Звёздочка

Она – живой глоток вина,

Магнит ночных огней;

Но Боже упаси мечтать о ней!

Тут второй гитарист подхватил припев, и уже два голоса звучали над толпой, создавая невероятную по своей мощи гармонию. И это было так прекрасно, что Джи Со замерла и забыла о том, что у нее был тяжелый день, закончившийся совсем уж неудачно, что завтра ее ждет нагоняй от менеджера, если что-нибудь не похуже. Музыкальная душа девушки жадно впитывала звуки музыки и очарование голосов, поющих об извечной теме неразделенной любви:

Тело любит, тело врёт – сердце пленных не берёт,

И только моё опять чего-то ждёт.

С небывалой высоты на горящие мосты беспомощно упадёт,

Но, увы, сердце пленных не берёт…

А потом голоса певцов взмыли ввысь, к самому небу, звуча отчаянно и яростно, то переплетаясь в унисон, то разбегаясь в терцию:

Скажи, зачем мы день ото дня,

Не ведая суть, всё красим фасад?

Скажи, зачем ты просишь меня

Сделать шаг назад?..

Джи Со сейчас видела перед собой только певца, освещенного прожектором, его длинные чуткие пальцы, уверенно перебиравшие струны бас-гитары, его запрокинутое к небу лицо с прикрытыми глазами, словно парень вслушивался в собственную душу и извлекал из нее эти самые слова, которым и делился со зрителями.

Песня закончилась, и зрители взорвались восторженными криками, свистом, выражавшим, как поняла Джи Со, высшую степень одобрения.

Долговязый ритм-гитарист наклонился ближе к микрофону и крикнул:

– Сегодня наши сердца поют только для вас! Приветствуйте – гениальный Тэ Хо и группа «Тигры»!

И зрители опять захлопали, закричали, заулюлюкали. Названный солист выпустил из рук висящую у него через плечо на широком кожаном ремне гитару и, подняв вверх обе ладони, крикнул:

– Спасибо, друзья! Мы любим вас!

А какая-то девица в толпе зрителей выпалила:

– Я люблю тебя, Тэ Хо!

И зрители засмеялись и снова засвистели. А Джи Со вдруг почудилось, что музыкант взглянул прямо на нее. Но, возможно, ей просто показалось это в ночной темноте.

А потом он объявил:

– Что ж, друзья! А сейчас – последняя песня на сегодня!

– У-у-у! – разочарованно отозвалась толпа, но парень прижал обе ладони к сердцу и добавил. – Но мы всегда поем для вас! И все наши песни – для вас! – и простёр руки к зрителям.

– Давай «Тигров»! – выкрикнул кто-то из толпы, и парень кивнул, переглянувшись со своими напарниками.

И тут же дернул за струну, скользнув пальцами левой руки по грифу, отчего инструмент отозвался пронзительным низким звуком, а потом запульсировал, словно билось гигантское сердце.

Эту пульсацию подхватил барабанщик, рассыпав целую гирлянду звуков медной тарелки, отозвавшейся ярко и задорно.

А вслед за тем зазвучал голос. И песня была такой же задорной, озорной, от нее хотелось смеяться, подпрыгивать на месте и кружиться вокруг своей оси.

И Джи Со, поддаваясь всеобщему порыву, вскинула вверх руки и начала скакать, подчиняясь ритму, в такт ударам барабанных палочек и аккордам ритм-гитары.

И очнулась, лишь когда прозвучал последний мощный аккорд – и остановилась, заполошно дыша после всех этих прыжков. А опомнившись, тут же натянула пониже на лоб капюшон худи. Вряд ли, конечно, здесь были вездесущие папарацци, которые могли сфотографировать рэпершу «Мэджик гёлс», но лучше уж перестраховаться…

Девушка погрустнела, вспомнив о том, что ей еще как-то надо теперь возвращаться в общагу, бывшую последние два года ее единственным домом в Сеуле – денег с собой, чтобы вызвать такси, у нее – увы! – не было. Автобусы в столь поздний час уже наверняка перестали ходить.

