Преступления против общественной безопасности. Учебно-практическое пособие

При установлении признака вооруженности банды следует руководствоваться не только ФЗ «Об оружии», но и иными нормативными актами, поскольку названный закон регулирует оборот только гражданского, служебного, а также боевого ручного стрелкового и холодного оружия, в то время как уголовный закон предусматривает ответственность за противоправные действия как с указанными видами оружия, так и с иными видами боевого оружия, находящегося на вооружении в Вооруженных Силах РФ, других войсках, воинских формированиях и федеральных органах исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба и на которые действие ФЗ «Об оружии» не распространяется.

В теории уголовного права анализируется вопрос о том, при наличии ли любого оружия банда будет считаться вооруженной?

Во-первых, эта проблема дискутируется в отношении гладкоствольного охотничьего оружия. П. В. Агапов пишет, что наличие у членов организованной группы только гладкоствольного охотничьего оружия не дает основания для квалификации содеянного как бандитизма, поскольку такое оружие неудобно в использовании для целей банды[54]. В этой связи прав В. С. Комиссаров, утверждающий, что общественная опасность определяется не удобством оружия, а тем, «что им можно причинить вред жизни или здоровью и вследствие этого оно имеет особый правовой статус»[55].

Во-вторых, обсуждается вопрос о признании наличия банды при вооружении ее членов газовым оружием. П. В. Агапов предлагает считать банду вооруженной, в том числе при наличии у нее газового оружия, снаряженного нервно-паралитическим, отравляющим, а также другими веществами, не разрешенными к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации, или газовым оружием, способным причинить средней тяжести вред здоровью человека, находящегося на расстоянии более одного метра[56].

Заслуживающим поддержки видится мнение тех ученых, которые полагают, что «признание оружием в смысле ст. 209 УК предметов, которые не запрещены к обращению, противоречило бы логике оценки оружия как элемента банды»[57]. Поэтому только газовые баллончики не свидетельствуют о наличии признака вооруженности. Для признания организованной группы вооруженной необходимо наличие у нее предметов, конструктивно предназначенных для поражения живой цели.

Банда считается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов и осведомленности об этом других членов банды.

Признавая Ф., Р. и Б. виновными в создании вооруженной группы (банды), суд указал, что в начале апреля 2004 г. Ф. предоставил в распоряжение банды не установленный органами предварительного расследования и судом пневматический пистолет «Байкал» калибра 4,5 мм.

Согласно Федеральному закону от 13 ноября 1996 г. «Об оружии» (с последующими изменениями) к гражданскому спортивному оружию следует относить, наряду с другими видами оружия, пневматическое оружие с дульной энергией свыше 3 Дж.

Учитывая то обстоятельство, что пневматический пистолет «Байкал» калибра 4,5 мм не обнаружен, в связи с чем по делу не проводилась судебно-баллистическая экспертиза по характеристике этого оружия, вывод суда о вооруженности банды, по мнению судебной коллегии, является сомнительным. Кроме того, признавая Ф., Р., Б. виновными в разбойных нападениях 21 апреля и 29 декабря 2004 г., суд признал, что преступления совершались с предметами, используемыми в качестве оружия.

При таких обстоятельствах вывод суда о причастности Ф., Р. и Б. к созданию вооруженной группы (банды) нельзя признать обоснованным. Приговор в части их осуждения по ч. 1 ст. 209 УК РФ отменен, а дело – прекращено[58].

Владение бандой оружием на законном либо незаконном основании на квалификацию бандитизма не влияет. Если оружие приобретено незаконно, то уголовная ответственность помимо ст. 209 УК будет дополнительно наступать по ст. 222, 223 или 226 УК.

Объективная сторона бандитизма выражается в: 1) создании устойчивой вооруженной группы (банды); 2) руководстве такой группой (бандой); 3) участие в банде; 4) участие в совершаемых бандой нападениях.

Под созданием вооруженной банды понимаются любые действия, результатом которых стало возникновение устойчивой вооруженной группы, имеющей целью нападение на граждан или организации.

