Дорога в тупик. Часть 2

– Знаешь, что я хочу проверить? – спросил Иван, делая очередной шаг вперёд. По его одежде и лицу стекали струи воды.

– Пока нет.

– Ты в курсе, как работают тупиковые железнодорожные упоры? – следующий вопрос.

– Они останавливают поезд? – предположила Динна.

– Верно. Они как амортизаторы: деформируются за счёт того, что принимают на себя часть скорости состава. Вес упора должен хорошо сопротивляться силе удара. А ещё они должны быть прочно закреплены, – громко, чтобы перекрыть шум дождя, произнёс оперативник.

– Значит, раз этот свалился…

– Он мог не выдержать напора, если скорость очень большая, – Иван подобрался уже совсем близко к поваленной конструкции. – В самых тяжёлых случаях страдает состав и сам упор. Если скорость поезда превышает предельно допустимое значение, он должен быть всмятку.

Динна внимательно следила, как Устинченко делает последние шаги и подбирается к лежащему упору, затем зажигает свет.

– А он целый.

– Да ладно?

Иван принялся осматривать упор по периметру, расчищая поверхность от грязи. Через минуту поднялся на ноги и заключил:

– Ни трещинки.

– Значит, не поезд его уронил?

– Нет. Любое другое твёрдое тело тоже нет, иначе была бы деформация. Здесь либо хороший напор ветра, либо воды. В последнее как-то не верится, учитывая, сколько на нём грязи. Если бы ещё Даня тут был и мог послушать…

Точно, Даня! Динна сняла одну перчатку, смахнула капли со лба и нажала кнопку на своей рации через открытый карман куртки.

– Даниил, приём.

Почти сразу прозвучало:

– Приём.

– Скажи, на рельсах много грязи?

– Хм… Ты имеешь в виду на самих?

– Да. По которым ехал поезд.

– Почти не видно.

– Рельсы просматриваются в обе стороны?

Небольшая пауза.

– Да, если посветить. А у вас?

– Очень грязные, – сказала Динна, глядя на Ивана, который оторвался от изучения тупикового упора и внимательно слушал разговор. – Довольно большой слой, рельсы не просматриваются.

– Значит, эта грязь где-то начинается. Полагаю, после эстакады с вашей стороны; с моей всё было чисто.

– Идём проверять, – доложила девушка и сказала Ивану:

– Пойдём искать начало этого дерьма.

– Погоди, я сделаю снимки.

Прежде чем выбраться из самой гущи мокрой земли по своим следам, Ваня достал свой смартфон и запечатлел сваленный упор с нескольких ракурсов. Когда они с Динной направлялись обратно вдоль скрывшихся под слоем земляного месива старых рельс, каждый задавал себе один и тот же вопрос: как вообще здесь могло что-то случиться? Куда подевались эспесы и хоть какие-нибудь признаки их деятельности? Тишина и размеренные звуки дождя лишь усиливали беспокойство напарников.

Они надеялись найти хоть что-то, что поможет узнать правду, но тщетно. Может, в том месте, где начинается скопление грязи на железнодорожном пути, и кроется отгадка внезапного появления поезда?

Пока они шли, дождь постепенно стихал. Динна с Ваней всё время оборачивались, смотрели направо и налево в сторону леса, даже пытались вглядываться в промежутки между деревьями, когда глаза привыкли к темноте – идти с фонариками было небезопасно. Динна про себя пожалела, что с ними нет Корнелии: её чуткий слух уж точно уловил бы присутствие человека, в то время как темнота усердно скрывала его от зоркого взгляда старшей сестры.

Прошло порядка десяти минут, пока под ногами не показались просветы шпал. Динна с Иваном остановились и вгляделись вниз, сравнивая плотность грязи сзади и спереди.

– Кажется, её становится меньше.

Они отошли от тупика примерно на километр, справа за деревьями уже находилась территория ТЭЦ – так показывала карта в смартфоне Ивана.

– Давай дальше. Где-то она ведь должна кончиться.

Догадка подтвердилась: уже через несколько десятков метров лишь редкие комки лежали на шпалах. А ещё дальше грязи не было вовсе: рельсы поблёскивали на свету и убегали вдаль.

– Грязь началась здесь.

Устинченко принялся кружить над этим участком, расчищая и без того грязными ботинками старые рельсы, но вскоре понял, что это бессмысленно. Источник такого большого скопления земли вряд ли находится на самой железной дороге.