Между тем музыканты попрощались, и зрители начали расходиться. Парни принялись собирать аппаратуру, сматывать провода, убирать во взявшиеся откуда-то чехлы гитары и микрофоны.

Джи Со обратила внимание, что несколько молодых ребят из числа зрителей подскочили к парням и стали помогать им собирать инструменты, а потом куда-то потащили их вместе с барабанщиком.

Гитаристы, негромко переговариваясь о чем-то, заканчивали сборы, а Джи Со так и стояла в сторонке, не зная, что предпринять, пока, наконец, солист не заметил ее. Он остановился в какой-то паре метров от нее и спросил неожиданно низким голосом, как разительно отличавшимся от его певческого тембра:

– Эй, парень! Ты что-то хотел?

Джи Со вначале даже и не поняла, что он обращается к ней, а потом догадалась, что рокер принял ее за мальчишку, вероятно, из-за ее одежды. Она уже хотела было помотать головой, но потом вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль:

– Вы… Можете подвезти меня?

Второй музыкант уставился на нее, а потом гулко захохотал:

– Что ты хочешь, чтобы мы сделали?!

– Не могли бы вы подвезти меня? – прокашлявшись, повторила она, наклоняя пониже голову, чтобы волосы надежно занавесили половину лица. – Просто… автобусы уже наверняка не ходят…

Тот опять захохотал во всё горло, но солист остановил его:

– Да ладно тебе, Ви Сон! В конце концов, моя ласточка здесь… Могу и подвезти!..

– Хён, да зачем тебе это надо? – фыркнул тот, кого солист назвал Ви Соном. – А если мальчишка – сталкер? Потом хрен от него отделаешься!

– Я не сталкер! – возразила она. – Мне просто нужно добраться поближе к своему району… Так получилось, что у меня с собой нет наличных…

– Ладно, парень, не оправдывайся! – прервал ее Тэ Хо. – Довезу я тебя – с ветерком! – и с визжащим звуком закрыл замок на чехле своего баса.

– Ну, смотри, – с сомнением протянул второй и добавил. – Твоего Фендера* забрать в пикап?

Fender* – американская компания, производящая электрические, акустические гитары и музыкальное оборудование. Занимает одно из лидирующих мест на рынке музыкальных инструментов. «Фендер» делает отличные бас-гитары.

– Нет, сам довезу. Вот, мальчик и подержит…

Ви Сон снова хмыкнул, но ничего больше не сказал, потому что в это самое время вернулись помощники музыкантов и, подхватив последнее, потащили в машину, которая, по всей видимости, находилась неподалёку.

– Пойдем и мы, – сказал Тэ Хо, поудобнее перехватывая за кожаную ручку чехол с гитарой и направляясь куда-то по одной из дорожек парка.

Девушка молча последовала за ним.

4***

Вскоре они пришли к парковке, на которой одиноко стоял мотоцикл. Тэ Хо уверенно направился прямо к нему, прислонил гитару к блестящему металлическому боку и, подняв сиденье, достал из ниши под ним мотоциклетный шлем.

Протянул ей:

– Держи! Надень. Покатим с ветерком!

– Любишь скорость? – не удержалась от вопроса девушка, пытаясь пристроить шлем поверх капюшона.

Музыкант заметил ее телодвижения и прицокнул языком:

– Эй, ты чего?! – отобрал шлем и одним молниеносным движением смахнул капюшон с ее головы, освободив копну темных волос. – Э-э-э… Так ты чего – девчонка?! Нежданчик!

Джи Со натянула капюшон обратно и опустила лицо, так что длинная прядь вновь упала на него:

– А это что-то меняет? Теперь ты не повезешь меня?

