Одиночный маньяк

Пришел в сознание только, когда понял, что стою как раз в том месте, которое показывали по телевизору. Немного покопавшись в воспоминаниях, я понял, что это именно тот куст, у которого у меня хотели позаимствовать сигарету… Может быть, как раз его и убили – спросил не у того. В душе, как ни странно, не возникло ни одной эмоции, возможно, только некая небольшая радость, что хулигана наказали. Хотя это мог быть не хулиган, а просто обычный парень… Но глубоко в душе я уже раздал всем ярлыки и переклеивать их не собирался, поэтому чувствовал нечто необычное для моих мыслей. Стало интересно, осталось ли что-нибудь, что бы говорило о событиях предыдущей ночи, – и залез в кусты. Там лежали только разные бумажки, оставшиеся от полицейских. После куста был небольшой бордюрчик, который прилегал к стене, а последняя, в свою очередь, вела к двум зданиями с разных сторон. В ближайшем углу даже осталось нечто вроде загара, так как частенько пьяные люди, чтобы справить нужду, залазили именно сюда и делали это в угол, от химии, которая выходила из алкашей, место окрасилось и приняло характерный стойкий запах. Пройдя чуть дальше от зло пахнущего места, я уже собирался выходить от места происшествия, как заметил темно-алую кровь на бордюре. И мне стало плохо: тошнота подошла к горлу и мне пришлось обратиться к столь известному углу, чтобы освободить свой организм от эмоций. Меня дико стошнило, от чего состояние стало еще более слабым, и я побрел тихим шагом в сторону дома, на мгновение позабыв о разбитом сердце.

Вечером я отказался от ужина, так как после увиденного ничего в рот не лезло, и пошел в душ. Сидел под струями воды и вспоминал о своих чувствах, своей неудаче и плакал, стараясь не издавать громких звуков при всхлипывании, так как родители могли бы услышать и начать задавать кучу ненужных вопросов. Просидел так минут тридцать, пока все чувства не ослабли, и пошел в кровать, притянув внимание мамы, которая почти сразу же среагировала на сигнал.

– Это что, ты так рано спать? Там же сериал новый по телевизору сейчас начнется! – проговорила мама, начиная издалека, села рядом на кресло и внимательно смотрела за моей реакцией.

– Я, наверное, пропущу… нехорошо себя чувствую, – соврал я, придумав самую простую и вместе с тем нелепую отмазку.

– У тебя что-то случилось? Ты сам не свой! – мама более серьезно навострила взгляд в попытке рассмотреть потайной смысл в моих ответах.

– Нет, мам, все хорошо! Просто, видимо, что-то не то съел, ты же знаешь наш магазин, вечно чего-то бракованного привезут, а мы потом травимся, – ответил я, и мать с задумчивым лицом ушла из комнаты, потирая подбородок, будто это действие поможет в поиске причин.

Я тем временем думал только о ней. От самых милых вещей – о том, как все могло бы быть – до самых плохих, в которых она будет страдать за свой отказ. В таких мыслях глаза сомкнулись только поздней ночью, закрывшись от полного бессилия.

Утро. Сегодня я проснулся разбитым. Это было то ли от пережитых эмоций, то ли от того, что лег спать поздно, то ли от всего вместе. Впервые на работу не хотелось идти, даже проскакивали мысли взять отгул, но мысль о том, что Даша подумает, что я струсил прийти, держала меня на ногах. Умывшись, я пошел на кухню, где родители, переместив глаза с телевизора на меня, странным образом глядели, с некой жалостью, будто все мои вечерние эмоции были записаны на видео, и теперь их показывают по всем каналам.

«Ты знал ее?» – спросила мать, когда в эфире появилась фотография Даши, на заднем фоне были кадры, на которых показаны машины скорой помощи, полицейские и до боли знакомый район.

Подпись: «Второе убийство за неделю, кто виноват?»

