Поговорим о детях. Причём начистоту

Поэтому я ко всем женщинам обращаюсь: внимательно слушайте свое тело, не предавайте его, и оно не предаст вас. Бросить тело и уйти мозгами в телевизор, в работу – легко, а вот вернуться в него обратно – очень сложно. И не всегда возможно без посторонней помощи.

Надеюсь, вы внимательно читали. Я—очень внимательно. И не один раз перечитывал.

О чём всё это говорит? О том, что наше больное общество состоит—из больных людей. В первую очередь—из больных женщин.

Да, мужчин тоже давят, и это тоже сказывается. Но—их давят гораздо меньше, и соответственно, последствия для них не такие тяжёлые.

Чего не скажешь о женщинах.

И чё делать?

Выздоравливать. Искать путь для выздоровления общества. Потому что физически и психически больные люди—а мы ведь, если быть честными, практически все поголовно такие—могут формировать только больное общество.

Так что выздоравливать нам надо.

Главное тут—выбрать правильное лечение, а не такое, которое сделает всё ещё хуже, чем было.

Тот способ лечения, который предлагают феминистки—один из таких вариантов, которые способны вообще угробить общественный организм.

Это не единственный ошибочный вариант, есть и другие. Просто феминизм—уж очень ярок. И потому выглядит так привлекательно. Для некоторых.

А пока—подумаем вот над чем.

Свобода в сфере секса—не самоцель.

Да, секс должен быть свободным. Да, сексуальность должна быть освобождена от подавления.

И одновременно—секс должен быть ограничен. Также, как должна быть ограничена и сексуальность.

Тут ведь на самом деле всё просто. Если применить сравнение.

Сексуальность—она как река. Давайте внимательно посмотрим на реку. Она свободна? Да. И одновременно—ограничена.

Ограничена она—берегами. То есть река—не свободна.

И одновременно—река свободна! Вода течёт, не зная преград, день за днём, год за годом…

Именно такой должна быть сексуальность. В идеале.

А на что похожа наша сексуальность сейчас? Да, именно сейчас, в данный момент?

На реку, которая не только ограничена берегами—что совершенно правильно. Но в эту реку одновременно понатыкали плотин. В некоторых местах реку загнали под землю—в трубы… Накидали в неё уйму разного мусора—камней, кирпичей, стекла… Чего только не найдёшь в этой реке… Туда сливают неочищенные сточные воды… Бросают в ней затонувшие корабли, которые потом ржавеют десятилетиями… В этой реке глушат и травят рыбу… Моют в этой реке машины…

Вот это и есть то, что общество делает со своей сексуальностью.

А потом общество говорит: секс—он грязный.

Может, настало время сделать его чистым?

Глава 35.

Быть мамой.

Быть мамой—значит приносить счастье детям.

И—очень важно—самой быть счастливой.

А это получается не всегда.

У некоторых—проблемы с первым пунктом.

У многих—со вторым.

А у некоторого количества мам—проблемы сразу с двумя пунктами.

И в чём проблема?

Может, пункты неправильно выставлены?

Может, сначала мама сама должна быть счастливой? А потом уже она сможет дать счастье и детям своим?

Давайте поразмыслим над этим предположением.

Итак. Вот женщина стала мамой.

Что это значит?

Изменилась сама женщина и изменилась Вселенная.

Что изменилась женщина—это понятно. Теперь она иначе думает, иначе воспринимает окружающую реальность, по новой расставляет приоритеты…

Став мамой, женщина по-другому двигается. Иначе спит. Иначе ест. По-новому ощущает своё тело.

Много чего меняется в женщине, когда она становится мамой.

Теперь про Вселенную. Она тоже изменилась.

В ней появился элемент, которого раньше не было.

И этот новый элемент оказывает влияние на окружающий мир.

О маленьком человечке заботятся близкие люди. Обычно их как минимум несколько. Эти люди тратят время, силы, энергию на заботу о малыше.

Маленький человечек вызывает эмоции у окружающих. И часто эти эмоции сопровождаются действиями. К маме с ребёнком подходят, говорят, сюсюкают с маленьким, умиляются, могут погладить…

Сами видите, что влияние малыша на окружающий мир не такое уж и маленькое.

