Лианна Сереброволосая

– Чем вы тут занимаетесь? – беззаботно спросил он. – Может, и меня, старика, повеселите?

– Господин учит меня читать! – радостно сообщила девушка.

– Вот как? И зачем это тебе?

– Чтобы я могла прочитать надписи в этой книге, – наивно ответила Льяна.

– Вот именно, – улыбнулся принц. – А ещё, чтобы быстрее находила нужную мне книгу. Теперь не надо будет подробно её описывать, достаточно будет сказать название.

– Ну что ж, это дело нужное… А сейчас, если вы закончили, не пора ли на ужин?

*

С этого памятного дня, Льяна начала обучаться грамоте. Сначала дело шло быстро и весело, пока она изучала буквы, затем немного застопорилось, когда буквы начали складываться в слова. Но пытливый и сообразительный ум преодолел и эту преграду. Вскоре она неплохо читала по слогам, а через полгода достаточно бегло.

Когда с чтением закончили, перешли к письму. О, здесь девушка мучилась долго, пока научилась правильно держать стило и выводить более-менее правильные буквы. Но учитель был неумолим, заставляя "ученицу" переписывать из книг целые страницы, подражая почерку писавших их каллиграфов. Занятия письмом девушке совершенно не нравились, но она старательно пыхтела над бумагой, видя, какое удовольствие доставляет учителю её прилежание. За время занятий, незаметно для себя и вопреки своим желаниям, Льяна невольно привязалась к принцу, и не хотела портить его хорошее настроение, заметно поднявшееся со дня начала обучения.

Когда у девушки выработался приемлемый почерк, Альдрик перешёл к занятиям математикой. Начинать вновь пришлось с азов: изучения цифр, математических знаков, простейших правил арифметики. Через несколько месяцев пала и эта крепость, и Льяна научилась бойко считать, складывать и вычитать.

Альдрик научил девушку читать и понимать красоту стихов, ценить хорошую музыку, красиво и со вкусом одеваться, для чего начал покупать и дарить хорошую одежду. Он привил ей любовь к чтению, и теперь девушка все свободные минуты проводила с книгой в руках. Находясь в кабинете, Льяна перестала быть пассивной скучающей служанкой, а превратилась в грамотного помощника. Она подыскивала нужные книги и свитки или делала небольшие записи, если господин был занят другими делами.

– 8 –

За три незаметно пролетевших года, Льяна очень изменилась. После родов, при хорошем питании, худощавое тело округлилось и приобрело соблазнительные женственные формы. За последние спокойные года она подросла и похорошела ещё больше, превратившись в статную роскошную красавицу, главным украшением которой стали необычные серебристо-белые волосы, обрамлявшие золотисто-смуглое лицо с большими, таинственно сверкавшими карими глазами. Многие мужчины – и во дворце, и вне его, рабы, свободные, слуги и господа – заигрывали с девушкой, соблазняя всеми мыслимыми способами. Но, наученная горьким опытом и полная недоверия ко всему мужскому роду, Льяна не поддавалась соблазнам, редкие позывы неудовлетворённой плоти подавляя усилием воли. Помогало также сдерживать страсть одно обстоятельство: она давно и безнадёжно желала Альдрика. Не то, чтобы она была в него влюблена, но какое-то чувство, несомненно, присутствовало. Чувство, часто возникающее у юных учениц к обаятельному учителю. Она желала его, как мужчину, не более; хотела обладать им, как труднодоступной вещью. Но принц, к сожалению, до сих пор относился к девушке, как к ребёнку, не замечая, как она превращается в соблазнительную женщину.

Став старше и поднабравшись опыта у подружек, Льяна решила попробовать завоевать принца, не дожидаясь, пока он обратит на неё своё рассеянное внимание. Благодаря щедрости господина, она одевалась в красивые платья, давно расставшись со скромным нарядом рабыни. Могла пользоваться косметикой и благовониями. Почти все во дворце считали, что Льяна или наложница, или домашняя любимица принца Альдрика. Домашними любимцами называли рабов, пользовавшихся особым расположением господ. И это предположение казалось верным: кто же тогда Льяна, если не домашняя любимица? Ухоженная, обученная, самоуверенная, свободно разгуливающая по дворцу, отказывающая в покровительстве даже вельможам высокого ранга? Она постоянно находилась рядом с господином, даже, когда он выходил на редкие прогулки в парк или посещал родственников. Последние два года принцу не раз предлагали продать Лианну за весьма большие суммы, но Альдрик категорически отказывался. Это лишь укрепляло сплетни, гулявшие по дворцу.

