Ностальгия по унесенным ветром

Скарлетт довольно ухмыльнулась.

– И какая же я такая, позвольте узнать?

– Ну что, ж я охотно возьму на себя труд охарактеризовать Вас, если Вы, конечно, не против.

– Да?! В таком случае я Вас внимательно слушаю. – кивнула Скарлетт, и на ее лице появилось шутливое заинтересованное выражение.

– Вы смелая, решительная, энергичная женщина, любящая настоять на своем. Когда-то мужчины легко попадали под Ваше влияние и влюблялись очень быстро, а Вы заставляли их непомерно страдать, упиваясь своими победами. Вы и сейчас обладаете такими же способностями, и могли бы свести с ума ни одного толстокожего представителя мужского пола, если б только захотели поставить себе такую цель!

Он говорил медленно, слегка заведя глаза, так, словно обдумывал каждое слово. Скарлетт слушала его, притворно удивляясь.

– Вы любите путешествовать, знакомиться с новыми людьми, любите балы и карнавалы, обожаете танцевать. У Вас приятный голос и Вы неплохо поете, особенно когда Вас окружают обожающие слушатели.

Он добродушно улыбнулся, и сделав паузу, вопросительно посмотрел на Скарлетт, словно хотел прочесть в ее глазах довольное одобрение на такую лестную характеристику.

– О! Вы меня разочаровали. – Сказала Скарлетт.

– Все это можно сказать о любой другой женщине. Какая женщина не любит петь и танцевать, какая женщина не любит, чтобы ее окружали мужчины и при этом влюблялись?

– Одно дело любить и желать, как Вы сказали, и совсем другое дело уметь этого добиваться!

Скарлетт понимала, что он шутит, и шутка эта была приятной, однако последние слова незнакомца заставили ее признать, что ее характеристика была довольно точной. Скарлетт действительно умела этого добиваться, как он сказал, и потому всегда имела про запас несколько поклонников. И как это он попал в точку, подумала она, надо же!

– Так что, Вы все еще не согласны со мной? – спросил Эдвард Гирд, а в глазах его при этом поплясывали веселые искорки.

– Ни в коем случае! – сказала Скарлетт, но при этом не смогла скрыть польщенной улыбки.

– А что же я, в таком случае, не люблю, можете Вы мне сказать?

– Вы не любите… Так, что же Вы не любите? – Он внимательно посмотрел на нее, стараясь быть серьезным.

– Вы не любите унывать и скучать, не любите, когда Вам пытаются перечить, не любите рано вставать, не любите грустных историй! Ох, да, не любите ездить в общем вагоне, вот как сейчас и еще… И еще Вы не любите, чтобы всякие типы, вроде меня, говорили Вам разные глупости.

Скарлетт рассмеялась весело от души, так, что на глазах выступили слезы. Ее настроение явно улучшилось, да вдобавок ко всему, кашляющий неприятный сосед, вместе со своей спутницей, вышли из поезда через две остановки.

Незнакомец, мало, помалу, разговорил Скарлетт и в его приятном обществе поездка уже не казалась ей такой обременительной.

Она узнала, что он бывший дипломатический работник, шестнадцать лет проживший в Англии. Вдовец, имеющий двоих взрослых сыновей и дочь. Совсем недавно он ушел в отставку, вернулся в Америку, купил дом в Новом Орлеане, где и решил провести остатки своих дней. В Чарльстоне он гостил у старшего сына, а сейчас ехал в Огасту, получив срочный вызов по служебным делам, последний, как он сказал, чтобы окончательно отойти от этих самых дел.

Скарлетт впервые повстречалась с человеком такого высокого политического ранга и была приятно удивлена, насколько он прост в общении, однако не преминула отметить его умение располагать к себе людей, наверняка выработанное многолетним профессиональным опытом.

Весь оставшийся путь они болтали без умолку, так и не открыв ни одной газеты и когда подъехали к Огасте, то были уже друзьями. В конце пути они обменялись адресами, и мистер Гирд пригласил Скарлетт к себе в гости на карнавальный сезон, а в свою очередь, обещал непременно навестить ее в Атланте, как только будет гостить у двоюродного брата. Ведь теперь, в отставке, ему вполне предоставится такая возможность.