Руководство бандой означает определение направлений деятельности уже созданной устойчивой вооруженной группы (дача указаний участникам банды, разработка планов нападений и т. п.). Руководство предполагает не организацию повседневного быта, оно направлено на реализацию целей, которые стоят перед всеми участниками группы[59].

Так, Думов А. в том числе был осужден за руководство бандой в связи с тем, что он «планировал действия группы, выбирал объекты нападений, распределял роли среди участников группы»[60].

В этой связи судебная практика последовательно и обоснованно придерживается позиции, согласно которой фактическое равенство участвующих в группе лиц исключает ответственность за руководство ими[61].

Необходимо обратить внимание на то, что создание банды не обязательно предполагает последующее руководство ею, равно как и руководство бандой не обязательно предшествует ее созданию.

Участие в банде (ч. 2 ст. 209 УК) предполагает сам факт вхождения в банду в качестве ее участника независимо от того, совершены лицом какие-либо действия в составе банды или нет. Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 17 января 1997 г., участие в банде представляет собой не только непосредственное участие в совершаемых ею нападениях, но и в выполнении членами банды иных действий, направленных на финансирование, обеспечение оружием, транспортом, подыскание объектов для нападения и т. п.

Участие в совершаемых бандой нападениях (ч.2 ст. 209 УК) предполагает деятельность лиц, которые, не будучи членами вооруженной группы (банды), принимают участие в отдельных нападениях, совершаемых бандой. Действия лиц, не состоящих в банде и не принимавших участия в совершаемых бандой нападениях, но которые оказывают содействие банде, должны квалифицироваться по ч. 5 ст. 33 и соответствующей части ст. 209 УК.

Преступление имеет усеченный состав и признается оконченным с момента создания, руководства или участия в банде независимо от того, были или нет совершены планировавшиеся ею общественно опасные посягательства.

Совершение бандой иных преступлений подлежит квалификации по совокупности соответствующих преступлений со ст. 209 УК[62]. В теории уголовного права до сих пор не нашел единого разрешения вопрос о квалификации убийства, совершенного бандой. Одни ученые считают, что в этом случае следует вменять только п. «з» ч. 2 ст. 105 УК[63], другие полагают, что правильнее квалифицировать по совокупности ст. 209 УК и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК[64]. Последняя позиция находит отражение в текущей судебной практике по конкретным делам[65].

Обсуждая рекомендацию Верховного Суда РФ о квалификации по совокупности преступлений бандитизма и совершенных бандой нападений, некоторые юристы предлагают не квалифицировать их по признаку совершения организованной группой, поскольку «общественная опасность того, что преступление совершается в составе организованной формы соучастия, уже учтены при конструировании норм о бандитизме…»[66].

Справедливо критикуя высказанную точку зрения, В. В. Малиновский пишет: «При конструировании ст. 209 УК РФ учтена не общественная опасность совершения конкретного преступления бандой (которое лишь потенциально входит в состав бандитизма), а общественная опасность сам по себе и только факт образования устойчивой вооруженной группы»[67]. Данная позиция поддерживается судебной практикой.

В этой связи совершение бандой преступления, предусматривающего в качестве квалифицирующего признак совершения преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, следует квалифицировать с вменением наиболее тяжкого, если их закреплено несколько в статье Особенной части УК[68].

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом.

Обязательный признак субъективной стороны бандитизма – цель нападения на граждан или организации.

Под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения. Нападение вооруженной банды считается состоявшимся и в тех случаях, когда имевшееся у членов банды оружие не применялось[69].

Субъект преступления – вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, являющееся организатором, руководителем, участником вооруженной группы (банды) или совершаемых ею нападений. Лица в возрасте от 14 до 16 лет, совершившие различные преступления в составе банды, подлежат ответственности только за те преступления, ответственность за которые в соответствии со ст. 20 УК предусмотрена с 14 лет.

Действия организаторов или руководителей, одновременно участвующих в совершаемых бандой нападениях, квалифицируют только по ч. 1 ст. 209 УК. При этом дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 209 УК не требуется[70].

