S-T-I-K-S. Пчелиный Рой. Книга 3. Секреты внешников

Даниил Куликов

S-T-I-K-S. Пчелиный Рой. Книга 3. Секреты внешников

© Каменистый Артём (Мир S-T-I-K-S, его устройство и терминология)

© Куликов Даниил

© ИДДК

Пролог

Перевёрнутый поезд частично лежал на боку. Состав сошёл с рельсов, но ещё вяло вращал колёсами. Кругом слышались стоны и крики умирающих. Вагоны искалеченных людей с переломанными от болтанки костями. Густая мозговая кровь на стёклах внутри – кто-то получил перелом черепа. Вопли. Крики отчаяния. Стоны.

У одного из вагонов, прислонившись к нему спиной, сидел худощавый молодой мужчина, глядя неестественно спокойными глазами в небо. Совсем рядом из разбитого окна, стоная и придерживая изрезанную осколками руку, стал вылезать мужчина. Сделать это было довольно тяжело – поезд лежал на боку, и окно располагалось там, где раньше была крыша. Из других окон тоже начали вылезать те, кому повезло уцелеть более-менее. Изнутри раздалось урчание.

К поезду бежал человек с марлевой повязкой на лице, он подошёл к сидящему у вагона.

– Даже жалею, что остался жив… – одними губами улыбнулась жертва крушения. – Скажи, они идут?

– Да. Скоро будут здесь, – сказал человек в марлевой повязке. – Вставай, ещё есть время убраться.

– Я уже не смогу, – печально улыбнулся сидящий.

– Сможешь, подымайся! – в отчаянии прошипел его собеседник. – Я потащу тебя.

– Спасибо, – улыбнулся тот. – Но у тебя не получится – у меня больное сердце. Настолько больное, что физическая нагрузка или сильный стресс убьёт меня. Доктора с детства запрещали мне бегать – бег убил бы меня. А сейчас меня прикончат даже несколько шагов.

– Что? – только и смог сказать несостоявшийся спаситель.

– Обидно, правда? – грустно улыбнулся сердечник. – Выжить среди чудовищ, после крушения поезда, и умереть всего лишь от попытки сделать несколько шагов.

Его собеседник молчал. Вдалеке раздались рёв, урчание и цокот.

– Сделай для меня одну вещь, – попросил сердечник.

– Какую? – встрепенулся собеседник.

– Я не могу пошевелиться, – снова улыбнулся тот. – У меня в сумке еда и бутылка с водой. А в нагрудном кармане мои лекарства. Размешай их в воде и дай мне выпить. Это убьёт меня мгновенно и безболезненно. Не хочу, чтобы меня жрали ещё живым.

Собеседник молча сорвал маску и принялся за дело.

– А я пока чуть-чуть поговорю, – улыбнулся сердечник. – Знаешь, перед смертью так хочется потрепаться. Никогда не думал, что со мной такое случится. Я ведь простой преподаватель биологии в вузе. Препод, как студенты говорят. Леонид Андреевич…

Глава 1

Психоз

– Нет, нет, невозможно… – прошептал молодой мужчина, стриженный ёжиком и, вытаращившись пустым взглядом в пустоту, поморщился. – Нет… Нет…

Человек с косматой бородой и взлохмаченными волосами только ухмыльнулся. Ухмылка и взгляд делали его похожим на серийного убийцу.

– Ещё как может быть, – ощерился он. – Даже я этого не понял.

Стриженный ёжиком чаще задышал, а его глаза буквально вывалились из орбит. Лицо поменяло цвет.

– О да… – ухмыльнулся бородатый. – Ты уже понял, что это правда. Давай, давай почувствуй эту правду на вкус, посмакуй и проглоти. Ты просто не понимаешь, как приятно видеть твой ужас, твоё отчаяние, твою безысходность. Наблюдать, как надежда превращается в понимание и отчаяние… Это изумительно.

Его собеседник зашатался так, словно стал терять сознание.

