Полная версия
Портреты заговорили…
Ю. К. Толстой
ПОРТРЕТЫ ЗАГОВОРИЛИ…
Портреты заговорили…
К ЧИТАТЕЛЯМ
По мере приближения к финишной ленточке все острее осознаешь, как стремителен бег времени. Круг лиц, с которыми общался долгие годы, катастрофически редеет. Скоро не останется никого, кто смог бы рассказать потомкам о неповторимой эпохе, в которой нам выпало жить, о людях, с которыми трудились бок о бок. Быть может, этот бесхитростный рассказ позволит избежать ошибок, которых на нашем счету немало, и вместе с тем закалит представителей следующих за нами поколений в борьбе с трудностями. Предлагаемая читателям книга собиралась не один десяток лет. Она состоит из портретов ученых, государственных и общественных деятелей, с которыми меня сводила судьба. Одни из них были моими учителями, которым обязан по гроб жизни. Других довелось пестовать мне. Следуя примеру моих учителей и наставников, стремился привить им начала добра и справедливости, любовь к Родине и чувство долга.
Название книги навеяно вышедшей много лет назад под тем же названием книгой Н. А. Раевского (см.: Раевский Н. А. Портреты заговорили. Алма-Ата, 1974). Она посвящена последнему периоду жизни А. С. Пушкина, закончившейся трагической дуэлью. В свое время книга произвела на меня сильное впечатление, поскольку ознаменовала прорыв в пушкиноведении, которое в течение многих лет, особенно в дни столетия со дня гибели Пушкина, наводило на поэта, доставлявшего немало хлопот двум государям, хрестоматийный глянец, лишало его плоти и крови.
Несколько слов о построении книги. Рассказ об ученом обычно открывается очерком о его жизни и деятельности, иногда кратким, а то и более пространным. Очерк либо посвящен памяти ученого, либо приурочен к какой-либо юбилейной дате. Случается, что впервые он опубликован при жизни ученого, а ныне, как это ни прискорбно, его жизненный путь завершен. В ряде случаев вслед за памятным очерком публикуются посвященные ученому статьи, другие материалы, в которых раскрыты различные стороны его жизни и творчества.
Воспоминания о С. М. Корнееве, В. А. Дозорцеве, М. И. Пискотине, а также Б. Б. Черепахине и О. С. Иоффе опубликованы в книге «Из пережитого» (см.: Толстой Ю. К. Из пережитого. 2-е изд., доп. М., 2013).
Там же можно почерпнуть сведения о жизни и творчестве А. В. Венедиктова, не охватываемые книгой «Портреты заговорили…».
С момента первоначального опубликования материалов, составивших содержание книги, прошло немало времени. Нельзя сказать, что взгляды на имевшие место события, оценки задействованных в них лиц во всех случаях остались неизменными. Не счел, однако, возможным, с уважением относясь как к памяти усопших, так и к праву на инакомыслие ныне здравствующих, что-либо в этих оценках менять.
Предоставим самим читателям решать, выдержали ли эти оценки испытание временем, как и судить о том, удалось ли воплотить в книге ее замысел.
РАЗДЕЛ I. ИЗ ИСТОРИИ ЦИВИЛИСТИЧЕСКОЙ НАУКИ И ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
ЖУРНАЛУ «ПРАВОВЕДЕНИЕ» – 40 ЛЕТ 1
XX съезд КПСС, как бы его сейчас ни оценивать, положил начало обновлению нашего общества, демократизации государственной и общественной жизни. Под сенью решений съезда в Ленинграде в конце 1957 г. происходило межвузовское научное совещание «Сорок лет Советского государства и права и развитие правовой науки». По существу, это была первая за послевоенные годы столь представительная научно-теоретическая конференция по актуальным проблемам государственно-правовой науки. В работе конференции участвовало немало маститых ученых, которых ныне уже нет в живых. Широко была представлена и молодая поросль юридической науки. Многие из молодых впоследствии составили себе имя в науке и сами стали мэтрами. В ходе работы конференции не раз ставился вопрос о необходимости учреждения в стране научно-теоретического журнала по вопросам правоведения, страницы которого были бы открыты не только для ученых, сосредоточенных в академических и научно-исследовательских институтах, но и для ученых, представляющих вузовскую науку, в том числе и для сформировавшейся в вузах научной молодежи. Единственный к тому времени издававшийся в стране научно-теоретический журнал по вопросам государства и права – «Советское государство и право» – явно не удовлетворял потребности ни пишущей братии, ни читательской аудитории. Портфель его был забит до отказа на многие годы, и пробиться на страницы журнала научным работникам из провинции, особенно молодым, было далеко не просто.