Вторую половину пути после пересадки, Скарлетт ехала в одиночестве, однако настроение ее было уже не таким угнетенным. Эдвард Гирд своими беседами сумел отвлечь ее от грустных мыслей и словно волшебник действительно вселил в нее уверенность, что все будет хорошо. – Ну, в самом деле, из-за чего она так расстроилась? Все, что она задумала, в конечном итоге осуществится, только спустя десять – двенадцать дней. Ретт обязательно приедет, получив ее письмо, а Полтнера, Полтнера она возьмет на себя. Не будь она Скарлетт «О» Хара, если не сумеет его уговорить! Она отвадит от него любого покупателя, посулив большую сумму денег, и в конце концов, он сдастся на ее милость. Да, в этом случае ей придется поторговаться, но тут уж ничего не поделаешь, она пойдет на это, фабрика стоит того!

Глава 21

Когда Скарлетт вернулась домой, ее ожидал неприятный сюрприз. Даже, пожалуй, более неприятный, чем задержка, связанная с покупкой фабрики.

Клаус Брукс, сияя от гордости и счастья, сообщил, что сделал предложение Керрин и она согласилась выйти за него замуж через полгода.

– Мисс Керрин установила этот срок, чтобы окончательно проверить себя, ну, словом, свое отношение к монастырю и всему, что с ним связано. – Сообщил ей счастливый жених.

И не успела Скарлетт осознать счастье, которое ожидало Керрин, как получила удар в самое сердце.

– Я, миссис Скарлетт, понимаю ее намерение относительно этой проверки – продолжал свое

повествование Клаус – однако, в душе уверен, что мисс Керрин давно все решила, а делает это чтобы отмести все сомнения, которые после скоропалительного решения могут ее преследовать. Одним словом, она не хочет потом ни о чем жалеть.

Я сообщаю Вам об этом заранее, миссис Скарлетт, чтобы Вы за это время смогли подобрать мне замену. Керрин решила, что мы после свадьбы поселимся в Чарльстоне у тети Полин.

– Боже мой, Клаус, но это невозможно! – воскликнула в отчаянии Скарлетт.

Она не могла представить себе, что Клаус может вот так взять и вскоре исчезнуть. Кто как не он совсем недавно был управляющим текстильной фабрикой в Ченселорсвилле? Кто как не он знал все тонкости этого нового для Скарлетт дела! Ей, конечно, было бы жаль расстаться с ним, как с управляющим магазином, как с очень хорошим управляющим, но она смогла бы это пережить ради счастья Керрин и подыскать ему замену.

Но теперь, когда она решила стать владелицей текстильной фабрики и надеялась, что именно на плечи Клауса ляжет основной груз, связанный с этим делом, такое известие было для нее настоящим ударом. Ведь Скарлетт сразу же сделала ставку на знания и опыт Клауса, как только задумала купить эту фабрику. Она радовалась, что тут уж ей определенно повезло и как все-таки здорово, что человек с таким опытом по этой части находится у нее под руками! А теперь! Боже мой, что же ей делать теперь? Она не знала ни одного человека, который имел бы хоть какое-нибудь отношение к фабричному делу по переработке хлопкового сырья, и где такого найти она тоже не имела понятия. В порыве отчаяния у нее родилось такое чувство, что Клаус предал ее. А ведь это благодаря ей он познакомился с Керрин. И зачем только она послала его тогда в Чарльстон за сестрой!

– Миссис Скарлетт, да отчего Вы так расстроились? – воскликнул Клаус, удивленно глядя на ее растерянное лицо.

– Я, конечно, не в праве Вам советовать, но думаю, что Билли Янсон, вполне бы справился с моей работой. Да что говорить, я просто ручаюсь за него. И потом, я же не завтра уезжаю.

Скарлетт отупело смотрела на Клауса, пропуская все его слова мимо ушей. Она размышляла о том, следует ли сообщить ему о покупке фабрики. Ведь накануне она приняла решение никого в это не посвящать, до тех пор, пока не приедет Ретт и вопрос не будет решен окончательно.

– Миссис Скарлетт, да что с Вами? – Клаус осторожно тронул ее за плечо. – Вы словно не рады…. Или…

Скарлетт тяжело вздохнула.

– Ну конечно же, я очень рада за Керрин.

Посетив, Фила Полтнера, сразу же по приезде, она без особого труда заручилась его обещанием повременить с продажей фабрики до появления Ретта. Фил в этот раз оказался очень сговорчивым и согласился без малейших возражений, немало тем самым ее удивив. Скарлетт было невдомек, что он, узнав о приезде Ретта, просто испугался. Он подумал, что отказывать или водить ее за нос на этот раз не следует, иначе о его безобразном поведении накануне она непременно расскажет Ретту. А с Реттом были шутки плохи!