Но Альдрик, как всегда, был глух и слеп ко всему, что не касалось его любимых занятий. Зато Льяна держала глаза и уши широко открытыми, замечая всё происходящее во дворце. Несмотря на то, что большую часть времени она проводила рядом с господином, девушка была в курсе всех событий и дворцовых интриг, благодаря болтливым подружкам-прислужницам. Она одной из первых узнала о тяжёлой болезни пэра, и что дни его сочтены. Знала, что младший брат господина, принц Кайот, ненавидит и презирает старшего брата, и плетёт интриги, чтобы самому сесть в кресло пэра Латоса после смерти отца. Знала и то, что большинство вельмож поддерживают его, считая Альдрика чудаком и отшельником, не пригодным для управления такой большой и дикой провинцией, как остров Латос. Но пэр больше любил старшего сына, отпрыска первой жены, первенца среди многочисленного потомства, и не слушал доводов советников и подчинённых.

Тучи начали сгущаться в последние дни болезни правителя. По дворцу бродили смутные и неясные слухи о готовящемся перевороте и амбициях молодого Кайота. Все ожидали тревожных и, возможно, не очень приятных перемен, только Альдрик безмятежно и спокойно просиживая дни в кабинете.

Дарджо тоже беспокоился, нюхом старого вояки чуя запах приближающейся беды, пытаясь предупредить господина, обратить его внимание на происходящее. Но принц лишь раздражённо отмахивался, предлагая слуге "не забивать голову всякими глупостями и меньше прислушиваться к сплетням".

На фоне общей тревоги, Льяна и Дарджо сблизились. Однажды вечером, укрывшись в гардеробной комнате, они обсудили сложившиеся обстоятельства и выработали план, на случай непредвиденной ситуации.

Как-то, роясь среди свитков и карт, Льяна, случайно, обнаружила старый план дворца. При помощи Дарджо, она разобралась с чертежами, и обнаружила скрытые в стенах и под полом потайные ходы, соединяющие многие комнаты дворца и ведущие за его пределы. В тот же день они обследовали ход, идущий из кабинета Альдрика в подвалы, откуда уже другим ходом можно было выйти на опушку леса далеко от дворца. Ходы покрывала вековая пыль, стены кое-где осыпались, вращающиеся панели и потайные пружины заржавели и скрипели, но всё же работали, и девушка надеялась, что, в нужный момент, они не подведут. В лесу, недалеко от выхода потайного хода, в укромном месте, Дарджо спрятал всё необходимое на случай поспешного бегства, а в селении на опушке, у знакомого крестьянина, держал четырёх сильных выносливых лошадей.

После всех приготовлений, душа Льяны немного успокоилась. Но всё же она продолжала тревожиться, и последние дни ни на миг не оставляла принца одного. Она молила всех богов, которых знала и о которых только слышала, чтобы они не допустили несправедливости, и её тревожные предчувствия не оправдались. Но, то ли боги не услышали её молитв, то ли она молилась недостаточно усердно, то ли у богов были свои, неведомые смертным, планы, только настал этот ужасный день, которого она опасалась… И тогда девушке пришлось вспомнить бурную молодость и все умения и навыки, переданные отцом.

*

Это случилось на пятый день после похорон старого пэра. В этот день, после полудня, должен был заседать Совет Короны, утверждавший наследника умершего правителя в законных правах. Альдрик, находясь в своих комнатах, одевался в парадные одежды. Льяна и Дарджо помогали ему. Внезапно из коридоров донёсся шум, дверь резко распахнулась, и в комнату вошли трое солдат во главе с сержантом. Это оказались воины Латорийского гарнизона, а не дворцовые стражники. Принц обернулся и удивлённо спросил:

– Что это значит? Как вы посмели войти без разрешения?

– Ваше высочество, по приказу пэра Кайота вы арестованы, – ответил сержант, глядя на принца. – Мне приказано доставить вас в Башню Света. Прошу следовать за мной, милорд.

– Что?! – изумлённо воскликнул Альдрик. – С каких пор Кайот стал пэром?

– Не вынуждайте меня применять силу, – усмехнулся сержант. – Мне приказано, в случае сопротивления, убить вас. С этой минуты ваша жизнь никому не нужна.

