Тираны и мстители

– Лишь еще одно подтверждение, что землекопы свихнулись, – сказал Абрахам. – Порой их поведение невозможно объяснить. Мы нашли полностью отрезанные от мира помещения, где внутри годами горел свет. Repaire des fantômes[2].

– Меган говорит, – сказал Проф, выходя из соседней комнаты, – что вам удалось забрать информацию, но… Скажем так, несколько необычным способом.

Пожилой, но крепкий, он все так же был одет в черный лабораторный халат.

– Это уж точно! – бросил Коди, вешая винтовку на плечо.

– Что ж, – усмехнулся Проф, – посмотрим, что ты раздобыл, прежде чем я решу, наорать на тебя или нет.

Он потянулся к рюкзаку в руке Меган.

– Я могу и сам… – начал я, шагая к ней.

– Сядь, сынок, – велел Проф, – а я пока взгляну. Внимательно. А потом поговорим.

Голос его был спокоен, но я понял намек и уныло сел за стальной стол, пока остальные, собравшись вокруг рюкзака, копались в моей жизни.

12

– Ого, – сказал Коди. – Если честно, парень, я думал, ты преувеличиваешь. Но ты и впрямь крут.

Я покраснел, продолжая сидеть на табурете. Открыв мои папки, они разложили их содержимое на столе, затем перешли к блокнотам, передавая их друг другу и тщательно просматривая. Наконец Коди потерял к ним интерес и сел рядом со мной спиной к столу, опираясь на него локтями.

– Я поставил себе задачу, – ответил я. – И решил выполнить ее как следует.

– Впечатляюще, – сказала Тиа, которая сидела на полу, скрестив ноги.

Она переоделась в джинсы, но осталась в той же блузке и блейзере. Столь же идеально уложенными оставались и ее коротко подстриженные рыжие волосы. Тиа взяла один из моих блокнотов.

– Информация организована примитивно, без использования стандартной классификации. Но она исчерпывающа.

– А что, есть стандартная классификация? – спросил я.

– Несколько разных систем, – ответила она. – Похоже, у тебя тут есть несколько общих терминов, вроде «высших эпиков» – хотя я лично предпочитаю систему уровней. Но в других местах ты придумал кое-что интересное. Кое-какая твоя терминология мне нравится, вроде «высшей неуязвимости».

– Спасибо, – смущенно пробормотал я.

Конечно же, существовали различные способы классификации эпиков, просто мне не хватало образования – или ресурсов, – чтобы о них узнать, и я придумал свои.

Удивительно, насколько просто это оказалось. Конечно, встречались и отклонения – например, «странные эпики», чьи способности не вписывались ни в какую классификацию, – но у подавляющего большинства этих монстров проявлялись схожие черты. У каждого имелись свои особенности вроде мерцания иллюзий Рефракции, но главные способности часто во многом совпадали.

– Объясни мне вот это, – сказала Тиа, беря другой блокнот.

Чуть помедлив, я соскользнул с табурета и уселся рядом с ней на пол. Она показывала на пометки, которые я сделал внизу записи об особенном эпике по имени Башня Силы.

– Это мой знак Стального Сердца, – сказал я. – Башня Силы обладает той же способностью, что и Стальное Сердце. За такими эпиками я наблюдаю особенно тщательно. Если их вдруг убьют или выяснятся лимиты их силы, мне хочется об этом знать.

Тиа кивнула.

– Почему ты не объединил ментальных иллюзионистов с фотонными манипуляторами?

– Предпочитаю группировать их на основе ограничений, – ответил я, беря каталог и показывая ей конкретную страницу.

Эпики со способностями к иллюзиям делились на две группы. Некоторые действительно меняли поведение света, создавая иллюзии с помощью самих фотонов. Другие воздействовали на мозг окружающих, создавая скорее галлюцинации, чем реальные иллюзии.

– Смотри, – показал я. – Ментальные иллюзионисты зачастую ограниченны точно так же, как и другие экстрасенсы или гипнотизеры. С теми же, кто может изменять свет, все иначе. Они куда ближе к эпикам, способным манипулировать электричеством.

Коди тихо присвистнул. Он все так же сидел, опираясь локтями о стол и держа в руке фляжку.

– Слушай, парень, пожалуй, нам стоит поговорить, как бы найти твоим умениям применение получше.

– Получше, чем научиться убивать эпиков? – подняв брови, спросила Тиа.

