Легенда о героях. Великий поход

Бой длился слишком долго. Смертный не может столько сражаться. Может быть, Вариус убил его и ушел к себе, не желая разговаривать с матерью. Рамина снова начала злиться. Рано или поздно он будет умолять ее простить его. Мужчины, только мнят себя сильными, и всемогущими. Как только возникают трудности, они бегут к женщинам, притворяются, что раскаялись. А женщины притворяются, что верят. И Вариус прибежит. Ни куда не денется.

Наконец Рамина решила заглянуть к сыну. Она просто заглянет и уйдет.

В башне было пусто. И ни в одном из залов его половины дворца его не было. Может он ставит очередной эксперимент? Например, пытает смертного. Может в нем, наконец, проснулся инстинкт его рода? Мысль показалась Рамине даже забавной. Она вышла из замка и застыла. Вариус, ее прекрасный Вариус, лежал мертвым на темных камнях. Рядом с ним лежал смертный. Он был тяжело ранен, но жив. Ненависть захлестнула Рамину. Черные колдуны не умеют плакать. Поэтому она закричала. Ее страшный крик разнесся по всей сумрачной стране. Скалы задрожали и земля заходила ходуном. А все страшные твари попрятались по своим норам и пещерам. Забились в глубокие трещины скал и дрожали там от ужаса как маленькие беспомощные зверьки. Рамина медленно подплыла к распростертому на земле смертному, убившему ее сына. На Вариуса она старалась не смотреть. Он был одним из двух кого она когда-либо любила. Теперь остался только Мрак. Вариус мертв. Значит, заклятие потеряло силу и жители планеты не погибнут, а она не вырвется из этой проклятой Сумрачной страны. И не увидит Мрак. Рамина уже подняла руку, что бы прикончить бесчувственное тело смертного, лишившего ее сразу всего. Но смертоносный луч не оборвал жизнь Зорана. Рамина опустила руку. Если она убьет его сейчас, он ничего не почувствует. И даже когда он будет в сознании, она может мучить и запугивать его, превратить его жизнь в ад, пытать его неделями, но он не испугается, не начнет молить о пощаде ползая у ее ног. Его смерть, как и пытка ничего ей не даст. Она должна наказать его как-то иначе. Рамина задумалась. Она так ненавидела его, что ей нужно было какое-то страшное наказание, что бы он испытывал мучения вновь и вновь. Вновь и вновь. Она даже слегка улыбнулась. Она придумала для него наказание хуже смерти, хуже пыток. Нужно привести его в чувство. Она хочет видеть его лицо, когда он услышит ее приговор.

Вечность.

–Встань смертный!

Повелительный женский голос, подобно раскатам грома, звучал со всех сторон. Казалось, сам воздух пронизан этим голосом.

Зоран почувствовал сильную боль и холод. Он с трудом открыл глаза. Над ним было усыпанное звездами небо. Значит сейчас ночь. Он никак не мог понять, где он и почему все его тело болит. Может он был ранен в схватке с чудовищами? Но почему так холодно. Никогда не было еще такого холода. Ночи на Терле почти такие же теплые как дни.

Зоран слегка повернул голову. Перед ним стояла женщина. Он не видел лица, пришлось повернуть голову еще немного. Каждое движение давалось с трудом, отзываясь резкой болью. Женщина смотрела на него сверху вниз. Во взгляде ее темных глаз была лютая ненависть. Необычайно красивое лицо, казалось было лишено жизни и напоминало не живую плоть, а кусок льда, которому искуснейший резчик придал очертания глаз, губ, носа. И В результате получилось прекрасное женское лицо, только холодное и бесчувственное. Женщина стояла над лежащим на земле Зораном очень прямо. Она казалась очень высокой, из-за того, что он лежал прямо у ее ног. Позади ее стройной фигуры, одетой в темное длинное платье Зорану чудилось золотистое сияние.

–Встань смертный!– снова воздух наполнился ее голосом, хотя Зоран видел, что ее губы остаются неподвижными.– Ты убил моего сына. Ты, жалкое, недостойное, создание, посмел поднять руку на одного из Высших. И ты понесешь наказание. Встань!

Зоран, наконец, вспомнил, что они сражались с Черным колдуном, и он убил его. Значит это мать колдуна. И она собирается убить его. Зоран поднялся. Боль была невыносимой, он еле-еле стоял на ногах, отказывающихся его слушаться. Но смерть нужно принимать достойно. Он не позволит этой ведьме считать, что он побежден. Зоран посмотрел в темные глаза и широко улыбнулся. Колдунья смотрела на него с ненавистью.