– Я спущусь вниз, осмотрю, – коротко бросил он.

– Хорошо, – кивнула Динна. В отличие от своего напарника, она решила искать наверху и медленно переводила взгляд с одного дерева на другое, ведь причина неведомого загрязнения явно скрывается где-то рядом. Возможно, поезд специально перегнали ночью, чтобы эта причина не обнаружилась в темноте, а к утру её вовсе не окажется.

Очередная головоломка. Рельсы были чистыми – и вдруг земля, ни с того ни с сего. Да, прошёл дождь, но он мог лишь размыть землю, а не рассыпать её по шпалам! Причастность эспесов к этим странностям уже не ставилась под сомнения.

– Вань, – позвала Динна.

– Да?

– Нашёл что-нибудь?

– Не-а. А ты?

Он снова поднялся к рельсам.

– Пойду посмотрю с другой стороны.

– Вань, а что если это не совсем земля? – девушка указала на грязь.

– Это как?

– Некоторые эспесы умеют превращать предметы в бесформенные куски материала, из которого они сделаны. Я вот думаю, что может быть сделано из земли?

Не отключать голову – одно из самых сложных заданий для полицейского, особенно посреди ночи. Динна совершенно не понимала, что именно могло превратиться в землю.

– Поезд? – догадался Устинченко. – Он проехал, а теперь его нет.

– Но как? Поезд ведь не сделан из земли.

Ваня нахмурился, на его лбу проступили четыре крупные складочки.

– Не сделан, но если телекинез эспеса смешать с силовым полем…

– С каким полем? – не поняла девушка.

– Нужно очень сильное внешнее поле или какая-либо другая аномалия, чтобы это произошло. Она будет искажать предметы, заставлять их двигаться по-другому, выглядеть по-другому… – принялся рассуждать Иван. – Но я пока не представляю, как это возможно.

– Вань, если от поезда остались куски грязи, явно было что-то такое, что нам неизвестно.

– Было.

– Это и есть та самая аномалия?

– Не знаю.

– А как это проверить?

Иван задумался: вопрос хороший. Ведь даже если она была, совсем не факт, что она обнаружится сейчас.

– Ты знаешь… – начал он и осёкся.

Следующие несколько секунд Динна наблюдала следующую картину: её напарник, всматриваясь в воздух, начал медленно переступать по шпалам обратно, в сторону тупика. От столь неестественного поведения стало не по себе.

– Что ты высматриваешь?

– Дождь, – ответил Иван. – Сейчас капли падают ровно, под небольшим углом. Любая аномалия провоцировала бы искривление траектории капель. Я пытаюсь найти это искривление. Но, похоже, мне понадобится твоя помощь.

Динна в очередной раз огляделась по сторонам, проверяя, не вышел ли кто из леса за время их беседы, и, не увидев никого, сосредоточилась на падающем ливне.

– Как понять искривление?

– Постарайся поймать единую линию сверху донизу, чем длиннее, тем лучше. Эта линия должна быть прямой, безо всяких странных изгибов. Если ты увидишь ломаную – это аномалия. Двигайся в районе появления грязи.

Динна сфокусировалась на каплях и начала медленно перемещаться вдоль рельс.

– Ничего не вижу, – тихо сказала она, больше себе, чем Ивану.

Она подняла голову повыше, полагая, что поезд мог бы пролететь над землёй, как ковёр-самолёт, но, конечно же, она ошибалась.

Дождь стихал. Боясь не успеть разглядеть то, о чём говорил Ваня, Динна сменила размеренный шаг на быстрый, а затем на лёгкий бег трусцой. Она бежала вдаль уже вдоль свободных рельс и переводила свет с земли наверх и обратно. Но вдруг остановилась и машинально сжала пистолет под кофтой – непроизвольная реакция; рефлекс, выработанный годами.

Что заставило её так сделать? Какое-то пятно на общей картине; что-то выбивается из привычного порядка. Человек? Нет. Какая-то странная асимметрия, деталь, которой не должно быть. Первые несколько секунд Динна точно не могла понять, что именно вызвало в ней ощущение дискомфорта. Интуитивно проводя взглядом справа налево, она остановилась и вгляделась в контуры впереди.

