Вера. Искушение цыганки

Вера никогда профессионально этому не училась. Двигалась, как чувствовала. Все девочки-цыганки умели танцевать. Но у неё получалось особенно хорошо – это многие отмечали. А сейчас вера в мечту стать танцовщицей нещадно меркла. Чем она сможет удивить руководителя такого большого профессионального коллектива? Посмеются над ней, да и всё. Не стоит, наверное, даже ехать туда. Лучше в магазин пойдет, который тут же в соседнем доме. Надя сказала, там уборщица нужна.

Своим соседкам девушка ничего про свою неудачу рассказывать не стала. Они где-то раздобыли небольшой телевизор и теперь смотрели турецкий сериал. Потом началась реклама про усилитель мужской силы из каких-то там редких водорослей. Галина с серьёзным лицом выслушала говорящую томным голосом девушку по ту сторону экрана и спросила:

– А что мужики нынче совсем уже негожие стали?

Девчонки захихикали. Принялись обмениваться остротами на эту тему. Только Вере было не до веселья. Отвернулась к стене и молчала. Полночи думала, что делать и решила не ехать никуда. Заснула далеко за полночь. Ей снилась родная деревня, мама и море. Они с мамой идут по берегу, держась за руки. Ветром до них доносит солёные мелкие брызги. Водная гладь сверкает на солнце. Где-то слышно, как кричат и по привычке чуть ли не дерутся братья. Только папы не видно и не слышно. Где он? Проснулась. Тихо и темно. Непогода за окном успокоилась. Все спят. Так и пролежала до утра, боясь проспать. А утром схватила своё единственное прихваченное из дома национальное платье, волосы украсила алой лентой и помчалась на автобус. Она ещё не понимала, но интуитивно чувствовала, что в её жизни должно произойти что-то очень важное.

Влетела в двери парадного входа Дворца культуры и вахтёрша (или кто она там) тут же повела Веру в зал.

Из-за старых деревянных дверей доносились звуки казачьей плясовой песни «На горе стоял казак (Ойся, ты ойся, ты меня не бойся)». Вера вошла. Зал пустой, только Яна Петровна сидит во втором ряду и смотрит на сцену. А на сцене настоящий концерт! Чащина поманила Веру к себе и похлопала рядом по сидению, дескать, присаживайся.

– Здравствуйте, – шепнула девушка.

– Привет. У нас последним пробег перед завтрашним концертом. Генеральная репетиция.

Девушка понимающе кивнула, села и устремила взгляд на артистов. Танцоры-мужчины по очереди выходили в центр и выполняли какой-нибудь трюк. Танцовщицы в длинных юбках и в накинутых на покатые плечи платках медленно кружили рядом, и кавалеры будто стремились их впечатлить. Особенно поразил Веру поперечный шпагат в воздухе и жонглирование саблей, выполненные, очевидно, солистом ансамбля – синеглазым брюнетом в чёрной черкеске – традиционной мужской одежде Кавказа и кубанских казаков. Во время исполнения он передал сабли девушке с русой косой, и та тоже ловко жонглировала ими. А потом вернула брюнету. Он несколько раз подкинул сабли и поймал их. Выступление было очень зрелищным! Артисты виртуозно владели холодным оружием и выписывали им замысловатые узоры! А как красивы танцоры в казачьих костюмах! Особенно мужчины в этих распашных кафтанах с широкими рукавами, под которыми виднелись стилизованные под военные штаны и гимнастерки с высокими стоячими воротниками. Талия в таком костюме казалась очень тонкой, плечи – широкими, а весь силуэт – летящим, порывистым. Казалось, вот-вот они вскочут на коней и помчат по полю, выхватывая из ножен сабли. Апофеозом танца стало эффектное втыкание одной из них в деревянный пол сцены. Вера при этом вздрогнула и мурашки по позвоночнику побежали. Если даже на репетиции это настолько эффектно, то что же творится во время настоящего выступления?

