Южный гость

Иван Тимофеевич погладил лежащего у порога Шамана:

– Вот как у нас семья выросла. Мне и собаку не надо заводить. Да и всё равно, наверное, такого, как Шаман, больше нет.

И началась моя новая жизнь. Немного погодя я стала работать педиатром в городской поликлинике. С Георгием у нас были прекрасные отношения.

Первое время меня радовал тёплый климат, ранняя весна. А потом я стала скучать по своему дому, по родителям, брату.

Не раз спрашивала Сергея, что у них нового относительно портала. Установили ли они периодичность работы портала. Но он ничего конкретного не сообщал. А мне с каждым разом стало труднее проходить мимо погреба, не заглянув в него. Манила возможность мгновенно перенестись в родные края. Георгий, заметив это, категорически сказал:

– Даже близко не подходи к погребу без меня.

Да, я тосковала по родным местам. Думаю, меня поймёт каждый, кто жил вдали от своей родины. Есть такое понятие «ностальгия». Вполне обычное человеческое чувство. И сейчас, глядя на этот погреб, я мечтала хоть не надолго перенестись в родной дом. Если бы я как-то постепенно привыкла к мысли, что буду жить так далеко, может, было бы полегче. А получилось так скоропалительно, что я до сих пор не могу прийти в себя.

Поделилась с Георгием. На что он ответил:

– Лена, ты привыкнешь, не сразу, конечно. Посмотри, сейчас только начало апреля. У нас почти лето. А у вас только весна начинается. А мы потом будем купаться в море хоть каждый день. Тебе это понравится. И прошу, держись подальше от погреба. Это может быть опасным.

Я соглашалась с ним. Но этот погреб прямо-таки притягивал меня своей фантастической возможностью моментально попасть в родной дом. Конечно, у меня не было намерения поймать момент открытия портала и «слетать» домой тайком. Да и новость, которую я хотела сообщить Георгию, сразу охладила мою тягу к «волшебному» погребу.

А сегодня произошло вот что. На работе я плохо почувствовала себя. Решила провериться, сдать анализы. А потом меня направили на УЗИ. И результат ошеломил меня – беременность 13 недель. И ещё двойня. В первые минуты я потеряла дар речи. С Игорем мы прожили четыре года и как-то с детьми у нас не получалось. Возможно, потому что мы оба не очень-то и хотели. Но в глубине души я побаивалась диагноза «бесплодие».

А тут – беременность, да сразу – двое. Я была в хорошем шоке.

Потом пришло осознание того, что с Георгием будем родителями.

Из поликлиники я уже вышла другим человеком. Зашла в магазин, купила торт, конфеты – надо же такое событие отметить.

Когда зашла в дом, поставила пакет с продуктами у порога и услышала голос Марии Викторовны:

– Леночка, это ты? Сходи, пожалуйста, в погреб, принеси баночку «синеньких».

Я, вся в эйфории от своего нового состояния, не снимая сумку с плеча, открыла дверь погреба, включила свет, нашла нужную банку и стала подниматься по лестнице. А когда меня немного качнуло, не сразу поняла отчего это.

И вдруг ослепительный свет заставил закрыть глаза.

Потом я их открыла. Господи, Боже мой! Я была в знакомом погребе. Осторожно по скрипучим ступенькам вылезла наверх.

Швырнула злосчастную банку:

– Ну, почему именно сейчас?! Я не хочу теперь сюда!

Размазывая слёзы по лицу, вышла во двор. Потемневший снег ещё лежал во дворе. Дорожка, видимо протоптанная Сергеем и его друзьями, заледенела. Осторожно пошла к своему дому, съёжившись от холода. В Новороссийске я уже ходила в лёгкой куртке, а здесь была минусовая температура.

