Ты мое Солнце

Аня ждет Сергея. Разглядывает себя в холодном отражении и удивляется. Как будто кто-то другой, далекий и не родной, смотрит на нее из пустоты холодных серых туч. Аня стала немного острее, блеск загорелой кожи тенью ложится на стекло. Рыжие волосы волнами спадают на плечи, она их никогда не убирает в хвост, как Надя. Золотая цепочка, серьги, кольцо с бриллиантом блестят, отражаясь от холода окна. Его подарки. Сначала она очень смущалась каждый раз, когда Сергей дарил ей очередную бархатную коробочку с украшением. Потом привыкла. Долго ли привыкнуть к вниманию. Привыкла и к водителю, телохранителю, поездкам, официальным встречам, к обществу, а главное, к самому Сергею. Аня улыбается, обхватывает себя руками, хочет его тепла. Он теперь ее Сергей. Только любит ли она его? Аня шумно вдыхает воздух полной грудью. Кабинет пропитан терпким ароматом его дорогого одеколона. Он ей нравится. Запах. Сильный, окутывает, успокаивает. Любит ли? Этот вопрос она задает себе уже полгода. Вместе. У нее нет страсти. Бабочки в животе не разлетаются теплом по всему телу от одного его имени. Ее не бросает в дрожь, а сердце не бьется со страшной силой. Но есть что-то другое. Стабильность, уверенность, благодарность, защита, доброта и трепет. Трепет перед его силой, физической и внутренней. Эти чувства соревнуются между собой за право первенства, разжигают в ней сомнения.

Аня отрывается от окна, оглядывает кабинет. Стены – красное дерево. Большой стол у стены. Дизайнерский, на заказ. Кожаное черное кресло с деревянными подлокотниками, которые украшают медные змеи. Они сверкают красными рубиновыми глазами, в первый раз заставляя испугаться. На стене за креслом картина «Крик» Эдварда Мунка. Копия ли? Другие красивые картины так же искусно украшают стены. Они в доме везде. Сергей – большой ценитель искусства. На полу черная плитка, как, впрочем, и везде в квартире. Странно.

Противоположная стена от окна – стеллажи, на которых мирно уживаются дорогие книги в кожаных обложках и важные документы. Потолок усыпан маленькими светильниками, как звездное небо. Аня проходит вперед, пробегает пальцами по макету земли около маленького стола. Улыбается, чудный бар. Окна в пол, пустые, без занавесок и жалюзи, без всего. Сергею так нравится. Вид серого города его успокаивает. Аню угнетает. Она подходит к столу. Все как всегда, обычно. Гора бумаг, папок, любимая ручка Parker, её подарок на 23 февраля. Гравировка «С любовью». Аня идет дальше, по новой изучает, обходит стол, проводит по нему указательным пальцем. Она случайно задевает фотографию, та с грохотом падает, распространяет громкий треск стекла. Девушка замирает, затаив дыхание. Ее пробивает холодный пот. Разбила? Нет. Аня выдыхает шумно, нервно. Поспешно поднимает фотографию. Она в Греции в легком платье на берегу моря. Ветер треплет ее волосы. Солнце ласкает кожу. Это фото Сергей сразу забрал себе и назвал «Мое солнце».

Глава 5.

– 

Сергей Александрович, вас ожидают в кабинете, – помощник бежит к хозяину, на бегу поправляет костюм и галстук.

– 

Кто? – ревет он. Настроение сегодня заставляет желать лучшего. – Что мямлишь? Я спросил, кто? – Сергей не останавливается ни на секунду, не тормозит. Времени нет. Всегда.

Помощник шумно сглатывает, не поспевает за размашистым шагом хозяина. Бледнеет и начинает заикаться.

– Ваша, мм…девушка, – тихо отвечает мужчина, боится гнева. – Вы же не любите, чтобы кто-то без вас, ну, был в кабинете, а она…

Сергей пролетает длинный коридор и резко останавливается. Он с яростью глядит в глаза подчиненного, который готов уже провалиться хоть куда, лишь бы только поглубже.

– Я сколько раз говорил, – тянет каждое слово, чтобы понял, его голос наполняется сталью. – Ей можно все.

