Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат

В ряде стран брачное законодательство еще дифференцирует права детей, рожденных в браке или вне брака.

В России у внебрачных детей те же права, что и у рожденных в браке, если их признают оба родителя. Однако при отказе отца признавать внебрачного ребенка своим отцовство зачастую приходится специально доказывать в суде. Что интересно, семейное законодательство в России формально сильно ограничивает права родителей на распоряжение детскими правами, запрещая отказ законного представителя ребенка от принадлежащих ему прав и собственности. Одиноким усыновлять детей не разрешается.

Государства нашего времени часто поддерживают семью в качестве «ячейки общества». Это связано с тем, что именно семья выполняет основную работу по воспитанию детей. Несмотря на то, что в ряде стран (включая Россию) эта поддержка мала, она существует, невзирая на финансовые трудности, поскольку востребована обществом. Многодетные семьи получают дополнительную поддержку.

Исторически институт гражданского брака сформировался давным-давно: в нидерландах – с 1580 года, во Франции – с 1791-го, в Англии – окончательно – с 1836 года, в Германии – с 1875-го, в России – с 1917-го.

Если проследить за этими датами внимательно, то практически каждая из них соответствует крупному социальному перевороту в данной конкретной стране: первое, за что брались буржуазные и социалистические революции, это за перелицовку, а порой и выворачивание наизнанку семейных ценностей.

В послереволюционной России, чтобы не говорить о себе сомнительных слов «сожительство» (и тем более «блуд»), каковыми их клеймили церковь и иные религиозные институты, живущие без венчания и регистрации стали называть его на европейский манер «гражданским браком», используя термин как эвфемизм, то есть извинительно более мягкий аналог. По сути ничего не менялось, просто называться это стало по-другому.

КОЕ-ЧТО О СТИЛИСТИКЕ ГРАЖДАНСКОГО БРАКА

Какова же была предоставленная гражданам альтернатива венчанию?

Думается, чиновники ни сегодня, ни тогда не способны были ни на что другое, кроме бюрократизации процесса, сведения его к подражанию церковному и к минимуму духовной составляющей – с упором на гражданский факт.

Вместо таинственных, уносящихся вверх соборов молодоженам распахнули двери сначала городские ратуши, а затем «дворцы бракосочетаний», от мещанского убранства которых порой морщатся даже самые толстокожие посетители.

Судите сами – все эти диванчики, скамеечки, вазы с цветами в самых неподходящих местах, гипсовые барельефы с купидонами – да знают ли дизайнеры подобных помещений, что они практически в точности повторяют декор европейских «домов терпимости», дешевых борделей?

Поистине, возьмись за дело организации гражданского брака человек знающий, думающий и чувствующий, мы бы не смогли войти в такой дворец без трепета и даже страха: в оформлении такого дворца воедино были бы символически слиты и прошлое, и настоящее, и будущее, какими они представляются сегодня. Анфилада комнат выглядела бы не вульгарным проходом в центральную залу, где совершается таинство (да-да, именно таинство рождения новой семьи!), а путешествием по подсознанию, силящемуся проникнуть в грядущее с единственным вопросом – верно ли я поступаю, связывая жизнь с этим человеком, будет ли мой брак удачным, принесет ли он мне счастье?

Если человек, вступающий в какой угодно брак, искренен, если он не заключает брак фиктивный (фальшивый, не продиктованный чувством) с целью объединить, например, капиталы, он будет мучиться именно такими вопросами.

Пока же мы, брачующиеся редко, но метко, видим в гражданских дворцах некое облегченное содержание и поневоле тоскуем по высоченным стенам соборов, фрескам и алтарям. Людям с воображением кажется, что пресловутая тетка-распорядительница с указкой, профессионально заправляющая недолгим торжеством, уделяет нам, переживающим великие, этапные минуты своей жизни, слишком мало времени и стремится отделаться от нас поскорее.

В то же время многим из нас это кажется и несомненным преимуществом современности, поскольку пятиминутная процедура вполне укладывается в наши рамки компактности и портативности. «Зачем размазывать», – резонно думаем мы и подчиняемся ускоренному распорядку событий, не ведая о том, как губителен он даже в скоротечности наших судеб.

