Печать Нострадамуса. Тайна последнего предсказания

Глава 4. Тайны ночного сада

Celui qui sait beaucoup dort peu.

Меньше знаешь – лучше спишь.

Когда фрейлины покинули покои королевы и разошлись по своим комнатам, часовая стрелка уже приближалась к полуночи. Мадлен была рада тому, что этот бесконечно долгий день наконец подходил к концу. Новая комната встретила девушку недружелюбно. Стоило фрейлине открыть дверь, как из темноты повеяло холодом. «Сквозняки», – вспомнила Мадлен. Прежде чем войти в тёмные покои, мадемуазель Бланкар задержалась на пороге. Какое-то странное дурное предчувствие мешало ей шагнуть в комнату. Девушка напрягла зрение и вгляделась во мрак. От ветра тихо покачивались пологи балдахина, подёргивались у окна шторы. Но внимание фрейлины было приковано не к ним. На дальней стене девушка отчётливо видела длинную серую тень, своими очертаниями напоминавшую человеческую фигуру. Не шевелясь, она безмолвно покоилась в углу. Мадлен ощутила тревогу, холодной ладонью сжавшую сердце. «Что её отбрасывает?» – боясь выпустить тень из поля зрения, думала девушка. И в тот момент, когда фрейлине почти удалось найти объяснение появлению этой жуткой тени, она вдруг дёрнулась и заскользила по стене.

– Ах! – перепугавшись, Мадлен резко дёрнула на себя ручку и захлопнула дверь, оставшись стоять в коридоре Лувра. На шум из-за угла выглянул королевский гвардеец, нёсший караул в этом крыле.

– Что-то случилось, мадемуазель? – сухо уточнил он.

– Мне показалось, что в моей комнате кто-то есть, – честно призналась Мадлен.

– Мне следует проверить ваши покои? – уточнил гвардеец.

Мадлен кивнула.

С явным неудовольствием гвардеец оставил свой пост и, приблизившись к комнате фрейлины, распахнул дверь. Оглядевшись, он вошёл внутрь, медленно прошагал до самых окон, заглянул под кровать и в шкаф, а затем вернулся в коридор.

– Ваши покои совершенно пусты. Вам нечего опасаться, мадемуазель, – сообщил гвардеец, всем своим видом показывая, что был потревожен без веской причины.

– Благодарю, месье, – улыбнувшись, ответила фрейлина.

Её улыбка не растопила сердце стражника и, одарив девушку укоризненным взглядом, он вернулся на пост.

«Что же, топтаться в коридоре больше нельзя», – решила Мадлен и смело шагнула в собственные покои. Отыскав на столе свечу, девушка поспешила зажечь её. Мрак понемногу рассеивался, успокаивая фрейлину, и ничто в комнате больше не пугало девушку, разве что холодный, наполненный горечью взгляд печальной дамы, взиравшей на фрейлину с портрета.

За стеной вновь раздался тихий шорох. «Мыши, просто мыши», – напомнила себе Мадлен. Но, словно споря с девушкой, шорох перерос в негромкий, но противный скрежет. Фрейлина обернулась к одной из стен. «А вот это на мышей уже не похоже», – чувствуя, как в груди вновь рождается страх, подумала Мадлен. Скрежет повторился, но уже на другом конце стены. Прислушиваясь, девушка на цыпочках прошлась по комнате. Старинные гобелены, картины висели ровно. Мадлен приложила ухо к стене. «Кажется, звук доносится оттуда». На некоторое время в комнате воцарилась тишина, которую внезапно нарушил протяжный скрип половицы. Сердце девушки ёкнуло, и она, обернувшись, вжалась спиной в стену.

– Кто здесь? – едва живая от ужаса, спросила фрейлина. Но ответа не последовало.

Однако за стеной, той самой, на которую опиралась девушка, послышались тихие постукивания. Казалось, кто-то барабанит по камню костяшками пальцев, настукивая неизвестную мелодию. Мадлен прислушивалась, боясь пошевелиться. Звук становился всё громче и ближе. И вновь этот противный скрежет, ровно за тем местом, где находилась голова девушки. Дыхание замерло. Участился пульс. С громким воем в комнату ворвался сильный порыв ветра, распахнув закрытое окно и задув единственную свечу. Вновь оказавшись во мраке, Мадлен подскочила на месте и, придя в себя, бросилась на поиски света. Как только свеча вновь загорелась, фрейлина осветила покои, вглядываясь в каждый темный угол. В комнате было пусто и тихо.

