Ящик Скиннера

– Шен Сянь красивая девушка, правда? – прикурил новую сигарету. Сквозь струйки дыма, убегающие к потолку, он ясно видел, как дрогнули у Люо Цзяхая плечи. Фан Му решил ковать железо, пока горячо. – Ты очень любишь ее, так ведь? И она, я уверен, тоже любит тебя.

Плечи у Люо Цзяхая теперь тряслись не переставая. Он дрожал всем телом, как осиновый лист.

Фан Му устремил взгляд куда-то в угол допросной и стал рассуждать, словно разговаривая сам с собой:

– Люди, которые любят белый цвет, отличаются внутренней чистотой. Они ведут честную и порядочную жизнь, и все вокруг них должно быть чистым и опрятным. – Он стряхнул пепел с кончика сигареты. – Мне думается, Шен Сянь помогала тебе стирать твою одежду и прибирать в комнате общежития. Я прав?

Внезапно рука Люо Цзяхая взметнулась вверх и пронеслась над столом, сбросив бутылку с минеральной водой, которая угодила прямиком в одностороннее зеркало. Раздался хлопок, и бутылка упала на пол.

– Заткнись!

Ни один мускул на лице Фан Му не пошевелился. Глаза Люо Цзяхая наполнились слезами, сероватые губы скривились.

Медленно и четко Фан Му произнес:

– Шен Сянь мертва. Это так?

Слезы хлынули у преступника по щекам. Он опустил голову и закрыл лицо ладонями; грудь его содрогалась от глухих рыданий.

Фан Му терпеливо ждал. Спустя несколько минут Люо Цзяхай немного успокоился, и Фан Му опять заговорил.

– И теперь эта девушка, которая всегда стремилась к чистоте и опрятности, обречена лежать где-то в грязи, пока ее тело медленно раздувается и становится уродливым. Оно гниет и воняет, на нем копошатся черви…

Люо Цзяхай, до этого лишь судорожно всхлипывавший, при этих словах опять начал рыдать.

Голос Фан Му был ровным и холодным, даже безжалостным:

– В той квартире ты сказал, что вы с Шен Сянь не хотели бы покинуть этот мир с грузом страшного преступления на душе. И я сомневаюсь, чтобы Шен Сянь согласилась бы лежать в таком отвратительном виде. Поэтому, – он сделал паузу, – скажи мне, где она? Обещаю, мы будем обращаться с ее останками уважительно.

Люо Цзяхай отчаянно закивал, но рыдания продолжали душить его, не давая произнести ни слова. Фан Му положил сигарету на край пепельницы и пристально поглядел на арестованного, стараясь не выдать волнения, хотя сердце у него в груди бешено колотилось.

Наконец слезы у Люо Цзяхая иссякли. Хватая ртом воздух, он пробормотал:

– Цзянбин, Красный парк. Там, возле палаточного рынка, есть заброшенная фабрика. Шен Сянь и Сан Наннан в мастерской на втором этаже.

Фан Му выдохнул с облегчением – очень тихо, чтобы Люо Цзяхай не заметил. Потом бросил взгляд на одностороннее зеркало. Наверняка Тай Вей уже звонит коллегам в Цзянбин.

Последние слова, казалось, высосали из Люо Цзяхая остаток сил. Он обмяк, закрыл руками лицо, и между пальцев у него опять покатились слезы.

Фан Му тоже чувствовал себя изможденным до предела. Он отдавал себе отчет, что человек, сидящий напротив, вероятно, убил двух девушек, но с виду это был совершено типичный студент, неопытный и наивный. И хотя у него оставалось множество вопросов насчет пропажи девушек, Фан Му физически не мог продолжать разговор.

Он дал сигнал через одностороннее зеркало, и спустя мгновение дверь допросной распахнулась, впуская двух полицейских.

Фан Му встал.

– Отведите его обратно в камеру. Продолжим позже.