– Лжёшь, предатель, – выступил вперёд Дарджо. – Она нужна мне. И нужна другим честным людям, не продавшимся узурпатору за гроши.

– Заткнись, старый болван, пока я не перерезал твою глотку! – рявкнул сержант, обнажая меч.

– Я старый солдат, а не болван, и воевал, когда ты ещё сидел на горшке, – ответил Дарджо и выхватил спрятанный за поясом рапит – трубочку с отравленной стрелой, с действием которой Льяна познакомилась в былое время. Быстро поднеся её к губам, он сильно дунул. Маленькая стрелка, на этот раз смазанная смертельным ядом, попала сержанту точно в глаз. Он закричал, но его вопль через миг перешёл в хрип. Зашатавшись, он упал. Меч выпал из его руки и, звеня на каменном полу, подкатился к ногам принца. Но Альдрик, поражённый и оглушенный случившимся, даже не попытался его поднять. Это сделала Льяна. Меч казался тяжеловатым для давно не знавших тяжёлой работы рук, но она не потеряла хватки, разве что не была такой быстрой, как прежде.

Правила раторрской борьбы гласили: нападение – лучший способ защиты, неожиданная атака – половина успеха. И Льяна, как только в её руке оказался меч, тут же нанесла первый удар ближайшему солдату. Когда-то она прошла хорошую школу фехтования у Эльвина Кори и других корсаров, а гарнизонные солдаты давно не участвовали в настоящих схватках. К тому же, они не ожидали сопротивления, тем более, от девчонки-рабыни и старого слуги. Их растерянность сыграла на руку Дарджо и Льяне. Рапит старика выплюнул ещё одну стрелку и ещё один солдат упал на пол, подёргиваясь в предсмертных судорогах. Льяна завязала бой с одним из двух, оставшихся в живых. Клинок девушки успел рассечь ему рукав куртки, пока он сообразил обнажить свой меч и начать обороняться. Льяна знала, что долгого боя не выдержит – силы неравные. Ей могли помочь только быстрота и умение, поэтому сразу применила весь арсенал полученных когда-то знаний, чтобы обезоружить воина. В этом ей помогли раторрские приёмы, ведь они были разработаны именно для того, чтобы обезоружить и убить противника как можно быстрее.

Предчувствуя, что скоро, возможно, придется драться, чтобы защитить себя и господина, Льяна последние дни носила костюм рабыни – узкие брючки и тунику – правда, из шёлка и бархата, а не из полотна или грубого льна. Для бега, прыжков и драки этот наряд подходил больше, чем платья: он не стеснял движений и позволял свободно двигать ногами.

Вспомнив чуть подзабытые знания и умения, она провела серию приёмов, помогая себе мечом и сорванной шторой, часть которой намотала на левую руку вместо щита, а свободным концом хлестала противника по глазам, сбивая с толка. Через несколько минут такого странного боя солдат лишился оружия, а клинок Льяны, посланный недрогнувшей рукой, вонзился ему в живот, застряв в позвоночнике. Льяна не сумела его выдернуть сразу и еле успела увернуться от выпада второго солдата. Она резко вывернулась, набросила на его меч жгут из шторы и дёрнула к себе. Солдат меч не выпустил, но наклонился вперёд, теряя равновесие. И тогда девушка ударила его в лицо подошвой сандалии, ломая нос и разбивая губы. Голова воина невольно запрокинулась назад, открывая горло, и вторым ударом той же ноги Льяна разбила ему гортань. Воин рухнул, хрипя и захлёбываясь кровью.

Вся битва заняла несколько минут, но распалила девушку, словно тяжёлая работа. Годы безделья и сытой жизни давали о себе знать. Лицо её раскраснелось, волосы растрепались, глаза гневно сверкали. И принц, и Дарджо, даже не подозревавшие о способностях рабыни, смотрели на неё с неподдельным изумлением, разве что рты не открыли. Льяна повернулась к мужчинам и, переведя дух, сказала:

– Чего вы ждёте? Нужно бежать! Дарджо, ступай вперёд и приведи лошадей на условленное место, а я выведу господина.

И старый слуга, до сих пор покровительственно относившийся к девушке, безропотно подчинился приказу. Выскользнув за дверь, он поспешил прочь из дворца.

– Господин, нам нужно добраться до вашего кабинета. В нём есть потайной ход, который выведет нас из дворца, не подвергая вашу жизнь опасности. Но сначала…

Она метнулась в гардеробную и вынесла оттуда охапку одежды. Бросив её к ногам принца, приказала:

– Переоденьтесь!