– Конечно, – ответил Коди, отхлебывая из фляжки. – Только представь, если бы я сумел убедить его составить каталог всех пабов в городе. По сортам пива!

Тиа молча закатила глаза и перевернула очередную страницу моих записок.

– Абрахам, – сказал Коди. – Спроси меня, в чем состоит трагедия юного Дэвида, который потратил столько времени на эти записки?

– И в чем же трагедия парня, который просто занимался своими исследованиями? – спросил Абрахам, продолжая чистить свой пулемет.

– Какой коварный вопрос, – сказал Коди. – Спасибо тебе большое, что спросил.

– Пожалуйста.

– Так или иначе, – сказал Коди, поднимая фляжку, – почему тебе так хочется убивать эпиков?

– Месть, – ответил я. – Стальное Сердце убил моего отца. Я намерен…

– Да-да, – оборвал меня Коди. – Ты намерен снова увидеть его кровь и все такое. Меня радует твоя преданность. Но, знаешь ли, этого мало. У тебя есть страсть к убийству, но тебе нужно обрести страсть к жизни. По крайней мере, я так считаю.

Я не знал, что ответить. Моей страстью было изучать Стальное Сердце, узнавать больше об эпиках, чтобы найти способ его убить. Если где-то и было для меня место, то разве не среди мстителей? Разве это не было делом всей их жизни?

– Коди, – сказал Проф, – почему бы тебе не закончить работу в третьей комнате?

– Конечно, Проф, – ответил снайпер, закручивая крышку фляжки.

Он не спеша поднялся и вышел.

– Не слушай его, сынок, – посоветовал Проф, кладя в стопку один из моих блокнотов. – Он то же самое говорит и всем нам. Беспокоится, что, если сосредоточимся на убийствах эпиков, позабудем о том, что такое жить своей жизнью.

– Возможно, он прав, – ответил я. – Я… У меня на самом деле почти ничего больше не было в жизни.

– Наше дело, – сказал Проф, – не в том, чтобы жить. Наше дело – убивать. Пусть своей жизнью живут обычные люди, пусть радуются ей, наслаждаются рассветами и снегопадами. Наша задача – эту жизнь им дать.

У меня остались воспоминания о прежнем мире, – в конце концов, прошло всего десять лет, хотя и трудно вспомнить, что такое рассвет, когда каждый день видишь только тьму. Примерно так же, как вспомнить лицо отца. Подобное постепенно забывается.

– Джонатан, – обратился Абрахам к Профу, вставляя на место ствол пулемета, – ты хорошо подумал о том, что сказал мальчик?

– Я не мальчик, – возмутился я.

Все посмотрели на меня, даже стоявшая у дверей Меган.

– Я просто хотел сказать… – Мне вдруг стало неловко. – В смысле, мне уже восемнадцать. Я совершеннолетний. Не ребенок.

Проф внимательно посмотрел на меня и, к моему удивлению, кивнул:

– Возраст тут ни при чем, но ты помог убить двух эпиков, что, на мой взгляд, совсем неплохо. Уверен, остальные со мной согласятся.

– Хорошо, – тихо проговорил Абрахам. – Но, Проф, мы об этом уже говорили. Добьемся ли мы чего-нибудь, убивая эпиков вроде Счастливчика?

– Мы даем им отпор, – сказала Меган. – Мы единственные, кто сражается с ними. Это важно.

– И тем не менее, – продолжал Абрахам, вставляя в пулемет очередную деталь, – мы боимся сразиться с самыми могущественными из них. И потому власть тиранов продолжается. Пока они не пали, остальные не боятся нас по-настоящему. Они боятся Стального Сердца, Разрушителя и Ночную Грусть. Если мы не бросим вызов подобным им, стоит ли надеяться, что когда-нибудь против них выступят другие?

В комнате со стальными стенами стало тихо. Я затаил дыхание. Почти то же самое недавно говорил я сам, но в устах Абрахама эти слова, произнесенные тихо и с легким акцентом, обретали куда больший вес.

Проф повернулся к Тиа. Она взяла со стола фотографию.

– Это действительно Властитель Ночи? – спросила она меня. – Ты уверен?

То была самая ценная моя добыча – фотография Властителя Ночи рядом со Стальным Сердцем в день Захвата, незадолго до того, как на город опустилась тьма. Насколько я знал, она была единственной в своем роде – мне продал ее уличный мальчишка, отец которого сделал ее старым поляроидом.

