Лестница Бога. Обретение магии. Часть 3. Новый мир

Глава 1

Где–то в недрах императорского дворца…

– Вы сейчас настолько подробно рассказали мне о жизни анклава, тан Шихои, как будто лично там присутствовали.

– Мое присутствие в анклаве вовсе не требуется, мой император – информацию доставляют многочисленные агенты службы имперской государственной безопасности, – чиновник почтительно склонил голову перед сидящим в кресле правителем. – К тому же пространство анклава до предела заполнено автоматическими следящими системами. Вся деятельность синдиката Камэни–Лерой находится под нашим неусыпным контролем.

– И каков вывод?

– Мы не обнаружили ничего противозаконного, мой император. В настоящее время и Камэни, и Лерой – обычные рядовые имперские кланы, каких миллионы. Более того – они прямо–таки до зубовного скрежета идеальны и законопослушны, даже не к чему придраться.

– А как же выставленные империи финансовые претензии?

– Абсолютно законны, мой император.

– То есть империя еще и должна будет заплатить?

– Совершенно верно, мой император. Империи придется заплатить, если вы не хотите получить в свой адрес обвинение в грубых финансовых нарушениях, допущенных в отношении ведущих имперских кланов. Совет кланов уже оповещен о сути финансовых претензий и находит их абсолютно обоснованными. Империя действительно не только не выполнила условия договора, но и самостоятельно, по собственной инициативе расторгла его. Нам еще повезло, что синдикат не потребовал для себя помимо компенсации прямых убытков выплаты штрафов, пени и неустойки, хотя имел на это полное право. Осмелюсь заметить, что даже в случае урегулирования финансовых споров подобное право за кланами сохранится в течение достаточно длительного периода – как минимум до момента погашения взятых ими кредитов.

– Оставим финансовые вопросы в покое, пусть ими занимается финансовое управление. Что вы мне предлагаете предпринять против анклава?

– Ничего, мой император.

– Как ничего? А вот у тана Хорукайяни совершенно противоположное мнение.

– Подозреваю, мой император, что у господина Тинитаро Хорукайяни имеются личные мотивы для мести клану Лерой – от рук бойцов этого клана погибло много его людей. Заодно мой коллега явно рассчитывает унизить и прибрать к рукам клан Камэни, за счет которого Хорукайяни, по–видимому, мечтают повысить свой клановый рейтинг – место в конце первой сотни их явно не устраивает и они хотят большего. Тут, скорее всего, просто бизнес – ничего личного.

– То есть вы утверждаете, что тан Хорукайяни пристрастен?

– Не утверждаю, мой император. Подозреваю. Кстати, я удивлен, что вы, мой император, не подозреваете того же, что и я – достаточно вспомнить, что практически любая встреча господина Рура Лерой с господином Тинитаро Хорукайяни грозилась перерасти в дуэль.

– Значит, вы предлагаете оставить синдикат в покое… А если мы активизируем сеть внедренных в клан Лерой шпионов, как мне это настоятельно предлагает тан Хорукайяни? У его ведомства уже подготовлен план по дискредитации клана Лерой руками засланных в него агентов.

– Хмм… Мой император, я бы назвал этот вариант достаточно непредсказуемым, плохо прогнозируемым, да и вообще опасным. Господин Хорукайяни, скорее всего, немного заигрался в шпионов и не полностью просчитал последствия своих шагов. Предположим, что у него получится все, что он задумал, и в результате действий его департамента мы получим определенную власть над входящими в синдикат кланами. Но почему вы полагаете, что люди, руководящие этими кланами, глупее нас? Камэни способны по плевку на дороге определить, кто плюнул, а тут в опытные руки ученых–исследователей попадут целые тела! Возможно, даже живые… Это сейчас полномасштабные исследования генома у солдат клана Лерой не проводятся, однако так будет далеко не всегда. Тайное станет явным или через пятнадцать–двадцать сол, когда Лерой решат провести со своими солдатами процедуру омоложения, или значительно раньше, когда этих же солдат задержат за противоправные действия. Потом – сыворотка правды, и информация попадает прямиком в совет кланов. Вы можете спрогнозировать, как поступит совет, когда узнает, что империя сознательно пошла на дискредитацию целого клана? А я не только не могу – я боюсь даже представить последствия подобного шага. В лучшем случае мы получим непредсказуемые волнения в клановой среде по всей империи, однако нельзя исключать и вероятность смены правящей династии, сопровождаемую гражданской войной. Вы этого хотите, мой император?