Полицейские, подчиняясь приказу, снова надели на Люо Цзяхая наручники и кандалы, потом подняли его и повели к двери. На пороге он внезапно обернулся и позвал через плечо:

– Офицер Фан!

Фан Му жестом показал полицейским ждать. На лице у Люо Цзяхая появилось умоляющее выражение, и он хрипло произнес:

– Когда найдете Шен Сянь… вы позволите мне… я смогу… увидеть ее в последний раз?

Несколько секунд Фан Му смотрел на него, а потом медленно кивнул.

Как только Люо Цзяхая увели, на Фан Му навалилась усталость. Он опустился на стул, вытащил из пачки очередную сигарету и уже собирался прикурить, когда перед ним возникла чья-то рука, щелкнуло колесико зажигалки и вспыхнул оранжевый огонек.

Фан Му прикурил – и только потом развернулся. Это был Тай Вей.

Он пододвинул себе стул и сел с ним рядом. Внезапно поглядел на Фан Му и рассмеялся.

– Похоже, кое-чему ты все-таки научился, парень.

Фан Му выпустил струю дыма и чуть заметно улыбнулся.

– Думаешь, они могут быть еще живы? – спросил офицер.

На миг Фан Му задумался, а потом покачал головой.

– Крайне маловероятно. Люо Цзяхай ведет себя как человек, который сжег все мосты.

Тай Вей вздохнул.

– Мне тоже так показалось.

– Тебе надо срочно возвращаться?

– Да нет. – Полицейский расслабленно откинулся на спинку стула. – Они так и так уже мертвы. Задержись я на денек-другой, это роли не сыграет.

Фан Му затушил сигарету.

– Тогда идем обедать. Я приглашаю.

* * *

Фан Му и Тай Вей сидели напротив друг друга в ресторанчике неподалеку от участка. Дожидаясь, пока принесут еду, оба молча курили. Казалось, говорить было не о чем.

Первым нарушил молчание Фан Му:

– Ты женился?

Тай Вей отхлебнул чая. Потом вытер салфеткой рот и спросил:

– Откуда ты знаешь?

Фан Му улыбнулся и показал на левый безымянный палец: на коже осталась бледная полоска от кольца. Тай Вей заметно покраснел и потер след на пальце, словно пытаясь избавиться от него.

Фан Му ухмыльнулся:

– Твоя жена с характером. Но она очень тебя любит.

Тай Вей прищурился:

– Как догадался?

– Ну, ты снимаешь кольцо, когда уходишь на работу, и снова надеваешь, возвращаясь домой. Очевидно, ты до сих пор побаиваешься рассердить жену. Женщина, способная внушить страх человеку вроде тебя, должна обладать поистине выдающимися личностными качествами. – Фан Му рассмеялся. – Но это показывает также, что она очень ценит ваш брак – значит, любит тебя. Мои поздравления.

На лице Тай Вея появилось непривычно теплое выражение. Он усмехнулся:

– Она как малое дитя. Хочет, чтобы мы держались за руки даже во сне.

Очевидно потому, что поделился с Фан Му чем-то глубоко личным, Тай Вей вдруг расслабился и разговорился. Мужчина, заливавший в себя пиво стакан за стаканом и не выпускавший сигарету изо рта, снова стал похож на полицейского, который однажды на полном серьезе дал Фан Му пулю в качестве подарка.

В душе юноши возродились прежние дружеские чувства.

Пока они чокались и произносили тосты, он успел узнать, что Тай Вей не только женился, но и получил повышение, что Чжао Юнгуя сделали начальником участка, что несколько полицейских, работавших над делом Сун Пу, тоже продвинулись по службе, а еще кто-то лишился жизни.

Фан Му поведал Тай Вею, что сдал экзамены на государственную службу и теперь работает в Институте криминальной психологии при Департаменте общественной безопасности под руководством Бьян Пиня, тоже выпускника профессора Цяо.

