Магиня для графа

– Бриан, не ходи. Ну, что с тобой, ну, что опять? Бриан, посмотри на меня. Почему ты весь мокрый? – поинтересовалась сестра.

Брюнет взглянул на Сьюзен и с недовольством произнес:

– Сьюзен, больше не могу, я прибью её. Она воспользовалась магией и вылила на меня графин с водой, когда я хотел помочь. Не могу я её терпеть, понимаешь? Внутри всё переворачивается, ненавижу её, Сьюзен. Не могу.

Молодая брюнетка обняла своего брата и тихо сказала:

– Бриан, есть давняя поговорка – «от ненависти до любви один шаг», кажется, так говорили. Запомни это, Бриан. Открой ей свои чувства, когда придет время. Не жди ты уже свою Лурдес, полюби снова и будь счастлив.

Бриан внимательно посмотрел на сестру и прислушался. Затем, снова поинтересовался, слыша звонкий голос девушки:

– Что это? Сьюзен, что за пение в моём доме?

Молодая женщина крепче прижалась к брату и тихо шепнула:

– Это Люция качает твою дочь. Ты хотел понаблюдать за ней, вот у тебя есть такая возможность. Пойдем, посмотрим.

Они подошли к двери и увидели девушку, бережно качающую ребенка, затем она аккуратно положила спящую девочку в колыбель и тихо произнесла, но её слова услышал граф.

– Солнышко, я в отличие от твоего противного папочки, я люблю детей. Спи, солнышко, спи.

Мужчина и женщина отпрянули от двери и на цыпочках отошли подальше, и встали около лестницы, обнимая друг друга, о чем-то шептались.

Я подоткнула одеяло у спящего мальчика и медленно вышла, чуть прикрыв дверь. Руки легонько дрожали, тут я увидела, как брюнет жадно целует в губы свою жену. Глубоко вздохнув, я легонько толкнула графа своим плечом и взбежала по лестнице.

Мужчина отлепился от сестры и та, вытаращив глаза, грозно прошипела:

– Бриан, ты очумел, что ли? Прекрати свои замашки.

Мужчина приложил руку к своей груди и уже весело прошептал сестре над ухом:

– Прости, сестрица, прости, так надо было. Она отреагировала. Я ей не безразличен, понимаешь?

И уже чмокнув сестру в щёку, быстро взбежал по лестнице.

Брюнет догнал меня у моей двери и, положив руку на ручку, не дал ей открыться. Я хмыкнула и, сложив руки на груди, отвернулась от Бриана. Свободной рукой, мужчина взял меня за подбородок и повернул к себе. Заглядывая мне в глаза, он сказал:

– Прости меня, Люция, я не хотел тебя обидеть. Я умоляю тебя о прощении. И да, я болван, напыщенный индюк и ещё кто там, я забыл. Ну, впрочем, не важно, просто прости меня?

Я вывернулась и, отпихивая графа, уперлась ему в грудь, мужчина изловчился и, повернув меня одним рывком, прижал к стене. Ухмыляясь, я поинтересовалась у него:

– Что же дальше, граф? Вас трясет от моего присутствия? Может мне покинуть ваш дом? Как теперь вы объясните своей жене, что вьётесь возле меня?

Брюнет сглотнул, проводя своими влажными губами по моим губам, глухо произнес:

– Меня трясет лишь от того, что я желаю тебя, но не могу этого сделать, пока ты не ответишь мне. Прости меня, умоляю тебя, Люция. Обещаю тебе, что не трону тебя и пльцем.

Бриан касался своими губами и ласкал мои губы, было чертовски приятно и тепло. Но и страшно – я, и мужчина в десять раз сильнее меня. Да и на этаже мы одни. А как с ним хорошо. Ещё миг, и я просто обниму его и прижму к себе. Сдерживая мелкую дрожь во всем теле, я напряглась, и мужчина заметил это. Он обхватил моё лицо ладоням и накрыл мои губы в пьянящем сладком поцелуе. Я взяла его за предплечья, а он прижал меня ещё сильнее к себе.

