звучала его речь.

-Хорошо Отино. Добро пожаловать в отряд. Вижу без проверок, что ты хороший воин.– Улыбнулась Юнис.– Только давай сразу договоримся, Отино! Все здесь любят пошутить и порой даже понасмешичать, над товарищами. Но не более. Никаких драк я не потерплю. Первая драка и можешь отправляться в другой отряд.

Отино поклонился воительнице. Она слегка поклонилась своему новому воину в ответ.

-Красавчика зовут Дарко.– Она лукаво посмотрела на Отино. – Уверена, вы станете добрыми друзьями.

-Добро пожаловать в отряд.– Урош протянул Отино здоровенную лапищу. Отино охотно пожал руку нового товарища. Здоровяк ему приглянулся. Да и красавчик Дарко тоже молодец. Не стал раздувать ссору, а просто ушел. Это заслуживает уважения, у Отино так не получается, но он будет стараться. Нужно будет помириться с красавчиком.

-Дружище, Урош, не проводишь меня к Дарко.– Заметив вопросительный взгляд Уроша, Отино улыбнулся.– Хочу извиниться. Может мы, правда подружимся, он вроде хороший парень, не смотря на то, что красавчик.

Урош расхохотался и хлопнул приятеля по плечу. Маленький Отино едва устоял на ногах после дружеского хлопка, что не помешало ему самому расхохотаться в ответ.

Урош.

Даже среди воинов Юнис, большинство из которых были высокими и широкоплечими, Урош казался гигантом. Выше всех остальных почти на голову и шире других раза в два. Он обладал неимоверной силой. Однажды, на спор он, обхватив своими огромными ручищами туплонга, оторвал его от земли и пронес, ошалевшее от страха, брыкающееся животное десять шагов. После этого, товарищи часто шутили, проезжая переправу или труднопроходимое место, где турлонг не мог пройти со всадником на спине: «Эй, Урош, может, перенесешь меня с турлонгом?».

По характеру Урош был добродушен и не особо разговорчив. Со стороны, иногда, даже могло показаться, что он медлительный, неуклюжий увалень. Но это впечатление было обманчивым. Во время сражений он передвигался легко и стремительно. Сражался яростно и шел на тварей, даже, не стараясь увернуться от зубов и когтей. Его решительность и отвага, граничившая порой с безрассудством, вознаграждались тем, что сражаясь почти всю свою жизнь, Урош ни разу не получил в бою ни единой царапины. «Заговоренный», называли его воины.

Однажды во время схватки меч Уроша переломился пополам. Тварь уже готовилась вцепиться в безоружного воина. Выстрелить из лука он не успевал, да и тварь была слишком близко, на расстоянии вытянутой руки. Урош сжал громадный кулак и ударил по большой квадратной голове с такой силой, что страшное существо упало на землю, оглушенное ударом, где его добили, подоспевшие на выручку воины.

Уроша все любили. Товарищи часто подшучивали над ним, но добродушно и он сам хохотал над шутками громче всех, никогда не обижаясь и не начиная задираться в ответ.

Вся семья Уроша погибла когда он был совсем мальчишкой. Как-то мать отправила его с пастухами, идущими в соседнюю деревню, к своей сестре. Тетка Уроша приболела и мать дала ему какие-то мази и гостинцы для захворавшей родственницы. Урош пробыл в гостях два дня. На обратном пути пастухи забрали мальчика с собой и отвели домой.

Вся деревня была залита кровью. Повсюду лежали растерзанные тела погибших. Тут были и все родные Уроша. Вся семья. Мальчик стоял и смотрел на страшную картину, не произнося ни слова, не плача. С того дня он перестал разговаривать. Пастухи отвели его обратно к тетке. Урош все время молчал. Подолгу сидел на одном месте, глядя перед собой пустым взглядом. Боялись даже, что от пережитого мальчишка повредился в уме. Спустя два месяца через деревню, в которой жила тетка Уроша проезжал воинский отряд. Мальчик подошел к одному из воинов и к удивлению жителей деревни произнес свои первые слова за два месяца: «Я хочу убивать тварей. Возьмите меня с собой». С тех пор Урош сражался, уже почти двадцать лет. Срок не малый, особенно для такого молодого воина. Ему самому не было еще и тридцати.