– Ну, отчего же? Зачем так радикально? Я обещал, значит, сделаю! – и, все-таки убрав капюшон на плечи, решительно нахлобучил шлем ей на голову и невозмутимо застегнул ремешок под подбородком.

Девушка молча вытерпела все эти манипуляции, не проронив ни слова, лишь плотно сомкнула губы и опустила взгляд куда-то в район его грудной клетки.

– Садись, – скомандовал он. – Тебе придется держать гитару.

Джи Со молча взобралась на заднее сиденье и приняла чехол с гитарой, прижав к животу обеими руками.

Парень перекинул длинную ногу через седло и положил ладони на руль.

– Держаться не собираешься? – немного насмешливо спросил он. – Тогда рискуешь свалиться где-нибудь по пути.

– А… за что держаться?

– Не за что, а за кого, – назидательно обронил рокер. – За меня, конечно же!

– Э-э-э… А может…

– Не может, – отрезал он. – Не бойся, я тебя не съем! Я не питаюсь маленькими девочками! Давай, смелее же! А то мы тут точно встретим рассвет… А я бы хотел уже поскорее оказаться в теплой постельке. Куда тебя везти?

Джи Со назвала адрес дома, в котором располагалось общежитие группы, и лишь потом сообразила, что может с головой выдать себя. Хотя вряд ли такому парню, как Тэ Хо, было что-то известно о звездах Халлю. Он весь был в рок-музыке, жил ею, купался в ней, как дельфин в морских волнах.

Между тем, он завел мотоцикл, и ярко-синяя «Ямаха», взревев, как бешеный зверь, сорвалась с места – Джи Со едва успела вцепиться руками в бока Тэ Хо, изо всех сил стараясь удержаться. А еще ее беспокоило, что от быстрого движения драгоценная гитара рокера может выскользнуть и упасть на землю. Поэтому девушка прижалась к спине парня, зажимая, таким образом, инструмент между их телами.

Музыкант на это никак не отреагировал, лишь газанул сильнее, так что мотоцикл подпрыгнул, одновременно оторвав переднее колесо от дорожного покрытия, и ей на миг показалось, что они взлетают. Джи Со вскрикнула от страха, но железный конь остался на дороге, не сумев преодолеть силу земного притяжения. Они мчались по ночной автостраде, и вскоре девушка почувствовала, что руки замерзли и начали терять чувствительность. Ей вдруг показалось, что гитара начинает крениться, грозя упасть, и она закричала, надеясь, что парень ее услышит:

– Постой! Остановись, Тэ Хо! Да стой же ты, чумной!

Он на миг повернул голову и крикнул:

– Что? Что ты хочешь?

И она в ответ завопила во весь голос:

– Стой! Гитара! Она сейчас упадет!

Рокер начал притормаживать и сдавать к обочине, а потом и вовсе остановился у бордюра, не заглушая, однако, мотор:

– Что случилось?

– У меня руки замерзли! Боюсь, не удержу твою гитару!

– Понял, – коротко ответил он и медленно поехал вдоль широкого тротуара. Вскоре заметил один из многочисленных городских скверов, сейчас пустынный – благонамеренные сеульцы давно уже спали в своих жилищах.

Въехав прямо на дорожку сквера, Тэ Хо подкатил к одной из скамеек и заглушил мотор, одновременно ногой отогнув подножку и поставив «Ямаху» тут же, на дорожке. Слез с мотоцикла, бережно забрал чехол с гитарой и прислонил инструмент в скамейке.

А потом вдруг положил руки на талию девушки и одним быстрым движением снял ее с седла, снова заставив вскрикнуть от неожиданности.

Она вцепилась в его плечи, чтобы не потерять равновесие, а Тэ Хо уже аккуратно опускал ее на тротуар.

– Что тут у нас? – обхватил длинными пальцами ее замерзшие ладошки, цокнул с сожалением и сказал. – Иди-ка сюда! Присядь! – легким движением заставил девушку опуститься на скамью и сам сел рядом. Ловко расстегнул застежку ремешка и, стянув мотоциклетный шлем с головы Джи Со, отложил его в сторону, на сиденье.

