Энельфис. Венец Жизни

Олеся не удержалась от вздоха и в задумчивости свела брови к переносице.

– Все так неожиданно, непривычно, – А вдруг у меня ничего не получится?

Дамира цокнула языком и закатила глаза.

– Да это лишь кажется, тем более, ты совершенно из другого мира. А потом привыкнешь. Тем более, я всегда рядом буду, чем смогу, тем помогу. – Дамира некоторое мгновение смотрела на сестру, которая совсем поникла и загрустила, а потом вдруг громко отчеканила: – так, хватит тут грустить! И не переживай ты так сильно, а то только хуже сделаешь. Справишься ты со всем, соберешь эти символы! Знаешь, схема жизни тоже не дурная, чтобы перестраиваться на тебя, как на владелицу Венца, если бы ты вообще не подходила. Ну… хотя, да… тут уж никто не знает, на кого перейдут эти обязанности… Но ты все равно не расстраивайся, а лучше будь уверена, что у тебя все получится, это куда более верный способ достигнуть желаемой цели, нежели ты закроешься в комнате и будешь всем твердить, что ничего у тебя не получится.

– Наверное ты права, – согласилась Олеся, но голос её все равно про-звучал как-то вяло.

Дамира фыркнула:

– Еще бы я была неправа! – и вдруг, она воскликнула с такой живостью, что Олеся вздрогнула от неожиданности: – Кстати! Ты знаешь, что здесь у людей могут быть крылья?!

Олеся с трудом, но кивнула, будто шея её сделалась железной.

– Да, мне мама рассказывала, – сказала она. – Но мой мозг все равно отказывается верить в это. Ну не может у людей быть крыльев! Мы же не птицы… да и зачем?

Дамира хмыкнула с легким презрением.

– Еще как может, – заверила девчонка. – Естественно, крылья есть далеко-о не у всех, – протянула она для пущей убедительности. – Только у приближенных к Венцу или у тех, кому эльфы точно посчитают нужным их дать. Кстати, у меня их нет, – Дамира не то печально, не то задумчиво вздохнула. – Но у тебя-то точно будут, ты же будущая владелица Венца, тебе без них никуда.

– Ну а что они дают, крылья эти? – никак не понимала Олеся и вдруг удивилась, почему ей мама особо ничего об этом не рассказала. – Просто чтобы летать?

– Ага, развлечения ради, – иронично, но по-доброму хмыкнула Дамира. – Все крылья даются лишь от символов Венца и как-то должны характеризовать тебя или указывать на какую-то способность. Допустим, у одного мальчика в школе крылья от золотого символа, одни из самых редких. Я даже не знаю, есть ли у кого-то еще такие…

Олеся невольно зевнула и тут же прикрыла рот ладошкой.

– И что значат эти крылья? – поинтересовалась она.

– Золотые – символ связи миров и времен, переход между ними, – охотно пояснила Дамира. – Если научиться хорошо пользоваться ими, это же столько крутых возможностей… в общем, значит эльфы посчитали, что это именно его способность, с которой он сможет справиться.

– Круто… – выдохнула Олеся. – Интересно, а какие бы у меня были крылья?..

Дамира пожала плечами.

– Не знаю, но символ должен будет как-то тебя характеризовать, – она на некоторое мгновение призадумалась. – Возможно жемчужные, как символ справедливости. Ты считаешь себя справедливой?

Олеся растерянно хлопнула глазами и лишь пожала плечами.

– Ну, либо хрустальные – символ духа и гармонии в природе, – продолжила размышления Дамира. – А может у тебя вообще радужные будут, включающие в себя сразу все символы! Такие только у Джулианны!

– Ну да, – скептически хмыкнула Олеся. – А какие еще есть символы?

Дамира натянуто улыбнулась и отвела взгляд в сторону.

