Во имя порядка. Кузница судеб

– Куда нам идти дальше? – спросил запыхавшийся Теалор, утерев испарину со лба и посмотрев на то, как Вилдас читает молитвы над павшими воинами.

– Веди, Тараэль, – сказал Каддлер.

Они ушли в сторону, протиснувшись в пикообразный проход в стене, выйдя на узкую лестницу, плавно ползущую ввысь. По бокам свет дарили громоздкие жаровни, а воздухе витал странный аромат сырости и сырого мяса.

– Странно, – посмотрел на чистые стены Тараэль. – Когда был тут в последний раз, всё было загажено странными плотяными наростами.

– Сержанты, готовьте бомбарды, – скомандовал Каддлер. – Думаю, мы тут можем встретить сопротивление.

– Что за… наросты? – спросил Арантеаль.

– Мясистые красного цвета растительноподобные наросты.

– Сказал прям как фразу в протоколе.

– Именно всё так и было, – тихо сказал парень.

Они быстро поднялись по лестнице и вышли во внушительных видов помещение, переливающееся ярким пурпуром, отсвечивающимся от обсидиановых вылизанных стен. Впереди было что-то наподобие барельефной стены над которой устроились громадное прямоугольное окно. Посредине у гряды ступеней, разделявшей комнату на два яруса, поставили огромный тигель, в которой слабо тлели угли, от которых исходил лёгкий пар.

– А вот и наши дорогие гости, – тихо прошептала фигура в чёрной рясе с железной маске. – Вы пришли сюда, разорили гнездо наших детей, оборвали ритуалы, нарушили покой медитаций и духовных практик.

– «Мастер», позвольте мне их наказать, – вышла из темени мрака высокая девушка в броне хранительницы, убрав яркий густой рыжий волос за спину.

Девушка выглядела особенно красиво. Полноватые накрашенные губы мерцали отблесками углей, подведённые ресницы подчёркивали выразительный взгляд глаз, цвета изумрудных полей долины Фастрид. Довольно приятное лицо не имело порока, отличаясь благородной белизной.

– Дивелери! – сорвал голос Тараэль, увидев старую знакомую. – Я… я… надеялся, что я тебя тут не встречу.

– Дорогуша, я же сказала, что мы ещё встретимся, – улыбнулась девушка, став медленно подходить к группе, постукивая каблуком. – Или ты думал, что я просто так всё оставлю? Знаешь, когда ты предпочёл мне Сюзет, это было весьма и весьма обидно. Это она затащила тебя в этот храм, а я нас перенесла. Это я свела тебе позорное клеймо ралаима. Это я подарила нам домашний уют, если ты помнишь.

– Дивелири, – тяжело выдохнул Тараэль, опустив голову. – Что же ты сделала… ты сама когда-то была готова ниспровергнуть все тайные и порочные культы, кляла Ралату и говорила, что вера Даль‘Мерсера в Женщину – опасное безумие.

– Всё изменилось. Я уже хотела уплыть в Нерим, как меня встретили проповедники «Весов». Ведь в этой стране когда-то можно было свободно верить во что хочешь, пока Инквизиция не заработала в полную силу, – девушка слегка усмехнулась. – Это был тот миг между падением Ордена и становлением Союза. Они открыли мне глаза, Тараэль, – воодушевлённо заговорила дама, уперев руки в бока. – Они ведь правы… всё дело в свободе и в ней лишь смысл. Этот смысл заставил Аркта вернуться и взяться за меч! Этот смысл и воззвал ко мне! Посмотрев на то, что творится с Эндералом, я поняла, что только «Весы» его могут спасти, – Дивелири разъяренно завершила. – Да пошло оно всё к Тель’Имальтату! И Светорождённые с Орденом, и Союз с Церковью!

– Дивелири, я не хотел, чтобы всё так получилась. Ты ведь ушла к тем… кто дал «отцу» пищу для размышлений и для его больного разума идеи.

– Это всё неважно, мой дорогой. Они готовы дать покой душам здесь и сейчас, они боролись за то, чтобы этот мир не сгорел в очистительном огне веками, они освободят нас от внутренней боли, – на полных губах появилась улыбка. – Посмотри на свою душу, она полна ран. Здесь ты можешь найти покой, – она протянула руку и раскрыла белую длань. – Иди ко мне, найди покой.

