Организация экстремистского сообщества: проблемы квалификации и доказывания. Учебное пособие

Следует учитывать еще одно важное обстоятельство. Деятельность социальной группы не должна носить противоправный характер. Данный критерий позволяет отграничить от экстремистских посягательств преступления, совершенные в отношении наркоторговцев, коррупционеров и других групп, характеризующихся противозаконным поведением56.

Проведенное исследование показало, что в подавляющем большинстве случаев (75 %) экстремистское сообщество создавалось по мотивам национальной и расовой ненависти или вражды (в основном в отношении лиц еврейской национальности, лиц, исповедующих иудаизм, выходцев с Кавказа, Азии и Африки). Мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (состоятельные граждане России, сотрудники правоохранительных органов, христианские священники, неформальные молодежные объединения, мигранты, бомжи и др.) был характерен для 25 % всех изученных уголовных дел. В 12,5 % случаев виновные руководствовались при организации экстремистского сообщества мотивом религиозной ненависти или вражды и в 12,5 % – мотивом политической и идеологической ненависти или вражды.

Специальный вид освобождения от уголовной ответственности. Согласно примечанию 1 к ст. 2821 УК РФ, лицо, добровольно прекратившее участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

Комментировать содержание данного примечания применительно к ст. 2821 УК РФ трудно, поскольку оно является технической ошибкой законодателя: в нем речь идет о прекращении участия в деятельности экстремистской организации общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности (ст. 2822 УК РФ), а не в деятельности экстремистского сообщества. Возникает сложная для правовой оценки ситуация: участник экстремистского сообщества, прекративший свое участие в нем, не может быть освобожден от уголовной ответственности на основании данного примечания, так как ни уголовный закон, ни Закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ не предусматривают вынесения в отношении экстремистского сообщества решения о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Более того, если же это решение вынесено, то указанное в нем формирование считается не экстремистским сообществом, а экстремистской организацией, содержащей самостоятельное поощрительное примечание (причем идентичное примечанию к ст. 2821 УК РФ).

Проблемы квалификации организации экстремистского сообщества и разграничения данного преступления со смежными составами. Один из наиболее сложных на практике – вопрос о том, как следует квалифицировать создание организованной вооруженной группы для совершения нападений по экстремистским мотивам (например, для совершения убийств или умышленного причинения тяжкого вреда здоровью), а равно участие в такой группе.

Теоретически в приведенной ситуации возможны три варианта квалификации:

1) квалификация действий виновных по совокупности по ст. 2821, ст. 209 УК РФ и по статьям, предусматривающим ответственность за совершение конкретных преступлений экстремистской направленности с учетом квалифицирующего признака «совершенное организованной группой»;

2) квалификация действий виновных по ст. 2821 УК РФ и по совокупности по статьям, предусматривающим ответственность за совершение конкретных преступлений экстремистской направленности с учетом квалифицирующего признака «совершенное организованной группой»;

3) квалификация действий виновных по ст. 209 УК РФ и по совокупности по статьям, предусматривающим ответственность за совершение конкретных преступлений экстремистской направленности с учетом квалифицирующего признака «совершенное организованной группой».

Представляется, что наиболее точен третий из названных вариантов в силу следующих причин.

Недостаток первого варианта состоит в том, что он противоречит принципу справедливости в части запрета на привлечение к ответственности дважды за одно и то же преступление (ч. 2 ст. 6 УК РФ), поскольку фактически имеет место одно криминальное объединение, подпадающее под две разные нормы (ст. 209 и ст. 2821 УК РФ).

Достоинство второго варианта – это отражение при квалификации действий виновных лиц направленности умысла на подрыв основ конституционного строя. Однако такой вариант правовой оценки содержит и два существенных недостатка. Во-первых, юридически не учитывается вооруженность данной организованной группы. Во-вторых, виновные неоправданно оказываются в привилегированном положении: если бы они, будучи членами той же группы, совершали, например, убийства из корыстных побуждений или убийства, сопряженные с разбоем, то их действия в части создания и участия в вооруженной организованной группе без каких-либо препятствий квалифицировались бы по ст. 209 УК РФ. Получается, что замена мотивов таких убийств с корыстного на экстремистские исключает возможность квалификации содеянного по ст. 209 УК РФ и «вынуждает» применять ст. 2821 УК РФ, хотя санкция в последней значительно мягче.

