Парни из другого мира

Дмитрий Качалов

Парни из другого мира

Посвящается моим товарищам, без которых не было бы всех этих историй, как и этого сборника, который вы видите перед собой.

Предисловие

Девочки – мальчики,Ножички – танчики,Первую в жизни своей сигаретуМусолили нежные белые пальчики;Еще мы не плачем по мертвым,Еще об ущелья не стоптаны берцы,Еще мы не пили на кухне с тобой,Вспоминая про это далекое детство.Horus x Зараза – «Переводные картинки»

Данный сборник рассказов изначально задумывался для узкого круга людей, тех, кто принимал непосредственное участие в этих самых рассказах. Идея записать все это пришла потому что всякий раз, когда мы встречаемся с моими товарищами детства, то постоянно вспоминаем все эти случаи, которые уже стали частью нашей общей истории.

По прошествии времени начинают забываться мелкие детали историй, а эти самые детали иногда очень важны, потому что, как это часто бывает, именно в них заключается вся соль.

Поэтому я, с помощью воспоминаний своих товарищей, решил запечатлеть наше детство и юность в этих рассказах. Но затем подумал, что, возможно, это будет интересно еще кому-нибудь, особенно, поколениям младше нашего. Я, конечно, не претендую на эпичность и историчность повествования, как это бывает в настоящих документальных произведениях, где с абсолютной достоверностью выверено каждое слово. Пишу как любитель, потому что мне это нравится.

Смело могу сказать, что мое поколение застало два разных мира, особенно в технологической сфере, которая тесно переплетается с социально-культурными особенностями жизни. Мое детство выпало на начало 2000-х годов, а на момент написания данного сборника наступил 2021 год. За эти двадцать с небольшим лет многое вокруг изменилось колоссально, так, что, пожалуй, можно с уверенностью заявить, что мы в данный момент практически живем на обломках старого мира.

Стремительно меняется не только техносфера, но и фундаментальные устои в отношениях между людьми и вообще понимании, каким должен быть человек и какова его ценность. Грядут фундаментальные изменения всего мирового устройства, что сложно не заметить. Такого стремительного развития в информационных технологиях, как сейчас, наша планета еще не испытывала за всю свою историю. Поэтому я подумал, что было бы неплохо запечатлеть хоть какие-то осколки воспоминаний о прежнем мире, в котором рос я и мои друзья. Все равно, что сделать фотографии или видеосъемку, которая потом, возможно, для кого-то чем-то послужит.

Я попытался описать все происходившее с нами наиболее беспристрастно, не вынося суждений о том, что было хорошо, а что плохо в наших поступках, не давая им глубокого анализа. Тем более, что в то время мы не были склонны к рефлексии.

Все совпадения с местами или людьми в этих рассказах не случайны. По этическим соображениям заменены лишь имена действующих лиц. В иронической форме я заменил их на старославянские. Но те, кто принимал участие в этих историях, без труда узнают себя, а для остальных это будут просто веселые, а иногда пугающие, но, думаю, что интересные истории из наших жизней.

Подумал – сделал. Если вам понравится прочтенное, и вы с интересом проведете время – хорошо, если не понравится – тоже нормально. Я всего лишь делюсь с вами историями из своей жизни и жизней моих друзей, а как их интерпретировать и что из них извлекать – пусть каждый решит для себя сам.

Ведьмин хмель

Я бы это с радостью забыл,Как вспомню, так кидает в дрожь,Но расскажу вам все как было,Устал от ваших кислых рож…(Король и Шут – «Утопленник»)

Это был обычный летний день и, к сожалению, я не был участником этой истории. Не помню почему. Может в тот день я куда-то уезжал или был занят чем-то иным. Мои товарищи Ермолай и Евстифей решили пойти искупаться на водоем, так как денек стоял жаркий, и ничего не предвещало изменения погоды. Уже в процессе купания они заметили, что довольно внезапно на небе собрались дождевые тучи и поднялся небольшой ветер.

Так как они уже освежились в прохладной воде местного водоема, то решили собираться назад. И когда они уже шли в направлении своих домов, вдалеке на небе засверкали молнии и послышались громовые раскаты. Это не испугало их, а наоборот впечатлило, и они спокойно шли дальше по сельской местности, мимо частных домов. Как это обычно бывает в проулках между домами, все местные барбосы, сидящие в будках на цепи, обрушились заливистым лаем на проходящих мимо людей, и по цепочке каждый пес поддерживал другого.

