Няня для холодного чудовища

Владимир выглядит так, словно не он был со мной в кровати десять минут назад. Его волосы больше не растрепаны, а одежда в полном порядке. Я с горечью осознаю, что он даже не разделся во время нашего секса. Только спустил штаны. И сейчас смотрит на меня так, словно удивляется моему присутствию в этой комнате. Он ждал, что я уйду? Чувствую себя полной дурой и дешевкой.

Мне становится неуютно и стыдно под его холодным, недовольным взглядом, и прикрывшись руками, я быстро встаю и беру с пола сброшенную ночную рубашку, натягивая ее на себя как можно быстрее.

– Мы поговорим утром, Надежда, – более мягким, нежели его взгляд, голосом говорит мне Владимир. – Иди к себе и ложись спать. Это был долгий день.

Я не могу заставить себя ответить что-то, потому что слезы застилают глаза и я едва сдерживаю их. Поэтому, отрывисто кивнув, я практически бегу к себе, запирая за собой дверь своей спальни, чтобы вылить все свое унижение и разочарование в виде горьких слез и приглушенных рыданий в подушку.

Кажется, я не только разбила себе сердце этим необдуманным порывом, но и лишила себя нормального будущего, потому что Владимир не просто мужчина, в которого я глупо влюбилась, но и тот, на кого я работаю и кто платит мне зарплату. Вернее платил, ведь вряд ли он захочет, чтобы я осталась работать здесь и дальше. По его реакции уже можно понять, что он не в восторге от произошедшего и для него это был просто способ выплеснуть энергию и эмоции после трудного дня. Плевать он на меня хотел!

***

Я жалею, что сорвался. Пожалел, как только все закончилось. Потому что не вовремя, потому что Варе сейчас не нужен очередной стресс из-за смены няни. Мог ведь просто выйти из дома и найти любую женщину для секса! Но нет, накинулся на няню, как оголодавший пес на сочный кусок мяса. И да, мясо было вкусное, но это все же просто мясо.

Битый час прокручиваю в голове варианты нашего завтрашнего разговора, пытаясь понять, какой лучше всего. Что заставит ее забыть об этом промежутке времени и остаться дальше работать на меня? Потому что я и пальцем ее больше не коснусь, если только она согласится. В конце концов, мы оба взрослые люди, было и было. Поддались моменту, скинули напряжение, тем более день был нелегкий для всех нас, включая мою бедную малышку, которую я иду проверить, в очередной раз убеждаясь, что с ней все в порядке.

Проснувшись утром и поняв, что дочка еще спит, я иду готовить завтрак, надеясь, что Надя выйдет раньше, чем Варя проснется. Так и происходит. Девушка заходит на кухню, одетая в велосипедки и широкую мужскую футболку. Волосы собраны в пучок на макушке, на лице ни капли макияжа. Она одета так же, как и всегда. Небрежно и с максимальным удобством. Значит, не старалась прихорошиться для меня и это успокаивает. Может, Надя и сама понимает, что не стоит придавать значения случившейся между нами близости.

– Доброе утро! – робко здоровается она.

– Доброе, – ровным тоном говорю я. – Хотите кашу?

Она вздрагивает, едва заметно, но это единственная реакция, которую я получаю на официальное обращение, которое нарушил ночью.

– Нет, спасибо, – звучит такой же ровный ответ.

Надя подходит к кофемашине, выбирая капсулу, а я наливаю кашу для себя и сажусь за стол.

– Надежда, нам нужно обсудить вчерашний день и прояснить кое-какие вещи, – начинаю я. – Присядьте, пожалуйста.

– Я уволена? – дрожащим голосом спрашивает она, не спеша двигаться с места и глядя на меня с едва заметным страхом в глазах.

– Нет, если вы этого не хотите, – с облегчением отвечаю я, поняв, что раз она волнуется за свое место, значит должна согласиться забыть о произошедшем. – Я прошу прощения за свою несдержанность, но могу вас заверить, что этого не повторится, если вы останетесь работать на меня. Я не заинтересован в романтических отношениях, так что могу гарантировать, что не буду больше никак проявлять личный интерес к вам, но мне бы не хотелось лишаться няни, учитывая обстоятельства. Варя сейчас не в том состоянии, чтобы привыкать к новому человеку.

– Так мы… просто забудем обо всем? – с заминкой спрашивает она.

– Мне бы этого хотелось.

– Хорошо, Владимир Антонович, – кивает Надя. – Я бы хотела принять ваше предложение и сохранить свою работу. А также, я тоже должна заверить вас, что не питаю каких-либо романтических иллюзий в вашем отношении. Спасибо, что отнеслись к произошедшему так… практично.

