Солнце цвета крови

– Ясно, опять за девками шлялись, – понимающе изрек Хаук.

– Ну, не совсем, – не стал отпираться Нерейд. – В общем, возвращался я домой, ночь уже была… тишина. Был я сильно уставши, ноги слегка заплетались и занесли меня в скалы. А там у самого большого утеса…

– Что там? – не выдержал кто-то. – Сам Один на Слейпнире с Гунгниром в руке?

– Или бочка пива? – спросил еще один викинг, не отличающийся, судя по всему, особым воображением.

– Не мешайте рассказывать, а то замолчу! – Болтун весьма неубедительно сделал вид, что обиделся, но угрозы своей не выполнил. – А там прямо на траве сидят два цверга. Черные, точно земля, страшные, как сама Хель! Одежда на них богатая, пояса камнями драгоценными украшены…

Рассказчик сделал паузу, и Ивар внезапно вспомнил, что держит в руке кружку с пивом. Отпил глоток и тут же прислушался вновь, страшась упустить хоть что-то из рассказа. Нерейд свое прозвище носил явно не зря.

– И говорит мне один из цвергов человеческим голосом: тебя-то мы, человек, и поджидаем… Я испугался, хотел было бежать, да ноги меня не послушались. Не иначе злым колдовством опутали меня исчадия подземелий!

– Пить надо меньше, – хмыкнул тихо Арнвид. – И ноги бы тебя слушались!

Нерейд не обратил на реплику никакого внимания.

– Сижу я на заднице, – продолжил он рассказ. – Хлопаю глазами, а цверги и говорят: суждено тебе, человек, стать великим героем! А для того, чтобы им стать, тебе нужен меч! Хочешь, мы выкуем тебе настоящий клинок– не тупую железяку, какие делают у вас, на поверхности земли, а такой, которого не устыдился бы сам Велунд! Не бойся, платить не придется. Мы подарим его тебе…

– А ты? – выдохнул кто-то из слушателей.

– А чего я? – Нерейд гордо оглядел соратников. – Вспомнил, что от подарков цвергов никакой пользы, кроме вреда, не бывает, и завопил что есть мочи: оставьте меня в покое, коротышки! Не хочу быть героем… И как только крикнул, пропали цверги. Сижу я один, как дурак, среди скал, штаны сырые. Не от страха, просто задом в лужу угодил… Так и пошел к кораблю! Может, надо было меч взять?

– И была бы сага «Нерейд Трепло и зловредные карлики», – мечтательно произнес Арнвид. – За такую сагу сказителя побили бы камнями…

– Ведь сознайся, что придумал все? – спросил Хаук. – Или с пьяных глаз примерещилось?

– Я тоже тогда ходил с ним, – проговорил кто-то неторопливо, и все глаза обратились на могучего, огромного роста викинга. Ладони его были, как весла, а на широкой груди поместилась бы наковальня. – Только ушел еще позже. И когда зашагал назад, то в темноте ударился лбом о скалу… В голове у меня что-то вспыхнуло, и я увидел, что вокруг – инеистые великаны! Потом я упал и заснул, а проснулся только утром… Но ведь если были великаны, то могли быть и карлики?

– Кто это? – спросил Ивар у Арнвида, в то время как остальные викинги дружно хохотали.

– Это Кари Ленивый, – охотно ответил эриль. – Он берсерк. Ты не смотри, что он такой болван. Когда ярость Одина нисходит на него, то врагам несладко…

– А это? – Ивар показал на седовласого воина, чье лицо было иссечено морщинами. Он сидел рядом с конунгом, и Хаук оживленно с ним беседовал.

– Это Эйрик Две Марки, – уважительно сказал Арнвид. – Самый старший здесь, кроме меня. Когда конунг в отъезде, то Эйрик заменяет его.

– Ясно. – Ивар кивнул и неожиданно почувствовал, что ему очень хочется спать. Темнота сгущалась, и с моря все сильнее веяло холодом.

