Реальность пополам

– Забудь, – говорю ему, отсмеявшись. – Я не о том задумалась.

– О Руслане?

Я и не подозревала, что он всё понял. Но обсуждать с ним своего брата не хочу, словно не желая усугублять своё предательство, не желая добавлять лишний кирпичик в воздвигнутую стену.

С того пожара прошло два месяца. Или Жанна умудрилась в суматохе не заметить нашу попытку бегства, или из благодарности за спасение закрыла на неё глаза – в любом случае, нам это сошло с рук. Причина пожара была списана на бракованный домофон. Жанна как-то обмолвилась, что можно было бы и в суд подать на компанию, но делать этого не стала. Что, кстати, странно с её стороны. Нам бы в случае расследования не поздоровилось – следователи, конечно, стали бы просматривать записи с камеры видеонаблюдения.

Прошло два месяца, наступили каникулы, и работы у меня теперь на полный день. А вот у Руслана появилось свободное время, и он может позволить себе заскочить в наше кафе время от времени. Говорит, что ему нравятся наши пирожные (страшный сладкоежка). А мне кажется, что несмотря ни на какие стены, он просто понимает, как сестре приятно бывает видеть его кареглазую рожицу.

– Ещё вот это не пробовал, – заявляет Руслан, тыкая пальцем в меню. – Хотя, не люблю кофейные. Хотя, надо попробовать.

Я так рада ему – не думала, что он придёт сегодня, после утренней-то сцены.

– Окей. Чай?

– Да, девушка. И побыстрей, я тороплюсь.

Чуть было не отвешиваю подзатыльник нахалу, но, вовремя сообразив, что мне не избежать долгих объяснений, если Рита увидит, просто состраиваю грозную мину и ретируюсь на кухню. По пути улыбаюсь мысли, что люблю эти моменты, когда кажется, что между мной и братом всё по-прежнему.

До кухни не дохожу – застываю в коридорчике, потому что снова, после двухмесячного перерыва, чувствую знакомую рябь в воздухе. Анализируя прошлый опыт, понимаю, что сейчас что-то произойдёт, и начинаю дрожать.

– Ты чего? – Паша с подносом, вышедший из кухни мне навстречу, тоже останавливается, насторожённо вглядываясь в моё лицо – наверное, побледнела.

– Плохое предчувствие, – признаюсь дрожащим голосом и бросаюсь обратно в зал.

Останавливаюсь на пороге, судорожно обегая глазами столики и немногочисленных посетителей за ними. Руслан в одиночестве ожидает свой заказ, задумчиво глядя в окно. Коротает время молодая семейная пара с ребёнком лет пяти: девочка со смешными хвостиками оживлённо что-то рассказывает вполуха слушающим, воткнувшимся в свои смартфоны родителям. Трое парней, на вид – студенты, молча ждут, пока Паша переставляет еду с разноса им на стол. Может, они? Выглядят подозрительно.

На плечо мягко опускается ладонь вернувшегося Паши – не оборачиваюсь, продолжая следить за посетителями. Замечаю, как мимо окон проезжает знакомый фургончик – продукты привезли, надо идти к служебному входу, помогать разгружать. Кидаю последний взгляд на зал, пожимаю плечами на вопрос в глазах Паши и иду обратно на кухню.

– Ты себя нормально чувствуешь? – осторожно спрашивает он.

Нервно хихикаю.

– Имеешь в виду, всё ли у меня нормально с психикой? Нет, не всё. Я – псих.

– Никто и не сомневался, – встревает в разговор повар Никита, мимо которого мы как раз проходим – я не потрудилась понизить голос. – Нормальный человек не станет избивать посетителей в первый же день. Подождёт, пока хотя бы испытательный срок закончится.

Кисло улыбаюсь. Шуточки на эту тему уже приелись, но ещё не иссякли.

– Ребята, кто свободен – принимаем товар, – Рита высовывается из-за двери.

Паша и Марина, наша новенькая кухработница, идут на зов. Я не свободна. У меня заказ – беру разнос, чистую тарелочку, щипцами достаю пирожное, затем тянусь за кружкой, и тут раздаётся резкий хлопок и несколько вскриков со стороны служебного входа.

