Пропавшие в лесах Нетландии

Детектив Джеймс заговорил заученным тоном:

– После того как полицейские, которые вас допрашивали, отчитались перед начальством, была обнаружена некая связь между вашей дочерью, местом происшествия и датами. Они подняли архив и позвонили нам.

Архив. Венди вздрогнула. Миссис Дарлинг промолчала.

– Миссис Дарлинг, – теперь он говорил тише и спокойнее, – на мальчике была одежда из той же ткани, что и на Венди пять лет назад.

Глава 4

Гром

Иногда Венди чувствовала какое-то движение в глубине своего тела. Впервые это случилось, когда ее нашли в лесу. Неконтролируемое потряхивание. Не такое, что она ощущала после быстрого плавания в течение долгого времени, и не трепыхание после игры в ледяной воде на побережье. Оно не было также похоже на ужасающую дрожь в руках или коленях. Словно некое маленькое создание поселилось глубоко в ее груди и неистово трясло ее, ухватившись за ребра, как за прутья клетки. Это был сковывающий тело тремор.

Это была ее вина. Целиком и полностью ее вина. Венди была старшей – предполагалось, что она должна присматривать за Джоном и Майклом. Должна заботиться о них. А она не справилась. Она оказалась единственной, кто вернулся.

Братьев так и не нашли, и только по ее вине. Все знают об этом: сама Венди, ее родители, жители города.

Венди должна была привести их домой. Почему она не сделала этого? И почему она не способна просто вспомнить?

Она не могла допустить, чтобы дрожь распространилась по всему телу, потому что остановить ее потом уже не получится.

– Понимаете, миссис Дарлинг? – Детектив Джеймс теперь неотрывно смотрел на мать Венди, но та стояла неподвижно, поднеся руки к горлу и уставившись на него в ответ.

Детектив Роуэн тем временем наблюдала за Венди. Плечи Венди вздрагивали.

– Мы считаем, что этот мальчик, Питер, может быть как-то причастен к исчезновению Венди, – продолжал детектив Джеймс.

Венди была не в силах смотреть на них. Она сосредоточила взгляд на мокром следе от кружки на столе.

– Есть вероятность, что он сбежал оттуда, где удерживали ваших детей. Есть вероятность, что он знает Венди, а может, он также знал Джона и Майкла.

Знал.

Венди не нравилось, когда посторонние произносили имена ее братьев.

– Мы также считаем, что он имеет какое-то отношение к исчезновению детей из нашего города, поскольку все эти случаи произошли неподалеку от леса.

Дрожь в спине Венди начала распространяться по позвоночнику. Ей хотелось плакать, кричать, убежать прочь, может, просто взорваться.

– Миссис Дарлинг? – Детектив Джеймс сделал шаг к ее матери, и тут дверь кабинета распахнулась.

В дверях, заполняя собой весь дверной проем, стоял отец Венди. У него были волосы с проседью, но крашеные усы. Нос походил на луковицу, а лоб был испещрен глубокими морщинами, которые были видны, даже когда он не хмурился, что, сказать по справедливости, случалось не так уж и часто. Он был в том самом костюме, который надел вчера, отправляясь на работу в банк. Унылая черная ткань порядком измялась. Рубашка в тонкую полоску тоже, галстука же и вовсе не было. Лицо мистера Дарлинга было красным от ярости. Маленькие глаза под густыми бровями стреляли по очереди то в одного, то в другого детектива, потом прошлись по молчащей жене и наконец остановились на сидящей за столом Венди. Он так крепко ухватился за деревянную дверную раму, что она слегка заскрипела.

– Кто вы такие? – Голос у него был очень и очень громким. – И что вы делаете в моем доме?

Пока детектив Роуэн расправляла плечи и изучающе смотрела на мистера Дарлинга, детектив Джеймс быстро листал свой блокнот.

– Э… Джордж Дарлинг? – Отец Венди ничего на это не ответил. – Я детектив Джеймс, а это детектив…

– Детективы? – Морщины на лице отца стали еще глубже. – И что два детектива делают в моем доме? – Он перевел на Венди взгляд, полный укоризны.

Венди втянула голову в плечи и вжалась в стул. У нее неприятности. Все это добром не кончится.

– Вчера вечером произошло одно происшествие…

– Какое происшествие?