Мне кажется или она язвит? По невинному выражению ее лица непонятно, но в голосе явно прозвучали саркастические нотки. Хотя, что с нее взять? Женщины склонны обижаться, поняв, что не стали предметом чьих-то грез после даже самого крышесносного секса. Спущу ей это на сегодня, она еще молодая и видимо не понимает, когда нужно держать свое самолюбие в узде. Но в первый и последний раз! Мне не нужны постоянные напоминания или упреки с ее стороны. Посмотрим, как Надя поведет себя в ближайшую неделю. Если все будет, как обычно, то считай прокатило. Если же нет, придется снова сорваться на поиски идеальной для Вари няни.

Когда ее кофе готов, она берет чашку и просто уходит, не сказав мне ни слова. Это напрягает, но уже к обеду, когда Варя проснулась и поела, поведение Нади становится таким же, как и обычно. Никаких обиженных взглядов в мою сторону, никакой грубости и игнорирования. Это приносит мне свою долю облегчения, потому что проблем мне хватает и без женщины, на которую у меня нет ни времени, ни желания что-то предпринимать. Надо сейчас вплотную заняться здоровьем моей малышки.

***

Ближе к вечеру мне звонит мой двоюродный дед и я рассказываю ему последние новости.

– Вези ее ко мне, – посокрушавшись над Варей и обматерив неумех-врачей, предлагает он. – У меня есть знакомый аллерголог. Лучший специалист в России, голову даю на отсечение, если это не так! Геннадий Михайлович сделает все возможное, чтобы облегчить состояние Вареньки, потому что полное излечение, сам понимаешь, едва ли возможно.

Мнению деда я доверяю, он сам кардиохирург, академик и один из умнейших людей, которых я знаю. Вообще, в нашей семье все мужчины уже несколько поколений становились либо врачами, либо адвокатами. Я пошел по стопам своего покойного отца, а единственный внук деда Федот – по его, но, к сожалению, погиб, едва успев окончить первый курс. Так, из нашей когда-то большой семьи в живых остались только я, да дед, а теперь еще и Варя, в которой он души не чает.

Поговорив с ним, я решаю прислушаться к совету и начинаю планировать наш вылет в Питер. Послать Варю с няней я не могу, хоть мы и планируем жить в квартире деда, а значит, он будет рядом. Все же, не настолько я плохой отец, хоть и жутко занятой трудоголик. Придется как-то выкручиваться и брать незапланированный отпуск, но свою девочку один на один с болезнью я не оставлю.

Глава 8

– Надежда, сядь и позавтракай с нами, а то второй день уже гостите, а ты все как не родная, – зычным голосом требует Мирон Тимофеевич.

– А Надя не завтракает, – выдает меня Варя, четко произнося букву «р», что заставляет меня ощутить прилив гордости, хоть это и не моя заслуга.

Варя держится молодцом, хотя иногда у нее и случаются моменты, когда бедняжка не понимает, почему ей все подряд нельзя. И то нельзя, и это нельзя, а что тогда можно? Одни противные кашки? Я как могу сглаживаю ситуацию, но пока она не привыкнет, ей сложно даются перемены.

– Я и правда редко ем по утрам, – дружелюбно улыбаюсь я деду Владимира. – Другое дело кофе.

Он неодобрительно качает головой, демонстративно откусывая свою яичницу, и я в который раз поражаюсь обаянию этого пожилого мужчины.

Мы с Владимиром и Варей приехали в Питер, чтобы показать ее врачу, которого посоветовал Мирон Тимофеевич и остановились в его большой четырехкомнатной квартире. С того дня, как Владимир отшил меня, я старалась избегать его, хоть это и нелегко, но нам удается придерживаться нейтралитета в наших взаимоотношениях. Не скрою, мне больно даже видеть его, но я не могу позволить себе думать о своем душевном состоянии и гордо уйти, когда нахожусь по уши в долгах. То, что он не уволил меня – уже большое чудо, ведь насколько я поняла его характер, он предпочитает избегать любых трудностей, а его жизнь упорядочена до отвращения.

В день нашего приезда Мирон Тимофеевич – высокий и худой мужчина с удивительно густой гривой седых волос и проницательными темными глазами, встретил нас очень радушно. Мы с Варей быстро освоились на новом месте, нас поселили в одну спальню. Надо заметить, что квартира у Мирона Тимофеевича очень красивая, оформленная в стиле тридцатых годов, а сколько у него книг! В большой гостиной все стены занимают книжные полки от пола до потолка, не считая двух огромных окон. Я даже успела взять кое-что почитать вчера вечером.

– Ты готова, Варя? – спрашивает Владимир, до этого молча поглощавший свой завтрак.

– Да, пап, – нерешительно тянет бедняжка.