Проснулся Ивар оттого, что его довольно грубо потрясли за плечо. Открыв глаза, он обнаружил мрачного Нерейда, который зевал и почесывался, точно медведь, только что выбравшийся из берлоги.

– Чего разлегся? – бросил вчерашний рассказчик, на волосах которого блестящими каплями осел утренний туман. – Нам с тобой за дровами идти, вставай…

Пришлось подниматься. Зевая так, что их беззвучным завываниям позавидовали бы волки, оба отправились в ближайший сосняк. Стук топоров перебудил дружину, и когда Нерейд с Иваром, нагруженные дровами, вернулись к кораблю, то почти все были на ногах.

Кроме Вемунда. Тот равнодушно продолжал храпеть, не обращая внимания на творящуюся вокруг суматоху.

– Все со мной в селение, – сказал после завтрака Хаук. – Нужно отвести коней и купить кое-чего. Остаются Эйрик, Сигфред, Кари… ты, Ивар, ну и Вемунд, этого проще убить, чем разбудить! Следите за окрестностями – мало ли что!

Стоянка опустела. Ивар вздумал было еще вздремнуть, но к нему подошел Эйрик Две Марки и сказал:

– Пойдем.

– Куда? – искренне изумился Ивар.

– Подберем тебе оружие, – спокойно ответил Две Марки. – А потом посмотрим, как ты им владеешь.

На корабле оказался целый оружейный склад. Топоры, мечи, копья были свалены неопрятной грудой. Точно панцири огромных круглых жуков, валялись щиты.

– Все взято в бою, – сказал Эйрик, перехватив недоуменный взгляд Ивара. – С прошлого года осталось.

С помощью короткой палочки он измерил рост Ивара, определил длину его рук и размах плеч. Нагнувшись, седовласый викинг с грохотом залез в груду оружия, а когда выпрямился, то в правой руке держал недлинный прямой клинок с рукоятью, навершие которой было снабжено тяжелым шаром, а в левой – деревянный щит с массивным железным выступом посередине.

– Вот, – сказал Эйрик Две Марки. – Это тебе как раз. Шлем сам подбери, чтобы на макушке не торчал, но и на нос не сползал. Кольчуг нет, добудешь в бою, если не прирежут…

Ивар судорожно сглотнул. Вскоре он в нелепом коническом шлеме, который неприятной тяжестью охватывал голову, очутился на берегу. Меч в руке казался лишним, словно рог на голове у собаки.

– Что ты держишь его, как крестьянин лопату? – недовольно пробурчал Эйрик, который также вооружился. – Возьми крепко за рукоять и подними перед собой!

Оставшиеся в лагере викинги подтягивались поближе, желая развлечься зрелищем. Лишь Вемунд безмятежно спал. Сна в него, похоже, влезало больше, чем в кота.

– А теперь ударь меня! – Две Марки вскинул клинок, и Ивар испытал приступ страха, поняв, насколько тот острый. В животе заворочались кишки, сердце сжала холодная лапа.

– Как? – спросил он.

– Мечом, дурень! – прорычал Эйрик. Зрители захохотали.

Размахнувшись что есть силы, Ивар бросился вперед. Клинок его со свистом разрезал воздух и, пролетев через то место, где только что был Эйрик, потянул хозяина за собой. Ивар пробежал несколько шагов вперед, неловко отставив руки в стороны, и, не удержавшись, бряк-нулся лицом в землю.

Было больно и обидно.

– Я мог тебя убить раза три, – проговорил Две Марки, глядя, как неуклюжий, точно месячный теленок, новичок поднимается на ноги. – А теперь попробуй отразить мой удар…

Он бил нарочито медленно и несильно. На лице Ивара отразился ужас, и он вздернул щит вверх, подставляя его под меч, но и закрывая себе обзор. Эйрик остановил удар и атаковал вторично – снизу, тычком в горло.

Острие меча замерло в двух пальцах от шеи Ивара. Тот, не успевший даже дернуться, побелел точно полотно.

