Стажировка. Инженеры Времени – 2

– Меняется измеряемая величина! – воскликнул Вадим.

– Именно, – подтвердил Игорь. – Меняются измеряемые этими дальномерами длины.

– Но подожди, как такое возможно? – спросил Черников растерянно. – Как может одно и то же расстояние…

– Вот именно. Как тебе ситуация? Дальномеры установлены стационарно, объекты, расстояния до которых измеряются, неподвижны. И при этом на приборах, исправность которых также не вызывает ни малейшего сомнения, всегда разные показания!

– И…

– Соколовский пришёл к выводу, что такое вполне возможно, если Пространство в моменты проведения замеров, было искривлено по-разному.

– То есть, всё дело в искривлении Пространства? – Вадим, наконец, догадался, к чему клонит Игорь. – А возникало это искривление по вине Гладиуса?

– Точно так, – Игорь снова кивнул. – Соколовский сопоставил факты и установил, что если измерения расстояний проводились, когда на Гладиус подавали значительную мощность, значения увеличивались. В ходе дальнейших экспериментов всё подтвердилось. Соколовский и его группа смогли доказать, что Гладиус, имея в своём распоряжении достаточное количество энергии, способен воздействовать на метрику Пространства. Искривлять его. И даже прорывать континуум, создавая так называемые «кротовые норы» или «червоточины».

– Но ведь такое открытие позволило бы…

– Именно. Оно позволило бы создать звездолёт, способный передвигаться быстрее света.

– Так получается, что первоначальные предположения о «причастности» Гладиуса к межзвёздным перелётам были, не столь уж и далеки от истины?

– Эк ты загнул, дружище. Да кто же знает, для чего его сварганили на самом деле? Это мы, хомо сапиенс, приспособили Гладиус для собственных нужд. Как сумели.

– Значит, всё-таки приспособили?

– Именно. Поняв истинные возможности Гладиуса и, применяя в отношении сего девайса метод обратного инжиниринга, люди смогли построить действующую модель гиперпространственного привода. И случилось это всего через двадцать шесть лет после обнаружения артефакта. А ещё через сорок, к Проксиме Центавра отправился первый земной сверхсветовой звездолёт. В команду «Сергея Королёва» входило шесть человек – четверо мужчин и две женщины. И суперкомпьютер под управлением единственного на Земле, на тот момент, разумеется, полноценного Искусственного Интеллекта. Космонавты добрались до звезды и смогли вернуться обратно. Причём, на всё про всё у них ушло чуть более восьми месяцев. Если бы полёт осуществлялся с субсветовой скоростью, такая экспедиция продлилась бы многие годы. Вот это был настоящий прорыв! Без тех событий, вполне вероятно, не случилось бы того, что мы имеем сейчас. Хомо сапиенс – межгалактическая суперцивилизация. Или мы пришли бы к этому гораздо позже.

– Да понял я, понял, – кивнул Вадим. – Действительно, значение такой находки трудно переоценить. Но при чём здесь Инженеры Времени? Разве описанным тобою событиям требуется коррекция? Что я-то должен буду делать?

Игорь прищёлкнул языком.

– Ты помнишь наши прошлые беседы? Я рассказывал тебе об узловых комплексах. Так вот, обнаружение Гладиуса, это типичный узловой комплекс. Ну, может, поважнее многих других. Но, тем не менее. «Узел Гладиуса», так мы его называем. Он вбирает в себя массу событий. Крупных и мелких. Всяких. Проблема заключается в том, что нам известны причины возникновения далеко не каждого из них. Собственно, я и за полноту перечня этих событий не поручусь.

– Ты подозреваешь, что имело место вмешательство в ход Истории? – после некоторого раздумья спросил Вадим.

– Да, – подтвердил Игорь. – Я очень сильно это подозреваю. Если говорить честно, я просто уверен, что узел Гладиуса создан искусственно.

– И что, нужно… отменить? Результаты этого вмешательства? – от внезапно нахлынувшего волнения, Черников чуть не начал заикаться.

– Что ты! Наоборот! Мы обязаны сделать всё возможное, чтобы сохранить данный узловой комплекс. Более того, нам необходимо обеспечить неизбежность его возникновения. Будь он хоть трижды искусственным. От этого зависит судьба цивилизации.

– А разве узлу Гладиуса грозит опасность?