– Люция, пожалуйста, прости, – шептал брюнет.

Я, сглатывая комок в горле, произнесла:

– Граф, отпустите меня. Что вы себе позволяете? Вы, и правда, идиот.

Он отлепился от меня и шумно выдохнул и уже холодно бросил на ходу, идя в свой кабинет:

– Извините, Люция Фернандес. Такого больше не повторится.

Я вошла в комнату и облизала свои припухшие губы. На них ещё остался след от влажных губ мужчины, который был мне симпатичен. Что бы ни происходило в моей жизни, я всегда жду встречи с ним, особенно когда день не задался с самого утра. А после встречи улыбаюсь, буквально, до ушей. И так, каждый день, одни происшествия. Я как наивная дурочка. Чуть отдохнув, я вышла в коридор и спустилась по лестнице в детскую. Дети мирно играли. Меня заинтересовала вышивка молодой хозяйки дома и я подсела к ней ближе.

3 глава

Спасая себя, не убежишь от чувств

Сьюзен вышивала на ткани какой-то заманчивый узор, и я поинтересовалась у женщины:

– Вы всё время одна, ваш муж оставляет так часто одну? Или он вас не любит? Простите меня, я не должна была,…простите.

Молодая брюнеточка улыбнулась и ничего не сказала. Я вышла из детской и зашла на кухню, положив на поднос кашу, фрукты и молоко, отправилась обратно. Мы со Сьюзен накормили детей. Ужинать она отказалась, а я попила лишь чай. Меня не покидала мысль, а что если хозяйка дома слышала нашу возню с хозяином? Или видела его поцелуи? А что если… ох.

Бриан так и не пришел, у меня появилось чувство, что я по нему скучаю. Я медленно поднялась на второй этаж, тишина стояла просто жуткая. В своей комнате сняла чулки и, повесив платье на стул, в одном нижнем белье, я улеглась в кровать. Уснула очень быстро. От усталости дрожали руки с непривычки таскать детей. Ночью, я проснулась от детского плача. Сначала не поняла, что происходит, прислушалась. Суеты и беготни не было. Я быстро накинула теплый халат и босиком выбежала в коридор. Плач доносился из детской комнаты.

Я влетела туда и увидела, как маленькая девочка пытается выбраться из колыбели. Схватив Камелию, я прижала её к себе и ужаснулась. Ребенок был весь мокрый и горячий. Малышка кашляла и прижималась ко мне. В поисках сухой одежды, я носилась туда-сюда с ребенком на руках. Переодев Камелию, вытерев её досуха, и закутав её ножки в мелкое покрывало, быстро пошла на кухню. Туда влетела и Сьзен, одетая в длинный тонкий халат. Увидев плачущую девочку и потрогав её лоб, она спросила у меня:

– Что случилось, Люция, девочка вся горит. Надо разбудить Бриана.

Она выбежала в коридор и быстро поднялась по лестнице. Камелия заплакала и её стошнило. Посмотрев на содержимое и вытирая ротик девочки, я пришла к выводу, что это реакция на молоко, возможно девочка его не переносит. Интересно, где Эстер его покупает? Одной рукой, схватила небольшое полотенце и намочила холодной водой. Отжав его, положила девочке на лобик. Бриан ворвался на кухню, посмотрев на меня, холодно спросил:

– Люция, что с моей дочерью? Отвечайте же.

Я посмотрела на девочку, которая прижалась ко мне, хлопая глазками.

– Что вы так кричите. Пошлите за лекарем, – сухо ответила я.

Мужчина почти шепотом ответил:

– Вы же магиня, черт вас подери. Что произошло, Люция?

Я не выдержала такого бестолкового натиска и, отдавая Камелию Сьюзен, строго спросила:

– Где живет доктор? У ребенка сильный жар и, похоже, отравление. Да, я магиня, граф, но не лекарь.