– Сыворотка правды незаконна!

– И это говорите мне вы? Мой император, когда доказательства получены, никого уже не будет интересовать законность их получения. Максимум, что в этом случае грозит клану – это его руководство сдаст одного из своих людей, выставив незаконные действия как самоуправство отдельных лиц.

– И все же – что нам делать с синдикатом? Вы предлагаете одно, Хорукайяни – совершенно другое…

***

Матриарх долгим внимательном взглядом ощупывала стоящего перед ней навытяжку молодого рослого полковника – одного из принятых на службу в клан Лерой десантников. Предварительно женщина подробно изучила его досье – оно оказалось выше всяких похвал и изобиловало множеством восторженных эпитетов. Молодой человек, носящий красивое и звучное имя Рилив, успешно постигал трудную науку управления войсками, начав с самых низов – со звания рядового десантника. Затем – изнурительные сверхурочные тренировки по стрельбе и физподготовке и заслуженное место снайпера. Далее – самостоятельное изучение курсов управления роботом–дроном и место водителя дрона. Следующая ступень – курсы пилота истребителя–штурмовика, которые Рилив освоил в рекордно короткие сроки, занимаясь не только в свободное время, но и по ночам, вместо сна… Затем – самостоятельное изучение литературы по навыкам управления войсками, младшие командирские курсы, командир отделения, взвода, роты, батальона. Впрочем, успехи неудивительны – ведь к поразительному упорству и трудолюбию полковника прилагался коэффициент генома аж в девятьсот семь баллов. Впору говорить спасибо неизвестным предкам–клановым…

Сейчас перед матриархом стоял уже не юноша, а взрослый мужчина, офицер–полковник, который без протекции, собственным потом заслужил свои погоны. И этот человек, рискнув обратиться напрямую к матриарху, минуя длинную цепочку своих непосредственных начальников, собирался сказать ей что–то очень важное… Возможно – действительно важное, если мужчина попросил о присутствии на приеме главы службы безопасности клана, тана Тувилани. Закрыв и положив на стол личное дело офицера, женщина сказала:

– Тан Рилив, вы просили о личной встрече с матриархом. Я вас слушаю.

– Госпожа матриарх, у меня действительно важная информация. Но, прежде чем сообщить ее, я хотел бы попросить вас принять меня в клан Лерой.

– Даже так? У вас серьезные запросы, офицер. Для них есть основания?

– Непосредственные, госпожа. От вашего решения будет зависеть не только моя служба, но, возможно, и сама моя жизнь.

– Вы заинтриговали меня, молодой человек. Я подумаю над вашей просьбой, но все же сначала хотела бы услышать причину, повлекшую нашу сегодняшнюю встречу.

– Причина, госпожа матриарх, заключается в следующем. Я не сирота – мои родители живы и я знаю свое полное имя. Мое имя – Рилив Хорукайяни…

Звуки этого имени заставили вздрогнуть главу службы безопасности клана, тана Тувилани, однако на неподвижной маске лица матриарха не дрогнул ни один мускул. Единственным признаком неожиданности данного известия явилось гробовое молчание в комнате. Прошло несколько дангов, прежде чем матриарх смогла нарушить это молчание, спросив:

– И что же заставило вас, тан Хорукайяни, нарушить данную клану присягу?

– Присягу я не нарушал. Пока не нарушал. Однако обстоятельства сложились так, что я не могу, да и не хочу быть шпионом. До этого мне казалось, что я выполняю нужное клану дело, собирая полезную для империи информацию. Однако я ошибался – меня просто использовали в своих целях чиновники моего клана. Никакой угрозы безопасности империи клан Лерой не представляет – идет обычная борьба за власть и ресурсы, где я выступаю мелкой разменной монетой. Моя работа не почетна, а подла и низка. Я не собираюсь ее выполнять, не хочу быть в клане, который взял на вооружение такие недостойные методы и желаю покинуть клан Хорукайяни. Выйдя из клана, я не нарушу присягу.

– Выйти из клана вы можете только с разрешения матриарха.