Проходившая в Ленинграде конференция показала, что вузовская наука в стране за послевоенные годы заметно окрепла и вполне может выступать на равных с признанными научными центрами, расположенными в Москве. Участники конференции были единодушны в том, что новый журнал должен издаваться в Ленинграде. Предпосылки к тому были заложены не только тем, что в Петербурге еще до революции сформировались научные школы, пользовавшиеся мировым признанием, – достаточно назвать имена Л. И. Петражицкого, Н. С. Таганцева, К. П. Победоносцева, М. М. Ковалевского, Ф. Ф. Мартенса и многих других, – но и тем, что развитие государственно-правовой науки не прерывалось в Ленинграде и в послеоктябрьский период, несмотря на тяжелые потери, понесенные ею в годы Гражданской войны, ежовщины, да и в послевоенные годы. Так, только в 40—50-е годы были опубликованы фундаментальные труды А. В. Венедиктова, В. К. Райхера, Е. А. Флейшиц, С. И. Аскназия, М. Д. Шаргородского, О. С. Иоффе и других ученых. В 1957 г. вышел в свет двухтомный труд «Сорок лет Советского государства и права», подготовленный ведущими учеными юридического факультета ЛГУ, представлявшими все его кафедры. На юридическом факультете Ленинградского университета было защищено немало диссертаций, оказавших благотворное влияние как на развитие самой науки, так и на практику государственно-правового строительства. Словом, все предпосылки для издания вузовского научно-теоретического журнала в области правоведения именно в Ленинграде были налицо. Однако рекомендации на сей счет, принятые межвузовским совещанием, нужно было воплотить в жизнь. Иными словами, нужно было получить «добро» на Старой площади, как в то время нередко называли всесильный ЦК КПСС, который там располагался. И здесь нельзя не вспомнить добрым словом А. Ф. Шебанова, который курировал в Минвузе СССР юридические вузы и смог получить разрешение партийных органов на учреждение журнала. Без этого журналу в то время не суждено было бы появиться на свет.
Была образована редколлегия журнала, которую возглавил крупный ученый в области уголовного права и криминологии, социологии, теории и истории права профессор Михаил Давидович Шаргородский. В состав первой редколлегии журнала вошли Н. Г. Александров, Н. С. Алексеев, А. В. Венедиктов, Д. С. Карев, Г. И. Петров, В. А. Познанский, В. Г. Смирнов (заместитель главного редактора), К. С. Юдельсон. Помимо Москвы и Ленинграда в редколлегии были представлены такие научные центры, как Саратов и Свердловск. Впоследствии состав редколлегии неоднократно претерпевал изменения, он был пополнен многими крупными учеными и практиками. Впрочем, иногда изменения в составе редколлегии происходили по обстоятельствам, достаточно далеким от самой науки.
В 1957 г. в свет вышел один номер журнала. Точнее, он вышел в свет в начале 1958 г., но, поскольку решение об учреждении журнала было принято в 1957 г., журнал ведет свое летоисчисление именно с 1957 г. Он стал выходить в серии «Известия высших учебных заведений Министерства высшего образования СССР».