В урбанистической культуре многие ритуалы сокращены до минимума и изрядно обеднены.

Рождение человека… Та же тетка из роддома открывает дверь бокса, бледная супруга выходит, чуть спотыкаясь, держа родимый сверток с ленточкой – и все? А где же торжество? Идите-идите, нам некогда. А наши крематории? Пара слов над гробом – и почти сразу, тут же – опускание его в подземную огненную пучину, а затем выдача протокольной урны, запечатывание ее в стену колумбария? Помилуйте, но это суррогат. Можно ли так провожать человека туда, откуда нет возврата?

Церковные обряды, обкатанные столетиями, способны совершенно иначе перенастроить душу, придать поворотному событию частной судьбы подлинно великий, запоминающийся смысл. Урбанизм, пробующий облегчить и механизировать, в том числе брак, потерпел здесь, кажется, совершенный крах.

Сегодня словосочетание «гражданский брак» употребляется в адрес тех, кто действует в интимной сфере по упрощенной схеме: сто лет назад обходились без церкви, в наши дни – без государства. Можно лишь гадать, отчего это выражение подразумевает, по крайней мере, в России, некую редукцию (уменьшение, сокращение) заведенного порядка. Дело, думается, в самом понятии «гражданин», не получившем должного развития в России.

О том, почему это произошло, можно распространяться часами, но главной причиной окажется слабость светского пути развития в глазах народа и, следовательно, его языка. Ведь «гражданин», «гражданство» – понятия светские, и, видимо, они в глазах русских людей редуцируют понятие человека, которое гораздо шире, объемнее и значительнее, чем отдельно взятый государственный поданный.

Оттого и гражданский брак как понятие – брак неполный, недостаточный, и спустя долгие десятилетия сохраняет свою изначальную семантику (значение), даже изменив свое значение.

ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА СВАДЬБА

Время, пока я был женихом, продолжалось недолго. Без стыда теперь не могу вспомнить это время жениховства! Какая гадость! Ведь подразумевается любовь духовная, а не чувственная. Ну, если любовь духовная, духовное общение, то словами, разговорами, беседами должно бы выразиться это духовное общение. Ничего же этого не было. Говорить бывало, когда мы останемся одни, ужасно трудно. Какая-то это была сизифова работа. Только выдумаешь, что сказать, скажешь, опять надо молчать, придумывать. Говорить не о чем было. Все, что можно было сказать о жизни, ожидавшей нас, устройстве, планах, было сказано, а дальше что? Ведь если бы мы были животные, то так бы и знали, что говорить нам не полагается; а тут, напротив, говорить надо и нечего, потому что занимает не то, что разрешается разговорами. А при этом еще этот безобразный обычай конфет, грубого обжорства сладким и все эти мерзкие приготовления к свадьбе: толки о квартире, спальне, постелях, капотах, халатах, белье, туалетах. Ведь вы поймите, что если женятся по Домострою, как говорил этот старик, то пуховики, приданое, постель – все это только подробности, сопутствующие таинству. Но у нас, когда из десяти брачующихся едва ли есть один, который не только не верит в таинство, но не верит даже в то, что то, что он делает, есть некоторое обязательство, когда из ста мужчин едва ли один есть уже неженатый прежде и из пятидесяти один, который вперед не готовился бы изменять своей жене при всяком удобном случае, когда большинство смотрит на поездку в церковь только как на особенное условие обладания известной женщиной, – подумайте, какое ужасное значение получают при этом все эти подробности. Выходит, что дело-то все только в этом. Выходит что-то вроде продажи. Развратнику продают невинную девушку и обставляют эту продажу известными формальностями.

Лев Толстой. Крейцерова соната.

Вам никогда не казалось, что наши свадьбы представляют собой некий вызов?

Странная мысль.

Если вызов, то кому и зачем?

Действительно, казалось бы, некому и незачем.

Но тогда объясните хотя бы самим себе – отчего к процессу образования союза двух людей, до которого никому не должно быть никакого дела, примешан огромный, если не главенствующий, «элемент публичности»?

