Кленовый сироп

Джэки Иоки

Кленовый сироп

Дисклеймер

Все события и персонажи, описанные в этой книге, вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и реальными людьми случайно. Эта книга содержит ненормативную лексику и эротические сцены, рекомендована для чтения лицам, достигшим 18 лет.

Эту книгу можно читать как продолжение истории "Французский десерт", так и в качестве самостоятельного произведения.

Глава 1

– Господи, Анри, да… ещё… – стоя на коленях на нашей большой кровати, я не могла сдержать громкие стоны. Сейчас мне было слишком хорошо. Пару минут назад Анри разбудил меня нетерпеливыми ласками, а сейчас с силой вбивался в меня сзади, крепко держа ладонями за бёдра. Его пальцы впивались в мою разгорячённую кожу, а член ритмично пронизывал меня, задевая чувствительную точку где-то внутри. Тело наполнялось тяжестью и напряжением, всё ближе и ближе подбиравшимися к низу живота, и, опираясь на одну руку, вторую я запустила себе между ног, подталкивая себя к разрядке.

– Мне чертовски нравится, когда ты трогаешь себя, малыш, – прохрипел Анри, ускоряя темп, и я застонала ещё громче, опускаясь щекой на смятую простынь. А через несколько отрывистых толчков содрогнулась от прокатившегося по телу оргазма. Спустя ещё два или три замер и он, натягивая меня на всю свою длину. – Уф, малыш, какой кайф.

Анри рухнул рядом со мной на кровать, пытаясь отдышаться, а я вытянулась на животе, чувствуя, как наконец-то расслабляюсь. Последние несколько месяцев были очень напряжёнными, и только вот такие вот моменты близости позволяли мне хоть ненадолго отключиться, забыть о том, что завтра нас снова ждёт работа. И послезавтра, и послепослезавтра, и ещё несколько недель подряд.

Решив пожениться следующей осенью, мы договорились, что будем брать только два полноценных выходных в месяц, чтобы собрать деньги на первый взнос за квартиру, в которую переедем после свадьбы. Пора было кончать со съёмным жильём. Хотелось иметь своё. Да, по правилам нам запрещено было столько работать, но начальство нашей авиакомпании не было слишком уж принципиальным в этом вопросе, и мы нагло этим пользовались, потихоньку приближаясь к своей цели.

– Я в душ, – поднявшись, Анри довольно потянулся и направился в ванную, щеголяя голым задом, а я, наблюдая за ним через плечо, облизнулась. Задница у него была что надо. И не только она. Всё его поджарое тело пускало в пляс мою эротически настроенную фантазию. Сто восемьдесят сантиметров ходячего тестостерона и ещё семнадцать – крепкого удовольствия. Идеальное сочетание.

Остановившись у двери, Анри обернулся и поманил меня пальцем с хитрой улыбкой на тонких губах. Я рассмеялась и, лениво перевернувшись, встала, чтобы направиться следом за ним. Кажется, меня ждал ещё один горячий раунд.

Наши отношения с Анри длились уже два с половиной года, и, конечно, началось всё с секса. Анри пришёл в нашу авиакомпанию на должность второго пилота и, как потом признался, сразу положил на меня глаз. Да и я впервые за год почувствовала действительно сильное влечение к мужчине. Высокий, темноволосый, с надменным выражением лица и крепким телом, на плечах и груди которого форменная рубашка готова была треснуть от любого глубокого вдоха, он сразу привлёк моё внимание. Впрочем, не только моё. Бóльшая часть женского состава нашей команды пускала на него слюни.

Мы с Анри переспали на первом же совместном рейсе. А потом и после него в гостинице на Кубе, где должны были отсыпаться перед перелётом обратно. И с тех пор умудрялись уединиться каждый раз, когда летали вместе. Это было горячо и незаконно. Но кого это волновало, когда мы оба вспыхивали от малейшего прикосновения. Он был единственным, кто смог пробудить во мне желание после моего возвращения из Испании. Именно с ним я снова начала наслаждаться сексом, начала действительно его хотеть после всех разочарований, когда я практически поставила на себе крест в этом плане.

Со временем меня начали всё чаще ставить с Анри в одну команду, а потом я и вовсе стала летать только с ним. Он мог быть очень убедительным, а наши графики составляла женщина, не избалованная вниманием. Как Анри потом сказал мне – несколько комплиментов, пара обаятельных улыбок, и та перекроила всё расписание, меняя смены стюардесс так, как было нужно ему. Наглый засранец, легко игравший на наивности других. Но мы оба были довольны.