– Не совсем так, госпожа. Необходимо или разрешение, или уведомление матриарха. Просто вторым способом редко пользуются – те, кто решил самостоятельно покинуть клан, как правило, долго не живут. Для этого в каждом клане имеются специально обученные люди.

– А зачем вам вступление в наш клан?

– Членство в клане Лерой решит для меня главную проблему – оповещение матриарха Хорукайяни о том, что я вышел из этого клана. Если подобный факт озвучите вы – никто не сможет сказать, что матриарх Хорукайяни ничего об этом не знает. К тому же я окажусь под защитой клана – я допускаю возможность собственной гибели, но хотелось бы жить.

– И вы, зная, что можете погибнуть, все равно решились на встречу со мной?

– Да, госпожа. Повторюсь – быть шпионом я не хочу. Тем более что есть возможность принятия вами положительного решения – все эти солы я стремился стать полезным клану Лерой. Здесь со мной обращаются как с человеком, и я в свою очередь рассчитываю оказаться нужным клану. А там… Там меня уже списали в расход, как отработанный человеческий материал. К тому же мое инкогнито не может продолжаться вечно – рано или поздно мне придется оказаться в клинике Камэни, хотя бы для того, чтобы пройти процедуру омоложения. Генетическая карта однозначно выявит мое истинное происхождение, и версия с неизвестными родителями брошенного на произвол судьбы сироты не пройдет – у Хорукайяни не бывает побочных отпрысков.

– Хорошо, тан Рилив, я подумаю над вашей просьбой. Однако я хотела бы услышать от вас еще одно – скажите, вы такой в нашем клане один или есть еще… хмм… люди Хорукайяни?

– На этот вопрос я отвечать не стану – не хочу быть не только шпионом, но и предателем. Однако могу сообщить следующее – в клане Хорукайяни нет людей с коэффициентом генома ниже девятисот. У подавляющего большинства клановых этот коэффициент превышает девятьсот шестьдесят. Я прошел очень тщательный отбор – мой коэффициент один из самых низких в клане. Информация не является секретной и размещена в официальных имперских справочниках, поэтому я вправе ее озвучить.

– То есть нам достаточно проверить генетическую карту всех курсантов с коэффициентом генома выше девятисот, которые были приняты на службу в клан Лерой?

– Прошу вас в случае необходимости официально подтвердить – я этого не говорил.

– Тогда последний вопрос – почему вы, долгие солы находясь на службе у клана Лерой, пришли ко мне только сейчас?

– Только сейчас я получил от руководства клана приказ, который не смогу выполнить по моральным соображениям.

– Можете его озвучить?

– Нет, госпожа матриарх. Пусть я и считаю, что покинул ряды Хорукайяни, но озвучивать ставший мне известным секретный приказ не стану даже под угрозой смерти – это тоже предательство. Какими бы бесчестными я не считал решения руководства собственного клана, однако я давал клятву, которую не нарушу.

– А если мы применим сыворотку правды?

– Вы имеете на это полное право в свете того, что я вам рассказал, однако прошу этого не делать – важной для клана Лерой информацией я не владею, мне ее просто никто не давал. Разумеется, я понимаю, что дача показаний под действием сыворотки правды не является предательством, так что моя совесть будет спокойна.

– Вам так дорога ваша совесть?

– И честь, госпожа матриарх. Наш инструктор говорит, что честь дороже жизни. Я с ним согласен.

– Хорошо, тан Рилив, можете быть свободны.

Дождавшись, пока молодой человек, вежливо поклонившись, выйдет из кабинета, женщина, устало выдохнув и расслабленно откинувшись на спинку кресла, спросила у сидящего напротив главы собственной службы безопасности:

– И что, тан Тувилани, мы будем со всем этим делать?