Детектив Джеймс начал рассказывать все заново, но Венди не обращала на него никакого внимания. Ей не было нужды слышать о том, через что она прошла вчера. Вместо этого она смотрела на свою мать, которая, казалось, начала постепенно выходить из транса.

Миссис Дарлинг взяла стул и села. Не взглянув на Венди, наклонилась вперед, поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях.

Венди вздрогнула. Может, они обе думают об одном и том же.

О том, что никто уже не надеется, что Джона и Майкла когда-нибудь найдут.

Детективы ни словом не обмолвились о такой возможности. Казалось, маме уже никогда не станет легче.

Венди взглянула на свои руки и вспомнила о крови под ногтями.

Нет. Никто больше не ожидал, что их найдут живыми, но Венди все же лелеяла надежду на это. Какая-то ее частица знала, что они живы. Это была интуиция. Венди мало во что верила, но в это верила и верила свято – они где-то там, хотя все думали иначе.

А сейчас она больше не может выносить происходящее. Ей надо выбраться отсюда. Глотнуть свежего воздуха и проветрить голову.

Венди отодвинулась от стола и встала. Она пошла к входной двери, но отец вскинул руку и указал на нее пальцем.

– Куда ты? – вопросил он.

Все снова уставились на нее.

Венди скрестила руки на груди, чтобы никто не заметил, что они дрожат.

– К Джордан, – хрипло сказала она.

– И никуда больше, – сказал отец, сверля ее взглядом.

Венди кивнула и пулей вылетела за дверь.

Ей хотелось скорее убраться отсюда и дойти до Джордан. Подруга была единственным человеком, к которому она могла пойти. Джордан никогда не сомневалась в ней, не расспрашивала ее. Она слушала, что говорит Венди, и верила ей, не то что другие жители города.

– Венди, у тебя все хорошо?

Венди вздрогнула от неожиданности. Повернулась и увидела своего соседа Дональда Дэвиса, который забирал газету с крыльца, одет он был в темно-красный халат. Это был высокий, худой мужчина, носивший исключительно фланелевые рубашки в красную клетку разных оттенков, если только не был одет в деловой костюм. У него были вьющиеся темно-русые волосы и густая темная борода. Мистер Дэвис и ее папа работали в одном и том же банке. Венди сидела с его сыновьями – десятилетним Джоэлем и семилетним Мэтью – в течение многих лет. Он всегда хорошо платил ей, а когда она пыталась вернуть ему часть денег, настаивал, чтобы они пошли на ее обучение в колледже.

– Здрасти, мистер Дэвис, – сказала Венди, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Она посмотрела на газету в его руке. С первой страницы ей улыбалась Эшли Форд.

– Все в порядке? – повторил мистер Дэвис, сходя с крыльца. Венди не знала, как она сейчас выглядит. Возможно, так, будто увидела привидение. Мистер Дэвис был бледнее обычного, его глаза прошлись по полицейской машине, припаркованной у дома Дарлингов. И он крепче сжал газету в руке.

Венди выдавила из себя улыбку.

– Ага, у меня все хорошо, – сказала она, уже направляясь к дому Арройо. – Мне нужно идти – опаздываю к Джордан.

Мистер Дэвис моргнул несколько раз. Венди всегда была по-соседски общительна и обычно останавливалась поболтать с ним, но сейчас у нее не было на это сил.

Голова гудела. Ей хотелось, чтобы события перестали происходить так быстро и она смогла бы разобраться в происходящем. Казалось, ей некомфортно в собственном теле. Хотелось убраться прочь отсюда. Хотелось убежать. А вот чего ей действительно не хотелось – это, оказавшись в городе, ловить на себе многочисленные взгляды и слышать шепот за спиной. У нее не было сил притворяться, что все хорошо.

После того случая Венди не позволяла себе плакать. У нее ушло ужасно много времени на то, чтобы загнать воспоминания в глубь себя. Она не была уверена, что сможет справиться с этим еще раз.

Шесть месяцев между ее исчезновением в лесу и тем моментом, когда ее нашли, образовали черную пропасть у нее в голове. Когда она лежала в больнице, доктора пытались подтолкнуть ее к этой пропасти и посмотреть, сможет ли она хоть что-то вспомнить, но она не смогла.

Конечно же, она хотела вспомнить. Если бы она вспомнила, что произошло, то смогла бы найти своих братьев. Эти утраченные воспоминания хранили тайное знание о том, как все исправить.

