Откровенно о Спасителе, или Тайная миссия Мессии

Саму ересь, пытавшуюся привнести рациональное зерно в таинства веры, предали анафеме на первом же вселенском соборе, проповедовавших арианство священников низложили и отправили в заточение и ссылку, но целая плеяда верующих учёных периода Возрождения и Просвещения (XVI–XVIII вв.) испытывала к этой диалектической и рациональной ереси скрытые симпатии. В том числе Ньютон.

Затем смуту внёс константинопольский патриарх Несторий, который осмелился в V веке утверждать, что дева Мария родила не Бога, а человека. Божество вселилось в него только после снисхождения Святого Духа в тридцатилетнем возрасте, когда он омывался в реке Иордан. Специально созванный вселенский собор в 431 году осудил несторианство, а сам патриарх был низложен и сослан.

Дева Мария родила от непорочного зачатия Бога-Сына, который пришёл искупить некие «грехи» человечества, в первую очередь, «первородный грех». Этот догмат также был утверждён на двух вселенских соборах, как догмат о Богородице. Отсюда такой широко распространённый культ Богородицы, девы Марии, прежде всего в католических странах. Отсюда борьба с ересью под названием «несторианство».

Были и иные ереси, иные еретики, которые не считались с официальным каноном.

Так, в конце второго века от Рождества Христова родился в славном городе Александрии Ориген, сын Леонида. Когда отца юноши римские власти повели на смерть за христианскую веру, то сын хотел разделить с отцом его участь. Юноша избежал смерти только благодаря любящей матери.

Спустя много лет язычники-римляне схватили самого старца Оригена и подвергли мучительным пыткам за его веру. Вскоре после этого он умер. А спустя 3 столетия уже христианская церковь предала великомученика Оригена анафеме. Спрашивается: почему?

Вера Оригена была необычной. Автор термина «Богочеловек» считал, вслед за своим учителем, неоплатоником Аммонием Саккасом, что мир движется циклически. Он рождается и умирает, с тем, чтобы народиться вновь. Явная крамола для христианской церкви, которая проповедовала векторное развитие мира – от сотворения до светопреставления. Причём Ориген учил о «предсуществовании» душ, которые находились в созерцании Творца. Все души были созданы равными, но затем, в силу свободы воли и, соответственно, свободного волеизъявления, кто-то из них сделал выбор в сторону Бога, став ангелами, а кто-то – в сторону дьявола, превратившись в демонов. Остальные –  ни то ни сё, ни рыба ни мясо.

Да и сам Творец у Оригена оказался каким-то странным. Он творит весь мир не добровольно, исключительно в силу своей Любви, а в силу того, что он Творец. То есть это не его право, а его обязанность. Для христианской церкви это показалось неслыханной крамолой.

Помимо еретиков Ария и Нестория, Оригена и Маркиона, Монтана и Мани́ нарождающийся канон всеми доступными средствами боролся с ересями докетизма (иллюзорности человеческого воплощения Христа) и монофизитства (веры в его единосущную, а не двойственную природу), с верой в тысячелетнее царство Бога на Земле (хилиазм) и многими другими ересями и еретиками.

В средние века церковь боролась огнём и мечом с павликианами и богомилами, катарами и альбигойцами, вырезая своих противников-«еретиков» десятками и сотнями тысяч. (Хотя в относительном мире само понятие «еретик» более чем относительно.) Во время одного из крестовых походов против альбигойцев (название течения родилось от города Альби на юге Франции) в 1209 году был отдан приказ предать смерти около 20 000 жителей мятежного городка Безье без различия вероисповедания. Приказ папского легата Арнольда, не ставшего разбираться кто «еретик», а кто единоверец, вошёл в историю: «Убивайте их всех!  Господь узнает своих!»