Вдоль всего железнодорожного пути располагались столбы с протянутой между ними цепочкой проводов, которые, видимо, так и не решились снять двадцать лет назад, после закрытия ветки. За это время они могли потерять свою работоспособность, деформироваться, просесть; но в том месте, куда уставилась девушка, цепь попросту обрывалась, а оторванный конец свисал вниз, прямо до земли – вот что сразу бросилось в глаза Динне.

– Ваня! – крикнула она.

– Да? – за спиной послышалось шлёпанье его грязных ботинок. Он подоспел довольно быстро.

– А как ты объяснишь вот это?

Устинченко проследил, куда указывала напарница, прищурился и сделал несколько шагов вперёд. Сверху, над рельсами, свисал кусок оборванного контактного провода.

– Он мог сорваться из-за погоды? – первый вопрос, который пришёл девушке в голову. Ваня не ответил, но она разглядела его медленное покачивание головой.

Оперативник оглядел остальные участки: до и после разрыва провода были натянуты и находились наверху. Разрыв наблюдался лишь в одном месте.

– Цепная контактная подвеска, – пробормотал Иван.

– Что?

– Это сложная конструкция размещения контактных проводов. Она сделана так, что все провода как бы поддерживают друг друга и каждые пятьдесят метров закрепляются на жёсткой опоре, – Устинченко указал на столбы. – Обрыв нижнего провода не мог произойти просто так.

– Это провода электрификации, верно?

– Да.

– Она оторвалась примерно в том месте, где началась грязь, – девушка снова посветила на рельсы. – Пойдём осмотрим конец? Он лежит на земле, – она двинулась вперёд, но Иван молниеносно схватил её за руку.

– Не стоит подходить к этому проводу, – серьёзно заявил он.

– Почему? – удивилась Динна. – Я же не собираюсь его трогать.

– Потому что мы не знаем, включена здесь электрификация или нет. Если да, то по этим штукам, – он указал на висящие провода до обрыва, – проходит тысяч двадцать вольт. Конец, уходящий в землю, сможет долбануть тебя током, если подойдёшь к нему хотя бы на несколько метров.

– Линию отключили двадцать лет назад… – робко начала девушка.

– Если здесь промчался состав, да ещё и на большой скорости, вполне может быть ток, – жёстко отрезал Иван. – Откуда я знаю, может быть, наш эспес смог возобновить работу железной дороги?

Устинченко поймал себя на мысли, что с учётом подобных странностей он уже начал верить в таинственное появление и исчезновение поезда на этом участке. Осталось лишь отыскать виновницу данного фокуса и задержать её прежде, чем она натворит что-то ещё.

Динна хотела ещё что-то сказать, но внезапно её прервал голос Даниила из рации на груди:

– У меня кое-что странное.

Вот так совпадение.

– У нас тоже, – проговорила девушка, нажав на кнопку.

***

– Вот что я обнаружил: на кассовой будке висел новый замок, внутри довольно чисто, новый стол, явно не отсюда. Это место не заброшено, – докладывал Вернер. Корнелия стояла рядом и поглядывала то на него, то на экран смартфона с видеофиксацией главного входа. Когда Даниил сделал паузу, она снова услышала голос сестры, доносящийся из рации:

– Станцией не пользовались уже двадцать лет, как такое возможно?

– Видимо, её готовили к перегонке поезда, и хорошо готовили. Учительница, которую мы ищем, не могла действовать в одиночку, – заключил оперативник.

– Я тоже так считаю, – прозвучал мужчина на другом конце провода: вероятно, это был Иван Устинченко. – У нас тут кусок контактного провода срезан и валяется на земле.

– Срезан? – голос Вернера стал громче, он явно напрягся.

– Точно не знаю, но, скорее всего, да. Подойти осмотреть не можем – если по проводам течёт ток, это смертельно.

– Возможно проверить электрификацию? – спросил Даниил.

– У меня нет приборов. Знать бы, где здесь ближайшая подстанция, откуда они могли подать электричество – тогда можно. Но она явно далеко отсюда, а уходить с места происшествия глупо, – донеслось из динамика.

– Не забывай, учительница могла подать ток силой мысли, сидя прямо в этой будке, – сказал Вернер. От этих слов Корнелия похолодела: Валерия Владимировна никак не походила на чудовище, которое могло бы так поступить.

– Дань, ты сейчас в будке? – поинтересовалась Динна.

– Да.

– А как ты попал внутрь, если на двери был замок?

Даниил многозначительно посмотрел на Корнелию – время вскрываться. Девочка нехотя кивнула в знак согласия.

