Дорогая Лав, я тебя ненавижу

Наступает тишина, и я начинаю осознавать неловкость ситуации, в которой оказалась. Я наедине с кучей качков, от одного из которых у меня учащается пульс, что мне не очень-то нравится, и двумя чирлидершами, которые смеются над одной и той же шуткой уже пять минут подряд.

И я даже не могу обижаться на Дию. Может, она и оставила меня наедине с ними меньше чем через пять секунд после того, как мы пришли сюда, но она влюблена.

– Чего ты ждешь, детка? Залезай сюда, – Аксель похлопывает по месту рядом с собой на батуте, и я так сильно сжимаюсь от этого прозвища, что мне становится физически больно. Я робко пробираюсь к батуту и заползаю внутрь через дверь с защитной сеткой, но сталкиваюсь с дилеммой…

Где мне сесть?

Я обшариваю глазами представшую передо мной картину. Повсюду разбросаны вещи – упаковки пива, баскетбольные куртки парней, сумочки Бри и Лейси, – остается только одно место рядом с жутким Акселем, который смотрит на меня со злобной ухмылкой и явным ожиданием.

Через. Мой. Гребаный. Труп.

Я снова осматриваюсь в отчаянной попытке найти другое место и случайно встречаюсь взглядом с Ксавье.

Его глаза не красные и не маленькие.

На самом деле он совсем не выглядит обкуренным.

Думаю, сегодня он отказался от косяка. Его светло-каштановые волосы – влажный сексуальный беспорядок после горячей ванны, и я проклинаю реакцию своего тела на его привлекательную внешность. Ради всего святого, я практически чувствую, как расширяются мои зрачки.

Ксавье молча выдерживает мой взгляд.

Потом двигает ногой.

Совсем немного, но это действие освобождает место рядом с ним.

Неужели он только что…

Я не позволяю себе дважды подумать о том, как грубо он обошелся со мной у Тео, плюхаюсь рядом с ним и мысленно кричу Вселенной: «Ты что, издеваешься надо мной?», когда ветер ударяет мне в лицо запахом его одеколона.

Срочная новость: Ксавье Эмери хорошо пахнет.

Ну конечно.

Пошел ты, ветер.

– Вы, киски, играть собираетесь или как? – Аксель достает из кармана колоду карт.

– Господи, Флетчер, ты опять за свое? – огрызается Ксавье. – Может, хватит уже? Мы не будем играть в «Дуй и Всасывай».

– Почему, черт возьми, нет? Нас трое и их трое, – Аксель указывает на вялых Бри и Лейси. – Что еще нам остается делать, пока Финн и Диа сбиваются с пути истинного.

– Я буду играть, – Лейси решает вернуться в мир живых. Я понимаю, что к чему, когда она бросает нескромный взгляд на свою давнюю любовь.

Тео сидит слева от нее, совершенно обдолбанный и явно более заинтересованный в косяке в своей руке, чем в разговоре, происходящем вокруг него. О. Если бы мы играли, Лейси должна была бы передать ему карту.

Своим ртом.

Сказано достаточно.

– Я тоже, – Бри садится. – Эта вечеринка отстой.

– Это не вечеринка, королева выпускного, – насмехается Тео.

– Неважно, – хмыкает Бри.

– Кокс, ты играешь? – спрашивает Аксель.

Тео фыркает:

– Не в этой жизни.

Я пялюсь на него. С прищуренными, налитыми кровью зелеными глазами и взъерошенными темными волосами парень выглядит более укуренным, чем Бри и Лейси, вместе взятые.

– Что? Но ты должен сыграть, – надувает губки Лейси.

– Слишком очевидно, Лейс, – усмехается себе под нос Ксавье, его голос такой низкий и хриплый, что никто, кроме меня, его не слышит. Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться его замечанию.

– Только один раунд, ради меня. Пожалуйста. – Лейси хлопает ресницами, глядя на Тео в стиле «я сделаю так, что ты не пожалеешь», и он вздыхает.

– Один. И все, – сдается он.

– Ксав? – Бри поворачивается к своему парню.

– Да пофиг, – бурчит Ксавье, почти не слушая, и пинает Тео ногой, чтобы привлечь его внимание. – Дай сюда, – он протягивает руку, и Тео передает ему косяк.

Я полагаю, что ошиблась на его счет, пока Ксавье, отложив алкоголь и облизнув кончики пальцев, не гасит косяк без предупреждения.