Он делает еще несколько шагов и открывает кабинет. Сергей видит ее. Взгляд сразу добреет. Дыхание выравнивается, мышцы расслабляются. Как будто здесь, за пределами суеты и грязи, его чудодейственная таблетка. Мужчина подходит ближе. Обнимает Аню со спины, аккуратно прижимает к себе, опускает лицо в рыжие волосы, вдыхает аромат ее шампуня. Наслаждается, тянет воздух спокойно, с упоением. Закрывает глаза, еще раз вдыхает и целует в макушку. Воспоминания погружают его в уже далекое прошлое. Сергей хорошо помнит, как долго уговаривал свое солнце переехать, чтобы иметь возможность вот так упиваться ею. Желательно, вечно. Уговаривал, искал поддержку у ее родителей и подруг. Обижался, как маленький ребенок. Не звонил, потом сам же сдавался и просил прощения. Как ласковый щенок, льнул в ее объятия. Несколько месяцев в полном стрессе и тревоги. Потом не выдержал и перевез. Без позволения и лишних разговоров. Просто взял в охапку и оставил у себя. Запер навсегда и при себе. Аня сдалась под таким напором.

На секунду для него все перестает существовать. Проблемы, работа, суета – все отступает. Есть только она. Сергей держит девушку крепко, но нежно. Так, чтобы ощущала его силу, но не испытывала боль.

– Ты меня ждала? – ласково куда-то в шею спрашивает он.

Аня поворачивается к нему лицом, не освобождаясь из плена. Сергей еще ближе притягивает ее к себе. Внутри рычит громкое «Мое». Талия девушки поддается, прогибается.

– Тебя, – она выдыхает сладкий аромат ему в лицо.

Вкусно и пьяняще. Сергей не выдерживает пытки, впивается в ее губы страстным поцелуем. Чуть прикусывает, наслаждается их сладостью. Аня сама притягивается и расслабляется в его объятиях. Поцелуй горячий с привкусом кофе.

– Ты что-то хотела? – Сергей с неохотой отстраняется от солнца, переводит дыхание.

Но не отпускает. Последнее время это как паранойя, смысл его жизни – удержать. Рядом, желательно, навсегда. Чувство собственничества зарождается в груди, заставляет понимать только одно – без нее его жизнь не стоит и ломаного гроша. Деньги, сила, связи, власть, холодные расчетливые женщины на одну ночь никогда не смогут заменить сладость ее губ, жар тела в постели, доброту и заботу. Без нее он мертв душой.

Аня поднимает руку, видит легкую печаль в глазах Сергея. Аккуратно скользит пальцами по его губам, вытирает размазанный блеск. Старается стереть усталость. Его черты стали родными и правильными. Аня больше не отводит взгляд, не покрывается румянцем от черных пронзительных глаз. Она привыкла к его характеру, голосу и с точностью знает, как и что он любит. Сергей дует губы, дает себе возможность насладиться ее действиями.

– Знаешь, я давно хочу тебя попросить, – Аня игриво опускает свои глаза, перекидывает руку на плечо. – Скажи своему балбесу, пусть не ходит за мной по пятам в институте.

Аня поднимает на Сергея взгляд, полный надежды.

«Хм, балбес. Смешно она называет своего телохранителя, – думает Сергей, начинает хмуриться, на лбу залегают глубокие морщинки. – Опять этот разговор», – мысленно рычит он.

Аня чувствует его возмущение и отстранятся. Она медленно подходит к столу и садится на дубовый стул, обтянутый бордовым бархатом.

– Я так понимаю, ты хочешь разговаривать официально, – ухмыляется он дерзости. – Ну, ладно.

Сергей поправляет взлохмаченные волосы, облизывает еще сладкие губы и идет следом. Обходит стол и садится в свое кресло, как царь, разваливается, запрокидывает ногу на ногу и гладит своих «милых» змеек. Готовится, успокаивает бурю. Знает, разговор будет сложным, и уже не в первый раз. Аня подражает мужчине, так же закидывает ногу на ногу и пуще хмурит бровь. Решительная. Она скрещивает руки, ставит их на стол и кладет подбородок. Смотрит пристально, чуть вызывающе. Ей обязательно надо его уговорить, настраивает себя. Ругаться совсем не хочется, но и оставлять все так – не вариант. Этот чертов балбес – просто одна сплошная проблема.

