Противостояние миров. Том 1. Часть 3

– Сейчас просто такой сезон: то снегопад, то пурга, – послышался голос Улуу, – ничего не поделаешь, будем понемногу передвигаться, отдыхать тоже нужно.

Немного перекусив, друзья улеглись отдыхать, один за одним уходя в сладкие объятия сна. Даже шаман не выдержал свалившейся на него нагрузки, тихонько присев в сторонке и уснув от бессилия.

Следующий поход начался до светла, снегопад с ветром успокоились. Поземка немного играла с легкими снежинками, убегающими в темную невидимую даль. Друзья, мало-мальски наладив свои снегоступы, опять выдвинулись в путь, приближаясь с каждым шагом к своей намеченной цели. Дни становились короче, но и погода стала успокаиваться, давая путникам передвигаться дальше. Дни, ночи, время – всё смешалось воедино, переставая докучать странствующим друзьям. Единственный человек среди путников знал, что скоро будут первые поселения в его родных землях, и там их будет ждать долгожданная помощь.

В один из дней чуткий нюх оборотня учуял незнакомые запахи, долетевшие со встречным ветром. Они переплетались в нечто единое целое, но один из них явно отличался и, скорее всего, был человеческим. Зверь подбежал к шаману и начал объяснять ему всеми возможными жестами, что впереди кто-то есть. Чудной человек улыбался с каждой новой попыткой Белоборода объяснить свои мысли, но ему уже давно было все понятно, впереди находился родной дом и, конечно, старые друзья. Но обоняние пса тоже учуяло незнакомца, и тут же в его сторону посыпалась громкая собачья ругань.

– Смотрите, – настороженно крикнул Добрыня, – кто-то приближается к нам. Похоже, он не один, едет на чем-то или на ком-то.

Человек не собирался сворачивать в сторону, приближаясь к незнакомцам на необычных животных с большими рогами.

– На лосях едет? – вырвалось у Душебора. – Их запрячь, то еще чудо, даже не представляю…

– Олени это, – смеясь, ответил шаман, – это местная еда, одежда, ну и животные для передвижения, одним словом, священное животное северян. Всё увидишь.

Чем ближе становился человек, тем лай Верного становился мягче, пока не исчез совсем. Далее пёс вообще стал вилять хвостом, чувствуя нутром непонятного незнакомца.

Человек приблизился к путникам вплотную и, остановившись, выкрикнул:

– Меня зовут Мир-суснэ-хум, я не желаю зла вам.

Услышав это имя, шаман упал на колени и стал ему кланяться, пока незнакомец не окрикнул:

– Ты слышал обо мне, человек? Кто ты, человек?

– Я тот, кто потерял отца, потерял мать, жену и ребенка. Я тот, кому дали шанс вернуть жену и сына взамен на помощь этим людям.

– Чтобы помочь этим людям, ты должен помочь мне, – перебил его человек с могучей фигурой, – твои друзья тоже должны помочь мне, иначе вам здесь смерть.

– Чем же мы тебя прогневали? – последовал вопрос от шамана. – Мы идем к Пику Прорицателя, мимо моего дома, по моим родным землям…

– Вот поэтому я вас и прошу о помощи, – вновь перебил человек, – дальше увидите, о чем я прошу. А сейчас прошу вас, садитесь на нарты. У меня с собой есть одежда, возможно, она кому-то нужна?

Белобород без промедления поплелся в сторону оленьих упряжек в надежде, что скоро натянет на себя теплую одежду. Выбрав одежду более менее по размеру, он быстро натянул её на себя и уселся в скрюченной позе, стараясь побыстрее согреться.

– А кто это? – тихонько спросил Виктор у радостного шамана.

– Это наш защитник, сын бога, – улыбаясь, ответил шаман, – только вот я не пойму – мы то чем можем помочь? Он сам может все сделать.

– Нам нужно спешить, – опять начал незнакомец, – на наши земли явилось зло, одному мне не справиться, но сообща у нас есть шансы на спасение.