Итак, не успела Скарлетт свободно вздохнуть, сбросив с себя груз проблем, которые мучили ее всю дорогу от Чарльстона до Атланты, как Клаус Брукс навязал ей новые, еще более сложные.

Придется сказать ему о фабрике, подумала она. Ведь чем скорее он узнает об этой проблеме, тем скорее начнет о ней думать. Уговорить его остаться в Атланте она все равно не сможет, Клаус упрям как бык и никакими посулами его не удержишь.

Да, придется сказать ему о фабрике, возможно Клаус знает кого-то, кто смог бы его заменить. Возможно, в Чегнселорсвилле у него есть знакомые производственники, из тех, которые работали у его хозяина. Не важно, что человек будет из другого города, он может так ж, е как и Клаус поселиться в гостинице, один или с семьей.

– Видишь ли, Клаус, дело в том, что я собираюсь купить текстильную фабрику Фила Полтнера. Ты, наверное, слышал, что он продает ее? – Сказала она при очередном разговоре на эту тему.

У Клауса округлились глаза от удивления.

– Вы, Вы хотите купить фабрику?

– Да, а почему тебя это так удивляет?

– Почему? Ну, может потому, что это неожиданно, хотя, зная Вас, неожиданного тут как раз ничего нет.

– Теперь ты понимаешь, почему я расстроилась, узнав о том, что ты меня покидаешь. Я, конечно, очень рада, что Вы с Керрин решили пожениться, но все это так неожиданно, и я право не знаю, что мне делать! Ах, Клаус, я так рассчитывала на тебя! Ведь кроме тебя помочь мне совершенно некому!

– Да, миссис Скарлетт, это вопрос серьезный, но все равно не стоит так отчаиваться, ведь у нас с Вами впереди еще целых полгода.

– Да, что такое полгода, Клаус, это сущая ерунда! Разве ты не помнишь, сколько времени мы готовились к открытию магазина, а это ведь не фабрика!

– Миссис Скарлетт, полгода – это довольно приличный срок, чтобы запустить в работу уже готовую фабрику. Что за панику Вы устроили! И при чем здесь магазин? Когда я пришел к Вам, он был даже не достроен. Разве Вы не помните, с чего мы начали? – С оклейки обоев!

– Ах, Клаус, но здесь тоже не все готово, Фил говорил мне, что не хватает каких-то станков.

– Станков? – подумаешь, какая проблема! Купить и доставить их дело нескольких дней, были бы деньги.

– Ну, даже если ты сумеешь все наладить до свадьбы, кто потом будет управляющим? Где мне найти такого человека? Ах, Клаус, я так рассчитывала на тебя!

Скарлетт в отчаянии даже заломила руки. Она понимала, что эта крупная рыба уплывает у нее из рук, но ничего поделать не могла.

– А может Вам с Керрин первое время пожить в Атланте? – попробовала она подойти к делу другим путем.

– Да Вы могли бы поселиться у меня!

Скарлетт чуть было не сказала, что живет в таком огромном доме теперь совершенно одна, но вовремя спохватилась и умолкла.

– Если получится так, что мы с Вами не уложимся в полугодовалый срок, в чем я сильно сомневаюсь – то мы так и сделаем. Не могу же я Вас бросить в беде, миссис Скарлетт, Вы ведь скоро станете моей родственницей!

Он улыбнулся. Все это, казалось, только забавляло его, а Скарлетт стояла совершенно раздосадованная, с таким видом, словно Клаус обокрал ее, и предметом этой кражи являлся он сам.

Шел уже десятый день с тех пор, как Скарлетт вернулась из Чарльстона, но Ретт до сих пор не объявился. Она ожидала его появления каждый день и старалась как можно реже выезжать из дома, особенно в те часы, когда поезда, следовавшие из Огсты согласно расписанию, прибывали в Атланту.

Она теперь особо тщательно следила за своей внешностью. Женское чутье подсказывало ей, что соблазнительная внешность еще никогда никому не навредила. И даже при всей нелюбви Ретта к ней, ничто не помешает ему полюбоваться ее цветущим видом при встрече – рассуждала она. Да, ей хотелось быть привлекательной, однако Ретт никоем образом не должен был догадаться, что вся эта привлекательность делается ради него. Она старалась быть красиво причесанной, подрумяненной, но так, чтобы это не сильно бросалось в глаза. Не надевала роскошных дорогих платьев, но подбирала одежду тех тонов, которые ей всегда рекомендовал Ретт. Все должно быть естественно и ненавязчиво, думала она, все должно быть в меру и красиво. Мы, мол, не киснем с тоски, хоть и поджидаем Вас уже почти неделю. Ретт не должен застать ее расстроенной или, того хуже, жалкой, хоть и выступать она будет в роли просительницы. Она деловая женщина и к делу должна подойти по – деловому. А потому, ей следует быть уверенной в себе и в успехе своего предприятия.