Хорошо ещё, что на мне были джинсы и кроссовки. Дошла до своего дома, по узкой тропинке дошла до крыльца, достала спрятанный в тайнике ключ. Родной дом, куда меня так тянуло, встретил холодом и тишиной. Быстренько включила отопление, поставила чайник на плиту. Села у стола. Я была в полном ступоре. Надо позвонить Сергею, Георгию. Мой телефон, понятно, разрядился. Это мы уже проходили. Надо ждать, пока спохватится Мария Викторовна, позвонит Георгию, а тот – Сергею.

Я напилась горячего чая и прилегла, закрывшись двумя одеялами.

Проснулась от возгласа Сергея:

– Ленка, ты опять попала в портал?! Везёт же тебе! А я тут тебе поесть принёс.

Он достал жареную рыбу, хлеб, что-то ещё.

– На, звони мужу. Он там рвёт и мечет, – Сергей протянул свой телефон.

– Алло, Гера, я опять попала в портал, совсем нечаянно.

– Ну, ты об этом мечтала, вот твоя мечта и сбылась! – голос Георгия звенел от возмущения и горечи.

– Гера, я не хотела сейчас сюда попадать, правда. Я тебе хотела сказать…

Георгий перебил меня:

– Ты же и паспорт с собой взяла, значит, ты готовилась, ждала, когда появится нужный момент. Всё предусмотрела ты, Елена Николаевна, всё. Как же ты меня разочаровала…

Тут я возмутилась. Он даже не хочет выслушать меня! Я только хотела сказать ему о своей беременности, но внезапно тошнота подкатила к горлу.

– Сергей, что за рыба такая? Мутит меня от неё, – я отодвинула пакет с рыбой.

Он подозрительно посмотрел на меня:

– Ты что, это же твоя любимая печёная скумбрия. Жена прислала тебе.

Я снова взяла мобильник, но Георгий уже отключил телефон.

Сергей умчался в соседний дом проверять свои приборы. А я поставила свой телефон на зарядку. Брат сообразил привезти зарядник.

Немного погодя позвонила Георгию. Не отвечает. Несколько раз попыталась ему позвонить. Бесполезно. Во мне нарастала обида. Он что там, совсем голову отключил? Как я могла просто так взять и умчаться?! Бросить всё и всех?!

А мой Шаман? При этой мысли у меня просто истерика началась. Я представила, как он там мечется и ищет меня. Боже мой! Теперь я была готова снова залезть в этот погреб и ждать «обратного рейса». Я заметалась по дому, лихорадочно соображая, как мне попасть обратно. Думаю, Георгий отойдёт от шока и включит хотя бы простую логику. Если бы я готовилась бросить его, без Шамана бы никуда не ушла. Да и Мария Викторовна наверняка сказала, что это она меня попросила сходить в погреб.

Эх, зря я с ним делилась по поводу своей «ностальгии». А кому мне надо было поплакаться, как не мужу?!

Я позвонила Марии Викторовне. Она встревоженным голосом сказала:

– Леночка, пожалуйста, приезжай обратно поскорее! Георгий мрачнее тучи ходит. Я ему объяснила, что это я тебя послала в погреб, но он и слышать ничего не хочет. Дурак ревнивый, весь в отца.

– Как там Шаман?

– Ходит по двору, по дому, тебя ищет. То лает, то скулит, смотреть на него больно, – она заплакала, – Леночка, приезжай скорее.

Я совсем расстроилась. Надо ехать обратно. Попробую сначала на самолёт билеты купить, если не получится, то придётся поездом возвращаться.

Взяла телефон, но внезапно острая боль внизу живота согнула меня пополам. Я, скрючившись, легла на диван. Почти теряя сознание, позвонила Сергею, чтобы быстро вернулся сюда. Он прибежал буквально через пару минут.

– Серёжа, скорую вызови. И документы возьми в моей сумке, – еле выговорила я.

В больнице, куда меня привезли, быстро вкололи что-то, поставили капельницу. Я уснула.

Проснулась от того, что кто-то гладит меня по руке. Открыла глаза – рядом на стуле сидит мама с мокрыми от слёз глазами.

– Мам, ты чего?

