Теплая книга

Рим Сафиуллин

Теплая книга

Введение.

В ваших руках короткие истории из моей жизни, которые как жемчужины на берегу остались после отлива под названием юность. Перечитывая их, можно всегда напомнить себе, что неудача как раз и станет вашей завтрашней жемчужиной. Улыбнемся легкой грустинке и сделаем ее своим другом.

Май.

Солнце белое-белое, высоко, прямо над головой. Такое белое, что сливается с небом и не видно, где тут солнце, а где лучи. Только на самом горизонте, там, за школой, видно, что небо голубое.

На голове еще шапка, но легкая куртка и резиновые сапоги – это вердикт шарфу и варежкам. Зима совсем скоро окажется в коробке на антресоли. А пока май улыбается ей. Стелет неспешно, по-доброму, красную дорожку, на которой зима достойно проиграет и утечет ручейками, уже не возмущаясь.

И вот эти самые ручейки открывают сезон масштабного судоходства, который начинается от школьного двора и идет по краю всей стройки. Весь детский мир нашего двора в эти дни там. Плотины, корабли, костры. Не оттащишь.

От голода спасает только огромный бутерброд твоего нового друга или крик мамы, что пора домой.

Сандалии.

В особенные дни меня подводили к коробке с чехословацкими сандалиями, которые были куплены на вырост и ждали в шкафу своего звездного часа.

Желтые, на крепкой прошитой подошве, кожаные и с застежкой. Гордость купившего и полярная звезда будущего обладателя. Значимость в моей жизни по оценке взрослых – extremely important.

Я ждал, терпел, крутил в руках, и не понимал, что же черт возьми произойдет в тот самый день, когда я их наконец-то одену.

И однажды понял.

Уж не знаю почему, но впервые меня отправили гулять в них в самый обычный день. Не на выход, не в гости, не на утренник, а просто на улицу. Погулять и вернуться к обеду. Скорее всего это был выходной, потому что все были дома, а на улице стоял тихий безлюдный летний день.

Вожусь я, как вы понимаете, только с авантюристами, поэтому, пожав руки, мы незамедлительно направились выгуливать моих чехословацких скакунов за седьмую горбольницу, где простирались два шикарных болота.

На месте, после осмотра флоры и фауны – был обнаружен большой деревянный плот неизвестного мастера.

И вот я уже капитан корабля с чехословацкими корнями. Управляю судном деревянной длинной палкой, которой отталкиваюсь по дну и вызываю «ваууу» у напарника на берегу.

А слабо на середину болота? Пффф, я уже тут, малыш.

А вот на тот остров вылезти и станцевать? Пффф, будет вам танец маленьких утят.

Танца маленьких чехословацких утят, к сожалению, не случилось.

Выпрыгнув на берег, я по инерции оттолкнул плот и тот уплыл на середину болота, оставив меня на необитаемом острове за седьмой горбольницей.

Лето, жара, стрекозы летают…Я голый с одеждой в руках иду по дну болота.

Гипотеза такая: глубина будет не очень большая и я смогу все пройти по дну, а там, где глубоко, подниму одежду в руках вверх. Ну или вернусь на остров.

Иду. Дно глиняное такое, противное, вяжет…И настигает понимание…Уфф, опять холодок по коже.

Ботинок засосало. И одна нога уже босиком. Блин, ну как так.

Ок. Сейчас приду на берег, скину, что уцелело и вернусь искать.

Как вы уже понимаете, ничего я в тот день не нашел и даже чуточку опоздал к обеду.

Помню шел по улице с одной сандалией на ноге. И понимал. Сандалии реально крутые оказались.

С приключением.

Даже не мечтай.

Было у меня в детстве одно дело.

Съездить на поезде в другой город к дедушке и бабушке. Раз месяц. Иногда может чаще. Иногда только с папой. Но точно, что просыпался резко на шумном ночном вокзале, где сквозь прокуренных, брошенных, советских людей бежал под ручку к вагону. А дальше место у окошка.

Пока спадает темень, можно поспать. Пустынный взгляд, которому ещё не за что зацепиться, пустые рваные мысли. Стук колёс.

Будила меня фантазия. В какой-то момент в светлом окне становилось всего так много и так часто, что мозг начинал соединять несоединимое в обычной жизни.

Я катался на дедушкином запорожце параллельно поезду, шагал роботом на станции, пальмы втыкал в огородах, прыгал по крышам, полз по заборам и на секунду жил в каждом увиденном месте.

Это было каждый раз, а все поездки давно стали одной.

Однажды в вагон вошёл мальчишка и сел с родителями напротив нас. В руке у него было невиданное чудо. То ли робот, то ли машина. Фиолетовый такой. Или фиолетовая. То он играл с машиной, то через секунды уже роботом нападал на сумку бабушки. Я был в шоке. Вот это игрушка.

В изумлении я посмотрел в глаза отцу. А он, глядя мне в глаза, тихо сказал: «даже не мечтай».

Я повернулся в окно и меня снова захлестнули фантазии.

И не было никакой обиды. Никакой горечи.

С тех пор не мечтаю и всегда защищаю фантазию ото всех, кто говорит, что дело пустое.

Тётя Валя.

Мы растем.

Значимые вчерашние события начинают угасать и вставать в один ряд с такими же безликими в памяти сюжетами. Особенно интересно наши впечатления разглядывать через розовое стеклышко детства.