Год назад он предложил съехаться. Это не было чем-то романтичным или волнующим, наоборот, казалось обыденным. Мы ждали такси в аэропорту Шарль-де-Голль и обсуждали, к кому поедем в этот раз.

– Ко мне ближе, – Анри ловко закинул наши маленькие чемоданы в багажник подъехавшей машины. – Сможем подольше поспать.

– Это ты сможешь поспать, – скривившись, я забралась на заднее сиденье. – А мне нужно будет тащиться перед вылетом домой, чтобы взять новое платье. Одна пятилетка залила меня всю томатным соком.

– Ладно, – усевшись рядом, Анри назвал водителю мой адрес. – Но в первый же выходной ты соберёшь вещи и переедешь ко мне. Меня задолбало вставать на час, а то и полтора раньше, чтобы дотащиться от тебя до аэропорта, – пробурчал он, а я удивлённо моргнула, кажется, именно тогда понимая, что сама не заметила, как оказалась втянута в отношения. Совершенно непостижимым для меня образом. Но судя по всему, именно так всё и должно было происходить, иначе я бы просто не решилась на это. Наверняка сбежала бы, почувствовав, что запахло жаренным.

Хотя с другой стороны, можно ли было назвать это отношениями? Между нами всё было ровно и гладко, спокойно. Хороший секс, общая работа, совпадающие вкусы в еде, музыке, кино. Мы не трахали друг другу мозг, предпочитая трахать друг друга. Не было каких-то ярких чувств и эмоций. Нам просто было комфортно и хорошо вместе без лишних, никому ненужных загонов. И обоих всё устраивало. Мы просто совпали в своих желаниях и взглядах на жизнь. Так и какая была разница, где будут находиться мои вещи? Просто жить вместе было удобнее.

Когда я сказала Моник, что съезжаю, она была в шоке, и я прекрасно её понимала. От меня такое можно было ожидать в последнюю очередь. Да и Анри ей не сильно нравился. А после того, как он, по её мнению, отнял у неё соседку по квартире, она стала считать его и вовсе врагом номер один. Но как настоящая подруга, при нём Моник натягивала свою самую приветливую улыбку, натренированную годами работы стюардессой, а когда нам с ней удавалось выкроить пару часов на бокал вина, с интересом и чуткостью выслушивала то немногое, что я рассказывала ей о нём и нашей совместной жизни.

Я вообще предпочитала сильно не распространяться. А о том, что Анри предложил пожениться, Моник узнала только через пару недель, когда мой будущий муж решил подколоть её по поводу отсутствия личной жизни, обещая, что для подружки невесты специально пригласит пару холостых друзей. Надо было видеть её лицо. Я думала Моник разорвёт от возмущения. Причём не понятно было, что её больше злило: вечные подколы Анри или то, что я не сказала ей сама. Но совладав с собой, она схватила мою руку, а её тонкие брови резко взлетели вверх.

Ну да, кольца у меня тоже не было. Как и официального предложения. Мы просто разговаривали о планах на будущее, о том, как нас обоих бесит, что хозяйка квартиры каждые несколько месяцев наведывается к нам с инспекцией, и что неплохо было бы обзавестись своим жильём. Тогда же Анри и заговорил о свадьбе.

– Если мы распишемся, будет меньше проблем с документами, – спокойно произнёс он, нарезая батон для брускетт на ночной ужин после того, как мы вернулись из девятичасового рейса, а я, устало потирая глаза, не сразу поняла, что он вообще имел в виду. Но, кажется, моего ответа на свой не вопрос он и не ждал, решив всё сам.

Это было то, что мне в равной степени как нравилось, так и бесило в наших отношениях. Анри многое решал сам, ставя меня перед фактом. Зачастую это действительно упрощало мою жизнь, позволяя не переживать обо всём на свете, но иногда хотелось, чтобы и моим мнением интересовались. Но надо отдать ему должное: если я бунтовала, он спокойно прогибался, позволяя себе только осторожные советы. Так что по сути мне не на что было жаловаться.

