Ревизор: возвращение в СССР 2

– Проходи, звезда моя.

Все опять заржали. Ну и пусть. По любому, «звезда моя», лучше, чем «опарыш». При всём при этом, Ветка с вызовом посмотрела на Полянского и прошла мимо него в класс с гордо поднятой головой.

На уроке Кириешка методично вбивала нам в голову ответы на экзаменационные вопросы. На литературе мы прорабатывали темы сочинений. Я забыл утром заправить свой паркер, и у меня посередине урока закончились чернила. Вот дырявая голова. Засмотрелся утром на девчонку и обо всём на свете забыл. Пришлось дальше писать карандашом.

Зато потом за нами пришёл Аркадий Наумович и сказал, что черчения не будет. Он забрал нас к себе в подвал. Мы были в восторге. Быстро, минут за пятнадцать, мы посчитали собранные на продукты деньги и договорились, кто сколько и чего покупает. Мы разделили между собой общественный походный инвентарь. Я взял себе набор котлов, чтобы бабушке даже в голову не пришло меня не пустить: она же оставит голодным целый класс в лесу.

А дальше Аркадий разрешил всем желающим по очереди пострелять по мишеням из воздушек. Я подозвал жестом Славку и повёл его к педагогу.

– Аркадий Наумович, – начал я, – мы пригласили с нами в поход девчонку соседскую. Можно?

Он рассмеялся.

– Сначала пригласили, а потом разрешения решили спросить. Да? – он смотрел на нас выжидающе, ухмыляясь и уперев руки в бока.

Я молча кивнул головой.

– Ладно. Что за девчонка?

– Эмма Либкинд из девятого класса, – доложил вперёд меня Славка.

– А. Ну Эмму-то я знаю. Конечно. Пусть идёт, – разрешил Аркадий. – Она много ходила с нами класса до шестого. Пусть идёт, только за экипировку её вы отвечаете.

– Так точно! – согласился я обрадованно. – Спасибо.

Мы пошли к стрелкам. Мишеней было две. Стреляли парами. Весь класс собрался вокруг и с интересом наблюдал за первой парой Полянский-Белова.

– А что тут происходит? – спросил я, подходя к возбуждённо галдящим зрителям.

– Матч-реванш! – ответила мне Диана.

– Они всё никак не выяснят, кто из них лучше стреляет, – объяснил мне Славка.

Класс разделился: кто-то болел за Тимура, кто-то за Ветку. Из отдельных выкриков я понял, что это их противостояние длится уже не первый год.

Начался турнир. Стреляли из пистолетов по мишеням с расстояния метров десять. Оба стрелка работали очень кучно. Шли ноздря-в-ноздрю. У каждого по десять выстрелов. После пятого выстрела оба соперника стали более тщательно прицеливаться. Зрители замирали в это время, стараясь им не мешать. Напряжение нарастало.

После восьмого выстрела они оба очередной раз положили пистолеты на столы перед собой для перезарядки. Перезарядили и переглянулись. Всего мгновение они упрямо смотрели друг на друга. Вдруг мне показалось, что между ними воздух искрит.

Ничего себе. Да это же пара. Только они этого сами ещё не поняли.

– Вот оно что, – удивлённо проговорил я в полной тишине, – единство и борьба противоположностей. Как два магнита и притягиваются, и отталкиваются одновременно.

Тимур и Ветка повернулись ко мне с искренним возмущением на лицах.

– Смотрите, не перестреляйте друг друга, – сказал я им, ухмыляясь. – Народ, пошли, не будем мешать большой и чистой любви.

Народ, конечно, никуда не ушёл. Все возбуждённо загалдели. Турнир Полянский-Белова как-то сам собой на этом завершился. Произошла смена стрелков.

Аркадий поменял мишени, предварительно подписав их именами новых участников.

– Кому? – спросил он, держа в руках мишени первой пары.

Тимур и Ветка резко потеряли интерес к результатам своей стрельбы и разошлись в разные концы подвала. Мишени у Аркадия взял я.