После стычки с Дарко в первый день своего пребывания в отряде, Отино несколько умерил свой задиристый нрав. Вскоре он уже отлично ладил со всеми воинами. Конечно, себя не переделаешь и он, то и дело вступал в споры и начинал задираться, но все проходило довольно мирно и дальше криков и пары-тройки насмешливых замечаний в адрес друг друга, дело не заходило. Отино прижился в отряде.

Их хорошие отношения с Урошем, спустя совсем короткое время переросли в крепкую дружбу. Товарищи стали не разлей вода. Куда один туда и другой. И не смотря на абсолютную несхожесть характеров, темперамента, даже внешности, их дружба была крепкой и неразрывной. Они как будто дополняли один другого. Если Урош был огромен, немного медлителен и неразговорчив, Отино, был полной его противоположностью. Маленький, юркий, задиристый и ужасно любивший поболтать. Отино не отличался особой силой, но ловкостью и проворством превосходил любого из членов отряда.

Дарко.

Отряд въезжал в большую деревню. Улыбающиеся жители встречали воинов. Молоденькие девушки бросали героям цветы, и они ловко ловя их на лету, с улыбками подносили к губам, прижимали к сердцу. Дерзкие смеющиеся глаза воинов посылали призывные взгляды улыбающимся красавицам, и под этими взглядами щеки девушек вспыхивали румянцем, а на лицах появлялось мечтательное выражение. Некоторые скромницы прятали пылающие личики в ладошках, потихоньку посматривая сквозь пальцы на красивых молодых всадников, и девичьи сердца начинали биться громче и чаще.

Воины махали жителям деревни руками, кланялись, улыбались. Один единственный член отряда ехал с не вполне искренней, а скорее вымученной улыбкой. И не от того, что он не рад был радушному приему или ему не нравились люди, встречавшие их отряд. Вовсе нет. Просто ему тоже хотелось стыдливо спрятать лицо в свои большие сильные ладони и так и проехать через толпу встречающих, ни на кого не глядя, а главное, чтобы не глядели на него. Чтобы не бросали восхищенные и влюбленные взгляды все молодые деревенские красавицы. Воин этот был Дарко. Красавец Дарко, для которого каждая такая встреча, сопровождавшаяся восхищением и обожанием молоденьких девушек, была мучительной пыткой. Красавец из красавцев Дарко был болезненно стеснителен и робок с женщинами. И не со всеми, а только с молоденькими и незамужними. То есть с теми, которым могла прийти в голову мысль, а вдруг молодой прекрасный воин обратит на меня свой взгляд и подарит мне свою любовь. А может быть даже предложит свое кольцо.

Дарко чего только не делал, что бы избавиться от своей робости. Он уговаривал себя, что он мужчина, воин. Что он должен уметь держать себя в руках. Что он же совершенно спокойно общается с молодыми, но замужними женщинами. Ничего не помогало. Как только он ловил на себе сияющий, полный восторга, девичий взгляд, его мозг как будто отключался, тело деревенело, и в голове оставалась единственная мысль и желание – бежать!

Как-то он даже отважился поговорить о своей проблеме с Юнис. Она была единственной девушкой, которая не приводила его в смущение и полное отупение. Но она и не смотрела на него влюбленно и с надеждой, что он подарит ей улыбку или хотя бы взгляд.

-Юнис, я не знаю, что мне делать. Сколько я не пытаюсь, не могу побороть свой глупый страх и не вести себя как болван или трусливо дрожащий птенец.

Юнис улыбнулась. Она не понимала проблему Дарко. Любой другой прыгал бы от радости и пользовался данной ему красотой направо и налево. Вон Дакарэй, конечно тоже, хорош собой, но до Дарко ему далеко. А ведь ни одной девушки не пропустит, чтобы не подмигнуть, не улыбнуться, да не наговорить красивых слов.