В первом номере журнала опубликована редакционная статья «Наши задачи». Обращаясь к ней спустя 40 лет после опубликования, убеждаешься в том, что она пропитана ароматом той поры, в условиях которой журнал начал издаваться. Иначе в то время и быть не могло. Однако и в ней есть немало положений, которые достаточно актуально звучат и сейчас. Журнал предостерегает против нигилистического отношения к праву, ратует за укрепление законности, которая в то время называлась социалистической, призывает советских юристов активнее влиять на процесс правотворчества, вносить предложения по отмене устаревших норм, мешающих дальнейшему продвижению Советского государства вперед. Журнал обращает внимание на то, что крупные нарушения социалистической законности, явившиеся результатом культа личности, нанесли большой вред Советскому государству. В качестве одной из почетных задач советских юристов журнал называет теоретическую разработку проблем, связанных с укреплением социалистической законности, борьбой с бюрократизмом, волокитой, злоупотреблениями в должностном аппарате, изучение проблем структуры государственного и хозяйственного аппарата. Если учесть, что после того, как эти строки были написаны, нам пришлось под тем или иным «соусом» пережить культ Хрущева и Брежнева, что по сию пору мы на самом высоком уровне принимаем недальновидные, но угодные начальству решения (достаточно напомнить хотя бы развитие событий в Чечне), что коррупция охватила все эшелоны власти и приняла невиданные масштабы, что так называемые демократические реформы проводятся теми же самыми большевистскими методами, какими проводились в свое время национализация и коллективизация, и ведут к унижению и ограблению народа, что некогда могущественная держава распалась, то предостережения журнала «Правоведение», сделанные 40 лет назад, звучат сегодня более чем актуально. В упомянутой редакционной статье есть немало других положений, которые и сейчас могут быть взяты на вооружение.
Поначалу журнал «Правоведение» выходил четыре раза в год, но в дальнейшем его периодичность была увеличена до шести номеров. Росло число подписчиков журнала, что свидетельствует о повышении его авторитета. В отдельные периоды число подписчиков доходило до восьми тысяч. На протяжении всей 40-летней истории журнал широко предоставлял свои страницы молодежи – аспирантам, студентам, молодым преподавателям, начинающим практическим работникам. Многие из них получили путевку в большую жизнь, в том числе и в науку, именно на страницах журнала.
В журнале систематически проводились научные дискуссии по актуальным проблемам развития правовой науки, совершенствования законодательства и правоприменительной практики. Среди них следует особо отметить дискуссию на тему «Объективное и субъективное в праве», в которой приняли участие многие видные ученые.
Значительное внимание журнал уделял и уделяет проблемам совершенствования юридического образования, открыв в этих целях постоянную рубрику.
Одной из важных задач журнала продолжает оставаться поддержание и развитие преемственности в юридической науке. Отечественным юристам, работающим в самых различных уголках нашей многонациональной Родины, не к лицу быть «Иванами, не помнящими родства». В журнале вот уже несколько десятилетий ведется рубрика «Отечественные юристы – ученые и педагоги», в которой без лакировки и прикрас рассказывается о нелегком пути в жизни и в науке наших предшественников как дореволюционного, так и послеоктябрьского периода. Публикуются также труды этих ученых, причем и такие, которые ранее не публиковались и пылились в архивах либо были изрядно забыты.
Провозглашение независимости России и образование на территории ранее единого Советского Союза суверенных государств привело к ослаблению связей юристов, работающих в этих государствах. Одна из задач журнала состоит в том, чтобы на принципиальной основе всячески содействовать развитию и углублению научных и просто человеческих контактов между юристами стран СНГ и других бывших советских республик, взаимному обмену опытом, сближению наших правовых систем с использованием наработок мировой цивилизации. Народы наших стран от этого только выиграют. То же относится и к сотрудничеству российских юристов с юристами других зарубежных государств.