– Ну вы даёте, – сказал я, подходя к Тимуру и протягивая ему его мишень. – Все выстрелы только в девять и в десятку. Вы реально оба круто стреляете.

Полянский выхватил у меня свою мишень, скомкал её и бросил со злостью в угол.

Я посмотрел на него с сочувствием, поняв сделанную оплошность: причина его соперничества с Веткой стала для всех явной и соревноваться он Ветку теперь вряд ли заманит. Потребность с ней общаться осталась, а нового повода для общения он найти не мог. Я оказал ему медвежью услугу, раскрыв всем его интерес к ней.

– Что-то у вас детство затянулось, – сказал я ему. – Обзываться и соперничать надо было закончить ещё классе в пятом. По-взрослому с девушкой общаться не пробовал?

– Ещё чего? – огрызнулся Тимур. – Буду я за этой молью бегать. Возле меня знаешь какие крали крутятся, глазки строят.

– Пусть строят. Главное, – возразил я, – это не на глазки смотреть, а не ошибиться и выбрать себе такую, чтоб за целую жизнь не надоела. И тут не внешность главное. Я понять не могу, ты вообще сам решаешь, с кем тебе встречаться или важно, чтобы твой выбор все вокруг одобрили? – добавил я с нажимом.

– Никто за меня ничего не решает! – моментально взорвался Тимур.

Н-да, реакция типично подростковая, мысленно усмехнулся я, очень предсказуемо.

– Тогда чего ты заладил – моль, не моль. Если тебе нравится, то кому какое дело?! – продолжил я его подначивать. – Выбрал себе девушку по нраву и дальше уже ухаживай, добивайся, уламывай. Мне тебя учить что ли? И пусть кто попробует что-то против сказать!

– Да кто мне что скажет! Хотел бы я посмотреть на такого придурка, – с апломбом заявил Полянский.

Я с удовлетворением отметил, что ход мыслей его переключился в правильном направлении. Глядишь, и выгорит что-нибудь у него с Веткой. Главное, что с этого дурацкого подросткового стереотипа вроде соскочил, по крайней мере пока. А это уже полдела.

Как же меня угораздило в школьники попасть. Как давно это было. Я поймал себя на том, что, с одной стороны, чувствую себя частенько, как в детском саду, разбирая проблемы моих одноклассников, а с другой, такая ностальгия и непередаваемый кайф – оказаться в молодом теле, имея мои знания и опыт. Перспективы открываются ошеломляющие.

От чудесных воспоминаний и предвкушения грядущего покорения мира меня вновь отвлек Полянский.

– Но бегать за этой «звездой» все равно много чести, где она, а где я, – упрямился Тимур.

– Дурак ты. – усмехнулся я, – и боишься просто, что не получится ее уговорить. Это же не одна из пустышек, что тебе глазки строят. Тут постараться придется.

Мысленно я отметил для себя, что «моль» в речи Полянского сменилась «звездой» – прогресс налицо.

– Да ничего я не боюсь, – нахмурился Тимур, – да она счастлива будет, что на нее такой парень внимание обратил.

– Ну-ну, – подлил я масла в огонь, – так пригласи ее куда-нибудь, раз такой смелый. Посмотрим, как она согласится.

– А вот и приглашу! – заявил Полянский с вызовом.

– Пригласи-пригласи! Посмотрим, согласится ли она пойти с тобой куда-то кроме стрельбища.

Сказав это, я пожал плечами и отошел в сторону. Все, можно считать, лед тронулся. Дальше уже дело наживное.

Полянский сначала ушел куда-то, но вскоре вернулся и снова подошел ко мне.

– А вы со Славкой с кем в палатке будете? – спросил он.

– Не знаю, – озадаченно ответил я. – Давай у Славки спросим.

Я подозвал к нам с Тимуром Славку. Палатки, оказывается, здесь были восьмиместные. Причём, девчонок и парней в зимних походах на ночь укладывали в одной палатке через одного под предлогом того, что парни мёрзнут гораздо меньше девчонок и, типа, дополнительно их согревают.