-Я не знаю, что и сказать, Дарко.– Развела она руками.– Но уж если мужчина так хорош, он должен быть готов, что все девушки будут смотреть на него и улыбаться. Ты же бесстрашный воин, чего же тут бояться. Девушки тебя не укусят. Меня же ты не боишься. Или боишься?– засмеялась Юнис.

Дарко улыбнулся.

-Тебя нет. Но ты другое дело. Мы вместе сражаемся. Мы товарищи, одна семья.– Он сокрушенно покачал головой.– Ох, Юнис, наверное, напрасно я затеял этот разговор с тобой. Только голову тебе морочу. Ты, верно, думаешь, что я не в себе.

Она погладила его по руке.

-Да, нет, конечно. Просто не могу понять причину твоего страха. Извини.

-Конечно не в себе! Тут и думать нечего.– Нахально вторгся в беседу Дакарэй, уже некоторое время самым бессовестным образом подслушивавший разговор между Юнис и Дарко. Да будь у меня такая физиономия, я бы каждый день возносил слова благодарности светлому Зерису.– Дакарэй мечтательно закатил глаза, видимо представляя, как прекрасна была бы его жизнь с таким лицом как у Дарко.– А коротышка, и вовсе душу бы продал за такую внешность. Да, Отино?– Посмеиваясь, крикнул Дакарэй маленькому воину, тоже славившемуся своей любовью к молоденьким красавицам.

-Заткнись, безмозглый болтун, пока не лишился своего длинного языка.– Огрызнулся Отино.

-Вот видишь.– Развел руками Дакарэй, посчитав ответ Отина как подтверждение своих слов.

Дарко сердито смотрел на Дакарэя. Вечно он дурачится. Даже серьезный, и личный, между прочим, разговор с Юнис превратил в незнамо, что. Но Дакарэя недружелюбный настрой Дарко не смутил и он, обняв товарища за плечи, доверительно сказал:

– У тебя же есть сестры Дарко?

-Две сестры.– Настороженно ответил красавец, боящийся женщин. Он пытался разгадать, не скрыт ли в вопросе Дакарея подвох. Но Дакарэй, как видно, всерьез решил помочь приятелю победить его страхи. Он хлопнул Дарко по плечу.

-Так попробуй представлять их лица вместо лиц, восхищенно смотрящих на тебя девушек.

Дарко с сомнением посмотрел на него.

-Думаешь, поможет?

-Не знаю.– Честно признался Дакарэй, пожимая плечами.– Могу предложить еще один способ. Перед каждой деревней мажь лицо грязью, садись на турлонга задом наперед и мычи. А мы будем объяснять, что ты дурачок, прибившийся к отряду. И мы тебя из жалости держим при себе, потому, что ты привязался к нам и уходить не хочешь. Как тебе?

Дакарэй расхохотался.

-Знаешь ли, два дурачка на один отряд это уже слишком.– Смеясь, сказала Юнис.– Один у нас уже есть. Дакарэем звать.

-Ох, дочь вождя, почему дав тебе красоту, Зерис пожалел хотя бы капельку доброты?– Утирая выступившие от смеха слезы, сказал Дакарэй.

Шамрай.

В кузнице было невыносимо жарко. Сильные, обнаженные по пояс тела кузнеца Шамрая и его помощника были мокрыми от пота. Молоты взлетали и опускались с непрерывным звонким стуком. Шамрай опустил готовый клинок в воду, что бы охладить.

-Юши, пойдем, перекусим. Пора передохнуть.– Сказал Шамрай.

Юши положил молот и с удовольствием потянулся, давая отдых натруженным мышцам. Работа кузнеца хороша, но очень уж тяжела. Иногда к вечеру ни рук, ни ног не чуешь. А спина отваливается, хоть караул кричи. Шамрай говорит, пройдет, несколько лет поработать в кузнице и все тело станет само как из железа. Судя по Шамраю правда. Он целый день машет молотом в два раза тяжелее, чем у Юши, а вечером не кряхтит, не стонет, а идет, как и не работал вовсе. Юши потер поясницу.