– Какого хрена? – кричит Тео, но Ксавье уже раздавил самокрутку ботинком.

– Ты в одной затяжке от того, чтобы спутать Лейси со своей правой рукой. Поблагодаришь меня позже, – безапелляционно заявляет Ксавье, и все смеются.

Тео раздраженно выдыхает:

– Да пошел ты, чувак.

Аксель приказывает Лейси сесть между Тео и Ксавьером, чтобы мальчикам не пришлось «вдувать и отсасывать» друг другу – да, я знаю, как грязно это звучит, – и завершает это словами:

– Все знают правила?

– Вообще-то я никогда не играла, – заговорила я впервые с тех пор, как присоединилась к ним.

Это сигнал для Бри.

– Уф. Забыла, что она здесь. Как твоя сестра, Ви? По-прежнему лучше тебя буквально во всем? – хихикает чирлидерша.

Я хотела бы найти идеальный ответ, чтобы заткнуть ее выплевывающий яд рот, но все, что могу сделать, это сидеть и терпеть. Позволить ей пройтись по мне. Конечно, плюнь мне в лицо.

В этом вся моя гребаная жизнь.

– О, прости, где мои манеры. Тебе здесь не слишком светло? Мы можем выключить свет во внутреннем дворике, если хочешь. Ты, наверное, привыкла к темноте. Ну ты знаешь, жить в тени сестры, – добавляет Бри.

Обычно мне абсолютно насрать на ее комментарии, но прямо сейчас мне кажется, что она дергает за те немногие ниточки, которые все еще помогают мне держаться. Одно дело – говорить себе, что ты изгой в семье, и другое – позволять профессиональной задире играть на твоих слабостях и использовать их против тебя.

– А что насчет дорогой мамочки? Она уже отправила тебя на возврат…

– Ой, пошла ты, Бри.

Мы все перестаем дышать, обмениваясь взглядами, которые, по сути, говорят: «Что. Это. Было?»

И тут меня осеняет.

Ксавье.

Это был Ксавье.

– Прости, что? – выплевывает Бри.

– Я что, невнятно выразился? Прекрати говорить ей всякое дерьмо.

Я в шоке моргаю, глядя на тирана своего детства. Неужели я только что перенеслась в параллельную вселенную, где Ксавье Эмери – хороший человек?

Тем временем Бри пристально смотрит на меня.

Не на своего парня, который только что поставил ее на место.

На меня.

Как будто это я во всем виновата.

– Какого хрена ты ее защищаешь? – шипит она.

– Диа теперь одна из нас, а значит, и она тоже. Конец истории.

Мгновение тишины.

Я ошеломлена благородством Ксавье.

– Мы, блин, играем или нет? – огрызается Бри, ее блестящие красные губы кривятся от ярости, когда она откидывается на защитную сетку.

– Ви все еще не знает правил, – замечает Тео.

– Точно, – Аксель поворачивается ко мне. – Все просто. Ты втягиваешь воздух, чтобы карта прилипла к твоим губам, а потом, дуя, передаешь тому, кто сидит рядом. Звучит неплохо, детка?

– А если мы уроним карточку? – я не обращаю внимания на его заигрывания.

– И ты, и тот, кто рядом с тобой, пьете, затем вы отрываете часть карты, чтобы было больше взаимодействий губами. Готова?

Есть две вещи, которые я хочу сказать в этот момент.

Во-первых, я не пью и не собираюсь начинать какую-то идиотскую игру с выпивкой. Во-вторых, у меня может случиться сердечный приступ от одной мысли приблизиться к губам Ксавье. Но ничего из этого я не могу им сказать.

Поэтому просто киваю.

И молю Бога, чтобы не уронить карту.

– Я начну, – вызывается Лейси – интересно почему, блин. Аксель бросает ей колоду карт. Через мгновение она передает карту Тео и «случайно» роняет ее, как только их губы соприкасаются.

Остальные смеются, когда Лейси приступает к поцелую. Тео не отвергает, но и не тянется к ее губам. Просто позволяет ей на короткое мгновение поцеловать себя, а затем отстраняется и залпом выпивает пиво, что, собственно, и должно было произойти по этому сценарию.

Не думайте, что я не замечаю разочарования, промелькнувшего во взгляде Лейси.

Мне жаль ее.