Кто бы мог подумать, что мужчину с мягкой пачкой бонда я буду помнить, а как подарили игрушку мечты нет.

Как гербарий не в тему, без повода, в дождь, собирал на школьном дворе помню, а вручение диплома нет.

Машину на базаре толкали как-то мужчине. Вечером. Помню.

Выпускной в школе – не помню.

А еще помню, как однажды в летнее, скучное и тихое городское утро к бабушке приехала тетя Валя и сказала: «Рим, погнали в центр».

Целый день я слушал плеер, кушал пирожные, а перерывах жевал орбит.

Помню все быстро и смазано, а потом вселенная замирает, и я на вечерней площади. А в руке у меня Электроника «Волк ловит яйца».

Как можно было сделать такое проникновение в банк «вечной памяти»? Которое я, похоже, не забуду никогда.

Нет тут секрета. Главное было сбоку. Тетя Валя. Которая сделала так, что этот день прописался в библиотеке «вечной памяти».

Как же круто это осознавать, когда ты окружен детьми. Велкам в их юные, вечные, кайфовые библиотеки памяти.

Портной.

Мне тут недавно прилетела задачка. Под вечер.

Найти портного.

Вечер в южном, уездном городишке – это значит темно, всё закрыто, а портной в баре.

И этого уже достаточно, чтобы легально отказаться от затеи. Но нужен господин портной – по суперважному школьному поручению.

Пришить эмблемы и флаги отряда на форму бойскаута. А это святое.

Портные в баре, поэтому решено было поехать в частные лавки с костюмами на заказ, коих пруд пруди на популярных туристических тропах.

Первый портной сказал, что нет машины для шитья и надо оставлять до завтра.

Не вариант.

Второй сказал: машинки нет вообще ни у кого. Кроме, как я понял, некоего Джорджа. Но кто этот товарищ, где его искать, объяснить он не смог.

Третий и четвёртый тоже были без машинок, Джорджа не вспоминали.

И вот он, пятый. Дверь закрыта, но внутри горит свет.

Я, кстати, все это время с дочерью раскатываю по нашей деревне.

Решили подождать и сели на его крыльце.

Юному бойскауту без эмблемы нельзя.

Поэтому в прекрасном настроении духа – любуемся своим, вроде как, зарождающимся провалом.

И в этот момент проезжающий байк останавливается, и скромный щуплый мужчина объявляет, что это он тот портной, на пороге которого мы сидим. И более того, машинка у него есть, но есть ещё и сын-непоседа, который не даст пришить ничего. Поэтому, не сегодня.

Договорись так: мы отвлекаем сына что есть мощи, а он работает над нашим костюмом.

Парнишка, сын его, действительно, оказался тем ещё авантюристом. Первым делом, оказавшись с нами наедине, он ловко схватил ручку со стола и нарисовал рыбу на красивом твидовом пиджаке в шоуруме.

Неплохо. Переглянулись мы с дочерью и попросили у него ручку.

Он молча отдаёт.

Как отдают виноватые и провинившиеся.

А я на старом блокноте молча рисую рожицу.

Передаю ему.

Пылающий взгляд. Он снова рыбу.

Я свинью.

Он рыбу.

Я кота.

Он рыбу.

Заходит портной со словами все готово отдаёт нам форму. На вопрос, сколько мы должны, говорит, что нисколько.

Как так?

Да вот так.

Вон у пацана мол сегодня день рождения, 4 года. Дайте ему сколько хотите, и держите визитку.

Протягиваю малому купюру, а на визитке – Джордж Босс.

А у малого на купюре уже рыба.

Дорога в бассейн.

Почему-то в детстве меня водили в бассейн исключительно в зимнее время.

С двумя пересадками.

Сначала на желтом Икарусе.

Тусклый свет. Угрюмые взрослые. На улице еще темно.

Не особо помню в деталях, мне кажется, я сидел с закрытыми глазами и еще спал.

А потом уже на трамвае.

Вот тут в 4K все помню.

Едешь, загадочный весь такой. Молчаливый.

Главное успевать согревать прозрачное пятнышко в замороженном окошке.

Можно делать двумя способами – пальцем, но это холодно.

И бесконтактным – теплым дыханием на окно.

С паром на все окно. Результат не сразу, ты как бы борешься с ледяной корочкой подольше, но с пониманием, что победа за тобой.

И скоро у тебя будет твое окошко в мир.

А из него рядом с трамваем бежит светлая зимняя улица с прохожими, дворниками, бурчащими машинами.

Я как бы подглядывал за миром сквозь свое окошко. И он был забавный.

Вообще взрослые забавные.

Тогда, маленьким, мы все видели цель. Бассейн.

А дорога была маленьким окошком к цели.

Повзрослев, мы чаще смотрим в дорогу. Дорогу ради дороги.

Вместо маленького окошка у нас тройной стеклопакет, диван, суета, споры, выяснение отношений, право быть правым.

Не занимайтесь дорогой, друзья.

Мелодия.

Я вот о чем и жалею, так это о том, что не были записаны все мои суперхиты.

Я бы только их сейчас слушал. И вы.

Но! Как вы знаете, мир несправедлив и хиты безвозвратно утеряны в стенах музыкальной школы под стоны потрясённого учителя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.