–Посмотри вокруг.– Приказала она.

Зоран слегка повернулся и застыл, на мгновение, испытав ужас. Вся долина рядом с замком была заполнена злобными тварями. Их были тысячи. Зоран испугался не того, что они сейчас разорвут его на части. Он так и так умрет, какая разница каким образом. Ему стало страшно при мысли о том, как много этих существ. Сколько же еще зла они принесут жителям его страны.

Рамина почувствовала, что смертный испугался. Но его страх был безвкусным. Им нельзя было насытится. Это тоже самое, что приготовив суп, хозяйка начерпала бы поварешкой пара поднимающегося над кастрюлей и предложила его своим домочадцам. Может, они бы и почувствовали аромат еды, но, сколько бы она ни черпала им в миски, ни вкуса, ни сытости они бы почувствовать не смогли.

Но сейчас Рамина даже была рада, что стоящее перед ней существо не боится. Наказание, которое она для него придумала, труса, пожалуй, даже могло бы обрадовать. Нет, то, что она приготовила, могло напугать именно храбреца, того, кто не боится умереть. Рамина насмешливо посмотрела, на едва, державшегося на ногах человека.

–Ничтожное недостойное создание. Червь, копошащийся в грязи, под ногами, таких как мы. Ты осмелился поднять руку на Высшего.

–Вы не великие. Ты и весь твой род убийцы и жалкие трусы. Прячущиеся, за своей магией. Без нее вы ничто. Пустое место.– Заявил наглый мерзкий червяк с презрением глядя в глаза колдунье. Его губы растянулись в широкой насмешливой улыбке. Рамина едва сдержала порыв гнева, что бы не прикончить существо, позволившее себе не только лишить жизни черного Колдуна, ее сына, но и поносить ее великий род.

–Ты дерзок и отважен, смертный. Мне не нравится ни одно из этих качеств. И ты глуп, так же как все низшие существа. Ты будешь наказан за смерть моего сына ,и за свою дерзость.– Рамина взмахнула рукой, и Зоран почувствовал, что не может пошевелиться. Он понял, что сейчас она его убьет и хотел сказать перед смертью еще, что-нибудь обидное в адрес Черных колдунов. Если он больше ничего не может сделать, то хоть разозлит эту ведьму. Но говорить он тоже не мог. Мог только смотреть и слушать.

Колдунья произнесла несколько слов на непонятном языке, а затем вытянула руку вперед и направила на Зорана слепящий луч света. Смертоносный луч не убил его, благодаря прочитанному колдуньей заклинанию, но все тело Зорана охватило голубое пламя. Он хотел закричать от нестерпимой боли, но не мог. Колдунья лишила его голоса. Пламя сжигало кожу, оставляя на теле глубокие, кровоточащие рубцы. Наконец голубой огонь погас, и Рамина прочла еще одно заклинание. Зоран почувствовал, как его суставы начало выворачивать, и голова начала болеть так будто кости черепа расходились в разные стороны. Ему казалось, что с его лица сдирают кожу. Колдунья хлопнула в ладоши и снова произнесла несколько слов. Мгновенно перед Зораном возник мощный вихрь и, подхватив его безвольное тело, закружил его, бросая из стороны в сторону, как куклу. Спустя какое-то время, вихрь швырнул молодого воина на камни к ногам колдуньи.

–Встань!-приказала она.-Сейчас я скажу тебе, что тебя ждет.

Зоран надеялся, что она, наконец-то, убьет его, но она видимо не спешила, а наоборот хотела продолжить его пытку. С огромным трудом он поднялся. Все тело было наполнено болью, было, как ватное и почти не слушалось его.

–Бродить тебе по Сумрачной стране в полном одиночестве и безмолвии.– голос колдуньи был страшен и напоминал рев. Он раздавался на многие километры от золотого замка, отдаваясь эхом в глубоких ущельях.– Будешь ты бродить в своем новом обличии, страшен и безобразен, и ни одна тварь, обитающая здесь, не посмеет подойти к тебе близко, потому, что даже они будут бояться тебя. Никогда не сможешь ты пересечь границу скалистых гор. Не увидишь света дня и не увидишь своей страны. Не увидишь лиц своих соплеменников, и жизнь твоя будет невыносимая, потому что будешь ты так скитаться до тех пор, пока существует эта планета. За смерть моего сына, представителя великого рода Черных колдунов, приговариваю тебя к бессмертию. И заклятие мое будет вечным и нерушимым.– Рамина с удовольствием наблюдала, как вздрогнул и пошатнулся ее ненавистный враг, услышав слова ее заклятия. Она уловила волну ужаса исходящую от него. Только ужас этот был не приятным, а горьким на вкус, потому, что это был ужас не перед лицом смерти, а перед жизнью.