– Если честно, я их все так и не запомнила, – тихо поделилась она, будто боялась, что кто-то услышит. – Вернее, их характеристики. Путаюсь. Да и не пыталась запомнить, будем честны. У меня где-то было записано, надо посмотреть.

Болтали они еще долго обо всем, что вспоминала Дамира и обсуждали то, что интересовало Олесю. Девочка даже отвлеклась от угнетающих мыслей о том, что она на некоторое время осталась в чужом мире без мамы, и о собирании символов для Венца. Задорный голос сестры и её веселые истории подбадривали довольно хорошо и даже немного успокаивали, не давали полностью утонуть в мрачных мыслях.

Дамира с такой живостью рассказывала забавные ситуации из своей жизни, так жестикулировала руками и даже строила смешные рожицы, что Олеся не удержалась и рассмеялась.

А совсем скоро начало клонить в сон – веки отяжелили, словно сделались каменными, а глаза так и норовили закрыться. Девочка даже зевнула и почувствовала себя как-то весьма неловко перед сестрой.

– Спать хочешь? – хитро улыбнулась Дамира.

Да и вообще, девчонка показалась Олесе настоящей хитрюгой, она даже сравнила её с лисой, хотя это было немного странно. И взгляд и улыбка её были такие лукавые, даже порой в интонации мелькала легкая хитрость.

– Ага, хочу, – кивнула Олеся. И когда голова её опустилась вниз на малую долю секунды, то глаза тут же закрылись, но девочка быстро взяла себя в руки и вновь уставилась на сестру.

Дамира вгляделась в голубые глаза девочки, да так внимательно, словно пыталась считать какую-то важную информацию.

– Да, – наконец, произнесла она, оторвавшись от разглядывания глаз сестры. – Тебе еще придется привыкать и к новому часовому поясу.

– А сколько сейчас время? – поинтересовалась Олеся и уже хотела было зевнуть, но вовремя прикрыла рот ладошкой, легонько встряхнула головой, отгоняя сон и посмотрела в окно. Солнечные лучи весело блестели по стеклам и плавной полосой растекались по мягкому светло-серому ковру.

Дамира быстро глянула на свои наручные часы и ответила:

– Почти двенадцать дня. А вот там, где жила ты, уже одиннадцать вечера. У нас время на одиннадцать часов назад, поэтому, сначала тебе будет трудно привыкнуть, но привыкнешь.

«Звучит обнадеживающе», – подумалось Олесе, но она ничего не ответила, лишь устало вздохнула. И казалось ей, что еще несколько минут, и она отключится.

Глава 4

Маггицование

Было совсем тихо. Го̀лоса Дамиры тоже вроде не слышно, на мгновение даже сложилось впечатление, что и не было ничего: ни полета на крылатом коне, ни разговора о каком-то Венце, ни знакомства с братом и сестрой… Словно все это приснилось, почудилось – не более того.

В комнате оказалось темно, когда Олеся открыла глаза. И только когда она едва-едва смогла разглядеть очертания теперь её новой комнаты, то точно убедилась, что это ей не приснилось. Значит, она просто не выдержала и уснула, а Дамира ушла. Олеся уже смутно помнила, что ей там из последнего говорила сестра, перед тем как она вырубилась – перед глазами мелькала картинка, затянутая густым туманом, а в голове звучал неразборчивый голос Дамиры, словно зажеванная пленка на старом магнитофоне.

Откинув одеяло, Олеся поднялась с кровати. Девочка подошла к окну, открыла его, и в лицо ударил холодный ноябрьский ветер. Надо же, а на улице уже темно, наверное уже ночь. Но зато Олеся чувствовала себя довольно бодро. Да уж, промчалась мысль в её голове, придется как-то привыкнуть к новому часовому поясу.

С мыслью, что надо бы найти часы, а еще лучше – сначала, где включается свет, девочка окинула темную комнату взглядом. С улицы, конечно попадал тусклый свет, но при таком освещении особо ничего рассмотреть не удавалось.