Полу-аэтерна встал, как вкопанный. Он мотнул головой, пытаясь перебороть каскад мыслей, который пленил его разум. Он осторожно ступил назад, пытаясь всё услышанное разобрать. Девушка, с которой он прошёл сквозь огонь, воду и ужасы Ралаты, которая поддерживала его и помогала пережить сердечную боль, которая спасла его и вместе с ней он «спасал» Дюнное, вступила в ряды мерзкого сборища древних хаосопоклонников. Залившие путь свой кровью, без жалости вырезавшие деревни, они не могут быть спасением для мира, в чём уверен Тараэль. Он понимает почему к ним примкнула Дивелири, но не может утолить её чаяний.

– Нет, – твёрдо сказал парень.

– Каддлер, Тараэль, закончите это, – сказав, посмотрел Вилдас в сторону остальных, приготовив гладиус. – Мы разберёмся с ними.

– Тараэль, ты оставишь меня здесь, наедине с этими безумцами? – длань, ранее обращённая к полу-аэтерна сомкнулась на длинной рукояти клинка. – Чтобы они убили меня?

Каддлер кивнул, и они прошли в сторону, там, где виднелся путь дальше в храм. Остались лишь четверо, тихо стоящие под чёрными обсидиановыми сводами. Вилдас заметил, как у медного основания жаровни положено три тела несчастных «собратьев» Весов, приготовленные для сожжения в тигле. С другой стороны, издавая тошнотворный запах сырого мяса валяются рубленные куски животных, залившие чёрную плиту багрянцем.

– Я смотрю кто-то из несчастных ваших «братьев» будет принесён в жертву? – спросил Вилдас, вспоминая боевые мыслеформулы. – Интересно, что бы они сказали про твои слова о свободе?

– Тараэль слишком однобоко смотрел на Весы… но… он мог бы и быть со мной.

– Ты сама его потеряла, примкнув к культу, – сказал Арантеаль, приготовив меч.

– Ох, Арантеаль. Как тебе, без трона магистра? Хорошо живётся? Справедливость то восторжествовала.

– Ты была, наверное, лучшей из нас… как и Сюзет. Странно, что враг нашёл путь тебя сломить.

– Ох, было время, когда мы вместе хотели держать галерею картин в Арке… но судьба распорядилась иначе.

– Не валяй дурака, Дивелири, – посмотрел на «Мастера» Вилдас. – Воткни в своего гуру меч, да разойдёмся по-доброму.

– Я скорее умру, чем предам «Весы».

– На всё твоя воля.

Дивелири атаковала первой – её руки выпустили мощный заряд энергии, который хлыстом ударил по Вилдасу, но разлетелся на искры, когда встретился в ментальным щитом.

– Глупцы! «Весы» невозможно победить, – в руках пронесся длинный волнистый меч. – Нас защищают духи освобождения и очищение, они выше всех нас в самопознании и мудрости. Идиоты, с нами нельзя тягаться!

Не отвечая на дерзкие речи «Мастера» Арантеаль сошёлся с ним в бою. Ловкие выпады волнистого меча были парированы, и еретик резко ушёл в сторону, кувырнулся и попытался с разгруппировкой вонзить меч в спину Теалора. Мужчина мигом обернулся и выставил блок – два клинка с металлическим стоном встретились.

Вилдас блокировал ещё одно заклятье предательницы и парировал волной пламени, которая рассеялась о пси-щит. Дама простёрла руку вправо и подняла ворох раскалённых углей. Секундой позже половину комнаты накрыл самый настоящий дождь из ярких и жгучих угольков. Священник защитил себя магией, после чего выкинул вперёд заклятье света – в обычном порядке оно рассеивает тьму, но сейчас яркий пучок света зажегся у глаз Дивелири, ослепив её.

– А-а-а-а! – крикнула девушка, закрывшись рукой и рефлекторно поставила магические барьеры, дабы огонь, лёд и молнии не сразили её.

Вилдас решил сразиться более традиционным способом. Он стал быстро сближаться, держа наготове меч и только хотел погрузить его в сочленение у подмышки, как девушка справилась со слепотой и парировала. Два меча со звоном встретились – серебристое лезвие клинка девушки зазубилось при встрече с потемневшим гладием.

Арантеаль отступал под неистовым шквалом ударов, казалось волнистый меч летает всюду. Железная маска на лице хищно блестела, а рот часто изрыгал мерзкие бранные проклятья. Теалор в молчании отбивался. Он попытался контратаковать. Вспомнив мыслеформулу простенького заклятья, он быстро отступил на три шага и высвободил пучок молний – пара разрядов сверкнули и устремились в грудь, но волнистый меч засиял, впитав в себя энергию. Арантеаль рванулся вперёд направляя меч нисходящим ударом, направленным в ключицу, «Мастер» приготовился принять удар.