Рамина вновь взмахнула рукой, и в воздухе перед Зораном появилось зеркало. Вместо привычного отражения на него смотрело странное уродливое существо. Ноги превратились в обугленнные звериные лаппы. Тело, руки и грудь были покрыты кровоточащими ожогами и глубокими рубцами. Пальцы рук скрючились и стали похожи на лапы птицы с длинными острыми когтями, такими же, как у сидящих неподалеку от него кровожадных тварей. Но страшней всего была большая круглая голова, покрытая перьями и наростами, похожими на рога. Вместо носа загнутый крючком птичий клюв. Только глаза по-прежнему были серыми и человеческими, все, что осталось от прежнего Зорана.

Зоран отпрянул от зеркала. Крик боли и ужаса рвался из его груди, но изо рта-клюва вырывался только птичий клекот. Зоран обхватил голову когтистыми лапами и пошел прочь от замка.

–Живи! Теперь твоя жизнь будет длиться вечно!– прозвучал ему вслед насмешливый голос колдуньи. Рамина обвела взглядом свою страшную кровожадную армию, боязливо жмущуюся к земле под грозным взглядом своей госпожи.

–Ни одна из вас, глупых тварей не смеет близко подойти к существу, которое я сделала бессмертным. Если кто-то ослушается моего приказа и посмеет не то, что напасть на него, а даже приблизится к нему, погибнет тотчас же самой страшной смертью. Вам понятно?!– голос колдуньи снова превратился в рев. Твари задрожали и попытались и вовсе вжаться в каменные плиты у себя под ногами. Рамина взмахом руки велела им убираться, и чудовища бросились прочь от замка, толкая друг друга, торопясь как можно быстрее и дальше скрыться от страшной повелительницы.

Зоран шел, не разбирая дороги. Он чувствовал невыносимую боль в израненном и обожженном теле. И не менее невыносимую боль в душе. Он шел, сам не зная куда, пока не закончились силы. Он даже не стал искать какого-нибудь укрытия или более-менее удобного места для отдыха. Просто опустился на камни и провалился в глубокий сон.

Он не знал, сколько проспал. Судя по серому сумрачному небу был день. Но был ли это следующий день после его встречи с колдунами или он спал на этих камнях много дней, он не знал. Как только сознание вернулось к нему, вернулась и боль. Зоран застонал, но его стон был беззвучным. Он вспомнил, что теперь, у него нет способности, говорить, и даже произносить какие-нибудь звуки, кроме птичьего клекота. Зоран хотел подняться, но страшная невыносимая боль пронзила все его тело. Он вновь опустился на камни и лежал глядя в небо, чувствуя огромное желание заплакать. Но даже этого умения он теперь был лишен. Колдунья забрала у него все, подарив взамен свой страшный подарок – бессмертие.

Раны заживали долго и мучительно. Все тело воспалилось и бывало, что Зоран не мог даже пошевелиться по несколько дней. Пару раз он замечал пробегающих в серых сумерках тварей. Зоран собирался с силами и начинал подползать поближе к ним, размахивая руками и издавая свой жалкий клекот. Но твари, завидев его, бросались прочь. Зоран понял, что надежды на то, что они набросятся на него и убьют, нет. Колдунья позаботилась, чтобы ее слуги, не причинили вреда, приговоренному ею, к бессмертию. Два месяца затягивались раны, и заживала обожженная кожа. За это время Зоран испытал страшные муки, но, наконец, все прошло. Он не мог умереть и поэтому выздоровел, хотя ни один другой человек не выжил бы после таких ранений, без лечения и ухода.

Первое время Рамина подолгу наблюдала в волшебное зеркало за мучениями и страданиями пришельца из-за гор. Она радовалась, видя какие муки он испытывает.