Ради него уходят с работы, ему покупают вещи, с ним играют… Родственники хотят посмотреть на малыша—и тратят на это время и энергию, деньги и силы…

Ну и дальше можно продолжить в том же духе. Только лучше сделайте это сами. А я сейчас на другое переключусь.

Мамы любят своих детей. Это правило?

Да. Знаю, что в нём есть исключения. Но я их проигнорирую. Потому что если мама своего ребёнка не любит, то матерью она является чисто формально.

Большинству малышей везёт. Мамы их любят. Любят вот этих вот забавных маленьких карапузиков.

И эта любовь взаимна. Карапузики тоже любят своих мам. Для каждого из карапузиков его мама—самая лучшая на свете.

Взаимная любовь делает счастливыми обоих, и маму и малыша.

Или не делает?

Бывает, что и не делает.

Вот мама любит своего малыша-карапузика. Сильно любит, прямо растворяется в своей любви. Но—вокруг окружающий мир. И этот мир в данный момент жесток к двум людям. Например—вокруг война. Или голод. Или ребёнок—незаконнорожденный. В обществе, где подобное—беспощадно осуждается. Или даже—беспощадно наказывается.

Понятно, что всё это—экстремальные случаи, но и у мамы, и у ребёнка будут проблемы со счастьем. А может, и вообще счастья не будет.

И даже если мы обойдёмся без экстремальных случаев… Допустим, у семьи проблемы финансовые. То есть денег не хватает или вообще нет.

И беспокойство по этому поводу обязательно тем или иным образом скажется на маме. И на карапузике. И на их счастье.

Или у мамы проблемы со здоровьем. В результате—не может кормить грудью. Значит? И мама получит меньше счастья, и карапузик тоже.

Или у родившей мамы по какой-то причине нелады со своим мужем. Опять же—хуже и маме и малышу.

То есть мама остро нуждается в заботе. А в какой?

Умной.

Да, забота о маме должна быть умной. Это касается всех.

Мужа—в первую очередь.

Ну и остальных родственников и близких—тоже.

Что для этого нужно?

Такт!

Ну или тактичность, чтобы вам было понятнее.

Со стороны и мужа, и родственников, и близких…

Вот перед вами молодая—и неопытная—мама. И вы—куча человек—наперебой даёте ей советы. В этой куче—и муж и мама и папа и свекровь и свёкр и сестра и брат и деверь и тётя и дядя и подруга и друг мужа и хрен пойми кто ещё. И молодая мама тактично слушает—или делает вид, что слушает. Хотя на самом деле ей уже хочется заорать во весь голос—да оставьте вы меня в покое! Дайте самой разобраться!

К сожалению, молодая мама—вежливая.

Хорошее качество. Даже замечательное.

Только ведь иногда гораздо лучше послать всё и всех подальше. Ну ведь в самом деле, достали уже.

Вопрос к вышеупомянутой куче—молодая мама, что, совсем тупая? Вилку от ложки не отличает? Или ноутбук с микроволновкой путает?

Нет? Она нормальная адекватная и практичная женщина? Рад за неё. И понять не могу, чего вы к ней прицепились? Нестерпимо хочется показать, какие вы умные?

Если молодой маме непременно нужен будет чей-то совет, она и сама спросит.

Какого долбанутого хрена вы все тут соревнование по советам устроили?

Ведь это действительно соревнование. Каждому и каждой хочется доказать, что его или её советы самые… Самые лучшие. Самые умные. Самые правильные.

Параллельно идёт соревнование по количеству советов. Это не всегда осознаётся, но каждой советчице или советчику хочется ещё и советов надавать больше всех.

Ребята и девчонки разных возрастов. Вспомните элементарнейшую истину. Иногда лучшая помощь—не мешать.

А своими непрошенными советами—вы часто мешаете.

Ого! А какая сейчас великолепная погода! Так приятно в окно посмотреть! Вечер, и светят фонари, и снег идёт, и ветер, и метель, и так хорошо, когда всё это видишь из окна.

А другая мама смотрит на яркое солнце. Или на дождь. Или на то, как дуга радуги поднялась чуть ли не на полнеба…

Вот посмотрели мы на эту погоду. Расслабились.

И теперь самое время вспомнить о том, что мама—это начало нашей жизни. Исток. Родник.

И этот исток должен быть чистым.

Так. Я уверен, что поразмыслить над данным утверждением вы сможете и без меня. Не буду вам мешать.