Вдруг странным образом лай прекратился, и воцарилась какая-то необычная тишина, даже ветер практически утих. Они продолжали идти и не встречали на своем пути ни единого человека, что также показалось им необычным. Проходя мимо очередного сельского дома, один из них заметил, что на собачьей будке стоит козел и блеет. Они остановились, смотря на него, он перестал блеять и тоже уставился на них, причем будто застыл, абсолютно неподвижно.

Друзьям в этот момент стало как-то не по себе, по их спинам пробежал неприятный холодок. Они продолжили свой путь, а козел так и остался на месте, неподвижно смотря на них. Так, следуя дальше по тропинке меж домов, они наткнулись на странноватую старуху, которая стояла рядом с забором и разглядывала листья какого-то растения, которое росло через забор. Проходя мимо нее, они услышали, как она говорила: «Ооойй, сейчас я тут у вас немного хмеля спи***ю!». Что, конечно не могло не рассмешить моих друзей, но, тем не менее, почему-то она напомнила им ведьму, и когда они проходили мимо нее, то сделали фиги из пальцев, как велят народные поверья, дабы избежать сглаза или порчи. Может, все дело было в загадочной атмосфере, которой способствовали стечения странных обстоятельств, окруживших их в тот день.

Ведьмин хмель – продолжение, или рассвет мертвецов

Жуткая ночь хохотала потоками ливня,В шуме воды мне послышались чьи-то шаги,Я мертвеца у себя на пороге увидел,И голос ужасный его прокричал – Помоги!(Король и Шут – «Утопленник»)

После событий, описанных в предыдущем рассказе, далее та самая буря, которая началась днем, еще сильнее разыгралась к вечеру и продолжалась всю ночь. На следующий день я присоединился к своим товарищам на очередной нашей прогулке.

Утро было пасмурным и дождливым, небо затягивали серые тучи. Мы с Евстифеем пошли к Ермолаю, в квартиру его бабушки, где он жил. Ермолай имел дома в тумбочке, на которой стоял телевизор и приставка DVD для проигрывания дисков, огромную коллекцию DVD дисков с различными фильмами разнообразных жанров. Когда я приходил к нему, то всегда любил рассматривать эту коллекцию и часто брал напрокат что-нибудь посмотреть.

В то время оригинальные DVD диски стоили весьма дорого, но зато была вполне себе неплохая альтернатива – пиратские диски. Вот только был один весомый подвох. Все новые фильмы, которые вышли в прокат недавно и еще не появились на оригинальных носителях, записывались пиратами прямо в кинотеатрах, в очень дерьмовом качестве. Представьте себе, что вы пришли в кинотеатр, сели где-нибудь в середине кинозала, достали камеру и пытаетесь снять с экрана фильм. При этом естественно вокруг проходят люди, туда – сюда, их темные силуэты попадают в обьектив вашей камеры, при этом вокруг иногда кто-нибудь говорит или смеется.

Качество съемки естественно получается отвратительным. И покупая пиратский DVD диск, вы всегда рискуете тем, что новые фильмы, а иногда уже и не совсем новые, будут записаны в отвратительном качестве, с плохим звуком, а если даже и в хорошем качестве изображения, то, возможно, с плохим переводом. Это всегда был риск, но зато, за такой риск вы платили в несколько раз меньше, чем за оригинальные диски. И часто, на пиратских дисках были сборники фильмов, количество которых иногда было больше десяти, что практически никогда не встречалось на оригинальных носителях.

Так вот, в этот раз, когда мы с Евстифеем уже зашли к Ермолаю, он сразу же стал рассказывать нам историю, приключившуюся с ним этой ночью. После того как они вернулись с водоема в тот странный день и разошлись по домам, со слов Ермолая, ему пришлось пережить страшную ночь. Ближе к вечеру и особенно ночью дождь усилился и превратился в ливень, раскаты молний освещали ночной небосвод еще долго, почти до самого утра. И, когда Ермолай уже ложился спать, то вдруг заметил, что под окном у него стоит та самая старуха, которая хотела спи***ть хмель. Он естественно сильно напугался, а еще более зловещим все это казалось, когда небо вместе со старухой освещали молнии.