Альдрик, хоть и был слабохарактерным человеком, но отнюдь не дураком. Он понимал, что сейчас его жизнь и воля зависят от ума и самообладания маленькой рабыни, и подчинился без возражений. С помощью девушки, он быстро сбросил непрактичный блестящий парчовый костюм, а вместо него надел тёплый и прочный охотничий. Набросил на плечи плащ, прицепил к поясу боевой меч, пылившийся на полке несколько лет, и обул прочные сапоги. На голову нахлобучил стальной шлём. Льяна, облачая принца, не забыла и о себе. Она тоже набросила на плечи тёплый плащ с капюшоном и застегнула на талии пояс с ножнами. Из кладовки с оружием прихватила охотничий арбалет принца, а ему вручила футляр со стрелками и рапит, которым не умела пользоваться.

Выглянув за дверь, подала принцу знак, и они поспешили по пустому коридору.

– 9 –

Кайот, подготавливая переворот, предусмотрел, казалось бы всё, но он не мог предугадать, что его слабохарактерный брат-отшельник окажет серьезное сопротивление, и посчитал, что четверых бравых вояк будет вполне достаточно. В его планах не фигурировали Дарджо и Льяна, он не считал их даже малейшей помехой. Потому для ареста Альдрика послали так мало солдат. Не считая убитых возле опочивальни, беглецам встретились только двое, стоявшие у дверей кабинета. Они не сразу узнали в приближающихся фигурах принца и его рабыню, поэтому подпустили довольно близко. Выстрел из рапита замедлил их реакцию, а мечи довершили дело. Не став добивать раненых, беглецы поспешили в кабинет. Девушка тут же подошла к стеллажам с квадратными ячейками, в которых лежали свитки, и, отыскав потайной рычажок, нажала на него. Скрипя и дрожа, часть стеллажа отодвинулась, образовав узкий проход, из которого потянуло сыростью и запустением, как из могильного склепа.

Пока Льяна возилась со стеллажами и зажигала масляные лампы, при свете которых принц работал вечерами, Альдрик поспешно складывал в сумку какие-то бумаги и книги, с которыми не пожелал расстаться.

– Скорее, господин, – поторопила девушка, стоя у входа с двумя горящими лампами. – Нам дорога каждая минута.

– Да-да, Лианна, уже иду, – ответил принц, подхватил туго набитую сумку и ступил в тёмный проход. Льяна вручила ему одну лампу и предупредила:

– Осторожнее, ступеньки крошатся.

– Ты уже ходила здесь?

– Конечно. Мы с Дарджо два раза прошли этим путём, чтобы запомнить дорогу.

– Вы знали о перевороте? – принц обернулся через плечо и посмотрел на девушку.

– Смотрите под ноги, господин. Я не хочу, чтобы вы сломали шею. Не доставляйте лишней радости брату… О перевороте догадывались все. Дворец давно бурлил слухами. Дарджо предупреждал вас, но вы не прислушались к его словам.

– Я оказался глупцом… – пробормотал принц и замолчал.

Льяна закрыла тайный вход и начала спускаться вслед за господином. Крошащиеся от сырости, покрытые столетней пылью ступени, круто вели вниз, в подвалы. Оттуда, узкий и низкий, резко петляющий коридор, вёл за пределы дворца и выходил в глубоком, заросшем кустарником овраге, скрытый от посторонних глаз завесой лиан, через которую с трудом продрались беглецы.

Сначала Льяна внимательно огляделась и прислушалась, и только потом повела принца к условленному месту, где должен был ждать Дарджо с осёдланными и загруженными припасами лошадьми.

К радости и облегчению девушки, старый слуга находился на месте, и уже заканчивал увязывать груз, когда появились беглецы.

– Слава Небесам, вы здесь! – воскликнул он. – Всё прошло благополучно?

– Нам пришлось прибрать ещё двоих у двери кабинета. К сожалению, они лишь ранены и смогут рассказать о нашем бегстве. Принц Кайот, если не дурак, догадается, каким путём мы ушли, так что нам лучше поторопиться, пока не выслали погоню.

Беглецы сели в сёдла. Льяна стегнула коня и вырвалась вперёд. Мужчины и здесь без возражений последовали за девушкой.

Когда они углубились в густую чащу, в которой, казалось, не ступала нога человека, Дарджо спросил:

– Куда ты едешь, Лианна? Дорога на Торес в другой стороне.