– Какая замечательная теория, – восхитился я местными порядками, потирая руки.

– Почему? – не понял меня Славка.

– Я-то думал, – пояснил я, – что будут палатки девчачьи и мальчуковые. А тут прямо праздник какой-то: смешанные палатки.

– Никакого праздника, – осадил мой пыл Полянский. – В каждой палатке будет кто-нибудь из старших.

– Разве с нами не один Аркадий пойдёт? – спросил я.

– Раньше физручка ходила, – ответил Славка, – а сейчас не знаю, кого с нами пошлют.

– Пионервожатую, – предположил Тимур.

– С ней самой надо взрослых посылать, – хмыкнул я.

– Это точно, – подтвердил мои впечатления от нашей пионервожатой Славка. Ей, реально, на вид было лет восемнадцать.

– А кстати, что, батя Герасимович с нами пойдёт? – вспомнил я про Светкины трудности с родителями.

– Не слышал, – ответил Полянский и тут же заорал на весь школьный бункер:

– Герасимович, ты в поход завтра идёшь?

– Нет, – откликнулась Светка, – меня не пускают.

– А если мы к твоим родокам сходим? – предложил я.

– Зачем? – удивилась она.

– Отпросим тебя у них, они увидят, какие мы честные и порядочные и сразу отпустят тебя, – предположил я.

Класс рассмеялся.

– Тогда без Полянского идите. – ответила Герасимович. – С ним точно не отпустят.

– Во, понял, какая у тебя репутация, – ткнул я локтем Тимура.

– Да без разницы. Мне что в лоб, что по лбу, пойдёт она или нет, – буркнул он.

– Кто пойдёт Светку у родителей отпрашивать? – крикнул я.

– Ты и пойдёшь, – заявила Светка. – С тобой ещё могут отпустить.

– Вот так новости, – удивился я под общий хохот. – Это почему со мной отпустят? Я, типа, такой весь из себя порядочный и вызывающий доверие?

– Нет. Ты, типа, такой весь из себя зубрила и тихоня, – передразнила меня Светка.

– Я правильно сейчас понял, – спросил я нарочито громко Славку с Тимуром, – она меня сейчас маменькиным сынком назвала?

– Назвала, – подтвердил Славка.

– И что ты будешь делать? – усмехнувшись, спросил Полянский.

– Очевидно, не пойду никуда, – изображая обиду, ответил я, – я к ней со всей душой, а она обзывается.

Я отвернулся от неё, как будто разговор был окончен. Начал болтать ни о чём со Славкой и Тимуром.

– Смотри, смотри, – шепнул мне Полянский, едва сдерживая смех.

Я медленно повернул голову и краем глаза увидел стоящую позади Герасимович, старательно делающую вид, что она случайно рядом с нами оказалась. Я подмигнул парням.

– Да, жалко Светка не пойдёт в поход. Кого же мы четвёртой к себе в палатку возьмём? – громко спросил я. И тут Светка не выдержала.

– Паш, Славик, – сладко запела она. – Ну, может, вы сходите к моим? Они к семи уже обычно дома бывают.

– Ну, не знаю, – быстро сориентировался Славка. – Нам ещё к Мишке Кузнецову в больницу. А потом мне макароны и хлеб в поход надо купить.

– Подожди, подожди, – остановил его я. – Что-то у нас тут не сходится. Мест в палатке восемь. Минус один взрослый, остаётся семь. Я, ты, Тимур – минус трое, остаётся четыре.

– Ну, всё нормально, – подтвердил Тимур.

– Что нормально? – я взял парней под локти и отвёл подальше от Светки. – У меня Юлька, если я её не возьму, она мне голову откусит как богомолиха. Это раз. У тебя, – обратился я к Славке, – Эмма. Это два. И у тебя, – обратился я к Тимуру, – Диана и Ветка. Это уже четыре. Светка лишняя.