Тогда Ермолай, не долго думая, взял старую православную икону его бабушки и поставил ее на подоконник, потому как боялся, что старуха подлетит к его окну на третьем этаже и будет смотреть на него своим зловещим взором; так как был уверен в том, что она ведьма, а ведьмы, как мы все знаем из народных поверий – умеют летать и еще много чего. Так прошла эта жуткая ночь для нашего друга.

Позже он сам признался в том, что придумал это все. Да и мы, конечно, догадывались, но все, что было связано с мистикой, всегда казалось нашей компании безумно интересным, поэтому мы были рады обманываться, и это было что-то вроде увлекательного квеста (игры) для нас, так как мы пытались прикоснуться к потустороннему и разгадать тайну всех этих паранормальных обстоятельств, которые иногда происходили с нами, но большинство из которых мы сами и выдумывали.

После того, как мы выслушали рассказ Ермолая, то решили все вместе выйти на улицу и проверить наличие следов под его окном. Когда мы уже были на месте, то естественно обнаружили следы, потому что там была дорога, по которой весьма часто проходили люди, а так как этой ночью был дождь, то на дороге была жижа из грязи и песка, на которой отчетливо виднелись разнообразные следы.

Какие из них принадлежали той самой ведьме, никто из нас не понял, а только строил свои догадки. Затем мы перешли во двор перед домом, и там пытались найти какие-нибудь следы, но всюду была масса различных отпечатков обуви, оставшихся на грязи разведенной дождем.

Моросил мелкий дождик, а у нас разыгрался интерес к данной истории; но так как мы не напали на ее след, то решили просто пойти прогуляться до Старого Базара – нижней части нашего города, большую часть которой составляет сельская местность. Мы пошли в то место, где были расположены старые заводские помещения, которые были уже наполовину заброшены. А находились они рядом с тогда еще действующей школой № 6. Когда мы прибыли на место, то решили развлечься тем, что стали кидать камни в стекла этого заброшенного помещения. Тем временем дождь все усиливался и постепенно стал вновь перерастать в ливень.

Мы с опаской кидались камнями по стеклам, упражняясь в меткости и соревнуясь, кто разобьет больше, а также, кто точнее попадет в определенное место. Так как напротив стояла школа, мы готовы были в любой момент дать деру от какого-нибудь сторожа, вышедшего из нее или из этого здания.

После того, как один из моих товарищей попал маленьким камешком со снайперской точностью в стекло, оставив в нем дырку, будто от выстрела, мы удовлетворенно решили, что на этом, пожалуй, закончим. Все мы уже довольно сильно промокли, практически насквозь, и благополучно стали возвращаться в сторону наших домов.

На обратной дороге Ермолай предложил пойти к нему и посмотреть какой-нибудь фильм, с чем мы охотно согласились. Придя к нему домой, Ермолай включил фильм «Рассвет мертвецов» (Dawn of the Dead) 2004 года, режиссера Зака Снайдера, это был ремейк фильма 1978 года, Джорджа А. Ромеро. Данный фильм отлично вписался в атмосферу этого зловещего дождливого дня, так, что я, уходя домой, взял у Ермолая диск, чтобы еще раз его пересмотреть, так как он тогда меня сильно впечатлил, а по прошествии времени стал одним из моих любимых фильмов про зомби.

P.S: Мистици́зм (от др. – греч. μυστικός – таинственный) – философское и богословское учение, а также особый способ понимания и восприятия мира, основанный на эмоциях, интуиции и иррационализме.

Наша первая школа

Я был малым, копал червей, ходил рыбачить,С собою брал сиг пачку, что купил на сдачу,Тайком от мамки, ну и так, чтоб не спалил батя,Не то леща вместо щуки не миновать мне;Сидел, смотрел на поплавок и представлял, как,Там где-то, в липкой темноте, таятся сом и рак,Русалки с титьками и Митька, что утоп тем летом,А мы с ним вместе прямо здесь курили сигареты…(25/17 – «Левиафан»)

Нашей с товарищами первой школой была, в прямом смысле, большая бревенчатая изба еще времен Великой Отечественной Войны. Именно там мы все впервые сели за парты и познакомились друг с другом. Для бревенчатого дома она была действительно огромна – потолок основного зала достигал практически три этажа в высоту.