– Как так, – забормотал он растерянно. – Я же думал… Ведь надо было…

– Вот уж не знаю, что надо было! – Эйрик Две Марки с досадой сплюнул в траву. – Но такого селезня у нас еще не было! С тобой еще возиться и возиться!

Ивар опустил щит и меч. Лицо его побагровело от обиды.

Глава 2

ВЕТРЫ МОРЯ

– Эй, кто хочет сразиться с нашим новым другом? – спросил Две Марки, повернувшись к зрителям. – Только не калечить!

– Пожалуй, я, – ответил тощий невысокий парень, которого звали, насколько Ивар запомнил, Сигфредом.

Взяв меч, он принял боевую стойку. Ивар глухо застонал. В этот момент он хотел оказаться где угодно, за тысячи миль отсюда, даже в самом Хель, лишь бы избавиться от необходимости сражаться…

– Чего ты ждешь? – спросил Сигфред, поводя лезвием в воздухе. —Нападай!

На это раз Ивар, наученный прошлым опытом, атаковал осторожно. Сделал шаг вперед и после этого ударил, целясь в шею противника. Тот играючи отразил удар и тут же прыгнул вбок.

Ивар крутанулся, пытаясь защититься, тяжелый щит потянул его в сторону. Чтобы не упасть, он выбросил руку с мечом и, к собственному удивлению, попал точно в Сигфреда, который, видя, что сопернику не до него, свой удар остановил на полпути.

Лезвие пропороло рубаху и прорезало бок. На белой ткани выступило и начало быстро разрастаться алое пятно.

Ивар совершенно непроизвольно вытащил меч и отступил на шаг, с ужасом глядя на раненого. Руки у него тряслись, а губы двигались, рождая слова:

– Я не хотел… Это случайно… Я не хотел!

Сигфред, как казалось, вовсе его не слышал. На его лице отразилось удивление, он недоуменно посмотрел на бок, и меч с обиженным лязгом вывалился из руки.

– Ивар, беги! – неожиданно скомандовал Эйрик. – Быстро!

Но оказалось уже поздно. Лицо Сигфреда неожиданно преобразилось – темные глаза заблестели, точно слюда, а в чертах проступила неукротимая, бешеная ярость.

Зарычав, он двинулся прямо на Ивара. С подбородка безумца капала пена, на шее страшно напряглись жилы, лицо сделалось багровым.

– Беги! – еще раз крикнул Эйрик, и в голосе его послышалось отчаяние. – Он ведь убьет тебя!

Ивар отступил еще, с ужасом ощущая, что ноги не слушаются. Мелькнула мысль о том, что можно бы защититься – ведь в руках у него оружие, а Сигфред идет на него с голыми руками.

Но привести ее в исполнение Ивар не успел. Огромная ладонь отстранила его с такой легкостью, с какой обычный человек отодвигает кувшин, и могучая фигура Кари вклинилась между безумцем и его предполагаемой жертвой.

– Спокойно, – голосом мощным, как морские валы, прогудел Кари Ленивый. – Утихомирься, Сигфред…

Тот в ответ зашипел, точно кошка, и бросился на Кари. Легким толчком могучий викинг отшвырнул нападавшего. Перекатившись по земле, Сигфред стремительно поднялся на ноги, одним прыжком подскочил к сосне толщиной в руку, ухватился за ствол, и Ивар не поверил своим ушам – дерево затрещало.

На стволе обозначилась трещина. С яростным ревом Сигфред пригнул его к земле и одним рывком сломал. В мгновение отломил верхушку с ветвями и с импровизированной палицей напал на Ленивого.

Замах его был стремителен, словно Сигфред бил не толстым стволом, а легкой палкой. Свистнул воздух, а Кари все так же стоял, не сходя с места. Обманчиво ленивым движением он поднял руку.

Раздался глухой хряск, словно ударили по деревянной колоде. В руках у Сигфреда остался короткий обломок, а остальная часть дубины, медленно вращаясь, отправилась в полет.