Вы когда-нибудь задумывались о том, что в принципе означают эти непременные костюм жениха, платье и фата невесты, наемные лимузины, «роскошный» в соответствии с возможностями и представлениями пир в каком-нибудь ресторане или прямо на дому?

Свадебный пир во всех культурах символизирует, конечно же, Рай. Или Парадиз. Или Элизиум.

То есть – только не пугайтесь – нечто уже не совсем земное, оно же – небесное, если, конечно, верить, что после земной жизни мы взойдем скорее вверх, на небо, нежели опустимся вниз, под землю.

Итак, свадьба с ее торжественностью – пир нездешний.

Что же празднуют люди, собирающиеся на свадьбу? Рождение новой семьи, которая должна породить новую жизнь – мальчика или девочку. Или (вот счастье-то!) близнецов.

Понятно, что отсюда-то, из ранних представлений о сути каждого брака и пошла поговорка о том, что свадьбы «свершаются на небесах»: люди изо всех сил стараются, чтобы так и выглядело.

После свадьбы жизнь спускается назад, на грешную землю.

«…И приходит время мыть посуду».

* * *

Никто не помнит, где, когда и кто сыграл первую свадьбу. Кстати, почему «сыграл»? Потому что свадьба – это даже не просто какое-то театральное действо, но обряд, возраст которого оценивается археологами по крайней мере в несколько тысяч лет. Именно поэтому та самая «первая свадьба» и осталась за пределами письменных источников.

Первое документальное свидетельство проведения брачных церемоний, соединявших одного мужчину и одну женщину, было зафиксировано в Месопотамии примерно в 2450 году до нашей эры.

Обычай праздновать брак зафиксирован в одной из первых письменных культур – египетской. Уже тогда – и это видно по египетским фрескам – невеста надевала на голову подобие фаты. Зачем? Можно лишь предполагать: во-первых, чтобы во время свадьбы нескромные взоры пирующих не смущали ее, во-вторых, чтобы до времени быть в тени, оставаться тайной, а в решающий момент буквально сразить предназначенного мужчину (египтяне – одни из первых мировых виртуозов косметического преображения лица – это именно они придумали тени, помаду и тушь).

Обручальные кольца появились лишь в античности.

ПАРА СЛОВ ОБ ОБРУЧАЛЬНЫХ КОЛЬЦАХ, ВЕНЧАНИИ, СВАДЕБНЫХ ПЛАТЬЯХ И ФАТЕ

Почему обручальное кольцо круглое? Учитывая, что это некий особый символ, оно могло бы и быть более примечательным и нестандартным, и даже не кольцом вовсе, а, например, татуировкой.

Традиция обмениваться кольцами пошла от древних египтян как знак долгой и нерушимой людьми и богами любви. Но и еще до этого невесты «доисторических времен» сплетали кольца из пеньки, тростника – о неукоснительном соблюдении брачных ритуалов говорят исследованные захоронения древних людей.

Древнеегипетские жених и невеста надевали обручальные кольца именно на безымянный палец, так как считали, что в нем проходят нерв и кровеносный сосуд, которые непосредственно связаны с сердцем. Тогда кольца сплетались из пеньки и тростника.

Древние римляне стали использовать металл для изготовления обручальных колец – такое кольцо было не только весьма дорогим украшением, но и знаком нерушимости брачных уз. Бриллиантами украшать обручальные кольца первыми стали итальянцы в эпоху Средневековья.

Сегодня пальма первенства отдана кольцам из золота. Здесь соединяется все – ценность, красота и изящество.

Брак не всегда был «союзом двух сердец»: с древнейших, даже пещерных времен, и до совсем недавнего времени целью заключения брака была выгода (деньги, положение в обществе и т. п.). Предшествовавшие заключению брака помолвка, а затем и обручение (на всех этих церемониях предполагалось одаривание невесты кольцом) фактически были залогами предстоящей сделки – заключения брака, твердости намерений жениха.

В древние времена существовало поверье, что безымянный палец левой руки – палец сердца, и кольцо на нем – действительно скрепляет два любящих сердца, и место его только там. Кольцо на этом пальце служило знаком – «у меня уже есть половинка!»