Когда мы заходили в школу, то перед нами распахивался этот огромный зал, по бокам которого находились учебные классы. Если смотреть прямо от входа, то примерно на высоте двух этажей находилось помещение напоминавшее чердак, на который вела изогнутая лестница. Оно было застеклено и напоминало бельэтаж, как в здании театра. Там лежал всякий старый хлам и книги, так как это помещение использовали как библиотечный склад. Оно практически всегда было закрыто на замок. Рядом с лестницей на этот самый чердак красовалось старое расстроенное пианино.

Слева от чердака в подвальные помещения вела такая же изогнутая лестница; посередине нее проходила круглая труба, на манер той, которая есть в пожарных подразделениях, чтобы совершить быстрый спуск вниз. Пройдя прямо от главного входа, под чердаком и мимо спуска в подвал, мы попадали в коридор, который был уже гораздо меньше главного зала. Там тоже находились учебные кабинеты и небольшая школьная столовая. Из этого коридора также можно было спуститься вниз по лестнице, ведущей в подвальные помещения. Там внизу, в коридоре, также находились учебные классы и туалеты.

Как-то раз, когда мы с товарищем спустились в туалет, то услышали хлопки и увидели выбегающих из туалета ребят, мы спросили у них, в чем дело. Они ответили нам, что там кто-то взрывает петарды. Естественно, мы заинтересовались и пошли внутрь. Оказалось, что там наверху действительно бродил один наш знакомый, который был старше нас, и к сожалению его уже нет в живых. Окна туалета, как раз находились под потолком нижнего подвального этажа и выходили за школу. Так вот, он кидал петарды через окна, прямо в туалет. Нам это показалось забавным, мы посмеялись и, когда на пол вновь упала «взрывчатка», убежали оттуда.

Также в подвале была небольшая котельная, которая отапливала школу. Помещение котельной всегда казалось нам зловещим, потому что там редко включали свет. Внутри него, около стены стояла большая бочка с водой, и однажды один из моих товарищей, как он потом рассказывал, увидел что-то страшное в отражении на воде. Скорее всего, это была очередная выдумка, одна из тех, которые в то время вызывали у нас неподдельный интерес. В этой школе мы проучились четыре года, прежде чем перейти в пятый класс и здание «старшей» школы.

* * *

Однажды, не помню точно в каком году, «маленькую» – как мы ее называли, школу закрыли. Мы с товарищами учились примерно в 6–7 классе тогда, и это, скорее всего, были 2007–2008 годы. Все младшие классы также перевели в основное здание «старшей», а теперь уже общей школы. «Маленькую» школу начали постепенно разбирать, затем она превратилась в склад различного хлама. Мы иногда залазили внутрь и бродили по коридорам теперь уже бывшей школы.

Как-то раз, ближе к летним каникулам, нас с товарищами послали вместе с завхозом разбирать находящиеся внутри школы вещи: старые оконные рамы, двери, стеклянные плафоны. Взять нас с собой, было большой ошибкой со стороны завхоза, потому что, когда мы «законно» вошли туда, то наши глаза загорелись от стеклянных вещей, которые можно было разбить, а это «дело» мы просто обожали.

Завхоз дала нам задание отделить разбитые оконные рамы от целых, а также целые и разбитые стеклянные плафоны, которые кто-то, будто специально для нас, аккуратно разложил на партах. Затем она допустила вторую фатальную ошибку и куда-то ушла, вместо того, чтобы следить за нами. И тут-то началось представление.

С громким звоном, с размаха, стали разлетаться об стены стеклянные плафоны; также мы начали крушить еще целые оконные рамы, вместо того, чтобы откладывать их в сторону. А еще, я исполнил свое давнее желание, по дурости, с кулака разбил стекло в оконной раме, но получилось это у меня не совсем удачно. От стекла отлетел только кусок; а попал я по нему костяшкой среднего пальца, которую, по всей видимости, сломал в тот момент. Потому что она тут же сильно надулась и окрасилась в темно бордовый цвет.