Но Венди преследовали лишь кошмарные сны, от которых она просыпалась с криком в больнице и которые оставляли после себя призрачные образы: деревья, улыбка Майкла, ботинки Джона, чей-то громкий смех и глаза, похожие на звезды.

Глава 5

Арройо

Дверь гаража у дома Арройо была открыта, так что видны были полки с инструментами и деталями машин. В гараже стояли два автомобиля. Один принадлежал Джордан – побитый седан со ржавым капотом, хорошо сочетающийся с окружающими его промасленными деталями. А рядом с ним стояла элегантная машина мистера Арройо, которой он очень гордился. Каждый раз, когда у Венди возникали проблемы с пикапом, Джордан с отцом выручали ее. Сейчас ей требовалась их помощь и с помятым капотом, и с поцарапанным ветровым стеклом, но сначала надо было решить более важные вопросы.

Венди почти что подбежала к их крыльцу и нажала звонок. В горле у нее стоял большой ком.

Джордан открыла дверь босая, в спортивных брюках. Одну руку она завела за голову – чесала ей спину и поправляла поношенную футболку «Красного Креста». В то время как Венди всегда вставала рано – и летом, и по выходным во время учебы в школе, – Джордан имела обыкновение спать до обеда, как очень ленивая домашняя кошка. Изо рта Джордан торчал тост, на губах играла сонная улыбка. Упругие завитки темно-русых волос обрамляли сердцевидное лицо.

– Привет, ты… – запнулась Джордан и, окинув Венди взглядом, нахмурила брови.

Венди стояла на цыпочках и покачивалась.

Руки Джордан безвольно повисли вдоль тела.

– Что случилось? – требовательно спросила она, не прожевав тост.

Венди открыла было рот, но ничего не смогла сказать. Она чувствовала, как дрожит ее нижняя губа.

Одним быстрым движением Джордан затащила ее в дом. Они торопливо прошли по коридору и забежали на кухню. Джордан положила остаток тоста на столешницу, и тут раздался голос мистера Арройо:

– ¡Ay, Jordan! ¿Qué haces?[1]

Папа Джордан с хмурым видом взял клеклый тост и бросил его в мусорную корзину.

– Ой, извини! – Джордан быстро загородила собой подругу, желая спрятать Венди от отца. – Только что пришла Венди. Мы будем у меня в комнате, – спокойно сказала она.

– Ох, ну, хорошо… Привет, Венди, – рассеянно проговорил Мистер Арройо, вытирая растаявшее масло кухонным полотенцем.

Прежде чем Венди попыталась ответить, Джордан потащила ее дальше по коридору. Он был увешан фотографиями Джордан и ее отца, на которых они, неизменно улыбаясь, ловили рыбу, ходили в походы или смотрели футбол. Здесь висела и парочка фотографий миссис Арройо. Она умерла, когда Джордан была совсем ребенком.

В доме Венди не было подобных семейных фотографий. Стены в основном оставались голыми, за исключением нескольких репродукций с картин Моне, купленных матерью в незапамятные времена. Будучи когда-то яркими, они так потускнели от времени, что представляли собой в основном сочетания бледно-голубых пятен.

Венди первой вошла в комнату подруги, и Джордан закрыла за ними дверь. Вся комната была выполнена в черных, красных и фиолетовых тонах, что очень сильно давило на глаза. Повсюду были развешаны множество пунцово-черных флагов и постеров «Портленд Торнз» – любимой футбольной команды Джордан. Медали Джордан висели на стенах на пурпурных лентах. В комнате, как и всегда, царил страшный беспорядок. В углу высилась гора одежды, а каждая поверхность была покрыта журналами, наградами и всяческим мусором.

Большое окно давало много света, а кровать была застелена синим одеялом, у изголовья висели прикрепленные скотчем к стене фотографии Джордан и ее подруг. На некоторых карточках была и Венди. На большинстве из них она гримасничала, а Джордан, обнимая ее одной рукой, широко улыбалась в камеру.

Венди присела на краешек кровати. Джордан вытащила из-под стола стул, скинула с него груду обуви и села напротив.

– Что случилось? – спросила она, наклоняясь вперед и кладя руку на предплечье подруги.

Венди почувствовала, как к горлу снова подступает комок. Она облизнула губы, сделала глубокий вдох, а потом рассказала Джордан обо всем, что случилось прошлым вечером.