В ч. 3 ст. 209 УК установлена повышенная уголовная ответственность за бандитизм, совершенный лицом с использованием своего служебного положения.

Под использованием своего служебного положения понимается использование лицом своих властных или иных служебных полномочий, форменной одежды и атрибутики, служебных удостоверений или оружия, а равно сведений, которыми оно располагает в связи со своим служебным положением, при подготовке или совершении бандой нападения либо при финансировании ее преступной деятельности, вооружении, материальном оснащении, подборе новых членов банды и т. п.

Под использованием служебного положения следует понимать не только применение лицом предоставленных ему в силу занимаемой должности или выполняемой работы возможностей, но и использование служебного авторитета для совершения преступления.

Организация преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК). В ч. 1 и ч. 2 ст. 210 УК законодателем предусмотрена ответственность за совершения двух самостоятельных преступлений.

Объективная сторона состава преступления (ч. 1 ст. 210 УК) характеризуется рядом альтернативных действий:

1) создание преступного сообщества (преступной организации);

2) руководство преступным сообществом;

3) руководство входящими в него структурными подразделениями;

4) координация преступных действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, разработка планов и создание условий для совершения преступлений такими группами;

5) раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между организованными группами;

6) участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп.

Под преступным сообществом (преступной организацией) в соответствии с ч. 4 ст. 35 УК следует понимать структурированную организованную группу или объединение организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

По смыслу закона характерными признаками преступного сообщества (преступной организации) являются организованность, структурированность и специальная цель деятельности – совершение тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

При этом следует подчеркнуть, что создание преступного сообщества для совершения тяжких и особо тяжких преступлений предполагает создание такого сообщества «не для совершения преступлений «в принципе», а для совершения конкретно определенных по характеру общественной опасности преступлений, т. е. для совершения мошенничеств, разбойных нападений, вымогательств и т. п.»[71]. Вместе с тем для признания преступления оконченным наличие детально проработанного плана совершения конкретных преступлений не является обязательным условием.

Структурированность – новый признак преступного сообщества (преступной организации), который характеризует его (ее) строение, внутреннее устройство (наличие иерархически организованных групп, подразделений, возможная их «специализация» или реализация особых функций, например планирования совершения преступлений и мер противодействия по их раскрытию, обеспечения взаимодействия между различными структурными частями сообщества (организации), поддержания связей с коррумпированными сотрудниками правоохранительных, других государственных и муниципальных органов и т. д.)».

Сплоченность как признак исключена из законодательного описания преступного сообщества (преступной организации), хотя она указывает на его (их) социально-психологическую характеристику, означающую опосредованную совместной преступной деятельностью субъективную совместность и постоянный характер отношений. Под признаком сплоченности преступного сообщества (преступной организации) следует понимать наличие у руководителей (организаторов) и участников этого сообщества (организации) единого умысла на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, а также осознания ими общих целей функционирования такого преступного сообщества и своей принадлежности к нему. Для данной формы организованной преступности характерно сочетание в различной совокупности таких признаков, как наличие организационно-управленческих структур, общей материально-финансовой базы, образованной, в том числе, из взносов от преступной и иной деятельности, иерархии, дисциплины, установленных ими правил взаимоотношения и поведения участников преступного сообщества и т. д.

Сплоченность может также характеризоваться особой структурой сообщества (например, руководитель, совет руководителей, исполнители отдельных заданий), наличием руководящего состава, распределением функций между его участниками. О сплоченности сообщества свидетельствует планирование преступной деятельности на длительный период, подкуп и другие коррупционные действия, направленные на нейтрализацию представителей правоохранительных и иных государственных органов[72].

