Магические узлы

– Соревнование окончено, – приказал Фирстенау, но окружающие, включая Клеопатру, начали громко возмущаться, и капитан нехотя отдал Nagan.

– Ведь цель – потушить свечи? На войне японцы научили меня, что всегда есть нестандартное решение проблемы. Яков Моисеевич, выйдите к нам ненадолго, – громко парировал итальянец. Дверь лавки открыл пожилой еврей, и поток воздуха подавил огонь. Послышался смех гостей.

– Я справился с условием, даже не применяя револьвер, но на самом деле для рикошета каменная стена не годится, нужен металл. Яков Моисеевич, зажгите, пожалуйста, свечи и ступайте в лавку, – проговорил Вероккио и после паузы молниеносно вскинул руку с револьвером, выстрелив, почти не целясь, но не в свечи, как легионер, а в край водосточной трубы над лавкой, отлитый на Демидовском заводе в виде осетровой головы. Пуля ударилась о железную голову рыбы на трубе, затем подалась вниз, погасив две свечи под углом, отскочила от бронзовой ручки двери в лавку и рикошетом сняла третье пламя.

– Что-то невероятное, – восхитился немецкий полковник.

– Всё, что делает Джакомо – это всегда искусство, будь то пицца или выстрел, – звенящим голосом произнесла Клеопатра и дотронулась кончиком языка до внутренней поверхности своей щеки.

– Никогда, господин капитан, не играйте с бывшими работниками цирка, – невозмутимо сказал итальянец.

– Хватит мёрзнуть на улице. Клеопатра Герасимовна не только певица, но и медиум. Я приглашаю вас подняться на четвёртый этаж в эркер и поучаствовать в спиритическом сеансе, – внезапно послышался голос городского головы.

Часть гостей собралась на последнем этаже и села в круг. Левин разжёг привезённые с Дальнего Востока ароматические палочки и поставил в центр круга торшер.

– Это для чистоты эксперимента, – пояснил городской голова.

Гости, включая Вероккио, Фирстенау и Крумплевского, взялись за руки и закрыли глаза. Джакомо чувственно сжимал тёплую руку Клеопатры.

Дым быстро окутал комнату странным ароматом, и Григорий Левин гулко произнёс:

– Я обращаюсь к духу иезуита-изобретателя Габриэля Грубера. Если ты здесь, дай нам знак и включи торшер.

Дым в комнате начал двигаться гораздо быстрее, лампа накаливания загорелась, а гости с улыбками открыли глаза. Из всех сидевших в круге выделялась только Клеопатра Герасимовна, запрокинувшая голову и закатившая глаза. Рука певицы стала ледяной.

– Наша медиум связалась с изобретателем, возглавлявшим Полоцкий иезуитский коллегиум. Задавайте ему свои вопросы, – заявил городской голова. Присутствующие восприняли происходящее как трюк и отнеслись к появившемуся свету торшера как к розыгрышу.

– Где в Полоцке находится серебро, золото и другие сокровища иезуитов? – сказал шутливым тоном с сильным акцентом Фирстенау.

– К серебру братьев ведёт подземный ход из флигеля коллегиума, а главная драгоценность замурована в центр западной стены в кабинете флигеля в серебряном ларце, – ответила грубым мужским голосом Клеопатра, и лампа потухла.

– Что ж, давайте вызовем кого-нибудь ещё. Я хочу поговорить с духом полоцкого князя-оборотня, построившего Софийский Собор, Всеславом Брячиславовичем, Если он здесь, то пусть зажжётся свет! – обратился к Клеопатре городской голова.

Вероккио с беспокойством всматривался в актрису, так и не вышедшую из транса. Торшер вновь засиял.

– Немчуга в Софии? – яростно закричала Клеопатра новым мужским голосом, на миг взлетела над паркетом и громко завыла. Испуганные зрители вскочили с ковра, лампа накаливания взорвалась, а Клеопатра приземлилась на ковёр и упала без чувств, подхваченная итальянцем.

Григорий Левин извинялся и хлопотал, а Юзеф Крумплевский и Герман Фирстенау отошли в сторону и начали что-то горячо обсуждать. Не каждый день становишься свидетелем левитации.

– Я забыл вас предупредить, что наш штаб переезжает в Полоцк. Немецкие солдаты разместятся теперь в здании иезуитского коллегиума. Соберите деньги для ремонта флигеля №1, – сказал городскому голове приблизившийся к нему комендант.

Гости разошлись, и очнувшаяся Клеопатра догнала Вероккио. Девушка поблагодарила его нежным поцелуем, а после поспешила на выступление в гостиницу «Виленская». Зайдя в раздевалку, актриса увидела, что помещение заставлено цветами в горшках и вазонах всех окрасов и размеров. Раздевалка просто утопала в цветах. В дверь постучались, и в комнату вошёл капитан Юзеф Крумплевский.