Я вот сейчас вспомнил, что есть семь чудес света. Или были, неважно. А любовь мамы—это что? Восьмое чудо света?

Щас. Тоже мне придумали. Самое первое чудо. И все эти «семь чудес» и рядом не валялись.

Мы—привыкли к материнской любви. К тому, что мама—любит своё дитя. Свою кровиночку. И эта привычка мешает нам понять… Мешает понять, что это значит—любовь мамы.

Именно любовь мамы к нам, детям—делает нас людьми. Без этой любви—мы выродились бы в тупых, жестоких, отсталых, неадекватных дикарей. В натуральных «крокодилов».

Мне сильно не понравилось бы общество, состоящее из подобных особ. Вам тоже?

Быть мамой—это означает ярко освещать для детей окружающий мир. Готов поклониться до земли тем мамам, которые сделали это не на словах, а на деле.

Именно в лучах материнской любви мы видим мир. Без неё—мамы и её любви—мы были бы в темноте.

Глава 36.

Быть папой.

Два простых слова. За которыми скрывается бездна. Бесконечность. Океан. Необъятность. И так далее.

Непонятно загнул?

Вот мужчина. Какой-нибудь. Или вообще любой. У которого нет детей.

И вот приходит момент, когда ребёнок у него появился. С этого момента у мужчины начался новый этап отношений со Вселенной.

Папа (батя, отец ну и прочие возможные варианты)—это катапульта. (В переносном смысле). Которая запускает маленького человечка в жизнь.

И тут важно всё. Угол запуска. Энергия, с которой малыша отправляют в жизнь. Траектория, по которой ребёнок входит в жизнь.

Папа—это скульптор. (В переносном смысле, вы ж сами понимаете. А дальше я уже не буду уточнять. Сами сообразите, где в прямом смысле, а где в переносном).

Папа, отец—это тот, кто лепит из маленького комочка произведение искусства.

(Да, я понимаю, что результаты получаются разные. У кого-то выходит неповторимый шедевр, у кого-то—надёжный, добротный, качественный ширпотреб, а у кого-то—явный, откровенный брак).

Папа—это передатчик. Который транслирует маленькому приёмнику массу информации.

Хороший передатчик передаёт массу качественной, надёжной, нужной информации в соответствии с принимающими возможностями и потребностями приёмника.

(А вот про плохой передатчик что говорить? Или просто махнуть рукой да вздохнуть?)

Папа—это фундамент. Отталкиваясь от этого фундамента, дочери и сыновья строят свои жизни.

Мощный фундамент правильной формы (ровный, без перекосов, перегибов и искривлений)—везёт же некоторым детям.

А если фундамент хлипкий? Перекошенный? Деформированный?

О да, читатель. Ответ в этом случае не радует.

Папа—это рычаг. Именно за счёт разнообразнейших рычагов (инженеры и технари лучше поймут меня) мы, люди, многое меняем вокруг себя.

И поскольку папа именно рычаг, он значительно сильнее воздействует на своих детей. (И в хорошем и в плохом).

Папа—это защита. Защита и оборона детей от огромного мира. Этот огромный мир просто убьёт детей, лишённых защиты.

Но раз защита есть—малыши останутся живы. И потихоньку будут расти, набираться сил… И нуждаться во всё меньшем количестве защиты.

Папа—это окно, через которое ребёнок воспринимает окружающий мир.

Окна бывают разные. Широкие и узкие. Треугольные, круглые, квадратные, прямоугольные. Чистые или грязные. Целые или разбитые, с трещинами.

Папа—это маяк для своих детей. Горящий маяк подсказывает безопасный путь. А потухший маяк?

Потухший маяк означает, что дорога для ваших детей будет опаснее и тяжелее.

Помни об этом! Сохрани свет своего маяка!

Папа—это лифт. И этот лифт может быстро перенести детей в разные места и сферы нашего мира.

Поломанный лифт—это клетка для ваших детей…

Папа—это шест. Используя шест, спортсмен взлетает вверх, преодолевая немыслимое ранее препятствие.

Шест коварен. Он может обрушить всю свою мощь на прыгуна, вместо того, чтобы взметнуть его вверх.