***

Он парил высоко в небе, устремляясь от одного восходящего воздушного потока к другому. Яркое солнце потоками золотистого света заливало расстилающийся под ним мир, искрясь светлыми бликами на проплывающих под его огромными крыльями белоснежных шапках редких облаков. Внизу, от горизонта до горизонта, раскинулась поросшая лесом земля, изрезанная неширокими голубыми петляющими лентами рек. Одна из таких рек прорезала лесной покров и, обогнув невысокий холм, вливалась в небольшой залив, узким извилистым языком рассекающий побережье материка. Или острова? Далее, за заливом, веселыми бликами на барашках набегающих волн убегало за горизонт сине–зеленое спокойное море, по которому в сторону видневшихся у берега покосившихся рыбацких хижин двигалось три судна – деревянных, с открытыми, увешанными тяжелыми круглыми щитами бортами, с простым прямоугольным парусом и высоким форштевнем, украшенным головой дракона. Широко раскинув руки, он спланировал на верхнюю перекладину мачты, чуть не задев маховыми перьями закрепленный на ней парус… Перьями? Ах, да, у него же не руки, а крылья… Привычным движением сложив их за спиной, он прочно ухватился когтями за перекладину и устремил свой взор в сторону приближающейся береговой кромки.

Вот из туманной дымки, медленно проявляясь одно за другим, начали выплывать небольшие покосившиеся домики и бегающие между ними люди – жители явно заметили корабли и сейчас пытались скрыться. Но поздно – у них ничего не получится! Берег быстро приближался, подгоняемый мощными гребками воинов. Отполированные жесткими мозолистыми ладонями весла мерно погружались в воду и выходили из нее в такт остальным веслам…

Форштевень уже уткнулся в прибрежную гальку, весло брошено, и вместо него в одной руке, сдернутый привычным движением с бортового крепления, оказался тяжелый, окованный медью и железом деревянный щит, а в другой – топор–клевец на длинной деревянной ручке. Нет, это не топор… Боевая секира. Прыжок – и ноги выше колен погружаются в соленую морскую воду, тут же залившуюся в прочные, сшитые из кожи северного тюленя и окованные медными накладками боевые сапоги. Еще несколько шагов–прыжков, и вода сменяется крупным прибрежным серым песком из перемолотых прибоем ракушек, на котором отчетливо видны следы пробежавших перед ним боевых товарищей. Придется догонять – ведь впереди уже началась потеха. Слышны боевые крики нападающих, яростная ругань обороняющихся, рев умирающих, визги испуганных женщин…

Вот на него с дубиной в судорожно зажатых руках неумело кидается заросший бородатый мужчина с выражением обреченности на пожилом изможденном лице. Мокрая прядь волос падает на широко распахнутые глаза. Отчетливо видны обломанные, грязные ногти на сжимающих допотопное оружие пальцах. Обманный подшаг, поворот, и топор разрубает плечо мужчины. Коротко вскрикнув, тот роняет дубину и, заваливаясь вперед, делает шаг, уходя за спину. Но оглядываться на подранка некогда – набегает следующий противник. Этот уже серьезнее – вооружен пусть плохоньким, но мечом. Принимаем на щит удар, взмах топора… Неожиданно топор запутывается в наброшенной на него сетке, и только своевременно выброшенный вверх щит заслоняет лицо от мощного удара трезубца. Полуголый загорелый воин тут же отдергивает трезубец и сразу же, сделав молниеносный перехват, наносит еще один удар, уже по ногам. Щит вниз, прыжок… Упавший на песок Колизея щит разбрасывает в разные стороны песчинки, но дает ему необходимые мгновенья для того, чтобы уйти перекатом от неминуемой смерти. Еще один перекат, разрыв дистанции, и он рывком поднимается, чтобы успеть в самое последнее мгновение заблокировать основанием меча летящий прямо в лицо смертельный удар. Меч в руке ощутимо тряхнуло, отсушив ладонь, и в разные стороны разлетелись ярко–оранжевые горячие искры–капли. Несколько раскаленных капель попало на руку, опалив загорелую обветренную кожу болью ожога. Стоящий в десятке шагов от него противник в странном сером балахоне, заметив, что удар не достиг цели, коротко размахнулся и, яростно ощерившись, метнул в него еще один шар огня, целясь уже не в лицо, а в грудь. Защититься мечом не удавалось – предыдущий сгусток пламени почти уничтожил оружие, расплавив клинок чуть ли не до рукояти. Поэтому он резко подпрыгнул, пропуская огненный поток под ногами, и резким движением развел руки в стороны. Хлопнули кожистые перепонки, ощутившие давление ставшего неожиданно упругим воздуха. Мощный взмах, поднявший с земли тучу прелых прошлогодних листьев – и земля с потрясающим кулаками противником, изрыгающим всевозможные проклятия на неожиданно сбежавшую с поля сражения добычу, начала стремительно удаляться.