Дивелири оказалась весьма искусным противником и Вилдас пожалел о том, что решил не продолжать противостояние магией. Его рука устала блокировать постоянные попытки пронзить или рубануть его. Вся его защита – рифлёный нагрудник, да уплотнённая мантия – не чета доспехам хранительницы. Оружие оказалась слишком коротким для этого и он вынужден держать близкую, оттого и напряжённую дистанцию в бою. Второй дланью он выставлял щиты, рассеивая магию и останавливая меч, сам временами отпускал огненные стрелы. Вилдас попятился и быстро собрал ледяной шип, со свистом направленный в грудь девушки. Он разбился о её магию, затем ещё один с ледяным хрустом разлетелся. Мужчина не долго думая решил применить силу двух рук, подчерпнув всю возможную силу моря вероятностей, которое может пропустить через себя. Звенящий гладиус был со всей силы пущен в «Мастера».

Глава культа, полностью сосредоточенный на бою с Арантеалем, приготовился совершить решающий колющий выпад. Как раз Теалор собирается поднять меч для рубящего удара и откроется для выпада. Но краем глаза «Мастер» заметил летящий предмет, на который отвлёкся и хлестанул мечом в его сторону, с бренчанием уронив гладиус. Арантеаль атаковал – удар, в который вложено огромное количество сил, опрокинул еретика, который не успел встать в удобную стойку. Теалор пинком в запястье выбил меч, вторым ударом ноги хрустнул рёбрами и молниеносно опустил меч колющим приёмом. Клинок пробил рясу и впился в тело архиеретика, послышался слабый стон, пальцы схватились на лезвии. Меч погрузился ещё глубже, разрывая связь души и тела.

– У тебя будет удивительная возможность встретиться со своими «учителями» в бесплотном состоянии, – бросил фразу напоследок Арантеаль.

Какой бы сильный щит не сотворила Дивелири, его не хватило. Сильный как многократно усиленный шторм порыв силы снёс девушку, и она приземлилась прямо на тигель «примостившись» спиной о край, отчего разнёсся противный смачный звук. Вилдас упал на колени, он ощутил себя выжженной тряпкой, руки сводило судорогой, перед глазами встал мрак, рот болел от сухости. Трясущаяся рука сама потянулась к бутылке с амброзией. И всё же он был рад, что не призвал ментального заклятья другой школы, ещё чуть больше сил, и он бы точно умер.

– Я не чувствую рук и ног, – прохрипела Дивелири, когда увидела Арантеаля, вставшего над ней.

– По-видимому ты сломала позвоночник, – тихо сказал мужчина. – Но ты ещё жива. Только скажи, и я подарю тебе освобождение.

– Кха-кхе, – на её губы горлом хлынула кровь. – Зачем мне всё это? Всё итак кончено… наш великий замысел будет попран… Тараэль меня никогда не простит.

– Я не буду причитать, но… зачем тебе всё это понадобилась? Я не верю, что хранительница, ещё вчера хотевшая покончить с тайными злыми культами, сегодня за них заступается.

– Не могла оставить это всё так, – закатила глаза Дивелири. – Ты не поймёшь меня, магистр. То, что я чувствовала, когда Тараэль стал якшаться с Союзом… с ней.

– Хорошо. Не поверишь, но кому как не мне, понять твои чувства и боль. Есть ещё что сказать? – будто судья и палач в одном лице, испрашивающий последнее слово перед приговором и его исполнением, спросил Арантеаль. – Освободи душу, прежде чем предстать пред предками.

– Да. Есть что сказать… но я это делаю… ради него. Кха-кха, – сильнее стала кашлять Дивелири, её дыхание становилось прерывисто, а грудь пыталась захватить больше воздуха. – Я… надеялась, что он… присоединится к нам… и… кхе-кхе, его не тронут. Скоро… Нерим…. Фогвилль… Альма, – кхе-кхе…

Тараэль и Каддлер пронеслись через высокий проход и шагнули в громадную комнату цилиндрической формы. На чёрных плитах под ногами изображено множество рисунков, рун и глифов. У полированных стен громоздятся жаровни, от которых исходит неприятно-фиолетовый тусклый свет. За спиной прозвучали залпы бомбард – дождь свинца и танец клинков хранителей должен остановить орды еретиков, возглавляемых могущественными латниками, пережившими не одно столетие благодаря прикосновению к тёмным потокам моря вероятностей.