Она отчаянно хочет возродить что-то между ними, но Тео видит в ней только угрозу беременности. Он отрывает кусок от карты, и мое беспокойство усиливается. Если к тому времени, как она дойдет до меня, от карты почти ничего не останется и мне придется полупоцеловать Ксавье – я умру на месте.

Тео без проблем передает карточку Бри, и она поворачивается к Акселю, чтобы сделать то же самое. Вот только в последнюю секунду она роняет карточку и вместо этого начинает вовсю сосаться с ним.

Она наказывает Ксавье.

У меня нет ни малейших сомнений. Она пытается сделать ему больно за то, что он защитил меня. И она не стесняется этого. Она берет Акселя за волосы и набрасывается на него. Тот даже не сопротивляется, мгновенно целуя ее в ответ. Все эти языки, зубы, фальшивые стоны Бри – я не выдержу это зрелище.

Мое внимание переключается на Ксавье.

Он даже бровью не повел на то, что девушка ему изменяет. Со стороны не кажется, будто он ревнует, обижается или злится. На самом деле если бы я не знала его лучше, то сказала бы, что он равнодушен. Разве Диа не говорила, что они снова вместе?

Почему ему плевать?

Бри искоса смотрит на него, чтобы уловить реакцию, быстро понимает, что не попала в цель, и отталкивает Акселя от себя. Ее губы распухли, помада размазалась. А Аксель? Он в шоке.

– Ксав, братан, я… – Аксель понимает, насколько это неловко.

– Все нормально, чувак, – Ксавье пожимает плечами. – Она легкая добыча[8].

Так… они все-таки не сошлись?

Аксель не настаивает и делает глоток пива, как того требуют правила. Бри следует его примеру, в ее глазах стоят слезы ярости из-за неудачной манипуляции. Алекс снова рвет карту, и у меня сводит живот.

Я следующая.

Мне плевать, что Аксель передаст мне карту. Особенно учитывая то, что он только что сделал. Аксель даже не будет пытаться что-то выкинуть после того, как буквально съел лицо Бри на глазах у ее бывшего. Но тогда почему…

Почему я так нервничаю из-за того, что должна буду передать ее Ксавье?

Я делаю вдох и на дюйм приближаюсь к Акселю, который перекладывает карту из своего рта в мой. Она теперь настолько маленькая, что наши губы не могут не соприкоснуться в процессе, и дрожь отвращения пробегает по моему телу.

Вот тогда я поворачиваюсь к Ксавьеру.

И вдруг во всей Вселенной не хватает воздуха.

Его глаза.

Один взгляд, и я снова прячусь под горкой, плачу навзрыд вместе с маленьким мальчиком, который украл мой первый поцелуй.

Ви, это просто дурацкая игра, забей!

Ни капли не смущенный, в отличие от меня, Ксавье наклоняется ближе.

И еще ближе.

И ближе…

– Мне нужно в туалет, – выплевываю я.

Затем бегу в дом.

После этого я минут тридцать сижу в ванной Финна. И, прежде чем вы спросите, нет, я не собираюсь сидеть здесь целую вечность. Я просто не могу представить, как показаться снаружи после своего побега. По крайней мере, без Дии. Той самой, которая даже не ответила ни на одно из миллиона моих сообщений с вопросом, будет ли она злиться на меня за то, что я смылась.

Технически я давным-давно могла бы уйти. Я приехала сюда на своей машине, но мне еще нужно отвезти Дию домой и переночевать у нее. Это единственная причина, по которой я сейчас не в постели. Зато через открытое окно в ванной было слышно, что компания оставила мое бегство без внимания. Они продолжали играть, препираться, смеяться, ни на секунду не задумываясь о моем исчезновении.

Это заставило меня понять, что мой побег, вероятно, выглядел гораздо более унизительным в моей голове, чем в реальной жизни. Для них меня просто охватило сильное желание пописать, и все. У них нет ни малейшего представления о том, о чем я думала в тот момент. И, если быть честной…

Даже я не понимаю, о чем думала.

Я всегда знала, что меня влечет к Ксавье Эмери – вступай в гребаный клуб, – но и не предполагала, что настолько сильно, что я убегу при одной только мысли о том, чтобы поцеловать его. Я не понимаю, какое влияние он оказывает на меня, именно поэтому у меня есть только один вариант: держаться от него подальше, пока мы не уедем в колледж и никогда больше не увидимся.