– Его выбила твоя сестра.

Повисла пауза. Динне потребовалось выдержать паузу, чтобы переварить услышанное.

– Корни?

– Да, она здесь, – подтвердил Вернер.

– Какого хрена ты…

– Эй, всё в порядке, – оборвал её Даниил. – Она установила камеру слежения за главным входом и пошла искать отличника. Ничего страшного не произошло.

– Она меня слышит?

– Да, – откликнулась Корнелия.

– Детка, если бы ты нарвалась на эспесов, – тише, но не менее взволнованно проговорила Динна из динамика, её голос вмиг переменился, – они бы вряд ли тебя пощадили. Я же сказала ждать меня в школе!

– Я не могла. Гоши до сих пор нет, – ответила та. – Последний раз его видели на рельсах. В лесу его тоже нет.

– Ты бродила по лесу?

– Динна, успокойся, – велел Даниил. – Твоя сестра только что разломала железный замок. Сейчас проблема гораздо серьёзнее, а Корнелия может за себя постоять.

– Согласна. У нас пропал тот, кто вряд ли сможет себя защитить, – сказала девочка. – Вы никого не встречали? – спросила она в рацию.

– Нет, – ответил Иван.

– Но кажется, что они рядом, так?

– Кажется, если мы не разберёмся со всем этим до утра, будет слишком поздно, – подтвердил Устинченко. – И у меня до сих пор масса вопросов: кто перегнал поезд? И куда он делся? – продолжал рассуждать Иван. – Нет, здесь определённо группа.

– Ладно, группа или нет, потом разберёмся, – прервал их Даниил. – Пока мы болтаем, тут чёрт знает что происходит. Нужно принять решение, у нас есть подозреваемый.

– Что ты предлагаешь?

– Я пойду к школьному сторожу и узнаю, как давно ушла учительница. Корнелия сказала, она всегда выходит через главный вход, значит, сторож мог её видеть.

– Корни, иди с Даней, – попросила Динна.

– Это глупо, – не согласилась девочка, – Гоша может быть где-то рядом и нуждаться в помощи! Это во-первых; а во-вторых, если меня увидит сторож, тут же настучит Ирине Евгеньевне, мне эти проблемы сейчас точно не нужны.

– И что, ты продолжишь одна бегать по окрестностям?

– Я не ещё не ходила вдоль рельс, как шёл Гоша. Наверное, я смогу что-то найти.

– Хочешь пройтись от станции к эстакаде? – спросил Вернер.

– Да, только с этой стороны, а не с той, где шёл ты, – она махнула рукой в том направлении, где находилась стоянка поездов. – А вы где будете?

– Мы движемся от тупика к эстакаде, – ответила сестра.

– Как далеко вы? У вас путь двухполосный? – поинтересовалась Корнелия.

– Хм…

– У нас на станции сейчас две полосы, у вас уже одна. Вы дошли до слияния двух полос в одну?

Динна призадумалась: нет, путь был однополосным, и грязь началась уже после слияния. До развилки они так и не добрались.

– Нет, – ответил Иван.

– Я осмотрю, – серьёзно заявила Корнелия. – Сейчас дождь почти прекратился, я смогу что-то услышать.

– Давайте так, идите навстречу друг другу, – предложил Вернер. – Прочешите там каждый участок, а я пока сбегаю допрошу сторожа. Постараюсь управиться за пятнадцать минут.

– Я согласна, – сказала девочка.

– Ладно, – нехотя выдала Динна. – Будь осторожна.

– Я знаю.

– И вот ещё что: Корнелия, не включай свет. Тебя могут заметить.

***

– Лера, послушай, сейчас нужно идти в темноте. По-другому нельзя, это опасно!

Валерия ещё крепче сжала в руках фонарик и убрала за спину, подальше от Владимира. Они вот-вот пролезли через дырку в заборе и оказались в лесу, разделяющем теплоэлектростанцию с железной дорогой. Дождь почти стих, и мужчина уже в который раз упоминал о необходимости как можно скорее вернуться в школу.

Валерия не хотела его слышать. Она вжалась в ограждение и отказывалась пошевелиться.

– Я не пойду туда без света. Я ни за что не пойду туда!

Тропинка, по которой они должны были выйти к рельсам, была очень узкой и шла через гущу разрастающихся деревьев. Ночью здесь было настолько темно, что можно было ориентироваться только на слух.