– Нет, – отвечает на немой вопрос Сергей, – это исключено, – он старается не поддаться на умоляющий взгляд. – Мы уже это обсуждали, – Сергей поджимает губы от возмущения, что приходится опять возвращаться к этой теме. – Твой балбес ходит с тобой везде, и точка. И скажи спасибо, что их не три…

Сергей наклоняется к столу, сжимает крепче головы змей, чтобы не полыхнуть гневом, передает злость камням, которые на мгновение загораются ярче.

– Ты знаешь, как дорога мне? – мужчина продолжает свои объяснения, смотрит на молчаливое выражение лица напротив. – А если с тобой что-то случится? – уже мягче. Сердце предательски ёкает только от одной мысли. – Твой институт – рассадник… – он мнется, подбирает правильное слово. – Там одни… – опять не договаривает.

– 

Уроды, – завершает за него Аня.

Она склоняет голову в бок, следит за яркими эмоциями и понимает, что опять в проигрыше.

– 

Можно и так, – соглашается Сергей, трет уставшие глаза.

– 

Но это ненормально, – делает еще одну попытку Аня, фыркает от возмущения и закрывает глаза.

Уголки ее губ стремительно опускаются, а на щеках появляются ямочки. Девушка открывает глаза,

– Но мне нужно хоть чуть-чуть пространства. Я даже не могу в туалет с девчонками сходить. Я-то ладно, привыкла, а они вот стесняются, – Анины щеки начинают полыхать, не понятно, от чего больше.

– 

С подружками? – Сергей немного приподнимает бровь и ухмыляется.

– 

Не смейся, меня и так все боятся. Все уже знают, чья я девушка, – она повышает голос, но вовремя сдерживается, когда видит огонек в черных глазах, балансирует на грани, понимает, что еще чуть-чуть – и разозлит.

– 

Да, ты моя, – пробует на вкус. – И хочу напомнить тебе, – уже жёстче говорит Сергей, – как твои однокурсники – уроды, подбросили дохлую крысу в твою сумку, – он выдыхает, когда видит, как передернуло девушку. – Кто тогда бегал с трупом? Правильно, твой телохранитель, – улыбается мужчина. – Или как нарики пристали к тебе за воротами института? А? И опять рядом был твой балбес, – договаривает мужчина. Все, точка. Аргументы.

Сергей вспоминает тот вечер. Он предусмотрительно не рассказал тогда Ане всю правду. Ведь он лично нашел этих наркоманов и оторвал им… Где теперь они? Мужчина и парня того вспоминает, который так легкомысленно пошутил над Аней. Он теперь учится в другом институте и, конечно, без… Перед Сергеем ответили все. Как же она не понимает, что столько жизней могут зависеть от нее. Сергей трет переносицу, хочет, чтобы этот разговор быстрее закончился. Он сейчас в гневе, хотя Аня просто не догадывается об этом. А она все понимает, больше не давит. Встает, быстро обходит стол и садится на колени Сергея, обнимает, ласкает волосы. Черные и такие гладкие. Знает, что теперь надо по-другому. Смотрит прямо в глаза, пропадает на дне двух черных дыр. Целует, так убеждает. Нежно фыркает и ластится, как кошка.

– Ну, Сережа, – тянет она.

Сергей весь напрягается. Холодеет, а сердце замирает от такого знакомого и протяжного «Сережа». Вспоминает, но быстро берет себя в руки.

– Хорошо, – не выдерживает он. – В туалет балбес ходить не будет, я распоряжусь. А в остальном давай больше не возвращаться к этому разговору, – Сергей проводит носом по тонкой загорелой шее. – И не называй меня больше Сережа, – твердо.

Аня громко смеется. Мужчина снова целует, громко, влажно. Пытается насладится и украсть смешинки с ее горячих губ. Выпить смех до дна. Воздух постепенно выходит из легких, он терпит, не отстраняется, не может позволить прервать свое возбуждение. Он чуть тянет Аню за волосы, заставляет подставить шею к ласке. Если бы не деловая встреча через час, он бы взял ее прямо на этом столе.

– Я люблю тебя, – выдыхает Сергей ей в губы.

Аня смущается, молчит, не отвечает. Она просто не знает, что сказать. Все ее чувства так похожи на любовь, но любовь ли? Ей нравятся эти отношения. Аня боится, что путает симпатию, доброту, уважение и благодарность с этим неизвестным чувством. Хотя откуда ей знать, как проявляется любовь? В институте этому, к сожалению, не учат, и всё, что она испытывает, это и есть любовь. Или она ошибается?