Достаточно просто, правда? Я вздыхаю с облегчением, когда на моем телефоне высвечивается сообщение от Дии.

Диа

Мне нужно убираться отсюда.

Диа

Жди меня у двери.

Мой радар лучшей подруги мгновенно срабатывает, однако в голове раздается оглушительный вой сирены. Что-то не так.

Авина

Все в порядке?

Нет ответа.

Я быстро следую ее указаниям и на цыпочках выхожу из ванной. Сомневаюсь, что она уже там, но я не против подождать ее. До тех пор, пока я не столкнусь с Ксав…

– Так вот где ты пряталась?

Ты, блин, издеваешься надо мной?

Он прямо здесь.

Прислонился к кухонному острову, руки сложены на груди, бледные глаза устремлены на меня. Как я могла его не заметить?

– Я… я не пряталась, – заикаюсь я.

Он смотрит на дверь ванной, сдерживая ухмылку.

Боже мой.

Звучит так, будто я все это время срала, так ведь?

Стоп.

Блин.

Надо что-то сказать.

Я откашливаюсь:

– Что ты здесь делаешь? Ищешь плечо, чтобы поплакать?

Ксавье выгибает бровь.

– С чего ты взяла, что мне это нужно?

– Блин, ну не знаю, может, потому, что твоя девушка только что целовалась с другим парнем у тебя на глазах? Прости, что подумала, будто тебе не все равно. Больше не буду спрашивать.

– А почему вообще спросила? Ты беспокоилась обо мне, Харпер? – усмехается он, дьявольская улыбка играет на его губах. – Или ты надеялась, что станешь для меня плечом, на котором можно поплакать?

– Я скорее подожгу себя, – отвечаю я с каменным лицом.

– Ты уверена? Позиция все еще вакантна, – поддразнивает он, отталкиваясь от кухонного острова и направляясь ко мне.

Он… флиртует со мной?

Нет, не глупи, Ви.

Ему просто скучно.

– Определенно, – отступаю я, не позволяя его чарам подействовать на меня.

– Эх, это даже к лучшему, – заключает он. – Наверняка мне должно быть очень грустно, чтобы нуждаться в твоем плече.

– А тебе не грустно?

– С чего бы это? Мы не встречаемся.

– Зачем приглашать ее сюда, если вы не встречаетесь?

Он потирает затылок.

– Да хрен его знает. Момент слабости, наверное? Она была такой настойчивой, что я пообещал ей подумать о том, чтобы попробовать еще раз, если сегодня вечером все будет хорошо. И, ну… мы все знаем, чем это закончилось.

У меня такое чувство, что выходка Бри с Акселем подвела черту. Он не примет ее жалкую задницу обратно в ближайшее время.

– Так ты действительно покончил с ней?

Он усмехается.

– Я не собираюсь снова встречаться с ней, если это то, что тебе интересно.

Несколько секунд никто из нас не произносит ни слова.

– А что насчет тебя, малышка Ви? У тебя есть кто-нибудь? – спрашивает он.

Я делаю паузу.

– Нет.

Он расплывается в улыбке.

– Я это видел.

– Что?

– Ты колебалась.

– Нет, – бурчу я.

Ладно, может, и колебалась. Я ненавижу себя за это, но первый человек, который пришел мне на ум, – этот идиот Зак.

– Ложь. Кто этот парень? Я его знаю?

Черт, даже я не знаю его.

Он просто злой незнакомец, который пишет мне письма. Мы ни за что не встретимся, и он мне определенно не нравится, но он единственный парень, с которым я общалась в последнее время.

– Ты не знаешь его, потому что его не существует, – я запрыгиваю на один из табуретов у кухонного островка. – Если ты не заметил, парни не ломятся ко мне в дверь.

– Ну да, это потому, что к тебе трудно подойти, – упираясь предплечьями в стойку, говорит Ксавье так, словно это очевидно.

– Прости, что? – я в шоке.

– Ты слышала меня. Ты пугаешь до усрачки.

– Чего? – я ошеломлена его прямотой. – Это неправда. Я очень дружелюбная.

Он фыркает.

– Ну конечно, это так.

– Отлично. Тогда просвети меня, – я поднимаюсь со своего табурета. – Чем я пугаю?

Если мистер Популярность знает, почему я всю жизнь отталкивала мальчиков, можете не сомневаться, я заставлю его рассказать мне.