Взобравшись на нарты, друзья впервые ощутили долгожданную легкость и комфорт, да еще и необычную езду на оленях. Мир-суснэ-хум позаботился заранее о своих будущих помощниках, взяв с собой запасных оленей с нартами. Улуу наслаждался, искусно управляя оленями, время от времени вспоминая небольшие нюансы при управлении ими. Две упряжки оленей быстро неслись по белой пелене, почти не проваливаясь в глубокие сугробы. Сердце шамана немного ёкнуло, когда он увидел родные леса, холмы и конечно юрты. Радости не было предела, он представлял встречу с друзьями, с другими шаманами, стариками. При приближении друзей к поселению до обоняния Улуу стал доноситься запах гари, который ни с чем не перепутаешь. Радость шамана сменилась на непонятную тревожность, хотя надежда была. Вскоре он увидел отдельно стоящие дымящиеся помещения, и это был не просто дым от домашних очагов, а дым гари от сгоревших строений. Его догадка оправдалась, когда они въехали в выгоревшее дотла бывшее поселение.

Слёзы печали и горести скатились по лицу шамана при виде обгоревших головешек своего бывшего дома, но больше всего его угнетало то, что повсюду лежали тела его близких людей.

– Смотрите, что сделали ваши люди. Они испепеляют поселения, убивают людей, насилуют, забирают с собой в рабство, – громко проговорил могучий человек.

– С чего ты взял, что это наши люди, а не пришедшие издалека? Или вообще может кто-то из ваших начал здесь бесчинствовать, – выразил свое мнение Гуннар.

– Нужно разобраться, – послышался голос Улуу, – не может быть, чтобы на ровном месте люди вот так, без причины, стали разорять поселения. Должен быть ответ на этот вопрос. Думаю, есть один человек, кто может нам помочь. Мне будет нужна твоя помощь, Мир-суснэ-хум.

Голова шамана была полна мыслей, и с каждым мгновением их становилось больше и больше, пока Улуу не снял капюшон и не окунул голову в холодный снег. Взбодрившись, он высказал основные мысли местному богатырю, затем, раздав указания своим друзьям, принялся вместе возводить церемониальный костер.

– Смотрите, – выкрикнул Добрыня, – это мне снится или это и вправду шкуры, натянутые на шесты?

И только после слов Добрыни путники увидели снегом заметенную пирамиду, обтянутую шкурами, а в самом верху виднелись торчащие оглобли.

– Что за диво такое? – не смог сдержать интерес и Викул. – Нужно посмотреть, что там. Вдруг там есть кто?

– Улууу, – выкрикнул местный спаситель, – тебе нужно сходить туда. Да и там тебе будет легче уединиться с духами. А мы еще поищем, вдруг еще остались такие подарки?

Шаман беспрекословно последовал в небольшой чум, походу вытирая накатывающиеся слёзы. Заглянув вовнутрь, он слегка растерялся, услышав слабый нежный голос:

– Аю-аю, аю-аю (больно-больно)…

Шаман за долгое время услышал свою родную речь, но затем прополз дальше и задал вопрос:

– Ты понимаешь меня?

– Да, понимаю, – тихонько прошептал женский голос, – спаси моего сына, он у меня за малицей.

Улуу подполз поближе и в темноте едва разглядел укутанную в оленьи шкуры девушку. Небольшого отверстия вверху хватило, чтобы разглядеть женское лицо, да и глаза стали понемногу привыкать к местному сумраку.

– Что произошло? – нежным голосом спросил мужчина. – Кто напал на вас? Я не припомню таких войн за всю мою жизнь.

– Спаси сына, прошу тебя, – не переставала повторять девушка, – спаси сына…

Девушка скинула с себя шкуры с одеждой и протянула в руки шамана теплое тельце малыша. Почувствовав руки собеседника, девушка упала бес сознания на постеленные на полу шкуры оленей. Шаман немного удивился, но не растерялся. Он положил ребенка рядом с матерью и, быстро выглянув наружу, прокричал:

– Идите сюда, здесь люююди…

Затем заполз назад и сразу стал искать заготовленную бересту и древесину для огня. Вскоре в чум заглянул Добрыня и спросил:

– Какая помощь нужна?

– Девушка с ребенком при смерти, помочь нужно.

Дальше можно было не говорить, воин быстро метнулся в сторону Благославы, зная, что именно она на данный момент сможет сотворить небольшое чудо. Подбежав к ней, он всем своим видом дал понять, насколько она сейчас нужна в том чуме.

Старушка неспешно поплелась в небольшое жилище, прекрасно понимая, чего от неё хотят, следом за ней пошли девушки и Душебор, нутром чувствуя, что и он сможет чем-то помочь.