– Да ты совсем заледенела! Чего терпела? Надо было сразу сказать! – и начал осторожно растирать ее пальчики, разгоняя по ним кровь. Поднес к губам и подул, согревая их теплым дыханием.

– Я и сказала сразу, – тихо буркнула она, сгорая от неловкости.

Этот, по сути, чужой, незнакомый парень обращался с ней так, как до этого никто не обращался, и Джи Со терялась, не зная, как реагировать. И в то же время его простые действия вызывали в ней целый сонм непривычных ощущений, окрашивая румянцем щеки и заставляя сердце заходиться в бешеном ритме.

Он же, не прекращая движений, спросил негромко:

– Так что, таинственная попутчица? Не хочешь рассказать, как ты оказалась там, на берегу?

– Зачем? Кому это интересно? – вопросом на вопрос ответила девушка и подняла глаза, наткнувшись на внимательный взгляд рокера.

– А если я скажу – мне? Расскажешь? И пусть это будет платой, м-м-м… за то, что я подвезу тебя!

– Я могу заплатить, только деньги дома…

– Разве я сказал, что мне нужны от тебя деньги? – поднял он темную бровь, полускрытую смоляными прядями, спускавшимися на плечи.

Джи Со только сейчас заметила в ушах парня крошечные серебристые колечки: до этого они были скрыты волосами.

Он, продолжая поглаживать кисти девушки, задумчиво промолвил:

– Я сначала принял тебя за мальчика!

– Я не мальчик! – слишком поспешно ответила она.

– Сейчас я это вижу, – кивнул лохматой головой рокер и усмехнулся каким-то своим мыслям. – А твоя одежда – это своеобразная мимикрия, способ спрятаться от внешнего мира, да?

– М-м-м… – протянула Джи Со, придумывая, что бы сказать в ответ, а он уже продолжал.

– Ты сбежала из дома, девочка? Проблемы с родителями?

– Ну, что-то вроде того…

– Слишком давят на тебя? – не унимался Тэ Хо.

– С чего ты решил?

– Мне кажется, ты – домашняя девочка, не способная на хулиганские выходки! Слишком зажатая тисками дисциплины…

– А почему ваша группа называется «Тигры»? – поспешила отвлечь его от скользкой темы Джи Со.

– Потому что мое имя Тэ Хо, что означает «великий тигр», а еще – «гений».

– Кто так назвал тебя?

– Мой дед. Он мечтал, что я стану надеждой рода.

– И как? Стал?

– Хм… – протянул он задумчиво. – Во всяком случае, я пытаюсь!..

– А почему такое странное место для концерта? – вспомнила девушка.

– Почему – странное? Место как место… Такое же, как сотни других. А чем плох берег реки Хан?

– Ну, не знаю… Обычно концерты проходят в клубах… Ну, или на стадионах…

Он негромко засмеялся:

– Девочка, мы еще не настолько знамениты! Правда, как оказалось, у нас тоже есть свои поклонники, которым нравятся наши песни…

– Мне тоже они понравились, – кивнула Джи Со. – Особенно та – про сердце…

– А-а-а!.. Люблю эту песню! – улыбнулся он. И улыбка эта удивительным образом украсила лицо парня, оно словно всё осветилось изнутри.

И Джи Со поспешно отвела глаза, чувствуя, как теплеют щеки.

– На форуме фанатов многие писали о том, что хотели бы побывать на нашем концерте. Ну, мы с парнями посоветовались и решили – а почему нет? Если бы ты сама когда-нибудь стояла на сцене – знала бы, какой это кайф и адреналин – выступать перед теми, кто всей душой впитывает твои песни. А кстати! – прервал он сам себя. – А чем ты сама занимаешься?

– А… Так… Всем понемногу, – пожала она плечами.