Джордан сидела с опущенными уголками рта и внимательно слушала подругу. Ее брови то приподнимались, то опускались, но она ни разу не перебила Венди, чтобы задать какие-нибудь вопросы.

Когда Венди начала рассказывать об утренних событиях, то не могла подобрать подходящих слов.

– И детективы сказали… они сказали, что, может, он был с нами – там, где мы были, – и потому может что-нибудь знать. – Венди потерла руки, стараясь справиться с бегущими по ним мурашками. – Может, он знает, где мои братья?

Наступило молчание. Джордан откинулась на спинку стула и с шумом выдохнула. Венди попыталась выровнять дыхание, но только стало труднее дышать.

– Сколько ему лет? – спросила Джордан.

– Не знаю. Кажется, он моего роста, моложе нас, хотя… Может, он девятиклассник? – Венди вонзила ноготь в ладонь, а Джордан кивнула. Венди подумала, что если он того же возраста, что была она или ее братья, когда они пропали, то это может указывать на какую-то связь между ними.

– И ты не узнала его?

И опять этот вопрос заставил ее сердце биться быстрее. Она не могла сказать Джордан, что думает, будто это может быть Питер Пэн. Джордан единственный человек в школе, кто поверил, что она ничего не помнит из того, что случилось с ней и ее братьями, она никогда не давила на Венди и не сомневалась в ней, но даже Джордан не была способна поверить в нечто такое. Нет, это совершенно невозможно.

Венди отрицательно покачала головой.

– И они не нашли его? – спросила Джордан, запустив руку в кудри.

– Насколько я знаю, нет… Но я… Я не…

– Ты не хочешь, чтобы им это удалось? – предположила Джордан.

– Нет! – Венди опять покачала головой. – Дело не в этом. Если он что-то знает, тогда, разумеется, я хочу, чтобы полиция тоже знала это и смогла бы найти моих братьев. – Ей было трудно выдерживать внимательный взгляд Джордан. – Впервые за пять лет у нас появилась хоть какая новая информация и мы обрели надежду найти их, – продолжала она. – Но это… это все равно…

– Страшно, – тихо закончила за нее Джордан.

Венди кивнула.

Джордан смотрела сквозь Венди на стену и хмурилась.

Она жила здесь до, во время и после исчезновения детей. Когда Венди наконец позволили вернуться домой, Джордан одна из всей школы пришла навестить ее. Она вела себя так, будто ничего особенного не произошло. В течение нескольких лет Венди отказывалась выходить на задний двор, и они играли в настольные игры и складывали пазлы в гостиной.

Иногда мистер Арройо даже позволял им играть в мяч в доме при условии, что это был такой мяч, который не мог нанести слишком большого ущерба обстановке.

Когда Венди лежала в больнице, мистер Арройо и Джордан пару раз пытались навестить ее, но доктора говорили, что она слишком слаба и ей не следует видеться ни с кем, кто может эмоционально утомить ее.

С тех пор Венди постоянно испытывала огромную благодарность к Джордан и ее отцу. Она чувствовала себя счастливой в этой семье, была признательна им за дружбу и боялась лишиться ее.

– Я не могу еще раз пройти через все это, – пробормотала она.

Джордан сжала ее руку:

– Тебе и не нужно.

– А что, если?..

– Ты не должна думать об этом, Венди.

– Но…

– Ничего такого не произойдет. – Голос Джордан не был похож на громоподобный голос ее отца, но все же он был твердым, как камень. Ее прикосновения помогали Венди успокоиться. – Никто не собирается никуда тебя забирать. Все будет хорошо. Ничего…

– Не изменилось? – Венди сердилась, но ей было не на чем выместить свою злость. – Но разве это возможно после такого? Как я буду жить дальше? Я просто… – Венди сжала пальцы в кулаки. – Я хочу убежать. Хочу выбраться отсюда!

– Знаю. – Джордан сохраняла спокойствие. – Ты хочешь оказаться в Нетландии, верно? – мягко поддразнила она подругу.

У Венди вырвался сердитый смешок: Джордан ничегошеньки не понимала.