Я пробежала в коридор и стала надевать плащ. Мужчина с недоверием легонько отпихнул меня, быстро накинул теплый плащ поверх халата, обул сапоги, и выскочил за дверь. Камелия опять начала плакать и крутиться на руках у Сьюзен. Я спросила у хозяйки дома, есть ли какие травы? Назвала самые простые, ладмин, мяту, ромашку. Мне указали, где и что лежит. Девчушка плакала и сильно кашляла. Так, нужно быстро всё сделать. По кухне закружили кружки и ложки, летали поварешки и в ступке активно перетирались травы. Сьюзен открыла рот, притихшая Камелия перестала возиться, не надолго успокоилась и лишь всхлипывала. Быстро всё приготовив, я скомандовала:

– Сьюзен, держите девочку над тазиком, вот так. Я буду вливать ей жидкость, она выполощет всю гадость из девочки. Ну, должно быть легче. Так, идите сюда.

Камелия начала крутиться и плакать. Я спокойно и нежно погладила девочку по голове, дождавшись, пока она успокоится, сказала ей:

– Солнышко, потерпи, эта водичка вымоет всю бяку из твоего животика. А потом будет лучше. Вот так, умница.

Сьюзен дрожащими руками держала девочку. После того, как Камелии прополоскали желудок, я аккуратно взяла её, поправила одежду, закутала ножки и пошла с ней в детскую. Ребенок так измучился и устал, что хлопая глазками, девочка засопела. Я положила её в колыбельку. Но тут ворвался Бриан, проталкивая лекаря, громко заговорил:

– Пожалуйста, осмотрите мою дочь, быстрее.

Я разозлилась, и, подбежав к графу, закрыла рот ладонью, шипя на него.

– Вы с ума сошли что-ли? Это же детская. Ребенок только успокоился, а вы как всегда орете. Замолчите сейчас же.

Лекарь, подошел к девочке и достал малышку из колыбели, аккуратно уложил на диван. А я так и стояла, зажав рот графу, глядя в сторону лекаря. Опомнилась я тогда, когда почувствовала на своей талии руки мужчины, которые чуть подрагивали и прижимали меня к себе. А его влажные губы начали целовать ладонь. Проходящая мимо Сьюзен, улыбнулась нам и подошла к лекарю. Я посмотрела в карие глаза Бриана, он даже и не думал меня отпускать из объятий. Убрав руку и отвернувшись, я тихо сказала:

– Простите меня, я не должна, простите. Отпустите меня.

Я высвободилась из рук мужчины и поспешила прочь из комнаты. Последующие ночи я спала плохо, каждый раз мне снился мужчина, который не принадлежал мне. Он был ласков со мной и заставлял млеть от его нежных прикосновений и поцелуев. Внутри что-то происходило, при виде него, моё тело трепетало, и грудь волнительно поднималась, а сердце учащенно билось.

Днём, мы занимались с Паулем, а Сьюзен была с Камелией. Однажды, она пришла в музыкальный зал и умоляюще попросила меня:

– Люция, пожалуйста, помогите уложить Камелию, я дала ей лекарство, что прописал лекарь. Она никак не уснет. А мне нужно уйти, отнести бумаги в канцелярию. Люция, пожалуйста, я вас умоляю. Помогите.

Я улыбнулась и быстро проследовала в детскую. Мальчишка увязался с матерью, и я осталась с девочкой одна. Взяв Камелию на руки и закутав её ножки в тоненькое одеяло, я запела колыбельную. Ребенок, моргая глазками, начинал посапывать. Я потрогала лобик девочки, ну уже лучше. Кто-то тихо вошел в комнату и обнял нежно за плечи, целуя меня в шею.

– Спасибо, Люция, спасибо. Простите меня за пощечину, и я не хотел, поверьте…

Я медленно повернулась и увидела графа. Он смотрел на меня влюбленными глазами и старался обнять меня. Но я покачала головой. Камелия заснула, я аккуратно положила её в колыбель. Мужчина явно ждал меня. Руки опять дрожали, проходя мимо графа, я была поймана в его объятия. Кричать было нельзя, мы оба это знали. Обнимая меня, он переместил нас ближе к двери. Прижав меня к стенке, граф наклонился и шепнул мне в ухо:

– Люция, почему ты так хороша? Люция, моя хорошая. Как ты нравишься мне. Тебе нравятся мои поцелуи, Люция?