Пролетев с десяток шагов, она с отчетливым «чпок!» приземлилась на голову мирно спавшему до сих пор Вемунду. Храп прервался, и, по-старчески закряхтев, Боров сел.

– Вот так всегда, – сказал он недружелюбно, распахивая рот в звучном зевке. – Только ляжешь вздремнуть, тебя тут же будят! Что, передрались опять, что ли?

Первым засмеялся Эйрик, за ним глухо захохотал – точно ударялись друг о друга валуны, Кари. Несмело захихикал Ивар. На безумном лице Сигфреда проступило странное выражение – такое может быть у человека, который изо всех сил старается проснуться, чтобы вырваться из кошмарного сна.

Прижав ладони к лицу, он со стоном рухнул на землю.

– Он бы просто убил тебя, – отсмеявшись, сказал подошедший к Ивару Эйрик. – Он же берсерк. Его даже прозвали Весло за то, что один раз, впав в боевую ярость, он расшвырял пятерых противников корабельным веслом. Тогда ему было всего тринадцать.

Сигфред заворочался, приходя в себя. С трудом встал на ноги, его шатало. На лице было дикое, испуганное выражение. Кари, бережно придерживая соратника, повел его к морю – умыться.

В берег с глухим гулом бились неутомимые волны.

Викинги, отправившиеся в селение, вернулись к вечеру. Со стороны дороги разнесся противный скрип, и показались медленно катящиеся телеги, нагруженные бочками и мешками. Викинги брели рядом с ними, непринужденно смеясь и болтая.

– Вставайте, лежебоки! – крикнул Хаук, подходя к лагерю. – Все на разгрузку! Мы купили все, что нужно для долгого пути…

– И пиво! – глубокомысленно изрек спящий Ве-мунд, не переставая храпеть.

– И ты вставай, – приказал ему конунг. – Сам знаешь, у нас работают все.

Ивар, у которого после целого дня махания мечом нестерпимо ныли плечи и руки, без особого воодушевления направился к телегам. Но работа спорилась, мешки один за другим шлепались на землю, в бочонках что-то призывно булькало, и вскоре весь груз был свален на замшелые камни, где лежал теперь беспорядочной кучей.

Возчики щелкнули кнутами, и телеги, заскрипев еще противнее, отправились в обратный путь.

– Арнвид! – Во взгляде, обращенном на Лысого, был приказ. – Вопроси руны. Все готово, и мы можем выйти в море хоть завтра. Что нам готовит судьба?

– Сейчас посмотрим. – И эриль, бормоча что-то под нос, отвязал от пояса небольшой мешочек из кожи, бока которого украшали таинственные знаки.

Закрыв глаза, он сунул в мешочек руку и вытащил оттуда небольшую пластинку, выточенную, судя по цвету, из моржового клыка. На ее поверхности был выжжен угловатый значок.

Ивар с суеверным страхом наблюдал за Арнвидом. Лысый старик в этот момент выглядел величественно, словно сам Один, а глаза его едва заметно светились. Недовольно пробурчав что-то себе под нос, он вытащил еще одну руну и воззрился на нее с видом человека, силящегося разгадать трудную загадку.

– Молот Тора и День, – сказал эриль после паузы, во время которой никто из викингов не решался нарушить тишину. Обычно буйные и шумные, сейчас морские воины, сбились в тесную кучку, словно нашкодившие дети. – Борьба, а потом слава. Путешествие наше будет непростым, но в нем обретем мы немало побед! Можно плыть, конунг!

Хаук, на лице которого на мгновение появилось и тут же исчезло выражение жадного любопытства, обвел, взглядом дружину.

– Вы слышали? – спросил он звенящим голосом. – Завтра мы отправляемся в поход, и пусть Владыка Ратей будет с нами! Одину слава!

– Одину слава! – Трижды повторенный тремя десятками луженых глоток клич прокатился по берегу, заставив море на мгновение утихнуть, а чаек – с истошными воплями взвиться в воздух.