– Я еще кое-что хочу тебе сказать, – переводит разговор Аня. Сергей видит ее замешательство и немного отстраняется, не хочет думать о ее молчании. – Сегодня ко мне придет Надя, – Аня вопросительно смотрит на мужчину, играется волосами. – Мы хотели посидеть, выпить…

Она пытается угадать эмоции на его лице, хотя заранее знает – можно, но для приличия спрашивает и предупреждает.

– Выпить? – изумленно поднимает две брови Сергей. – Это что-то новенькое.

Улыбается. Доволен, что она спрашивает о таких глупостях. Он готов позволить ей все, даже убить его душу и тело. Смешная. Но для приличия Сергей хмурится, делает вид, что идея ему не нравится. Потом сдается под пристальным, лукавым взглядом и твердыми ягодицами, которые ерзают по коленкам. Они знают, что это всего лишь игра.

– 

В баре нет слабого алкоголя!

– 

Уже есть, – смеется Аня, – я распорядилась.

– 

А куда смотрит мой управляющий? – наигранно серьезно.

Аня лишь жмет плечами, мол, не причем:

– Он меня просто побаивается.

– 

Он должен боятся только меня, – хмыкает Сергей. – Надо провести с ним беседу.

– 

Не надо, он хороший, – хитренько мурлычет Аня и еще крепче обнимает мужчину. – Я не хочу, чтобы он на меня обиделся.

– 

Хорошо, – Сергей смотрит на часы, время обжигает запястья. – Только не отпускай водителя. Надю надо будет отвезти домой. И балбес будет с вами. Вдруг вам захочется подышать свежим воздухом от трех бутылок вина.

– 

Ты знал! – восклицает Аня, толкает Сергея в плечо.

Сергей только улыбается. Конечно, он все уже знает. Без него в этом доме мухи не летают. Даже марку их вина он одобрил сам. Ему просто нравится дразнить свое солнце.

– У меня для тебя тоже есть новость, – мужчина поправляет сидящую на коленках Аню, крепче перехватывает. – Меня пригласили на благотворительный бал в честь весны.

Аня заинтересованно смотрит на него. На балу они еще не были. Хотя она не любит ходить по его мероприятиям, но бал всколыхнул в ее душе какую-то сказку.

– Я хочу официально представить тебя знакомым и друзьям.

«Этого и следовало ожидать», – думает она. Рано или поздно, но он захотел бы представить ее обществу. Только в качестве кого?

– Когда? – выныривает из размышлений Аня.

– На следующей неделе, в четверг. Ты успеешь подготовиться.

– Успею, – обреченно соглашается.

Она подумает об этом потом, а сейчас просто хочет встретиться с подругой. Может, это и неплохо – стать официальной спутницей такого влиятельного человека. А любовь? С ней она разберется.

***

– Я сколько раз тебе говорил, что в этом месяце никаких поездок, тем более в Америку! – Сергей рычит в трубку хуже дикого зверя, лицо его краснеет, а на шее вздуваются вены от напряжения.

Друг на том конце провода явно треплет ему нервы. Мужчина мерит шагами свой кабинет, немного притормаживает у стола с фотографией и глубоко вздыхает. Слушает нервный рассказ, сжимает железный корпус хрупкого телефона. Аня только что ушла встречать подругу. Он собрал бумаги, уже был готов уезжать на совещание, как телефонный звонок задержал. Разговор неприятный, он будоражит его прошлое и затрагивает рабочую сторону, темную ее часть.

– Почему ребята еще не разобрались с этим вопросом? Эд, куда ты смотрел? Я за что им всем плачу? – мужчина сжимает телефон так, что тонкий пластик начинает трещать. – Какая еще крыса? Кто? – Сергей нервно трет лоб, упирается в холодное окно и растворяется в безжизненной дали. – Жду в четверг. Нет, после. Лучше ночью, – голос предательски дрожит. – Хорошо, потом решим, что делать. Эд, крысу надо найти быстро и тихо, – рявкает и отключает телефон.

Глава 6.

Надя стоит на пороге пентхауса с широко открытыми глазами и начинает удивляться уже с коридора.

– 

Закрой свой рот и раздевайся.

Аня помогает подруге снять легкую весеннюю куртку. Та скидывает ботинки и сует ноги в теплые тапочки, которые любезно ей подносит прислуга.

– 

У вас что, прислуга? Много? – задыхается от восторга Надя и смотрит на маленькую женщину, как на диво дивное.