Однако дни, полные ожидания, проходили, а Ретт и не думал появляться. Мало, помалу Скарлетт начинали одолевать сомнения, а получил ли он вообще ее письмо? Вдруг произошло что-нибудь из ряда вон выходящее и почта не сработала, вдруг ее письмо затерялось в пути? Ах, и почему она не подумала подстраховаться на этот счет. Ведь можно было попросить кого-нибудь передать второй экземпляр письма Ретту дней через десять и ни о чем не беспокоиться. Господи, да она могла бы поручить это тому же Сэму, если бы не предавалась так глупо своим эмоциям и подумала об этом своевременно. Скарлетт уже который раз убеждалась в том, что лишние эмоции всегда портят дело, и совсем не стоит предаваться чувствам, если тебе это не может помочь.

Думала она и о том, что письмо могла прочесть Розмари, и зная о том, какие теперь у них отношения, возможно, не посчитала нужным передать его Ретту. А может Ретт и сам не пожелал приехать, плюнув на ее просьбу, что было уж совсем невероятным, но как знать!

Нервы ее начинали понемногу сдавать, и она становилась нетерпеливой и раздражительной. Ей не хотелось разговаривать ни с кем из домашних, а если такие разговоры случались по необходимости с детьми или слугами, она бывала резка и груба. Сидя в столовой за обедом, или слоняясь без дела по дому, Скарлетт ловила себя на том, что постоянно прислушивается к каким-нибудь звукам, доносящимся с улицы, а не шум ли это приближающегося экипажа.

И вот однажды в послеполуденное время, сидя в гостиной за письменным столом и проверяя отчеты своих управляющих, Скарлетт действительно услышала шум экипажа. Ее реакция не заставила себя ждать. Она мигом вскочила со стула и побежала в прихожую к трюмо с большим зеркалом в позолоченной резной оправе. Выхватив наскоро из маленького ящичка расческу, Скарлетт, быстрым привычным движением поправила растрепавшуюся прическу, слегка покусала губы и оглядела себя в зеркале с ног до головы. Через три минуты она снова уже была в гостиной и сидела за своим письменным столом, нацепив на лицо выражение полнейшей занятости и углубленности в свои дела.

Однако визитером оказался не Ретт, а Фил Полтнер. Заслышав звук его голоса из открывшейся двери, когда он докладывал дворецкому о своем визите, Скарлетт почувствовала разочарование и в то же время тревогу. А вдруг Фил принес ей неприятную новость относительно продажи фабрики. Вдруг ему подвернулся новый покупатель и он приехал, чтобы забрать назад обещание, данное ей?

Она, не дожидаясь доклада дворецкого, сама вышла навстречу Филу, но по его спокойному и где-то даже извиняющемуся выражению поняла, что все в порядке. Фил объяснил свой визит беспокойством, относительно затянувшейся отсрочки и хотел узнать, не передумала ли Скарлетт покупать его фабрику.

На ее уверения, что задержка происходит только по вине Ретта, он ответил, что в бизнесе всякое бывает, особенно в такое тревожное время, как сейчас и поэтому он решил приехать и узнать все ли в порядке.

Фил пробыл у Скарлетт около часа. За это время она постаралась выяснить у него все вопросы, которые только поддавались ее пониманию, относительно недостающего оборудования и рассказала о неудаче, постигшей ее в связи с предстоящим уходом Клауса.

– Фил, а может у Вас на примете есть какой-нибудь человек здесь, в Атланте, кто смог бы стать управляющим фабрикой? – спросила она с надеждой.

– Ведь собирались же Вы каким-то образом решать этот вопрос, когда еще не думали ее продавать.

– Увы, миссис Батлер, здесь на примете у меня никого нет. Я ведь собирался вызвать несколько специалистов по фабричному делу из Нью – Йорка с предприятий своего отца. Я думал, что они поживут здесь немного, наладят производство, подберут и обучат рабочих, а потом уедут, а возможно кто – то из них и останется.