Холодея, бросаюсь было к двери, но оттуда уже спотыкаясь, выдвигается нелепое существо с путаницей рук и ног. Отбросив абсурдное первое впечатление, осознаю, что передняя часть существа – это Рита с перепуганным выражением лица, а сзади, захватив девушке локтём шею и приставив к голове пистолет, толкает её, заставляя идти вперёд, мужчина, лица которого не видно.

Не видно, потому что оно закрыто до шеи чёрной шапкой с прорезями для глаз и рта.

Мой тормознутый мозг, вместо того, чтобы решать, что делать, изо всех сил пытается вспомнить, как такая штука называется – слово вертится на языке, но никак не всплывёт на поверхность сознания. Я неподвижно, словно заворожённо, смотрю, как существо, преодолев наконец дверной проём, движется вдоль стены, а потом вдоль рабочей поверхности и кухонной техники к коридору.

– Только рыпнитесь, – хриплым голосом предупреждает нас с Никитой мужчина. – И вам придётся здесь всё отчищать от её мозгов.

На нём знакомая сине-зелёная форма фирмы доставки, что всегда привозит нам продукты. Но мы прекрасно знаем парнишек-экспедиторов, которые с нами работают – и этот не один из них.

Слежу, как они перемещаются в коридор, ведущий к двери администраторской, как Рита дрожащими руками пытается открыть ключом замок, когда краем глаза замечаю – Никита вздрагивает. Поворачиваю голову – и вижу в дверях Марину с понятыми руками, дрожащими так сильно, что почти слышно, как они дрожат, а за ней – второго парня, в такой же форме и такой же маске. Одной рукой он указывает пистолетом Марине в спину, другой – за руку волочит по полу чьё-то неподвижное тело.

Всё внутри обрывается.

Его лицо залито кровью.

Грабитель что-то говорит, мне слышно каждое слово, но нужны огромные усилия и секунд двадцать, чтобы вникнуть в смысл сказанного.

– Живой… сопротивлялся, пришлось приложить хорошенько по затылку.

Перевожу взгляд на первого вторженца – тот неодобрительно качает головой в маске.

Рита, наконец, выигрывает свою битву с замочной скважиной. Дверь администраторской распахивается, мужчина грубо толкает хозяйку внутрь – наверное, в дальний конец комнаты, где стоит шкаф с сейфом. Сегодня вечером должны были выдать всем зарплату, там же и деньги на продукты, которые мы ждали на этом самом фургоне.

Второй швыряет Пашино тело на середину кухни и становится в дверях, держа оружие наготове. Марина осторожно подбирается к Никите и судорожно вцепляется в его рукав.

Я, так же с поднятыми руками, очень медленно приседаю на корточки, и подползаю к Паше, не отводя взгляда от грабителя. Он тоже пристально смотрит на меня, но ничего не говорит и никак не показывает, что он против.

Дышит… видно, как вздымается и опускается его грудь. Осторожно снимаю фартук, стараясь не делать резких движений, одним глазом следя за грабителем, промакиваю тканью свежую кровь на лице. Теперь я вижу, откуда она идёт – из неаккуратной раны в волосах над ухом. Зажимаю рану и снова поднимаю глаза на мужчину в маске.

– Можно взять аптечку в шкафу?

Мимолётом удивляюсь звуку собственного голоса – хриплому, глухому. Вообще, если подумать, в ушах сильно шумит.

– Нельзя, – резко отвечает тот. – Знаю я ваши аптечки.

Киваю и просто жду. Одной рукой по-прежнему прижимая фартук к голове Паши, второй беру его за руку.

Его пальцы сжимают мои. Он в сознании. Почему притворяется?

Должно быть, времени проходит совсем немного, но тянется оно бесконечно. Вздрагиваю от неожиданности, когда, в конце концов, те двое появляются в коридоре – Рита так же на прицеле, за плечом у мужчины – чёрный пакет с длинными ручками.