– Думаю, что грозит, – Игорь кивнул головой.

– Тогда всё-таки, почему я? Задача, несомненно, нетривиальная, а я, и этого не отнять, всего лишь стажёр.

– Никогда не стоит недооценивать собственные возможности. Это, во-первых. А во-вторых, как я уже сказал, мне нельзя сейчас заниматься этим вопросом.

– Так может другие Инженеры…

– Нет, – покачал головой Игорь. – Официально, узел Гладиуса в настоящий момент абсолютно стабилен.

– Что это значит?

– У Инженеров Времени существует особая методика, с помощью которой можно рассчитать, угрожает ли тому или иному узловому комплексу разрушение. Так вот, расчёты показывают, что с этим узлом нечего подобного произойти не может. Его стабильность необычайно высока.

– И поэтому ты не можешь действовать в открытую, – догадался Вадим.

– Именно, – подтвердил куратор. – Я не свободный художник, а сотрудник службы Инженеров Времени. Наше руководство очень не любит распылять ресурсы организации. А моё желание заняться несуществующей, по их мнению, проблемой, обязательно будет расценено, как подобное распыление. Тебя же эти строгости касаться не должны. Ты мой стажёр и я волен давать тебе любые задания, какие только сочту нужным.

– С целью повышения моей квалификации?

– Определённо.

– Ну, хорошо, задача мне понятна. Стажёр Черников постарается оправдать оказанное ему высокое доверие. Вот только… почему у тебя вообще возникли какие-то подозрения?

– Ты сам вспомнил о вмешательстве. По всем законам диалектического развития, Третья Марсианская экспедиция просто не могла найти ничего подобного. У неё не было никаких шансов заполучить Гладиус. Если бы, не случилась череда самых невероятных происшествий.

– Каких? – лицо Черникова напряглось.

– А вот с этого момента я буду максимально подробен, – Игорь слегка наморщил лоб. – Очень важно уяснить, что Третья Марсианская считалась чисто технической миссией. До неё, как нетрудно догадаться, были Первая и Вторая Марсианские экспедиции. Те занимались полномасштабными исследованиями Красной планеты. Изучали атмосферу, грунт, искали следы жизни… одним словом, собирали общую информацию. На Третью же возлагалась конкретная практическая задача. Экспедиция должна была подобрать место, пригодное для основания автономной исследовательской станции. После определения подходящей локации, предполагалось выполнить первичный комплекс работ – подготовить временную базу для будущего, уже капитального строительства. Создание такой станции стало бы прорывом не только в исследовании Марса. Это был бы огромный рывок во всей Космической программе Земли. Ведь от научного объекта на соседней планете, не так далеко и до первой внеземной колонии.

– Как всё должно было происходить?

– «Аристотель», большой материнский корабль нёс на себе два малых исследовательских планетолёта – «Килиманджаро» и «Эльбрус». «Аристотель» не предназначался для посадки на поверхность Красной планеты, его роль заключалась в преодолении восьмидесяти миллионов километров Пространства между Землёй и Марсом. Все основные задачи возлагались на экипажи «Килиманджаро» и «Эльбруса». Первый должен был совершить посадку в районе северного полюса планеты, ну а второй, соответственно – в районе южного. Научную станцию предполагалось расположить в полярном регионе.

– А почему именно там?

– Из-за воды. Без достаточных запасов этого чудесного вещества о функционировании такого сложного технического комплекса, как внеземная исследовательская лаборатория, нечего было и думать. Вода, это кислород для дыхания, основа для гидропоники и топливо для термоядерного реактора.

– Значит, на Марсе есть вода? – спросил Вадим.

– Вода имеется, и её там очень много. Но почти вся она существует в виде льда, при этом большая часть спрятана глубоко в недрах. И лишь ближе к полюсам лёд почти выходит на поверхность. Сам понимаешь, в условиях, когда приходится беречь каждый эрг, бурение глубоких скважин – неоправданное расточительство.

Возникла пауза. Игорь ждал следующего вопроса от Вадима, а тот никак не мог ухватить мысль, беспорядочно мечущуюся в извилинах его головного мозга.

– А почему люди всё-таки решили, что Гладиус, создан не марсианами? – Черников смог наконец-то оформить словами то, что его интересовало интуитивно.