Властитель Ночи обычно был полупрозрачен и бестелесен. Он мог проходить сквозь твердые предметы и управлять темнотой. Он часто появлялся в городе, но всегда в своей бестелесной форме. На фотографии он выглядел как обычный человек в отутюженном черном костюме и шляпе, с азиатскими чертами лица и черными волосами до плеч. У меня имелись и другие его фотографии в бестелесном облике – лицо было тем же самым.

– Это точно он, – сказал я.

– И фото не поддельное? – спросила Тиа.

– Я… – Этого я доказать не мог. – Не могу обещать, что это так, хотя, поскольку фото с поляроида, вероятность подделки невелика. Тиа, ему иногда необходимо становиться вещественным. Эта фотография – лучшее тому подтверждение, но у меня есть и другие. От людей, которые чувствовали запах фосфора и замечали прохожего, соответствовавшего его описанию.

Фосфорный запах являлся одним из признаков того, что Властитель Ночи использует свои способности.

– Я нашел десяток источников, подтверждающих мою идею. На него влияет солнечный свет – подозреваю, его ультрафиолетовая составляющая. На солнце он становится телесным.

Тиа задумчиво взглянула на фотографию, затем начала просматривать другие мои записи о Властителе Ночи.

– Пожалуй, стоит этим заняться, Джон, – сказала она. – Если действительно есть хоть какой-то шанс добраться до Стального Сердца…

– Шанс есть, – подтвердил я. – У меня есть план. И он должен сработать.

– Глупость, – отрезала Меган, которая стояла у стены, скрестив руки. – Откровенная глупость. Мы даже не знаем, в чем его слабость.

– Можно выяснить, – возразил я. – Уверен, что можно. У нас есть все необходимое.

– Даже если в самом деле удастся выяснить, – махнула рукой Меган, – толку от этого никакого. К Стальному Сердцу даже близко не подобраться!

Я посмотрел ей в глаза, с трудом сдерживая злость. Казалось, она спорит со мной не потому, что действительно не согласна, а потому, что я ей чем-то не нравился.

– Я… – начал я, но меня прервал Проф.

– Все за мной, – сказал он, вставая.

Еще раз бросив яростный взгляд на Меган, я следом за ним и остальными прошел в комнату поменьше справа от главного помещения. Пришел даже Коди из третьей комнаты – он все слышал, чему вряд ли стоило удивляться. На его правой руке была перчатка, светившаяся со стороны ладони мягким зеленым сиянием.

– Проектор готов? – спросил Проф.

– Почти, – ответил Абрахам. – Первым делом я настроил именно его.

Он присел рядом с устройством на полу, от которого уходило в стену несколько проводов, и включил его. Внезапно все металлические поверхности в комнате почернели, и я едва не подпрыгнул, – казалось, будто мы парим во тьме.

Проф поднял руку и в нескольких местах постучал по стене. Стены раздвинулись, и перед нами возникла панорама города, как будто мы стояли на крыше шестиэтажного здания. В темноте горели огни тысяч стальных сооружений, составлявших Ньюкаго. Старые здания выглядели не столь однообразно, в отличие от более современных, раскинувшихся на бывшей поверхности озера. Их построили из других материалов, а уже потом намеренно превратили в сталь. Я слышал, что при этом получился ряд интересных архитектурных решений.

– Это один из самых развитых городов мира, – сказал Проф. – Им правит, возможно, самый могущественный эпик в Северной Америке. Выступив против него, мы значительно повышаем ставки – которые и без того уже высоки. Неудача может означать полный конец для мстителей. Она уничтожит последние островки сопротивления, которые еще остались у человечества.

– Позвольте рассказать вам мой план, – сказал я. – Думаю, это вас убедит.

Я подозревал, что Профу самому хочется сразиться со Стальным Сердцем и, если я сумею отстоять свою точку зрения, он меня поддержит.

Проф повернулся ко мне, встретившись со мной взглядом:

– Хочешь, чтобы мы это сделали? Что ж, прекрасно. Но меня убеждать не нужно. – Он показал на Меган, которая все так же стояла у двери, скрестив руки на груди. – Убеди ее.

13

«Убедить ее. Здорово», – подумал я.

Взгляд Меган мог просверлить дыру сквозь… Наверное, что угодно. Хотя взглядом ведь на самом деле ничего не просверлишь, так метафора не работает. Взгляд Меган мог просверлить дыру в масле.