Олеся случайно зацепилась взглядом за размытый силуэт какого-то светильника над спинкой кровати и быстро приблизилась к нему. Отлично! Нащупала тонкую цепочку и сразу же потянула её вниз, а потом даже вздрогнула от неожиданности: в бра вспыхнула свеча настоящим огнем!

Конечно, этого скудного света не хватило на всю комнату – окно и рабочий стол так и остались тонуть в темноте, но зато обнаружились часы на противоположной стене. Идеально круглые, с серебристым циферблатом и узорчатыми стрелками, самая длинная из которых указывала на цифру семь.

«А я думала уже глубокая ночь, – пронеслась мысль в голове Олеси, и девочка вздохнула, – значит, у нас уже шесть утра. В это время я встаю, чтобы собираться в школу».

Девочка еще раз беглым взглядом окинула комнату и осторожно вышла в коридор. Приглушенный мягкий свет медового оттенка плавно расплывался по стенам и едва скользил по полу, поэтому, не сказать, что здесь было достаточно светло, но зато довольно уютно. Особую атмосферу создавал еще и завывающий ветер, порывы его и свист были слышны со стороны небольшого балкона.

Олеся медленно прошлась по коридору, касаясь кончиками пальцев стены и ощущая рельефные обои с бархатными узорами. Такие приятные на ощупь, мягкие…

Когда девочка уже прошла через арку, то услышала едва различимые голоса откуда-то со стороны, а потом раздался громкий смех Дамиры. Олеся же так и осталась стоять на месте, пугливо прислушиваясь к неразборчивым голосам. Почему-то она так боялась попасться кому-то на глаза, словно её еще никто не видел и не знает.

Но неожиданно из-за угла коридора появился Хьюго и тут же столкнулся с Олесей. Та отскочила назад на пару шагов, если не больше и испуганно уставилась на парнишку с растрепанными светло-русыми волосами и огромным мокрым пятном на футболке.

– О, проснулась уже? – улыбнулся он, легонько встряхнул рукой, и несколько мелких капель разлетелись в сторону. – А чего к нам не идешь? Мы как раз ужинать собираемся.

Олеся растерянно похлопала глазами.

– Я иду вот… – выдавила она, и её почему-то обдало жаром. – Просто заблудиться боюсь.

Хьюго весело усмехнулся.

– Разве на этом крошечном участке возможно заблудиться? – кажется, он вполне искренни удивился. – Вот в коридор выходишь, идешь прямо и по правой стороне увидишь кухню. А я сейчас переоденусь и приду.

Но Олеся, будучи стеснительной и немного неуверенной, не решилась сделать и шагу, лишь потопталась на месте, да пальцы на руках помяла от волнения.

– Ну… я просто стесняюсь, если честно, – созналась она. – Можно я подожду тебя здесь, а потом мы вместе пойдем?

– Кого ты стесняешься-то? – весело улыбнулся Хьюго. – Все же свои… Мм-м, ну ладно. Пойдем я тебя провожу, стеснительная.

У Олеси как камень с души упал, но вот напряжение все равно немного присутствовало.

– Нечего тут стесняться, – заговорил вновь брат. – Чувствуй себя как дома.

Девочка ничего не ответила, лишь вздохнула, хотя она сама же сочла молчание неприличным жестом.

Хьюго провел по уже более освещенному коридору, открыл двустворчатую белую дверь, что вела на кухню и пропустил сестру вперед.

– Принимайте, – произнес он, положив ладонь на плечо Олеси. – А то она так стеснялась и переживала, что побледнела до невозможности.

– Ну вот еще, – улыбнулась Флоренс и поставила стакан на стол. – Переживать вздумала. Присаживайся, как раз мы собираемся ужинать.

Дамира окинула брата любопытным взглядом и хитро улыбнулась, скрестив руки на груди.