Паша лежит у них на пути в тесном проходе кухоньки. Молюсь, чтобы Рита немного взяла себя в руки и посмотрела под ноги, но она и так аккуратно перешагивает через распластанного сотрудника. Зато грабитель спотыкается о ногу парня, и, грубо выругавшись, останавливается.

– Какого ты его сюда бросил? – обращается он к товарищу. – Я чуть на курок, мать его, не нажал!

Свободной рукой он отталкивает Риту к Никите и Марине, ставит пистолет на предохранитель, заталкивает его в карман и, бросив второму: «Прикрой меня!», тоже перешагивает через Пашу.

Дальше всё происходит за несколько секунд.

Паша быстро, но плавно поднимается и выхватывает из кармана мужчины пистолет. Раздаётся щелчок предохранителя.

– Сзади! – орёт второй, но выстрелить не может – его товарищ полностью заслоняет ему Пашу.

Тот, что остался без пистолета, соображает быстро и отскакивает в сторону, Паша стреляет (как он решился?!), я кричу, кто-то ещё кричит, пуля попадает в дверной косяк.

Я ВИЖУ В ГЛУБИНЕ ДВЕРНОГО ПРОЁМА ЖАННУ.

Пространство дрожит и гудит.

Пистолет в руках преступника направлен на Пашу, но прежде, чем он успевает нажать на курок, Никита одним движением перемахивает через рабочую стойку и впечатывает кулак ему в висок. Ещё один выстрел – пуля улетела в сторону коридора.

Я не вижу Марину и Риту – наверное, спрятались за стойку.

Я больше не вижу Жанну.

Топот ног в коридоре – лица Руслана и двух парней с соседнего столика.

– Вызывайте ментов, – орёт Никита. Он держится за живот.

Паша тяжело дышит, всё так же сидя на полу. Он держит на прицеле грабителя у двери, но пистолет того тоже направлен Паше в лицо.

– Уходим, – бросает мужчина с рюкзаком.

Паша сжимает зубы. Он хочет выстрелить. Но тогда…

– Нет, – Никита растопыривает ладонь в его сторону. – Не надо, Паш…

Двое грабителей, пятясь, исчезают в дверном проёме, – я до последней секунды стараюсь разглядеть там Жанну, – и захлопывают за собой дверь.

Рита выскакивает из-за стойки и бросается к окну.

– Вишнёвый «Пассат», без номеров, – сообщает она.

– Вызвали полицию и скорую, – говорит над ухом голос брата.

– Ты болван, – налетает Рита на сидящего на полу Пашу. – Ты что творил? Он тебя чуть не убил! Если бы не Никита… Лёг, быстро! Белый весь!

Она проворно подсовывает ему под голову охапку белоснежных полотенец, выхватывает аптечку из шкафа, бросает мне, и уносится дальше, к Никите, с виноватым видом массирующему солнечное сплетение, к рыдающей у духового шкафа Марине.

– Балаклава, – говорю, щедро обрабатывая перекисью голову раненного.

Руслан и Паша одновременно и одинаково недоумённо смотрят на меня.

– Что – балаклава? – спрашивает брат.

– Эти штуки у них на голове так называются. Всё никак вспомнить не могла.

– Хочешь сказать, ты всё это время сидела и вспоминала, как они называются? – слабым голосом спрашивает Паша. – С того самого момента, как увидела первого из них?

Киваю, сама удивляясь, что так и было.

Они переглядываются. Брат хохочет во весь голос. Паша – беззвучно, закрыв глаза.

Глава 5

– Спасибо тебе огромное, – говорит Пашина мама, заключая в объятия Никиту. – Если бы не ты… Кто знает…

Это худая, очень болезненного вида женщина с огромными кругами под глазами. Она выглядит лет на шестьдесят – но, разумеется, ей не может быть столько. Я вижу её в первый раз – Паша не любит даже говорить о своей семье, и уж конечно, ни разу меня с ними не знакомил. Всё, что знаю – он живёт с матерью и отчимом, а его отец – в другом городе. Теперь, внезапно, понимаю – это одна из тех самых «неблагополучных» семей. Даже сейчас, на расстоянии, чувствуется лёгкий запах перегара в воздухе, окружающий эту женщину.