Улуу быстренько сооружал небольшой костер, понимая, что без огня любые попытки помочь будут тщетны. Хозяйка жилища оказалась запасливой, в одном из закутков он нашел небольшие залежи бересты и высушенных поленьев. Не обращая внимания на вползающих девушек, шаман начал разводить костер своим, ещё предками оставленным, огнивом. Вскоре к небу потянулась небольшая струйка дыма, и сразу следом ярким пламенем разгорелась береста. Внутри появился свет. Берегиня с Селиной суетились возле девушки, Душебор, усевшись рядом с костром, начал доставать свои запасы и раскладывать возле себя, дабы не искать их, когда они действительно пригодятся. Берегиня начала искать воду, но вокруг ничего похожего не было, только за стенами лежал холодный снег. Отыскав краем глаза небольшую посудину, русалка наполнила её снегом и поставила оттаивать рядом с костром.

Старушка занималась бессознательным малышом, который едва-едва подавал признаки жизни. Он был почти весь холодный, с несколькими большими ссадинами на голове. Благослава поняла, что даже её силы не смогут спасти ему жизнь, если только протянуть какое-то время, но не более того. Женщине досталось больше, при свете на её теле проявились многочисленные ссадины и места с резаными ранами.

– Сколько же она просидела так? – вырвалось у впечатлительной Селины. – Она наверное защищала своего сына?

Девушки не заметили, как рядом с ними очутился Улуу, который, наверное, впервые за долгое время потерял свою душевную улыбку. Мужчина не мог сдерживать свои эмоции, постоянно вытирая стекающие слёзы, он вспомнил себя, когда вошел в дом и увидел нечто подобное со своей семьей, но здесь пока оставалась надежда, и шаман решил, что пора возвращать и забирать долги. Выйдя из чума, шаман направился на поиски подходящего места для уединения и совершения одного очень сложного обряда. К его счастью, рядом находился Мир-суснэ-хум, который должен помочь в его будущем плане.

– Посмотрите, – донесся голос Викула, – еще такое же жилище.

– Видимо, судьба, – произнес про себя шаман, – осталось найти атрибуты, а там уже посмотрим.

Новый знакомый сам пошел приготавливать чум к будущей церемонии, понимая, что многое будет зависеть не только от него, но и от простого шамана. Другой чум был немного меньше первого, хотя несколько шкур были скинуты с шестов. Взяв с пола шкуры, местный богатырь занялся несложным ремонтом, приводя жилище в должное состояние. Затем залез вовнутрь и приготовил нужные составные для будущего костра, хотя, оставив место в сердцевине, возможно для каких-то незнакомых компонентов.

Мужчины разбрелись по всему селению, выискивая выживших или какие-нибудь зацепки, кто мог сделать такие зверства. Кроме мертвых тел ничего больше не нашли, ни хижин, ни животных, сжигали абсолютно все, стараясь уничтожить все живое и замести возможные следы.

Собрав нужные атрибуты, Улуу подозвал к себе Мир-суснэ-хума, и они оба отправились в свободный чум. Вскоре послышались динамичные удары в бубны. С каждым ударом вокруг чума стали происходить загадочные явления, уже вошедшие в повседневную жизнь путешествующих друзей. Но свидетелями сего события были мужчины и один любопытный пёс, который ни на шаг не отходил от своего хозяина.

Немного погодя из верхушки чума показалась струйка дыма, а чуть позже вперемешку с мелкими искрами. К магической музыке стало добавляться многочисленное вороньё вместе с их громким карканьем. Все вперемешку приводило слух человека в невыносимый кошмар, но не слух шамана, которому только и нужно было добиться этого результата. В паре с местным богатырем Улуу приобрел невероятную силу разума, уйдя далеко в мир нечеловеческого разума. Он чувствовал абсолютно всех и теперь сам мог обращаться к нужным божествам или духам. Но долго ждать не пришлось, та, с кем он хотел поговорить, сама объявилась, не запылилась, первой начав разговор:

– Ждала тебя, уже переживать начала, – старческо-неприятным голосом проговорила старуха, – знаю, что произошло, даже знаю, кто виноват.

– Помощь нужна твоя, – начал шаман, – нам любая помощь кстати будет, но сейчас здесь при смерти лежат женщина с ребенком. Они ни в чем не виноваты, даруй им жизнь, ты ведь видишь, что я почти выполнил обещание. Я ведь тебя не просил ни о чем, только ты мне ставила условия.