– А я смотрю тебе понравилось ходить облитым чаем? – хмыкнула она.

Хьюго лишь устало вздохнул, покачал головой и вышел из кухни.

– Дамира, перестань доставать брата, – сделала ей замечание Флоренс, разливая сок по стаканам. Потом вдруг повернулась в сторону Олеси и торопливо проговорила: – присаживайся-присаживайся. А то я переживала, что ты так и не пообедала, но будить мы тебя уже не стали.

Олеся легонько кивнула, нервно сглотнула и осторожно присела на стул, куда указала ей Флоренс. Рядом тут же плюхнулась Дамира, быстро смерила сестру взглядом и выдала, то, чего не ожидала ни Флоренс, ни тем более Олеся:

– Какая-то ты слишком стеснительная, – с умным видом произнесла она. – Тебе надо быть посмелее. Нет, ну ты представь, стоишь ты напротив Черноэльфа, между вами в траве лежит символ венца, и что? Ты постесняешься его схватить?

Олеся и дышать перестала на несколько секунд.

А Флоренс замерла с поднятым графином в руке, развернулась в сторону девочки, одарив её удивленным взглядом.

– Дамира! – неодобрительно воскликнула женщина.

Девчонка лишь плечами пожала: мол, ну а что тут такого?

Флоренс поставила каждому по тарелке с горкой длинных тонких макарон, похожих на земные спагетти, политых каким-то соусом. Через несколько мгновений в центре стола оказалась хрустальная посудина с салатом из свежих овощей, а так же слегка поджаренный хлеб в плетеной низенькой корзиночке, на дне которой был постелен тонкий лист бумаги. Ближе к краю стола стояла многоярусная ваза с фруктами.

Спустя недолгое время вернулся Хьюго в клетчатой рубашке с короткими руками и присел напротив девочек, пожелав всем приятного аппетита. Флоренс же расположилась во главе стола.

Если Олеся не решалась сделать и глотка сока, пока за стол не сядет хозяйка дома, то Дамира уже за обе щеки уплетала свою порцию еды.

– Как всегда – безумно вкусно! – обратилась она к Флоренс и сделала глоток сока. – Надеюсь, ты когда-нибудь научишь меня готовить так же вкусно!

– Единственное, что у тебя хорошо получается в этой жизни – это болтать по поводу и без, – произнес Хьюго. – Ты хоть бы немного соблюдала правила приличия.

– Терпеть не могу правила, – хмыкнула Дамира, исподлобья глянув на брата.

Тот загадочно и весьма довольно улыбнулся, и выдал:

– По твоим ошибкам в тексте это заметно.

Дамира от возмущения чуть не задохнулась, крепко сжала в руке вилку и самым недовольным взглядом уставилась на мальчишку, который продолжал самодовольно улыбаться.

Олеся подавила смешок и прикрыла рот ладонью, чтобы окончательно не рассмеяться.

Флоренс же смотрела то на Дамиру, то на Хьюго. И во взгляде её не читалось ничего хорошего.

И вдруг, Олеся подумала, что если бы она не знала никого из них, то приняла бы Флоренс за их мать, уж слишком похожа. Интересно, а у неё есть свои родные дети? Наверное, нет.

– А у вас есть дети? – выдала вдруг девочка и почувствовала, как медленно, но верно начинает краснеть от стыда. Нет, ну нашла что спросить! Уж лучше бы молчала!

В это время Дамира, которая набрала побольше воздуха в легкие и собиралась ответить что-то язвительное брату, так и застыла с открытым ртом. И они почти одновременно с Хьюго медленно перевели удивленный взгляд на сестру.

Губы Флоренс слегка дернулись, женщина медленно положила вилку на стол и задумчиво взглянула на Олесю, которая сейчас была готова сквозь землю провалиться.

«Дура! Дура! Дура! – мысленно затараторила она. – Извинись за свой вопрос, дура!»