В душе мы провели ещё около часа, истязая друг друга самыми приятными способами, а когда, высушив волосы, я вышла, Анри протянул мне чашку свежесваренного кофе и стопку счетов, разбором которых обычно занималась я. Поцеловав Анри, вернувшегося к приготовлению завтрака, в щёку, я уселась за стол и, сделав глоток обжигающего ароматного напитка, углубилась в распечатку конвертов, чтобы побыстрее покончить с этим и спокойно отдыхать. Но практически сразу удивлённо поджала уголок губ.

Среди счетов затесалось письмо. Это было необычно – нам никто никогда не писал. Да и само оно было больше похоже на какую-то деловую корреспонденцию. Но на пухлом конверте чуть большего размера, чем все остальные, стояло моё имя, и я вскрыла его, не обратив внимания на адрес отправителя. У меня в руках оказалась стопка плотных листов, сложенных в несколько раз, а я удивилась ещё больше – текст на них был напечатан на английском.

«Мисс Марсо, очень жаль, что нам приходится связываться с вами по столь печальному поводу, но мы вынуждены сообщить, что ваш отец – Паскаль Тома – месяц назад скончался. Наша адвокатская контора занималась всеми его делами последние десять лет, и мистер Тома поручил нам помочь вам со вступлением в наследство. Мы сожалеем о вашей утрате, и нам искренне жаль, что мы не сообщили вам о смерти отца сразу, как это произошло, но такова была воля нашего клиента, не желавшего взваливать на вас бремя его похорон.

Настоящим письмом мы просим вас приехать в Канаду, где проживал мистер Тома, для подписания необходимых документов. Мы также прилагаем копию свидетельства о смерти и завещания и просим вас связаться с нами по телефону, указанному ниже, чтобы согласовать удобное для вас время вылета. Все транспортные расходы и расходы на проживание наша компания берёт на себя.

С уважением, Габела Леблан, «Нортон Блейк Фулбрайт».

Я неверяще откинула письмо на стол, но тут же снова схватила его, перечитывая во второй, а потом и в третий раз. Всё это не укладывалось в моей голове. Отцу было всего пятьдесят пять. Но… Ладно, я не знала, как относиться к его смерти. Мы много лет не общались, да и вообще были абсолютно чужими людьми. Мне была не интересна его жизнь, и в свою я его не пускала. Чем любимее люди, тем больнее от их предательства, а значит, и расстояние, на котором я буду держать их потом, больше. А отца я когда-то любила сильнее всех на свете.

– Полин, что произошло? На тебе лица нет, – ворвался в мои мысли голос Анри, и, моргнув несколько раз, я постаралась ему улыбнуться. А потом протянула письмо.

Поставив на стол тарелку с горячими тостами, на которых медленно плавилось сливочное масло, Анри хмуро сдвинул брови, вчитываясь в сухие печатные строчки, а закончив, посмотрел на меня, садясь на стул напротив.

– Мне жаль, – он нежно коснулся моей руки, а я кивнула, покусывая нижнюю губу.

Он не стал распаляться в длинных сочувственных речах, прекрасно зная и всю нашу с отцом ситуацию, и моё отношение к этому, и я была благодарна ему за сдержанность. Но через пару секунд Анри притянул меня к себе на колени и заглянул в глаза:

– И что ты собираешься делать?

– Ничего, – обвив его шею руками, я равнодушно пожала плечами. – Может быть, я бы поехала на похороны, если бы мне о них сообщили. Хотя не факт. А так… Просто позвоню и скажу им, что отказываюсь от наследства, чем бы оно ни было.

– Ты даже не хочешь посмотреть, что он тебе оставил?

– Нет. Мне ничего от него не нужно. И тратить время на всё это я тоже не хочу. Мы и так все в работе, лучше я проведу его с тобой, – я коснулась губами его щеки над чёткой линией аккуратно стриженной, короткой бороды и пересела обратно на свой стул, взяв с тарелки тост.

Анри тоже принялся за завтрак, но его задумчивый взгляд то и дело метался к стопке бумаг на дальнем конце стола. Он всегда был жутко любопытным, как маленький ребёнок, хотя ему и было тридцать пять, и я знала, что порой настолько, что это буквально сводило его с ума. И вполне возможно, что к вечеру он извёл бы и меня. Поэтому через пару минут, допив стакан яблочного сока, я усмехнулась:

– Ты можешь посмотреть, если тебе хочется.