– Давай! – крикнул Каддлер, показывая на вставшего впереди воина, с секирой наперевес, и пальнул в него из громыхателя.

Пуля удачно пробила место схода нагрудника и набедренной пластины, заставив высокорослого воина скрючиться. Тараэль смог найти нужный промежуток и что было силы направил туда удлинённый гладий. Кровь, пролитая практически у центрального неказистого, круглого, шипастого монструозного алтаря стала активатором заклятья. Снова, как и в храме Кора всё стала заволакивать тьма, поглощающая каждый сантиметр пространства. В самом центре, на свежеположенной плитке стояла цель их пришествия, которая в любой момент могла стать отличной дверью между этим миром и обителью демонов.

Каддлер поставил в фонарь белый камень, возжёг травы и вместе с Тараэль, подавив все проявления страха, окунулся во тьму. И идти бы им спокойно, но воля, желающая принести в Вин «очищение» зрит сердца и найдя шрамы одной души решает сыграть на них:

– Тараэль, Тараэль, – послышалось мрачное и тихое завывание, – дитя моё, ты узнаёшь меня?

– Нет! – крикнул полу-аэтерна, услышав до боли знакомый голос.

Каддлер ударил в бок парня, когда тот остановился, сжав пальцы на воротнике, чуть не потащил его за собой, причитая:

– Тараэль, тебя дурят.

– «Отец»…, – замешкался парень, его взор стал лихорадочно бегать, словно выискивая во тьме что-то знакомое.

– Я покажу тебе, что я твоё создатель. Твой разум предо мной открыт.

Тараэль взвыл от неистовой боли в сердце, когда то, что представлялось «отцом» показало не самые приятные моменты в жизни, заставляя их переживать как наяву. Он не мог дальше идти, ибо его ум оказался в плену у коварного существа, да и сам Каддлер чувствовал, что тьма вокруг высасывает из него жизнь. Несмотря на дикую боль, тошноту и ощущение, что его вывернут как варежку, Каддлер продолжал идти. Шаг за шагом, на трясущихся ватных ногах он пытался тащить грузное тяжелеющее тело. Но в какой-то момент он понял, что не дойдёт и решился на отчаянный шаг – артефакт древности полетел вперёд, а сам парень грохнулся на колонну, сквозь пелену смотря вперёд. Фонарь упал на алтарь и произошло тоже самое, что и прежде. Свет развеял тьму, мрак мгновенно отступил, чему Каддлер обрадовался:

– Что ж, думаю, что на этом наше участие в этой авантюре окончено, – посмотрел Каддлер на сломленного Тараэля, усевшегося у колонны и отстранённо пустыми глазами смотрящего в стену. – Дальше дело за Велисарием.

Глава 15. Фогвилльская встреча

Спустя сутки. Фогвилль.

Холодный ветер завывал среди узких улочек и лихо гулял меж неказистых приземистых домов вторя многочисленным стонам и плачам. К свинцово-серым небесам возносятся многочисленные мольбы, вопли и проклятья, звучавшие в сторону захватчиков. Огромный город, когда-то противопоставляемый самому Арку, оказался в лапах завоевателя, упав туда без боя, что повергало в шок. Когда все войска Железной Короны вышли из столицы, не оставив и солдата для обороны, глава города оказался в затруднительной ситуации – или открыть ворота перед захватчиком или наспех собрать ополчение из всех, кого можно, неумело его вооружить и кое как обучить. Выбрать второе значило бы попросту отправить на убой десятки тысяч человек, неспособных тягаться с профессиональной армией Союза, к тому моменту закрепившейся в Тёмном лесу, и заручившейся поддержкой большинства прошлых подданных Королевства. Мейстр города выбрал единственное очевидно правильное решение – он открыл ворота, вынес ключи от столицы, когда со стен стали видны пурпурные знамёна. Население разделилось во мнении – кто-то хотел биться до последнего, кто-то же понимал, что всякое сопротивление бессмысленно.

Легион выстроил лагерь за стенами и усмирением населения занялись солдаты из Компании, латники Маркизата и наёмники. Легионеры Союза и Арка, техно-подразделения звёздников и контингенты тёмных аэтерна вместе с серафимами остались за стеной, чтобы не вызывать всплеск ярости у новых подданных. С первого взгляда это оказалось верное решение, и только время покажет, насколько это было правильно.