Она, вздохнув, ответила:

– Ох, и напугала ты нас. Серёжа звонит и говорит, что тебя на скорой увезли. Мы понять ничего не можем. Ты же в Новороссийске. И что случилось? Я знаю, как ты здесь оказалась. Сергей уже всё рассказал. Я подходила к врачу, он сказал, что уже всё хорошо, – она улыбнулась сквозь слёзы, – С детьми всё нормально. Мы очень рады, что у вас с Георгием будут дети.

– Ты уже знаешь?

– Да, все мы знаем. Серёжа, когда твой паспорт доставал, увидел и направление на анализы и снимок УЗИ. Что же ты раньше не сказала?

– Не поверишь, сама не знала. Я там хорошо поправилась. Мария Викторовна закормила – готовит вкусно, и обязательно завтрак, обед и ужин.

– А Георгий знает?

– Нет. И не говорите ему. Видите ли – он на меня обиделся. Как будто я по своей воле сюда перенеслась. А Шаман там остался, меня везде ищет, – я заплакала, отвернувшись к стене.

– Ты не волнуйся, тебе сейчас нельзя. А мы подумаем, как Шамана привезти. Только бы он не убежал никуда. Помнишь, как он сбегал у нас с квартиры, когда мама умерла. И ведь обратно дорогу домой всегда находил. Да, я надеюсь, что Георгий одумается.

– Мам, здесь расстояние больше двух тысяч километров, если даже по прямой. Я ведь уже решила, что вернусь, а тут… вот такое.

Провалялась я в больнице почти две недели. Георгий не звонил, да и я решила проявить свою гордость. Я совершенно ни в чём не виновата, чтобы перед ним оправдываться. Мне теперь есть о ком беспокоиться. От этой мысли мне стало так тепло на сердце, что настроение вмиг поднялось.

Мария Викторовна звонила, спрашивала, когда я вернусь. Я уклончиво ей отвечала, что ещё не решила. Но ведь всё зависело от её сына.

Вот опять звонок от неё. Мне не хочется её обманывать, но не ответить на звонок я не могу.

– Да, Мария Викторовна, здравствуйте.

– Леночка, даже не знаю, как тебе и сказать, но Шаман сбежал. Два дня его уже нет. Гера с отцом весь город объездили, но нигде его нет.

У меня навернулись слёзы на глазах:

– Бедный мой Шаман… Куда же ты сбежал, мой верный пёс? Где теперь тебя искать?

Говорят, что беременные становятся нервными, раздражительными. А вот я, наоборот, стала спокойнее. Даже молчание Георгия меня уже не так беспокоило.

Единственное, что омрачало моё настроение – это пропажа Шамана. Понятно, что он пошёл искать меня. Но я теперь так далеко! Это не через весь город пройти, как он тогда ушёл из квартиры родителей. Теперь уж я не поеду никуда, буду ждать его. Дай Бог, он сумеет добраться до дома. Он ведь умный пёс. Я старалась не думать об опасностях этого долгого пути.

Мои документы из новороссийской поликлиники мне переслали, и я вышла на работу опять на своё старое место. Как будто ничего и не было. Но всё изменилось для меня. И я стала другой. Принимая своих маленьких пациентов, я не только чувствовала и понимала их боль.

Меня переполняла нежность к каждому из них, особенно, к маленьким. Возможно, я представляла на их месте своих будущих детей. Говорят, такое бывает у беременных.

Прошло два месяца. Я по-прежнему ходила на работу и только на работу. За продуктами заходила сразу по пути домой, но, в основном, мама привозила. Она уговаривала перейти к ним жить, но я отказалась. Георгий по-прежнему молчал. Вспомнила слова из какой-то песни: «Мы странно встретились с тобой и странно разойдёмся». Ну, совершенно точно про нас.