– Как он красиво танцует! – выдохнула девушка.

Всё происходящее составляло резкий контраст с тем миром, в котором она жила последнее время. С миром крикливых торговок, дешёвой еды, жизни в грязном хостеле. Здесь же она оказалась окружена атмосферой благородного, аристократичного, надзвёздного, того, что выше всех её радостей и бед – Танца.

– Дааа, форс у Сашки в крови. А ты, наверное, это впервые видишь? – спросила Яна Петровна. – Фланкировка шашкой. Казачья лезгинка. Обычное дело в репертуаре фольклорного ансамбля. Правда, из девушек у нас только Наташа умеет. А мужчины все могут шашками махать. Согласна, выглядит очень круто.

Вера пообещала себе, что если вдруг ей повезёт и она станет участницей ансамбля, то обязательно тоже научится вот так ловко махать саблей.

– Ребята, молодцы! Отдохните. Сейчас я девочку посмотрю. Наша новенькая, возможно. А потом ещё один прогон, и можно расходиться.

Вера зарделась. Но времени на то, чтобы порадоваться, не было. Яна Петровна, очевидно, привыкла всё делать стремительно, на лету.

– Так, теперь с тобой, – повернулась она к девушке и окинула оценивающим взглядом. – Ты мне ещё вчера понравилась. Внешность у тебя яркая, для сцены то, что надо. Сейчас покажешь, что умеешь. Учишься? Где?

У Веры сердце упало. Но ответить ничего не успела. Чащина уже другими вопросами сыпала.

– В своём будешь танцевать или тебе подобрать что-нибудь?

– У меня с собой платье, – робко ответила, растеряв всю решимость.

И чего её такое волнение охватило, до дрожи? Столько раз танцевала! И при гостях дяди Якова, к слову, очень высокопоставленных. И при туристах, что у них нередко бывали. А сейчас её типало от страха. Взяла себя в руки, наспех переоделась за кулисами. Для показательного выступления выбрала самый известный цыганский танец – венгерку, или как его называют ещё – цыганочку с выходом.

Когда надела подготовленный костюм и распустила волосы, ступила босиком на сцену, тряхнув своей угольной гривой. Брюнет в чёрной черкеске сидел возле Чащиной. Вера сразу наткнулась на него взглядом, как только вышла. Все остальные парни были одеты в светлые или красные костюмы. По другую сторону от Яны Петровны устроилась девушка с русой косой. Тут были все виденные ею на сфене артисты. Теперь пришла их очередь быть зрителями, оценивать.

Брюнет склонился к Яне Петровне и что-то сказал. Вера не знала, что он недоверчиво осведомился:

– Эта малявка умеет танцевать?

Поэтому когда зазвучала музыка, девушка привычно расправила плечи. Танцевала она с упоением, отдавая себя без остатка. Вкладывая в своё исполнение всю пылкость и страсть цыганского характера. И не чувствуя израненных после вчерашней беготни ног. В движениях Веры были то стремительность, жаркий порыв, то мягкость и плавность, чувственность и даже неуловимый эротизм. Юбки в её руках так и сверкали алыми волнами, трепетали, взвивались, на доли секунды открывая стройные ножки и снова пряча их под слоями шёлка. Все смотрели, затаив дыхание. Даже с лица брюнета исчезла надменная гримаса.

Яна Петровна глядела серьёзно и задумчиво. Когда Вера закончила и остановилась, спросила, какие ещё танцы та знает.

– Фламенко, ора… – начала перечислять та, пытаясь вспомнить названия.

Но чаще она просто импровизировала, а не исполняла какой-то конкретный танец. Поэтому сейчас даже растерялась.

– Я готовлю концерт «Танцы народов мира». Конечно, могу наших девочек в цыганские наряды одеть. Но ведь лучше когда настоящая цыганка танцует, которая этот дар впитала с молоком матери, – пояснила Яна Петровна.