– Дорогая Клеопатра, я, как мог, украсил ваши покои, – пояснил легионер.

– Вы с ума сошли, это, наверное, обошлось вам в целое состояние, – произнесла, нахмурившись, актриса.

– Когда я заметил, что в соседней цветочной лавке разгружают цветы, я снял мундир и одолжил у главы еврейского совета Лейбы Баркана ермолку. Без суеты я стал переносить цветы в другом направлении. К сожалению, купить столько цветов невозможно на моё скромное жалование, и хозяин, видимо, их уже ищет. Но подснежники у вас на столе куплены мной на площади, и их у вас никто не заберёт, – ответил Юзеф.

– Так вы украли цветы, безумец, – возмутилась Клеопатра, но глаза её выражали восхищение.

– Я лишь хотел сделать вам приятно, пусть на мгновение, так как ваша красота достойна куда большего, чем все цветы империи. Ах, если бы ваше сердце было также просто похитить, – произнёс Юзеф. Вдалеке послышался топот бегущего хозяина цветов. Капитан поцеловал изящную руку улыбнувшейся Клеопатры, откланялся и зашагал навстречу продавцу еврею.

В логове дракона

За 10 и 11 марта немцы заняли здание Полоцкого иезуитского коллегиума и все его флигели. Демонстрируя силу новой власти, они установили перед коллегиумом три полевые пушки и пулеметные расчёты. Также солдаты разместились в здании духовного училища и гостинице «Лондон». украшенной лепными головами львов на фасаде. В гостинице «Гранд-Отель» открылось офицерское казино с рестораном и оркестром. В немецком солдатском клубе оборудовали бильярд, организовали продажу пива, сигар и сигарет, а также газет и журналов. Из Софийского собора немцы сделали кирху и проложили к нему тротуар, чтобы не ходить по земле.

– Я запрещаю славянам и евреям привязывать лошадей рядом со входом в «Гранд-Отель», так как мой автомобиль не может выехать из-за них на дорогу, – приказал комендант немецкой охране, занося в свой кабинет клетку с синелобым амазоном. Полковник странствовал с птицей уже пару лет и сильно привязался к говорящему попугаю.

Утром 12 марта капитан Юзеф Крумплевский заехал на вороном коне прямо в «Гранд-Отель» минуя изумлённого постового. Легионер поднялся на коне по лестнице и пристегнул животное к ручке двери кабинета Фирстенау. У коменданта, с аппетитом поедавшего яблочный штрудель с кофе, от удивления отвисла челюсть, и ложка чуть не выпала из руки.

– Я на совещание, а вы повелели славянам во дворе коней не оставлять.

Капитан Крумплевский словно воплощал в себе весь показной и авантюрный дух, исчезнувшей в XVIII веке Речи Посполитой. Любой формализм вызывал у него протест и желание действовать наперекор. Тем более, легионер и комендант были друзьями.

Юзеф Крумплевский вырос в Подгуже, небольшом промышленном городке, граничившим с Краковом. Его отец, Кароль Крумплевский, происходил из очень знатного и богатого рода. Мать Юзефа была учительницей из Австрии. Её очаровал обходительный и импозантный поляк. Когда Кароль Крумплевский разорился, семья переехала в промышленный центр Подгуже, где была работа. Зная об его аристократическом происхождении, над Каролем издевались его начальники – немцы. Приходя домой, Кароль начал срываться на жене и сыне, избивая их и оскорбляя женщину по-немецки. Быстро были пропиты золотые швейцарские часы и картина Вермеера. Вскоре в доме воцарились нищета и голод. Наблюдавший это всё подростком Юзеф задался вопросом; – В чём причина такой перемены отца?

Позже Юзеф ответил себе на вопрос, решив, что корень зла в национальном унижении. Поляки должны вернуть «своё» государство любой ценой, иначе их ждёт деградация и вырождение. В шестнадцать лет Юзеф Крумплевский спустил отца с лестницы и запретил ему трогать мать. Подросток добился развода родителей. Часто Юзефу снились счастливые времена в готическом поместье у озера и играющая с ним молодая мать в ситцевом коричневом платье с узором из синих тюльпанов.

Волевой юноша дал себе слово, что не пойдёт по стопам отца. Никогда не станет работать за копейки, трястись перед австрийскими начальниками и спиваться, выплёскивая гнев на родных. Он посвятит жизнь своей мечте – освобождению Польши, будет ценить и уважать женщин и сохранит достоинство даже ценой собственной жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.