"…Следственный комитет еще не дал никаких комментариев по данному поводу, но как говорят люди, знакомые с ситуацией, дело может идти о маньяке…"

Я потерял дар речи… и полетел вниз… Повезло, что к этому времени встал рядом со стулом и приземлился точно на него. Родители не сказали ни слова, просто лишь с пониманием отнеслись к ситуации. Я им рассказывал про новую работницу, и, судя по моим эмоциям, они догадались, что была убита моя коллега, моя возлюбленная, моя Даша.

На работу идти не хотелось, так как понимал, что сейчас будет тысяча вопросов от коллег, от полицейских, ото всех, на них не было никакого настроя, я бы предпочел и вправду взять несколько отгулов, чтобы прийти в себя, но работа, есть работа.

Выходя из-за привычного угла, я заметил, что магазин уже открыт, а рядом с ним стояла полицейская машина, возле которой выстроились несколько бабушек, и было не понятно, то ли они интересуются новым делом, то ли уже настроились атаковать магазин за то, что он откроется на несколько минут позже режима.

Дверь снаружи была открыта, а та, которая вела в сам магазин, нет, за ней стояли несколько полицейских, один мужчина в свободном стиле и наша управляющая – Людмила. Когда я сунул ключ в замочную скважину, то на звук обратил внимание только один жандарм, остальные внимательно слушали начальницу.

– Здравствуйте, вы Артем? – сказал тот, что был не в форме, когда увидел мое появление. Я испугался о такой осведомленность и со страха сразу же признался.

– Да, чем обязан? – ответил я, по всей видимости, оперу, который прощупывал почву.

– Вы в курсе, что произошло вчера вечером? – полностью забыв про Людмилу, опер переключился на меня, то же самое повторили люди в погонах.

– Кто же не знает… все телевизоры трещат об этом… – грустно сказал я, пытаясь отвести взгляд. Глаза напряглись, слезы попытались просочиться, но я их сдерживал.

– Ну тогда вы понимаете, что у нас к вам есть несколько вопросов… – буднично сказал опер и кивнул Людмиле, показывая ей тем самым, что она свободна, и та удалилась в подсобное помещение. Один из полицейских подошел к двери, то ли для того, чтобы поймать меня, если я решу сбежать. То ли для того, чтобы не пустить никого лишнего на допрос.

– В каких отношениях вы были с Дарьей Осиповой? – поинтересовался полицейский, достал небольшой блокнот и приготовился писать.

– Вы в этот блокнот все показания записываете? – удивился я, так как его могло бы не хватить для моих показаний, не то, чтобы всех остальных в магазине.

– Показания на диктофоне, – ответил полицейский, бросив взгляд на телефон, лежащий на столике. Видимо, блокнот для несостыковок, тем не менее ничего скрывать я не намеревался, так как ни в чем не виноват, если только тот разговор…

– В рабочих… Я старший кассир, а она молодая, ходил, подсказывал ей, хорошая девочка была… – сказал я и сфокусировался на слове «была», что-то странное коснулось в груди. Я посмотрел на место, где она периодически сидела и где мы соприкасались… слеза чуть не потекла по моим щекам, но я в очередной раз сдержался.

– Что вы можете сказать про нее? Были ли у нее враги? Может, кто угрожал ей? – настойчиво расспрашивал полицейский, который, видимо, уже знал про наш разговор. (То ли коллег опросил, то ли Людмила уже все рассказала). Я точно не хотел, чтобы все это обсуждалось напоказ, так как это могло бы вызвать большое количество нескончаемых подозрений.

– Не знаю, мы не так близко общались. На работе я такого не замечал… – ответил я и сделал небольшую паузу, посмотрев в сторону выхода, куда уже подходили наши сотрудницы. Перед тем, как продолжить разговор, мне важно было увидеть – пустят их или нет – так как в их присутствии я бы не хотел отвечать на все эти каверзные вопросы. Опер увидел это по моим движениям и приказал одному из полицейских выйти в холл и придержать женщин снаружи.

– А когда вы последний раз ее видели? – поинтересовался опер и пристально уставился на меня, будто он умел читать эмоции как Пол Экман (специалист в области психологии эмоций и межличностного общения) и пытался вывести меня на чистую воду.