Бородатый между тем с интересом продолжал рассматривать его, безумная улыбка не сходила у него с лица.

– Ты знаешь, самое приятное видеть, как чья-то надежда превращается в страх и отчаяние. Метаморфоза, которая заставляет трепетать, – продолжил бородач. – Ничто не может сравниться с этим. Спирт, наркотики, секс – всё не то. Вот, пожалуй, охота или хорошая бойня насмерть дают похожее ощущение, но знаешь, это всё тоже не то… Понимаешь, очень сложно найти занятие, которое даёт такие ощущения…

Его собеседник будто не слышал, но бородатому, судя по всему, было всё равно.

– И я долго искал это. В занятии трейсерством, когда промышлял охотой, в разных сортах спека, ища это наслаждение в разных дозах, у килдингов с их ритуалами, ну, знаешь, когда на привязанного человека спускают переродка… У нескольких умников из Института, проводящих исследования… У муров. И наконец нашёл!

Улыбка бородатого стала счастливой и безмятежной.

– И знаешь, что это? – спросил он и сам тут же ответил: – Пытки. Какой смысл спускать на человека заражённого, если это тупое животное быстрее убьёт его, чем замучает? Да это существо даже не сможет причинить настоящих страданий, только ранит и убьёт. Или какой прок разделывать труп на органы, если тот не сможет кричать? Да даже живого человека – он ведь просто вырубится, и самое интересное прекратится. А потом и вовсе умрёт. То ли дело хорошая пытка – разделывать ещё живого человека, не давая ему умереть и дозируя мучения, имея возможность делать их слабее или максимально невыносимыми. Видеть эти бессмысленные коровьи глаза, видеть в них надежду, затем страх, а потом отчаяние, слышать этот бесконечный непрекращающийся крик, наблюдать конвульсии. Самое большое искусство в том, чтобы свести с ума. И не буду врать, я преуспел в этом.

Бородатый подмигнул своему собеседнику.

– Ты знаешь, я всё это сделал с той женщиной, которую ты пытался спасти. Не буду скромничать, под конец она уже мечтала умереть. Но с тобой мы поступим по-другому – я не стану трогать тебя до последнего. Я возьму того дружка, который помог тебе бежать, и буду разделывать при тебе. Чтобы ты всё видел и не мог помочь ему. Посмотрим, сколько тебе понадобится времени, чтобы сойти с ума, просто разглядывая всё это. А потом я разделаю тебя.

Глава 2

Поезд в ад. Часть первая

Лёня был в депрессии. Тоска лилась чёрными волнами. Затяжная осень, хмарь за окном и куча обстоятельств буквально заставляли его выть от тоски. Ссора с матерью, которая его откровенно не уважала и не старалась это скрыть, невзирая на то, что он уже зрелый мужчина с аккуратной бородкой, уважаемый педагог в неплохом институте. Невзирая на то, что он имел стабильную зарплату и нестарый автомобиль. Лёня поморщился. Мать никогда не уважала ни его, ни отца. О последней ссоре с ней он даже вспоминать не хотел. Поезд старательно стучал колёсами, усиливая тоску и грусть.

Лёня поднялся со своей койки и двинулся к выходу. Очень хотелось попросить у проводников таблеток – чувствовал он себя прескверно, как при гриппе – голова гудела, словно от переутомления, есть не хотелось, да и давление, похоже, скакало. Нет, принимать нельзя, ещё хуже станет после своих сердечных. Однако пройтись всё же стоило, хотя бы потому, что вторая причина ехала рядом.

– Лёня, ты куда? – раздался рядом хриплый неприятный баритон.

– Таблетку выпью, Николай Викторович, – спокойно ответил он, но внутренне скривился.

– А, иди-иди. Возьми мне кофе. Хорошо? А я пока… на туман полюбуюсь, – цыкнул Николай Викторович и подошёл к окну, глядя на чуть зеленоватую мглу.