Ночью стала плохо спать. Я не боялась одна. Но мне всё время казалось, что за воротами Шаман скребёт лапами калитку. Иногда выходила на крыльцо и прислушивалась к ночным звукам. Потом долго не могла уснуть. Иногда рассуждала про себя: «Я больше беспокоюсь о собаке, чем о муже». Но ведь муж – человек здравый, может приехать, прилететь, наконец, просто позвонить, если, конечно, он захочет. А мой Шаман… У меня наворачивались слёзы, когда я представляла, что он бежит голодный, измученный. Хорошо, хоть сейчас не зима, а лето. Ведь уже прошло больше двух месяцев, как он убежал от Соколовых.

В четверг прошла очередное обследование. С малышами всё в порядке. И теперь мне точно сказали, что у меня будут мальчик и девочка. Я не смогла сдержать слёз. Неужели у меня будут сын и дочь?!

Как же радовались мои родители этой новости. А мама осторожно спросила:

– Как бы порадовались родители Георгия. Может, им сообщить?

– Нет, мам. Я не хочу его детьми привязывать к себе. Пусть живёт спокойно в гордом одиночестве. Это его выбор. Конечно, жаль Ивана Тимофеевича и Марию Викторовну, они этого не заслужили.

Сегодня у меня в поликлинике приём был после обеда. После работы зашла в магазин, купила продукты и не спеша пошла домой. Стоял тихий летний вечер. Повернула на нашу улицу. Всё-таки как же хорошо здесь. Кусочек деревни в большом городе. Зашла во двор и увидела машину Георгия, всю заляпанную грязью. С замиранием сердца зашла в дом. Георгий накрывал на стол.

А с коврика мне навстречу поднялся Шаман, грязный, худой. Его трудно было узнать. Шатаясь, подошёл ко мне, уткнулся холодным мокрым носом в руку и тихо заскулил. Я встала на колени, обняла его за шею, слёзы хлынули из глаз:

– Шаманчик мой дорогой, ты дошёл, ты наконец-то дошёл!

Георгий подошёл ко мне:

– Лена, успокойся, теперь с ним всё в порядке.

Я встала. Увидев мой живот, воскликнул:

– Лена, ты почему мне ничего не сказала?

– Да я пыталась, ты же ничего слышать не хотел.

– Лена, ты прости меня, дурака, прости!

– А ты где Шамана нашёл?

– Не доезжая до Самары. Он уже прошёл больше тысячи километров.

– Лена, ты садись, я тебе всё расскажу. Только ты меня прости. Я не знаю, что мне сделать, чтобы ты меня простила. Всё, что угодно. Но я приехал насовсем. Даже, если ты меня не простишь, я сниму тот соседний дом с порталом и буду жить рядом. Господи, я такой дурак, сам себе поражаюсь.

Я не отвечала на его вопрос, но глядя на его заросшее исхудавшее лицо, понимала, что прощу, потому что люблю же его, дурака ревнивого.

– Знаешь, неделю назад на меня такая тоска нашла, что я места себе не находил. Мать, глядя на мои метания, заплакала и сказала: «Гера, поезжай к ней. В ногах валяйся, чтобы простила она тебя. Ты её так обидел, просто ни за что. И мечешься потому, что сам во всём виноват, а признаться в этом гордыня твоя не даёт».

Я понимал, что мать права, совершенно права. В тот же день собрался. И решил Шамана поискать. Ехал и по дороге на всех заправках, стоянках спрашивал. Пару раз мне сказали, что видели большую чёрную собаку, которая бежала вдоль дороги.

Доехал до Самары, но так и не увидел его. А на окраине города зашёл в небольшое кафе. Столики прямо на улице стоят. Взял поесть и подсел к мужику. А тут собачонка стала под ногами крутиться, есть просить. Этот мужик и говорит: «Везде эти собаки. Тут вот проезжал, собака лежит на обочине, здоровая такая. Дикая, что ли?»

Я расспросил его поподробнее и поехал назад. Пару километров проехал и увидел – на обочине лежит собака, похожая на Шамана. Развернулся, подъехал и позвал его. Он только голову поднял. Я его взял на руки, положил на заднее сиденье и в город обратно.