– Не понял, – пробормотал Полянский. – У меня всё сходилось. Юлька, Ветка, Диана, Светка. Четыре.

– Умный какой, – возразил Славка. – Твоих три, а моих ни одной? Эмма с нами в палатке будет.

– Какая ещё Эмма? – озадаченно спросил Тимур.

– Моя! – сделал шаг навстречу Тимуру Славка.

– Только она ещё об этом не знает! – сказал я, думая разрядить обстановку, но тут же пожалел об этом, увидев злющее лицо Славки.

– Ладно, ладно, – быстро проговорил я, стараясь успокоить друга. – Короче, парни, берём всех. Уложим их штабелями друг на друга. Девок слишком много не бывает!

Глава 3

19.02.71 г. Школа, подвальное убежище.

Парни заулыбались. Обстановка разрядилась.

К нам подошли Юлька, Ветка и Диана.

– Так во сколько, говоришь, – повернулся я к Светке Герасимович, – твои дома будут?

– В половину седьмого, в семь уже точно будут, – поспешно ответила она, подходя к нам.

– Ты знаешь, где она живёт? – спросил я Славку.

– Где-то за Большим мостом, – ответил он.

– Второй дом справа сразу за мостом, – подсказала Света.

– О, так ты Либкиндов соседка, – воскликнул я. Света неопределённо пожала плечами.

– Они же у нас на улице живут, – подсказал мне Славка.

– Дядька Эммы с семьёй живёт там, за мостом, – объяснил я. – Короче, неважно. Мы придём к этому времени.

Ты будь, пожалуйста, дома, – обратился я к Свете. – Подтвердишь, что мы твои одноклассники и ты хочешь идти с нами в поход. А то, представляете, пришли такие два парня: короче, батя, мы дочь твою завтра в поход ведём с ночёвкой. Ты не против? Где она?

Все рассмеялись.

– А что, девчонки, все завтра в поход идут? – спросил я, надеясь на чудо, что кто-то из них откажется. Палатка же не резиновая.

– Все, – ответила за всех довольная Юлька. – У меня мать уже пироги, наверное, поставила.

– О, пирожки. Поедим! – воскликнул Славка. – Это я люблю.

– И я люблю, – поспешил вставить я свой пятачок. – Ваши пирожки – это что-то с чем-то, – сказал я мечтательно.

– Тогда я колбасы шоколадной накручу сегодня, – пообещала Ветка.

– Ха. Раз пошла такая пьянка, – сказал Тимур, – тогда я ещё одно плодово-выгодное возьму.

Все сразу притихли. Я вспомнил, что плодово-ягодное вино так в народе называли. Также всплыли слова Мишки Кузнецова о том, что Полянский опять в поход алкоголя наберёт. Мне совсем не хотелось всю ночь в зимнем лесу нянчиться с упившимися, блюющими малолетками.

– Какая крепость у этой бормотухи? Больше десяти градусов? – спросил я Тимура.

– Больше пятнадцати, – гордо поправил он меня.

– Кто будет пить плодово-ягодное? – спросил я. Все промолчали в ответ.

– Это ваше плодово-ягодное такая гадость, – сказала, морщась, Света.

– Ну хорошо, – обрадовался я такому повороту. – А что ты будешь пить?

– Ну, пива бы немножко выпила, – честно ответила она.

– Сколько? – уточнил я. – Бутылку, две?

– Куда столько? Полбутылки хватит.

– Осторожничаешь, – подмигнул я ей. – Не доверяешь нам?

– Я ещё с ума не сошла вам доверять, – дерзко заявила она.

– И это правильно, – смеясь, ответил я ей. – Кто ещё что будет пить?

– Я тоже не хочу чернила пить. – сказал Славка. – Насчёт пивка, Светка, хорошая мысль.

– Я тоже буду пиво, – высказалась Диана.

– Тимур, возьми лучше, девчонкам бутылочку пива на двоих вместо ещё одной бормотухи.