Постепенно ей надоело следить за странным существом в которое она превратила смертного. От нечего делать Рамина решила почитать магическую книгу, которую так любил Вариус. Она не увлекала ее так же как ее сына, но Рамина решила, что возможно, она все же найдет в ней, еще какой-то способ освобождения. Какое-то решение, ее безнадежной ситуации. Она часами сидела над книгой, медлено переворачивая страницы. Но большую часть из этого времени он просто размышляла. Книга по-прежнему не увлекала ее. Рамина скорбела по сыну. Она равнодушно перенесла смерть мужа и брата, но сына она любила. Даже Черным колдуньям не чужд инстинкт материнства. Даже в их холодных, лишенных чувств сердцах, есть маленький уголок для собственных детей. Вариус сам виноват. Так же как и его отец, и дядя, и еще много Черных колдунов. Он стал жертвой своего тщеславия, своей гордости, самолюбия и упрямства. Но сознание того, что сын сам сделал шаг навстречу своей гибели, не уменьшало для Рамины боль от потери. Глупый мальчишка, еще ничего не повидавший в жизни. Не успевший, покорить ни одной планеты. Так и не увидевший, своей родины, и родины своих предков. Он мог повелевать половиной вселенной. Он мог добиться того, что ни одному из Черных магов не было дано. А он погиб, на какой-то жалкой, негодной планетке, будучи ее узником и ни чего не достигнув. Рамине были невыносимы эти мысли, и она заставляла себя листать и листать, как ей казалось, бесполезную книгу дальше. Ради Вариуса. И ради себя. А вдруг…

По ту сторону гор. Терла.

«…На шестую ночь после ухода Зорана в Сумрачную страну разразилась гроза. Молнии полыхали во все небо. Сильный ветер гнул деревья, как тонкие травинки и они стонали и трещали, под его натиском. Турлонги испуганно метались по лагерю, дергая большими ушами и всхрапывая, тревожно вглядываясь в ночную тьму печальными глазами, как будто видели в ней, что-то недоступное взорам людей. Пол ночи небо вспыхивало и все вокруг становилось белым. Гремел гром и бесновался ветер, но дождь не начинался. Это было необычно. На Терле грозы всегда сопровождались ливнями. Каждый из тех кто находился в лагере думал об одном и том же. Может быть Зорану удалось дойти. Может быть он нашел колдуна и эта гроза, свидетельство того, что их встреча состоялась. Только какой исход у этой встречи? Каждый задавал себе этот вопрос и каждый боялся на него ответить. Если сын вождя погиб, то это конец. Конец не только для них всех, а для всей планеты. К утру молнии перестали сверкать. Гром затих. И пошел дождь. Ливень, каких давно уже не было. Казалось, что с неба обрушиваются целые водопады. К середине дня, когда дождь закончился, обитатели лагеря, смогли, наконец, выехать за его пределы и по размокшей дороге направились к скалистым горам.

В ста метрах от дороги лежала кучка черных камней. Горящие знаки колдунов исчезли. Это были просто камни, вокруг которых, метров на двести, все было, как будто перекопано. Ни травы, ни деревьев, ни дороги. Голая, как будто вспаханная земля.

Заклятие потеряло свое действие. На месте разросшихся каменных плит остались только проплешины голой земли с кучкой камней посередине, расположенные через каждый километр, вдоль границы с горами…»

Люди недоверчиво переглянулись. На напряженных суровых лицах начали появляться улыбки. Неужели это все? Неужели все кончено и они спасены?

–Ура!!!– раздался сначала один голос, потом несколько, а потом все присутствующие начали кричать, смеяться, прыгать и скакать по раскисшей земле, обнимая друг друга. Бывалые воины смеялись и плакали, не стеснялись своих слез. Никто даже не пытался их скрывать. Они были спасены, все. Жены, дети, братья и сестры. Отцы и матери. Все жители страны. Эти деревья, птицы, порхающие среди них. Все живое.

Грязные и счастливые члены отряда вернулись в лагерь. У всех в голове крутился один и тот же вопрос. Что сталось с Зораном? Но, никто не произносил его вслух. Ответа они не знали, а предположения лучше было оставить при себе. Пока есть надежда, нельзя пускаться в пустые обсуждения и догадки. Каждый надеялся, что отважный герой вернется. Их великий герой, в одиночку преодолевший трудный путь и победивший в бою того, кого почти невозможно было победить. Герой спасший всю страну. Каждый из них будет с гордостью рассказывать детям и внукам, что был знаком с великим и отважным Зораном.