– Высокоорганизованной жизни на Марсе нет. Хотя кое-какие микроорганизмы там присутствуют. Но условия внешней среды не оставляют им шансов на развитие. Поэтому о марсианских братьях по разуму можно забыть.

Вадиму показалось, что Игорь хотел сказать что-то ещё на эту тему, но Инженер вернулся к основному вопросу.

– В задачу планетологов, которые должны были отправиться на Марс в составе экипажей исследовательских челноков, входило доскональное изучение условий в двух противоположных районах планеты. Потом по результатам этих исследований предполагалось выбрать наиболее подходящий район, и начать там работы. «Килиманджаро» отстыковался от «Аристотеля» первым. Но совершить посадку по заданным координатам он не смог. При переходе на низкую орбиту, планетолёт столкнулся с неизвестным объектом и получил серьёзные повреждения. Команде с трудом удалось опустить его на Марс более-менее мягко. Почему более-менее? Все космонавты остались живы. Но от удара о поверхность планеты двигательная установка «Килиманджаро» разрушилась окончательно. Ни о каком продолжении миссии, речи идти уже не могло. Более того, начальнику экспедиции пришлось отдать приказ задействовать второй планетолёт, «Эльбрус» для проведения спасательной операции. Это вместо плановых-то исследований!

Игорь замолчал и, отвернувшись, снова посмотрел в окно.

– Как поживают Штоль и Кандор? – спросил он.

Вадим кивнул:

– У ребят всё неплохо. Они отлично прижились у нас. Занялись бизнесом – открыли консалтинговое агентство.

Игорь улыбнулся:

– Ну, с их способностями… а вообще, у шиманов потрясающая приспособляемость. Гораздо выше, чем у нас, хомо сапиенс.

– Именно поэтому вы… то есть, мы, люди забрали с собой шиманских колонистов?

– Конечно. В будущем… по отношению к тем событиям, разумеется, этот ход даст потрясающий эффект. Ну да ладно, мы снова отвлеклись. Так вот, «Килиманджаро» совершил вынужденную посадку на плато Маргуса, а это почти на самом экваторе. Далековато от северного полюса.

– А почему они не попробовали ещё раз? После того, как эвакуировали экипаж разбившегося корабля? «Эльбрус» же находился в полном порядке. Можно было продолжить выполнение экспедиционного задания силами одного планетолёта. Конечно, это отняло бы больше времени и, возможно, работа оказалась бы сделана менее качественно, но всё равно такой результат лучше, чем полное поражение. Неужели ресурсов экспедиции не хватило бы на осуществление запасного плана?

– Дело не в ресурсах. Всё гораздо проще. Конструкция «Аристотеля» допускала отстыковку второго планетолёта не ранее, чем через четыре часа – требовалось провести комплекс подготовительных работ. Плюс время на корректировку программы для навигационного компьютера, плюс прецизионное маневрирование – сесть то нужно было как можно ближе к разбившемуся челноку… короче, «Эльбрус» приземлился… примарсианился… в общем, сел, возле «Килиманджаро» часов через шесть, не раньше. За эти часы «погорельцы», борясь с отчаянием и подступающей депрессией, совершили выход на поверхность. Они же были настоящими исследователями. Так вот, во время этой вылазки ребята и нашли одну очень странную пещеру. А в ней – непонятный, сверхвысокотехнологичный артефакт. Устройство, которое впоследствии назвали так звучно: «Гладиус». А теперь скажи мне, какого эффекта можно было ожидать от такого открытия?

– Думаю, о выполнении первоначального задания никто уже и не вспоминал?

Инженер удовлетворённо кивнул.

– То-то же. Хотя, конечно, всё происходило чётко по уставу. Начальник экспедиции вышел на связь с ЦУПом, обрисовал подробнейшим образом ситуацию, описал, как смог находку… в ЦУПе, наверное, обалдели от его восторгов. Короче, через два часа после своего доклада, начальник Третьей Марсианской получил новый приказ.

– Доставить Гладиус на Землю?

– Не-ет! – рассмеялся Игорь. – Земная космическая техника того времени на подобные подвиги была не рассчитана. Все работы по изучению Гладиуса проводились на месте, то бишь, на Марсе. А Третья Марсианская, как и предполагалось с самого начала, истратила имеющиеся в её распоряжении запасы, чтобы подготовить базу для постройки исследовательской станции. Только уже не на полюсе, а на плато Маргуса.