В жизни «Правоведения» были и нелегкие времена. Одно из них приходится на начало 60-х годов, когда хрущевская «оттепель» была поражена заморозками. В 1962 г. на факультете проводилась научная конференция, на которой тон задавали криминалисты. В ней участвовали и некоторые зарубежные коллеги, в их числе – советник тогдашнего Президента США по юридическим вопросам профессор Липсон. М. Д. Шаргородский, который играл на конференции ведущую роль, критиковал Верховный Суд СССР за то, что он вместо того, чтобы неукоснительно применять закон, зачастую становится на путь нормотворчества. Профессор Липсон, выступая в прениях, с удовлетворением отметил сближение позиций американских и советских юристов по идеологическим вопросам. Этого оказалось достаточно, чтобы разразился гром среди ясного неба. Партийные органы признали проведение конференции крупной идеологической ошибкой. М. Д. Шаргородский был снят с поста заведующего кафедрой уголовного права и главного редактора журнала «Правоведение», над факультетом сгустились тучи. Зачастили комиссии, которые искали «идеологическую заразу». Факультет был подвергнут остракизму, и в течение нескольких лет не могло быть и речи о проведении на факультете каких-либо широкомасштабных мероприятий, в том числе научных конференций.
Преемником М. Д. Шаргородского на посту главного редактора журнала «Правоведение» оказался профессор Н. С. Алексеев, который с достоинством принял на себя эту нелегкую ношу и сумел вывести журнал из-под огня, сохранив его лицо и высокий научно-теоретический уровень. Н. С. Алексеев возглавлял журнал свыше 25 лет, что составляет его несомненную заслугу перед факультетом и юридической наукой в целом. Он сумел привлечь к сотрудничеству в журнале широкие слои ученых, в том числе из закавказских и среднеазиатских республик. Продолжая традиции, заложенные М. Д. Шаргородским, Н. С. Алексеев благодаря своей гибкости и такту находил общий язык и с директивными органами (так называли тогда партийные органы), которые в целом благожелательно относились к журналу.
Обозревая пройденный журналом путь, следует помянуть добрым словом тех, кто занимал должности ответственного секретаря журнала и во многом нес на своих плечах груз черновой работы, связанной с выпуском журнала. Это – А. А. Большаков, Л. Г. Гринберг, Л. И. Антонова, Д. И. Луковская, Г. Я. Панова, С. В. Бахин, А. А. Иванов. Они очень разные люди, но объединяло их ответственное отношение к порученному делу, хотя иногда и приходилось их поправлять. Весомый вклад в становление журнала внес тогдашний заместитель главного редактора В. Г. Смирнов.
Когда Н. С. Алексеев в связи с болезнью был вынужден оставить пост главного редактора журнала, им стал профессор B. C. Прохоров, ныне декан и заведующий кафедрой уголовного права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Благодаря этому в руководстве журнала вновь была обеспечена преемственность, что является залогом его дальнейшего успешного функционирования.
Ныне редакционную коллегию журнала возглавляет известный политолог и теоретик права, воспитанник юридического факультета нашего университета И. Ю. Козлихин.
За короткий срок возглавляемая И. Ю. Козлихиным обновленная редколлегия журнала, построенная на принципе сочетания зрелого опыта и смелых дерзаний ученых нескольких поколений, сумела вдохнуть в журнал свежую струю, вывести журнал из того кризисного состояния, в котором он оказался в сложных условиях рыночной экономики, найти новые формы работы, привлечь внимание и интерес к нему широких слоев юридической общественности. Мне, как одному из многолетних членов редколлегии журнала, с которым неразрывно связаны более 25 лет жизни, особенно отрадно это констатировать. Крайне важно, чтобы журнал и впредь никому и ничему не подыгрывал, не подводил теоретические подпорки под выяснение отношений между различными ветвями власти, служил праву и закону, а не непомерным амбициям зарвавшихся политиков, которые менее всего думают об интересах своего народа. Нельзя считать демократическими реформы, которые проводятся за счет ограбления и унижения народа.
Стране нужны подлинные мастера своего дела, чуждые политической трескотни, которые не чураются черновой работы, а, засучив рукава, пытаются вытащить страну из той трясины, в которой она оказалась. Именно воспитанию таких мастеров на ниве юриспруденции и призван содействовать журнал «Правоведение».
Пожелаем же журналу и его обновленному руководству успехов на этом нелегком, но единственно верном и праведном пути!