Его глаза блеснули, и Анри тут же нашёл копию завещания, погружаясь в чтение, а я, снисходительно качнув головой, вернулась к счетам, оплачивая их через мобильное приложение.

– Ну них… фига себе, – протянул Анри, когда я почти закончила. – Ты не можешь от этого отказаться.

Я только фыркнула и вытащила последний счёт из конверта.

– Нет, Полин, я серьёзно, – Анри отложил завещание и вперил в меня настойчивый взгляд. – Если ты продашь всё это, мы сможем купить хорошую квартиру, не влезая в ипотеку.

– С чего ты это взял?

– Тут указана стоимость дома, который Паскаль тебе оставил, и его доли в фирме.

Поднявшись, я сгребла конверты и запихнула их в ящик, где мы хранили оплаченные счета, а потом встала у окна, вглядываясь в окна соседней многоэтажки. Да, я знала, что отец неплохо зарабатывает. Но какое это имело значение, когда все эти годы его не было рядом. Когда мама так и не смогла стать счастливой после его ухода. Когда я столько лет шарахалась от мужчин, только с Анри позволив себе довериться, позволив ему постепенно и незаметно подтолкнуть меня к тому, что люди называли семьёй. Нет, деньги отца не могли искупить всё это.

– Малыш, – мягко прошептал Анри, подойдя сзади, и накрыл мои плечи крепкими объятиями, притягивая к своей груди. – Просто подумай. Это же такая шикарная возможность. Тебе не придётся столько работать. Мы сможем не переживать о жилье, а деньги будем откладывать не на то, что нужно, а на то, что хочется.

– Я не знаю, – я покачала головой, а Анри прижался щекой к моей щеке.

– Я не настаиваю. Просто глупо отказываться от того, что само идёт в твои руки. Да, он причинил тебе боль. Но позволь ему облегчить тебе жизнь сейчас.

Я усмехнулась и мысленно закатила глаза. Анри всегда удавалось подбирать нужные слова. Конечно, он был прав. Я и сама это прекрасно понимала. Но маленькая обиженная девочка внутри меня всё ещё топала ножкой, недовольно скрестив руки на груди.

– Хорошо, я подумаю. Всё равно в Канаде ещё ночь, и вряд ли там кто-то сидит у телефона и ждёт моего звонка, – развернувшись, я увлекла Анри в игривый поцелуй, а его ладони скользнули по моим бёдрам. Нужно было отвлечься, и тогда позже решение придёт само. Да и тратить выходной на копание в себе и своём отношении к этому вопросу не хотелось. Были и гораздо более приятные вещи, которыми мы могли заняться вдвоём.

Но с наступлением ночи мысли, которые Анри поселил в мою голову, снова вернулись.

Глава 2

Лёжа в постели, я смотрела на спящего Анри и не могла выкинуть из головы ни внезапно свалившееся наследство, ни страну, куда мне придётся за ним отправиться. Канада ассоциировалась не только с отцом. Был ещё один человек, образ которого уже очень давно не всплывал в моих мыслях. Я просто запретила себе о нём думать ещё три года назад. И со временем он исчез.

Но сегодня вдруг снова встал перед глазами. Высокий, крепко сложенный канадец с коротким ёжиком волос и завитком щетины слева под подбородком, чьи руки творили с моим телом самое настоящее волшебство, а грубоватый голос окутывал меня словно тончайшим шёлковым палантином. Чей запах – древесный, сухой, с оттенком горького шоколада и дыма – ещё долго всплывал в памяти. Чьи карие глаза… Нет, нельзя было об этом думать.

Перевернувшись на другой бок, я перекрутила подушку холодной стороной к себе и снова попыталась уснуть. Но за мыслями о Лиаме пришли воспоминания о последней неделе в Испании.

Три с половиной года назад

Сбежав из яхт-клуба, по дороге в аэропорт я долго думала, куда отправиться, а встав перед табло вылетов, откинула три из четырёх выбранных города, остановившись на ближайшем по времени рейсе. И через два с половиной часа уверенно сходила по трапу в Севилье.

В столицу Андалусии я отправилась как минимум потому, что она была достаточно далеко от моря. Воды для этого отпуска было достаточно. Накупалась, наплавалась. Нужно было и по земле походить. На яхты же и вовсе смотреть не хотелось. К тому же в Севилье было много чего интересного, а район Санта-Крус, где мне повезло снять небольшую квартирку на втором этаже с видом на зелёный палисадник, влюблял в себя с первого взгляда.

