Когда распускаются розы

Кэтрин Полански

Когда распускаются розы

Глава 1

Фиона Риордан неуклюже прыгала на одной ноге по направлению к кухне, когда кто-то позвонил в дверь.

Она не обратила на звонок никакого внимания: сейчас ей было просто не до того. Морщась от боли и смахивая катившиеся из глаз слезы, которые застилали глаза и мешали видеть окружающее, Фиона проковыляла к раковине. После нескольких часов, проведенных на ярком солнце, кухня показалась ей мрачнее погреба. То ли ее глаза еще не успели привыкнуть к недостатку света в доме, то ли и впрямь укус взбесившейся пчелы не лучшим образом повлиял на зрение. Кто их знает, этих пчел. Если они бесятся, то какие неприятности это несет для беззащитных женщин?

В дверь снова позвонили.

– Послушайте! – раздраженно крикнула Фиона. – Я не могу сейчас открыть, потому что со мной только что произошел несчастный случай! Подождите пару минут! Ничего с вами не случится!

Она не была уверена, что ее услышали, но попробовать стоило. Всегда лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть.

Фиона осторожно присела на кухонную стойку, облицованную красной плиткой, сняла сандалии и поставила правую ногу в раковину. После открытия собственного магазинчика под названием «Кладовая природы» молодая женщина решила, что теперь будет носить только широкую и удобную одежду. Это действительно оказалось здорово, и Фиона быстро привыкла к новому стилю. Ее сестры, не оценившие перемен, все время язвили, что Фиона выглядит так, будто заказывает свои платья по каталогу цыганской моды.

И вот теперь длинная юбка ужасно мешала женщине как следует рассмотреть больную ногу. Стоявшая поодаль чашка опрокинулась, какая-то ложка с металлическим звоном упала на пол. Одна из многочисленного семейства породистых такс, проживающих на ферме – то ли Вредина, то ли Флора – вдруг выскочила откуда-то из-под стола, видимо, решив, что хозяйка давненько не чесала ей животик, и должна сделать это прямо сейчас. Немедленно. И никаких отговорок.

Но Фионе было не до собачьих нежностей: боль в ноге заставила ее забыть обо всем на свете. Похоже, что пчелиное жало засело глубоко под кожей. Теперь-то можно было позволить себе выплакаться всласть, не беспокоясь о том, что скажут окружающие. Это была одна из немногих привилегий, которыми могла наслаждаться одинокая разведенная женщина.

В последнее время из-за пчел на ферме стало совершенно невозможно гулять. Не иначе, как их привлекали розы, которые вот-вот должны были зацвести, и давно расцветшие полевые цветы, которые хозяйка участка жалела и не везде вырывала с корнем. Но ведь сегодня Фиона и близко не подходила к цветам, да и с пчелами она всегда отлично ладила. Садовнику иначе нельзя.

Со всеми, кроме этой. Кажется, укусив человека, пчела умирает? Фиона очень надеялась, что это действительно так. Очень хотелось верить, что ее мучительница скончалась в страшной агонии. Хотя обычно Фиона относилась к живой природе с пониманием, в данный момент это понимание улетучилось без следа.

Раздался очередной звонок в дверь. Вот настойчивый гость!

– Черт побери! Да перестаньте же трезвонить! – в сердцах закричала Фиона. – Я не в состоянии вам открыть, так что входите сами или оставьте меня в покое!

В самом деле, дверь открыта, но люди здесь вежливые – сначала оборвут звонок, и уж потом найдут в себе деликатность, чтобы войти.

Фиона мужественно стиснула зубы и принялась обрабатывать покрасневшую и распухшую ногу антибактериальным мылом. В стеклянном шкафчике у нее над головой стояла аптечка с лекарствами, но, потянувшись было наверх, Фиона тут же застонала от острой боли.

Тем временем к первой таксе присоединилась вторая. Хотя обе прекрасно знали, что делать им здесь совершенно нечего, они уселись около мисок и с любопытством уставились на хозяйку. Юбка Фионы намокла. Лоб покрылся липкой испариной – от жары и от перенесенного шока. Она раздраженно отметила, что лак, которым были покрыты ногти у нее на ногах, уже начал трескаться, а ведь она просто терпеть не могла облупившийся лак! Все не так, и настроение с каждой секундой становилось все отвратительнее.

– Кто-нибудь есть дома?