И рокер, видимо, уловив ее нежелание распространяться на эту тему, не стал настаивать.

Он отпустил ее руки, и кисти Джи Со безвольно легли на ее ноги, скрытые мешковатыми штанинами.

А парень вдруг протянул правую руку и пальцами отвел волосы с ее лица. Девушка замерла, как будто ее застали на чем-то запретном, а теплые, слегка шершавые ладони музыканта с бугорками застарелых мозолей на самых подушечках пальцев – плата за постоянное, изо дня в день, соприкосновение с толстыми басовыми струнами – легли на ее скулы, нежно обхватывая контур девичьего лица, невесомо поглаживая их большими пальцами:

– Красивая…

Джи Со не веряще улыбнулась самыми уголками губ:

– Да брось! Никогда в жизни я не была красивой!

– Кто тебя убедил в этой ерунде? Уж поверь мне, детка, я видел в своей жизни столько красоток, что легко могу определить, когда девчонка по-настоящему красива! А ты – настоящая!

Девушка хохотнула коротко, стараясь за смешком скрыть смущение, и произнесла:

– А девчонки, наверное, на тебя гроздьями вешаются?..

И тут же мысленно отвесила себе оплеуху: «Господи! Что я несу?!»

Но язык уже, помимо воли хозяйки, произносил очередную дребедень:

– И много их было у тебя?

Он склонил голову набок, разглядывая девушку несколько секунд, а потом протянул:

– М-м-м… Тебе, правда, это интересно?.. – и посмотрел так лукаво, словно заглядывая в самую душу.

– Нет… – почти прошептала она, не в силах отвести взгляда от его темных, казавшихся в темноте черными, глаз.

– Мне тоже сейчас интересно совсем другое, – мурлыкнул он и, приблизив к ней лицо, прижался к губам.

Это было осторожное, изучающее прикосновение, прикосновение-просьба, запрос на разрешение – можно ли двигаться дальше? Губы его были теплыми и мягкими, дыхание чистым – парень, скорее всего, и не курил.

И Джи Со, никогда ранее не целовавшаяся с парнями (а когда бы ей было делать это, если с неполных пятнадцати лет она только и знала, что тренировалась, тренировалась, тренировалась по много часов подряд, когда на сон оставались жалкие часы), замерла, не зная, что должна делать, как реагировать. А потом опомнилась и дернулась из рук рокера:

– Прости… Просто… Сегодня не мой день…

– Понял! – поднял он ладони в жесте примирения. – Я слишком тороплю события, да?..

– Прости, – повторила девушка, отодвигаясь.

– Ты хотя бы совершеннолетняя, детка? – хмыкнул он. – Не хотелось бы сесть в тюрьму за растление малолетних…

– Мне двадцать два! – оскорбленно выпалила Джи Со.

– Ладно, ладно, не кипятись! Я верю тебе! А имя?

– Что – имя?

– Ну, имя-то у тебя есть? – усмехнулся рокер.

– Конечно, так же, как у каждого человека!

– И?

– Что?

– Не хочешь назвать его?

– Да зачем? Скорее всего, мы больше не встретимся с тобой…

– Как знать, как знать, – загадочно произнес Тэ Хо.

– Слушай, может, мы уже все-таки поедем? – поднялась она со скамейки.

– Ко мне или к тебе? – он тоже встал и теперь нависал над ней всем своим немалым ростом.

Джи Со возмущенно распахнула глаза, и парень расхохотался:

– Да пошутил я, пошутил! Чего ты испугалась?

– Тоже мне – шутник! – пробурчала девушка, отворачиваясь. – Поехали!

– Как скажешь, милая!

И он, подхватив шлем, впихнул его в руки девушке.

– Я тебе не милая! – она начала лихорадочно надевать шлем, путаясь пальцами в ремешке и петлях застежки.