– Дороги сейчас – самое опасное место, и от них нужно держаться подальше, – ответила Льяна.

– А как мы доберёмся до Тореса?

– Нам обязательно нужно в Торес? – Льяна остановила коня и повернулась к спутникам. – Мы ушли из дворца и пока что оторвались от погони. Что дальше, господин? Едем в Торес, куда-нибудь ещё или спрячемся в лесу и пересидим смутное время?

– Думаю, нам лучше добраться до Тореса. Там я буду в безопасности. В Торесе правит лорд Брестон, он брат моей матери и был лучшим другом отца, он не выдаст меня узурпатору… Но до Тореса больше ста пятидесяти милов и туда ведёт одна дорога. Кайот пошлёт по ней погоню в первую очередь.

– Значит, мы поедем другой дорогой, – произнесла Льяна. – Пусть патрули принца Кайота сидят на ней хоть до скончания веков, а мы проедем лесом.

– Без опытного проводника? Мы будем бродить по этим лесам, пока не умрём от голода, – возразил Дарджо.

– Умереть с голода? В лесу? Летом? – усмехнулась Льяна. – Разве ты забыл, что я дочь охотника? В детстве и юности я не сидела у ткацкого станка, а ходила с отцом на охоту. Может, я и не очень опытный проводник, но никогда не заблужусь в лесу, если знаю, куда идти, и уж тем более не умру с голода, даже если со всего оружия у меня будет один лишь нож.

– Да тебе цены нет, Лианна! – улыбнулся принц. – По-видимому, сами боги направили тебя ко мне… Веди нас. Нам нужно на северо-запад; Торес находится на берегу бухты Просторной на западном побережье.

– Сегодня нам нужно уйти от города как можно дальше, желательно запутав след, а потом будем прокладывать маршрут.

– Делай, как считаешь нужным, – сказал Альдрик. – В этом походе ты – главная. Если мы доберёмся до Тореса целыми и невредимыми, клянусь богами и душой своей матери, я исполню любое твоё желание, девушка!

– А почему не три? – пошутила Льяна. – В сказках всегда исполняют три желания.

– Пусть будет три, – без тени улыбки согласился принц. – Ты заслуживаешь большего.

– Благодарю, мой господин. Но хватит болтать и поспешим. Следите за мной: если я подниму руку и покажу один палец – будьте внимательны, два – приготовьте оружие, в если всю ладонь – замрите на месте и молчите.

Льяна повернула на север и тронулась в путь, а принц и Дарджо последовали за ней.

Всадники ехали, пока не оказались на берегу небольшой речки, медленно несущей воды среди покрытых густыми лесами берегов. Речка текла с запада на восток, направляясь к морскому побережью. Льяна спешилась, осмотрела берега и дно реки и спросила:

– Переправимся здесь или останемся на этом берегу?

Принц посмотрел на висящее над деревьями заходящее солнце и сказал:

– Если не ошибаюсь, это Ирид. Дорога на Торес подходит к его берегу выше по течению. Думаю, нам лучше перебраться на тот берег и скрыться в лесу. Возможно, Кайот разошлёт погоню во всех направлениях.

– Ладно, не будем терять времени.

Льяна повернула коня на восток и, проехав около кема, въехала в воду и направилась к противоположному берегу. В самом глубоком месте вода доставала лошадям до брюха, и беглецы перебрались на тот берег, даже не замочив ног. Опытный глаз Льяны легко отыскал брод на незнакомой реке.

На левом берегу Льяна продолжила движение вниз по течению, оставляя чёткие следы на влажном песке. Но как только берег стал выше и суше, покрылся густой жёсткой травой, она резко свернула на север, а ещё через полтора-два кема – на запад.

Сделав такой крюк, путники ехали, пока солнце окончательно не скрылось за деревьями, и в лесу не начали сгущаться тени. Тогда Льяна присмотрела удобное для ночлега место и предложила остановиться на отдых.

Путники расседлали и стреножили коней, насобирали хвороста для ночного костра и сделали примитивные ложа из веток и травы. При этом принц не сидел, сложа руки, а работал наравне со всеми.

Когда временный лагерь был готов, а до темноты ещё оставалось время, Льяна взяла в руки дротик и пошла на берег широкого и глубокого ручья, нёсшего прозрачные журчащие воды в Ирид.