Словно кролик, почуявший лису, при звуке этого совершенно незнакомого голоса Фиона насторожилась и вскинула голову. Впрочем, где-где, а уж в этой кухне лис точно можно было не опасаться. После развода Фиона вернулась в дом, принадлежавший ее родителям, – главным образом потому, что сейчас он пустовал. Выйдя на пенсию, родители переехали во Флориду, а их старая ферма в Вирджинии пришла в сильное запустение, и можно было не бояться, что кто-то из родственников вдруг решит устроить здесь семейную встречу.

Фиона всегда чувствовала, что здесь она дома. У ее матери был неплохой вкус во всем, что касалось мебели и отделки комнат, но Фиона всегда хотелось свить себе гнездышко по собственному усмотрению, особенно после того, как Симпсон, ее бывший муж, ушел от нее к какой-то жуткой мымре. К имевшейся кухонной мебели Фиона добавила маленький розовый диванчик и кресло-качалку. Окна, выходившие в сад, были украшены красно-белыми ситцевыми занавесками. Там, куда проникало достаточно солнечного света, она расставила горшки с цветами. На круглом дубовом столе лежала доска для резки в форме сердца. Еще у Фионы были бордовые прихватки для горячей посуды и чудная клетчатая скатерть на столе.

Она умела и любила обращаться с вещами – и вещи отвечали ей взаимностью, не подводили ломались редко и служили долго. Это Фиона тоже унаследовала от матери. Иногда молодой женщине казалось, что в собственном доме она – шаманка, язычница, колдунья, вокруг которой хороводом носятся миски и вазочки, полотенца и подушки – все то, что она приносила в дом с любовью и уговаривала остаться здесь. Именно уговаривала, приглашала, а не втискивала силой туда, где вещи вовсе не хотелось жить.

Она пригласила и эти картинки на стенах, и разноцветное покрывало на кровати, и высокие бокалы для лимонада, которые запотевали сразу же, стоит налить в них чуть отдающую кислинкой жидкость.

И все это принадлежало ей, было ее оплотом, ее крепостью, где она могла укрыться от невзгод – начиная бывшего мужа и заканчивая пчелами-камикадзе.

Все было бы просто отлично, если бы в настоящий момент из прихожей не доносились чьи-то тяжелые шаги.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – повторил голос.

В общем-то, Фиона не особенно переживала из-за того, что кто-то разгуливал по ее дому. В Фловерс Вэлли все отлично друг друга знали, а серийный убийца вряд ли стал бы сознательно привлекать к себе внимание и громко спрашивать, дома ли хозяева. Разве что это был бы совсем свихнувшийся серийный убийца. Впрочем, тут никаких маньяков не видали уже много лет. И все же она не знала никого, кто бы говорил с таким милым шотландским акцентом. Причем насторожил ее не столько акцент, сколько необычный тембр незнакомого голоса – низкий, волнующий и притягательный.

С другой стороны, Фиона прекрасно знала о своей склонности к фантазиям и преувеличениям, и поэтому не спешила полагаться на голос инстинкта. Вполне возможно, что этот человек – просто взбалмошный тип, забредший в ее дом по ошибке. Турист или автостопщик, например. Во всяком случае, сейчас ей абсолютно не хотелось искать приключений на свою голову.

Не оборачиваясь, она раздраженно фыркнула:

– О господи, вы до смерти меня напугали! Ладно, кто бы вы ни были, помогите мне открыть вон тот шкафчик! Посмотрите на второй полке. Мне нужен пинцет. И еще пузырек с нашатырем от укусов насекомых. И бутылочка с этой красной штукой, которой обычно мажут раны. Ладно, черт возьми, просто передайте мне всю эту аптечку, чтоб ее!

– Вначале объясните, что конкретно вас беспокоит, – поинтересовался незнакомец все тем же спокойным, мягким тоном, словно пропустив ее гневную тираду мимо ушей.

Можно подумать, сейчас самое время для расспросов!

– Беспокоит? Да у меня просто невыносимые боли! – Фиона, конечно, преувеличивала, боль вполне можно было терпеть, а она никогда не была неженкой. Но раздражение и невысохшие слезы заставляли ее говорить резко и даже грубовато. – И ведь я постоянно говорю себе, что нужно иметь дома обезболивающее! К черту! Я вечно забываю его купить! У вас, конечно же, нет с собой ничего такого?