– А как же лёд? – с лёгкой ехидцей улыбнулся Вадим. – На экваторе он, наверное, очень глубоко?

– Ну что ж, пришлось выкручиваться.

– Бурить?

– Бурить. Четвёртая экспедиция в составе двух материнских кораблей и шести челноков прибыла на Марс через восемнадцать месяцев. И это фактически можно считать началом эры галактической экспансии землян.

Игорь внимательно посмотрел на Вадима и поднял вверх указательный палец.

– А вот теперь мы подошли к тому, ради чего я тебе всё это рассказываю. Третья Марсианская готовилась очень тщательно. Техника, задействованная в ней, была неоднократно проверена и испытана. «Килиманджаро» и «Эльбрус» являлись планетолётами класса «Медуза», точно такие же использовались в Первой и Второй экспедициях, а также в Венерианской миссии. Что же касается человеческого фактора… навигатор «Килиманджаро» был специалистом высочайшего класса, и остальной экипаж не уступал ему в квалификации.

На какое-то мгновение Вадиму показалось, что его куратор хочет закончить свой рассказ, но Игорь продолжил:

– Есть ещё одна немаловажная деталь. На орбиту вокруг Марса к тому времени земляне вывели два искусственных спутника. «Красный-1» и «Красный-2». Спутники имели расширенный функционал, в который, помимо всего прочего, входило постоянное сканирование околомарсианского пространства. Так вот, в интересующий нас момент времени, в этом самом пространстве не наблюдалось никаких непонятных, неизвестных, неучтённых объектов, способных представлять опасность для земных челноков. Понимаешь, к чему я клоню?

– Думаю, понимаю, – кивнул Черников. – Планетолёт «Килиманджаро» никак не мог потерпеть аварию. Третья Марсианская экспедиция просто обязана была выполнить свою первоначальную задачу. А значит, ей никоим образом не суждено было обнаружить Гладиус.

– Но несмотря ни на что, это произошло. Как говорится, невероятно, но факт.

В комнате повисла душная тишина.

– Так что же всё-таки врезалось в челнок? Это-то хоть удалось выяснить? – спросил, наконец, Черников.

Инженер Времени покачал головой:

– После посадки на Марс, непонятный обломок, повредивший энерговод главного двигателя «Килиманджаро» и застрявший в силовой ферме, был извлечён из покорёженной конструкции. Его осматривали всем экипажем. Космонавты попытались на месте разобраться, что же это такое. Не получилось. Поэтому виновника аварии доставили на Землю. Тем более что того требовала инструкция. Однако и на Земле идентифицировать злодея со стопроцентной точностью не смогли. Очевидным было лишь одно – кусок металла, привезённый с Марса, является фрагментом космического аппарата земного происхождения. В своих выводах эксперты указали, что, скорее всего, это обломок древней межпланетной станции.

– А…

–А то, что этот обломок прошляпила сканирующая аппаратура обоих спутников, списали на сбой в работе оборудования. Явление, хотя и редкое для тех времён, но всё-таки не сверхъестественное.

Игорь снова посмотрел на Черникова.

– Ты спрашивал, почему у меня возникли подозрения? Я скажу тебе, почему. Потому что я кое-что узнал.

– И что же?

Куратор как-то слегка замялся.

– Понимаешь, у меня нет, никаких материальных доказательств…

– Игорь! Перестань ходить вокруг да около!

– Хорошо, – кивнул Инженер. – Ты помнишь, с чего началась твоя прошлая эпопея?

– Конечно. С электронного письма. Только причём здесь это?

– Мне однажды тоже пришло сообщение. Не по электронной почте, как вам со Стаховским, а через терминальную сеть Инженеров. Тогда я только-только начал работать самостоятельно.

– И что было в том послании?

– Некий доброжелатель, пожелавший остаться неизвестным, сообщал мне, чем в действительности является предмет, сбивший «Килиманджаро».

– И ты ничего не предпринял?

– Как это ничего?! Конечно, я предпринял! Я обратился в Совет. Рассказал Мэтрам обо всём.

– И что же они?

– Члены Совета решили, что я стал жертвой либо розыгрыша, либо провокации. Такое случается, хотя и не часто. Но всё же, я был молод и неопытен, а узел Гладиуса…

– Да, да, я помню. Узел абсолютно стабилен, а распылять ресурсы преступно. Но почему ты снова решил заняться этим вопросом? Что изменилось сейчас?