Поскольку они давно не виделись, беседа вращалась в основном вокруг общих воспоминаний. Не все они были радостными, но тут уж ничего не попишешь. Помимо дела Сун Пу, у Фан Му и Тай Вея было немного общих тем.

– Иногда я приезжаю к общежитию в кампусе университета, иду на баскетбольную площадку, потом в спорткомплекс и в тот подвал. – Уже немного пьяный, Тай Вей посмотрелся в стекло ресторанного окна, но его профиль был почти неразличим в клубах дыма. – Я ничего не делаю, просто сижу там. Иногда мне кажется, что все, что случилось в тот год, – просто сон. Если б я не видел этого собственными глазами, просто не поверил бы, что человек может быть способен на такую жестокость… – Он рассмеялся. – Ты спас мне жизнь. А я, между прочим, так тебя за это и не поблагодарил.

Фан Му опустил голову и, немного помолчав, ответил:

– И не надо.

Тай Вею, похоже, тоже не хотелось об этом говорить. Он посмотрел в лицо Фан Му.

– А ты как? Похоже, неплохо устроился?

– Как сказать… Иногда работа ужасно скучная. Вообще-то изначально я хотел пойти в Департамент общественной безопасности, но Бьян Пинь настоял, чтобы меня перевели к нему.

Тай Вей фыркнул.

– Жалуешься, что нечем заняться? Попади ты в департамент, узнал бы, что значит работать на износ! – Он снова развернулся к окну, и лицо его помрачнело. – Ну, так или иначе, а ты все равно стал копом. Это из-за профессора Цяо?

Фан Му отпил из своей кружки и молча кивнул.

Тай Вей негромко вздохнул.

– На самом деле я до сих пор считаю, что работа в полиции тебе не подходит.

Фан Му криво улыбнулся и взял себе новую сигарету.

– Не думал сменить профессию?

– Никогда! – На этот раз ответ Фан Му был решительным и однозначным.

– Никогда, – повторил за ним Тай Вей.

Фан Му знал: тот прекрасно помнит, что он ответил в прошлый раз. Ответ остался прежним, только вот вопрос был другой. И никто не смог бы сказать, чья тут вина – Тай Вея или бледного парня с пронзительным взглядом, недавно сидевшего напротив него.

Тай Вей постарался немного смягчить тон:

– В будущем, если представится такая возможность, все-таки попробуй.

Несколько секунд Фан Му молчал. Потом вдруг вздернул голову и спросил:

– Когда ты пришел к выводу, что я не смогу стать копом?

Тай Вей смерил его глазами.

– Там, в подвале.

– О? – Брови Фан Му взлетели вверх, и он слабо усмехнулся: – Может, донесешь на меня?

Тай Вей, не сдерживаясь, рассмеялся.

– Нет. Ни за что. Но по той же причине я никогда не поверю, что ты способен быть хорошим копом.

– А что это вообще такое, хороший коп?

Тай Вей задумался. Помолчав некоторое время, сказал:

– Сам не знаю. Но это точно не ты. Ты не можешь эмоционально не вовлекаться в дело, вкладываешь в него слишком много себя. И, если законными путями действовать не удается, прибегаешь к собственным методам. – Он сделал паузу. – Вчера я узнал, что ты едва не схлопотал пулю из-за Люо Цзяхая.

Пока он говорил, Фан Му сидел, не поднимая головы. Но теперь стряхнул пепел с сигареты и ответил:

– В моих методах нет ничего плохого.

Тай Вей покачал головой.

– Когда-нибудь ты напросишься, и тебя убьют.

Ни с того ни с сего Фан Му расхохотался.

– Но пока-то я жив, верно? – Не дожидаясь ответа Тай Вея, он поднял кружку. – Хватит разговоров! Давай выпьем.