– Э… боюсь, что нет…

– Наверное, вы приняли меня за сумасшедшую из-за того, что я просто так болтаю с чужим человеком, – пробормотала Фиона. Ну вот, теперь к боли от укуса добавилась досада, что она не сдержалась. Фиона постаралась превратить все в шутку: – Если хотите, можете меня грабить. Мне все равно. Только вначале передайте мне эту аптечку, о’кей?

Последовало неловкое молчание. Внезапно Фиона сообразила, что совершенно незнакомый мужчина сейчас стоит у нее за спиной и разглядывает ее голые ноги. Она судорожно сглотнула.

Мужчина в мгновение ока пересек кухню и, не успела Фиона опомниться, как он уже склонил голову над ее ногой. Его темно-русые, чуть вьющиеся волосы были растрепаны. Фиона могла видеть его лицо только в профиль. Она отметила про себя нос с небольшой горбинкой и красивый темный загар, покрывавший кожу. Незнакомец был одет в рубашку цвета хаки, тиковые брюки и тяжелые прочные ботинки – было сразу заметно, что при выборе одежды этот человек руководствовался соображениями практичности, а не моды. Равно как и она сама. Это понравилось молодой женщине.

Когда же он, наконец, взглянул ей в лицо, у Фионы прямо-таки дыхание перехватило от созерцания этих голубых глаз и решительно очерченных губ. Казалось, мужчина с трудом сдерживает улыбку:

– Неужели весь этот переполох из-за одного маленького укуса? – спросил он терпеливым тоном, каким обычно разговаривают с детьми.

– Что? – Фиона решила придерживаться выбранного стиля. В конце концов, она видит этого мужчину в первый и, наверное, в последний раз, и может позволить себе быть эксцентричной, особенно если нога так болит. – Да это не просто укус! Вы не видели ту пчелу! Она была по-настоящему огромных размеров. И еще она…

– У вас аллергия на пчелиный яд? – Он, нахмурившись, принялся сосредоточенно осматривать место укуса, словно профессиональный врач.

– Нет. Слава богу, нет. – Фиона фыркнула. – У меня вообще нет никакой аллергии. Я здорова как бык. Но, говорю вам, это была гигантская пчела. И мне кажется, жало до сих пор осталось под кожей.

– Давайте я посмотрю внимательнее, – предложил он и опять поднял голову.

Она снова почувствовала на себе заинтересованный взгляд собеседника и тоже принялась внимательно его рассматривать, хотя момент для долгого созерцания был, мягко говоря, неподходящий. Лицо незнакомца в обрамлении русых волос напоминало лицо мраморной статуи, изваянной французским скульптором.

Несмотря на слегка затуманенное от боли сознание, Фиона сразу поняла, что этот человек не может быть жителем Фловерс Вэлли, равно как и любого другого провинциального городка. Слишком он был… столичный, вот что. Несмотря на походную одежду, сразу было видно, что это человек из большого города. У людей из больших городов особая манера держаться, они везде словно чуточку чужие, и Фиона чувствовала это. Чуяла, как такса чует лису.

– Держу пари, что вы заблудились.

– Вы так считаете? – Он, наконец, перестал играть с ней в гляделки и протянул руку к шкафчику и достал оттуда аптечку.

Вообще-то это была не аптечка, а просто старая обувная коробка, доверху набитая всевозможными лекарствами и мазями. Что-то покупала еще мать Фионы. Срок годности половины лекарств наверняка давно истек, но Фиона почему-то их не выбрасывала. У нее были ностальгические чувства, связанные с этой старой обувной коробкой. Иногда, если закрыть глаза и постараться все как следует вспомнить, то в мозгу, словно кусочек кинофильма, возникала картинка: вот она, маленькая Фиона, сидит у стола и пьет холодное молоко, обхватив запотевший стакан обеими ладошками, а мама копается в этой коробке, отыскивая йод – чтобы смазать разбитую коленку непутевой дочки. Фиона не боится лечения и весело смеется…

Она моргнула, и наваждение исчезло.

Наблюдая за тем, как незнакомец достает из аптечки пинцет, она почувствовала, что начинает немного нервничать. На самом деле.

– Наверное, вы заблудились и забрели не туда, – повторила она, чтобы скрыть беспокойство. – Меня зовут Фиона Риордан. Мне принадлежит «Кладовая природы» – магазин на той стороне площади, и несколько оранжерей. Если вы скажете мне, кто вам нужен, я с удовольствием помогу… ай!