Лёня вышел и тихо выругался, высказав всё, что он думал об этом типе. Ленивый, склочный, лезущий во все разговоры Николай Викторович раздражал весь отдел. Ему не было и пятидесяти, но он требовал обращаться к себе только так. Никаких Коль, дядя Коля. Неважно, сколько лет было его собеседнику – почти тридцать, как Лёне, или сорок, как заведующему кафедрой, – только Николай Викторович. Его взяли на пустующее декретное место, и за три месяца он успел выбесить всех.

В последнее время, пройдя испытательный срок, он стал просто невыносим, видимо, решив перейти с декретного места на постоянное, и регулярно подбивал, как ему казалось, хитрыми словами Лёню и ещё пару педагогов: «Вы молодые, талантливые, что вам тут в этой дыре делать, вот в других институтах деньги получают».

Когда подвернулась научная конференция в Омске, заведующий кафедрой, как обычно, отправил Лёню выступить с докладом, рекрутировать местных школьников и заодно спихнул этого Николая Викторовича вместе с ним. Кафедра, должно быть, ликовала…

Лёня покачнулся и прислонился к стене. Его мутило. Неведомо откуда накатила усталость. Впрочем, Лёне всегда было плохо после ссор… Как же, кофе этому хмырю… Перебьётся!

Лёня почувствовал, как поезд ускорился. Вагоны ощутимо тряхнуло. В глазах потемнело. Из соседнего вагона раздался крик. Лёня поморщился – только разборок ещё не хватало. Лёня понял, что бредя с головной болью и депрессией, каким-то образом оказался в плацкартной части. Он моргнул. На нижней полке вовсю обнимались мужчина с женщиной. Вот только мужик орал надсадным голосом и пытался отбиться. А женщина рвала ему зубами шею, урча, как собака. Бабки орали как резаные. Огромный мужчина, грузный как кабан, свалился с полки сверху и, схватив девушку, стал её оттаскивать. Поезд снова ускорился. Колёса застучали чаще. Лёня задышал быстрее. Сзади на толстяка прыгнула старуха и вцепилась в него зубами.

Творился какой-то кошмар.

Лёня услышал сзади урчание. Ладони резко вспотели, а виски похолодели. Лёня обернулся – сзади стоял тщедушный мужичок, щёлкая зубам и пялясь чёрными глазами, состоящими словно из одних зрачков. Медленно ступая, мужичок двинулся на него. Лёня оценил обстановку – с его сердцем не стоило вступать в схватку. Спасало то, что мужичок брёл медленно, похоже, двигаться быстрее он не мог. Лёня пятился, а кругом творился ад – одни пассажиры пытались сожрать других. Мужичок шёл следом, урча и не сводя с него взгляда. Лёня дошёл спиной до двери и упёрся в неё. Мужичок продолжал идти. Лёня зашарил рядом. Рука нащупала стакан, исходящий паром…

Мужик шагнул ещё ближе. Лёня не раздумывая схватил кружку и выплеснул содержимое тому на голову. Людоед взвыл и схватился за лицо. Благослови бог любителей кофе, чая и титаны с крутым кипятком в поездах…

Лёня рванул в тамбур. Сердце билось как бешеное. Хех… Рванул… Скорее, всего лишь ускорил шаги. Прислонился к двери и сполз по ней. Никто не ломился следом. Он вдохнул, выдохнул. Что происходило – непонятно, но обратно соваться не стоило. Лёня ползком добрался до второй двери и аккуратно встал. Вагон оказался почти пустым, но он не спешил входить. Раздался шорох. Лёня замер и прислушался. Шорох повторился. Лёня сглотнул. Тяжело ступая, в середине плацкартного вагона показался грузный мужчина с пятнами крови на одежде. Мужчина стоял спиной к нему. Покачиваясь, он запихивал остаток чего-то красного в рот. Лёня аккуратно прикрыл дверь, стараясь, чтобы она даже не скрипнула – не хватало ещё, чтобы людоед его услышал. Теперь оставалось сползти вниз по двери, чтобы стать невидимым для него.