Притаившись на стволе склонённого над ручьём дерева, она терпеливо ждала, пока под ней проплывёт крупная рыба. Быстрым ударом дротика накалывала её на наконечник и выбрасывала на берег. Первые два раза она промахнулась – сказывались годы безделья – но затем дела пошли лучше, и она поймала пять отличных жирных усаток, которых запекла в углях. Печёная рыба оказалась хорошей и вкусной добавкой к сухим лепёшкам, захваченным Дарджо из селения.

– Если так дела пойдут и дальше, то путешествие через дебри покажется не тяжелее пикника за городом, – усмехнулся старый слуга, обсасывая рыбьи кости.

– Не забывай о табисах, – напомнил Альдрик. – Эти полосатые бестии могут испортить тебе не только настроение, но и шкуру.

Льяна никогда не видела живых табисов – самых больших хищников Латоса, но из книги о животных знала, как они выглядят, и прочитала об их повадках и привычках. Табисы охотились только в сумерках (поздно вечером или на рассвете), а в остальное время спали в самых глухих уголках леса. Табисы не очень крупные, но сильные хищники – любой из них мог легко загрызть лошадь, не говоря уже о человеке. Но, так как на табисов усиленно охотились из-за красивой золотисто-полосатой шкуры, их оставалось не так уж много. Они предпочитали прятаться в глухих недоступных местах и старались избегать встреч с человеком.

После ужина, когда ночная тьма стеной подступила к костру, окружив сидящих у огня людей пугающим незнакомыми звуками мраком, беглецы, чтобы скоротать время до сна, вели неторопливый разговор. Говорил в основном Дарджо, рассказывая, как он выбрался из дворца и пробирался в селение, а затем тайком уходил в лес. Альдрик, слушая слугу вполуха, рылся в сумке с книгами, захваченными из дворца. Вынув какой-то свиток, удовлетворённо воскликнул:

– А вот и она!

Льяна и Дарджо с интересом посмотрели на господина. Тот развернул на коленях свиток и пояснил:

– Это подробная карта Латоса, составленная в прошлом веке. Она поможет нам в путешествии.

– Вряд ли, – возразила Льяна. – Разве только на ней указаны все звериные тропы и логова хищников, которые нам следует обходить стороной… Единственное, в чём она может помочь, так это верно придерживаться избранного пути… Позвольте, господин?..

Льяна взяла карту, внимательно рассмотрела, а затем разложила на земле, повернувшись лицом на север. Ткнув пальцем в некую точку на карте, сказала:

– Мы, примерно, здесь. Значит, если будем идти вот так, то придём прямо к Торесу. Но в лесу не бывает прямых путей, нам придётся петлять, обходить препятствия или убегать от хищников. Поэтому, 150 кемов, указанные на карте, увеличатся до двухсот – и это в лучшем случае. Если будем спешить, то на дорогу уйдёт четыре-пять дней.

– А тебе не кажется, что намеченный тобой путь лежит слишком близко к Торесской дороге? – спросил Дарджо.

– Да, это так, если смотреть на карту. На самом деле до неё будет пять-десять кемов. В любом случае, мы можем взять чуть правее и пойти вот так. Это добавит нам день пути и даст чувство безопасности.

– Твой путь выглядит хорошо на карте, а как ты будешь ориентироваться на местности?

– Просто, – Льяна отыскала на земле длинную ровную палочку и положила её на карту, соединив воображаемую точку, где находились они, и город Торес. Затем продолжила воображаемую линию за пределы карты и указала на расщепленное молнией дерево.

– Торес вон в той стороне в ста пятидесяти кемах отсюда.

– Уверена? – не унимался Дарджо.

– Я сужу по карте. Здесь указан север, и я положила карту по стрелке. Значит, здесь запад, тут восток, здесь юг, а вот тут Торес. Когда мы убегали, я шла на север, по времени и скорости движения, я, примерно, рассчитала пройденное нами расстояние, поэтому знаю, где мы находимся. Если бы у меня были инструменты, какими пользуются моряки, мои расчёты были бы точнее.

Дарджо смотрел на девушку, открыв от удивления рот, а в глазах принца светилось изумление. Когда Льяна умолкла, он сказал:

– С каждой минутой ты преподносишь всё больше сюрпризов, Лианна. Сегодня ты открыла нам столько тайн, что я не знаю, что и думать… Ты превосходный проводник, ты отличный воин, ты грамотный следопыт… Какие тайны ты скрываешь ещё, Лианна?