Но язык окаменел, впрочем, как и губы.

– Была дочь, – спокойно ответила Флоренс и отвела взгляд куда-то в сторону. – Но я бывшая владелица Венца, потому, мне было суждено пережить собственных детей и внуков.

– Извините… – через силу, запинаясь и краснея, пролепетала Олеся и уткнулась взглядом в тарелку. Она почти ничего и не съела.

– Тебе не за что извиняться, – спокойным и нежным голосом произнесла Флоренс и даже улыбнулась. – Это жизнь, а у владельцев Венцов она не такая радостная, как может показаться. Так что, тебе все равно рано или поздно придется узнать все тонкости.

Весь оставшийся ужин провели за простыми разговорами об этом мире, да о школе, в которой предстоит учиться Олесе в скором времени. Девочка безумно переживала по этому поводу, но с другой стороны, где-то в глубине души ей уже было интересно изведать новую школу, побывать на интересных уроках и научиться много чему новому. А Дамира и Хьюго то и дело пытались успокоить и подбодрить сестру, рассказывая о небольших хитростях в школе, об учителях и разные веселые истории, происходящие в учебное время.

Это, конечно, все воспринималось на слух прекрасно, да и Олеся была благодарна сестре и брату за поддержку, (во время которой они успели друг друга подколоть, а особенно с языка Дамиры слетали частые колкости в сторону мальчишки), но чувство страха и тревоги от этого особо не притупилось. Девочка понимала, что сначала она должна сама столкнуться с трудностями лицом к лицу, все разузнать и привыкнуть к новой школе, а обычные, хоть и искренние слова, никак не могли сразу же заставить чувствовать себя в своей тарелке.

Флоренс же, молча наблюдала за Дамирой и Хьюго, когда они перекидывались колкими язвительными фразочками, и как показалось Олесе – не собиралась оставлять это просто так. Весь её задумчивый и неодобрительный взгляд не обещал ничего хорошего. Впрочем, как только закончился ужин, так оно и случилось.

– Дамира, – обратилась она к девочке, и та мигом насторожилась, словно почувствовала что-то неладное. – Убираешь со стола. А так же не забудь хорошо вымыть посуду.

– Почему?! – она пришла в замешательство и смешно округлила темно-зеленые глаза. – Я же вчера убирала!

– И сегодня тоже, – легонько улыбнулась Флоренс. – Это тебе наказание за твой длинный язвительный язык и неподобающее поведение.

Хьюго расплылся в довольной улыбке, пожал плечами, когда сестра неодобрительно взглянула на него и покинул кухню, не забыв поблагодарить за ужин.

Уже в дверях Флоренс остановилась и добавила и без того недовольной Дамире:

– Если применишь маггицование, то я непременно это замечу, – и вышла.

Девочка фыркнула, как обозленный котенок и принялась собирать стаканы со стола.

Олеся почему-то стояла на месте, не зная куда себя деть в данной ситуации. Уйти молча в комнату? Или остаться и подбодрить сестру?

– А давай я тебе помогу? – неожиданно спросила она, и не дождавшись ответа, принялась собирать тарелки.

Дамира, явно не ожидавшая такого жеста от сестры, остановилась, крепко держа в каждой руке по два стакана и удивленно глянула на девочку. Потом весело хмыкнула и произнесла:

– Слушай, ты мне нравишься все больше и больше…

Олеся улыбнулась, быстро сложила тарелки в стопку, поднесла их к тумбе с довольно большой раковиной в форме эльфийского крыла и вернулась к столу, чтобы убрать все остальное.

– Мне мама рассказывала про маггицование, – заговорила девочка, принявшись вытирать крошки со стола. – Маггицуют с помощью волшебной ручки, применяя знаки и формулы, но я знакома с этим только на слух. Ты мне потом покажешь, как это делается?

– Да, конечно! – отозвалась Дамира и вдруг замерла. Медленно развернулась в сторону сестры и с довольной улыбкой посмотрела на неё.