А вечером, когда огонь костра жадно облизывал поленья, а над ним шкварчали, исходя жиром, отборные куски мяса, конунг совершенно неожиданно обратился к Ивару.

– Каждый новый дружинник, – сказал Хаук, и глаза его были холодны, точно зимний рассвет, – попадающий на наш корабль, должен рассказать о себе. Мы должны знать, с кем нам придется сражаться бок о бок.

Собравшиеся вокруг костра викинги радостно загудели. Ивар сглотнул. Рассказывать не хотелось, хотелось спрятаться от устремленных на него любопытных взглядов.

– Ну, я… мне, – начал он, чуть не заикаясь.

– Не мямли! – прервал его конунг. – Ты не косноязычен, так что говори нормально.

– Я родом из Скауна, что близ озера Мьерс, – сказал Ивар, собравшись с духом. – Мой отец был бондом, не самым богатым. Три года назад во время набега шведов дом наш сгорел, все родичи мои погибли. Пешком я добрался до деревни Хальтдален, где Аки Золотая Борода, двоюродный брат мужа сестры моей матери, приютил меня.

– Немалый путь ты проделал! – удивился кто-то.

– Ну а как я попал сюда, вы наверняка знаете, – неуверенно улыбнувшись, добавил Ивар. – Почтенный Хаук спас меня от смерти…

– Слушай, – перебил его Нерейд, в глазах которого плясали искры веселья. – А как ты смог соблазнить дочку Аки? Ведь она красивая девица, наверняка за ней бегали парни и побогаче и покрасивей тебя! Ведь ты был простым батраком!

– Я не знаю, – совершенно искренне ответил Ивар и порадовался, что в полумраке никто не видит, как покраснели его щеки. – Как-то само получилось… Я не особо и хотел… Она сама как-то подошла… ну и… вот!

– Странно. – Арнвид усмехнулся. – Иные столько сил прикладывают и не добиваются ничего, а ты ничего не хотел – и все получил! Ловкач!

– Вот и прозвище! Вот и прозвище! – весело воскликнул неуемный Нерейд. – Что за человек, у которого даже нет прозвища? Ивар Ловкач – звучит?

Викинги захохотали так, что Ивару показалось, будто земля слегка вздрогнула. Сам он почувствовал, что краснеет еще сильнее. Щеки заполыхали так, что от них можно было разжигать огонь, и Ивар сердито посмотрел на шутника.

Тот в ответ показал язык, длинный и острый, подозрительно похожий на змеиный.

– Одного не пойму. – От слов Хаука среди теплого вечера ощутимо повеяло холодом. – Ты хоть что-нибудь в жизни делал сам? Хоть раз отвечал за свои поступки?

– Да, наверно… – неуверенно начал Ивар.

– А я думаю – нет, – прервал его конунг. – За все события в твоей жизни ответственность несет кто-то другой. А тот, кто не может отвечать за свои поступки, не может зваться мужчиной.

Повисла напряженная тишина. Только потрескивали угли в костре да шумело море. Под пристальным взглядом Хаука Ивару стало очень неуютно.

– Ладно, – проговорил тот, отводя глаза. – Поедим – и спать, завтра выходим в море.

Пахнущее дымом мясо рвали зубами с яростью оголодавших хищников. Жир тек по пальцам, слышалось чавканье, перемежаемое треском из-за шевелящихся ушей едоков.

Ивару кусок не лез в горло. Слова предводителя викингов почему-то запали в душу, показались особенно обидными, хотя до сегодняшнего дня юноша был уверен, что живет вполне правильно и все решает в жизни сам…

Покончив со своей порцией, он встал и отправился к воде. Море тянулось на запад слегка всхолмленной темной равниной. По небу бежали рваные тучи, жуткие чудовища, пожирающие звезды. Изредка выглядывающая из-за них луна сыпала на воду горсть серебристых бликов и тут же пряталась снова.