Брюнет снова склонился к ней и что-то сказал. Тихо, так что Вере не расслышать никак. Иначе бы разрыдалась от обиды.

– Она, по-моему, нигде не училась. Видно же. Ни хореографическое училище, ни какой-нибудь захудалый танцевальный кружок не оканчивала.

Но, кажется, Чащина уже приняла решение. Она встала и, поманив за собой Веру, направилась к дверям.

– Ребята, вы продолжайте, а мы вас покинем.

Вера вихрем преодолела несколько ступенек, сбежала со сцены и помчалась за руководительницей ансамбля, заставляя свои юбки колыхаться роскошными складками.

Все молча проводили их взглядами, двери закрылись и внутри снова грянула музыка. Пока поднимались по лестнице в кабинет Яны Петровны, их преследовало:

На горе стоял Казак,

Он Богу молился,

За свободу, за народ,

Низко поклонился.

Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,

Я тебя не трону, ты не беспокойся.

Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,

Я тебя не трону, ты не беспокойся.

А ещё просил казак

Правды для народа.

Будет правда на земле –

Будет и свобода…[1]

Звуки оборвались, когда вошли в просторный кабинет на втором этаже. Все стены здесь были заполнены грамотами, а полки – кубками, Яна Петровна села за стол, а Вере указала на стул напротив.

– Так, ну что… В общем, я решила тебя взять. То, что образования нет, не помеха. У нас будешь работать и одновременно учиться поступишь. Я этот вопрос решу. Мне главное, чтоб у тебя потом корочка была, а научиться всему и тут сможешь. Пока только номер с цыганским танцем у тебя будет. Но постепенно и в других задействуем. Репетиции у нас тяжёлые, по пять-шесть часов иногда. Особенно перед концертами. Ну что, согласна?

Вера от радости не могла ни слова вымолвить. Сидела, кивала и улыбалась глупо. Такого везение! Невероятно!

– Тогда вот подпиши, – Яна Петровна положила перед ней какой-то документ и девушка подписала.

– Сейчас я тебе покажу, где у нас что, а завтра приходи на репетицию.

Когда покидала ДК, всё оглядывалась на двери, ведущие на сцену. Оттуда звучала уже другая песня. Вера застыла, прислушиваясь.

Ой что-то мы засиделись братцы,

Не пора ли нам разгуляться!

Русь молодая, силы немерено,

Дайте коня мне, да добрый меч! [2]

Почему-то подумала, танцует ли сейчас тот брюнет? И аж подпрыгнула, когда её кто-то задел.

– Девушка, ну чего стоим посреди дороги? – спросил молодой человек в красном костюме.

Вера отступила, давая дорогу. Она, кажется, видела его на сцене. Следом за юношей шёл тот брюнет, так поразивший её. Тоже всё ещё в чёрной черкеске, кубанке и мягких танцевальных сапожках. Он ничего не сказал, просто прошёл мимо. Артисты даже не оглянулись на неё, продолжая оживлённо беседовать. И вскоре скрылись за дверями зрительного зала. А она никак не могла унять расходившееся волнение. Стало стыдно, словно он мог знать, что она вот прямо сейчас стояла и думала о нём.

[1] Текст песни является народным и считается общественным достоянием.

[2] «Русская рать», Николай Емелин (ВПК Клинок).

Глава 8

Вера его боялась. Такой серьёзный, внушительный, взрослый. Даже без черкески своей, а в обычной чёрной водолазке с закатанными до локтей рукавами он выглядел очень солидно, если не сказать – импозантно. Старше неё, наверное, лет на десять. Это ж ему под тридцать уже! И смотрит так строго, свысока.

– Вообще, чтоб ты понимала, это своеобразный синтез казачьего боя и танца. Смысл заключается в быстром вращении клинкового оружия. Фланкировку, или проще говоря, крутку, можно выполнять с разными предметами. Шашкой, нагайкой, мечом, саблей…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.