– А я не говорил тебе, что вернулся к этой проблеме в связи с какими-то изменениями, – покачал головой Инженер. – Я, собственно, никогда и не забывал об узле Гладиуса. Просто теперь у меня появилась возможность, привлечь к работе тебя.

– Неужели, я так важен? – удивился Вадим.

– Поверь, это действительно так.

– Но…

Черников ничего не успел сказать. Игорь резко оборвал его.

– Вадим, сейчас ты знаешь ровно столько, сколько нужно, чтобы начать действовать. Дай срок и тебе откроется всё. Но в данный момент лишняя информация только навредит. И тебе самому, и нашему делу.

– Ну, хорошо, остановимся на этом. Но что было в том послании, ты хотя бы расскажешь?

– Да я сразу собирался это сделать, только…

– Только немного отвлёкся?

– Ты меня отвлёк. А в сообщении… в сообщении говорилось, что «Килиманджаро» повредил обломок старого спутника связи «Циркон-2135». Эти аппараты никогда не использовались в межпланетных миссиях. Последний подобный спутник, отработавший свой срок, был утилизирован космическим мусорщиком на околоземной орбите за девятнадцать лет до старта Третьей Марсианской экспедиции с лунного космодрома.

– Крутой поворот!

Долю секунды Вадим выглядел обалдевшим, но в его глазах тут же вспыхнули искры понимания.

– Ну, тогда всё сходится! – воскликнул он. – Не мог же этот злосчастный спутник самостоятельно преодолеть десятки миллионов километров и оказаться возле Марса. Это, несомненно, было вмешательство. Как ты считаешь, с чего мне лучше начать?

– Думаю, в первую очередь нужно проверить информацию по обломку спутника. Я сам столько лет мечтал сделать это, но видно, не судьба. Что ж, значит, сделаешь ты. Вместо меня.

– Если это действительно окажется обломок «Циркона», что тогда?

– Тогда отпадут последние сомнения в искусственном происхождении узла Гладиуса.

– И это плохо?

– Как сказать? Искусственно созданные узловые комплексы имеют нехорошее свойство иногда распадаться. Эта угроза существует, пока временные связи, обеспечившие их возникновение, остаются «призрачными». Если же развалится узел Гладиуса…

– Да, я уже понял, что тогда произойдёт.

– Именно. Земляне не сумеют построить сверхсветовой космический корабль в XXIII веке, а сделают это через тысячу лет, или вообще никогда не сделают. И как дальше будет развиваться человеческая История, можно только гадать.

Игорь громко рассмеялся, увидев, как вытянулось лицо Вадима.

– Я тебя напугал? – сказал Инженер. – Не стоит сразу думать о наихудшем. На текущий момент узел Гладиуса стабилен. Даже если ему и предстоит рассыпаться, вряд ли это произойдёт завтра. У нас есть время, чтобы решить проблему. Изменить статус временных связей.

– Есть время… – Вадим исподлобья глянул на Игоря. – Это хорошо, что оно есть.

– Не переживай, – Инженер хлопнул Черникова по плечу. – Всё будет отлично. Я уверен, ты справишься с этой работой.

– Постараюсь не подвести, – кивнул Вадим. Но в глазах его проскользнула едва заметная неуверенность.

«Не стоит придавать слишком большое значение человеческим эмоциям, – подумал Инженер, заметив мелькнувшее во взгляде Черникова сомнение. – В конце концов, это его первая самостоятельная операция во Времени. Ну, будем считать, что самостоятельная».

Глава 3

«Постараюсь не подвести. Легко же мне было обещать. А вот как бы выполнить такое обещание? – мысли лезли в голову Вадима, совершенно не спрашивая на то его разрешения. – Цыц! Назвался груздем, полезай в… так, блин, уже на пословицы начало пробивать! На сегодня, пожалуй, хватит».

Черников стянул с головы обучающий пси-излучатель и бросил его на стол. Тонкий обруч с кругляшом загрузочного устройства, казалось, ничего не весил.

«То, на что способна эта машинка, вряд ли сможет уложиться в голове современного человека. Ну вот, опять – вроде и не хотел, а взял и каламбур сочинил. Точно, нужен отдых!»