«Убедить ее? – подумал я. – Невозможно».

Но я не собирался сдаваться, не попытавшись. Я шагнул к стене из блестящего металла, на которую проецировалась панорама Ньюкаго.

– Что нам может показать проектор? – спросил я.

– Все, что видит или слышит основная шпионская сеть, – объяснил Абрахам, вставая.

– Шпионская сеть? – переспросил я, и мне вдруг стало не по себе.

Я подошел к стене. Работа устройства поражала, – казалось, будто мы в самом деле стоим на крыше здания, а не в тесной комнате. Иллюзия была не вполне совершенной: приглядевшись, я мог различить углы помещения, в котором мы находились, а трехмерное изображение близлежащих предметов не отличалось хорошим качеством.

И все же, если особо не приглядываться и не обращать внимания на отсутствие ветра или запахов, я вполне мог представить, что нахожусь снаружи. Неужели эту картину создали, используя шпионскую сеть Стального Сердца, с помощью которой охранка следила за тем, чем занимаются жители Ньюкаго?

– Я знал, что он за нами наблюдает, – сказал я, – но не догадывался, что камеры столь… вездесущи.

– К счастью, – ответила Тиа, – мы нашли способ повлиять на то, что видит и слышит сеть. Так что не беспокойся – за нами Стальное Сердце не шпионит.

Мне все еще было не по себе, но вряд ли стоило сейчас об этом думать. Я шагнул к краю крыши, глядя на улицу внизу. Проехало несколько машин, и проектор передал звук их движения. Протянув руку, я приложил ее к стене комнаты, – казалось, я коснулся чего-то невидимого, висящего в воздухе. И это основательно сбивало с толку.

В отличие от тензоров, про комнатные проекторы я слышал – люди платили хорошие деньги за то, чтобы смотреть с их помощью фильмы. Разговор с Коди заставил меня задуматься – не научились ли мы этому от эпиков со способностями к иллюзии?

– Я… – начал я.

– Нет, – сказала Меган. – Если он хочет меня убедить, то разговор поведу я.

Она шагнула ко мне.

– Но…

– Действуй, Меган, – сказал Проф.

Что-то проворчав, я отошел подальше от мнимого края многоэтажного утеса.

– Все просто, – заявила Меган. – Со Стальным Сердцем есть одна огромная проблема.

– Одна? – спросил Коди, прислонившись к стене; казалось, будто он стоит, опираясь о воздух. – Так, посмотрим… Невероятно силен, может стрелять смертельными энергетическими зарядами из рук, может превратить все неживое вокруг в сталь, может управлять ветром и летать… Ах да, еще он полностью неуязвим для пуль, холодного оружия, огня, радиации, ударов, удушения и взрывов. Как минимум… Три проблемы, девушка. – Он поднял четыре пальца.

Меган закатила глаза.

– Все верно, – кивнула она и снова повернулась ко мне. – Но ни одна из них даже не первая.

– Первая проблема – найти его, – тихо сказал Проф.

Он поставил себе складной стул, как и Тиа, и сел в центре воображаемой крыши.

– Стальное Сердце – параноик. Он заботится о том, чтобы никто не знал, где он.

– Именно, – кивнула Меган.

Она подняла обе руки, выставив вперед большие пальцы, – видимо, таким образом можно было управлять проектором. Машина подчинилась ее жесту, и мы помчались через город. Здания под нами превратились в размытую пелену.

Я пошатнулся, чувствуя, как сжимается желудок, и потянулся к стене, но не знал точно, где она находится, и мне пришлось проковылять несколько шагов, пока я на нее не наткнулся. Неожиданно мы остановились, зависнув в воздухе и глядя на дворец Стального Сердца.

Темная крепость из анодированной стали возвышалась на краю города, на превращенной в металл части озера. Длинная линия металлических башен, перекладин и эстакад простиралась в обе стороны, напоминая одновременно старое викторианское поместье, средневековый замок и нефтяную платформу. В глубине разнообразных ниш светились ярко-красные огни, а из труб шел дым, черный на фоне черного неба.

– Говорят, он специально сделал свой дворец столь замысловатым, – сказала Меган. – Там сотни комнат, и он каждый раз спит и ест в другой. Якобы даже прислуга не знает, где он будет в следующий раз.

Она враждебно повернулась ко мне.