Нашёл ветеринара, попросил осмотреть его. Тот ни в какую – грязный такой, говорит. Я и деньги предлагал, всё равно отказался. Пока я ему не сказал, что Шаман с Новороссийска идёт в Екатеринбург к хозяйке своей. Он поразился преданности Шамана и тогда осмотрел его. Поставил какой-то укол, лапы перевязал. И денег даже не взял. Сказал, что пёс истощён сильно, кормить часто, но понемногу, поить, и всё будет в порядке.

Ну, а дальше мы вместе поехали.

Георгий замолчал, потом тихо спросил:

– А можно мне узнать, кто у нас будет?

– Конечно, – засмеялась я, – Твои же дети.

У него глаза стали круглые.

– В каком смысле – дети?

– Так двойня, – улыбнулась я, погладив живот.

Он засмеялся, а глаза заблестели:

– И кто?

– А кого ты хочешь?

– И мальчики – хорошо, и девочки – хорошо. Конечно, в идеале – мальчик и девочка, – мечтательно вздохнул Георгий.

Я рассмеялась:

– По вашим заявкам – мальчик и девочка.

– У меня нет слов, – голос его дрогнул.

Он подошёл ко мне, очень бережно обнял. Я погладила его по небритой щеке.

– Устал в дороге? Сколько ехали?

– Долго, три дня с лишним. Часто останавливался, расспрашивал про Шамана. Да и ехал медленно – боялся его пропустить.

– Я пойду переоденусь, потом поужинаем.

Я пошла в свою комнату, переоделась. А когда вышла, увидела, что он уснул, сидя на диване. Уложила его, подложив подушку под голову, укрыла одеялом. Устал, бедняга, даже не поел.

Села за стол, уставленный банками разного размера. Это, наверное, гостинцы с юга. А макароны с сыром, что он приготовил на ужин, уже остыли.

Немного подумав, позвонила Марии Викторовне:

– Георгий доехал, и Шамана привёз. Всё нормально, не беспокойтесь.

Походила по дому, походила, не зная чем заняться. Шаман тоже спал, растянувшись на коврике у порога. Прямо спящее царство. Легла и я. Уснула сразу.

Проснулась от прикосновения чего-то мокрого и холодного. Открыла глаза и увидела перед собой лохматую морду Шамана. Погладила его:

– Шаманчик, да ты весь грязный, и шерсть свалялась. Ну, ничего, мы тебя отмоем, причешем. И будешь ты опять красавец.

Шаман тихонько скулил, видимо, соглашаясь со мной. Я выпустила его во двор, а сама приготовила завтрак. Георгий всё ещё спал. Кажется, в какой позе уснул вчера, так и до сих пор спит. Конечно, три дня за рулём – это не шутка.

Я накормила Шамана и отправилась на работу. Шла, улыбаясь и облегчённо вздыхая, какое же это счастье – вся семья в сборе.

С работы не шла, а летела, потому что знала, что дома меня ждут. Как всё-таки важно знать, что ты не одна, что тебя любят и ждут. Зашла в дом и удивилась – Георгий всё ещё спал. Подошла, погладила по колючей щеке:

– Ну, ты и соня. Я уже на работу сходила.

Уже сидя за столом, я спросила у него:

– Скажи честно, почему тебе пришло в голову, что я готовилась сбежать от тебя? Что за бредовая идея?

Он немного помялся, а потом признался, что ему Сергей рассказал о том, что видел моего бывшего мужа.

– Сказал, что жалеет, что расстался с тобой. А узнав, что ты ещё свободна, решил попробовать возобновить отношения. Я, конечно, заревновал. Ну, и короче, накрутил сам себя… Дурак.

Я удивилась:

– Мне Сергей ничего не говорил. И потом… Это ничего бы не изменило. Даже если бы я не встретила тебя, те отношения давно закончились. А почему ты у меня ничего не спросил? Надумал чего-то… Давай договоримся доверять друг другу. А не домысливать что попало.