– Ту-туру-ту-ру-ту-ту-ру-ру! – внезапно громко запиликал мобильник «Прощание славянки». – Ту-ру-ру-ту-ру-ру-ту-ру-ру!

В тишине эти звуки показались просто оглушительными. Лёня выхватил телефон и попытался отключить его. Сенсор не сработал. Краем глаза он глянул на экран – звонил будильник, который сигнализировал о времени приёма таблеток.

– Да чтоб тебя! – выругался Лёня и швырнул телефон о стальной пол.

Поздно – людоед уже успел услышать его и, развернувшись, глянул на Лёню чёрными глазами, взревел как бык и, грузно топая, помчался на него. Это был не тот тихоход, которого Лёня «угостил» чаем, этот людоед был более быстрым, более умным. За второй дверью тамбура тоже раздалось шуршание – с той стороны кто-то тоже услышал зов свежей человечинки. Лёня замер – сзади находился вагон, полный медлительных людоедов, спереди – вагон с одним, но очень быстрым. Деваться было некуда. Спастись тоже невозможно.

– Чтоб тебе мной подавиться, тварь! – рявкнул Лёня, понимая, что обречён. – Всегда хотел сказать, что ты урод! Я твоего брата знаю – дядю Колю! Передай и ему, что он мудила сраный и идиот!

Внезапно поезд дёрнулся. Похоже, машинист пытался затормозить. Людоед упал лицом вниз, так и не добежав до Лёни. Сзади что-то хлопнуло, и Лёня почувствовал, как его за пояс обхватили две руки и потащили на себя. Он почувствовал, как дёрнулось сердце, попытался заорать, но одна рука сдвинулась с пояса и зажала ему рот. Хлопнула дверка туалета, куда его затащили, и сразу стало темно.

– Не кричи, а то они могут услышать, – раздался шёпот у самого уха. Нажим рук усилился.

Лёне понадобилось ещё несколько секунд, чтобы вникнуть в смысл и расслабиться.

– Кричать не будешь? – снова раздался тихий шёпот.

Лёня кивнул.

– Молодец, зайчик, – последовал лаконичный ответ, и руки разжались.

Глава 3

Поезд в ад. Часть вторая

Обессиленный Лёня тут же опустился на пол. Рядом загорелся светодиод сотового телефона. Лёня поднял голову. Рядом стояла девушка в синем пиджаке и узкой юбке, прикладывая палец к губам.

«Проводница, – подумал Лёня и тут же метнулся взглядом к ручке туалета – дверь была заперта. – Умница», – мысленно похвалил он.

Снаружи послышались шаги, и проводница погасила фонарь. Рёв питекантропа огласил тамбур – это явно забежал шустрый людоед. Лёня молча отметил про себя, что хорошо, что тот не заметил, как он спрятался. Раздался хлопок второй двери, и в ответ питекантроп услышал негромкое, но злобное урчание – это ответили монстры из соседнего вагона. Питекантроп рыкнул и утих, что-то недовольно ворча. Его оппозиция тоже поворчала и ушла. Питекантроп ещё шагал по тамбуру туда-сюда, что-то раздражённо бурча и порыкивая.

Сидеть во тьме, в тишине, и слушать, как за стенкой кто-то ходит, казалось невыносимым. Лёня пошарил в карманах, достал бритву, пачку лезвий и стал тихо без пены брить бороду, чтобы хоть чем-то себя занять. Шаги стихли, и питекантроп, хлопнув дверью, вышел. Снова засветился светодиод телефона.

– Никогда не думала, что буду стараться затащить мужика в туалет, – вымученно улыбнулась проводница.

Лёня хмыкнул.

– Чего сразу-то не открыла? – поинтересовался он.

– Думала, мертвяки шастают, – спокойно ответила девушка. – Поняла только, когда ты ругаться начал.

Лёня помолчал.

– Спасибо, – наконец сказал он. – А не знаешь, почему света нет?

– Во всём поезде отрубило, – ответила проводница. – И сотовая связь не ловит.

– А как же мы тогда едем? – задал логичный вопрос Лёня.