Узкие улочки, густо поросшие зеленью и цветами, симпатичные патио, уютные площади с крохотными кафе, апельсиновые деревья на каждом шагу – то, что мне было нужно, чтобы просто отдохнуть. Туристический сезон здесь подходил к концу, сменяясь жарой, распугивающей любителей комфорта, а я могла насладиться тишиной. Хотя не сказать, что город сильно уж опустел. Но атмосфера здесь разительно отличалась от курортов побережья.

В первый день я спала практически до вечера, а потом просто бродила по округе. Было очень непривычно снова оказаться в одиночестве. Три недели, что я провела с Лиамом и Натаном, были настолько насыщенными, что казались целой жизнью, а теперь мне снова приходилось привыкать быть самой.

На второй день, вооружившись путеводителем, я вышла из своей квартирки и, позавтракав булочкой с чашкой кофе на открытой веранде милой кафешки в паре шагов от дома, направилась осматривать многочисленные достопримечательности.

Площадь Испании была поистине впечатляющей. Наверное. Должна была быть. Ведь огромное полукруглое здание эпохи Возрождения, широкий канал перед ним с несколькими мостами, делающими это место похожим на маленькую Венецию, и фонтан в центре площади не могли не впечатлять. Но стоило мне окинуть всё это великолепие одним единственным взглядом, как я тут же потеряла к нему всякий интерес.

То же самое произошло, когда я попала в Севильский Алькасар, являвшийся королевским дворцом. Но ни роскошные сады, ни готические сооружения, ни новый для меня архитектурный стиль мудехар, о котором было подробно расписано в путеводителе, не смогли приковать к себе моё внимание дольше, чем на несколько секунд. Как и Кафедральный собор, Хиральда, Церковь Святого Сальвадора и Торре-дель-Оро.

Я всё больше раздражалась, но ничего не могла сделать. Бродя в одиночестве от одной достопримечательности к другой, я не получала ни малейшего удовольствия. А всё потому, что не с кем было это удовольствие разделить. Я поняла это только под вечер, приходя в бешенство на саму себя от этого открытия.

И как я вообще могла позволить такому случиться? Я всегда была самодостаточной, а теперь… А теперь, какого-то чёрта, мне нужны были эти двое, чтобы насладиться своим долгожданным отпуском. Да нет, не двое.

По Натану я, конечно, уже скучала. Но это были тёплые мысли о друге, с которым было весело проводить время. А вот мысли о Лиаме, приходящие в мою голову в сотню раз чаще, заставляли сердце скручиваться от тоски. И не хватало мне сегодня не только его интересных рассказов о тех местах, куда я приходила. Как бы ни было страшно это признавать, мне не хватало его самого. Жутко, катастрофически.

Ближе к ночи я поняла, что мне хочется расплакаться, забившись в кровати под одеяло с ведёрком мороженого или несколькими плитками молочного шоколада. Ещё больше разозлившись из-за этого, я порылась в своём чемодане, пару раз ударив себя по рукам, чтобы не притронуться к чёрной мужской рубашке, спрятанной в самом дальнем углу, и, достав одно из новых платьев, принялась за своё лицо и волосы, а через час уже легко цокала каблуками к ближайшему клубу в надежде, что громкая музыка заглушит бурю в моей голове и сердце. А если быть до конца честной, я собиралась найти себе приключения на задницу. Ну, вернее, не совсем на задницу. Просто я безоговорочно верила в теорию замещения. И собиралась применить её на практике.

Но проходя через одну из площадей, остановилась, упершись в большое скопление людей. Вокруг играла тяжёлая, но вместе с тем гипнотизирующая музыка, а поверх многочисленных голов мелькали огненные шары, и я протиснулась сквозь толпу, подгоняемая любопытством.

В самом центре свободного пространства танцевал мужчина в одних спортивных штанах, низко сидящих на его бёдрах, а в его руках были зажаты длинные цепи, на концах которых горело пламя. Мне понадобилось не больше мгновения, чтобы узнать незнакомца, увлёкшего меня в жаркий танец на пляже Барселоны, и сейчас я, как и в ту ночь, не могла отвести от него взгляда. Слишком уж красиво он двигался.