– Хорошо, договорились, – потом добавил, – Знаешь, я хочу тебе рассказать, что мне цыганка одна нагадала. Незадолго до встречи с тобой. У нас их полно ходит, но я, конечно, не верю им. А тут одна пристала – «Дай погадаю, да дай погадаю». Я ей тысячу дал и говорю:

– Погадай, но только по-серьёзному.

А она мне:

– Не боишься, если что плохое будет?

– Гадай, если умеешь.

Вот она и начала:

– Ждёт тебя дорога в дальние, холодные края…

Я засмеялся:

– Да, начало стандартное. Только время моё тратишь.

– Да ты слушай, не перебивай. Ждёт тебя эта дорога, нежданная да негаданная, только там ты встретишь свою судьбу. И останешься в этом холодном краю. И семья у тебя будет большая. Что давно потерял, там и найдёшь. Если убережёшь свою судьбу – будешь счастлив.

Такое вот наговорила. Я потом смеялся – никуда я от моря не собираюсь. Поэтому и остального не будет. А сейчас, вспоминая эту гадалку, понимаю, что она не обманула, точно ведь нагадала.

– Настоящая гадалка тебе попалась, – согласилась я, – Но вот я их обхожу стороной – боюсь, нагадают чего-нибудь, вот и думай потом.

– Я эту встречу с цыганкой совершенно забыл. А когда сюда ехал, времени много было подумать, вот и вспомнил. И просто поразился – до чего точно. А тогда я счёл её гадание за пустой набор стандартных фраз, которыми они дурят прохожих.

– Да, были и есть люди, умеющие заглянуть в будущее. А я не знаю даже, хотела бы я знать своё будущее. Наверное, нет. Если плохое нагадают – будешь жить в страхе от приближения какого-то негатива. А если хорошее – расслабишься опять, тоже нельзя. Человек должен развиваться. Нет, не хочу. Пусть идёт, как идёт. Кстати, ты чем будешь здесь заниматься?

– Пока не работаю, надо навести порядок во дворе. Детскую площадку построить. Потом, я понимаю, времени не будет, – он засмеялся, – Я до сих пор не могу поверить, что у нас с тобой сразу будут и сын, и дочь. Да, я же до сих пор не позвонил своим и не сообщил эту новость. Вот они обрадуются.

Он взял телефон и начал звонить. Я пошла на кухню, а когда вернулась, увидела счастливо улыбающегося Георгия.

– Рассказал?

– Да. Мама там плачет от радости. Отец тоже предовольный. Наконец-то, говорят, дождались. Отец шутит, что дождётся рождения внуков, а там будет в погреб почаще заглядывать, вдруг к нам в гости перенесётся.

– Кстати, насчёт портала. Сергей вчера звонил, сказал, что аренда дома заканчивается. А хозяин собрался его продавать. Алексей просил продлить, денег больше предлагал, а хозяин – ни в какую. Кто-то решил купить именно этот дом, даёт хорошую цену.

Георгий помрачнел:

– Всё бы ничего, но ведь один выход портала в нашем доме. Это плохо. Неужели кто-то прознал про этот портал? С чего вдруг хотят купить именно этот дом – старую развалюху на окраине? Слушай, а давай завтра пригласим Сергея с Полинкой в гости. Поговорим. Тем более, что надо отдать гостинцы, которые родители им передали.

На следующий день Сергей со своей семьёй приехал к нам. Трогательно было видеть, как обнялись Георгий и Полинка. Брат и сестра. Я даже прослезилась, глядя на них.

Лиза сразу подсела к Шаману. Она что-то ему начала рассказывать, поглаживая его по стриженной голове. Мы вчера вечером помыли его, попытались расчесать его шерсть. Срезали все колтуны. Он терпеливо всё сносил. Когда я его мыла, не смогла сдержать слёз – до того он был худой.

Мы накрыли на стол. Георгий почти всё делал сам:

– Лена, ты сиди, отдыхай. Я сам всё сделаю.