– Это тепловоз. И с горы катимся, – ответила проводница. – Да и машинист разогнался будь здоров, теперь этот поезд не остановишь.

– А, ясно, – вяло отозвался Лёня. – А тормозить чего пытался?

– Да, похоже, сам того… обращаться начал, – отвела глаза девушка. – Или напарник его стал перерождаться и напал на него.

Лёня не знал, что ответить и просто промолчал.

– Но знаешь… – шёпотом продолжила девушка, – самое странное, что этого холма тут не должно быть. Да ещё такого огромного. Я по этому маршруту много раз ездила, точно говорю – нет здесь таких уклонов… Да и местность совсем другая.

– Поезд поехал не туда? По рельсам? – флегматично сказал Лёня. – Может, тебе показалось?

– Ага, – покладисто согласилась проводница. – Слушай, а дай лезвие.

– Зачем? – не понял Лёня.

– Маникюр поправлю, – ответила проводница.

Лёня протянул лезвие от станка.

Проводница аккуратно взяла лезвие и чиркнула по юбке, создавая длинный разрез. Затем с другой стороны. В разрезе мелькнули голые ноги и даже краешек нижнего белья.

– Ну вот, – сказала она. – Теперь и побегать можно.

Затем скинула узкий служебный пиджак и выдернула рубашку из-за пояса, расстегнула несколько пуговиц на воротнике и снизу, чтобы она как можно меньше стесняла движения, а низ завязала в узел, сделав подобие топика. Несмотря на кошмар текущей обстановки, Лёня даже несколько расслабленно улыбнулся – данные действия проводницы на миг позволили забыть об апокалипсисе.

Проводница тем временем отрезала от юбки полоску ткани и, скинув с головы служебную пилотку, собрала волосы в хвост и перевязала лентой. Лёня тоже от нечего делать сунул свои лекарства в карман нательной футболки, а затем, разобрав бритвенный станок, переложил лезвия в карманы джинсов.

– На мою жопу пялился, – заключила проводница, – нормальный мужик.

– Спасибо, – кивнул Лёня. – Слушай, я тут подумал: когда поезд скатится и остановится, мы сможем выйти, и те, кто едут в соседних вагонах, тоже смогут выйти и попытаться сожрать нас.

Лёня помолчал какое-то время.

– А ещё мне кажется, что если ты говоришь, что местность так кардинально изменилась, то могут измениться и господа встречающие.

– Я тоже об этом думала, – сказала проводница. – Поэтому предлагаю, как только поезд сделает остановку, открыть дверь, взять ноги в руки и свалить, а уже потом разбираться, как наши пассажиры стали каннибалами.

– Давай-ка я сейчас выйду в тамбур и завяжу двери в вагоны, – предложил Лёня. – Если услышишь, как меня едят, закрывай дверь.

Лёня понимал, что он смертник, – скорее всего, ещё немного, и сердце убьёт его, даже странно, что оно до сих пор работало. Девушка хоть и не знала о его проблемах с сердцем, но тоже понимала, что он, вероятнее всего, смертник. Гибнуть не хотела, но и жертвовать случайным попутчиком не желала, поэтому просто чмокнула его в щёку и шепнула:

– Я буду ждать.

Лёня вышел в тамбур и улыбнулся, как кот, объевшийся сметаны. Надо же, какая умница попалась. Настроение подняла и ободрила, и замотивировала-то как… Что ж, за такую женщину можно и умереть. Судя по тому, как она хорошо разобралась в ситуации и перекроила одежду, то ещё выживет в этом аду.

Лёня снял галстук. Двери с поворотными ручками… Как неудобно… Ладно, выйдем из ситуации… Нужно сделать так, чтобы ручка не вращалась, привязываем так и вот так… На вторую ручку Лёня использовал ремень, благо джинсы хорошо держались и без него. Постучал в дверь туалета. Дверь приоткрылась.

– Готово, – сказал Лёня.

– Настоящий мужик, – сказала девушка, выходя.