– Ты правда хочешь знать? – он выдерживает паузу.

– Да, – я начинаю нервничать. – Выкладывай.

– Ну, для начала… большинство парней нашего возраста не хотят встречаться, – уточняет Ксавье. – Они просто хотят трахаться. А те, кто хочет встречаться, ищут девушку только для того, чтобы хорошо себя чувствовать.

– То есть?

– То есть они хотят, чтобы она смеялась над их шутками, тешила их самолюбие, классно работала ртом и… в общем, все, – он заставляет меня слегка улыбнуться. – Поэтому, когда такие парни видят девушку вроде тебя, девушку, которая не выглядит доступной или отчаявшейся, они пугаются. Навешивают на нее ярлык «требует высококлассного обслуживания» и бегут, как черт от ладана. Ты красавица и умница, Ви. Ты – худший кошмар незрелого старшеклассника.

Я не могу произнести ни слова. Я ожидала чего-то вроде: «Ты такая замкнутая» или «Ты мало улыбаешься», но это? Ничего, абсолютно ничего не подготовило меня к этому.

– Эй, но это просто мое мнение, – он отталкивается от стойки.

Жар разливается по моим щекам. Я делаю глубокий вдох, сокращая дистанцию между нами – не спрашивайте, откуда у меня такая смелость, я понятия не имею. Мы не так уж и близко друг к другу, но я чувствую, как гудит каждый нерв в моем теле.

– А ты? – спрашиваю я, удивляясь самой себе.

Я делаю еще один шаг вперед и, кажется, вижу, как у него перехватывает горло.

– Что я? – спрашивает он, его голос немного хриплый.

– Тебя я тоже пугаю?

Я не дышу, пока он смотрит на мое лицо несколько долгих секунд. Он словно пытается решить, отвечать мне или нет.

Наконец он определяется.

– Так всегда было, Ви.

Пульс, мать твою, помедленнее.

– Я…

– Диа, подожди! – в следующую секунду полный паники голос Финна доносится со второго этажа. Сердце уходит в пятки.

Это не к добру.

В следующий момент в кухню врывается моя лучшая подруга. Ее заплаканные глаза горят от ярости, а загорелые щеки испачканы тушью. Некогда идеально уложенные локоны теперь представляют собой дикий, спутанный беспорядок. Они определенно не играли там в «крестики-нолики».

– Ви. Машина. Сейчас же! – приказывает Диа.

Сбитая с толку, я бросаю взгляд на Ксавье, который, кажется, так же, как и я, ничего не понимает. Я подбегаю к Даймонд. Мы вылетаем из дома с Финном на хвосте, и я понимаю, что Диа не шутит, когда она бросается к моей машине. Можете не сомневаться, если моя лучшая подруга убегает от парня, я тоже побегу.

– Диа! – кричит Финн, преследуя нас. В его голосе столько отчаяния, что мне почти жаль его.

Я дистанционно открываю двери, и Диа торопливо забирается на пассажирское сиденье. Я сажусь секундой позже, вставляю ключ в замок зажигания и запираю двери. Диа больше не может сдерживаться.

– Забери меня отсюда, – она захлебывается рыданиями, плачет так сильно, что едва может дышать, и я подумываю о том, чтобы сбить Финна за то, что он с ней сделал. Пока он буквально не бросается на мою машину и я не понимаю, что буду ужасно выглядеть в тюремном комбинезоне.

– Диа, пожалуйста, – он смотрит прямо на нее через приборную панель. Мое окно приоткрыто, что позволяет нам слышать его громко и четко. – Блин, не делай этого. Просто выслушай меня.

– Поехали, – умоляет она, и я включаю заднюю передачу, надеясь, что не врежусь в золотой фонтан или какую-нибудь другую дорогую хрень по дороге. Но Финн не растерялся. Машина не успевает проехать и дюйма, как он бросается к окну пассажирского сиденья и бьет ладонью по стеклу.

– Диа, посмотри на меня. Просто, блин, посмотри на меня. Пожалуйста.

Он умоляет ее обратить на него внимание, но она не желает видеть его, закрывая лицо, словно всемирно известная поп-звезда, отказывающая папарацци в фотографии. Острая челюсть Финна сжимается от боли, его темно-каштановые волосы падают на разрушительные светло-карие глаза. Признаю, Финли Ричардс выглядит хорошо.