Среди приземистых каменных домов, сливаясь в тон тёмным легионным доспехом, продвигается воин в окружении «Палатина Гвард» и полуроты элитных воинов Компании, готовых залить улочки огнём аркебуз. С каждым шагом алый поперечный гребень слабо подрагивал, пластины, инкрустированные золотистыми узорами, меркли в общей серости, и слабо блестели от капель холодного мелкого дождя. Глубоко вдохнув, мужчины выдохнул и от лицевой маски отошёл еле заметный пар. Во рту почувствовался привкус металла.

– Пятая рота, шевелись! – раздался из улочки сбоку приказ и мигом позже солдаты выбежали, не держа строй. Рассыпавшись по улочке, они свернули в другую сторону, так и не встретившись с «Палатина Гвард».

Парень на миг остановился, чтобы посмотреть на город. Фогвилль ему показался огромным, разросшимся и раздутым, но весьма органичным. Гигантские литейные, колоссальные амбары и склады, просторные суровые кузни, органично теснятся рядом с простыми, сложенными из камня жилыми домами. В людской части города всё напоминает отзеркаленный Арк, в его тёмном потустороннем исполнении. Можно было увидеть даже трактиры, обозначившие себя вывесками. Кучи угля и руды под навесами готовились на отправку в другие регионы Королевства, но станут добычей Союза. Простенькие, но построенные из брёвен, капища и храмы Королевства отличались жестокостью оформления – кости, черепа, жертвенные алтарики возле здания. Когда-то Фогвилль был просто кучей руин.

Столица Железного Королевства встретила его прохладно – из переулков, из узких покошенных окон, из подвалов на него смотрят озлобленные глаза, в которых можно прочесть боль, скорбь, ненависть и отчаяние. Наспех собранное ополчение в стёганных куртках, с копьями и мечами, широкими щитами, внимательно смотрит за победителями, скорбя от того, что они ничего не смогут сделать, если благожелательность завоевателя измениться. Отовсюду душу скрежетали плачь, стенания, всхлипывания и причитания. Настолько сильно всё это возносилось над городом, что хотелось закрыть уши и идти в беззвучии. Несмотря на то, что Консул настрого приказал не трогать горожан под страхом заключения, они боялись и страшились войск Союза. Большинство обычных подданных Железного Королевства это вчерашние нищие, крестьяне и мелкие рабочие, не нашедшие своей ниши в обществе Союза, отвергнутые и настолько озлобленные на Эндерал, что не видели жизни в городах ни старой, ни новой власти. К ним, через агентов, проповеди культов, и воззвание, обратились и призвали на север, где из них сколотили новую страну. Как и во времена Киланы Хаммершлаг на севере Эндерала существовала мятежная страна из отринутых, оскорблённых и обделённых, и так же как в ту эпоху она пала к ногам завоевателя.

– Господин Консул, – обратился рядом стоящий легионер. – Младшие офицеры Бригады прорыва хотят присоединиться к вам и войти в старый город.

– Нет, – сказал мужчина. – Передайте капитанам рот, чтобы они обеспечили безопасность основных улиц. Пускай не идут в трущобы, иначе могут там остаться.

– Есть, господин.

Велисарий продолжил уверенный шаг ускорившись. Он как можно быстрее хотел покончить со всем этим, и последнее не покорившееся препятствие – Шпиль Фогвилля, так и не открывший ворот. Велисарий подавил чувство устрашения при виде массивного колоссального строения, которое довлеет над остальным городом. Создавалось ощущение, что весь остальной Фогвилль существует в тени чернокаменного дворца короля. Он похож на надсмотрщика за городом, готовым карать и миловать по собственной прихоти.

По ушам ударила очередная порция стонов и причитаний от местных жителей.

– Милсдарь солдат, мы вас сюда не звали. Так и дайте нам жить, как и раньше, – так и молит мужчина в неизысканной оливковой одежде.

– Не положено, пока не будет снято военное положение! – рявкнул солдат, держа тяжёлый меч и тарч.

– Да что б их, Дитрих, они захватчики! – шипит другой фогвиллец. – Мы сбежали от них, а они пришли за нами!

– Что мы сделали!?

– Пособие «Весам», поддержка предателей, поддержка тель’имальтатпоклонников! Этого мало?!

– Ох, и что же с нами теперь будет? – едва ли не навзрыд спросила девушка в платье.

– Это пускай теперь маркиз решает! – кричит солдат в зелёной форме. – Он теперь будет владыкой земель окрестных.

Это конец для Королевства, его столица взята, а вскоре придёт и конец Мрачной долине.