Была масса неканонических, апокрифических евангелий, не признанных официальной церковью. Были апокрифические книги о рае и аде (Апокалипсис Петра), о церкви и Иисусе – рабе Божьем («Пастырь» Гермы), апокрифические сказания о детстве Иисуса, о Марии, о Понтии Пилате. Все они были выведены за канон.  Разброду и шатанию в своих рядах церковь противопоставляла слепую веру, оформленную в символ из 12 частей. Из искры Слова разгорелось пламя веры.

Глава 5. Канон веры, Слово Истины и спираль познания

В начале было Слово…

Оно было в начале у Бога.

В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков.

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

.

Евангелие от Иоанна, 1 глава

.

.

Фактов нет, есть только их интерпретации.

.

Фридрих Вильгельм Ницше

.

.

Слово, которое было «в начале», есть тот свет Истины, который отбрасывает колышущиеся тени веры на стенах «пещеры» человеческого бытия. Это сверхчеловеческое Слово породило канон веры как зашифрованную в словах Абсолютную Истину в виде системы непререкаемых догм.

Породило также внутреннее антагонистическое противоречие   между Божественным Словом и церковной догмой.  Слово живо, догма мертва.  Слово будит мысль, догма сковывает её. Слово зовёт к познанию Истины, догма утверждает, что Абсолютная Истина уже известна и зафиксирована в Священных книгах. Так ли уж известна?  Так ли уж зафиксирована?

Догматы о непорочном зачатии от Святого Духа и о «вочеловечивании» Бога, о его смерти и Воскресении, о воскресении остальных людей в полной телесности «в конце времён» – разве это нечто новое? Неужели это и есть Откровение Мессии? Или это скорее дань древней традиции и стереотипам мышления? Или это клише, паттерны, архетипы массового мифологического сознания?

Непорочное зачатие было и до Христа (вспомним Будду и Митру).

Умирающий и воскресающий Бог был (вспомним египетского Осириса, финикийского Адониса, фригийского Аттиса, ближневосточного и шумерского Таммуза (Думузи), греческого Диониса. Причём дата рождения воскресающего Бога традиционна у всех народов Средиземноморья – 25 декабря. Телесное воскресение всех людей «в конце времён» тоже было, ещё у Заратуштры.

А пресловутый спор о Филиокве (лат.  “filioque” – «и от сына»)? Это тоже свидетельство Абсолютной Истины?

Задались на Западе и на Востоке нешуточным богословским вопросом: от кого исходит Святой Дух? Только от Отца Небесного, как учит апостольский символ веры, или от Сына его тоже (Филиокве). Формальным предлогом была борьба с ересью арианства, согласно которой, Бог-Сын не равен Отцу, а находится ниже его в Божественной иерархии.

Мнения разделились кардинальным образом.  Восточная, греко-византийская церковь не приняла добавления к изначальному символу веры от IV века и стала именоваться православной. Западная папская, католическая церковь, наоборот, утверждала и утверждает, что Святой Дух исходит и от Отца, и от Сына.

Точки кипения противостояние достигло в 1054 году от Рождества Христова, в котором патриарх Константинопольский Михаил Керуларий и папский легат (посол по особым поручениям) кардинал Гумберт Сильва-Курбский предали друг другу анафеме. Этот год формально считается годом окончательного разделения (великой схизмы) единой христианской церкви на 2 разные: католическую и православную.

Хотя отторжение церквей началось гораздо раньше, ещё в период первых семи вселенских соборов единой тогда христианской церкви (325–787 гг.). А фактическое разделение состоялось лишь спустя семьсот с лишним лет после великой схизмы, когда каждая из церквей сочла себя единственной служительницей человеческого спасения, лишив свою противницу любых посягательств на знание евангельской Истины.  С этого времени церковь православная (полное название – «греко-кафолическая») и церковь католическая (полное название – «римско-католическая») считают, что они «разделены между собой в вере».

Это ли признаки обладания Абсолютной Истиной?