Как и Ксавье.

Как и Тео.

Но… когда он вот-вот заплачет, его обаяние становится почти разрушительным. Повторяю, Финн Ричардс, парень, у которого, как я считала долгие годы, вместо сердца кусок льда, вот-вот заплачет.

Настоящими слезами.

Настоящими. Человеческими. Слезами.

У Дии волшебная киска или что?

Как, мать вашу, она это сделала?

– Даймонд, я люблю тебя, – хрипит он.

Только тогда она смотрит на него. Судя по шоку в ее глазах, Финн впервые говорит ей это. И это определенно не тот момент, свидетелем которого я должна была быть.

– Я чертовски люблю тебя, Диа. Правда. Просто дай мне шанс все объяснить. Просто… Пожалуйста.

Она не издает ни звука, в ее остекленевших глазах мелькает сомнение, и она вытирает рукавом мокрые от слез щеки. Он выглядит таким прекрасно-поверженным, стоя там и умоляя ее со слезами на глазах, что я почти уверена: она передумает.

Черт, я бы передумала.

Пока она не кричит во всю мощь своих легких:

– Скажи это своей шлюхе!

Тогда я понимаю, что у нее есть все причины не принимать его обратно. Никогда. И я скорее рискну убить Финна, чем заставлю Дию выносить это еще хоть секунду.

Я закрываю глаза, сжимаю руль так крепко, что костяшки пальцев ноют от боли, и давлю на газ. Если Финн хочет жить, он уйдет с дороги. К счастью, он так и делает. И пока я мчусь прочь от особняка с убитой горем лучшей подругой на пассажирском сиденье, я размышляю о том, как ошибалась.

В конце концов, может, Ксавье не Большой и Страшный Серый Волк…

8

Дорогой Зак!

Пошел ты.

Эта кража двадцати долларов преследовала меня большую часть шестого класса! Я думала, что в любой момент ко мне домой заявится полиция и отправит в детскую колонию.

Я на 99 процентов уверена, что пожалею об этом, но ты заинтриговал меня разговорами о «более безумных историях», так что я приму твое предложение. Моя безумная история в обмен на твою.

Игра началась.

Когда мне было четырнадцать, я случайно включила домашнее порно, пока нянчила маленькую девочку. Семья не особо пользовалась технологиями, поэтому у них был только видеомагнитофон с одним диснеевским фильмом на кассете, которая перестала работать прямо в начале моей смены. Ребенок закатил такую истерику, что я запаниковала и стала ПОВСЮДУ искать другой фильм.

Я чуть не расплакалась от радости, когда нашла «Русалочку».

Только на самом деле она называлась «Давалочка»[9].

А персонажами были ее родители.

Слава богу, я выключила ее до того, как девочка что-то увидела.

(Мне все еще мерещится волосатая задница ее отца всякий раз, когда я закрываю глаза.)

Теперь я заслуживаю одну из хороших историй?

Вот что, если твоя следующая история будет ПО-НАСТОЯЩЕМУ хорошей, я скажу тебе свое имя (фальшивое, конечно, не хотелось бы, чтобы ты узнал, кто я…).

Л.

Дорогая Л.!

Скажу даже больше, твоя история была достойной. Да, я только что сделал тебе комплимент. И нет, я не под наркотиками. Похоже, теперь я должен тебе признание?

Мне отчаянно нужна была машина после того, как я за год до этого разбил свою (не спрашивай), поэтому я взял партию пирожных, которые только что испекла моя мама, и продал их по 30 долларов за штуку на вечеринке по случаю дня рождения моего лучшего друга. Никто никогда не спрашивал, есть ли в них травка. Они сами решили, что была.

Подсказка: нет.

В итоге я заработал $1000 за полчаса.

Поправь меня, если я ошибаюсь, но думаю, что эта история дает мне право узнать твое имя – твое вымышленное имя, но все же. Не то чтобы я когда-нибудь пытался выяснить, кто ты такая (ты можешь себе представить, какой это будет гребаный ужас, если выяснится, что мы знаем друг друга?).

Твой ход, злая девчонка.

Зак

Дорогой Зак!

Не могу дождаться, когда расскажу тебе, что означает «Л.», чтобы ты перестал называть меня этим ужасным прозвищем. Сколько раз я должна тебе повторять? Я НЕ злая девчонка.