Я шепнула ему тоже, но уже угрожающе:

– Граф Бриан, что вам нужно от меня? Как вы смеете меня обнимать, или бить по лицу. Пропустите меня.

Мужчина глубоко вздохнул и принялся целовать мои щёки, я отворачивалась и упиралась ему в грудь. Шепот заставил меня остановиться. Бриан медленно и протяжно заговорил:

– Пожалуйста, Люция, не дергайся, ты разбудишь мою дочь. Дай просто приласкать твои губы за спасение моей Камелии и вымолить твое прощение.

Я уставилась на брюнета и перестала брыкаться. Он нежно, глядя мне в глаза, накрыл мои губы и крепко прижал к себе. Он целовал с чувством, с нежностью и становился всё более активен и настойчивым. Его руки двигались по платью чуть выше бедра. Сжимая мои волосы и касаясь моей шеи, он прижал меня плотнее к стене. Карие глаза заблестели, и его дыхание стало учащаться.

«Что, черт возьми, происходит?» – подумала я и отпихнула разгорячившегося мужчину.

Выскочила из детской, вытирая влажные губы, понеслась к себе. Мужчина метнулся за мной, но его остановила пожилая экономка леди Эстер. Она равнодушно посмотрела на убегающую меня и поинтересовалась у графа:

– Простите меня граф, что подавать сегодня на ужин? И ещё, я приношу вам свои извинения, я купила молоко, не там где обычно, у заезжих торговцев. Желаю маленькой Камелии быстрее выздороветь.

Граф с досадой посмотрел наверх и строго произнес:

– Хорошо, Эстер, вычту из твоего жалования. На ужин приготовьте, что-нибудь легкое, вино не подавайте. Пару салатов и крепкий чай. А сейчас прошу меня извинить.

Мужчина метнулся на второй этаж. Я влетела в свою комнату и забыв запереть дверь, встала у окна. Тело содрогалась от мелкой дрожи и чужих прикосновений. Мне нравился граф, но он сделал мне больно. У него есть жена. Молодая и тоже красивая. Грудь моя волнительно вздымалась, невольно вздрогнув, сердце учащенно забилось, когда распахнулась дверь моей комнаты. Медленно вошел мужчина, ласково произнес:

– Мне нравятся ваши мягкие губы, забавляет умение пользоваться бытовой магией. А ещё, вы так и не ответили мне, вам нравится со мной целоваться? Глупый вопрос – не спорю. Вы молчите, и я склонен предположить, что я прав и…

Я повернула голову в сторону, откуда раздавался голос графа. Бриан сложив руки на груди, встал около меня. Выдохнув порцию воздуха, я попросила его покинуть мою комнату,, а то будут ему знания бытовой магии в полном объеме. Брюнет расхохотался и быстро обнял меня за талию и закружил. Веселясь, он сообщил:

– Сколько было здесь женщин, ни одна меня так не веселила. Люция, ты такая милая девушка, и я… – он поставил меня на место и посмотрел глубоко в глаза, сказав при этом.

– А глаза твои, как голубизна чистых озер. Смотрел бы и смотрел в них. Ты красавица просто. Как же не хочется отдавать тебя другому мужчине. И да, Люция, у вас ведь нет жениха?

Я умоляюще посмотрела на мужчину и спросила его, глядя в карие глаза:

– Граф, почему вас интересует этот вопрос? Если я скажу, что есть, тогда вы прекратите свои намерения обнимать меня? К тому же, ваши поцелуи говорят совсем о другом действии, и я склонна думать, что вы изменяете своей жене. И да, выйдите вон из моей комнаты, сейчас же.

Брюнет с улыбочкой посмотрел на меня и влюблено произнес:

– А если я не уйду, что тогда, Люция? А, воспользуетесь своей магией. Я понял, какая грозная у меня гувернантка.