Таким образом, действия виновных в части создания, руководства и участия в организованной вооруженной группе, созданной для нападений по экстремистским мотивам, квалифицируются по ст. 209 УК РФ.

Так, Воеводин, Прохоренко, Костраченков и др. на почве общих взглядов и ценностных ориентиров в период лета – осени 2003 г. в г. Санкт-Петербург объединились для совместной противоправной деятельности, связанной с нападениями на выходцев из районов Кавказа, Азии, Африки. При этом они подчинялись установленным Воеводиным правилам, направленным на обеспечение в группе дисциплины, конспирации и общего бюджета, а при совершении конкретных преступлений предполагали действовать согласно заранее разработанному плану. Продолжительность последующей преступной деятельности участников этой группы и количество совершенных ими преступлений свидетельствует о ее устойчивости. С целью совершения нападений на граждан участники указанной организованной группы имели в своем распоряжении охотничья ружья, обрезы, пистолеты и др. оружие, являющееся в соответствии с Законом РФ «Об оружии» и заключениями судебных экспертиз оружием. Санкт-Петербургский городской суд признал виновными указанных лиц в совершении бандитизма, убийств при отягчающих обстоятельствах и др. преступлений57.

Экстремистское сообщество и банда – разновидности одной и той же формы соучастия – организованной группы. Соответственно, общими для них, исходя из положений ч. 3 ст. 35 УК РФ, являются признаки устойчивости группы лиц и цель – совершение одного или нескольких преступлений. Указанный набор признаков у экстремистского сообщества дополняется (точнее, конкретизируется) еще одним – целью подготовки или совершения не любых преступлений, а именно преступлений экстремистской направленности, причем ст. 2821 УК РФ не содержит указания на признак вооруженности. У банды же таких дополняющих (конкретизирующих) признаков два: вооруженность и цель совершения нападений. В части же характера нападений в ст. 209 УК РФ каких-либо ограничений нет – это могут быть и нападения, совершаемые по экстремистским мотивам, т. е. преступления экстремистской направленности. Поэтому при квалификации совершения организованной вооруженной группой нападений по экстремистским мотивам ст. 209 УК РФ будет с большей полнотой охватывать содеянное относительно создания данной группы и участия в ней. Это обстоятельство, а также более строгая санкция ст. 209 УК РФ по сравнению с санкцией ст. 2821 УК РФ, – решающие аргументы при выборе уголовно-правовой нормы в условиях обозначенной конкуренции58.

Относительный недостаток данного варианта состоит в том, что при квалификации содеянного по ст. 209 УК РФ не учитываются экстремистские мотивы совершаемых нападений. Однако они должны находить отражение в квалификации по соответствующим пунктам статей Особенной части УК РФ, предусматривающим ответственность за конкретные совершенные в составе банды нападения (например, п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Иногда при таких нападениях по экстремистским мотивам виновные осуществляют изъятие имущества у потерпевших, что свидетельствует о наличии корыстного мотива. Установление последнего дает основание для квалификации содеянного как разбой, а совершенное при этом убийство, как сопряженное с разбоем (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В этом случае вред основам конституционного строя не причиняется, что исключает правовую оценку по ст. 2821 УК РФ. Поэтому квалификация преступных действий в части создания и участия в организованной группе, созданной для таких нападений, осуществляется по ч. 4 ст. 162 и (или) ст. 209 УК РФ (при наличии признака вооруженности). Итоговая правовая оценка будет зависеть от выяснения того, какой именно мотив (экстремистский или корыстный) при осуществлении конкретных преступлений, совершенных членами данной группы, будет признан доминирующим.

Так, за совершение ряда нападений на граждан были осуждены восемь лиц (преимущественно несовершеннолетних) – членов националистической группировки «Братство скинхедов». Органами предварительного расследования действия указанных лиц были квалифицированы как участие в преступном сообществе (ч. 2 ст. 210 УК РФ), разбой, совершенный неоднократно, с применением предметов, используемых в качестве оружия, организованной группой, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (пп. «а», «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ в ред. 1997 г.), участие в экстремистском сообществе (ч. 2 ст. 2821 УК РФ), а также как действия, направленные на возбуждение национальной и расовой вражды, совершенные публично, с применением насилия и угрозой его применения, организованной группой (пп. «а», «в» ч. 2 ст. 282 УК РФ).