– Ты никогда его не найдешь. Это и есть первая проблема.

Я переступил с ноги на ногу, все еще чувствуя, будто вишу в воздухе, хотя остальные, похоже, не испытывали никаких неприятных ощущений.

– Нельзя ли… – пробормотал я, глядя на Абрахама.

Усмехнувшись, он сделал несколько жестов, и мы снова оказались на крыше близлежащего здания с небольшой трубой. Когда мы «приземлились», труба сплющилась, превратившись в двухмерное изображение на полу. Это была не голограмма – насколько я знал, никто еще не мог имитировать подобный уровень иллюзии с помощью технологий, – а всего лишь искусное использование шести экранов и трехмерных проекций.

– Так лучше, – кивнул я. – Проблемы в любом случае будут, только…

– Только? – переспросил Проф.

– Только нам не нужно искать Стальное Сердце, – сказал я. – Он сам к нам придет.

– Он теперь редко появляется на публике, – заметила Меган. – А если и появляется, то никто не знает когда. Как, во имя Напасти, ты собираешься…

– Расселина, – сказал я.

Женщина-эпик, которая заставила землю поглотить банк в тот страшный день, когда погиб мой отец, а позднее бросила вызов Стальному Сердцу.

– Дэвид прав, – кивнул Абрахам. – Стальное Сердце действительно покинул свое укрытие, чтобы сразиться с ней, когда она попыталась захватить Ньюкаго.

– А когда ему бросила вызов Роковая Ненависть, – продолжал я, – Стальное Сердце принял ее лично.

– Насколько я помню, – сказал Проф, – они тогда разрушили в городе целый квартал.

– Крутая, похоже, была заварушка, – заметил Коди.

– Угу, – ответил я.

У меня имелось несколько фотографий того сражения.

– Значит, ты говоришь, что нам нужно убедить какого-нибудь могущественного эпика появиться в Ньюкаго и вызвать Стальное Сердце на бой, – бесстрастно произнесла Меган. – И тогда мы узнаем, где он. Все просто.

– Нет-нет, – возразил я, поворачиваясь спиной к тлеющему во тьме дворцу Стального Сердца. – Это только первая часть плана. Мы заставим Стальное Сердце думать, будто сюда идет могущественный эпик, чтобы с ним сразиться.

– И как же мы это сделаем? – спросил Коди.

– Мы уже начали, – объяснил я. – Мы распустим слухи, что Счастливчика убили агенты нового эпика. Мы продолжим убивать эпиков, создавая впечатление, будто все это – работа того же соперника. Потом мы выставим Стальному Сердцу ультиматум: если он хочет прекратить убийства своих последователей, он должен сам сразиться со своим противником. И он обязательно выйдет – если будем действовать достаточно убедительно. Вы сказали, что он параноик, Проф. И вы правы. Он действительно таков и не потерпит, чтобы кто-то бросал вызов его власти. Он всегда сражается с соперниками лично, так же как с Пальцем Смерти много лет назад. Если мстители что и умеют делать хорошо, так это убивать эпиков. Уничтожив их в достаточном количестве за короткое время, мы вынудим Стальное Сердце почувствовать опасность. Мы сможем выманить его на поле битвы, которое выберем сами. Мы заставим его шагнуть прямо в нашу ловушку.

– Не выйдет, – сказала Меган. – Он просто пошлет Огнемета или Властителя Ночи.

Огнемет и Властитель Ночи, два невероятно могущественных высших эпика, игравших роль телохранителей и подручных Стального Сердца, были не менее опасны, чем он сам.

– Я уже рассказывал про слабое место Властителя Ночи, – сказал я. – Это солнечный свет – ультрафиолетовое излучение. Он не знает, что кому-то об этом известно, и мы можем воспользоваться его слабостью, чтобы заманить его в ловушку.

– Это ничего не доказывает, – возразила Меган. – Ты просто сказал, что у него есть слабое место. Но оно есть у любого эпика. Откуда ты знаешь, что это именно солнечный свет?

– Я просмотрела его источники, – сказала Тиа. – Похоже, Дэвид прав.

Меган стиснула зубы. Я сомневался, что мне удастся убедить ее согласиться с моим планом, несмотря на любые мои аргументы. Но я не был уверен, что нуждаюсь в ее поддержке, что бы там ни говорил Проф. Я уже понял, как его воспринимают остальные мстители. Если он считал какую-то идею удачной – они следовали за ним. Оставалось лишь надеяться, что мои доводы его убедят – хоть он и говорил, что убеждать нужно Меган.