Ещё более позволяет усомниться в претензиях церкви на знание Абсолютной Истины её постепенный отказ от идеи о «первом воскресении» в «тысячелетнем» Царстве Божьем и замена её идеей потустороннего воздаяния в Царстве Небесном. Этот процесс начался уже во втором веке новой эры, когда сменилось уже несколько поколений живущих, а обетованного «второго пришествия» Спасителя «со славой» как не было, так и нет.

Признаки этого отступления явно прослеживаются в написанных во втором столетии апокрифических произведениях: в Евангелии от Петра, в Апокалипсисе Петра, в «Пастыре» Гермы. Логического завершения этот процесс достиг в конце IV века, когда церковь из собраний нищих и отверженных превратилась в государственную религию Римской империи, мощнейший инструмент политической власти. А власть традиционно недолюбливает инакомыслия, не терпит еретиков, не допускает отступлений от закона, нормы, канона.  Либо так – либо никак. Голову – с плеч долой.

А могло ли вообще быть по-другому? Как рождается канон из Слова?

Можно, конечно, закончить 3 класса церковно-приходской школы и считать, что Канон со всеми его догматами, обрядами, ритуалами, таинствами и, что самое важное, священниками дан с неба от Бога.  В нём – Истина, в нём – вера, надежда и любовь. Выучишь как заклинание «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли», и ты уже приобщился к Высшему Духовному началу. А если ещё покрестился, в церковь сходил, свечку поставил, помог на восстановление храма, Библию открыл и, более того, почитал, то ты уже практически заслужил Царствие Небесное.

Однако наука история говорит, что дело со «священным писанием», как называют служители культа свои книги веры, обстояло несколько по-другому. «Священное писание» не дано с небес, а писалось, целенаправленно отбиралось и формировалось самими людьми, причём отбиралось не просто людьми, а высшим духовенством.

Канон рождался в муках в результате реальных общественных процессов: в результате борьбы за светскую и духовную власть между различными общественными силами, в результате борьбы с Римской имперской деспотией и рабовладением, в результате идеологической борьбы между собой эллинского язычества, иудаизма, гностицизма, неоплатонизма, манихейства, культа Митры и раннего революционного христианства.

Для сравнения: если основными приверженцами культа Митры в Римской империи были воины-легионеры, считавшие Митру богом, приносящим победу, то сторонники раннего христианства из наиболее угнетаемых слоёв общества верили в скорое наступление Царствия Божия на земле, которое чудесным образом разрешит все их жизненные проблемы.

Канон базировался и формировался на философских, религиозных, мифологических, культурных, бытовых, традиционных представлениях своего времени и места. «Страсти западного ума»,  о которых пишет Ричард Тарнас, породили синтез многообразнейших культурных, философских и религиозных воздействий в виде канона христианской веры:

«Таким образом, первоначальное христианское откровение подвергалось разнообразнейшим культурным и интеллектуальным воздействиям – иудейским, греческим и эллинистическим, гностическим и неоплатоническим, римским и ближневосточным, – каковые христианство и свело затем в некий синтез – иногда противоречивый, однако оказавшийся чрезвычайно стойким» 10.

Так как наука тогда была в зачаточном состоянии, то и влияние её на формирование канона было ничтожно мало. Зато народные традиции были и остаются очень устойчивыми. Поэтому во многих религиозных обрядах явно прослеживаются пережитки языческого сознания. (Вспомним святки, масленицу, Ивана Купала.)

Только с IV века 25 декабря начинают праздновать не как день рождения «Непобедимого Солнца», персидского бога Митры, а как Рождество Христово. Священный во многих традициях день, связанный с циклическим развитием природы, был абсолютно искусственно, но весьма искусно интегрирован в христианскую традицию, чтобы, во-первых, вытеснить языческую традицию, а, во-вторых, освятить традицией новую веру.

Первая вселенская христианская церковь со своим символом веры и явилась как раз равнодействующей всех этих сил. Из 4 десятков вариантов евангелий было отобрано лишь 4 штуки, вошедшие в канон. Отобраны по критериям своего времени. Время их написания – предмет спора между представителями религии и науки, религиозными ортодоксами и материалистами-атеистами. Ортодоксы считают, что время их написания приходится на вторую половину I века, атеисты сдвигают его на вторую четверть II века.