Олеся нахмурилась:

– Что?

– Слу-ушай… – задумчиво протянула она и встрепенулась. – Можно все быстро убрать с помощью маггицования, а Флоренс потом скажу, что просто показывала тебе, как это делается… знакомила тебя с волшебной ручкой, так сказать.

Олеся нахмурила брови. Предложение обхитрить Флоренс – не очень-то ей и понравилось.

– Но это как-то нечестно, – неуверенно пролепетала она.

Дамира цокнула языком и отмахнулась: мол, ничего страшного. Девочка вытянула руку вперед, чтобы сестре было лучше видно, и в то же мгновение на её ладони появилась длинноватая ручка полностью из стекла. Олеся тут же сообразила, что это и есть пенмаггиц – волшебная ручка, пускай мама и показывала ей слегка другого вида.

– Смотри, – произнесла Дамира, быстро и ловко что-то вырисовала над тарелкой серебристыми искорками, и та в миг сверкнула чистотой. – Ну как тебе?

Округленные глаза Олеси от дикого удивления говорили сами за себя.

– Невероятно… – уже практически прошептала она, потрясенная увиденным. Девочка медленно подняла глаза на сестру: – до сих пор не верится, что такое возможно!

– Тут всё просто, – пожала плечами Дамира и улыбнулась. – Выводишь ручкой нужный знак и получаешь то, что хочешь. Допустим, сейчас я применила знак чистоты.

– Мама говорила, что этих знаков много… – задумчиво произнесла Олеся, с нескрываемым любопытством разглядывая стеклянную ручку.

– Пф, конечно! – фыркнула сестра. – Их огромное множество. В школе даже есть специальный предмет – алфавит пенмаггиц называется, но кратко мы его зовем алфомаг. Там изучаем новые знаки, их сочетание… даже есть специальные уравнения со знаками, чтобы выводить новые и мощные. Много таких уравнений держится под секретом, но знаки из них выводят невероятно крутые!

– Получается… – медленно соображала Олеся, – зная знаки, можно получить то, что хочешь? Так как все эти знаки запомнить?!

– Ну, не прямо-таки, всё, что хочешь, – Дамира легонько встряхнула головой. – Я немного не так выразилась, это все таки не волшебная палочка. А знаки… знаки выучить. На самом деле это не так сложно. Ты же когда пишешь, то не задумываешься, что у этой буквы нужен хвостик, её нужно округлить… так и здесь, просто вырисовываешь знаки на автомате. – И девочка продемонстрировала применение этих знаков над тарелками еще несколько раз.

– Интересно у вас, однако… – восхищенно произнесла Олеся, а потом вдруг опомнилась и взяла стаканы. – Давай хоть их ради приличия помоем сами. Кстати, а как Флоренс узнает, что ты это… магги… маггицование применила?

– Проще некуда, – хмыкнула Дамира, – просто посмотрит схему жизни. Она же была владелицей Венца в прошлом, поэтому, сможет подробно посмотреть, что было с посудой.

– Всё так сложно и будто в сказке… – задумчиво пролепетала Олеся и принялась мыть стакан под струей теплой воды. – А ты тоже можешь посмотреть эту схему жизни?

– Не-а, – ответила Дамира, вздохнув. Она еще раз вывела знак в воздухе, и с кухонной люстры плавно посыпались серебристые искры. – Схемы жизней всего, что угодно могут посмотреть только те, кто владел или владеет Венцом. Конечно, можно научиться смотреть схемы, но далеко не такие подробные, а скорее поверхностные, однако и это далеко не всем дается.

Олеся домыла последний стакан и поставила его на полку в подвесном шкафу. Несколько секунд понаблюдала за искрами, что сыпались с люстры и уже медленно исчезали, а потом перевела взгляд на сестру.