И дело было не только в горящих поях, выписывающих в воздухе замысловатые фигуры. Его полуобнажённое тело приковывало не меньше внимания, и я наслаждалась своей реакцией даже больше, чем видом крепких мышц, детально прорисовывающихся в полутьме огненными бликами. Хоть на эти ощущения я всё ещё была способна. Это не могло не радовать.

Через пару минут мужчина опустил свои пои вниз, закончив номер, и, поклонившись, уступил место девушке с большими железными веерами. Я не знаю, сколько простояла вот так, наблюдая сначала за их одиночными танцами, а потом и совместным. Очнулась, когда толпа вокруг меня быстро поредела, а я так и осталась стоять на месте.

– Что, настолько понравилось? – хмыкнул испанец, складывая свой реквизит в рюкзак, а я рассмеялась.

– Ну, не то чтобы прям настолько.

– Ну да. Так же, как и на пляже, – наклонившись, он поднял с земли свой шест и закинул его на плечо. – Не заинтересованная красотка.

И хотя его английский смягчался испанским акцентом, в голосе сквозила явная насмешка. Но это меня не оттолкнуло.

– Зато ты запомнил.

Мужчина хохотнул, а к нам подошла его партнёрша:

– Мы можем идти.

– Конечно, – испанец перехватил её рюкзак и снова посмотрел на меня, нахально приподнимая одну бровь. – Минут через сорок я буду в клубе “Терраса Альфонсо». Здесь недалеко. Приходи, научу тебя танцевать.

Подмигнув мне, он двинулся в другой конец площади, о чём-то увлечённо переговариваясь с идущей рядом девушкой, а я, закатив глаза, направилась в противоположную от них сторону. Туда, где пестрел огнями один из многочисленных баров. Мне вдруг нестерпимо захотелось выпить. И если, уходя с площади, я сомневалась, стоит ли принимать приглашение этого самоуверенного танцора, то после нескольких бокалов кавы, уже точно знала, что начало сегодняшней ночи проведу в “Террасе». Я ведь всё равно собиралась в клуб. Так почему бы не в этот.

Через час я уже стояла посреди беснующейся под открытым небом толпы, с любопытством осматриваясь. Клуб оказался действительно огромной террасой: с большим количеством столиков по периметру, длинной барной стойкой, подиумом диджея и свободной площадкой сбоку. Но к моему удивлению, на ней танцевали не полуголые девушки, целью которых было разогреть собравшихся, а встреченный мной ранее испанец со своей партнёршей. Вот только выступали они не со своим фаершоу, а, стоя поодаль друг от друга, демонстрировали раскрепощённые движения сальсы. Кажется, про «научить танцевать» он не шутил. Потому что это было действительно похоже на урок. И только сейчас я обратила внимание, что бóльшая часть людей у так называемой сцены, не отрывая глаз от горячей парочки, пыталась повторять за ними.

Через несколько минут танцоры сошлись вместе и закружились по площадке, а ещё через две или три спустились в толпу, продолжив танцевать, как если бы пришли сюда просто развлекаться. Да, с девушкой в своих руках испанец обращался так же искусно, как и со своими горящими поями. И это было не менее красиво.

Понаблюдав за ними ещё немного времени, я начала пробираться к барной стойке. Кава быстро выветривалась из головы, а мне как никогда хотелось напиться и, расслабившись, отдаться музыке. Но через пару шагов я почувствовала горячую ладонь на своём запястье, а ещё через мгновение оказалась прижатой к крепкому мужскому телу в светлых широких джинсах и белой футболке, плотно облегающей мышцы плеч и груди.

Не спрашивая разрешения, испанец попытался увлечь меня в танец, а я надменно прищурилась:

– Твоя девушка не будет против?

– Девушка? – тот непонимающе нахмурился, а потом рассмеялся. – Ты о Бьянке? Она уж точно скучать не будет, – он кивком головы указал в сторону, и, посмотрев туда, я увидела его партнёршу в объятиях другого парня. – Мы только танцуем вместе, – испанец сделал шаг назад и, крутанув меня на месте, снова прижал к себе. – Так что, как насчёт пары уроков сальсы?

– Для начала я бы не отказалась чего-нибудь выпить, – я кокетливо улыбнулась и попыталась отстраниться, но мужчина не выпустил меня, проникновенно заглядывая в глаза.

– Голова у тебя закружится и без алкоголя, – а потом взяв меня за руки, начал двигаться.