Согласно православному священнику Александру Меню, «четыре канонических Евангелия создавались на протяжении второй половины I века, когда жило ещё много людей, лично знавших Иисуса Христа, то есть в апостольскую эпоху. Но всё же Евангелия возникли через несколько десятков лет после описанных в них событий, и поэтому важно установить первоначальные источники евангелистов»11.

По его мнению, самое раннее из евангелий – Евангелие от Марка – написано было в 60-х годах первого века. Самое позднее – Евангелие от Иоанна –  в 90-х годах первого века.

Возможно ли, что эти писания передали без искажения, с документальной точность, слова самого Иисуса Христа?  Именно это утверждает Архимандрит Лев (в миру Луи Жилле):

«Возможно, следовательно, что евангельские тексты воспроизводят во всей его подлинной чистоте предание первой общины. Более того, возможно – как возмутило бы экзегетов всего четверть века назад такое утверждение! – что мы находимся перед собственными словами Христа» 12 .

Скорее нет, чем да, потому что слишком много между ними противоречий, как в описании речей Мессии (вплоть до того, что многие учёные считают, что знаменитая Нагорная проповедь из Евангелия от Матфея никогда не была произнесена), так и в его жизнеописании, начиная с родословной Иисуса Христа и заканчивая описанием казни Спасителя.

Об этом же говорят и сами христианские источники, включая раннехристианского святого и писателя Папия:

«Марк был толмачом Петра; то, что он запомнил, он записал тщательно, но не в том порядке, как это было сказано и совершено Христом. Сам он не слушал Господа и не следовал за ним, но, как я сказал, присоединился позднее к Петру, который сообразно необходимости излагал учение, вовсе не стараясь привести слова господни в систему… записывая отдельные части, как он их запомнил» 13 .

То есть самое первое евангелие, Евангелие от Марка, на базе которого потом были написаны 2 других синоптических евангелия, представляет собой не первичную и даже не вторичную, а третичную информацию, в которой искажений фактов и смысла традиционно больше всего.

Но помимо вопроса о тождестве писаного слова евангелий слову устному, высказанному самим Спасителем, существует   вопрос гораздо более важный и принципиальный. Вспомним, насколько вообще выразима обычными словами, знаками, образами Абсолютная Истина, если «Дао, которое может быть высказано словами, не есть вечное Дао», если «язык мой – враг мой», если «мысль изречённая есть ложь»?

Насколько передаваемо человеческими словами Слово Божье, если «небесный» мир Духа, Абсолюта, ноумена и Кантовской вещи в себе невозможно узреть глазами, невозможно понять разумом, невозможно адекватно отобразить словами, образами и знаками мира материи и явленных органам чувств и человеческому разуму феноменов?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Нем. “… Religion ist Sinn und Geschmack furs Unendliche” (Schleiermacher F. Uber die Religion. Stuttgart, 2007. S. 36

2

Шлейермахер Ф. «Речи о религии к образованным людям» М., 1911, С. 111.

3

И.С. Свенцицкая «Раннее христианство: страницы истории» М., Политиздат, 1987. С. 256

4

2. Дмитрий Сливняк «Знание в изгнании»

5

И.С. Свенцицкая «Раннее христианство: страницы истории» М., Политиздат, 1987. С. 292

6

Там же, С. 296

7

Евангелие от Фомы

8

И.С. Свенцицкая «Раннее христианство: страницы истории» М., Политиздат, 1987. С. 296

9

Евангелие Истины

10

Ричард Тарнас «История западного мышления»

11

Александр Мень «Сын Человеческий»

12

Лев (Жилле) иером. В поисках первоначального евангельского предания. Журнал "Путь" №36

13

Цит. по И.А. Крывелёв «Библия: историко-критический анализ», Москва, 1982, стр. 47–48