Он поднял руку с пинцетом и показал Фионе извлеченное жало:

– Вот оно! Жало маленькой милой пчелки. Хотя, судя по всему, она была не такой уж и маленькой. Вы были правы. Таких пчел вы специально разводите или это плод нечаянной генетической мутации?

Фиона задумчиво потерла лоб. Еще одна привилегия разведенной женщины состояла в том, что ей можно было не смеяться над глупыми мужскими шутками.

– Кто вам нужен? – повторила она.

– Вы.

Он взял пузырек с дезинфицирующим средством и отвинтил крышку. Фиона догадалась, что он собирается полить этой штукой ранку, и хотела было вскрикнуть и удариться в слезы, чтобы выпустить скопившееся внутри напряжение. Она вовсе не стеснялась своей способности плакать по любому поводу. Но незнакомец так проникновенно произнес это «Вы», что у нее в горле встал ком и, вместо крика, вырвался только тихий вздох.

– Ну, вот видите, все не так уж и плохо, – мягко сказал мужчина, успокаивая ее, будто ребенка. – Жало мы вытащили, ранку продезинфицировали. Может быть, вы хотите нанести противоаллергическую мазь или приложить к месту укуса лед?..

– Я не верю, что вы искали меня, – перебила она и снова потерла лоб. – Этого не может быть.

Обычно Фиона радовалась неожиданным знакомствам и любила, когда кто-то нарушал рутинное течение ее будней. Она всегда считала, что в жизни должна быть определенная доля хаоса. Но дело в том, всех мужчин можно было разделить на тех, с кем она чувствовала себя комфортно, и тех, с кем ей было неуютно.

Этот тип явно относился ко второй категории. Рядом с ним Фиону не покидало ощущение, будто она совершенно раздета, и она не могла понять, в чем причина, потому что ее скромное старомодное платье было совершенно закрытым. Тут она догадалась, в чем дело: все это время юбка была подобрана до самых бедер. Сама же по себе ее одежда вовсе не отличалось соблазнительным фасоном. Женщины-покупательницы находили стиль Фионы очаровательным, а вот мужчины редко бросали на нее заинтересованные взгляды. И слава богу: они могли сосредоточиться на товаре, а не на форме ее груди. Тем более что после развода с Симпсоном Фионе вовсе не хотелось, чтобы кто-то на ней сосредотачивался. Хватит.

Именно этого Фиона всегда и добивалась. Конечно, ей льстило мужское внимание, как и любой женщине, но недавняя обида была настолько сильной, что теперь ей хотелось немного отдохнуть от противоположного пола. Может быть, даже до конца жизни. Скорее всего. Обычно при виде такого необычного наряда большинство мужчин сразу решали, что его обладательница немного не в себе, и благоразумно предпочитали держаться на безопасном расстоянии. Гораздо проще охотиться на женщин, которые всячески демонстрируют свою готовность быть пойманными: испокон веков существуют определенные правила игры. Фиона старательно не участвовала в гонках, и подавляющее большинство мужчин всего лишь скользили по ней равнодушными взглядами. Однако незнакомец явно не вписывался в это правило. Черт знает, почему он вел себя так странно. Не мог же он не заметить длинную юбку и старомодную блузку! Почему он смотрел на Фиону, как сладкоежка на безе? Или ей только показалось? От жары и от пчелиного укуса, и бог знает отчего еще.

Между тем, незваный гость решил продолжить игру в доктора (хотя Фионе по-прежнему казалось, что никакой он не доктор, но она не взялась бы утверждать наверняка) и принялся рыться в аптечке в поисках средства от укусов. Фиона скривилась в ожидании не самой приятной процедуры.

– Вы ждали меня, – спокойно заявил он, словно все это время они вели совершенно нормальный разговор, что-то вроде светской беседы.

– Никого я не ждала! – возмутилась она. Ну вот, явился к ней в дом и несет какую-то чушь!

– Я останусь здесь на пару недель, – безапелляционно заявил незнакомец. – Поживу у вас.

Фиона вскрикнула, когда он дотронулся до укуса ваткой с нашатырным спиртом. Эта штука жглась и щипала похуже пчелиного укуса! И все же Фиона сумела не потерять нить разговора:

– Даже не думайте о том, чтобы остаться у меня! Я совершенно не знаю, кто вы такой. И постепенно начинаю склоняться к мысли, что вы самый настоящий сумасшедший.