-Ничего, Юши.– похлопал по плечу паренька Шамрай. Ты молодец. Я в твои годы тоже волком выл. Бывало, из кузницы сбегал. И думал, что ни за, что больше не вернусь. А потом возвращался и ничего. И привык, и теперь мне другого дела не нужно. Наша работа Юши, хоть и тяжелая, но подумай, сколько она пользы приносит людям. Ведь, все, что мы делаем нужно, а значит и дело наше самое замечательное, потому, что пользу приносит.

Они вышли на улицу. Ветерок подарил приятную прохладу разгоряченным телам. Шамрай взял ведро воды и вылил на себя, смывая пот и грязь. Юши последовал его примеру. Шамрай подошел к лежащему у входа в кузницу бревну, на котором они обедали и отдыхали во время редких перерывов во время работы. На бревне стояла корзинка. Шамрай улыбнулся. Кто-то из деревни принес им обед, чтобы не жевали всухомятку. Шамрай развернул белоснежный платок, которым была накрыта вкусно пахнущая еда. Корзина была полна всякой вкуснятины, но взгляд Шамрая был прикован не к еде, а к вышивке на платке. Он точно знал, кто принес обед. Такая же вышивка была на платье той, чьи заботливые руки приготовили для кузнецов все эти яства.

-Юши, ты тут обедай, а мне в деревню нужно сходить.– Сказал Шамрай, надевая чистую рубаху.

Юши удивленно посмотрел на своего наставника. Что за спешка такая?

-Ты тут поглядывай, Юши. Осторожно.– Напомнил кузнец, о возможной опасности. Хотя мальчишка не дурак, да и постоять за себя умеет.

Шамрай быстро зашагал по тропинке, ведущей к деревне.

Она шла по улице далеко впереди него, видно принесла обед совсем недавно. Даже до дома не успела дойти. Сердце Шамрая ухало, не хуже чем его молот по наковальне. Каждый раз глядя на нее оно начинало то замирать, то ухать. А он сам все никак не решался заговорить. Даже когда она улыбалась ему, Шамрай как язык проглатывал. Никогда робостью не отличался, а с ней не мог пары слов сказать. Стоял дурак дураком. Да, нет, нормально – и весь разговор. Шамрай прибавил шагу. Сегодня он почему-то чувствовал, что ему хватит смелости поговорить с ней.

-Наиса!– Крикнул запыхавшийся от быстрой ходьбы кузнец.

Девушка обернулась и улыбнулась, идущему, ей на встречу, Шамраю.

-Здравствуй, Шамрай.– Голос у нее был нежный и певучий. Молот в груди Шамрая прекратил ухать и замер от звука этого голоса.

-Спасибо за обед!– Выпалил он. Наиса засмеялась.

-На здоровье. Неужели, ты меня догонял от самой кузницы, что бы спасибо сказать? Потом мог бы поблагодарить. Хоть вкусно было?

-Я не успел поесть.– Смущенно сказал он.– Но уверен, что вкусно.

Наиса смотрела на большого сильного мужчину нежно и в то же время немного насмешливо. Что ж он не может решиться поговорить с ней? Ведь не укусит она его.

-Наиса.

-Да, Шамрай.

-Я хотел… Хотел сказать… Я…

Она улыбнулась и шагнула к нему.

-Можешь ничего не говорить Шамрай.– Она погладила его по щеке.– Ты можешь просто отдать мне кольцо.

Он чуть не задохнулся от неожиданности и от счастья и ото всех переполнявших его в это мгновение чувств.

Шамрай снял с пальца кольцо и протянул его Наисе, не в силах оторвать от нее глаз. Она протянула маленькую ладошку, и большая сильная рука вложила в нее кольцо.

-Я буду любить тебя всегда.– Прошептала она.