Ивар уселся на небольшой бугорок и принялся смотреть на бескрайнюю водную гладь. В голове вспыхивали и гасли судорожные, тревожные мысли. Еще несколько дней назад он не представлял иной жизни, чем в усадьбе Золотой Бороды, и был вполне доволен тем, что проведет батраком всю жизнь. Теперь его будущее лежит там, за морем, за его бездонными пучинами…

Знать бы, какие еще сюрпризы приготовила судьба?

– Навались! – крикнул Хаук. – Давай! Раз-два!

Рядом сипел и потел Нерейд, под сапогами противно скрипел песок, а драккар, точно уснувший на берегу кит, не желал сдвигаться с места. Лежбище на берегу Трандхейм-фьорда казалось ему уютнее, чем переменчивое лоно моря.

– Еще разок! Он поддается! – В крике конунга звучало несгибаемое упорство. – Давай!

Ивар налег, смачно выругался Кари, и днище корабля с противным шуршанием сдвинулось с места. Медленно, а затем все быстрее драккар заскользил к морю. Через несколько мгновений его нос с плеском погрузился в серые точно сталь волны. Языки белой пены облизали смоленые борта.

– Клянусь медом богов, наш конь бурунов изрядно располнел! – сказал Арнвид, пыхтя, как прохудившиеся мехи. Эриль толкал корабль вместе со всеми, несмотря на возраст.

– Ничего, – без тени улыбки ответил Хаук. – Побегает – похудеет. Грузимся!

Последовала суета, во время которой на борт были погружены доставленные вчера припасы – пиво, сухари, копченое мясо. С грохотом вставали в пазы длинные весла.

Ивару, как самому неумелому, досталось место на последней скамье. Сидящий ближе к носу Вемунд посмотрел на нового викинга без воодушевления и сказал:

– Жилы не рви. Старайся попадать в ритм. Если устанешь – весло подними и отдыхай. Все равно толку от тебя пока немного.

– Ну что, отваливаем? – спросил Эйрик Две Марки, вставший к рулю, у конунга.

– Отваливаем! – сказал тот. – Да поможет нам Один!

Весла с плеском погрузились в воду, и корабль медленно, словно огромная рыбина, принялся выбираться с мелководья. Отплыв от берега, он развернулся на северо-запад, к выходу из фьорда.

– Гребем! – приказал Хаук. – Как выйдем на открытую воду, поставим парус.

Веслом, которое на первый взгляд выглядело неподъемным, оказалось орудовать довольно легко. Ивар вскоре приноровился к неторопливому ритму гребли. Корабль резво бежал вперед, с шумом зарываясь в волны. По правому борту медленно уплывал назад лесистый берег фьорда. Свежий ветер трепал волосы, время от времени гребцов обдавало брызгами.

На носу драккара статуей замер Хаук. Синий плащ вился за его плечами, точно диковинные крылья, и впервые за многие месяцы морской конунг дышал полной грудью, вдыхая наполненный влагой ветер.

К полудню Ивар ощутил, что весло начало тяжелеть. Им становилось все сложнее и сложнее ворочать. На ладонях набухли и уже побаливали мозоли. Ветер перестал казаться свежим, превратившись в просто холодный. Не согревала даже гребля. Прочие викинги всe так же неутомимо гребли, не обращая внимания на неудобства.

– Хватит! – приказал Хаук, когда берег неожиданно оборвался острым мысом и свернул на юго-запад. – Суши весла. Разворачиваемся и ставим парус! Ветер, хвала богам, попутный!

Викинги забегали, устанавливая мачту, которая до сих пор лежала между скамьями на днище корабля. Ивар, который мало чего понимал в происходящем, помогал по мере сил.

Поползла к небесам рея, и с треском развернулся на ней парус – белый, с ярко-алым диском солнца в середине.

– Конунг называет его Кровавым Глазом, – сообщил Ивару Арнвид, лысина которого гордо блестела под лучами нежаркого солнца.