Так, в процессе исследования в судебном заседании доказательств было установлено, что на территории Карачаево-Черкесской Республики было создано и существовало преступное сообщество, состоящее из религиозно-военизированных объединений – ваххабитских «джамматов», т. е. из автономных устойчивых групп как структурных подразделений. Данная преступная организация имела своей целью совершение тяжких и особо тяжких преступлений и совершала эти преступления. Она отличалась большим и стабильным составом членов, высокой степенью организации и сплоченности, четким распределением ролей, имела ярко выраженных лидеров – «духовных наставников», авторитет которых был непререкаем, чьи приказы выполнялись фактически беспрекословно, достаточно высоко и стабильно финансировалась[73].

Верховный Суд Чувашской Республики обоснованно не нашел в действиях Д. признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК.

Как правильно указано судом, преступное сообщество отличает иерархическое организационное построение, сплоченность на конкретной преступной платформе, отработанная система конспирации и защиты от правоохранительных органов, коррумпированность, масштабность преступной деятельности, использование связи с органами власти, вливание в легальный бизнес.

Между тем таких явно выраженных признаков преступной деятельности группы, возглавляемой Д., не усматривается, поскольку данная группа состояла из 9–10 человек, объединившихся в разное время для вымогательства денег у лиц, торгующих на рынке г. Канаш, и водителей, работающих в службе такси «058», при этом, хотя группа была организованна, сплоченна, имела свое иерархической построение, оснований считать, что данную группу отличала в высшей степени организованность и сплоченность, не имеется, участники группы имели большую самостоятельность, могли больше собрать денег, товаров для себя, сами Д. и В., являвшиеся руководителями группы, занимались деятельностью рядовых исполнителей, в пределах своего района, а также не имеется и каких-либо данных о том, что группа имела отработанную систему конспирации и защиты от правоохранительных органов, имела связи с другими преступными группами и органами власти, т. е. оснований считать, что преступная группа Д. представляла собой преступное сообщество, не имеется[74].

Уголовная ответственность за создание преступного сообщества (преступной организации) наступает с момента фактического образования указанного преступного сообщества, т. е. создания условий, свидетельствующих о готовности преступного сообщества (преступной организации) реализовать свои преступные намерения независимо от того, совершили участники такого сообщества планировавшиеся преступления или нет. О готовности сообщества (организации) к совершению преступлений может свидетельствовать, например, приобретение и распространение между участниками сообщества орудий и средств совершения преступлений, договоренность о разделе сфер и территорий преступной деятельности и др.

В тех случаях, когда действия лица, направленные на создание преступного сообщества по независящим от этого лица обстоятельствам не привели к возникновению преступного сообщества, они подлежат квалификации как покушение на создание преступного сообщества.

Под руководством преступным сообществом (преступной организацией) или входящими в него структурными подразделениями следует понимать осуществление организационных и управленческих функций в отношении преступного сообщества и его структурных подразделений как при совершении конкретных преступлений, так и в целом при обеспечении функционирования преступного сообщества (например, формирование целей, разработка общих планов деятельности преступного сообщества, подготовка к совершению конкретных тяжких и (или) особо тяжких преступлений, распределение ролей между членами сообщества, организация материально-технического обеспечения, принятие мер безопасности, конспирации, распределение средств, полученных от преступной деятельности и т. д.)[75].

Под структурным подразделением (ч. 1 ст. 210 УК), исходя из территориальной или функциональной его обособленности, следует понимать входящую в преступное сообщество (преступную организацию) группу из двух или более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества осуществляет определенные виды ее преступной деятельности. Такие структурные подразделения, объединенные для решения общих задач преступного сообщества (преступной организации), могут совершать как отдельные преступные деяния (убийство, взяточничество, подделка документов и т. п.), так и выполнять иные задачи, направленные на обеспечение функционирования преступного сообщества.

Координация преступных действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, предполагают: установление прочных взаимозависимых, взаимообусловленных отношений между различными организованными группами, например совершение совместных преступлений, отстаивание общих интересов на собрании представителей организованных групп, использование участников других групп «на разборках», создание единого «общака» и т. д.

Раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между организованными группами — это определение «территориальных границ» действия преступной группы, конкретных объектов, на которых могут последней совершаться преступления; распределение доходов в результате совершения преступления и т. д.

Участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп. Речь идет о так называемых сходках преступных авторитетов, ответственность за участие в них в силу прямого указания закона могут нести три группы лиц: организаторы, руководители (лидеры) и иные представители организованных групп, которые не занимают высшее положение в преступной иерархии».

Преступление является оконченным с момента совершения любого из действий, например, уголовная ответственность за создание преступного сообщества наступает с момента фактического образования указанного преступного сообщества, независимо от того, совершили участники такого сообщества планировавшиеся преступления или нет[76].

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом и целью совершения тяжких и особо тяжких преступлений.

Субъект – вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК, характеризуется альтернативно предусмотренными действиями:

1) участие в преступном сообществе (преступной организации);

2) участие в объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп.

Под участием в преступном сообществе следует понимать принятие на себя обязательств по выполнению поставленных перед преступным сообществом задач по совершению тяжких или особо тяжких преступлений, а также непосредственное участие в решении указанных задач либо выполнение функциональных обязанностей по обеспечению деятельности такого сообщества (финансирование, поддержание организационного единства преступной организации, снабжение информацией, ведение документации и т. п.).

Преступление считается оконченным с момента:

1) вступления лица в члены преступного сообщества или в объединение организованных групп;

2) принятия на себя определенных обязательств и функциональных обязанностей (подыскание жертв преступлений, установление контактов с должностными лицами государственных органов, разработка планов и создание условий совершения преступлений и т. п.).

Если участником преступного сообщества (преступной организации) тяжкое или особо тяжкое преступление не было доведено до конца по независящим обстоятельствам, его действия подлежат юридической оценке как приготовление к совершению конкретного тяжкого или особо тяжкого преступления или как покушение на его совершение (по ч. 1 или ч. 3 ст. 30 УК и соответствующей статье Особенной части УК), а также с учетом положений ст. 17 УК РФ по совокупности преступлений: по ч. 1 ст. 210 УК – действия руководителя преступного сообщества и входящего в него структурного подразделения и по ч. 2 ст. 210 УК – действия иных участников преступного сообщества (преступной организации). При этом дополнительной квалификации действий руководителя преступного сообщества по ч. 2 ст. 210 УК не требуется[77].

При совершении участником преступного сообщества тяжкого или особо тяжкого преступления его действия подлежат квалификации по совокупности преступлений – ч. 2 ст. 210 УК и соответствующей статьи Особенной части УК с учетом квалифицирующего признака «организованная группа». В том случае, если состав преступления не предусматривает его совершение организованной группой лиц, действия лица подлежат квалификации по соответствующей части (пункту) статьи УК, содержащей квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору», а также по ч. 2 ст. 210 УК. Данная рекомендация судебной практики[78] поддерживается в теории уголовного права многими учеными[79].

Действия участника преступного сообщества, не являющегося исполнителем конкретного преступления, но в соответствии с распределением ролей в составе этого сообщества выполняющего функции организатора, подстрекателя либо пособника, подлежат квалификации по соответствующей статье УК независимо от его фактической роли в совершенном преступлении без ссылки на части 3, 4 и 5 статьи 33 УК, а также по ч. 2 ст. 210 УК[80].

Лица, умышленно оказавшие разовое содействие преступной организации, но не входившие в ее состав (например, предоставившие кредит, продавшие оружие, передавшие информацию о деятельности правоохранительных органов), при наличии к тому оснований подлежат ответственности за соучастие в деятельности преступного сообщества в форме пособничества (ч. 5 ст. 33 УК), а также за действия, образующие самостоятельный состав преступления.

Действия лица, оказавшего содействие в создании преступного сообщества, квалифицируются по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 210 УК.

Если участники структурного подразделения, входящего в состав преступного сообщества, наряду с участием в таком сообществе создали устойчивую вооруженную группу (банду) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководили такой группой (бандой), содеянное ими подлежит квалификации при наличии реальной совокупности совершенных преступлений по ст. 209 и 210 УК, а также по соответствующим статьям Особенной части УК за совершенное конкретное преступление.