Аня только фыркает и провожает подругу в зал. Та идет следом, с интересом разглядывает стены, потолки, пол. Хватает все, что попадается под руку на многочисленных поверхностях.

– А эти картины настоящие? – она показывает пальцем на россыпь ярких картин в коридоре.

– 

Нет, – пожимает плечами Аня, – копии. По правде, она никогда не спрашивала у Сергея о подлинности картин в доме. Они радуют глаз, и этого вполне достаточно.

– 

А эти вазы дорогие? – не унимается подруга. Надя приподнимает какой-то кувшин с китайскими рисунками, разглядывает, как настоящий ценитель.

– 

Наверное, я как-то не интересовалась, – признается Аня. – У Сергея много антиквариата, он любит красоту.

– 

Как так-то? Жить в такой роскоши и не знать? – Надя не скрывает своего искреннего возмущения.

«Вот лапоть-то деревенский, – злится она про себя. – Совсем не думает о будущем. Как можно жить здесь и сейчас? – подруга качает головой, – вот всему ее надо учить».

Аня подходит к большим дверям и распахивает их:

– Заходи, чувствуй себя, как дома.

Перед ними открывается вид на огромную светлую гостиную. Необъятное помещение манит своими красками, притягивает взгляд ко всему сразу. Хочется уловить как можно больше деталей. Надя делает робкие шаги. Большие окна в пол с белоснежным тюлем открывают восхитительную панораму города. Надя вспоминает зарубежные фильмы, мечтает увидеть огни ночного города с этой манящей высоты. Тут можно стоять часами и разглядывать железную сказку. Подруга обходит помещение, примеряется к пространству, изучает его составляющие. Посередине зала стоит комплект кожаной мебели с железными вставками. Черная кожа блестит, переливается, как будто ее только что натерли маслом. У девушки идет кругом голова от черного цвета, который преобладает здесь, он берет в плен пространство и как будто сжимает его. Пол, черная плитка, мебель, стеллажи, даже рамки фотографий. Около дивана стоит журнальный столик с черной стеклянной столешницей. Стеллажи украшают стены. На них мирно располагаются дорогие книги в кожаных переплетах и статуэтки, явно привезенные из разных стран. Все коллекционное.

Надя обходит периметр, дотрагивается до всего. Ее внимание привлекает камин. Он ждет своего часа, готов заиграть электрическими языками. Резная кованая решетка прикрывает его, как настоящий, а аккуратные поленья уложены сбоку. Каменная облицовка идеально вписывается в интерьер. Над камином висит плазма. Кинотеатр с длинными колонками по бокам почти в человеческий рост. И все это пространство щедро уставлено цветами. Они в разных своих проявлениях украшают зал. Напольные в горшках, розы в вазах по выступающим поверхностям. Надя подходит ближе, изучает полки над камином. Радуется, что подруга не перебивает и дает ей время. Трогает ряд фотографий и еще какой-то антиквариат. На фото лишь одно лицо. Близко, далеко, боком. Хозяину нравится любоваться своей девушкой.

«Больной», – думает Надя.

Она поднимает глаза. Потолок нависает над ней своим величием. Две большие люстры свисают в разных концах зала. Хрусталь, стеклярус. Длинные капли прозрачного стекла волнами стекают вниз, отражают свет друг от друга. Завораживают.

– Здорово, – тянет Надя и еще раз проходит комнату по второму кругу, потом резко плюхается на диван в центре зала.

Аня очарованно следит за подругой, у которой рот почти не закрывается от увиденного. В первый свой день ее тоже захватила буря эмоций от масштаба и роскоши. Но ко всему быстро привыкаешь.

– 

А бассейн есть? – не унимается подруга.

– 

Есть, только на крыше.

– 

Пойдем? – воодушевилась Надя, ее глаза наполнились надеждой.

– 

Нет, – твердо заявляет Аня.

Присаживается в кресло рядом. Замечает, как потухает зеленый огонек в глазах девчонки.

– Я думаю, ты не последний раз у нас дома.

«У нас – как-то правильно звучит», – решает Аня, примеряет эти слова, запоминает. Как же она сейчас ошибается.

– Хорошо. Ну что, мы будем развлекаться? Или ты зажмотила выпивку? – прищуривается, как лиса, Надя.