– Хорошая новость: ты вполне можешь убежать; мы обе можем сделать это, – продолжала Джордан, хлопая себя по бедрам. – В колледж! Это, конечно, не волшебный остров на звездах, но там есть паршивая столовская еда, большие бассейны и множество горячих студентов. – Джордан улыбнулась, но Венди в ответ лишь слегка шевельнула губами. – Мы обустроим наши комнаты в общежитии, будем ложиться намного позже, чем следует, и выпивать мегалитры кофе, готовясь к медицинской школе…

– К школе медсестер, – поправила ее Венди. Последние два года Джордан пыталась уговорить ее поступать в медицинскую школу, но Венди хотела быть медсестрой. Хотела помогать людям, но идея стать доктором и спасать человеческие жизни была выше ее разумения.

Джордан проигнорировала это уточнение.

– Главное, мы сможем делать все, что захотим. Мы начнем все сначала. Нужно просто как-то пережить несколько следующих месяцев. – Она снова крепко сжала руку Венди. – Хорошо?

Колледж. Венди все время напоминала себе, что это для нее свет в конце тоннеля. Нужно потерпеть еще немного, и она станет свободной от всего. Но как быть сейчас?

– Ничто не нарушит наши планы, – заверила подругу Джордан, словно прочитала ее мысли.

– Люди вроде меня не созданы для нормальной жизни, Джордан. – Это была мантра, которая все время вертелась в голове у Венди. Но сейчас она впервые произнесла ее вслух. Она знала, что преувеличивает, но этот город заставлял ее чувствовать себя так, будто с ней что-то не в порядке. И это что-то заразно.

Венди отвела взгляд от Джордан, потому что лицо подруги готово было исказиться от жалости, хотя ей всегда удавалось скрывать это чувство.

– Все будет хорошо. – Джордан нисколько не сомневалась в своих словах.

Венди пожала плечами. Она не верила в это, но все же ей стало лучше. Почти так же хорошо, как до того резкого поворота вправо на обочине дороги вчера вечером.

– Хочешь перекусить? Есть холодный недоеденный тост. Я с удовольствием поделюсь им с тобой, – с наигранной искренностью предложила Джордан.

Венди попыталась засмеяться или хотя бы улыбнуться. Но улыбки отнимали у нее слишком много сил.

– Ты невыносима, – сказала она, толкнув Джордан в плечо.

Джордан рассмеялась и ласково взъерошила волосы Венди.

– Ты можешь все, Венди, не так ли?

– Да.

Глава 6

Сны

Они умудрились провести бо́льшую часть дня в доме Джордан. Подруге хорошо удавалось заполнять пустоту и отвлекать от ненужных мыслей. Они болтали о колледже и планах на лето. Когда Венди замолкала и замыкалась в себе, Джордан меняла тему разговора, пытаясь вытащить ее из этого состояния. Они даже испекли маффины со свежими ягодами ежевики, собранными во дворе за домом Арройо. Позже Джордан, спросив разрешения у отца, подвезла Венди до больницы, поскольку надо было забрать ее пикап.

Приехав домой, Венди сбросила у входной двери сандалии. Грубый коричневый ковер удручающе контрастировал с плюшевым бежевым ковровым покрытием в доме Джордан.

Отец сидел за обеденным столом спиной к ней. По телевизору в гостиной шли новости. Репортер что-то кому-то говорил, но звук был слишком тихим, и потому нельзя было разобрать, что именно.

Эшли Форд и Бенджамин Лейн улыбались в самом центре экрана. Глядя на их фотографии, Венди опять почувствовала тошноту. Она отчетливо вспомнила те школьные фотографии, которые использовали для поисков ее и братьев. Венди была в белой блузке в синий цветочек. На Джоне была рубашка с белым воротником, его волосы были аккуратно зачесаны на сторону, стекла очков делали его глаза огромными. Волосы Майкла, напротив, были взъерошенными, а рубашка выбивалась из брючек, и на ней не хватало пуговицы.

Даже после того, как Венди нашли, по телевизору все время показывали ее фотографию, равно как и фотографии Джона и Майкла, и рассказывали в деталях обо всем, что было известно и неизвестно. В тринадцать лет она не могла выносить очередные выпуски новостей, где речь шла о ее братьях. Взглянув на них пару раз, она разразилась такими безудержными слезами, что родители запретили ей смотреть телевизор. Но иногда ее мать не слышала, как она спускалась в гостиную, и не успевала переключить канал, тогда Венди заставала маленький отрывок передачи.

Венди оторвала взгляд от экрана.