Папы! Дайте возможность своим детям взлететь вверх! Любуйтесь и восхищайтесь их полётом! Вместо того, чтобы ломать их судьбу и траекторию жизни безжалостным ударом.

Папа—это магазин. В котором дети получают по справедливой цене то, что им нужно в жизни. (Или получают по цене несправедливой, да ещё и откровенный брак).

Папа—это кредитор. Который даёт своим детям огромные средства: любовь, общение, поддержку, уважение…

И он не требует возврата долга.

(Да, читатель, я знаю. Бывают и такие, которые вернуть долг требуют. Да ещё и с процентами.

Ну что тут сказать? Мат ведь использовать нельзя? Тогда я промолчу).

Папа—это учитель. Гуру. Наставник. Сэнсей.

Словом, тот, кто учит.

Хороший учитель—это счастье и удача для его учеников.

Плохой… Хм. Без комментариев.

А что нужно для того, чтобы быть папой? (Настоящим, а не подделкой).

Нужно быть мужчиной. Нужно быть бойцом.

Бой—это неотъемлемая часть жизни. И этот бой начинается ещё до нашего рождения.

Читатель! Ещё будучи сперматозоидом, ты выдержал бой. И победил. (А ведь у тебя были миллионы противников).

Повторяю. Бой—часть нашей жизни. И тот, кого заслуженно называют отцом, папой, батей… —должен уметь драться. Должен быть бойцом.

Не любишь драться? Так ведь никто от тебя этого не требует. Не люби.

Мужчине может нравиться драться, а может не нравиться. Это его личное дело. Но вот уметь драться—мужчина обязан.

Вот ты видишь, как на твоего малыша кидается здоровая собака. Если ты отец, значит, ты—боец. (Дальнейшее и так понятно?)

Вот умерли твои родители. Тяжёлый удар. Жестокий удар от жизни. Но ты боец. Ты живёшь дальше. Ты радуешься жизни. Ты выдержал беспощадный удар. И устоял.

Все мы смертны. Придёт и наше время. Но будут жить наши дети. И будут радоваться жизни.

Мы смогли это сделать—значит, смогут и наши дети. Или вам нужно, чтобы после нашей смерти они были несчастны?

Смерть близких—удар и боль. Но боль пройдёт. Боец её стерпит. И устоит на ногах.

Может, конечно, и не устоять. Если удар слишком силён, слишком сокрушителен.

Тогда боец придёт в себя и встанет.

В отличие от тех, кто встать так и не сможет…

Отцом—настоящим—может быть только боец.

Вот ты едешь по дороге в обстановке всеобщей нервности и истеричности. Истерично сигналят, нервно дёргаются из ряда в ряд…

Ты боец. Ты сохраняешь спокойствие.

Сосед по даче решает оттяпать часть твоего участка и в наглую передвигает забор.

Ты—боец. Ты не собираешься отдавать своё.

Ты действуешь. Предварительно продумав свои действия.

(Например, вызываешь милицию—и у тебя есть доказательства противоправных действий соседа. Или идёшь к председателю товарищества с доказательствами—пускай он разбирается с обнаглевшим соседом. Или сам предупреждаешь соседа—если не вернёт забор обратно сейчас, сделает это потом. Да ещё и штраф заплатит. Или ещё какой вариант действий выберешь).

Тебя несправедливо уволили на работе? Но ты боец.

И обдумав ситуацию, ты начинаешь действовать. Возможно, займёшься восстановлением на работе. Или же, решив, что овчинка выделки не стоит, устроишься на другую, лучшую работу. Или же начнёшь своё собственное дело, куда перейдут толковые ребята с прежней работы.

Тебя несправедливо посадили? Ты—боец. И в этой ситуации ты ведёшь бой. С заведомо более сильным противником. Но если ты выдержал, устоял, не сломался, сохранил интерес к жизни—ты победил.

Тебя словесно оскорбляют? Ты—боец. Ты выбираешь, как действовать. Ответить словесно, например. Так, чтобы у ошарашенного оскорбителя пропала всякая охота с тобой связываться. Или ты игнорируешь оскорбление. (Понятно, что игнорировать можно по-разному. Либо с видом побитой собаки… Либо с видом бойца, которого не колышет лай какой-то шавки подзаборной).

Есть папы, которых дети уважают.

Есть папы, которых дети ни во что не ставят.

Первые—настоящие папы (бати, отцы и так далее).