Трель колокольчика разносится по всей гостиной. Надя с восторгом следит за каждым действием подруги. Ожидает. В дверях появляется маленькая, хрупкая девушка. Свободно одетая, без какой-либо униформы. Черная юбка ниже колен, блузка кремового цвета и туфли-лодочки. Волосы цвета шоколада убраны в пучок, а круглые глазки-бусинки улыбаются.

– 

Юлечка, принеси нам…– Аня не стала договаривать, а лишь указала на стол рукой.

– 

Хорошо, Анна Михайловна, – кивает прислуга, понимает все сразу без лишних слов. Она разворачивается на пятках и скрывается в коридоре.

– 

Миленькая, – фыркает недовольная Надя. Смешно ведет носом, отчего на переносице появляются складки. Аня кидает на нее непонимающий взгляд.

– 

Да не ты! – отмахивается подруга.

Хм, юмор подруги выше 100 баллов.

– 

Это он нанимает таких хорошеньких?

– 

Да, прислуга уже была в доме, когда я приехала.

Она все так же вопросительно смотрит на Надю и не понимает, к чему лиса клонит. Девчонка под пристальным взглядом полностью разваливается на диване, закидывает ногу на ногу.

– 

Ее надо уволить и нанять новую прислугу, – через пару минут выдает она. – Желательно, постарше и пострашнее, – Надя кривит лицо, изображает чудовище.

До Ани сразу доходит, о чем речь. Она громко смеется, и ее смех колокольчиком пролетает по залу.

– Ах, вот о чем ты! – хихикает она.

– Вот зря ты ржешь, – на полном серьезе говорит Надя. Она делает грозное выражение лица, угрожает испепелить. – В среднем по статистике именно прислуга уводит мужчин из семьи.

Не успевает Надя закончить свои рассуждения, как в дверях показываются та милая девушка и еще одна постарше. Они, как сестры, похожи друг на друга. Проходят молча в гостиную, продвигая впереди себя небольшую тележку с угощениями. Что помоложе обиженно косится на Надю. Недовольная, конечно, все слышала. Постарше аккуратно выставляет вино, фрукты и канапе с разными начинками. Бокалы на длинных, тонких хрустальных ножках, занимают свое место перед подругами.

– 

Водитель и телохранитель будут ждать ваших распоряжений в служебной комнате, – объявляет старшая и чуть задерживается у дверей, бросает осуждающий взгляд на гостью.

– 

Спасибо, – нежно и очень ласково. – Вы можете быть свободны.

Прислуга улыбается хозяйке и закрывает за собой дверь.

– 

Водитель, телохранитель,– гримасничает в ответ Надя. – Я смотрю, тебя тут заперли, как в клетке, хоть и такой роскошной.

– 

Не говори глупостей, – отмахивается Аня и поправляет упавшие на лоб волосы, – Сергей просто переживает за меня, – она подходит к столу и берет бутылку дорогого вина. – С чего начнем? С белого или красного? – она переводит взгляд на полный стол.

– 

С любого! Все равно будет мало, – Надя поднимает пустой бокал. – Не жди, наливай.

Время льется вином в бокал, играет бликами по дну хрусталя. За окном опускается вечер. Панорама города играет неоновыми огнями под сгущающейся тьмой. Чуть прохладный ветерок наполняет душное помещение. Подруги долго разговаривают и смеются. Успевают обсудить многое, что так давно копилось в разуме, но не находило выхода.

– Как у тебя дела с Сергеем? Я смотрю, ты не жалеешь, что сказала ему тогда «да», – Надя начинает откровенный разговор. Она потягивает остатки красной жидкости из бокала. Лицо в тон вина, а глаза посоловели. – И судя по тому, что он сказал про бал, скоро ваши отношения перестанут быть простыми, – её щеки горят огнем от выпитого.

Их обоих разморило в духоте, поэтому Аня и открыла окно, впуская холодную вечернюю прохладу. Девушка помешивает вино в бокале. Оно отталкивается от стен в водовороте красных переливов. Три пустые бутылки стоят на полу за диваном.

– 

Мне хорошо с ним, – мягко, с нежностью в голосе. Говорит правду. – Ты же сама знаешь, как он ко мне относится, – Аня улыбается от воспоминаний, ощущает тепло на коже. – Мне иногда даже страшно, как он на меня смотрит. Думаю, если бы я попросила у него весь мир, он бы разбился, но подарил. И это очень странно.