Она повернулась к отцу и тяжело вздохнула. Ей не хотелось, чтобы он кричал на нее, или начал читать лекцию, или сделал что-то еще, что предвещали его неподвижные плечи. Впрочем, чем скорее они покончат с этим, тем скорее она окажется в своей комнате. Набравшись решимости, Венди подошла к отцу.

Мистер Дарлинг сидел, зажав в руках кружку с черным кофе, выпитым наполовину. На ней красовался выцветший логотип его банка.

– Где мама? – начала разговор Венди.

– Пошла спать. – Отец не смотрел на Венди, но она на всякий случай кивнула. Она понимала, что маме, пережившей вчерашний вечер и сегодняшнее утро, необходимо хорошо выспаться.

Ей и самой не помешало бы поспать лет пять.

– Ты знаешь этого мальчика? – Пронзительный взгляд отца пригвоздил ее к полу. Вопрос огорошил Венди, хотя она, конечно же, ждала его.

– Нет.

– Ты просто нашла его на дороге? – Его густая бровь поползла вверх.

– Я просто нашла его на дороге, – повторила за ним Венди, вздыхая.

– Хм-м. – Отец с сердитым выражением лица глотнул кофе. Когда Венди была младше, он пил такой сладкий кофе с ореховыми сливками, что она и ее братья дрались за возможность сделать глоток из его кружки.

Венди стояла и переминалась с ноги на ногу.

– Если ты снова увидишь его… – Отец поднял руку и наставил на нее палец. Он легко заставил ее почувствовать себя маленькой, даже не вставая. – То позвонишь в полицию и скажешь об этом мне. Немедленно. Понятно? – Его громкий суровый голос отражался от стен.

Венди кивнула:

– О’кей.

Он опустил руку.

– Послезавтра я поеду на работу позже и смогу отвезти тебя к этим детективам, чтобы вы могли поговорить.

Зная, что лучше с ним не спорить и что у нее в любом случае нет выбора, Венди опять кивнула.

Мистер Дарлинг рывком встал со стула и прошел в кабинет. Дверь за ним закрылась, и мгновением позже Венди услышала тихое звяканье стекла.

Она потащилась наверх, гадая, что принесет ей завтрашний день.

На лестничной площадке Венди оказалась прямо перед дверью в свою бывшую комнату.

Ничего нового – она проходила мимо этой двери каждый день, но сейчас что-то заставило ее остановиться. Венди не знала, чего ждет, но ее глаза уставились на дверную ручку. Она вытянула руку и легонько коснулась кончиками пальцев старой холодной латуни.

Ей стало интересно, стоит ли все еще у правой стены двухъярусная кровать братьев. Койка Джона внизу всегда была аккуратна заправлена – это было вторым, что он делал каждое утро, первым же делом он надевал очки. Венди помнила, как топорщились волосы у него на затылке, когда он с едва открытыми глазами ползал по кровати, подтыкая углы покрывала под матрас.

Майкл же, напротив, всегда оставлял свою кровать незаправленной, что ужасно раздражало Джона. Ее младший брат всегда спал в носках на случай, если его нога выскользнет ночью из-под одеяла. Ведь всем известно, что голая нога будет съедена чудовищем.

Этот страх появился у него по вине Венди – из-за одной истории, которую она однажды рассказала братьям на ночь. То, что Майкл постоянно просыпался в одном носке, подтверждало правдивость этой истории. Дело дошло до того, что даже летом, когда в комнате было очень жарко и Венди с Джоном спали без одеял, почти что голые, Майкл сворачивался калачиком под одеялом, а его ноги пребывали в безопасности в носках.

Венди не знала, как долго она простояла так, когда какой-то тихий звук вывел ее из транса. Она резко отняла руку от дверной ручки и сделала шаг назад, не замечая, что балансирует на цыпочках, словно готовая взлететь птица. Венди прижала руки к груди и, почувствовав свое тяжелое дыхание, попыталась успокоиться.

Она снова услышала тот же звук, но он раздавался не из-за двери.

На этот раз она поняла, что это был чей-то шепот.

У Венди болезненно сжалось сердце. Она подалась вперед и заглянула за угол, в коридор, ведущий к родительской спальне. Свет нигде не горел, и под дверью комнаты родителей тоже было темно.

Опираясь о стену, Венди стала красться по коридору, выбирая места, где было меньше вероятности наступить на скрипучую доску пола. Она проделывала это достаточно часто и знала, как оставаться у комнаты родителей, будучи незамеченной.