* * *

Встреча закончилась тем, что два приятеля крепко надрались. Когда они, пошатываясь, вернулись назад в участок, туда уже поступили новости из Цзянбина. Тела Шен Сянь и Сан Наннан нашли именно там, где указал Люо Цзяхай. По предварительному заключению, обе скончались от потери крови. Разница заключалась в том, что Шен Сянь перерезали артерию на руке, а Сан Наннан нанесли более двадцати ударов ножом. Более подробно обстоятельства смерти предстояло выяснить в ходе судебно-медицинской экспертизы. Между участком и криминальной полицией Цзянбина возник спор, кому вести дело – каждая сторона считала, что основное преступление совершено в ее юрисдикции. Наконец, они пришли к соглашению: Тай Вей и его люди вернутся в Цзянбин, а решение о юрисдикции будет вынесено после сбора первичных доказательств.

Прежде чем усадить Тай Вея в машину, Фан Му ткнул пальцем в след от кольца на его руке. Тот, с похмельными глазами, отмахнулся, и Фан Му не понял, дошел до него намек или нет.

Когда внедорожник Тай Вея скрылся за углом, Фан Му молча постоял, наблюдая за тем, как облако пыли, поднятое его колесами, лениво плывет по воздуху. Потом развернулся, и глазам его предстала сияющая в закатном солнце полицейская эмблема на дверях здания. Фан Му потер рукой лоб, вглядываясь в нее: ему показалось, что эмблема почему-то увеличивается в размерах. Постепенно она разрослась до того, что заслонила собой все небо.

«И что же, я правда не гожусь в полицейские?»

Глава 3

Сострадание

Ян Чжинсен с трудом разогнул спину над рабочим столом и попытался потянуться, но помешала боль в шее. Он снова сгорбился и несколько секунд бессмысленно смотрел в пустой монитор. Потом поднял кружку с остывшим чаем и допил его одним глотком.

Разглядывая пустую кружку, оттягивавшую руку вниз, он прикинул ее ценность и, соответственно, уникальность для института и непроизвольно улыбнулся. Затем встал и несколько раз прошел от стены до стены кабинета. Оказавшись возле двери, автоматическим жестом открыл ее и вышел в коридор.

Выражение предельной усталости тут же исчезло с его лица, и он стал хорошо всем известным директором Ян – терпеливым, но коварным, острым на язык, почтенным и уважаемым.

Медленно прошел по богато отделанному коридору. Его неторопливость объяснялась не возрастом, а желанием производить впечатление человека собранного и спокойного. Проходившие мимо сотрудники кланялись и спешили дальше. На ходу Ян Чжинсен заглядывал через стеклянные стены в офисы по обеим сторонам коридора. Несмотря на время, половина девятого вечера, в большинстве из них горел свет и персонал продолжал корпеть над своими задачами. Ян Чжинсену это зрелище доставило искреннее удовольствие; он чувствовал себя армейским сержантом, который осматривает строй новобранцев, наслаждаясь превосходством над ними.

Пройдя мимо нескольких офисов, похлопав по плечу нескольких сотрудников и получив несколько комплиментов, Ян Чжинсен неторопливо вернулся к себе. Сел в самое большое и удобное кресло во всем институте, и усталое выражение опять проступило у него на лице. Некоторое время он сидел в бездействии, сгорбив спину, а потом занес затекшую от долгой неподвижности руку над рабочим столом.

Пальцы коснулись компьютерной мыши, и монитор автоматически включился, издав приглушенный треск. Лицо Ян Чжинсена озарил белый свет. Он безразлично смотрел в экран, который становился все ярче, пока внезапная мысль не заставила его выпрямить спину и щелкнуть на иконку «Мой компьютер», а оттуда перейти к жесткому диску. В несколько кликов он открыл папку, похороненную глубоко в недрах файловой системы. Обвел взглядом пустой кабинет, хотя в проверке и не было нужды, и быстро вбил пароль. Потом наклонился к монитору, весь подобравшись. Легкая улыбка осветила его лицо. От уголков губ она поднялась к щекам и выше, до самых бровей, каждый волосок которых, казалось, затрепетал от радости.