– Да… Последний раз виделись вчера после работы. Мы раньше всех вышли с работы, так как Людмила хотела задержаться с одной из сотрудниц и могла сама закрыть дверь, я ушел раньше вместе с Дашей. Мы отошли на пару метров поговорить, потом она последовала в сторону своего дома, я в сторону своего… – полицейский что-то записал в блокнот, что вызвало у меня некоторые опасения. Я же самый идеальный подозреваемый. Как говорится: любил – убил.

– А о чем разговаривали? – опять подозрительно посмотрел на меня полицейский, будто уже видел, что закинул удочку, и поплавок трясется, оставалось только вытянуть рыбку на обед. Я немного помялся, будто мои слова могли вызвать не только насмешки опера и коллег по работе, но и что-то пострашнее.

– Дело в том, что она мне сильно нравилась… и я … я хотел погулять с ней, проводив ее до дома! – чуть громче, чем обычно, высказал я. Ужасное волнение меня сильно выдавало. Мне казалось, что таким образом выставляю себя главным подозреваемым, однако у опера ничего не шелохнулось, и он спокойно продолжал слушать, думая, о чем же еще спросить. У меня как будто упал груз с души, за последнее время так легко себя еще не чувствовал, будто надо было просто сказать, а дальше легче…

– А что она ответила? – спросил полицейский, которому было мало такой истории, и он уставился в блокнот, приготовившись что-то записать.

– Ничего… – грустно выдохнул я, будто вернулся в те эмоции, где она жива и отказывает мне, даже в попытке.

– В смысле ничего? – спросил удивленный полицейский, отпрянув от блокнота.

– Ну, она сказала: «В другой раз», – короче, не понравился я ей, и ушла. После ее не видел… – грустно ответил я, вспомнив о том, что ее больше нет, и очередной раз огорчился.

– А во сколько вы разошлись?

– Не знаю точно, магазин закрывается в 22:30, пока закроем все кассы, одно дело, другое, примерно в одиннадцать часов вышли, поговорили минуты две и разошлись.

– А куда вы пошли после вашего разговора, и кто это может подтвердить?

– Я домой пошел, тут недалеко, минут пятнадцать – двадцать, если идти пешком. Подтвердить могут родители, они дома были. А что, какие-то подозрения? – поинтересовался я, сердце забилось, меня охватили неприятные чувства.

– А стоит? – поинтересовался полицейский, серьезно посмотрев на меня так, что я испугался, будто вопросом вызвал еще больше подозрений.

– Нет, просто спрашиваю… – робко ответил я и ждал вердикта.

– Не переживайте, все в порядке, обязательная процедура! – резко поменялся в лице опер со злого на доброго и что-то черканул в блокнот.

– А как ее убили? – поинтересовался я, так как пропустил все новости, и мне почему-то захотелось это знать. Полицейский сначала посмотрел на меня изучающе, а потом расслабился и выложил.

– Как и вчерашнего парня, удар ножом в шею и сердце, шансов никаких… – грустно ответил опер, выждал небольшую паузу и пригласил следующих. Я задумчиво ушел в подсобку к Людмиле.

Весь день после этого полицейские расспрашивали нас о происшествии. Под таким напряжением коллектив работать не мог. Женская часть то и дело ревела, мужская с поникшими лицами смотрела вниз, не скрывая своих эмоций. Тогда Людмила позвонила высшему руководству и рассказала ситуацию. Впервые на своей памяти нам разрешили закрыть магазин в два часа дня и позволить хоть немного отдохнуть персоналу.

«Артем, я понимаю, что такая ситуация… но мы всех распустили, а работу надо доделать, ты как старший можешь остаться и все сделать? А я тебе отгул, у тебя как раз три дня отдыха получится», – деловито сказала Людмила.

С одной стороны, она была права, я был старший, мне и закрывать все, с другой, я тот, кто больше всего пострадал…, тем не менее, я принял предложение и в гордом одиночестве раскладывал продукты, как это нужно было по инструкции, периодически выходил в подсобку, где нет камер, чтобы отдохнуть и немного погрустить о Даше.