Боже мой, он хотел вызвать специалистов, несколько человек, а не одного! Ну конечно, чтобы наладить производство именно так и нужно поступать. А что же станет делать она с этой фабрикой здесь в Атланте, без специалистов, без квалифицированных рабочих, с одним управляющим, который и находиться-то будет в ее распоряжении всего полгода!

– Ну что же мне делать, Фил? – спросила Скарлетт, совсем растерявшись.

А Фил, тем временем тоже забеспокоился. При таком положении вещей, она, чего доброго, и вправду может отказаться от фабрики, подумал он. Наверное, следует ей помочь, тем более что это не составляло для него никакого труда.

– Я думаю, что смогу помочь Вам, миссис Батлер.

В глазах Скарлетт блеснул огонек надежды, и она с интересом взглянула на Фила.

– Я напишу своему отцу в Нью-Йорк рекомендательное письмо, и Вы со своим Клаусом сможете поехать туда. Во – первых Вы докупите недостающее оборудование и перешлете его в Атланту. С этим вопросом, думаю, Клаус сам разберется. Во – вторых, мой отец ознакомит Вас с производством, и Вы сможете посещать нашу Бруклинскую фабрику в любое время, чтобы поднабраться опыта. И в-третьих, Вы сможете нанять специалистов в Нью-Йорке, да хотя бы людей с нашей фабрики. Из-за этого проклятого кризиса отцу пришлось изрядно сократить свой штат, а среди уволенных людей есть и хорошие специалисты, и квалифицированные рабочие. Я думаю, что многие из них согласятся поехать в Атланту, чтобы подзаработать, особенно холостяки. Если Вы, миссис Батлер, согласны с такой перспективой, то я к Вашим услугам.

– О, конечно, Фил, я Вам очень благодарна! – обрадовалась Скарлетт.

На том они и расстались. И Скарлетт подумала, какая все-таки непредсказуемая штука жизнь. Любые события могут повернуться к тебе совершенно противоположной стороной. Возвращаясь из Чарльстона в Атланту, она со страхом ожидала от Фила Полтнера любого подвоха, и уж никак не думала, что Клаус Брукс преподнесет ей неприятный сюрприз, а получилось все, наоборот.

На следующий день Скарлетт уже всерьез подумала о том, не поехать ли ей снова в Чарльстон. Ее беспокойству не было предела, и она решила, что следует предпринять этот шаг.

Состояние ее было настолько напряженным, что находиться дома было уже нестерпимо. Ей надоело бесцельно слоняться по комнатам и без конца предаваться разгадыванию шарад по поводу отсутствия Ретта.

После обеда она оделась и отправилась в магазин к Клаусу, в надежде, что к вечеру, когда она вернется, Ретт уже будет дома. Однако ее надежды не оправдались, а это значило, что на четырехчасовом поезде Ретт опять не приехал. Оставался еще один поезд на сегодня, самый поздний, который прибывал в десять часов вечера, и Скарлетт решила, что если Ретт не приедет, то завтра с утра она начнет готовиться к отъезду в Чарльстон.

Глава 22

Подстрекаемое ожиданием время тянулось медленно, и Скарлетт, набравшись терпения, решила совсем не смотреть на часы. Усилием воли она заставила себя взяться за бухгалтерию и разместилась у камина в кресле-качалке с большим гроссбухом на коленях.

Через некоторое время в гостиную робко заглянула Ренда и прислонившись к арочному проему, вопросительно посмотрела на хозяйку.

– Чего тебе? – спросила Скарлетт, не отрывая глаз от гроссбуха.

– Миссис Скарлетт, я хотела с Вами поговорить.

Скарлетт почувствовала, как в ней закипает раздражение. Ну почему к ней пристают со всякими житейскими пустяками именно тогда, когда она находится в таком ужасном состоянии и ей ни до чего нет дела! Утром ее разозлила кухарка, которая из-за своей глухоты раз пять переспросила, какие продукты следует покупать на эту неделю. А потом Элла начала жаловаться, что все ее игрушки пришли в негодность, а которые еще и не сломались, то надоели, и ей хочется новую куклу, хотя бы одну.

Строго взглянув на свою служанку, Скарлетт хотела, было, отослать ее, но подумав о том, что бухгалтерия ей и вовсе на ум не идет, велела Ренде пройти в гостиную.

– В чем дело, Ренда, говори.

– Миссис Скарлетт, я хотела Вам сказать, что через две недели хочу взять расчет.