Он приблизился вплотную ко мне, обнимая, шепнул мне в самое ухо, целуя мочку:

– Люция, исполните свои угрозы, это так забавляет, особенно из ваших приятных губок, это так сладко звучит. Ну, я жду, продолжай, – томно проговорил молодой граф Карниони.

Бриан приблизил лицо для поцелуя, и я только успела отвернуть голову, как вошедшая Сьюзен строго сказала:

– Дорогой, было бы странно не найти тебя здесь. Я была в канцелярии, а ты дома и довольно успешно развлекаешь нашу гувернантку.

Граф резко отдернул от меня руки и сжал губы. При словах его жены, я густо покраснела и отвернулась к окну. Мужчина вышел из моей комнаты, его супруга двинулась за ним. А я закрыла лицо руками. Ну, это всё просто так не закончится, что-нибудь, да произойдет. Ой, как в воду глядела…

Перебирая в голове всю ситуацию, четко была уверена, что меня скоро попросят на выход. Думать ни о чем не хотелось, я спустилась по лестнице и тут же услышала приглушенные голоса мужчины и женщины.

– Бриан, долго ты будешь, себя так вести? Я же не смогу одна. Надо её всё-таки найти. Есть сведения, что она жива, понимаешь, Бриан? – говорила волнительно Сьюзен.

Мужчина строгим голосом произнес:

– Я понимаю тебя, но все наши попытки безрезультатны. Возможно, я прекращу свои поиски. Скорее всего, ты была права, и я должен действовать по-другому. Прости меня, Сьюзен.

Женщина помолчала, потом сказала:

– Бриан, перестань цепляться к Люции. Она, правда, хорошая девушка. Вот влюбиться в тебя, и ты можешь разбить ей сердце. Ну, зачем она тебе, Бриан, для забавы?

Я на одном дыхании, спустилась ещё ниже и тут увидела Эстер. В это время мужчина произнес фразу, которая больно резанула моё сердце.

– Эта девушка меня действительно забавляет и с ней просто весело, а ещё я… – говорил, со смешком Бриан.

Экономка поджав губы, смотрела на меня, а я вытерпеть такое унижение от графа больше не могла.

«И это после того, как он целовал меня в детской и страстно умолял переспать с ним у моей двери? А оказывается, только девушка для забавы. А я то, я то, уф. Вот черт».

Я с шумом рванула к входной двери, и сильно хлопнув ею, выскочила на улицу. Я неслась по шумной улице, внутри всё болело и щемило невидимыми щипцами обиды. После первого поворота, остановилась и отдышалась. Посмотрев по сторонам, я уселась на ближайшую лавочку, закрыла лицо руками. Брызнули слёзы. «Я действительно подумала, что граф может влюбиться в меня. Да и он мне сильно нравился. Что же теперь будет? Он просит прощения у жены, значит, она видела всё. Вот черт, как стыдно-то».

Я сидела и мечтала о своей неинтересной жизни после академии. Нахлынули вдруг воспоминания, и стало так тоскливо. Неожиданно рядом со мной остановился открытый экипаж, и женский голос визгливо закричал:

– Фернандес, Люция, ты ли это? О, подружка моя, Люция. Как ты живёшь, дорогая? Свейн, господи, это точно она? Люция, подруженька моя.

Я повернула голову и увидела двух молодых людей: девушку и мужчину, которые подошли ко мне. Девушка, приблизившись, заключила меня в объятия. Молодой блондин с серыми глазами широко улыбался и произнес:

– Люция, о, Люция, как ты похорошела. Симона, это точно она, ты разве сомневаешься в ней.

Наконец, я отошла от легкого шока и увидела своих друзей по академии. Прошло несколько месяцев моего проживания у графа, но я даже не задумывалась, что можно вот так свободно выходить на улицу.