– А можно мне попробовать какой-то знак нарисовать? – неуверенно спросила она.

– Да я бы рада тебя научить, – звонко отозвалась Дамира. – Но волшебной ручкой никто не может пользоваться кроме её хозяина. Видишь, здесь можно разглядеть едва заметное число человека, которому принадлежит ручка. – она поднесла её к глазам Олеси. – Стоит его мысленно или тихо-тихо назвать, и ручка тут же появится в руке.

Олеся прищурилась и с большим трудом разглядела номер «515».

– А почему именно ручки? – спросила она, взглянув на сестру.

Та пожала плечами:

– Честно? Нет точного ответа. Наверное, это как некий символ того, что каждый сам пишет свою жизнь… Венец Жизни же, все дела.

– Да уж… – вздохнула Олеся. – Весело у вас тут.

– Да это еще слабенько, – вновь повеселела Дамира, и глаза её лукаво заблестели. – Тебя ждет мно-о-ого удивительного.

И только Олеся собралась что-то спросить, как сестра вновь быстро протараторила:

– Слушай, мне же еще нужно к зачету на завтра подготовиться! Ты не против, если я пойду?

– Ой… да, хорошо, – растерянно кивнула Олеся. – Удачи тебе завтра в школе.

Дамира весело и довольно улыбнулась и вышла из кухни.

Олеся быстро прошагала по темному коридору, в котором тускло горела одна лампа на стене, завернула в следующий и через несколько мгновений оказалась в свой комнате.

Где включается основной свет – она так и не нашла, поэтому зажгла торшер в углу и удобно умостилась в глубоком кресле, которое оказалось довольно мягким и уютным.

Достала из кармана джинсов небольшой телефон, зашла в галерею и от-крыла видео. Девочка сняла его, когда они вместе с мамой были на отдыхе: такие веселые, с глазами полными радости. Ветер трепал волосы, задувал в динамик и потому, некоторых слов было не слышно. Они вместе с мамой помахали рукой, рассмеялись и видео закончилось.

Олеся невольно улыбнулась, и на глаза набежали слезы. И Фиалла, и Джулианна утверждали, что мама тоже здесь, на Эльфарии, но сейчас отлучилась по делам, однако, что-то в этом тревожило Олесю. Почему мама сама не рассказала, что ей нужно будет раньше времени вернуться на Эльфарию? Даже не намекнула… Что если, с тревогой подумала Олеся, мама и сама ни о чем не знала? И не знает, что дочь её, между прочим, уже в другом мире? Вдруг это какой-то план Джулианны? Да и сама мама внезапно исчезла, якобы, по делам… Более того, у девочки крепло чувство, что с мамой она встретится не так уж и скоро: Джулианна пообещала, что они увидятся, как только мама закончит с делами и вернется, но ведь вернуться она может и через неделю, и через десять лет.

Олеся встряхнула головой, отгоняя все тревожные мысли. Нет, нужно для начала подробней во всем разобраться, а уже потом делать какие-то выводы. Ничего хорошего не принесет занятие по накручиванию себя раньше времени.

Девочка слезла с кресла, подошла к окну и открыла его. В лицо сразу же ударил поток холодного ноябрьского ветра, который уже нес с собой запах приближающейся зимы. А город мерцал золотистыми огнями, которые вдали казались россыпью звезд. И не смотря на холод, на тревожные мысли, все равно сейчас было так уютно и сказочно, как может быть только в другом мире, полном волшебства.

Олеся подняла глаза к небу и легонько улыбнулась: на темном полотне так волшебно и сказочно мерцали звезды. И, возможно, подумала Олеся, некоторые из них она видела и с Земли. На душе от этой мысли разливалось тепло. И странным образом прибавлялось уверенности, что все точно получится. Для себя Олеся решила, что в минуты отчаяния она будет каждый раз смотреть на звезды – те обязательно подарят ей веру в лучшее и самое главное – в себя!