Лёня мысленно оценил свою худощавость, лёгкую сутулость, и мысленно хмыкнул. Но сделал вид, что верит, а затем сел на пол и спросил:

– Как ты сказала, тепловоз?

Девушка кивнула.

– На чём едем?

– Дизельное топливо, – ответила девушка. – Солярка.

– То есть, если машинист погиб, мы будем ехать, пока не кончится горючее? – спросил Лёня.

Девушка кивнула.

– Хреново… – протянул Лёня и мысленно добавил про себя: «Добро пожаловать в адский экспресс».

Глава 4

Станция Ад

Ехать бесконечное число часов, пока не выгорит дизель, а потом ещё хрен знает сколько двигаться по инерции, в то время как в соседних вагонах пассажиров просто пожирают заживо…Плюс скоро каннибалы могут почуять их, и тогда начнут рваться сюда, в маленький, плохо защищённый тамбур. Против толпы им не выстоять.

Проводница опустилась рядом.

– Я пока вздремну, – сказал Лёня. – Если начну обращаться, открой дверь и скинь меня с поезда.

Проводница хотела что-то сказать, но тут что-то засвистело, раздался мощный удар, поезд тряхнуло. Крики усилились. Поезд затрясло. Если бы Лёня стоял, то его бы размазало по стене.

– Что происходит? – крикнул он.

– Похоже, кто-то дёрнул стоп-кран, – одними губами сказала девушка. – Да и поезд налетел на что-то.

Лёня нашарил оброненный на пол мобильник. Тот работал, а экран даже не разбился. Повезло. Лёня перевёл камеру с фронтального режима на обратный и, наведя на цель, щёлкнул. Раздался электронный щелчок, сверкнула вспышка. Лёня улыбнулся – на получившейся фотке они с девушкой сидели на полу, глядя безумным взглядом перед собой.

Поезд, грохоча, замедлялся, его ощутимо трясло – похоже, последние вагоны были на грани опрокидывания. Повезло же находиться в вагоне, который был ближе к голове поезда. Оглушительно скрежеща и гремя, поезд встал, а сзади тряхнуло так, что вагон слегка накренился – похоже, часть их завалились на бок.

– Селфи удалось, – мрачно улыбнулся Лёня. – Не зря же я сел в этот поезд. Станция Ад. Конечная. Просим пассажиров покинуть вагоны, иначе они будут съедены.

Проводница уже отпирала дверь наружу и опускала ступеньки-фартук.

– Пошли, – скомандовала она.

Лёня опустился на ступеньки.

– Уходи одна, я остаюсь, – сказал он.

Ветер издалека донёс ворчание – людоеды уже были готовы встречать поезд.

– Что? – не поняла девушка.

Лёня вылез наружу и сел, прислонившись спиной к вагону.

– У меня больное сердце, мне осталось жить всего несколько минут, – сказал он. – Уходи, пока встречающие не подоспели.

Вместо ответа Лёня получил «французский поцелуй» и ещё долго глядел в спину убегающей проводницы. Если бы не больное сердце… Рядом валялась чья-то бесхозная сумка – видимо, выпала из окна. Лёня открыл её. Внутри оказались пирожки с ливером, бутылка минералки и пачка сигарет с зажигалкой. Неплохо. Можно покушать на собственных поминках.

Поезд слетел с рельсов, продолжая крутить колёсами, перевернулся и лег на бок. Из окон и дверей раздались крики боли искалеченных людей. Кровь залила вагоны изнутри – многие получили открытые переломы. Постепенно крики боли сменялись криками отчаяния. Это был ад. Кошмар наяву, который не спешил заканчиваться. Рядом раздалось низкое горловое ворчание – к поезду неспешно шагал брат того мужичка, который напал на Лёню в поезде. Вот так и начинается зомбиапокалипсис.

– Привет, – сказал Лёня. – Знаешь, там девушка пробегала, а я даже имя не спросил… Вот дурак.

Мертвяк подошёл ближе и зарычал, открыв рот.