Эта традиция продолжается и сегодня, несмотря на все перемены и развитие общества. Маленькое скромное кольцо на безымянном пальце – один из древнейших и, что там скрывать, – приятнейших символов. В англоязычных странах во времена Средневековья прежде чем скрепить свой союз обменом кольцами, жених надевал обручальное кольцо по очереди на три пальца невесты «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». И хотя в современном мире обряд обмена обручальными кольцами уже не носит религиозного оттенка, молодожены продолжают эту традицию.

В ряде европейских стран церемонии бракосочетания предшествует обручение, когда кольцом украшают левую руку, и только во время свадьбы обручальное кольцо занимает свое почетное место на правой руке. Еще одна традиция связана с тем, что кольцо, подаренное невесте на обручение, и кольцо, врученное во время свадебной церемонии, вовсе не одно и то же. Кольцо для обручения должно быть дорогим и заметным (лучше всего с драгоценным камнем), тогда как обручальное кольцо аккуратно и непритязательно.

Традиция носить обручальное кольцо на правой руке принадлежит и православным.

В древности венцы надевали на голову победителям, героям. Мужчине и женщине, решившим связать себя узами брака, держали венки над головами во время брачной церемонии (что, кстати, до сих пор делают в православной церкви). Это означало, что они совершают героический поступок, вступая в брак. Ведь они добровольно отказывались от своей свободы, давая обещание служить и быть верными друг другу до самой смерти.

Белое платье невесты символизирует не девственность, как думают многие, а радость и процветание. Древние греки и католики носили в праздники белые одежды. Они даже красили в день свадебной церемонии свои тела в белый цвет. В течение столетий белый цвет считался просто одним из праздничных цветов. Только в середине ХIХ века королева Виктория ввела в Англии, да и во всей Европе, моду невесте на свадьбу надевать только белое, так как сама королева Виктория была в белом на собственной свадьбе. Согласно другой версии, эта мода была введена еще раньше Анной Австрийской. До этого невесты на свадьбу надевали розовое платье, но именно Анна первой вышла замуж в белом платье. Это было так красиво, что все дамы высшего общества Франции, а впоследствии и Англии, Испании, Португалии стали брать пример с Анны. К ним присоединился и простой люд.

Именно фата, а не белое платье невесты, означает ее целомудрие. Поэтому считается, что если женщина выходит замуж не в первый раз, она не должна надевать фату на свадебную церемонию.

БРАЧНЫЕ ОБЫЧАИ НАРОДОВ МИРА КАК ПРОИЗВОДНЫЕ ОТ ОТНОШЕНИЯ К ЖЕНЩИНЕ

Брачные обычаи накрепко связаны со сложившимся в той или иной культуре пониманием роли семьи в человеческой жизни.

Древний мир, к сожалению, не только не отличался тонкостью нравов по отношению к женщине, но открыто попирал ее.

ОТ АВТОРА. НЕМЫСЛИМАЯ ЖЕСТОКОСТЬ

Мой армянский дед был профессиональным военным. Еще мальчишкой, перевалив через Кавказский хребет, он вступил в Первую Конную армию и уже с Буденным вернулся к себе домой устанавливать Советскую власть.

Красный кавалерист…

С самого детства видя дедовы торжественные и грозные фотографии в гимнастерке или шинели с бранденбурами, я отчаянно им гордился. Есть в том ряду и еще одна фотография – семейная, парная. Дед и бабушка.

Он в фуражке со звездочкой – губы тонкие, взгляд пронзительный, усы небольшой щеточкой. Снят он несколько снизу. И над ним – она, большеглазая, с отчаянно грустным и поэтическим взглядом и скорбными губами. На ней круглая, охватывающая голову со всех сторон по моде тех лет шляпка и запахнутый на груди широкий плащ, видимо, кремовый или бежевый.

Они вместе, и в них можно всматриваться долго-предолго.

Никого из них я не застал…

Но знаю, как погибла бабушка. Именно погибла.