– Я ничего не буду пить, – заявила вдруг Юлька.

– Даже пивка стаканчик? – удивился я.

Юлька молча поджала губы. Я взглянул на Ветку, она тоже смотрела на всех нас с осуждением.

– Ну, девчонки, так дело не пойдёт, – сказал я. – Вы же не будете всю жизнь трезвость блюсти. Всё равно рано или поздно выпить придётся. На Новый год, на свидании или просто снять усталость или стресс. К алкоголю, как к ядам, малыми дозами приучаться надо. А то с непривычки в самый неподходящий момент с одного бокала шампанского развезёт и опозоритесь.

– Я вообще никогда пить не буду, – окрысилась на меня Юлька.

– Тяжело тебе будет, – ответил ей я. – Но иногда это на пользу.

Полянский оживился.

– Вот! – воскликнул он. – Слушайте, что вам умный человек говорит.

Ничего себе, когда это я тут умным стал? Да ещё и по мнению Полянского. Но, не желая спорить с малолетками на щекотливую алкогольную тему, я перевёл разговор на экипировку.

– Народ, – обратился я громко к классу. – Есть у кого спальник лишний? А лучше два. Очень надо.

– Павел, подойди, – позвал меня Аркадий.

Он подвёл меня к старому огромному сундуку, стоявшему за стойками с мишенями.

– Бери, но верни в целости и сохранности, – сказал он, открывая сундук.

В сундуке оказались стратегические запасы Аркадия. Брезентовые мешки с палатками, ещё что-то. Я растерянно рассматривал это «богатство», пытаясь определить, что же из этого есть спальник.

Я приподнял верхнюю палатку в потрёпанном мешке, намереваясь заглянуть под неё, может там лежит то, что мне нужно.

– Этот не бери, он внутри уже не очень чистый, – сказал Аркадий.

Я не сразу понял его. Когда же до меня дошло, что то, что я держу в руках и есть спальник, то я, мягко говоря, растерялся. ЭТО весило килограмм восемь и размером было с двухместную палатку. Блин, я и забыл, как все это было неразвито в старину.

– Слав! – позвал я, призывая друга на помощь. – Помоги выбрать спальник Эмке и мне.

Славка по-хозяйски начал вытаскивать мешки из сундука. Выбрав самый новый на вид, он развязал его и вытащил на свет ватный спальник в брезентовом чехле. Он был полосатый бело-красный, выглядел как тонкий матрас. Славка осмотрел его и внутри, и снаружи, убедился, что спальник везде чистый, проверил все пуговицы и завязки, свернул его и упаковал обратно в мешок.

– Отличный спальник, – радостно сказал он, не выпуская его из рук, – Эмме подойдет.

– А мне какой взять? – ошарашенно спросил я, представляя, как буду это ватное безобразие тащить на спине пятнадцать километров. Да еще на лыжах.

Славка выудил из недр сундука ещё один мешок вполне приличного вида и вытащил из него такой же спальник. Он также тщательно проверил его, свернул, засунул обратно в мешок и вручил мне.

Я взвесил спальник в руке.

– Мать моя женщина. Сколько же он весит? – простонал я. – И какой для него нужен рюкзак?

– Обычный абалак, – подсказал Аркадий, – под клапан притянешь и нормально будет.

– У тебя есть абалак? – спросил я Славку.

– Есть, конечно.

– А у меня? – спросил я растерянно.

– Кончай дурака валять, – одёрнул меня Славка, покосившись на Аркадия. – В майский поход ты с чем ходил?

– Значит, есть, – сделал вывод я. – А у Эммы?

– Вот про Эмму не скажу, – занервничал Славка. – Не знаю. Аркадий Наумович, может, у вас есть рюкзак какой-нибудь?

– Не какой-нибудь, – ответил Аркадий, гордо доставая с другого конца своего бездонного сундука крепенький брезентовый рюкзак и передавая его Славке.