Вторые—подделка.

Теперь немного про первую группу.

Если дети своего отца уважают, то они с ним согласны?

Щас. Фиг вам. Совсем не обязательно.

Они могут считать его отсталым. Ретроградом. Ни хрена ни шарящим в современной жизни. Занудой. Ну и так далее.

И при всём при этом они будут его уважать. За то, что он личность. За то, что он боец. За то, что у него есть своё мнение. За то, что он не прогибается под мнения окружающих…

Легко ли быть папой?

Разумеется, да.

Странно. А почему вы так на меня… уставились? Я сказал что-то непонятное?

Вроде бы нет. Ну да, папой быть легко. Да и вообще, жить легко. И очень интересно.

Периоды напряжения чередуются с периодами расслабления. Работа сменяется отдыхом и наоборот. День чередуется с ночью, зима с летом.

Если ты живёшь, наслаждаясь жизнью во всей её полноте, непредсказуемости, постоянных изменениях и переменах—она будет и лёгкой и интересной для тебя.

А если… Ну вот ваша компания смотрит на меня с угрюмыми, мрачными, хмурыми выражениями физиономий… Вы старательно доказываете всем окружающим и самим себе, что жизнь—штука суровая, тяжёлая, грустная, печальная, утомительная…

Я не спорю с вами. Жизнь—она такая.

Для вас. Потому что вы жить не умеете.

Я вот умею жить. И она—моя жизнь—доставляет мне удовольствие.

И одновременно—мне ещё учиться и учиться тому, как нужно жить.

Искусство жить—главное искусство, которым должен овладеть человек. (И отец, батя, папа… —должен владеть этим искусством).

Соглашусь с вами. Достигнуть совершенства в искусстве жить невозможно. Всегда останется, чему ещё учиться, в чём ещё совершенствоваться…

Достигнуть совершенства… Всё равно что прийти к горизонту… Одинаково невозможно.

Сколько бы ты ни шёл к горизонту, ты к нему не придёшь. Но—пройдёшь Путь.

Сколько бы ты ни совершенствовался в искусстве жить, ты не достигнешь идеала. Ты не станешь совершенным. Но ты способен стать Мастером искусства жизни.

И ведь до чего замечательно, если на своём пути ты будешь встречать и других Мастеров нашего искусства…

И до чего замечательно, если твои дети тоже станут Мастерами. Возможно, даже превзойдут тебя в мастерстве.

Может, это и есть лучшая награда для папы, бати и отца?

Глава 37.

Будущее наших детей.

Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

Счастливым.

Ты не понял вопроса.

Вы не поняли ответа.

Взрослые дяди и тёти любят задавать детям вот этот самый вопрос: а кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

Интересно, а они сами хоть понимают, что показывают свою умственную ограниченность?

Потому что взрослые задают один вопрос, а ответ хотят услышать на другой: кем ты хочешь работать?

То есть их интересует только профессия. Да-да, профессия, которую выберет тот или этот маленький человечек.

Хотел бы я знать, ну почему они в этот самый момент не понимают, что навязывают малышу свою собственную ограниченность?

Мало того, что взрослых интересует только профессия, так ещё они готовы услышать только один вариант. Один-единственный.

Хотя на самом деле человек может выбрать для себя несколько профессий. И в каждой—добиться успеха.

Но если человек сводит себя только к профессии—и неважно, одна у него будет профессия или несколько—он потеряет своё счастье.

Кейси улыбнулась.

—Кем ты была сегодня?

—Что ты имеешь в виду?

—Кем ты была сегодня?

Джессика на минуту задумалась.

—Когда приехала, я была бизнес-леди. —Она робко улыбнулась. —Очень напряженной бизнес-леди. Потом была гостьей в очень необычном кафе. —Она помолчала. —На качелях я снова была маленькой девочкой. Там, —она кивнула в сторону океана, —я была серфером, впервые в своей жизни.

—А потом?—задала вопрос Кейси.

Джессика рассмеялась.

—Я была барабанщицей, и танцовщицей, и ученицей.

—И кто из них всех был настоящей тобой?

Джессика посмотрела на нее.

—До этого дня я сказала бы, что первая. —Она еще помолчала. —Но это была бы неправда. Все они—это я.