– Знаю, знаю. Не серчай на старушку. Свое слово сдержу, не торопи события, все идет своим чередом. Вот только Кощей тут вмешался, то, что там у вас творится, это дело рук твоего старого врага, а Кощей помогает ему в этом. Знает, куда и зачем вы идете, вот он и строит вам препоны.

– Шара-нохой здесь? Это он творит бесчинства?

– Его там нет. В ваши края сунулись дикие племена с востока, сами вы их не одолеете. Их слишком много, но вот если доберетесь до нужного места, решите проблемы. Даю слово, многие проблемы решатся сами собой. Не идите по следу этих грабителей, вы только себя сгубите. Выходите из деревни засветло, женщину и ребенка оставьте, с ними все будет хорошо.

– Я понял тебя, – проговорил Улуу, но голос уже летел в пустоту.

У шамана было много вопросов к этой старой ведьме, богине, но не в её правилах было вести пустые разговоры. Каждый раз она исчезала, не попрощавшись, вызывая у своих собеседников кучу негодований, но этим она и запоминалась, ну и не только этим, конечно.

Постепенно до слуха шамана стали доноситься удары в бубен и громкое горловое пение Мир-суснэ-хума. Потихоньку открыв глаза, он увидел, как по всему чуму летают многочисленные души недавно убитых аборигенов и жалобно о чем-то просят. Он пытался вслушаться в голоса, но их было слишком много и их обращения были явно не к нему. Но два голоса он все же расслышал:

– Не останавливайся, прооосим тебяяя…

У шамана вновь появились слёзы, услышав самые близкие голоса, о которых он не забывал думать со дня их смерти. Душа рвалась к своим родным, сколько раз он хотел присоединиться к ним, но понимал, что другой мир есть другой мир, и встретиться будет невероятно сложно, если невозможно вообще.

– Мы ждееем тебяяя, – продолжали слышаться голоса, – верниии нааас…

– Родные мои, – рыдая, проговаривал Улуу, – я ни разу еще не свернул назад. Мне страшно, мне тяжело, но я улыбаюсь и иду к вам, я борюсь за вас, подождите еще немножко.

У шамана сердце с душою рвались к родным, но разум говорил, что нужно преодолеть непростые испытания. Собравшись с духом, Улуу начал возвращаться в мир живых, перешагивая через все свои возможные слабости. Находясь долго в трансе, можно было просто-напросто не вернуться оттуда, но этому не суждено было сбыться, чья-то тяжелая рука волочила его тело на свежий воздух.

– В порядке я, – послышался голос Улуу, – сам, сам…

– Точно в порядке? – немного беспокойно спросил северный богатырь. – Ты там столько всего наговорил. Приходи в себя, нужно будет поговорить.

Снаружи картина была не менее интересной. Верный чувствовал кого-то, виляя хвостом и валяясь на спине, будто хотел попасть в расположение невидимого покровителя. Сверху над чумом кружила огромная стая черных воронов, время от времени то спускаясь чуть ли не до самых кончиков жердин, то поднимаясь невероятно высоко, выстраивая живую воронку.

– Людей нужно захоронить, – предложил шаман, – неправильно будет, если мы оставим все, как есть.

– Скажи мне, незнакомец, – между делом обратился Душебор, – имя у тебя очень сложное. Тебя можно как-то другим именем называть? Ну, попроще.

– Медведь.

– Михаил значит, – перебил его Виктор, – а то мне тоже как-то непривычно.

Мужчины один за другим пошли знакомиться с новым спутником, даже кобель подбежал, радостно виляя хвостом и обнюхивая одежду из оленьих шкур. Но один человек оставался в стороне, явно не желая быть в центре внимания. Познакомившись, они начали проводить погребальный обряд.

– Где мы их закапывать будем? – послышался голос Гуннара. – Мы надолго останемся здесь, если всех хоронить придется.

– Даже если не закапывать, а сжигать, – предложил Виктор, – все равно времени уйдет очень много.

– Я немного успокою вас, – внес свое слово Мир-суснэ-хум, – нужно накрыть тела ветками, еловыми лапами, а затем провести погребальный ритуал, но это мы уже с Улуу сделаем.

– Да, по нашим обычаям мертвых не закапывают в землю, ибо их душа должна как можно быстрее попасть на небеса, – начал объяснять шаман, – гробы делать тоже некогда, но вот куклы сделать придется и захоронить высоко над землей. Все они погибли не своей смертью и по нашим обычаям…

– В этой юрте жило шестнадцать семей, – горестно произнес новый знакомый, одновременно показывая на пальцах количество человек, – десять раз по десять и еще пять раз по десять, столько человек погибло от рук чужеземных захватчиков.