«…Прошло десять дней. Зорана не было. Надежда еще была, жители страны не позволяли себе переставать надеяться. Возможно, он ранен, или сбился с пути. Он вернется. Должен вернуться. Все надеялись на это. А на одиннадцатый день, ночью снова началось, то от чего страна только-только начала оправляться и отвыкать. Твари вернулись. Голодные, страшные. Казалось, еще более злобные и кровожадные чем раньше. Жители страны расслабились. Человек быстро привыкает к хорошему и забывает даже самое страшное. Было много убитых, и среди мирных жителей и среди воинов, несмотря на свой многолетний опыт, они тоже не ожидали нападения. Все поверили, что все беды позади. Ошибка дорого обошлась Терлианам. Та ночь запомнилась всем надолго.

Все пошло, как и прежде. На ночь дома превращались в крепости. Отряды объезжали деревни, сражаясь с тварями. Зоран не возвращался и спустя несколько месяцев, последняя надежда, на то, что отважный сын вождя жив, угасла. Хотя никто, по-прежнему, не говорил об этом вслух…»

ВЕЛИКИЙ ПОХОД.

Первый из дней.

(двадцать второй день четвертого месяца 3521 года терлианского летоисчисления /5409 межгалактический год.)

-Рудо, посмотри, что это там?– Прикрывая рукой глаза от яркого света, жена с интересом всматривалась в сторону рощицы, расположившейся за деревней.

«Ох, женщины! Как она думает, я могу куда-то посмотреть с этой штукой в руках?»– Усмехнулся, Рудо, сгибаясь под тяжестью нового ткацкого станка, который он тащил из мастерской в сторону дома. Он, наконец-то, закончил его, и жена, конечно же, сразу попросила принести его, взамен старого, давно годного только на дрова. Станок был тяжеленный, да еще и громоздкий. Больно бил при каждом шаге по ногам и Рудо уже клял себя, что не попросил кого-нибудь из соседей помочь. Жена, конечно, пыталась ухватиться с другой стороны, но Рудо не позволил, в ее положении только тяжелое поднимать не хватало. Живот, вон уже как мельничный жернов, через месяц он станет отцом. Это будет их первенец.

-Рудо!– Крикнула жена, она смотрела в ту же сторону, что и раньше, только теперь выражение ее лица изменилось, в ее расширившихся глазах Рудо увидел недоумение смешанное с испугом. Позвав мужа женщина так и застыла с поднятой рукой и открытым ртом. Увидев лицо жены Рудо бросил станок и оглянулся. «Этого не может быть!»– Понеслось в голове. От рощи к деревне неслись твари. Они были непохожи на остальных, которые время от времени забредали в деревню по ночам, но, несомненно, это были твари. Просто, почему-то, другие. И они пришли днем. Первый раз.

-Беги в дом!– Проорал Рудо. Лицо жены жалобно сморщилось, она умоляюще посмотрела на мужа. Понимая, что нет времени на уговоры, осталось всего несколько секунд, до того как твари настигнут их и тогда конец, Рудо с силой толкнул жену в сторону дома. Он никогда бы не сделал этого. Не обидел бы ее и не тронул бы и пальцем. Но сейчас ему нужно было спасти ее и их, еще не рожденного малыша. Поэтому, если бы понадобилось, он не только толкнул, но и ударил бы ее, лишь бы она побежала к спасительным дверям.

-Рудо!– Жалобно всхлипнула она, отступая назад.

– В дом!– Прорычал он, выхватывая воткнутый, в стоявшее рядом с ним полено, топор.

-Твари!!!– Заорал Рудо во всю силу легких. Может кому-то удастся спастись. Люди не ждут нападения днем. Это безопасное время, все к этому привыкли. Но вдруг его предупреждение все же поможет. Жаль только он не увидит своего малыша. Рудо взглянул на сияющий диск Зериса и занес топор высоко над головой, готовясь нанести удар. Через секунду омерзительное уродливое создание приземлилось рядом с ним, скаля громадную зубастую пасть. Рудо услышал, как захлопнулась дверь дома, загремел засов. «Слава Зерису!»– подумал он опуская свое оружие на голову чудовища.

Через несколько секунд твари вихрем помчались дальше, здесь больше нечего было делать. На голубой траве, рядом с новеньким ткацким станком лежал молодой мужчина. Безжизненная рука продолжала крепко сжимать окровавленный топор. Рядом с человеком, в предсмертной агонии, скребло когтистыми лапами по земле отвратительное существо.

Дакарэй.