– Хорошо, – покладисто ответил парень, разворачивая «Ямаху» рулем к выходу из сквера. Уселся в седло, пинком отправил подножку на ее место и уперся длинными ногами в тротуарную плитку. – Ты садишься?

Джи Со справилась, наконец, с застежками и, подхватив гитару, взобралась на заднее сиденье.

Снова взревел мотор мотоцикла, и одновременно с этим девушка произнесла:

– Меня зовут Джи Со, – но так и не поняла, услышал ли ее рокер за ревом мотора железного коня.

А еще через полчаса они остановились, наконец, у высотки, в которой жили девушки из «Мэджик гёлс».

Она слезла с мотоцикла, сняла шлем и отдала его владельцу. Он тоже оставил руль и надёжно закрепил инструмент на заднем сиденье, затем повернулся к Джи Со:

– Что ж…

– Я пойду! Спасибо тебе, что подвез! – быстро сказала она и хотела уже повернуться, чтобы бежать к двери подъезда, как он стремительно положил руку на затылок девушки и властно притянул ее к себе, впившись в губы.

Этот поцелуй был совсем другим – напористым, жадным, от него по рукам и ногам Джи Со словно разлился жидкий огонь, заполняя все ее существо. Его губы словно ставили печать, клеймили ее рот, заявляя о своих правах на этот поцелуй.

Она растерялась в первые секунды, а потом с силой толкнула его обеими ладонями в грудь, освобождаясь, и возмущенно выпалила:

– Ты с ума сошел! Что творишь?!

– Иди, малышка! Спи хорошо! И пусть в твоих снах будет что-нибудь очень приятное! Или кто-нибудь! – и негромко засмеялся, когда она рванула от него, как от огня.

Дверь подъезда мелодично пиликнула, открываясь, и тут же захлопнулась, а рокер задумчиво произнес: «Джи Со!..» А затем запустил обе пятерни в лохматые темные волосы и прочесал их пальцами от лба к затылку. Покачал головой, отвечая каким-то своим мыслям и, тихо хохотнув, сел на мотоцикл и завел мотор. Через мгновение «Ямаха» умчалась прочь. И двор высотки опять сделался тих и пуст.

5***

Она, стараясь не шуметь, ввела четыре цифры кода дверного замка и прокралась в холл, бесшумно закрыв входную дверь, которая все-таки коротко пиликнула – сработал электронный замок, запирая квартиру.

Джи Со тихо скинула с ног кроссовки и оставила их в нише перед дверью, которая была ниже остального пола в помещении – особенность корейских домов. Бесшумно направилась через холл, ступая на носочках.

Через огромные – от пола до потолка – окна в холл проникал серебристый свет луны, рождая глубокие черные тени от предметов мебели. Наверное, поэтому девушка не заметила сразу, что в холле она не одна.

– Ты хотя бы не наделала глупостей? – раздался усталый голос, и Джи Со вскрикнула от неожиданности.

Тень на большом широком диване пошевелилась, и Мин А подняла вверх руки, потягиваясь и разминая затёкшие в неудобном положении мышцы.

– Я… Нет, все в порядке, – после секундной заминки ответила Джи Со. – Прости, онни! Менеджер уже знает?

– Нет. Я запретила Со Ра хотя бы словом обмолвиться об этом!.. Ты не отвечала на мои звонки, – она не обвиняла, а просто констатировала факт.

– Да, прости, – снова покаянно ответила девушка.

– Джекки, Джекки!.. Ну, почему вы не можете сосуществовать мирно?

Она резко свернула к дивану и села рядом с лидером группы:

– Ты так и не спала?

– Нет, уснула – и сама не заметила как, – растерла ладонью шею та. – А ты? Где пропадала? – и она зевнула в кулак.

– Ездила к реке Хан.

– Во как! В такое-то время?! – удивилась танцовщица.

– Ну, как видишь, я цела… Никому в ночном городе не нужен рэпер группы «Мэджик гёлс», – усмехнулась Джи Со.