Вообще-то ей даже нравились сумасшедшие люди. Она и сама частенько вела себя так, будто у нее не все дома. Но этот проклятый нашатырь начисто лишил ее последнего чувства юмора. Теперь она была абсолютно не расположена к тому, чтобы вести разговоры с незнакомым мужчиной, каким бы симпатичным и сексуальным он ни был.

Он убрал лекарства обратно в аптечку и направился к холодильнику, видимо, для того, чтобы достать оттуда лед.

– Меня зовут Колин МакБрайт.

– Классное имя, – фыркнула Фиона. – Поздравляю.

Мужчина сдержано улыбнулся. Фиона указала ему на нижнюю полку. Он нагнулся и достал небольшой контейнер со льдом.

– Вы правы, мы с вами действительно ведем немного странный диалог. У вас ведь есть сестра по имени Стейси, правильно?

Фиону редко мутило, но теперь она почувствовала резкий приступ дурноты.

– Да, конечно. У меня есть целых две сестры.

– И Стейси живет в Шотландии, так?

– Да, уже много лет…

– Дело в том, – терпеливо объяснял он, – что ваша сестра вот уже несколько месяцев пытается свести меня с вами. Во всяком случае, я понимаю это именно так. Она хорошо знает меня и мою работу, так что не думайте, что вам придется связаться с совершенно чужим человеком. Вообще-то, вы должны были меня ждать. Я-то думал, вы знаете, что я приеду сегодня или завтра.

– Ах, боже мой! – Озарение было подобно вспышке. – Так вы Колин МакБрайт?

Он потер подбородок:

– Вы хотите, чтобы я в этом поклялся, как настоящий горец? Достал свой фамильный меч, порезал ладонь? Я ведь, кажется, уже представился!

Внезапно у Фионы закружилась голова, и резко скрутило желудок. Конечно, она всегда была плаксой и трусишкой, но с желудком-то у нее никогда проблем не наблюдалось! Теперь к боли от укуса прибавилась еще и отвратительная тошнота.

– Не обижайтесь на меня, хорошо? Не то чтобы я совсем не радовалась вашему приезду, но… извините… но кажется, меня сейчас стошнит!

Глава 2

Как только Фиона исчезла в ванной, Колин облокотился на кухонную стойку и провел ладонью по волосам. Что за глупая ситуация! Что, черт возьми, ему теперь делать?

Обычно его не так-то легко было вывести из себя. Для того чтобы отлично зарабатывать и ни от кого не зависеть, он не только получил хорошее образование, но и защитил докторскую диссертацию. Он уже давно привык к синдрому длительного перелета. К частой смене временных поясов. К неудобным кроватям. Обычно у него не было проблем в общении с людьми самых разных культур и социальных слоев. Он даже гордился этим – заслуженно, так он полагал.

Обычно, но не теперь. Присутствие этой блондинки повлияло на частоту его пульса самым неожиданным образом.

– Будь осторожнее с моей сестрой, – предупреждала его Стейси.

Тогда он искренне удивился таким предостережениям с ее стороны, ведь интерес, который он испытывал к Фионе Риордан, носил исключительно деловой характер. Он ничего не хотел слушать, но Стейси успела рассказать ему достаточно подробностей, объясняющих, почему она так беспокоилась о своей младшей сестре. По всей видимости, бывший муж Фионы был трусливым эгоистом.

– Что-то между ними произошло, что именно, я до сих пор толком не знаю. Что-то ужасное. Я даже боюсь говорить с ней об этом, – призналась Стейси. – Понимаешь, Фиона всегда была очень умной девочкой – в школе и вообще по жизни. Но после развода она как-то… слишком сильно изменилась. Стала раздражительной, нервной, особенно в том, что касается мужчин. И может вести себя очень, очень странно.

Тогда все это было Колину не слишком интересно, поэтому он скоро выкинул из головы тот разговор. Во всяком случае, он представлял себе Фиону неприметной, тихой женщиной, эдакой серой мышкой.

Теперь же он пребывал в полном недоумении. Описание, которое дала ему Стейси, совершенно не соответствовало действительности. По сравнению с Фионой даже неоновая реклама могла показаться тусклой и незаметной. Эта женщина была агрессивной, как львица в клетке, ну а что касается ее ума… что ж, возможно, она действительно была большой интеллектуалкой, но за всем ее жеманством этого было попросту не разглядеть. Или развод с ничтожеством-мужем так плохо на нее повлиял? Это все не интересовало бы Колина, если бы не имело прямого отношения к делу. Ему казалось, что рекомендованная Стейси женщина должна быть хотя бы… вменяемой.