– Лера, здесь идти не больше десяти минут! – срывающимся голосом взывал к ней Володя. Ему не терпелось поскорее вернуться, а упрямство напарницы могло обернуться самыми неприятными последствиями.

– Мы шли сюда с фонариком, – стояла на своём Валерия, – и обратно пройдём так же!

Этот диалог – пустая трата времени – начинал нервировать. Да, повар разрешил оставить свет по дороге туда, ведь ночная вылазка была его идеей, а Лера вообще не хотела в этом участвовать. Но сейчас, с учётом странного звука поезда и обнаруженными следами преступления, ни в коем случае нельзя светиться. А чем дольше они здесь стоят, тем больше рискуют повстречать кого-либо из нежелательных персонажей.

Володя еле сдержался, чтобы не обозвать девушку трусихой; вместо этого он тяжело выдохнул и отвернулся, уставившись на тропинку, уходящую вглубь.

– Ты только посмотри, – прошептала учительница. – Так же темно, как и… там.

– Так, прекрати. Подумай о том, что нам нужно вернуться в школу.

– Я больше не могу, Володя, – Валерия чуть не плакала, – пожалуйста, прошу тебя. Я тоже очень хочу вернуться, но так я не могу!

Тропинка перед поваром убегала в чёрную дыру – именно в такой темноте всего час назад оказались мёртвые тела, когда они открыли дверь во вторую лабораторию.

Лера уже давно тряслась от страха; во второй раз такое испытание она не переживёт. А он, дурак, хотел её обозвать и заставить шагнуть в кромешную тьму.

Сейчас свет невероятно важен: если Валерия не будет видеть дорогу, то она просто не доберётся до пансиона в таком состоянии.

– Ладно, свети вперёд, – сжалился повар. – Как хочешь идти – спереди или сзади?

Володя дал ей руку, она спустилась пониже и передала ему включённый фонарик.

– Сзади, – сказала она и схватила мужчину за рукав. Владимир, освещая себе путь, шагнул в лес.

***

– Итак, что мы имеем, – начал рассуждать Иван, когда они с Динной свернули к правому краю железнодорожного пути, чтобы безопасно обойти отрезанный конец провода. – Проехал поезд; перед этим по проводам явно пустили ток и провели какие-то работы на станции, а затем пустили состав. Кстати! Мы могли бы узнать у жителей деревни…

– Нет, не можем, – оборвала его Динна, сразу угадав, о чём он думает. – Деревня расположена ещё дальше от станции, чем школа. Жители вряд ли могли что-то видеть – к железной дороге никто не ходит.

– Уверена?

– Да, Корнелия говорила об этом. К заброшенной станции забегают разве что младшеклассники во время прогулок, больше никто.

– Так, ладно. В любом случае, провод почему-то отрезали. Мы не знаем, сделали это после того, как проехал поезд или во время; но всё это очень странно. Самый главный вопрос: где есть этот самый поезд? Неужели его превратили в грязь?

– Корнелия сказала, что он шёл довольно быстро, судя по звукам. Тогда он мог бы сойти с рельс…

– И протаранить тупиковый упор, – перебил Устинченко. – Но упор абсолютно целый! Нет, это не вариант.

– Очень сложно скрыть огромный состав, но им это удалось. Я тоже считаю, что работала группа.

Они прошли ещё немного и оказались прямо напротив оторванного провода. Динна остановилась и посмотрела на разрыв соединения с другого ракурса.

– Ну как? Видишь что-нибудь?

– Вижу, как провод ниспадает на землю.

– Так. Что-то ещё?

Динна внимательно проследила за упавшим концом, но ничего не заметила.

– Тебе посветить?

– Нет, не стоит. Мы и так засветились.

Она перевела взгляд на следующий столб, от которого шёл уже нормальный, целый контактный провод. С другой стороны от него торчало что-то очень короткое.

– Обрубок! – выпалила Динна. – Я вижу короткий конец, он свисает от второго столба.

– Ага. Значит, провод разрезали, – уверенно заявил Иван.

– Но зачем?

– Понятия не имею. Но теперь мы знаем, что здесь поработал человек.

Они продолжили свой путь и какое-то время шли молча.

– Ты уж извини, в это время суток я никак не могу думать, – первым нарушил тишину Иван. – За последние три дня я не сплю вторую ночь подряд.