– Девочки как там? Совсем их не слыхать, – поинтересовался Виктор, – что они там делают? Ну не молятся ведь они там?

Девушки суетились вокруг женщины и малыша, всячески приводя их в чувства, но их состояние не улучшалось, но и не ухудшалось. Как только Благослава с Берегиней не пытались привести их в чувства, используя все свои силы, магию, чары, но потусторонние силы были явно сильнее.

Мужчины потихоньку укрывали усопшие тела и заодно готовили погребальный огонь в чуме, где недавно уже был совершен один ритуал. Работа была проделана большая, с множеством нерадостных эмоций, но даже Душебор понимал, что лучше ублажить духов, чем разгневать их. Сделав все дела, Улуу разжег огонь и улегся отдыхать, забыв позвать остальных друзей, он настолько вымотался, что просто вырубился в бессознательном состоянии.

Утром он увидел, как Мир-суснэ-хум вместе с Белобородом и Добрыней заканчивают делать куклы; Викул, Гуннар и Виктор доделывали погребальный эшафот; а Верный между делом успевал навестить каждого работника, но вот до его обоняния донесся чужой запах и он без промедления злобно залаял в ту сторону, откуда веяло неприятностями.

– Ты чего так злишься? – настороженно спросил Добрыня и внимательно уставился в ту сторону, куда лаял пёс.

Он увидел, как из леса бежал огромный волк, время от времени проваливаясь в глубоких сугробах. Верный хотел было рвануть вперед, но постепенно успокоился и с неким интересом начал вилять хвостом. Вскоре Добрыня узнал знакомого зверя и, успокоившись, пошел помогать своим друзьям завершить свои дела. Добравшись до людей, волк упал в обессиленном состоянии и проскулил.

– Ему нужна помощь, – кинулся к волку Добрыня и, подняв его на руки, отнес в теплый чум и укрыл оленьими шкурами.

Почувствовав тепло, зверь начал приобретать знакомые черты лица Ульфа, который сразу произнёс:

– Вы в опасности. Вилард ведет сюда армию, – тихим голосом прошептал волкодлак, – я долго выслеживал его, но пурга спутала все мои планы, а потом вы исчезли.

– Он здесь только был, у нас его чётки, – немного растерянно проговорил Добрыня, – шатался тут по деревне.

– Вы уверены, что его чётки у вас, а не подделка? Я был много раз сейчас ранен, сил едва-едва хватило, чтобы добраться до вас, хорошо, что Верный звонко лает. Плёлся на его голос.

– Сейчас к тебе позову Благославу с Душебором, – настороженно проговорил воин, – у них прекрасная пара получается.

Немного погодя Ульф был укутан заботой и лечением, но основная проблема была впереди и её нужно было как-то решать.

– Не переживайте, – улыбаясь, проговорил Мир-суснэ-хум, – это не самая важная проблема. Можно и провести сражение, мы находимся на родной земле, важно сейчас поддержать нас.

– Ты говоришь какими-то загадками, – буркнул Викул, – нужно собирать воинов. Добрыня нужен…

– Я знаю, что делать, – перебил его богатырь, – Улуу вам все объяснит, а в остальном доверьтесь мне.

Шаман откуда-то тащил несколько огромных бубнов с небольшим тряпичным мешком, доверху набитым какими-то деревянными атрибутами. Проходя мимо своих друзей, он жестом показал следовать за ним, при этом успев раздать несколько указаний ухаживающим за больными женщинам. Улуу какой-то непонятной силой тянуло к небольшому холму с очень густым ельником, но поддавшись своей интуиции, он не прекращал двигаться в ту сторону, преодолевая природные преграды через не могу. Поднявшись на холм, за густыми лапами елей он услышал журчание небольшого ручья, напомнившего ему старых шаманов, которые рассказывали ему о священном месте, которое однажды призовет священное животное с неба, и наступит битва, и будет мир на севере Темнолесья. Пробравшись сквозь густые заросли, его взору предстала ужасная картина: несколько человек сидели в молящейся позе напротив деревянных тотемов, а из их спин торчали стрелы. Они явно молили богов, мучаясь от нескончаемой боли, и ждали защиты от своих покровителей, так и не дождавшись, уйдя на тот свет. Некоторые деревянные столбы были с человеческими лицами и возвышались над остальными, у которых были медвежьи морды. Повсюду были аккуратно разложены различные яства с самой разнообразной одеждой из оленьих шкур.