Однако суд посчитал, что виновные представляли собой организованную группу лиц, объединившихся для совершения корыстных преступлений в отношении лиц не русской национальности, квалифицировав их действия только по пп. «а», «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ. Уголовное дело в отношении подсудимых по ч. 2 ст. 210 и ч. 2 ст. 2821 УК РФ было прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от поддержания обвинения по этим преступлениям59.

Следующий вопрос касается правовой оценки создания организованной невооруженной группы для совершения нападений по экстремистским мотивам, а равно участие в такой группе. Речь идет о случаях, когда для совершения нападений виновные применяют предметы, используемые в качестве оружия (биты, куски арматуры, заточки), но юридически под категорию оружия не подпадающие. В этих случаях содеянное должно квалифицироваться по совокупности ст. 2821 УК РФ и статьями, предусматривающими ответственность за совершение конкретных преступлений с учетом квалифицирующего признака «совершенное организованной группой» (например, пп. «л», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Сложность для правоприменения представляют ситуации, когда в содеянном содержатся одновременно признаки как экстремистского сообщества, так и экстремистской организации. Применительно к вопросу о соотношении данных экстремистских объединений Пленум Верховного Суда РФ ограничивается лишь указанием на то, что для признания организованной группы экстремистским сообществом не требуется предварительного судебного решения о запрете либо ликвидации общественного или религиозного объединения либо иной организации в связи с осуществлением экстремистской деятельности (п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11), тогда как для экстремистской организации такое вступившее в законную силу решение обязательно.

Поэтому по-прежнему неразрешенным остается вопрос об уголовно-правовой оценке содеянного, когда объединение, признанное судом экстремистской организацией, обладая признаками устойчивости и организованности, совершает преступления экстремистской направленности. Возможны следующие две ситуации.

1. После признания организации экстремистской ее участники какое-то время совершают некриминальные действия, направленные на осуществление целей экстремистской организации (проведение бесед в целях пропаганды деятельности запрещенной организации, вербовка новых участников, непосредственное участие в проводимых мероприятиях и т. п.) и лишь затем начинают совершать преступления экстремистской направленности.

2. После признания организации экстремистской ее участники сразу начинают совершать преступления экстремистской направленности, не осуществляя каких-либо иных некриминальных действий, которые можно было бы квалифицировать как участие в экстремистской организации.

Представляется, что в первой ситуации имеет место реальная совокупность, так как сначала совершаются деяния, связанные с участием в деятельности экстремистской организации, а затем действия, образующие участие в экстремистском сообществе, выражающееся в преступлениях экстремистской направленности. Фактически в данном случае имеет место трансформация (преобразование) экстремистской организации в экстремистское сообщество.

Так, в период с 1996 г. по 21 мая 2003 г. в г. Набережные Челны Республики Татарстан под руководством Рудакова действовало Татарстанское региональное отделение общероссийского патриотического движения «Русское национальное единство» (ТРО РНЕ). ТРО РНЕ имело собственную символику, размещенную на знаках, флагах, униформе его участников и распространяемых ими печатных изданиях. Основой символики ТРО РНЕ являлись восьмиконечная звезда Богородицы, Андреевский крест и свастика, сходная с нацистской атрибутикой до степени смешения и не прошедшая, в нарушение ст. 24 Федерального закона «Об общественных объединениях», государственную регистрацию. С целью агитации населения для вступления в ряды ТРО РНЕ участниками движения распространялись изготовленные в г. Набережные Челны по образцам из центрального штаба РНЕ в Москве листовки с изображением указанной символики и газета «Русский порядок». В этих изданиях были опубликованы статьи, обосновывающие и оправдывающие национальное превосходство русских над другими национальностями. Решением Верховного суда Республики Татарстан от 21 мая 2003 г., вступившим в законную силу, деятельность ТРО РНЕ была признана экстремистской и запрещена на территории Республики Татарстан, после чего Рудаков приостановил деятельность ТРО РНЕ.