– Ничего, – Динна тоже вспомнила, как сорок восемь часов назад они листали личные дела оперативников из подставного дела, а наутро падали от жуткой усталости, и тоже почувствовала себя виноватой. – Это ведь я вас выдернула.

– И не зря. Я пока не знаю, как эспесам удалось это провернуть, но учительница, если мы её найдём или если она ещё раньше вернётся в школу, обязательно нам обо всём расскажет.

Они удалялись от тупика, и в какой-то момент Динне показалось, что она видит впереди ту самую развилку, где один путь раздваивается и, пройдя под эстакадой, доходит до станции Вельино.

– Эй, смотри! – сказал Иван.

– Да, я вижу, – закивала Динна, вглядываясь вдаль.

– Да смотри же сюда!

Динна повернулась к Ване – он указывал совсем на другое. С правой стороны, в самой глубине леса между железной дорогой и ТЭЦ слабо мерцал точечный огонёк.

– Это может быть твоя сестра? – тихо произнёс Устинченко. Динна застыла.

– Нет. Она должна идти по рельсам. И вообще, я сказала ей не включать свет… Давай вниз! – резко скомандовала Динна и кинулась к обочине. Она вдруг разом сообразила, что люди в лесу очень легко заметят их на открытой местности и улизнут.

Иван поспешно кинулся за девушкой – нужно притаиться и проследить за огоньком.

Было грязно, но ботинки уже не утопали в вязком месиве, как это было возле тупика, а лишь слегка соскальзывали с покатой насыпи, когда оперативники сбегали по ней.

– К лесу, – сказала Динна, увидев, что Устинченко ждёт дальнейших указаний. Свет от фонарика горел впереди, метрах в ста от них, в самом лесу – только бы не упустить.

– Вперёд, очень тихо, – прошептала Динна, добежав до ближайших деревьев. Сердце забилось сильнее: сейчас она подберётся к настоящей, живой зацепке. Главное – не выдать себя ни единым шорохом. На ощупь Динна отключила свою рацию, чтобы внезапная связь с Даниилом не сорвала весь план.

На полусогнутых ногах, мягко ступая, они подкрадывались всё ближе. Девушка заметила, что свет тоже движется, причём по направлению к рельсам; значит, неизвестные скоро выйдут к железной дороге. К этому времени оперативники уже должны быть в полной боевой готовности, чтобы выскочить из засады и застать их врасплох. Динна прибавила скорость и бесшумно, но очень быстро побежала по слегка утоптанной дорожке вдоль леса.

Огонёк шёл зигзагами: вероятно, в чаще не было тропинки и неизвестным приходилось обходить деревья и кустарники. Улучив момент, девушка развернулась к Ивану и предупредила:

– Вытаскивай оружие. С предохранителя не снимай.

Через несколько секунд она уже заметно отдалилась от напарника, которому пришлось навёрстывать упущенные метры – благо, с длинными конечностями это было несложно.

Траектории движения оперативников и фонарика стремительно сближались и должны были пересечься в течение одной минуты. Девушка начала слышать хруст веток под ногами идущих – судя по звуку, их было несколько. Если она успеет разглядеть очертания их фигур, то будет знать, куда стрелять в случае сопротивления. Динна вытащила пистолет из кармана кофты и прошла ещё несколько метров.

Впереди показался небольшой протоптанный участок – выход из леса. Неизвестные должны появиться отсюда.

Не сводя глаз со света, Динна пригнулась и присела на корточки около кустарника, который рос у самого конца тропинки. Пистолет был наготове; фонарик – тоже. Сзади подкрался Иван и приземлился рядом. Девушка жестом поманила его ближе. Когда тот нагнулся, еле слышно прошептала:

– Реагируй на меня. Пистолет не снимай с предохранителя, но направь на них. В случае опасности я выстрелю.

– Принял.

Неизвестные были уже совсем близко. Чуть-чуть приподнявшись над ветками кустарника, Динна увидела двоих: один шёл спереди, второй сзади. Первый освещал путь, и луч от его фонарика уже почти добрался до верхушки кустарника, под которым притаились полицейские. Лиц видно не было.

Девушка решила подождать – вдруг появится третий; тогда она должна по-другому распределить своё внимание, особенно если неизвестные вооружены. Но следом за ними никто не шёл; и когда свет скользнул по листьям невысокого кустарника у опушки, Динна вскочила и бросилась поперёк дороги – за секунду до того, как Валерия и Владимир вышли на опушку.