Моему отцу, старшему сыну, было четыре года, когда родился его брат Владимир. Через несколько дней приехал брат деда. Бабушка лежала в постели ослабевшая, но по законам горского гостеприимства обязана была встать, накрыть на стол и прислуживать мужчинам. Она встала, и вскоре у нее открылось кровотечение, и через несколько дней она умерла.

Папа с братом осиротели навсегда.

Что же это за обычай, в жертву которому надо было принести человека?

Деда я, скажем так, почти не обвиняю. Он наверняка не рассчитывал, что все так обернется. Надеялся, что обойдется, но зверством откуда-то все-таки тянет. Этакое «встань и иди!» – услужи, переступи, перелети через боль, и слышится это не от злобного рабовладельца, а от самого близкого человека. Или не самого близкого? В иных культурах четко просматривается такое отношение к женщине, которое можно прямо отождествить с примирением с ней, как с необходимым злом.

Проводится разделение – вот мы, «праведные, чистые», а вот они, марающие простыни каждый лунный цикл, зато приносящие потомство. Не нужно пытаться их понять, говорят эти изолирующие культуры.

Но если не понимать, можно ли любить женщину?

Всматриваясь в бабушку, я вижу в ее глазах любовь и жертвенность, и поэтому говорю – она погибла.

Мне кажется, папа был бы куда мягче, если бы она была жива. Не было бы в нем этой обиды на жизнь, тем более горестной, что обижаться, вроде бы, не на кого.

ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ

Брак в Древнем Египте воспринимали как священные узы. Естественно, вступать в брак разрешалось только с согласия родителей. Решение о заключении союза принимал отец невесты или старший мужчина в ее семье. Мнение девушки редко учитывалось, особенно если брак заключался для продолжения династии. Тем не менее к женщине в Египте относились с почтением – как к спутнице мужчины, а не просто хозяйке в доме. Кроме того, наследование собственности происходило по женской линии. Еще древние египтяне решили оформлять семейные узы с помощью брачного договора. Документ составлялся с целью укрепления прав обеих сторон.

В Египте муж немедленно сжигал женщину за измену, а измена самого мужа не возбранялась.

ДРЕВНЯЯ ПЕРСИЯ

Во времена предварительных свадебных церемоний персидским женихам предстояло чисто женское испытание. Дело в том, что мужчины перед свадьбой занимались эпиляцией. В Древней Персии было принято, чтобы на теле будущего мужа не было ни единого волоса.

ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ

Для жителей Древней Греции главной целью брака было продолжение рода. При создании семьи чувства как со стороны мужчины, так и со стороны женщины в расчет не брались – решение о женитьбе основывалось на рациональном начале. Суть древнегреческой семьи заключалась в том, что женщина исполняла роль домохозяйки, а мужчина реализовывался на общественном поприще.

В Древней Греции красивая женщина стоила несколько голов рогатого скота (вспомните, как поразился спартанец Менедем из романа Ефремова «Таис Афинская» стоимости, объявленной за Таис, – пять тысяч быков!).

ДРЕВНИЙ РИМ

В Древнем Риме брак воспринимался как опора государства. Большинство браков, как и в Греции, заключалось по расчету: для продолжения рода, объединения владений и укрепления политических союзов. Пока длились семейные отношения, муж мог распоряжаться денежной составляющей приданого и ожидать финансирования его карьеры от семьи супруги.

Со временем интерес к семье у римлян снижался. Император Август, осознавший бедственное положение института брака, принял ряд законов, ограничивающих гражданские права холостых граждан (так, безбрачие могло послужить большим препятствием в политической карьере) и дающих привилегии женатым, особенно многодетным. Столь радикальный для того времени закон вызывал бурные споры в сенате, но все же был принят. Тем самым впервые в истории император лишил главу семьи традиционной власти и поставил брак под защиту государства. В случае нарушения закона и невступления в брак мужчина не имел права наследовать и отлучался от общественных празднеств. По закону о бездетности не имевшие детей женщины, достигшие 20-летнего возраста, наказывались штрафом, мужчины платили такой же по достижении 25 лет.