50-ЛЕТИЕ «ПРАВОВЕДЕНИЯ» 2
Моя работа в журнале «Правоведение» в качестве заместителя главного редактора восходит к началу семидесятых годов прошлого века, которые кажутся теперь такими далекими. Рекомендовал меня для этой работы О. С. Иоффе, с которым совместно с Б. Б. Черепахиным мы редактировали первое издание кафедрального учебника по гражданскому праву. Тогдашний главный редактор журнала Н. С. Алексеев с мнением О. С. Иоффе считался, и я был утвержден в должности, на которой проработал свыше двадцати лет. Впоследствии, когда мы не раз схватывались с О. С. Иоффе в нешуточных поединках, он, возможно, и сожалел о данной им рекомендации, но дело было сделано.
Вступил в должность в непростой и для факультета, и для журнала, да и юридической науки в целом период. Факультет едва залечил раны, нанесенные ему в результате злополучной конференции по уголовному праву, которая по нынешним меркам выглядит совершенно безобидной, но в то время была воспринята идеологическими столпами режима чуть ли не как потрясение основ3. К тому же начало семидесятых годов характеризуется заморозками во всех сферах государственной и общественной жизни. О хрущевской оттепели и о косыгинских реформах старались как можно скорее забыть. Произошел откат даже от явно конформистских и половинчатых решений XX съезда партии, который вроде бы осудил культ личности и его последствия.
В этих условиях журнал должен был решать двуединую задачу. С одной стороны, не оказаться в положении теленка, который бодается с дубом, что неминуемо повлекло бы закрытие «Правоведения» и непредсказуемые последствия для тех, кто стоял у его истоков и приложил столько сил, чтобы он уцелел. С другой стороны, журнал должен был сохранить свое лицо, не растерять доверие читателей, ценивших его за ту струю свежего воздуха, которая, несмотря ни на что, прорывалась на его страницах. И здесь нужно отдать должное Н. С. Алексееву, который, особенно в первый период его деятельности, оказался достойным преемником М. Д. Шаргородского на посту главного редактора, сумел вывести «Правоведение» из-под огня, наладил связи с курировавшими журнал партийными органами, причем не только сохранил, но и приумножил его читательскую аудиторию.
М. Д. Шаргородский и Н. С. Алексеев, опираясь на авторитетную редколлегию, которая постоянно обновлялась за счет притока молодых свежих сил из самых различных регионов Советского Союза, всячески стремились расширить географию «Правоведения». В журнале на равных выступали как маститые ученые, государственные и общественные деятели, так и молодежь, которая делала в науке первые, пусть и не всегда уверенные, шаги. В доперестроечный период трудно назвать какой-либо другой юридический журнал, страницы которого были бы так широко открыты для молодежи. Многие из нынешних мэтров признают, что своим становлением как личности они обязаны именно «Правоведению».
Соблюдая принципы коллегиальности в работе, руководители журнала не боялись брать ответственность на себя, а когда их вызывали на ковер, вели себя достойно. Все это постепенно создавало вокруг журнала благоприятную ауру, внушало к нему уважение даже со стороны тех, кто не очень ощущал ветер перемен.
К числу притягательных черт журнала можно отнести организацию в нем широких научных дискуссий, в которых участвовали ученые, представлявшие самые различные направления и школы. «Правоведение» не на словах, а на деле исповедовало девиз: «Все флаги в гости будут к нам», обеспечивая участникам дискуссий равные условия для выражения своих взглядов. Особенно заметный след в развитии науки, причем не только юридической, оставила дискуссия «Объективное и субъективное в праве». Многие взгляды, изложенные в ходе дискуссии, впоследствии были положены в основу успешно защищенных диссертаций, проросли в монографиях, учебниках, оказали заметное влияние на правотворческую и правоприменительную деятельность. Отнюдь не случайно, что в работах, издаваемых в наши дни, можно найти многочисленные ссылки на статьи, опубликованные в «Правоведении» еще в пятидесятые и последующие годы.
В актив журналу следует занести также тщательную работу с авторами. Каждая рукопись направлялась на рецензию, обычно не единожды. С момента поступления рукописи в редакции велся строгий ее учет. Без труда можно было установить, у кого из членов редколлегии рукопись в данный момент находится, выдерживаются ли установленные для рецензирования сроки и т. д.