Чтобы быть счастливым, нужно ощущать полноту жизни. Если ваша жизнь свелась в одну профессию—вы загнали своё счастье в гроб и заколотили крышку.

Дети умеют быть счастливыми. Для них— это естественное состояние.

Потрясающее количество взрослых теряют и это умение, и это естественное состояние.

На хороших людей и плохих

Всех делила ребячья порода.

Мы играли в пиратов лихих

И в отважных бродяг – мореходов.

Забывалась любая беда

И терялась в далёком просторе,

И не верили мы никогда,

Что кончается, что кончается,

Что кончается синее море.

Ты была заводилой у нас,

"Чёрт в морской" в полинялой рубашке.

Ты водила отцовский баркас

По бушующим волнам бесстрашно.

Сумку школьную прочь зашвырнув

Ты сидела верхом на заборе

И кричала, к биноклю прильнув:

"Не кончается, не кончается,

Не кончается синее море".

Замечательные строки. Поэту просто потрясающе удалось передать то, с какой остротой и полнотой воспринимают жизнь наши дети.

Пока мы—взрослые—не выбьем из них этот талант.

Впрочем, поэтам—частично—удаётся этот талант сохранить. Или, сказать правильнее—не полностью потерять.

Ага, конечно. Автор, да вы тоже наслушались предрассудков про поэтов, которые якобы особенные люди. Такие же как все, только что стишки сочинять умеют. За которые денежек хотят.

Поверю вам на слово, читатель. Возможно, вы лично встречали поэтов и составили о них своё мнение. А я вот вспоминаю, как однажды прочитал слова мудрого человека. «Поэт—это не обязательно стихотворец».

Думаю, справедливо и обратное. Стихотворец не обязательно поэт.

Поэты лучше нас, обычных людей, понимают жизнь. Или же правильнее будет сказать—сильнее и острее ощущают её?

И это нелегко. Поэтому не все выдерживают.

Кого бы привести для примера? А давайте хотя бы Сергея Есенина.

Сильный, мощный талант. И слабый человек.

И я не удивляюсь, что он покончил с собой.

Стоп, ребята, стоп. Не надо наперебой выкрикивать, что это фальшивка, что на самом деле его убили агенты НКВД, КГБ, МГБ, и предлагать мне другие варианты.

К версиям об убийстве Есенина я отношусь скептически.

Достаточно почитать его стихи (особенно последних лет жизни) и немного узнать о том, как он жил.

Кем он был? Только поэтом.

Бесспорный поэтический талант—который он потерял. (Иногда я бываю вежливым, поэтому промолчу о том, что талант свой он просто угробил).

Кем он был без своего таланта?

Никем.

У него были друзья? Да, поначалу были. Потом остались одни собутыльники.

У него были женщины? Да, были. Но строить отношения с женщинами, любить их он не умел.

У него были дети?

Которые ему были безразличны.

У него был талант поэта?

Именно был. Свой талант он потерял. Растратил в пьяных загулах.

И ради чего ему было жить?

Стать прозаиком?

Читал я его попытки работать в прозе.

Проза—это не стихи. Рассказы, повести, романы—требуют долгой работы.

Стихотворение можно написать за несколько часов. Иногда и быстрее.

С прозой такой номер не пройдёт. Она требует упорной ежедневной работы. Многочасовой и многодневной упорной работы.

Откуда и где возьмёт упорство запойный алкоголик?

Поэтому он просто не хотел жить. Чтобы понять это, вполне достаточно почитать стихотворения его последних лет.

И с сожалением приходится повторить—сильный талант и слабый человек. Человек, раздавленный своим талантом. Жаль, что так у него всё вышло…

Хотим ли похожей судьбы для своих детей?

Хотим ли мы, чтобы наши талантливые дети оказались слабыми и раздавленными своим талантом?

Нужно ли нам, чтобы наши замечательные дети были несчастны?

Нужно уметь быть счастливым.

Мало того, что многие из нас, взрослых, потеряли умение быть счастливыми… Так мы ещё и настойчиво выбиваем это умение из своих детей!

Наши поступки… Наши слова… Наши жесты… Все они направлены на то, чтобы лишить наших детей свободы.

Свободы выбирать. Свободы жить. Свободы наслаждаться жизнью!

Наши поступки, слова, жесты, наставления, назидания, наказания… Направлены на то, чтобы переделать детей.