Молодой блондин – Свейн Дюри, и зеленоглазая брюнетка с пушистыми ресницами – Симона Барди, ведьма обладающая даром убеждения. Как же я рада их видеть. Лекции в академии проходили довольно таки весело. А здесь обычная бытовая жизнь, где очень много чужих правил. Оказалось, что блондин Свейн Дюри работает в тайной страже королевства, а подруга – Симона при канцелярии. На вопрос, как она туда попала, ответила, что благодаря своему дедушке.

Там начальник – старый проныра, а его молодой заместитель граф Карниони – ещё хуже. Свейн не сводил с меня глаз и старался обнять при каждом удобном случае. Нагулявшись, пообедав, мы вспомнили академию и много забавных случаев. Ближе к вечеру, мне нужно было возвращаться домой, и друзья решили меня проводить. Доехав с ними до моего нынешнего дома, удивленный блондин, спросил:

– Ты жена молодого графа Карниони?

А подруга открыла рот от удивления и захлопала пушистыми ресницами. Ведь за время нашего разговора не особо обращала внимание, что фамилия графа часто всплывала в беседе. Я смутилась и через секунду сухо ответила:

– Если бы, граф женат и имеет детей. А так, я здесь просто для развлечения.

Блондин серьёзно взглянул и снова спросил:

– Ты для него развлечение? Ну… ничего не понимаю. А почему ты утверждаешь, что он женат?

Я успокоила блондина и, прикоснувшись рукой к его груди, произнесла:

– Я просто гувернантка его детей. Я в состоянии поберечь свою честь. Так что… все нормально Свейн.

Молодой мужчина и девушка заулыбались, и блондин обнял меня в тот момент, когда входная дверь открылась, и на пороге появился недовольный граф. Мужчина, пожирал меня злобными глазами. Друг по академии заметил это и прижал меня покрепче, поцеловав в висок, шепотом заметил:

– А граф то неравнодушен к тебе, Люция. Давай устроим ему проверочку на его чувства к тебе. Я это умею.

И мужчина накрыл мои губы нежным поцелуем, заставляя млеть от нахлынувшего трепета во всём теле. От такого наглого поведения, я застучала по груди блондина. Ну и хозяин тут же подскочил к нам и строго сказал, отнимая руки мужчины от меня:

– Так, что здесь происходит, на территории моего дома? Люция, кто эти люди? С вами всё в порядке? Почему вы ушли и ничего не сказали? Кто этот мужчина для вас? Что, черт возьми, происходит?

Блондин, оторвался от поцелуя, ехидно улыбаясь, козырнул Бриану и ответил:

– Господин Карниони, я близкий друг Люции Фернандес, а это её подруга Симона. Простите, что помешали вам. Хм, видимо поцелуи вас так раздражают, что вы светитесь гневом. Простите. Возле вашего дома, этого больше не повторится.

Симона посмотрела на академического друга и еле сдержала смех. Лишь улыбнулась. «Интересно, – подумала она, – хозяин дома, уловил саму суть слов наглого Свейна? Только подумать – мы больше не поцелуемся в этом дворе». Свейн так же широко улыбался и ещё раз, козырнув гневному хозяину дома, взяв под руку Симону, направился за калитку. С огненными щеками, я стояла как вкопанная, пока меня в чувство не привел сам граф. Бриан с раздражением спросил меня:

– Люция Фернандес, вы убегаете из дома в поисках поцелуев с мужчинами? Я с удовольствием их могу заменить, и уверен, доставлю вам гораздо большее удовольствие. Что же вы молчите, Люция? – граф тряс меня за плечи, пытаясь услышать ответы на свои вопросы.

Я очнулась от раздумий и только ответила брюнету:

– Что вы говорите? Что? Я не понимаю вас…

Я непонимающе смотрела на хозяина странного дома. Бриан сглотнул и схватил меня за руку, а я тупо посмотрела ему в глаза. Он продолжил:

– Люция, что ты делаешь? Люция. Я сказал, что могу заменить все чужие поцелуи и даже больше. Я желаю переспать с вами, неужели так непонятно?