Чтобы успокоить разыгравшееся воображение, девушка подошла к окну и пошире распахнула его. Ветер, вновь ворвавшийся в комнату, принёс с собой тонкий аромат весенних цветов. «Окна моей комнаты выходят на королевский сад. Что может быть лучше?» – порадовалась Мадлен, выглядывая в окно. Над садом висела бледная луна, а вокруг неё, словно светлячки, кружили звёзды, и девушка вспомнила, как несколько лет назад старательно изучала астрономию по старым книгам. Оторвавшись от созерцания звёздного неба, Мадлен наконец забралась в свою новую постель. Девушка откинулась на мягкие подушки и с разочарованием поняла, что совершенно не хочет спать. Пытаясь скоротать время, она вспомнила о дневнике деда, переданном ей Екатериной. Мадлен взяла в руки небольшую книжицу, по чьей-то воле лишившуюся страниц, и провела ладонью по старой потёртой обложке. «Может, здесь есть какие-нибудь скрытые символы или заметки?» – думала фрейлина. Она крутила книгу снова и снова, но ничего необычного отыскать не могла. Открыв дневник, девушка ещё раз коснулась рукой корешка с короткими обрывками листов. Ничего. Провела рукой по переднему форзацу и вдруг остановилась. «Передний форзац толще заднего. Любопытно, почему?» – удивилась девушка. Отыскав в своих вещах нож для вскрытия писем, она аккуратно подцепила им плотную бумагу. Из образовавшегося проема выпало письмо.

Раскрыв его, Мадлен увидела ровные строчки уже знакомого почерка. «Письмо от дедушки», – поняла фрейлина. От этой внезапной находки сердце девушки забилось чаще. В предвкушении она дрожащими руками взялась за письмо и погрузилась в чтение.

Моё дорогое дитя,

Ты ещё не появилась на свет, но мне уже приоткрылась твоя судьба.

Если ты читаешь эти строки, значит, пробил час, и ты вступила в опасную игру.

Теперь ты вовлечена в события, которые в скором времени всколыхнут спокойную жизнь Франции.

Но, к сожалению, политические интриги, заговоры и предательства – лишь малая часть того, что приготовила для тебя судьба.

Грозная сила, стоящая на крови сотен невинных душ, обратила на тебя свой взор.

И в том моя, и только моя, вина.

Когда-то давно я совершил ошибку, которая, спустя годы может стоить тебе жизни.

К сожалению, исправить её я уже не в силах.

Чтобы хоть как-то помочь тебе избежать печальной участи, я написал этот дневник.

В нём я подробно изложил каждый момент своей жизни, способный дать ответы на твои вопросы.

Чтобы мои записи не попали в чужие руки, я вырвал все страницы и предал их огню.

Теперь те, кто видит лишь глазами, никогда не раскроют моих тайн.

У тебя же, дитя, есть нечто, что поможет проникнуть в моё прошлое и узнать, как началась эта история.

Но то, как она закончится, будет зависеть лишь от тебя.

Помни, дитя, прошлого не изменить, но будущее мы куём своими руками.

Береги себя, моя дорогая.

Твой дедушка, Мишель Нострадамус.

Мадлен перечитывала письмо снова и снова, не зная, что сильнее растревожило её душу: содержание или сама весточка от того, кого она никогда не знала, но с кем была повязана прочной незримой нитью. С огромным трудом фрейлине удалось уговорить себя отложить пергамент и оторвать взгляд от уже заученных наизусть строчек. «Дедушка знал о моём рождении и о том, что мне суждено унаследовать его дар. Но о каких ошибках и опасностях он говорит? – размышляла Мадлен. – Интересно, как я прочитаю дневник «не используя глаз»? Нострадамус говорил о моём… О нашем даре?» Ненадолго задумавшись, девушка сжала в руках дневник деда и закрыла глаза. Прошла минута, затем две. Видение не приходило. «Что ж, значит, ещё не время», – решила Мадлен. Спрятав дневник в сундук со своими вещами, девушка вновь попыталась заснуть. На этот раз сон не заставил себя долго ждать. Погрузившись во власть Морфея, Мадлен уже не слышала тяжёлое дыхание, доносившееся из-за стены. Не видела, как всколыхнулся на стене гобелен, приоткрывая незаметную щель между каменной кладкой. Не подозревала, что чья-то рука скользила по шершавой стене, ногтями неприятно скребя по перегородке, отделявшей покои юной девушки от тайного убежища.

Половицы издали громкий скрип, когда был сделан новый шаг. Сквозь отверстие в стене удавалось рассмотреть всю комнату. Но ЕГО не интересовало ничего, кроме спящей в кровати фрейлины. Немигающий водянистый взгляд был прикован к новой хозяйке этой комнаты. ЕГО лицо исказила неестественная гримаса: полуулыбка, полуболь. Минуты шли, он смотрел. Замерев. Не шевелясь. Не моргая. Не издавая более ни единого звука. Смотрел… смотрел… смотрел…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.