– Как же им тяжело пришлось, – вырвалось у рыдающего Улуу, – Нум-Торум услышал вас, он послал своего сына на помощь.

У шамана нескончаемо появлялись слёзы, с каждым разом видя, что пережил его народ в последние мгновения своей жизни. Но в нем не было и капли гнева, он чувствовал боль и сострадание к своему народу.

– Не горюй, – послышался знакомый голос, – мы больше не дадим в обиду наш народ. Ты очень добрый человек, быть тебе великим шаманом.

– А что с ними будет? Они ведь вели обычную мирную жизнь. Их почему убили? Они даже сопротивление не оказывали.

– Что это такое? – последовали вопросы от подошедших друзей. – Страшная смерть.

– Вы женщин укрыли?

– Сделали всё, как ты и сказал.

– Вражеское войско приближается, – начал Мир-суснэ-хум, – разожгите костры, затем расставьте эти маленькие тотемы вокруг больших и начинайте бить в бубны, если у вас их нет, то пойте горловым голосом, стараясь придерживаться одного ритма. Освободите свои мысли и думайте обо мне.

– Это что за представление получится? Мы точно чего-нибудь напортачим.

– Главное, с душой исполняй, – послышался чей-то голос.

Между делом друзья потихоньку готовили костры, пробовали петь, выбивать ритмы на бубне, кто-то пробовал варган, хотя этот инструмент очень понравился Душебору, который более или менее освоил его.

– Пробуем, – послышался голос Белоборода, – нужно работать в одном ритме.

Через несколько неудачных попыток у команды получилось выбить нужный ритм и удерживать его без остановки.

Мир-суснэ-хум, чувствуя, что все идет, как он и задумал, отправился в сторону уже появившегося врага. Черная волна потихоньку возвращалась на место своего недавнего бесчинства, воинственно крича ругательства в сторону новых гостей юрты.

– Отец мой, Нум-Торум, мать моя, Торум-Анки, братья мои, сыны мои, – прокричал первый богатырь, – мне нужна ваша помощь. Кровь за кровь.

С этими словами человек стал перевоплощаться в огромного медведя, которого никто, никогда и нигде не видел. Это был настоящий защитник земель северных, яростный, безжалостный и очень мстительный, готовящийся к будущей битве против огромного вражеского войска.

Всё вокруг начало меняться, вместо парящих облаков начали появляться грозовые тучи с нарастающим ураганным ветром. Зло почти приближалось к юрте, даже не подозревая, насколько страшная мука ждала их всех. В какое-то мгновение появились первые капли дождя вперемешку со снегом, которые летели навстречу ненасытному злу. Шара-нохой не имел жалости, сострадания, соболезнования, вместо них в его словарном запасе были корысть, жадность, мучение и предательство, которые мастерски скрывал от своего покровителя. Но была сделка, где шаман обещал Кощею, что к Пику Прорицателя без его ведома не пройдет ни одна живая душа. Обещав несметные богатства народов Севера правителям восточной звезды, он натравил на северян огромную армию, которая не знала пощады, убивая и сжигая все вокруг. Хан Кучум нагонял на маленькие поселения огромные отряды хорошо обученных воинов, которые без труда разоряли мирные деревни, не встречая сопротивления на своем пути, но сейчас боги вмешались в людские дела, и силы зла должны были встретиться с настоящей силой покровителей северного Темнолесья.

Но вот вместо снега полил дождь, словно из ведра, намочив всю одежду воинов, люди испытывали невообразимый страх, идя войной на маленькую деревушку.

– Нас прокляли, – постоянно доносились испуганные возгласы простых вояк, – это кара небесная, за все приходится платить.

Но никто еще не знал, что будет дальше. На смену дождю пришел лютый холод, и все это происходило с невероятно короткими периодами, затем вновь лил дождь, и опять холод.

– Мыыы ледыыышки…

– Рууук не чувствуююю…

Вскоре дождь прекратился, и на смену ему примчалась непросветная пурга, скрыв внутри себя еще одну кару небесную. Из самой гущи пурги появился огромный медведь, разрывающий всех, кто попадался на его пути. Все, кто хотел убежать или выжить, не нашли и капли сожаления от кровожадного зверя, будучи отправлены на тот свет следом за их жертвами.