Я расширила глаза, начиная понимать, что происходит. Да граф меня просто ревнует. Вот и нахал, такое предлагать мне. Он думает, что я продажная девушка? Я нахмурилась и, выдергивая руку, строго сказала:

– Уважаемый граф Бриан Гарди Карниони, знаю, зачем я здесь. И прошу вас, с этого дня, оставить меня в покое. Если вас не устраивает, как я присматриваю за вашими детьми, я покину ваш дом сейчас же.

Кажется, я разозлила графа окончательно, и он притянул меня к себе. Бриан с волнением дышал и злобно смотрел на меня.

– Вот объясните мне, болвану, идиоту и индюку, Люция Фернандес. Почему красивая девушка, которая мне нравится, на задаваемые вопросы, тупо смотрит и хлопает своими голубыми глазками и переспрашивает, ещё и позволяет себе кривляться при этом? Вы не надеетесь на мою с вами близость? – с пафосом спросил Бриан.

Я, испуганно сглотнув и уже более, тихо, сказала:

– Пожалуйста, отпустите меня и займитесь своей женой. И не злитесь, это вредно. А лучше, поучите правила этикета, как ухаживать за дамой, которая вам нравится.

Граф резко дернул мои руки, отпуская их. Я проскочила в кухню, налила трясущими руками воды в стакан, залпом выпила её. В коридоре молодая женщина окликнула графа:

– Бриан, где ты был? Я хочу, поговорить с то…

Мужчина резко оборвал её и злобно произнес:

– Сьюзен, оставь меня в покое, только не сейчас, поняла, не сегодня. Всё.

И его шаги метнулись вверх по лестнице. Хлопнула с шумом его дверь. Я слегка вздрогнула и села на стул. Ну, всё, это конец. В кухню вошла хозяйка дома и увидев мой испуганный вид и застывшее пылающее лицо, спросила:

– Люция, хотела спросить у вас… а, э, Люция, что происходит между вами и Брианом? Я уже ничего не понимаю. Вы можете не объяснить?

«Сглотнув» всю неловкость, я налила ещё один стакан воды. Руки мои предательски задрожали, и женщина развернула меня, посмотрев мне в глаза. Я сжала губы и отвернулась. Она сложила руки на груди и сухо сказала:

– А ну-ка, пойдем. Всё, я устала. Больше сил нет, на всё это смотреть. Какая-то ерунда. Сколько же можно.

Что она имела в виду, я не знала, и значение слов понимала с трудом. Звучали только слова графа, о том, что молодой брюнет, хочет меня как женщину. Сьюзен взяла меня за руку и потащила куда-то. На ходу строго велела Паулю, чтобы тот присмотрел за маленькой девочкой. Мы зашли в комнату, видимо здесь была спальня молодой хозяйки.

Убранство комнаты просто поражало. Небольших размеров кровать и множество шкафчиков придавали комнате особую обстановку. Большой гардероб, хорошо вписывался в соседнюю стену. Небольшой стол стоял у одного из окон, а их было три в её комнате. Розово-зеленая цветовая гамма помещения хорошо сочеталась с легкими, полу – прозрачными ярко-фиолетовыми занавесками. Стояли так же три мягких кресла. В одно из них мне предложили присесть. Женщина молчала, затем снова спросила:

– Скажите, Люция, что произошло на улице, когда Бриан вышел искать вас? Вероятно, вы всё не так поняли, когда услышали наш разговор. Мне сказала Эстер, что вы стояли на лестнице.

Мне не хотелось говорить ничего. В голове била молотком тяжелая мысль. А женщина, испытующе смотрела и ждала. Я тихо произнесла:

– Простите меня, я не должна вам ничего говорить и вы поймите меня правильно. Я девушка и у меня не было мужчин, я не знаю ещё, что такое любить и иметь детей. Ваш муж активно оказывает мне знаки внимания, и я боюсь причинить вам боль. Я, правда, не знаю, что мне делать. Когда я ушла, то встретила своих друзей по академии, и они проводили меня до вашего дома. Когда Свейн поцеловал меня, ваш муж предложил мне заменить любого мужчину, который будет меня целовать. Простите меня, простите, Сьюзен.