Он пролистывал документы один за другим и каждый раз, заканчивая читать, уже предвкушал, как перейдет к следующему. Словно играл в кошки-мышки с самим собой, спрашивая раз за разом: «Ну не прелесть ли?» И старательно заставлял себя забывать иллюстрации и фрагменты текста, прочно засевшие у него в мозгу, чтобы, открывая следующий файл, воскликнуть с обманчивым восторгом: «Надо же! Даже еще лучше!»

Эта игра никогда не надоедала Ян Чжинсену. Он считал ее своим призванием, своей сутью, и добрая половина его жизни строилась вокруг нее.

* * *

В половине одиннадцатого вечера серебристая «Хонда» Ян Чжинсена плавно свернула в «Парк мудрецов». Это был дорогой жилой квартал, где, как подразумевало название, проживали в основном ведущие ученые. Ян Чжинсен припарковал машину и быстро зашагал к своему подъезду. За несколько шагов он заметил крошечную фигурку на ступенях крыльца. Мысленно выругавшись, еще успел подумать, чей это может быть ребенок и почему он на улице в такое время, но тут сработал датчик движения и над крыльцом загорелся свет.

Ян Чжинсен застыл на месте. Это что, его сын? Ян Чжан?

Он подошел поближе и тронул мальчика за плечо.

– Эй, почему ты сидишь здесь?

Ян Чжан сонно приподнял голову и долго смотрел на Ян Чжинсена, прежде чем осознал, что перед ним его отец. Ян Чжинсен подхватил мальчика под мышки и поднял со ступенек. Поискав в кармане ключи, спросил:

– Свои, я так понимаю, ты опять потерял?

Ян Чжан кивнул, потирая глаза костяшками пальцев. Лямки рюкзака сползли и мешали мальчику поднять руки, поэтому он низко наклонил голову. Ян Чжинсен поправил рюкзак, резко поддернув лямки сыну на плечи. Ян Чжан пошатнулся и едва не упал, но сразу выпрямился и покорно последовал за отцом к лифту.

В апартаментах на восемнадцатом этаже Ян Чжинсен снял обувь, бросил пиджак на диван и уже собирался что-то сказать, как зазвонил домашний телефон.

Выругавшись себе под нос, он поднял трубку:

– Алло? Да, это отец Ян Чжана… А, добрый вечер, господин… Что? Сколько, вы говорите, стоил рюкзак вашего сына?.. Да-да, я понял. Я разберусь… Прошу нас простить. Я непременно зайду к вам лично принести извинения. До свидания.

Ян Чжинсен повесил трубку и громко крикнул:

– Ян Чжан!

Мальчик медленно вошел в двери гостиной. Он до сих пор не переоделся, даже не снял рюкзак и ботинки. Но прятаться от отца вроде не собирался.

Ян Чжинсен поднял сына и осторожно переставил в самый центр комнаты. Снял с него рюкзак и повертел в руках.

Рюкзак был самый обыкновенный – с надписью «Ультра», отпечатанной неоновыми буквами. Дешевая ткань истрепалась на швах, на ней пестрели чернильные пятна разных форм и размеров.

– Это твое? – Ян Чжинсен потряс рюкзаком, так что книги и пенал внутри загремели.

Ян Чжан не отвечал, стоя с опущенной головой.

– Говори! Твое или нет? – Ян Чжинсен толкнул мальчика в плечо.

– Нет, – тихо произнес сын.

– Зачем ты заставил другого поменяться с тобой рюкзаками? А? Ты хоть знаешь, сколько стоил твой? А этот? – Ян Чжинсен в ярости швырнул рюкзак на пол. – Да что с тобой такое?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Культурная революция – серия идейно-политических кампаний, развернутых и руководимых лично Мао Цзэдуном, либо проводимых от его имени, во имя дискредитации и уничтожения политической оппозиции.

2

Соответствует сержантскому званию.

3

Здесь и далее: события прошлого описываются в романе Лэй Ми «Профайлер».