Сломанная костяшка до сих пор осталась для меня напоминанием о том дне. Затем мы проникли в тот самый чердак, к которому вела лестница, в тот день он был открыт. Там также хранился всякий хлам и различные оставшиеся книги, учебники. Мое внимание привлек старый ламповый телевизор. Недолго думая, я поднял его и скинул вниз прямо с чердака, но, так как кинескоп на таких телевизорах был из очень плотного стекла, то он не разбился, а разлетелся только деревянный корпус телевизора.

Когда завхоз вернулась, то практически все плафоны были побиты. Да и оконные рамы в большинстве своем. А чего она собственно ожидала?! Но за это нас не наказали, так как все, что хранилось внутри «маленькой» школы, уже не представляло особой ценности. Так нам сошел с рук вопиющий акт вандализма…

* * *

Как-то раз завхоз также взяла нас для того, чтобы разобрать хлам в гараже, который находился рядом с «маленькой» школой. Этот гараж был забит старыми книгами, почти под потолок. Сверху в крыше гаража был люк, через который мы, быстро сообразив, стали забираться на него и прыгать прямо в огромную кучу книг. Такое мы придумали себе развлечение совместно с тем, чтобы разбирать и выбрасывать наружу книги, каково было наше задание.

Зимой мы любили забираться на крышу уже заброшенной школы и прыгать оттуда в сугробы.

* * *

Однажды, спустя еще несколько лет, когда большинство моих товарищей покинули стены школы после девятого класса, а я остался доучиваться в десятом и одиннадцатом, «маленькая» школа… сгорела…

Это произошло внезапно, но я, как сейчас, помню, что в тот день пошел ранним утром в военкомат по повестке, а когда возвращался назад, то случайно увидел, что со стороны бывшей школы валит черный дым. Это меня очень удивило, а подойдя ближе, увидел уже остатки сгоревших и тлеющих бревен с кусками почерневшей металлической крыши.

Неподалеку я встретил знакомого, который рассказал мне, что пожар случился ночью. Оказывается, было много очевидцев, и люди снимали это зрелище на фото и видеокамеры своих телефонов. Официальной причиной возгорания, позднее, назвали чью-то незатушенную сигарету.

Лично у меня и моих товарищей возникали мысли о том, что так было проще избавиться от старой школы, чем нанимать людей и технику, чтобы разобрать огромную бревенчатую избу. Правды мы уже не узнаем, да это и не столь важно теперь.

Так и закончилась богатая история школы № 16. На момент написания данного рассказа место, на котором она располагалась, поросло густым кустарником, как своеобразная могила, похоронившая в себе множество воспоминаний.

Подвалыч

Когда мы перешли в пятый класс, то нас перевели в «большую школу» – так мы ее называли, потому что это было большое кирпичное здание, высотой в три этажа. По сравнению с той деревянной избой, в которой мы проучились целых четыре года, она была просто огромной. Нам казалось, что вот, раз уж нас сюда перевели, то теперь-то мы взрослые; все вокруг было новым и интересным.

С переходом в пятый класс, у нас, конечно, появились и новые учебные дисциплины. Одним из самых интересных уроков для парней стал урок труда. Но не сама по себе дисциплина, а безумно «креативный» преподаватель. Так как на этом уроке мы были отделены от девчонок, то и преподаватель вел себя с нами «по-мужски». Как сейчас, помню первый урок по трудам, где мы с моими товарищами умирали со смеху, «ржав» с такой силой, что перехватывало дыхание.

Все дело было в том, что на вводном уроке Подвалыч (так, по-свойски мы прозвали трудовика, реальные инициалы не указаны из этических соображений), «травил» нам байки из своей долгой и нескучной жизни. История, которая мне запомнилась больше всего, была о том, как Подвалычу с его друзьями, какое-то время в юности было нечего есть, и они вместо кур ловили и жарили крыс. Тогда эта история показалась мне безумно смешной, хотя уже сейчас я, конечно, понимаю, что времена юности Подвалыча были действительно не простыми.

Поначалу он даже надавал нам прозвищ, но вполне приличных. Это были литературные классики – Достоевский, Гоголь и т. п. А, так как мы ходили на уроках труда в специальных рабочих халатах на пуговицах, которые были ниже колен и напоминали длинный пиджак, он ко многим обращался – «Эй, Попандопуло!», что было отсылкой к Советскому фильму «Свадьба в Малиновке» 1967 года, режиссера Андрея Тутышкина. Эти наши халаты, как он говорил, напоминали ему пиджак, который был у героя Попандопуло в данном фильме.