-И я тебя.– Ответил Шамрай. Он больше не испытывал страха и не был безъязыким дурачком.

Шамрай закончил постройку нового дома. Их дома с Наисой. Конечно, как водится, помогала вся деревня. Дом вышел славный. В нем хорошо будет и спокойно. Жизнь казалась Шамраю прекрасной. Он занимается любимым делом. Он любит и он любим. И его любимая самая лучшая, самая прекрасная женщина на свете. И совсем скоро он перенесет ее через порог их общего дома.

До назначенного дня свадьбы оставалось две недели. Шамрай поручил кузницу Юши и отправился в большую деревню Хаасдаре, которая находилась в двух днях пути от его родной деревни. В Хаасдаре ремесленники свозили свои изделия изо всех окрестных селений. Воины приезжали сюда пополнить запасы оружия. Жители всех соседних деревень приезжали за домашней утварью, за тканями и за всем необходимым. Шамрай привез с собой целую повозку мечей, палиц, секир, наконечников для стрел. Его оружие славилось по всей стране. Некоторые воины специально приезжали к Шамраю заказать меч, копье или секиру. Передав все привезенное на оружейный склад, он отправился выбирать свадебный подарок для невесты. Старик, привезший в Хаасдаре изготовленные им украшения, посоветовал Шамраю красивое ожерелье из синих камней.

По дороге домой Шамрай предавался мечтам, как хорошо они заживут с Наисой. Как будут любить друг друга. Как она будет улыбаться ему, когда он будет по вечерам возвращаться из кузницы. А потом у них родятся дети, и дом наполнится веселыми детскими голосами и смехом.

Подъехав к деревне, Шамрай, первым делом, решил заглянуть к любимой. Он соскучился и хотел увидеть ее лицо, услышать голос. Почувствовать мягкие, нежные губы на своих губах.

В деревне, что-то случилось. Люди бегали от дома к дому. Кто-то плакал. Кто-то стоял в оцепенении, глядя в пространство невидящим взглядом. Шамрай уже догадался, что на деревню напали твари. Они забредали сюда не часто. Но случалось. Сердце сдавило нехорошее предчувствие. Шамрай спрыгнул с повозки, которая тащилась слишком медленно и побежал.

Наиса лежала посреди двора. Платье на боку было порвано, и весь бок потемнел от крови. Неподалеку лежал ее младший брат, сжимавший в руках маленький бесполезный меч. Возле дороги лежал отец Наисы. Рядом с ним валялась убитая тварь, из головы которой торчала мотыга.

Всего в деревне в тот день погибло десять человек.

Когда догорел погребальный костер Шамрай пошел в свою кузницу. Синее ожерелье, привезенное из Хаасдаре, он повесил на гвозик на двери. Шамрай оглядел кузницу, в которой стучал молотом по наковальне еще его прапрапрадед. Поклонившись духу предков, он взял свой тяжелый молот и отправился по дороге в сторону ведущую прочь от деревни.

Шамрай исходил множество дорог. Если по пути попадалась деревня, он заходил в нее и отправлялся к местным кузецам. Несколько дней он помогал в кузнице, а потом шел дальше. Когда случалось повстречаться с тварями, Шамрай наносил удары своим тяжеленным молотом и обычно после первого же удара, тварь уже не поднималась. Шамрай совершенно не задумывался, что может тоже погибнуть. Ему казалось, что он уже погиб. В тот самый день, когда вернулся домой с синим ожерельем. Поэтому, теперь смерть совершенно не пугала его. Чего ее бояться, если он уже мертв? Так он бродил почти три года. Он не то, что бы избегал людей, просто особенного желания общаться у него не было. Наверное, поэтому он не задумывался о том, что бы вступить в воинский отряд. Слишком много народа. Слишком много голосов, звуков, лиц. Шамраю хотелось тишины.