– Хей! – крикнул тем временем Хаук, и в голосе его, обычно спокойном, звучала самая настоящая радость. – Доставай пиво! С почином!

Морская гладь огласилась восторженными воплями.

Ветер надувал пузырем парус с Кровавым Глазом, и драккар с шумом резал морскую плоть. На открытой воде качка усилилась, и Ивар неожиданно ощутил, что его начинает подташнивать. После обеда, состоявшего из пива и сухарей, неприятные ощущения усилились.

– Это у тебя с непривычки. Полежи, авось полегчает, – сказал Вемунд, глядя на позеленевшего соратника, и сам, должно быть для того, чтобы бороться с морской болезнью, улегся на лавку и захрапел.

Но попутный ветер держался недолго. Он все слабел и слабел, пока не пропал совсем. Парус бессильно обвис, и движение корабля замедлилось.

– Арнвид, где ты там?! – крикнул Хаук. – Отрабатывай харчи!

Лысый эриль с сомнением во взоре обозрел небо и поскреб макушку.

– Сложно будет, – проговорил он. – Может, на веслах?

– Успеем еще нагрестись, – ответил конунг. – Пока не вработались, все после зимы жирком обросли. Зачем зря силы тратить?

Покачав головой, Арнвид взошел на нос корабля, к самой драконьей голове, поднял лицо к небу и запел! Голос его, поначалу хриплый, постепенно становился все более сильным и звонким. Слов Ивар, к немалому удивлению, разобрать не мог.

Неожиданно эриль прервал пение, но отголоски песни все еще продолжали звучать над поверхностью моря, словно странное, почти не гаснущее эхо. Арнвид резко вскинул руку и стремительными движениями нарисовал в воздухе несколько рун. Ладонь Лысого оставила серебристый огненный след, и угловатые знаки повисли в воздухе, светясь и потрескивая.

Арнвид выкрикнул нечто повелительное и сделал жест от себя, словно отталкивая что-то невидимое. Руны скачком увеличились, вспыхнули ярко и тут же исчезли в ослепительной вспышке.

Ветер налетел могучим порывом. Парус выгнулся, заскрипели крепящие его веревки, мачта ощутимо прогнулась. Море швырнуло в лицо Ивару пригоршню брызг, он машинально сглотнул, ощутив на языке солоноватую горечь.

– Вот теперь порядок, – мрачно пробормотал эриль, отходя к своей скамье.

Вызванный им ветер держался до самого вечера. Желтый шарик солнца неудержимо катился по голубому куполу неба, а когда он навис почти над самым западным горизонтом, впереди вырос, словно поднявшись из моря, скалистый неуютный берег.

– Остров Хитра, – сказал Ивару проснувшийся Вемунд. – Там, чуть дальше, есть удобная бухта. В ней, скорее всего, и заночуем.

Скалы, тянувшиеся вдоль берега отвесной серой стеной, расступились, обнажив полукруг песчаного пляжа. Видна была небольшая речка, впадающая в море, и роща странных деревьев с толстыми стволами.

– К берегу! – скомандовал Хаук.

Драккар начал поворачивать. Парус заполоскался и повис, пришлось викингам браться за весла. Задним ходом корабль медленно вошел в бухту. Тут царило почти полное безветрие.

Заскрипел под днищем песок. Ивар вслед за остальными выскочил за борт. Сапоги промокли сразу, но разве станет мужчина обращать внимание на такие мелочи? По команде дружно взялись, и драккар одним движением наполовину вылетел на берег. Только зашумели возмущенно, раздаваясь в стороны, волны.

Стоять на твердой суше после целого дня, проведенного на качающейся палубе, было странно, и Ивар, отправившийся вместе с остальными за дровами, некоторое время ковылял, как хромой.

Среди огромных деревьев царила полная тишина, под ногами шуршали странные узорчатые листья, в воздухе плавал приятный сладковатый аромат.

– Дубы? – Узнавание было внезапным, точно удар молнии. – Я думал, они так далеко к северу не растут! Ведь даже в Уппленде они редки.