Работа затянулась, и только лишь к одиннадцати часам вечера я смог все закончить и закрыть магазин. Усталости не было ни в одном глазу, автопилот помог сделать все задачи. Закрыв дверь, я подумал, что хочу сильно домой, чтобы посмотреть очередную серию по телевизору, какое-то особое желание пробудилось, и я уже начал собираться, как мой взгляд пал на то место, где меня вчера отшила Даша, живая Даша. Какой-то неведомой силой мои ноги понесли меня к месту убийства, будто там была какая-то тайна, и мне захотелось ее разгадать.

Убийство произошло рядом, примерно в километре от магазина. Я подходил все ближе, куча высоких растений пролегало через этот путь. Казалось, как в том месте убийца мог быть незамеченным, ведь все произошло в непосредственной близости к жилому дому. Однако высокие кусты и пролегающие в этом месте трубы стали любимой локацией алкашей и обычных ребят, кто находил здесь свой экстрим и свои дела, так что жители уже привыкли и старались не выглядывать в эти окна, смирившись с тем, что там обычно издавались всякие крики, вои, мат.

Следуя по памяти, я нашел похожий район, где на репортаже стояла машина скорой помощи, и попытался обнаружить то самое место, что было сделать нетрудно, там лежала ее джинсовая курточка. Полицейские забыли ее взять в качестве вещественного доказательства и просто бросили. Она была красивая, но все в округе знали, чья она, и почему тут находится, даже бомжи брезгали ее трогать. Я подошел поближе, захотел ее потрогать, но не стал, не испугался, она показалась мне какой-то грязной, не той, которая была когда-то на Даше, а другой, как будто в ней был кто-то грязный. Я стоял и смотрел на куртку, вдруг у меня в голове разыгралась сценка, я представил Дашу, как она пытается убежать, скинув с себя куртку, но убийца ее ловит и убивает прямо здесь. Глаза обратили внимание на багровые пятна на земле, и мне вдруг стало плохо, будто кто-то стал душить, и я ни с того ни с сего просто побежал… забылся, просто бегал, не понимал где, не думал ни о чем, в голове только она и мысли о том, что ее больше нет… Так очередной раз, не понимая, оказался дома, а там всё по-старому.

Утро. У меня по плану три выходных. На самом деле я за два дня успеваю так отдохнуть, что, выходя на работу, чувствую себя полным сил, как будто побывал в отпуске. Сейчас же у меня три дня, с учетом оплачиваемого отгула, и мне кажется, я смогу прожить эти мысли и выйти бодрым. Да, для меня обычно столько дней отдыха сравнимо с полноценным отпуском на море, только вот одно «но»… что мне делать все эти дни?

По телевизору обычно утром и днем идет всякая бессмыслица, ни интриг, ни погони, одни романы. Как мне кажется, они вообще неправдоподобны. Ну, вот как может совпасть, что крутой миллионер чуть не сбивает обычную продавщицу, они скандалят, а через день они с разными парами случайно встречаются в Турции, а потом разбивают свои отношения, чтобы быть вместе. Да! Это романтично! Но какой отель может позволить себе крутой миллионер, а какой – продавщица и мужчина, занятый перепродажей животных? Вот и я думаю – никакой, да еще и куча совпадений. Нереалистично! Более реальная любовь может произойти на моих глазах в магазине…

*****

…Вечер, остается десять минут до закрытия. Пьяный мужчина по имени Олег, который с друзьями и так выпил лишнего, стоит еле на ногах, но внутреннее чувство, что взяли мало топлива, не дает покоя. И он мчит к заветному отделу, который способен найти по запаху, берет первую попавшуюся бутылку с нижней полки, так как знает, что ассортимент с нее он точно сможет себе позволить. Закуска не важна, она всегда найдется, а вот напиток, с которым он в этом году празднует двадцать лет отношений, могут после закрытия и не продать. В то же время Лариса Петровна, молодая, по меркам налоговой, в которой она уже пашет кровью и потом не первый год, идет с небольшого корпоратива, чтобы взять добавки, еще не зная, что все ее подруги уже напились до такой степени, что даже запах алкоголя для них будет лишним. Но Лариса Петровна не сдается, она знает, что пока она стоит на ногах, нужно пить и пить, так учил её отец, а её отца его отец, её дед, и традиции семьи нарушать нельзя. Так вот, описанная выше мадам мчит на всех парах в магазин, посматривая на часы сквозь размытый взор и понимая, что она еще успевает, сворачивает в нужный поворот и без доли сомнений берет вино, этикетку которого она уже где-то видела. Вопрос цены также проблема, так как она уже знает магазин и помнит то, что самый дорогой напиток ее категории тут не дороже килограмма винограда, в этом же магазине, который в свою очередь уже забродил на прилавке.