– Ну ты и урод, – с чувством сказал Лёня.

Что-то хлопнуло, голова мертвяка дёрнулась, оросив всё вокруг кровью, а сам мертвяк завалился на землю лицом вниз и затих. Лёня закрутил головой.

К поезду бежал человек с марлевой повязкой на лице, он подошёл к сидящему у вагона Лёне и убрал пистолет в кобуру.

– Даже жалею, что я остался жив… дрянная будет смерть – одними губами улыбнулся Лёня. – Скажи, монстры идут?

– Да. Скоро будут здесь, – сказал человек в марлевой повязке. – Вставай, ещё есть время убраться. Можно оторваться.

– Я уже не смогу, – печально улыбнулся Лёня.

– Сможешь, поднимайся! – в отчаянии прошипел его собеседник. – Я потащу тебя. Нужно пробежать совсем немного, тут есть где спрятаться.

– Спасибо, – снова улыбнулся Лёня. – Но у тебя не получится – с рождения у меня больное сердце. Настолько больное, что легкая физическая нагрузка убьёт меня мгновенно. Доктора с детства запрещали мне бегать – бег для меня смертелен. А сейчас меня прикончат даже несколько шагов. Я ещё могу говорить с тобой, но это просто разговор живого человека с трупом.

– Что? – только и смог сказать несостоявшийся спаситель.

– Обидно, правда? – грустно улыбнулся сердечник. – Выжить среди чудовищ-людоедов, выжить после крушения поезда и умереть лишь от попытки сделать несколько шагов.

Его собеседник молчал.

Вдалеке раздались рёв, урчание, и цокот – монстры приближались.

– Сделай для меня одну вещь, – попросил сердечник.

– Какую? – встрепенулся собеседник, сглотнув.

– Я не могу пошевелиться, – снова улыбнулся тот. – У меня в сумке еда и бутылка с водой. А в нагрудном кармане мои лекарства. Размешай их в воде и дай мне выпить. Это убьёт меня мгновенно. Не хочу, чтобы меня жрали ещё живым – дряная смерть быть сожранным заживо

Собеседник молча сорвал маску и принялся за дело.

– Знаешь, я попрошу тебя сделать ещё одну вещь, – задумчиво сказал Лёня. – Мне помогла девушка. Проводница. Похоже, она спаслась. По крайней мере, я надеюсь, что она спаслась. Меня ты всё равно не спасёшь – спаси её. Фотография в телефоне.

Незнакомец взял телефон и глянул последнее селфи.

– Красивая, – сказал он. – На-ка, выпей напоследок.

– Ага. А я даже имя не спросил, – снова улыбнулся Лёня. – О-о-ох! Какой ядрёный спирт! Это что за дрянь такая? Знаешь, перед смертью так хочется потрепаться. Никогда не думал, что со мной такое случится. Я ведь простой педагог биологии. Препод, как студенты говорят. Леонид Андреевич…

Лёня начал говорить, а потом свет вокруг померк.

«Даже не успел принять яд, – успел подумать Лёня. – Но, по крайней мере, меня не съедят живым».

Глава 5

Второй день рождения

Лёня моргнул и открыл глаза. Затем ещё раз моргнул и поднял руку. Он был жив. Прислушался к своему сердцу. Сердце работало как часы, и даже намёка на болезнь не было. Затем огляделся. Сумка с ядом и едой стояла рядом. Поезд всё так же подпирал спину. Большинство людей уже покинули поезд, часть ожесточённо пыталась отбиться от темноглазых зомби. Незнакомца нигде не было.

«Сколько я тут валяюсь без сознания? – мелькнула мысль. – Почему ещё не умер? Как меня не съели?»

Ответов не находилось. Машинально Лёня достал сотовый. Связи не было. Глянул список пропущенных вызовов. Последний был ещё вчера от Николая Викторовича. Его рожа на фотографии бесила так же, как и в реальной жизни. Кто-то рядом выпрыгнул из вагона, и Лёня, повернув голову, узнал Николая Викторовича.