– Эй! – погрозила ей пальцем Мин А. – Ты это мне брось! «Никому не нужен»! Нужна, конечно же! И нам, и фанатам!

– Угу! Вот только почему-то Со Ра каждый раз тычет меня носом в грязь!

– А ты… Действительно, случайно помешала сегодня ей на выступлении? – вдруг спросила лидер.

– Онни, я клянусь тебе, я ничего не делала! – горячо произнесла девушка. И даже ладонь к сердцу приложила.

– Тогда почему она… – начала было Мин А, но Джи Со перебила ее.

– А ты, правда, ничего не замечала?..

– Ты хочешь сказать… Что она сама… специально подстроила все так, будто это ты испортила ей проход на позицию?

– Ты сама сказала это, онни, – покачала головой Джекки.

– Но… какой смысл ей оговаривать тебя? Мы ведь в одной группе, в одной лодке!

– Извини, лидер, – поднялась девушка. – Я пойду! Устала очень… Прости! И… доброй ночи тебе!

– Спи хорошо! – машинально ответила та, провожая глазами фигуру в бесформенной худи.

Она была самой старшей в их группе. Наверное, именно поэтому ее и выбрали лидером. А, возможно, и из-за обостренного чувства ответственности. Мин А уже исполнилось двадцать пять лет. На год младше шла красавица Со Ра, двадцать два отметила недавно Джекки, а Хэ Ин была самой младшей, макнэ – ей было лишь девятнадцать. Самой младшей и самой мягкой и покладистой. Девушку всегда невероятно расстраивали ссоры, которые обычно начинала капризница Со Ра – в такие минуты Хэ Ин как будто съеживалась, делалась меньше, стремясь и вовсе стать незаметной. Почти детское личико ее страдальчески кривилось, как будто она изо всех сил старалась сдержать слезы. Но обычно все ссоры решительно прекращала лидер, своим волевым решением разгоняя девчонок «по разным углам ринга», как она сама это называла.

А Джи Со, очутившись в своей спальне, вдруг почувствовала такой упадок сил, что ее не хватило даже на то, чтобы принять душ. Девушка лишь поплескала в лицо холодной водой в ванной и, вернувшись к себе и бросив одежду на стоявший у стены стул, юркнула в постель.

Она думала, что вырубится моментально, как только голова коснется подушки, однако вместо этого под сомкнутыми веками ее вдруг отчетливо возник образ сегодняшнего знакомца, а губы начало пощипывать от воспоминаний о его поцелуе – не том, самом первом, осторожном и нежном, невесомом, как прикосновение крыльев бабочки, а о втором – настойчивом и жгучем.

Джи Со вздохнула, отгоняя от себя будоражащие душу картины и свернулась клубочком под одеялом. От усталости она даже не переоделась в уютную любимую пижаму, а легла, как была – в спортивном лифчике и высоких трусиках. Повернулась на бок и, подложив обе ладошки под щеку – излюбленная поза, в которой девушка обычно засыпала – начала проваливаться куда-то в теплую ватную темноту, словно на мягких волнах уносящую ее в страну сновидений.

Казалось, вот только она прилегла, а в дверь уже настойчиво барабанили, и голос лидера зычно звал:

– Джекки! Джекки, дьявол тебя раздери! Просыпайся, засоня! Джи Со, мы из-за тебя опоздаем!! Менеджер с меня шкуру снимет! Вставай уже!

– М-м-м… Да, да, встаю уже, – пробормотала девушка, не делая однако, попытки оторвать чугунную голову от подушки.

Наощупь сунула руку под подушку и вынула смартфон. Кое-как разодрав один глаз, взглянула на экран. Шесть пятьдесят!

М-да, двух с половиной часов сна ей явно не хватило! Но делать было нечего! Сама виновата, что вчера почти полночи провела с рокером…

Девушка протяжно зевнула, потягиваясь всем телом, и, откинув одеяло, наконец, села на кровати.