* * *

Подвалыч самыми различными способами подшучивал над нами. Бывало, что мы выводили его из себя и тогда, его любимым средством усмирить наш пыл была весьма специфическая вещь – он кидался в нас «Киянками» (деревянными молотками). Но делая это так, чтобы не попасть в кого-то. Обычно киянки пролетали мимо, но мы этого и не боялись, нам наоборот было весело. Как-то раз, в ход пошло даже тяжелое деревянное полено, которое какое-то время лежало у него на столе.

Когда он ставил оценки в дневник, то отметка занимала строчки всех уроков этого дня. Его оценку было не спутать ни с чьей – она была огромна, как и его роспись рядом с ней.

* * *

Надо рассказать о том, что у нас был отличный кабинет для уроков труда. В прямом смысле, это была настоящая слесарная мастерская, расположенная в подвальном помещении школы. В кабинете было множество станков еще Советских времен, практически все они были рабочие, и мы на самом деле использовали их, для сверления, вытачивания, шлифования различных «штукенций». Насколько мне известно, на момент написания этого рассказа, в моей бывшей школе уже нет этого самого кабинета труда – его отдали под расширение столовой, которая всегда находилась у нас в том же подвальном помещении, только через стену. Уроков труда уже, практически, нет, и, скорее всего, их в скором времени совсем не станет, во всех школах нашей необъятной Родины, как бы прискорбно это не звучало, на мой взгляд.

* * *

Слева от основного входа в школу стоял большой высокий гараж. В этом гараже, как и полагается, хранился всякий старый хлам, а также различные инструменты, грабли, мотыги и разные лопаты – которыми мы чистили снег зимой на уроках труда и вскапывали большой массив земли летом в школьном саду, который находился прямо под ее окнами. Там всегда росло множество разнообразных цветов, а мы любили заниматься копкой, так как это давало шанс прогулять скучные для нас уроки, а таковыми в то время мы считали большинство.

Самым интересным, практически музейным экспонатом, находящемся в гараже был – «ЗИЛ-157», он выглядел очень сурово и атмосферно.

Мне и еще нескольким моим товарищам он напоминал грузовик из фильма ужасов – «Джиперс Криперс» (Jeepers Creepers) 2001 года, режиссера Виктора Сальвы, который является одним из моих любимых фильмов ужасов.

Он так и стоял там, пока я не окончил школу, а дальнейшая его судьба мне не известна.

* * *

Однажды, когда уже прозвенел звонок на урок, а мы все никак не могли успокоиться, Подвалыч стал стучать железным молотком по столу. Он сделал это несколько раз и с такой силой, что последний удар молотка отколол какой-то кусок у него от стола, который отлетел в сторону, но это нас не успокоило, а стало только смешнее.

Также у Подвалыча в каморке, которая находилась за основным кабинетом, был специальный звонок «для буйных» или заснувших за партой, он был настолько громким, что резало уши.

И, когда в очередной раз мы не могли успокоиться или кто-то засыпал на последних партах, Подвалыч удалялся в коморку, зажимал звонок и мы все хватались за уши, правда потом уже привыкли и нам это было просто «по-приколу».

* * *

Когда кто-либо из нас встречал Подвалыча на «просторах» школы, то мы обычно здоровались с ним за руку и на это у него был припасен очередной «прикол». Я совсем забыл упомянуть, что по комплекции он был огромным мужиком, который передвигался, покачиваясь влево – вправо. Был он среднего роста и весил точно больше центнера. Говорили, что в молодости Подвалыч был здоровенный красавец – штангист, и добился в этом виде спорта весьма значительных результатов. Когда-то он вел и уроки физической культуры.

Так вот, поздоровавшись с ним за руку, вы рисковали расплатиться больной ступней, так как он крепко пожав вам руку и не отпуская ее, наступал на вашу ногу и делал вид, что не понимает в чем дело. Когда вы начинали корчиться от боли, Подвалыч с удивленным видом спрашивал: «Что такое?!». Потом, конечно, отпускал, но ступня, учитывая его вес, еще какое-то время побаливала, хотя все равно было весело.