Сначала они не замечают друг друга, но в какой-то момент сталкиваются друг с другом лбами в самом священном для них отделе, хватаются за головы и смотрят друг на друга… Искра, буря, эмоции… И вот они уже матерятся, сравнивают друг друга с неприятными животными и вовлекаются в этот процесс, пока кто-то из персонала им не напомнит, что закрытие через пять минут и они могут не успеть. Дело важнее всяких перепалок, и они наперегонки рвутся к свободной кассе, которая одиноко ждет только их двоих. Но тут мужчина понимает, что друзья его, скорее всего, не дождутся, и делает поистине серьезную контратаку на сердце недавней сопернице: он уступает ей место впереди себя, пытаясь показать себя джентльменом. Женщина чувствует это. Ей приятно, она понимает, что понравилась этому человеку. В ее глазах он выглядит вполне симпатично, и слегка растрепанные сальные волосы воспринимает за стиль и уже хочет продолжения, предпринимая свою атаку в виде дразнения.

– А не могли бы вы еще подать сигареты… – говорит Лариса Петровна медленно, заставляя каждую клеточку тела Олега трепетать, так как время неизбежно подходит к концу, и у него будут лишь несколько мгновений на свою покупку. У нее есть еще сигареты в сумке, но эмоции… ради них она живет. Продавец не обнаруживает такую марку, которая нужна Ларисе Петровне и уходит на поиски на другую кассу, заставляя переживать мужчину с его бутылкой все больше и больше. Женщина смотрит последнему в глаза и улыбается, совсем не зло, а наоборот нежно, заигрывая и начиная флирт одними лишь мышцами лица. Олег напряжен, по его виску потекла капля пота, он глубоко внутри ненавидит Ларису Петровну, но конфликты в данной ситуации лишни, ее эмоции вызывают двоякие чувства… и остается только терпеливо ждать своей очереди.

– В последнюю секунду успели! – говорю я мужчине, после того как отдал сигареты женщине и рассчитал ее. На лице Олега возникла неподдельная улыбка, пот к тому моменту градом полил с его лба, он нервничал, топил злость в себе, и вот, наконец, настал тот момент.

– С вас триста пятьдесят рублей! – произношу я и с улыбкой отдаю бутылку покупателю, но тут начинается экшн. Мужчина понимает, что забыл кошелек у друзей, и теперь ему нечем расплатиться. Слеза почти скользнула из его глаза, он вспомнил в один момент все плохие слова и сказал одновременно, но изо рта вышел только жалобный вой. И когда надежда была уже потеряна – купюра упала на место для денег. Олегу показалось, что вместе с ней пролился свет откуда-то сверху, заиграла музыка в ушах, будто ангелы спустили с небес ее, он повернулся и увидел, как Лариса Петровна стоит с раскрытым кошельком и страстно смотрит на своего будущего ухажера. Казалось, если бы не камеры в магазине, то эта парочка могла бы показать всю свою страсть, не стесняясь даже нас, но они, даже не забрав сдачу, схватившись за руки крепко, ушли, оставив мне интересную историю. Казалось, таких людей миллион, которые на утро даже не вспомнят друг друга, а если и сделают это, то будут стараться забыть, но не в этом случае. Спустя время я их увидел вдвоем в нашем магазине, где они стали постоянными покупателями, а совсем недавно я заметил, как ее живот округлился, и они счастливо шли за ручку, выбирая продукты. Меня они так и не запомнили, зато их историю я храню и глубоко в душе восхищаюсь разнообразием нашей культуры.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.