– Огнемет, – сказала Меган. – Как насчет него?

– Все просто, – ответил я. – Огнемет – вовсе не тот, кем кажется.

– В смысле?

– Мне нужны мои записи, чтобы объяснить, – сказал я. – Но могу обещать – из всех троих с ним проще всего разделаться.

Меган скорчила недовольную гримасу, словно обидевшись, что я не готов ее во что-либо посвящать без своих записок.

– Ладно, – бросила она и жестом заставила комнату повернуться кругом.

Я снова невольно пошатнулся. Меган посмотрела на меня, и я увидел на ее губах едва заметную улыбку. Что ж, по крайней мере, я хотя бы понял, что может ее развеселить, – когда меня почти выворачивает наизнанку.

Когда комната перестала вращаться, оказалось, что мы смотрим под углом вверх. Все мои ощущения подсказывали, что я должен соскользнуть назад к стене, но я знал, что все дело в перспективе. Прямо перед нами на небольшой высоте над городом висела группа из трех вертолетов – черных и блестящих, с двумя большими роторами у каждого и белой эмблемой охранки в виде щита и меча на бортах.

– Скорее всего, до Огнемета и Властителя Ночи дело даже не дойдет, – сказала Меган. – Мне сразу следовало это показать. Охранка.

– Она права, – заметил Абрахам. – Стальное Сердце всегда окружен солдатами охранки.

– Значит, сперва разделаемся с ними, – сказал я. – В любом случае любой эпик-соперник наверняка поступил бы так же – обезвредил армию Стального Сердца, чтобы беспрепятственно войти в город. Это лишь поможет убедить его, что мы – его соперник. Мстители никогда не стали бы атаковать охранку.

– Естественно, – заявила Меган. – Это же идиотизм чистой воды!

– Похоже, охранка и впрямь слегка нам не по зубам, сынок, – сказал Проф, хотя я чувствовал, что мои слова его заинтересовали: ему нравилась идея выманить Стальное Сердце, играя на высокомерии эпика.

Я поднял руки, имитируя жесты других, и выбросил их вперед, пытаясь двинуть комнату в сторону штаб-квартиры охранки. Неуклюже накренившись, комната устремилась через город, врезавшись в стену здания, где и замерла: шпионская сеть туда не заглядывала. Комната мелко вздрагивала, словно отчаянно пытаясь исполнить мою команду.

Я привалился к стене, затем осел на пол, чувствуя, как кружится голова.

– Ух…

– Хочешь, я сделаю? – весело спросил Коди от двери.

– Угу, спасибо. Штаб-квартиру охранки, пожалуйста.

Коди несколькими жестами выровнял комнату, развернул ее и переместил над городом, пока мы не зависли над большим черным зданием, смутно напоминавшим тюрьму, хотя преступников там не содержали. Скажем так – только преступников, санкционированных государством.

Я выпрямился, стараясь не выглядеть по-дурацки перед остальными, хотя и сомневался, возможно ли такое вообще в столь важный момент.

– Есть простой способ нейтрализовать охранку, – сказал я. – Устранить Конденсатора.

На этот раз моя идея не вызвала всеобщего возмущения. Даже у Меган, стоявшей неподалеку от меня со скрещенными на груди руками, лицо обрело задумчивое выражение.

«С удовольствием бы вновь увидел ее улыбку», – подумал я, но тут же выбросил подобные мысли из головы.

Требовалось сосредоточиться. Не время для нежностей – по крайней мере, в фигуральном смысле.

– У вас ведь были такие мысли, – предположил я, обводя взглядом комнату. – Вы атаковали Счастливчика, но обсуждали и возможность нападения на Конденсатора.

– Мощный был бы удар, – тихо проговорил Абрахам, который стоял, прислонившись к стене, рядом с Коди.

– Абрахам предлагал его уничтожить, – сказал Проф. – На самом деле даже настаивал. Использовал те же аргументы, что и ты, – будто мы делаем не все, что можем, не берем на прицел достаточно важных эпиков.

– Конденсатор не просто глава охранки, – взволнованно проговорил я; похоже, меня наконец начали слушать. – Он даритель.

– Кто? – переспросил Коди.

– Сленговое выражение, – ответила Тиа. – Мы их называем эпиками-передатчиками.

– Да, – кивнул я.