Мы с Никитой пришли навестить Пашу в больнице, куда его положили с черепно-мозговой травмой, но нам пришлось подождать – в палату не пускают больше двух посетителей.

Он широко улыбается нам с больничной койки в дальнем конце палаты, той, что у окна. Мы плюхаемся на свободную кровать рядом, Никита со знанием дела принимается рассовывать по ящикам тумбочки гостинцы.

Безумно хочется поприветствовать Пашу как-то иначе, чем просто «Привет!», но я не уверена, что готова потом каждый день терпеть шуточки Никиты.

Так что просто молчу и улыбаюсь, слушая, как он отвечает на вопросы товарища.

– Просто сотрясение, синяков на мозге нет, так что через неделю должны выписать, – беззаботно вещает Паша. – Вы там как? Марина успокоилась? Что менты сказали? У Риты сильная истерика?

Мы с Никитой переглядываемся и по очереди принимаемся рассказывать. Сегодня кафе было закрыто, мы весь день общались с полицией. К счастью, у нас остался тот самый пистолет, что Паша забрал у одного из грабителей, ценная улика. Рита держалась молодцом – лишь раз за день я заметила у неё следы слёз на лице, когда она выходила из туалета. А вот у Марины выдержка оказалась слабая. Рита дала ей отгул на три дня.

– Твоя мама меня сейчас в коридоре расцеловала, – гордо говорит Никита.

– Да, – Паша улыбается, но отводит глаза. – Спасибо большое, друг. Всю жизнь у тебя в долгу.

– Да брось, – отмахивается повар, но мне видно, как ему приятно. – Лады, Паш, мы пошли. Не болей.

Он поднимается, глядя на меня.

– Ты иди, я ещё минут пять посижу, – решаюсь. – Мне всё равно в другую сторону.

– А, ну окей, – Никита ухмыляется, и в его глазах появляется озорная искорка понимания, а у меня – недоброе предчувствие. – Бывайте!

– Спасибо, что зашёл, – машет ему Паша.

Дверь закрывается.

– Тебе надо было в полицейские идти, – говорю, не зная с чего начать.

– А тебе – в экстрасенсы, – парирует он.

Мы смотрим друг на друга. Атмосфера не такая романтическая, как ожидалось.

– Ты умеешь стрелять! – поднимаю брови. – Откуда?

– Отчим научил. А ты, – он, наоборот, хмурится. – Часто у тебя случаются «нехорошие предчувствия»?

– Три раза только бывало, – отвечаю честно.

– Чёрт с ним, – он откидывается на подушки и снова улыбается. – Испугалась?

– Ну, как сказать. Если честно, не совсем поняла, что вообще происходит.

– Точно, у тебя же более важное дело было – вспомнить, как та шапка называется.

– Балаклава. Теперь никогда не забуду.

Мы смеёмся. Потом я отвожу глаза и тихо признаюсь:

– Вообще-то, очень сильно испугалась. Как увидела, что этот… тебя за руку… а ты в крови весь…

Замолкаю, и снова смотрю на него.

– Прости, – говорит он без улыбки. – Это я виноват. Я-то сознание всего на пару секунд потерял, просто решил притвориться.

Он протягивает руку ко мне, к моим волосам – и мягко привлекает к себе. И мне не важно, что в палате ещё двое больных, и у каждого по двое посетителей; меня бы даже не волновало сейчас, если бы на нас смотрели Никита, Руслан и Жанна, вместе взятые…

Из больницы не выхожу, а вылетаю. Так легко мне не было давно – хочется бежать, петь, танцевать!

Повозившись с замком цепочки, отстёгиваю своего железного друга от парковочного столбика, и вскакиваю в седло – куда ловчее, чем прошлым утром. Отталкиваюсь педалями от земли…

Но велосипед трясётся. Я в замешательстве – может быть, в цепи что-нибудь попало? Или сломалось?

Тут вокруг слышатся взволнованные возгласы, и становится ясно: проблема не в велосипеде, трясётся земля. Торможу и спрыгиваю с велика, на всякий случай отходя подальше от здания больницы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.