Согласно римскому праву, мужчины имели полное право на жизнь и смерть своих жен, которых они продавали, покупали, а нередко и убивали. Так, Катон Старший выражает мнение, что муж вправе безнаказанно убить жену, если застанет ее изменяющей ему, женщина же не может даже посметь коснуться неверного мужа. Муж также имел право убить любовника жены, но лишь если тот был актером или вольноотпущенником, и сразу развестись с женой.

ДРЕВНЯЯ ИНДИЯ

В Древней Индии девушки вступали в брак очень рано. Отец, не выдавший замуж дочь до наступления ее зрелости, подвергался наказанию наравне с подпольным акушером (аборт в Древней Индии считался более страшным преступлением, чем убийство). В теории идеальным считался брак, в котором муж в три раза старше жены.

В случае смерти мужа жену живьем сжигали вместе с покойным супругом. Эта свирепая традиция сохранилась в некоторых областях Индии и до наших дней.

Девочек с детства готовили к профессиональной храмовой проституции. В дальнейшем они составляли постоянный штат храма бога Вишну и становились достоянием мужчин любой касты. Даже самые знатные семьи, не раздумывая, посвящали своих дочерей этому своеобразному богослужению.

В Индии еще очень широко распространены браки по выбору – и выбор делают не те, кому надлежит вступить в брак, а их родители или вообще старшие родственники. Не так уж редки случаи, когда до свадьбы жених ни разу не видит невесты, а невеста – жениха. Инициативу обычно проявляет семья невесты. Действует она через посредников. Иногда это сваты-профессионалы, иногда какая-нибудь родственница, обязательно замужняя, в крайнем случае – вдова. Иногда, наконец, в этой роли выступает деревенский цирюльник. Помолвка происходит не между женихом и невестой, а между их родителями. Именно они дают обещание, что поженят своих детей, – будущие муж и жена при этом только присутствуют. При поисках жениха и невесты учитывается, конечно, и то, к какой касте они принадлежат. Жениться и выйти замуж можно только в пределах касты. Иначе – разрыв отношений с семьей, родственниками, знакомыми, страшный грех перед религией…

В Индии до сих пор никого не удивишь свадьбой между детьми, которым не исполнилось и четырех лет. Это происходит потому, что получить в жены девственницу для индуса считается самым великим даром.

Больше всего детских свадеб проводят в штате Раджастан. Во время таких церемоний новобрачные зачастую просто спят, а после всех традиционных свадебных празднеств их развозят по домам. Там юные жены и мужья подрастают до тех пор, пока не смогут начать жить вместе.

ДРЕВНИЙ КИТАЙ

В Древнем Китае во главе большой семьи стоял старший в семье мужчина, и ему подчинялись все: жены и наложницы, дети, внуки, рабы, слуги. Основы семейного права формировались на конфуцианских представлениях о семье как о первичной социальной ячейке. Главная цель брака – продолжение рода, а самые желанные дети – сыновья. Отсутствие потомства рассматривалось конфуцианцами как проявление непочтительности к умершим предкам.

Брак в Древнем Китае скреплялся соглашением, нарушение которого приводило к материальным потерям обеих сторон и наказанию (почти уголовному) старших членов семьи.

С приходом невесты в доме три дня соблюдался строгий траур и царило уныние: жена, согласно китайским представлениям, обязана была всю жизнь скорбеть и печалиться о возможной утрате мужа! Игра, так сказать, на опережение событий.

Для того чтобы обратиться к мужу, жена должна была каждодневно соблюсти строгие церемониальные правила: при первом же утреннем крике петуха особенно тщательно очистить рот, омыть руки, причесаться, заколоть шпилькой волосы и обратиться как к государю, используя строго различные возвышенные эпитеты и выражения.

ДОКОЛУМБОВА АМЕРИКА

У индейцев американских прерий ухаживание длилось долго. Прежде чем думать о женитьбе, юноша должен был покрыть себя боевой славой, принести много трофеев и угнать у соседних племен много лошадей. Девушка же тем временем совершенствовала свои хозяйственные таланты. Наконец, став знаменитым воином (и удостоверившись в том, что его избранница тоже не теряла времени даром), молодой человек, которому было уже под тридцать (а еще чаще – за тридцать), приходил к брату невесты просить ее руки.