(седьмой месяц 3727 года терлианского летоисчисления /5616 межгалактический год.)

Перебрасываясь с товарищами шутками, Дакарэй лениво оглядывал улицу веселыми дерзкими глазами. День был очень жаркий, и они с приятелями устроились в тени деревьев с кружечкой красного вина. Сегодня их отряд был свободен от службы, и воины просто сидели и болтали, наслаждаясь отдыхом, после недели ночных объездов Маасдары.

Ничего интересного не происходило. Вот пожилая полная жена пекаря прошла вниз по улице с большой корзиной полной выпечки. Наверное, понесла на базар пироги. На другой стороне улицы, недалеко от отдыхающих воинов, играют на дороге мальчишки, сбивают небольшим тяжелым мячом деревянные чурбачки. Незатейливая игра вызывает у маленьких сорванцов восторг. Визг и хохот стоит такой, что слышно, наверное, на соседней улице. Дакарэй, хотел было уже вновь повернуться к товарищам, смеющимся над очередной шуткой, но тут заметил, как с одной из боковых улочек вышла девушка. Из-под длинной красивой накидки виднелась рукоять меча. Воительница. Ничего удивительного в этом не было. В нынешние времена не только мужчины сражаются. Во многих отрядах есть женщины воительницы. Но эта привлекла Дакарэя стройной фигурой и уверенной и в тоже время необыкновенно легкой походкой. Голова высоко гордо вскинута. Темные длинные, ниже пояса волосы развевает легкий ветерок. Лица Дакарэй не видел, но почему-то был уверен, что девушка хороша собой. Прищурив темные глаза, и улыбаясь во весь рот, он крикнул:

–Эй, красавица! Куда ты идешь? Не хочешь посидеть с нами и пропустить кружечку холодного красного вина?

Девушка остановилась и повернулась, к уже спешащему, ей на встречу Дакарэю. Он не ошибся. Она была удивительно хороша. Нежная кожа. Темные прекрасные глаза, в которых плясали веселые искорки и читалась явная насмешка. Яркие красиво очерченные губы.

Девушка окинула молодого воина оценивающим взглядом. Хорош собой. Смел и дерзок. Наверняка, хороший воин. Только нет в нем серьезности, видимо очень любит увиваться за молоденькими красотками. Наверняка считает себя неотразимым. И наверняка находится немало дурех, которые тоже так считают, а потом страдают сидя у окна в ожидании, когда красивый воин вернется и подарит им свое кольцо, а он уж и думать про них забыл. Уже очаровывает других таких же доверчивых.

Дакарэй восхищенно смотрел на девушку. Таких красавиц он еще не встречал. И дело не только в красоте. В воительнице была какая-то особая манера держаться. Гордо и с достоинством. Чувствовалось, что она привыкла повелевать. Хотя на вид ей было не больше двадцати. До чего хороша! А меч у нее совсем не женский. Настоящий мужской. Очень большой и тяжелый. Неужели она с таким управляется? На вид вся такая тоненькая и хрупкая.

Девушка, как будто прочитала его мысли и насмешливо улыбнулась.

–Хочешь проверить воин, как я управляюсь с мечом?

Дакарэй улыбнулся в ответ. Она все больше ему нравилась. Дерзкая и прекрасная. Может эта та, кому он, наконец, захочет подарить кольцо. Конечно, ему и так неплохо. Но почему нет? Если жениться, то на такой.

–Почему бы и нет, воительница. Если не боишься, можем попробовать кто из нас искуснее во владении оружием.– Сказал он.

Они встали друг напротив друга. Дакарэй был уверен, что быстро одержит победу и в качестве награды потребует, что бы она посидела с ними и выпила вина. А там, глядишь, и, познакомившись поближе, можно будет, например, назначить свидание. Он размечтался и едва успел увернуться он несущегося на него клинка. А она действительно ловко управляется со своим мечом. Держит его так, как будто это маленький коротенький меч, с которым теперь ходят все женщины и дети, не столько для защиты, сколько для собственного успокоения, что, мол, у меня оружие. «Сейчас я покажу ей, как сражаются настоящие мужчины»– раззадорился Дакарэй и сделал резкий выпад вперед. Девушка ловко отбила удар, да еще с такой силой, что молодой воин с трудом удержал в руке свой меч. «Вот это девчонка! Кажется, я влюбился»– подумал Дакарэй и в следующий миг почувствовал, что острие клинка воительницы упирается ему в горло.