– О, спасибо, – воскликнул он, счастливо прижимая рюкзак к груди одной рукой и держа чудовищный ватный спальник в другой руке.

Я мысленно усмехнулся: как мало надо человеку для счастья.

Прозвенел звонок, и мы со своими трофеями потащились на географию.

– Слушай, а что, Юлька с Веткой реально совсем не пьют? – спросил я Славку, когда мы поднимались по лестнице на второй этаж.

– Да всё они пьют, – ответил, усмехнувшись, Славка. – Только опасаются, что мы набухаемся и куролесить начнём.

– А что, были прецеденты?

– Что было? – не понял меня Славка.

– Ну, случались эксцессы на почве алкоголя?

– Ты хотел спросить, нажирались ли мы раньше? – ехидно глядя на меня, спросил Славка. – Конечно нажирались. Будь проще, а то что-то ты разумничался не на шутку.

– Проще… Девчонки, вон, нам пироги готовят, сладости, а мы им что? – недовольно пробубнил я. – Чем мы будем девчонок угощать?

– А давай водку вареньем разбавим, – предложил Славка.

– Ты серьёзно сейчас? – опешил я от такого предложения.

– А что? Классная вещь, всё лучше бормотухи.

– Нет. Давай или пива купим, как Света сказала. Или вина нормального столового полусладкого. Сколько вино стоит? У меня трояк где-то был. Хватит?

– Понятия не имею. Я такое не пью, – буркнул Славка.

– Давай после школы в магазин зайдём, посмотрим.

– После школы мы к Мишке в больницу идём, – возразил Славка. – А потом мы с тобой к Светке обещали зайти. Да и кто нам вино продаст, сам подумай.

– А, ну да, точно. Не продадут. Короче, я тогда с вами в больницу, а потом к Светке, – предложил я.

– Давай, – согласился Славка. – Только сначала занесём к вам спальники и рюкзак.

– Ну, давай занесём, – согласился я.

Мы кое-как отсидели географию, ерзая, как будто у нас шило было в одном месте. Все мысли были за пределами школы. Еле дождались звонка с урока.

Мы подхватили спальники и прочее барахло и поспешили в раздевалку. Договорились с Лёхой и Тимуром встретиться через час у булочной, чтобы вместе идти в больницу.

По дороге домой я лихорадочно вспоминал, что ещё надо взять с собой в поход. В прошлом я не особо баловался походами, особенно зимними. Но позже в армейке все необходимые для туриста навыки освоил. Так что некоторое представление о том, что может понадобиться, имел.

– Фонарик, кружку, миску, ложку, флягу, – перечислял я вслух. – Что ещё?

– Спички, нож, – добавил Славка. – Варежки, самое главное. А то, без пальцев из похода придёшь, столько часов палки держать надо будет.

– Какие палки?

– Лыжные.

– Ой, блин. Мы же на лыжах идём, – дошло до меня. – А лыжи с палками тоже Аркадий даст?

– Конечно. Видел, сколько их в подвале?

– Там крепления какие, на ботинки? – озадачился я.

– На валенки. Не ссы, подберём мы тебе лыжи, – успокоил меня Славка. – А ты, вообще, катаешься на лыжах? – вдруг спросил он.

– А я что, на физру зимой не ходил? – удивился я.

– Нет. Ты же того, больной. Пневмония.

– Понятно. Наоборот, закаляться надо было, – проворчал я. – Как же меня Аркадий взять согласился? Такого больного.

– Может, он не знает, что ты на лыжах не катаешься? – предположил Славка. – Может, тебе того, не идти завтра?

– Не ссы, доеду. – успокоил я друга, усмехнувшись про себя.

На самом деле, я неплохо бегал на лыжах когда-то. В армии даже в соревнованиях каких-то офицерских участвовал. Меня как лейтенанта под чужой фамилией выставили от нашей части. Я первое место занял. Но там лыжи были беговые, ботинки соответствующие, крепления под коньковый ход. А тут… Крепления под валенки…

Ну, будем надеяться, мастерство не пропьёшь, классическим стилем по лыжне по любому проеду.