Сегодня первый визит к врачу. Я как могла убедила Варю, что ей не сделают больно, но меня с ней рядом не будет, так как Владимир сказал, чтобы я осталась дома. Его дед тоже с ними идет.

– Помни, что все будет хорошо, – уже на пороге, шепчу я девочке на ухо, целуя ее в мягкую щечку.

– Холошо, – угрюмо тянет она, не слишком убежденная.

После их ухода мне особо нечем заняться, так что я снова читаю, а потом, поглощенная идеей, лезу в интернет, искать хорошего мастера, потому что у меня есть уже деньги и сразу по возвращении в Москву я собираюсь, наконец, заняться своими волосами.

***

Варя держится молодцом у врача, а по дороге домой засыпает в машине. Мы обсуждаем с Геннадием Михайловичем возможности АСИТ-терапии и я остаюсь вполне доволен предполагаемыми прогнозами, хотя, конечно, нужно еще смотреть на анализы.

– Мне нравится новая няня Вари, – решает, вдруг, сменить тему дед по дороге домой, хотя до этого мы обсуждали сказанное Геннадием Михайловичем. – Милая девочка, намного лучше той сварливой карги, которая была до нее.

– Варе она тоже нравится, – говорю я.

Я чувствую на себе изучающий взгляд, но игнорирую это ощущение, потому что, зная деда, стоит ему заметить хоть малейший намек на слабость, как он от меня не отстанет, пока я не выложу ему все. А мне не хочется распространяться о своем несдержанном, глупом поступке. К тому же, зная его, он сразу же начнет сватать мне эту «милую девочку».

– Как у тебя на личном фронте? Есть отношения?

– Нет и я не хочу это сейчас обсуждать.

– Ты никогда не хочешь, – хмыкает он. – А время, между тем, идет.

Воцаряется пауза, но ненадолго, потому что он упрямо продолжает давить.

– Она смотрит на тебя с тоской. Небось влюбилась, а? Увы, молодые девушки часто влюбляются в неподходящих мужчин.

– Почему это я неподходящий? – спрашиваю я, прежде чем до меня доходит, что я самым глупым образом попался на эту детскую уловку. Вот блин!

Дед выпускает веселый смешок, прежде чем хлопнуть меня по предплечью.

– Лопух ты, Володя! Ой, лопу-у-у-х! Но я не буду ничего тебе говорить. Ты у меня мальчик взрослый, сам поймешь.

– Очень информативно, – фыркаю я, размышляя, на что он намекает.

Если дед считает, что у меня может что-то быть с Надей, то он ошибается. То, что могло – уже было, а большего мне не надо, даже если она и правда смотрит на меня с тоской. В одном он прав – молодые девушки влюбляются. И так же легко забывают, стоит им встретить кого-то нового. Но я рад, что он решил не развивать эту тему.

Дома дед ведет себя образцово. Не подставляет меня перед Надей, не задает ей неловких вопросов, так что я успокаиваюсь. После ужина, который она приготовила собственноручно, получив от деда множество похвал, мы перемещаемся в гостиную, где меня приглашают сыграть партию в шахматы. Я, естественно, не отказываюсь, так как это у нас с дедом уже традиция, но когда Варя с Надей начинают вслух читать сказку на диване, все время отвлекаюсь на ее чертов мелодичный голос, проигрывая в сухую, из-за чего зарабатываю от деда еще один взгляд, говорящий «Я вижу тебя насквозь, лопух». Ненавижу, когда он прав!

***

Владимир очень грамотно избегает меня, не показывая, что между нами что-то не так, но мне кажется, что Мирон Тимофеевич догадывается. Уж очень проницательно он смотрит на меня каждый раз, когда его внук заходит в комнату. А вообще, проводить вечера с дедушкой Владимира очень интересно, потому что он отличный собеседник, рассказывающий разные истории из своего прошлого.

– Был у меня один пациент сорока лет, которому требовалась операция и шансы были примерно пятьдесят на пятьдесят. Его жена очень переживала, постоянно была рядом с ним, подбадривала, хотя сама была в полном отчаянии, по ней было видно. Я проникся симпатией к этой паре, так как эта женщина очень напоминала мне мою покойную жену. И когда операция прошла успешно, она буквально целовала мне руки, и всю ночь молилась, отказываясь уходить из больницы, пока ее муж лежал в реанимации. Реабилитацию он проходил у моего коллеги и знаете, что тот рассказал? Уже к концу своей реабилитации, этот урод развелся с ней, заявив, что на грани смерти понял, что никого не оставил после себя в этом мире и он хочет детей, а она, видимо, не могла родить. Как будто мир нуждается в детях с его генами морального урода и эгоиста!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.