На противоположной стороне улицы встали воины, отличные от «Палатина Гвард» и солдат Компании. Латники в прекрасной суровой броне, чьи шлема украшены изумрудного цвета перьями. К стали липнет потемневшее мокрое сюрко, на котором можно разглядеть геральдический знак лилии. Велисарий встретился с воином, держащим забрало опущенным, но по короне на шлеме можно догадаться о его статусе.

– Ха, а в своё время говорили, что три дня только одни стены будем брать! – радостно заговорил воин. – Полдня, и мы установили практически полный контроль!

– Ключи от города у тебя? – холодно спросил Велисарий.

– Да, – показал сундучок маркиз. – По количеству земель пора переименовывать страну в королевство!

– Не всё так просто, – предостерёг Велисарий. – Враг просто так не оставил бы Фогвилль. Я оставил у стен практически всю армию… пусть твои воины не уходят слишком глубоко в город.

– Не стоит беспокоиться Консул! – ударив себя в грудь, торжественно изрёк браваду маркиз. – Город наш, разведка не нашла следов противника!

Флав просто не мог поверить, что враг не попытается взять их в кольцо или стремительно контратаковать, чтобы смять сопротивление ошеломлённой армии. Опыт войн, подозрительность и осторожность так и говорят, что сегодня всё может закончиться таким сражением, которого страна долго не видела.

– Господин консул! Господин консул! – раздались крики позади, и группа остановилась; Велисарий обернул безжизненный лик маски и увидел, как к нему бегут люди… Консул узнал Гедемина в помятом доспехе, а вот мужчину в рваном пальто он не признал.

– Представьтесь, – потребовал Консул, когда запыхавшиеся люди остановились перед ним.

– Капитан Валдмир В’Орпай, начальник отдела сообщений и координаций в первой отдельной артиллерийской бригаде Компании «Мозирия».

– Говорите, – потребовал Консул, смотря на суровой лицо по которому текут струйки воды.

– По Фогвиллю будет нанесён удар. В течении суток к городу подойдёт много гавнюков. Смешанные алеманно-нордские наёмные компании рутьеров.

– Как вы это узнали?

– Господин Консул, исполняя обязанности старшего над караулом, мы смогли взять Арвельдиина Странника. Эта скотина прикинулась монахом, мы не смогли его вовремя опознать. Он отравил чумой и отправил навстречу с Богом всё аббатство Северат, – Валдмир сплюнул под ноги, недобро посмотрев на местных жителей. – Но мы прикончили эту тварь.

– Арведьдиин Странник… это легендарный человек-оборотень? Из книг и мифов? – едва не поперхнулся Велисарий. – Как такое может быть?

– Да. Но не это важно… мы порыскали в его вещах. Как оказалось, он был ответственен за наступление на северном фронте. Но после провала у Даль’Галар, где эта гнида получила по щам, он решил перейти к диверсиям. В Северате он хотел сделать чумное гнездо, поднять толпы мертвецов и напустить на север чуму, – В’Орпай опустил руку в сумку, покопался и протянул веленевые листы. – Он был лишь часть большой операции. Тут приказы, переданные ему из Вестгарда. Они надеялись, что культ «Весов» достигнет успехов в призыве демонов, что Альведиин сможет создать гнездо чумы. Тут говориться и прибытии армии в Фогвилль.

– Зараза, – покачал головой Велисарий, ему показалась, что у него из-под ног потянули землю; план стал складываться в единое целое – еретики и Альведиин должны были отрезать Фогвилль с севера, пока рутьеры наносят удар.

– Велисарий! – пронеслось из другого угла. – Что б тебя, Велисарий!

– Проклятье, – покачал головой раздасованный Консул. – Этот голос я знаю.

Из переулка выбежал мужчина в исцарапанном старом доспехе хранителя, с отпущенной неаккуратной седой бородкой на лице, тронутым морщинами.

– Арантеаль! – узнал воина глава Союза, их взгляды встретились, но ныне в них не было тени неприязни, только усталость. – Что тебя привело ко мне?

– У меня плохие новости, – подошёл Теалор к Консулу. – Группировка, которая ранее стояла в Фогвилле готовиться к контратаке. Они здесь, неподалёку и ждут подкрепления из Вестгарда. К тому же… Нерим снова плывёт в Эндерал, – скорбно обозначил мужчина, подняв руку в сторону моря. – Вскоре у наших берегов встанет трёхтысячный кавалерийской корпус всадников юга. Они тайно направились в Энрдерал, по просьбе Аркта.