Вадим помассировал виски.

«Если быть честным до конца, называть себя человеком двадцать первого века я, конечно, могу, но, с определёнными оговорками. Хотя с другой стороны, если бы я не насмотрелся на всяческие технические чудеса, шарясь по Космосу в два-миллиона-хрен-знает-каком году, пси-обучение запросто свело бы меня с ума. А так, я вполне справляюсь… да, именно справляюсь. А теперь крепкого чаю и в парк, хоть немного воздухом подышать».

Объяснив Черникову суть предстоящей тому работы, Игорь оставил Вадиму кое-какое оборудование, чтобы он смог лучше подготовиться. Устройство для пси-обучения очень ускоряло этот процесс. Каких-нибудь десять-двенадцать часов с обручем на голове, и Вадим уже неплохо разбирался во всех тонкостях быта, общественного уклада и политической ситуации тех веков, в которых ему, по всей вероятности, предстояло побывать.

«Запомни, – сказал напоследок Игорь Вадиму, – любые манипуляции с узлом Гладиуса, в настоящий момент запрещены Советом Инженеров Времени. Поэтому твоя основная задача – наблюдение. Только наблюдение. Никаких активных действий. Во всяком случае, на первоначальном этапе расследования. Если ты сможешь добыть что-нибудь весомое, тогда мы попросим Совет изменить существующий статус-кво. Для успешного выполнения задания, тебе придётся отследить всю цепочку событий, что привели к аварии «Килиманджаро». И выявить круг лиц, причастных к этим событиям. Неважно, вольным было их участие в них, или невольным. Это единственный способ обнаружить первичное воздействие. Ту «бусину», к которой цепляется всё остальное. Зная с чего всё началось, ты попробуешь понять причину теоретической стабильности узла Гладиуса. Попытаешься выяснить, почему расчёты показывают, что ему ничего не угрожает, хотя простой здравый смысл кричит об обратном».

«А если и вправду окажется, что безопасность узла мнимая?» – задал вопрос Черников.

«Такое вполне возможно, – согласился с Вадимом Игорь. – Если события, обеспечивающие стабильность узла, носят вероятностный характер. В таком случае придётся принять меры, чтобы сделать эти события явными, гарантированно случившимися. Лишь так у нас получится обезопасить данный узловой комплекс. И навсегда устранить угрозу искажения Хроноса. Чтобы исключительно наша версия Реальности, та самая, в которой хомо сапиенс являются властелинами Пространства и Времени, оставалась единственно верной и возможной».

Вспоминая своё расставание с куратором, Вадим вдруг подумал о Стаховском. Как ни крути, а Сергей был единственным человеком в текущем столетии, не считая шиманов, естественно, который знал о Черникове и его недавних похождениях всё. Ну, или почти всё. Знал Стаховский и об Инженерах Времени. А по сему, Вадим решил и дальше ничего не скрывать от друга и рассказать Сергею о предстоящем деле.

Черников окинул взглядом комнату в поисках телефона. После всех тех технологических чудес, с которыми Вадим столкнулся, когда «гостил» у шиманов, техника двадцать первого века казалась ему ужасно унылой и отсталой. Но выбирать не приходилось.

Телефон, как выяснилось, умер – за эти два дня батарея разрядилась окончательно. Блин, теперь ещё и зарядку придётся искать…

Когда, наконец, дисплей смартфона осветился, Вадим увидел сообщение о восьми пропущенных звонках. Все были от Стаховского.

– Серёга, извини! – закричал Черников в трубку, как только Стаховский ответил на его вызов.

– Живой, значит, – Вадим буквально физически ощутил, как выдохнули на том конце. – А то я уже собирался снова к тебе вломиться.

– И что же остановило? – Черников, не удержавшись, улыбнулся.

– Да не хотел, чтобы вышло, как в прошлый раз. Вдруг ты опять какой-нибудь фортель надумал выкинуть?

– Да брось! Где я, и где фортель! – с наигранным возмущением воскликнул Вадим.

– Ладно, ладно. А то я тебя не знаю. Ты же и сейчас звонишь не просто так. Случилось чего?

– Если честно, случилось. У меня был Игорь, Инженер, мой куратор.

– Ясно. Думаю, он не о твоём здоровье справиться забегал… что на этот раз?