Сами рецензии, как правило, не носили характер отписок, а содержали квалифицированный, пусть и краткий, разбор рукописи с указанием путей ее доводки, если она того заслуживала. Оценочные суждения формулировали достаточно четко, что во многом облегчало решение вопроса о судьбе рукописи. Словом, члены редколлегии (во всяком случае большинство из них) не считали зазорным принимать участие в совершенствовании рукописи, хотя и выполняли свои обязанности на сугубо общественных началах. Но, конечно, основная доля нагрузки падала на рабочий состав – ответственных секретарей и редакторов.
Не могу не вспомнить здесь добрым словом своих товарищей по издательскому цеху – ответственных секретарей А. А. Большакова, Л. Г. Гринберга, Л. И. Антонову, Г. Я. Панову, Д. И. Луковскую, С. В. Бахина, А. А. Иванова, редакторов – И. Ф. Ракитскую, Р. И. Вер-гасову, Л. Б. Тиунову, С. С. Гречишкина и других. Низкий им поклон за самоотверженный, плохо оплачиваемый труд, который далеко не всегда приносил удовлетворение. Приятно отметить, что многие из них стали впоследствии известными учеными и успешно трудятся как на преподавательском, так и на ином поприще. Думаю, что школа, подчас и суровая, которую они прошли в «Правоведении», в конечном счете пошла им на пользу.
Отмечу также работу заместителя главного редактора Валентина Григорьевича Смирнова, который в годы становления журнала был для М. Д. Шаргородского надежной опорой. Благодаря активной общественной деятельности В. Г. Смирнов имел в партийных и советских органах разносторонние связи. Когда та или иная публикация в журнале вызывала неудовольствие властей предержащих, В. Г. Смирнов нередко принимал огонь на себя и отводил от журнала беду. Спасибо ему за это!
Стоило бы подчеркнуть, что редакция и редколлегия «Правоведения» крайне ответственно подходили к формированию каждого номера журнала. На заседаниях редколлегии, очень часто выездных, утверждались план текущего номера и планы последующих номеров, причем при их утверждении нередко возникали острые споры. Ни о какой групповщине и тем более тусовочной психологии при этом не могло быть и речи. Диаметрально противоположные суждения высказывали в корректной форме (хотя и не все члены редколлегии жаловали друг друга), причем обычно приходили к консенсусу. Если же его не достигали (что было крайне редко), то изыскивали дополнительные пути для сближения позиций спорящих сторон (направляли рукопись на контрольное рецензирование, предлагали автору внести ряд изменений с учетом цензурных требований и т. д.). Во всяком случае ни один из членов редколлегии, в том числе главный редактор и его заместитель, не помышляли о роли Николая I, который при встрече с опальным поэтом сказал: «Я сам буду твоим цензором». Впрочем, это и невозможно, поскольку среди авторов «Правоведения» не просматривался новый Пушкин. По-видимому, по тем же причинам это невозможно и сейчас.
Отсутствие цензуры, разумеется, не должно влечь всеядности. Журнал призван быть надежным заслоном на пути халтуры, неграмотности, а то и графомании, с которой в последнее время все чаще приходится сталкиваться. Можно лишь приветствовать открытие в журнале специальной рубрики «Диссертации», в которой дается нелицеприятная оценка работ, выносимых на защиту в качестве докторских или кандидатских диссертаций. Усилия журнала в этом направлении ни в коем случае не должны ослабевать.
В прошлые годы одним из надежных каналов связи журнала с читательской аудиторией были читательские конференции, которые проводились в самых различных регионах Советского Союза. Конференции вызывали широкий общественный резонанс, обзоры о них систематически публиковались в журнале. В последние годы, по-видимому, вследствие трудностей организационного и финансового порядка они не проводятся. А жаль! Конференции с участием членов редколлегии, в том числе и руководивших журналом, поднимали авторитет журнала, способствовали притоку новых подписчиков и читателей.