Время притупляет боль. Делает ее не такой непереносимой как в самом начале. Со временем разрывающая сердце тоска превращается в ноющую незаживающую рану. Она болит и напоминает о себе, но уже можно дышать. И даже можно иногда забыть об этой боли ненадолго, пока, что-нибудь снова о ней не напомнит.

Однажды дорога привела Шамрая к большой деревне. Уже подходя к ней он увидел, на дороге позади себя воинский отряд. Во главе отряда ехала девушка.

-Доброй дороги тебе путник.– Поприветствовала воительница Шамрая, поравнявшись с ним.

-И тебе и твоим людям, воительница, доброго пути.– Поклонился Шамрай красавице.

И воины, и кузнец, решили заночевать возле деревни. Вечером, вернувшись с праздника, устроенного жителями деревни, в честь гостей, один из воинов, сидевших возле общего костра, обратился к Шамраю:

-Ты ходишь по дорогам один, скажи, как же ты управляешься с тварями, если они нападают, ведь при тебе даже нет меча? За годы странствий, тебе, наверняка, не раз пришлось сталкиваться с ними.

Смешливый Отино тут же крикнул:

-Может Шамрай, так же как Урош, ударит тварь кулаком по башке, она и лапы кверху.

Все рассмеялись. Шамрай усмехнулся в светлые усы:

-Нет, как Урош я, пожалуй, кулаком тварь бы не свалил. Хоть силой меня светлый Зерис и мать Терла и не обидели, но до Уроша мне далеко. А меча при мне нет потому, что я сражаюсь другим оружием.– Шамрай похлопал по рукояти кузнечного молота.

Любитель поспорить и подразниться, Отино, недоверчиво рассмеялся.

-Ты, верно, шутишь, Шамрай. Как можно сражаться молотом. Да после третьего удара, уже рука отвалится, и ты не сможешь отбиваться с нужной быстротой, тут тебя и разорвут на части.

Шамрай пожал плечами, мол, думай, как знаешь. Он не был сторонником споров, в отличие от Отино. Тот, напротив, был, как всегда, намерен доказать свою правоту. Он подошел к кузнецу, и, приподняв тяжеленный молот, с сомнением покачал головой.

-Нет, таким оружием много не навоюешь. Уверен, даже Урош не смог бы сражаться этой штукой. Вот скажи, сколько тварей ты им побил? Может Зерис тебя хранит и тебе всего-то пару раз повстречались одна-две.

-Да, я специально не считал.– Улыбнулся Шамрай.– Но, думаю, сотни две, может чуть больше этих гадин я прикончил.

Отино вытаращил глаза. Спорить было глупо, да ему и не хотелось. Шамрай не шутил, и Отино смотрел теперь на кузнеца с нескрываемым уважением.

-Силен ты, дружище, должен тебе сказать.

Юнис внимательно слушала весь этот разговор, и когда члены отряда начали расходиться от костра, обратилась к кузнецу:

-Не хочешь ли ты присоединиться к моему отряду, Шамрай. Мы всегда рады новым воинам, тем более владеющим искусством обращаться с необычным, но очень даже достойным оружием?

Шамрай задумчиво посмотрел на воительницу. В его планы не входило вступать в отряд. Его вполне устраивала его жизнь. Он странствовал из деревни в деревню. Помогал делать оружие. И убивал ненавистных существ, забравших у него любимую. Но, с другой стороны, почему нет. Он также сможет, во время стоянок помогать деревенским кузнецам. Так же будет сражаться. Да и люди воительницы Шамраю понравились. Так почему не присоединиться? Ведь они занимаются именно тем, что он сделал своей наиглавнейшей задачей, после потери любимой, они истребляют тех, кто ее у него отнял.

-Для меня будет большой честью воительница Юнис присоединиться к твоему отряду.– Шамрай низко поклонился. Улыбнувшись, девушка поклонилась ему в ответ.

-Добро пожаловать, Шамрай. Мне давно знакомо твое имя. Твое мастерство превозносят все воины, которым повезло владеть, сделанным тобой оружием. Не окажешь ли ты мне честь выковать меч для меня?