В декабре 2004 г. жители г. Казань Мельникова, Назаров и Павлов, зная о запрете деятельности ТРО РНЕ на территории Республики Татарстан, с целью возобновления и реорганизации его деятельности объединились между собой и организовали проведение собраний жителей города, желавших вступить в организацию «Казанское отделение РНЕ» (КО РНЕ), проводили агитационные мероприятия по привлечению в экстремистскую организацию новых членов, в том числе и несовершеннолетних. Вышеуказанные лица под руководством Мельниковой совершили ряд преступлений экстремистской направленности, что, как констатировал суд, свидетельствовало о преобразовании экстремистской организации в организованную группу лиц – экстремистское сообщество, основной сферой деятельности которого было проведение агитационных мероприятий, распространение печатной продукции и другие действия, направленные на возбуждение национальной, расовой ненависти и вражды, унижение национального достоинства, пропаганду исключительности, превосходства и неполноценности граждан по признаку их отношения к национальной и расовой принадлежности. Действия виновных были квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 2821, 2822 и ряда других статей УК РФ60.

Данное судебное решение представляется обоснованным, но требует некоторых пояснений. Ранее нами употреблялись термины «трансформация» и «преобразование». В рассмотренной ситуации их не следует воспринимать как синонимы используемого в теории уголовного права понятия «перерастание». Полагаем, речь не может идти о «перерастании» экстремистской организации в экстремистское сообщество, так как в противном случае совокупность исключается и содеянное необходимо квалифицировать только по ст. 2821 УК РФ, поскольку организация экстремистского сообщества – более тяжкое преступление. При этом факт же былой принадлежности его членов к одной экстремистской организации, общность экстремистских взглядов и т. д. могут учитываться при установлении признака устойчивости вновь образованного экстремистского сообщества.

Изложенный подход представляется приемлемым еще и потому, что в судебной практике допускается квалификация по совокупности (подчеркнем – реальной совокупности) в случаях «пересечения» двух даже исключительно преступных объединений (в том числе отнесенных законом к разным формам соучастия), участие в каждом из которых уже образует состав самостоятельного преступления. Так, согласно п. 21 постановления Пленума Верховного суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней)»61, если участники преступного сообщества (преступной организации) наряду с участием в сообществе (организации) создали устойчивую вооруженную группу (банду) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководили такой группой (бандой), содеянное образует реальную совокупность преступлений и подлежит квалификации по ст. 209 и 210 УК РФ.

Следовательно, в анализируемой ситуации исключается возможность идеальной совокупности – одно и то же экстремистское объединение не может признаваться одновременно и экстремистской организацией и экстремистским сообществом.

Во второй же ситуации в силу того, что после признания организации экстремистской ее участники сразу начинают совершать преступления экстремистской направленности, она, соответственно, трансформируется в экстремистское сообщество. Поэтому содеянное должно квалифицироваться только по ст. 2821 УК РФ.

Подчеркнем, что в обеих рассматриваемых ситуациях мы исходили из факта приобретения экстремистской организацией необходимых признаков экстремистского сообщества, в основе которых лежат традиционные признаки организованной группы. Это предположение вполне допустимо, поскольку экстремистской организации во многом присущи свойства, которые впоследствии могут в такие признаки преобразоваться (тесная связь между членами, устойчивость и проч.). Разумеется, что это происходит не всегда, в связи с чем совершение членами экстремистской организации преступлений экстремистской направленности не стоит рассматривать как автоматическое ее преобразование в экстремистское сообщество.

3. Обстоятельства, подлежащие исследованию и доказыванию по делам об организации экстремистского сообщества

Успешность уголовного преследования по делам о преступлениях, связанных с организацией экстремистского сообщества, во многом обусловливается тем, насколько правильно определены предмет и пределы доказывания.

Для определения обстоятельств, подлежащих исследованию и доказыванию, при осуществлении уголовного преследования лиц, виновных в организации экстремистского сообщества, необходимо учитывать перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 73 УПК РФ), детализировать и уточнить их с учетом тех особенностей, которые отличают преступления рассматриваемого вида.