Как же мне было приятно это слышать. Посидели, поели маминых пельменей. Потом мужчины вышли во двор, а мы с Полинкой разговорились.

– Какой у меня хороший брат, правда, – заметила Полина, – Заботливый такой.

– Да, правда, – я улыбнулась, – мне кажется, он будет и отцом хорошим.

Подбежала Лиза. Схватила несколько пельменей и начала кормить Шамана.

– Лиза, ты что прямо руками берёшь? – возмутилась Полина.

– Ничего, Шаман оближет, – нашлась Лиза, – Мамочка, его же надо кормить, он такой худой!

Мы засмеялись. А я глядя на них, вдруг поняла, почему Шаман сразу спокойно отреагировал на Георгия. Он просто почувствовал или унюхал, не знаю, как точнее, что это родственник Полине и Лизе, а значит, свой.

Ну и Шаман… Каждый раз он удивляет меня всё больше и больше. И не знаю, чем ещё удивит меня мой пёс. Иной раз мне кажется, что в нём душа человека с нечеловеческим чутьём.

С улицы пришли наши мужчины.

– Ну, что, девчонки, поедем домой? Дедушка с бабушкой нам столько гостинцев прислали, надо их увезти, – весело сказал Сергей.

Но я заметила, что у него глаза стали тревожные.

Лиза долго прощалась с Шаманом, пока Сергей не взял её на руки.

Они уехали, а я подсела к Георгию, который в глубоком раздумье сидел на диване.

– Что Сергей сказал насчёт того дома?

– Они выяснили, кто пытается купить дом.

– Интересно, и кто?

– Шеф Сергея. Максим Егорович Дубинин. Серёга сказал, что кто-то проболтался про портал. А про это знали только из компании твоего брата. Ну, и мы, конечно.

Знаю я этого Максима Егоровича… Тот ещё тип. Конечно, он всё может достать, договориться с кем угодно, везде у него связи. Но при этом и свою выгоду он никогда не упустит. Что от него ждать? Если здесь ему удастся купить дом, то логично, что ему будет нужен дом на другом конце портала. И каким образом он захочет заполучить его, неизвестно. Но товарищ он изобретательный, умный и не совсем порядочный. Надо предупредить Соколовых. Я поделилась своими мыслями с Георгием.

Он расстроился:

– Ну вот, только их обрадовал новостью о будущих внуках, теперь придётся огорошить этим неприятным известием. Может быть, обойдётся?

– Едва ли. У этого шефа хватка мёртвая. Зачем ему этот портал? Не знаю даже, что и кто его может остановить.

Я тоже расстроилась. Вроде жизнь наконец наладилась, а тут такое.

Интересно, кто всё-таки рассказал ему о портале? Друзья у Сергея со студенческих времён, они где только не побывали вместе. И он всегда говорил, что на них можно положиться, не предадут, не оставят в беде. И сколько раз они попадали в критические ситуации, но никто не подвёл.

– Скажи, как он мог узнать, если никто ему не рассказывал? Он что – подслушивал, подглядывал за ними? – недоумевала я.

– А что, вполне может быть. Если ты говоришь, что он человек не совсем порядочный, это ему легко сделать. Например, узнать, о чём говорят подчинённые в его отсутствие, чем заняты. И не афишируя это. Это легко проверить. Тогда и не придётся подозревать своих друзей.

Георгий позвонил Сергею. Они о чём-то долго оживлённо разговаривали.

На следующий день он с утра поехал к Сергею. Вернулся только после обеда. Я как раз пришла с поликлиники.

– Ты оказалась права – их шеф подслушивал и подглядывал. И Серёгины друзья не причём. Они всё оставили как есть. Теперь думают, как эту ситуацию повернуть в свою пользу. А шеф пусть считает, что всё по-старому, шито-крыто. А я отцу позвонил и рассказал всё. Надо всё равно было его предупредить, мало ли что. Может, покупатели на дом появятся или сам шеф в погреб полезет, кто его знает.