Скарлетт открыла рот как рыба, не в состоянии произнести ни слова. Ее настолько поразило это сообщение, что она даже на какое-то время забыла о своем раздражении и обо всем, что ему предшествовало.

– Что? Расчет?

Пораженная Скарлетт от неожиданности даже вскочила с качалки, а тяжелый гроссбух с грохотом упал на пол с ее коленей.

Может она ослышалась? Или это действительно Ренда стоит вот тут сейчас перед ней и просит расчет?

Ренда, которая столько лет служила ей верой и правдой, которая терпеливо сносила все ее капризы, которая предупреждала любое желание своей хозяйки и понимала ее как никто другой!

Скарлетт стояла и смотрела на свою служанку как громом пораженная, не в силах даже спросить о причине, которая побудила Ренду попросить расчет.

Скарлетт долго привыкала к изменениям, которые происходили после войны, особенно к тому, как изменились негры и к их пресловутой свободе, которая предшествовала этому безобразному изменению. Она долго не могла привыкнуть к тому, что Уиллу приходилось теперь нанимать их за деньги, чтобы работать в Таре. Да и к своим наемным неграм, которые работали у нее на лесопилках до появления каторжников, Скарлетт привыкала с большим трудом. Ей было странно слышать, что кто-то из них просил жалование, или расчет, когда собирался увольняться или болел, ей казалось странным их изменившееся поведение в присутствии белых хозяев, когда они, совершенно нахально, как считала Скарлетт, смели предъявлять претензии к условиям труда.

Но мало, помалу, она привыкла к этому, как и ко многому другому, что принесла с собой война.

Сначала она перестала удивляться таким словам, как свободные или наемные негры, а потом даже и тому, что они стали голосовать и даже заседать в законодательном собрании.

Но Ренда, которая появилась давно в ее доме, которая приходилась троюродной племянницей дядюшке Питеру и считалась одной из своих домашних негров, никак не вписывалась в категорию вольных, по понятиям Скарлетт. Нет, все это просто не укладывалось у нее в голове!

– Миссис Скарлетт, я собираюсь замуж – продолжала докладывать Ренда, видя полное замешательство своей хозяйки.

– Я выхожу замуж и уезжаю из Атланты. А если бы мы остались тут, то я бы никогда не ушла от Вас и продолжала работать.

Продолжала работать. Эти слова удивили Скарлетт, ибо она не могла вообразить себе, что прислуживание ей Ренда считала работой. Ведь она ни ей, ни всем остальным «домашним» не платила жалования. Она ничего не меняла с тех пор, когда они еще были рабами и принадлежали ей по праву.

Да и для них жизнь в ее доме и за ее счет, считалась как нечто само собой разумеющееся, и никто никогда даже не намекал ей на жалование. О каком расчете может говорить Ренда, когда Скарлетт все эти годы и кормила и содержала ее.

Она, наконец, обрела дар речи и снова уселась в кресло-качалку.

– Так значит, ты выходишь замуж, и за кого же?

– Да, есть тут один. Его зовут Том, а работает он у мистера Вайнера на строительстве гостиницы по контракту. Через две недели контракт у него заканчивается, и мы с ним уезжаем в Спарту. Там он живет.

– И где же он там живет?

Он снимает комнату в большом доме, там вообще живет много негров, этот дом сдается специально для них. – Сказала не без гордости Ренда.

– И ты что же, это окончательно решила?

– Да, миссис Скарлетт!

– А почему ты мне раньше ничего об этом не говорила? Я даже не знала, что у тебя есть жених.

– А Вы никогда и не спрашивали ничего, миссис Скарлетт.

А ведь действительно, Скарлетт никогда не интересовалась личной жизнью ни одного из своих слуг.

– И сколько же времени ты его знаешь, Ренда?

– Да уже, почитай, месяцев восемь, или девять.

– И что вы часто встречались?

– Ну, я не знаю часто это или нет, но раза три в неделю мы виделись.

– И что же ты хочешь, Ренда?

– Получить расчет, миссис Скарлетт.

– Я должна заплатить тебе? Сколько?

– Ну, я не знаю, миссис Скарлетт, это уж как Вам будет угодно. Я просто хотела сказать, что через две недели уйду, а захотите Вы мне дать денег или нет, это уж Ваше дело. Я ведь жила у Вас и думаю, что Вы мне ничего не должны. Я только хотела, чтобы Вы отпустили меня с миром, миссис Скарлетт, и не сердились сильно, вот и все. А если честно сказать, то не хочется мне уезжать из Атланты – то, да ничего не поделаешь.