Кроме того, формулируя перечень обстоятельств, подлежащих исследованию и доказыванию, нужно иметь в виду, что основанием для начала уголовного преследования по делам о преступлениях, связанных с организацией экстремистского сообщества, может быть как информация о существующем экстремистском сообществе, так и о преступлениях, совершенных таким сообществом либо группами, входящими в его состав. Принимая во внимание, что механизм преступления, уголовная ответственность за совершение которого предусмотрена ст. 2821 УК РФ, достаточно сложен, обстоятельства, подлежащие исследованию и доказыванию, представляется целесообразным объединять в определенные группы.

Первая группа обстоятельств связана с тем, кто, когда и при каких обстоятельствах сообщил о совершении преступления, предусмотренного ст. 2821 УК РФ. Эта группа включает в себя выяснение следующих обстоятельств:

1. Куда поступило сообщение:

• в правоохранительные органы;

• в СМИ (куда и кому именно поступило);

• гражданам (кому конкретно);

2. Кто был источником информации:

• было ли сообщение анонимным или нет;

• не был ли источником информации кто-либо из сотрудников правоохранительных органов;

• что именно сообщил о себе тот, от кого поступила информация о преступлении;

• соответствуют ли действительности те сведения, которые сообщил о себе заявивший о преступлении.

3. Каков был характер информации. В сообщении содержалась информация:

• о существовании экстремистского сообщества (организованной группы лиц, объединившихся для подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности);

• о лицах, которые руководят каким-либо экстремистским сообществом, его частью или его структурными подразделениями;

• о существовании объединения организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений экстремистского сообщества, созданного в целях разработки планов и (или) условий для совершения преступлений экстремистской направленности;

• об участии какого-либо лица в экстремистском сообществе или в деятельности такого сообщества.

4. О каких именно действиях было сообщено:

• о действиях, направленных на создание, функционирование и т. п. экстремистского сообщества;

• о действиях, обеспечивающих руководство таким сообществом, его частью или структурным подразделением;

• о действиях, связанных с созданием объединения организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений такого сообщества;

• о действиях, связанных с участием в таком сообществе (о вступлении в сообщество, участии в мероприятиях сообщества и т. п.).

5. Что и почему случилось, по мнению сообщавшего.

6. Какое количество лиц участвовало в действиях или событиях, о которых было сообщено.

7. Какие действия совершал сообщивший. Имел ли место факт добровольного прекращения им участия в деятельности экстремистского сообщества. Нет ли информации о совершении им действий, в которых содержатся признаки иного преступления.

8. Каков был способ передачи информации:

• непосредственный (сообщивший информацию лично явился в тот орган или к тому лицу, которому сообщил о происшествии);

• опосредованный: письмом, запиской (как была передана адресату), по телефону (с какого аппарата, по какому номеру и т. д.), с использованием интернет-ресурсов, через третьих лиц (кого именно).

9. Какова причина сообщения информации в соответствующий адрес, конкретного содержания, определенным способом.

Вторую группу образуют обстоятельства, исследование и доказывание которых позволяет обосновать наличие и содержание целей и мотивов преступной деятельности:

1. С какой целью было создано экстремистское сообщество (каждая из его составных частей, создание которых предшествовало созданию самого сообщества). Преследовали ли виновные цель подготовки или совершения в дальнейшем преступлений экстремистской направленности.

2. Какова цель вхождения в экстремистское сообщество каждой из групп, вступивших в уже созданное сообщество.

3. Какова цель участия в руководстве экстремистским сообществом (какова цель каждого из руководителей при условии, что руководство сообществом осуществляла группа руководителей).

4. Какова цель руководства каждым из структурных подразделений, входящих в состав экстремистского сообщества.

5. Какова цель создания объединения организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений такого сообщества.

6. Каковы цели каждого из лиц, вошедших в объединение соответственно организаторов, руководителей или иных представителей указанных структурных подразделений.

7. Каковы цели участия в экстремистском сообществе.

8. Какова цель совершения лицом каждого из указанных действий с использованием своего служебного положения.

9. Каков был мотив совершаемых действий.

10. Каковы причины возникновения экстремистских мотивов поведения по отношению к любым или конкретным представителям той или иной национальной, расовой, религиозной или иной социальной группы у каждого из виновных.

11. Какие из экстремистских мотивов служат основанием для оправдания необходимости совершения преступлений экстремистской направленности, для подготовки или совершения которых создано экстремистское сообщество, осуществляется руководство им либо его структурными частями и т. п.: мотивы политической, идеологической расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.