– А одеваться как? – спросил я Славку. – Бушлат брать с собой?

– Нет, какой бушлат? Лёгкую куртку какую-нибудь возьми. И пару свитеров, один с высоким горлом вместо шарфа. Двое штанов, одни снимешь в спальник. Носков тёплых двое, одни на смену.

– Понял. Короче, весь вечер буду собираться.

Мы подошли к моему дому и завалились со спальниками, с портфелями, с котелками в хату.

Нас встретила на кухне бабушка. Матери дома не было. Эмма с детьми оккупировала мой диван.

Увидев спальники, рюкзак и котелки, Эмма поднялась с дивана и с Аришкой на руках вышла к нам.

– Эмма, это мой одноклассник и друг Вячеслав. Слава, это Эмма, – представил я их друг другу.

– Вообще-то, я Станислав, – важно поправил меня Славка. – Паша сказал, что ты хочешь идти завтра с нами в поход. Я вот принёс тебе спальник и рюкзак.

– Что ты их знакомишь? – спросила бабушка, внимательно наблюдавшая за нами. – Они всю жизнь на одной улице живут.

– Правда? – стушевался сначала я, но быстро сообразил: – А что же они тогда смотрят друг на друга, как будто первый раз встретились?

– Не знаю, – буркнула бабуля. – Мойте руки, садитесь за стол.

Мы со Славкой не заставили себя долго ждать и вскоре, сидя за столом, уплетали за обе щеки горячий наваристый борщ.

– А мама где? – спросил я с набитым ртом.

– По магазинам пошла, – ответила бабушка. – А Эмме разрешат с вашим классом в поход идти?

– Разрешили уже, – прочавкал Славка. – Мы договорились.

Эмма, сидевшая за столом напротив, заёрзала. Я сначала не понял, почему, а потом догадался: ей неудобно оставлять мелкого брата на моих девчонок, у них и так Аришка на руках.

– Ба, вы же с мамой отпустите Эмму, да? – чувствуя себя виноватым, спросил я. – Мы не подумали, что с малым сидеть кому-то надо будет.

Славка тоже об этом, похоже, не задумывался и сейчас испуганно перестал жевать, зависнув с полным ртом над своей тарелкой.

– Угу, в школу мы не ходим, потому что с братом сидим, – строго сказала бабушка, глядя на Эмму, втянувшую голову в плечи. – А в поход мы собрались? Вот и берите малого с собой.

Воображение сразу заработало, и я представил, как кому-то придётся тащить в рюкзаке ребёнка и при этом ехать на лыжах. Видимо, у нас был такой ошарашенный вид, что бабуля хмыкнула.

– Шучу я. Посидим мы с Колей, – сказала она.

– Спасибо, – выдохнул я.

Мы успокоились и продолжили обедать.

– Эмма, – вспомнил Славка. – Аркадий говорил, что ты в походы много раньше ходила. Помнишь, что с собой брать надо?

Эмма кивнула.

– Надо будет до завтра до обеда всё подготовить, – инструктировал он её.

Бабушка поставила на стол корзинку со свежими плюшками. Я налил чаю себе и Славке. Эмма отказалась. Плюшки были восхитительны, ещё тёплые. Домашняя выпечка – это что-то.

– Ба, мы сейчас в больницу идём к Мишке Кузнецову. Можно пару плюшек ему взять? – спросил я.

– Бери, – разрешила она.

– А во что их? – замялся я. – Как их нести?

– На, заверни, – подала она мне газету.

Я, преодолевая культурный шок, молча начал заворачивать плюшки в газету, успокаивая себя тем, что с внутренней стороны её лапали только свои. Хотя, блин, краска же все равно вещь вредная для здоровья. Ну, а что я хотел? Пакетов же ещё нет. Я встал и подошёл к двери в гостиную, на ручке которой висели несколько разнокалиберных сеток и авосек.