Он услышал, как в коридоре хлопнула дверь, и машинально придал лицу прежнее каменное выражение, спасавшее его не раз и не два. Через секунду Фиона вошла в кухню. Колину показалось, что, увидев его у стойки, она тут же напустила на себя такой же холодный вид. Она явно не горела желанием первой начинать разговор. Сердито бормоча, Фиона начала собирать в коробку рассыпанные лекарства.

Обычно Колин пользовался успехом у женщин, поэтому его неприятно поразило то, что, взглянув на него, Фиона почувствовала приступ дурноты. Сам он, прожив на свете тридцать семь лет, еще не помнил, чтобы его тошнило при виде женщины. А хозяйку магазинчика «Кладовая природы» буквально наизнанку вывернуло при его виде. Хорошенький комплимент! Да еще после того, как он благородно, следуя традициям рыцарственных предков, спас даму, вытащив из ее ноги пчелиное жало. Неужели он так противен ей, что ее стошнило, едва ему стоило подойти достаточно близко? Она, бедняжка, терпела ровно столько, сколько требовалось, чтобы получить от него первую помощь, а потом со всех ног бросилась в ванную… Дикость какая-то. Колин, бывало, попадал в неловкие ситуации, но в такую – никогда.

Колин снова взглянул на вошедшую Фиону. Она стояла спиной к окну, и, в ярком солнечном свете, была похожа на ангела. Первое в ее облике, что сразу же бросалось в глаза любому мужчине, были, конечно же, волосы. Даже заплетенные в светлую тугую косу и перевязанные узкой шелковой лентой, они доставали ей до талии, и нетрудно было догадаться, что в распущенном виде они окажутся еще длиннее. Черты ее лица поражали своей правильностью, а мягкий взгляд карих глаз по-настоящему завораживал. Ее красота не казалась безупречной, как у манекенщицы на обложке журнала, но в то же время в ее внешности была какая-то изюминка.

Ее одежда выглядела старомодно – такую можно было найти на дне прабабушкиного сундука. Белая блузка с глухим воротом была сшита из тончайшего материала, а длинная разноцветная юбка полностью скрывала ноги. Которые, как отметил Колин во время «хирургической операции», вовсе не заслуживали такого пренебрежительного отношения. Подобные ноги нужно показывать, осчастливить мир, достойный их лицезреть, а эта молодая женщина их почему-то прячет за многочисленными складками юбки. Уши Фионы украшали длинные блестящие серьги, на руке сверкали несколько тонких браслетов. Колин удивился, как она могла так одеваться в тридцатиградусную жару. Обычно женщины, наоборот, стараются обнажить как можно больше кожи: надевают шорты и облегающие майки, а не закутываются, как на Северном полюсе. И потом, он никак не мог взять в толк, что вообще означает весь этот цыганский маскарад.

Помимо всего прочего, он обратил внимание на необычный аромат, исходивший от этой загадочной женщины. Ароматы были его хобби, как биохимик Колин много знал об их сущности, и он даже сумел сколотить неплохое состояние, консультируя время от времени косметические компании. Фиона не пользовалась готовыми духами из флакона: от ее шеи и запястий исходил сладкий, едва уловимый аромат свежих цветов. Казалось, что она вышла прогуляться по саду и вернулась оттуда, благоухая розами, сиренью и совсем немного – ландышами.

Фиона нахмурилась и посмотрела на него:

– Вам не кажется, что ситуация довольно неприятная? – она все-таки не выдержала и решила первой начать разговор.

С этим Колин не мог не согласиться:

– Да, пчелиные укусы – неприятная штука. Вам лучше положить ногу на какое-нибудь возвышение, иначе отека не избежать.

– Пожалуй, вы правы, – протянула она, подозрительно его рассматривая. Потом отвернулась, чтобы поставить коробку с лекарствами на прежнее место. Колин вежливо поинтересовался:

– Вас больше не тошнит?

– Кажется, теперь с моим желудком все в порядке. – Фиона вновь обернулась к нему. – Теперь мы можем поговорить о том, что делать дальше, раз уж вы здесь оказались.