Он разве умеет летать? По–видимому, да… Резкие мощные взмахи уносили его ставшее невесомым тело ввысь, все дальше и дальше от разгоравшейся на лесной поляне битвы…

Неожиданно резкая боль огнем опалила грудь. Что это? Как? Откуда? Да это тот самый оставшийся на земле незнакомец в сером балахоне все же достал его своим огненным шаром… Создатель, как же больно! А оставшийся на земле человек в бесформенном сером балахоне опять занес руку, намереваясь запустить в него очередной сгусток смертоносного огня…

– Арррхх! – из его пасти вырвался дикий яростный рев. Тело самостоятельно ушло в крутой вираж, и за мгновение до этого удаляющаяся земля вдруг стала стремительно приближаться. Его обидчик, увидев начало атаки, бросил изрыгать проклятья и, развернувшись спиной, поспешил скрыться, но не успел добежать даже до опушки густого леса – запутался в своем плаще, упал и заверещал от страха. Боишься? Правильно боишься – я никому не позволю себя убивать!!!

Мозг посетило удовлетворение от осознания правильности принятого решения и неотвратимости расплаты. Тело гудело от ощущения собственной силы, а крылья с басовитым гудением разрезали ставший необычайно тугим воздух. Раскрыв пасть, он прицелился и привычно плюнул прямо в замершего на земле и кричащего от ужаса противника, неожиданно ставшего дичью. Вырвавшаяся из его пасти длинная огненная струя протянулась до самой земли, мгновенно воспламенив пытающегося увернуться беглеца. Еще пару мгновений горящий шар, в который превратился истошно визжащий незнакомец, катился по земле, поджигая высокую густую траву, после чего замер неподвижно чадящей кучкой праха. Затем разворот, предельное, на грани возможностей, напряжение крыльев, свист ветра в перепонках, и резкое движение хвоста, позволившее ему отвернуть от пылающего на земле огня и рвущегося в небо роя раскаленных искр…

Земля вновь начала удаляться, и он резкими амплитудными взмахами направил свой полет в сторону солнца, устремив взгляд вдаль, за скрывающуюся в облаках линию горизонта, и не замечая бегущей за ним по земле и постепенно уменьшающейся крестообразной тени летящего дракона…

Кто он? Где он? В чем цель его существования? Куда и зачем он летит? От чего бежит и что ищет? Он не помнил, однако сохранившимися осколками сознания понимал – стоит ему вспомнить и осознать себя, как это вновь обретенное знание станет концом его поисков. Вот только сложно искать то, о чем ничего не помнишь…

***

Где–то в недрах императорского дворца…

– Тан Хорукайяни, вы просили о срочной аудиенции. Что–то случилось?

– Мой император, потеряна связь с моими людьми в клане Лерой. Необходимо срочно что–то предпринять.

– Что?

– Предлагаю высадить в анклаве десант и забрать оттуда моих агентов.

– И как вы себе это представляете? Высадка имперского десанта в суверенных землях клана? Вы случайно не сошли с ума? Стоит совету кланов узнать о подобной операции, и трон императора с этого момента уже можно считать вакантным!

– Но кроме людей Лерой на планете анклава больше никого нет! Мы вообще можем стереть с карты галактики всю эту звездную систему, а остальным сказать, что так и было – анклав синдиката находится на отшибе. За исключением Камэни, на сотни лучей вокруг нет ни одной населенной планеты. Никто ничего и не заметит…

– Вы не отдаете себе отчета в том, что сейчас сказали, тан Хорукайяни. Вы предлагаете мне уничтожить миллионы людей, чтобы вытащить с планеты нескольких своих агентов.

– Не нескольких, мой император, а почти сотню. Да и кто вспомнит о неклановых наемниках? Осмелюсь заметить, что численность клана Лерой по–прежнему не превышает триста тысяч человек, увеличившись за последние несколько сол не более чем на треть.

– То есть вы считаете допустимым уничтожение миллионов ради жизни сотни людей своего клана? Или неклановые граждане империи для вас вообще не люди?

– Клан превыше всего, мой император. Так меня учили.

– Хорошо, что меня учили другому. И Хорукайяни, и Лерой, и неклановые наемники – для меня все они граждане империи. Проводить войсковую операцию на клановых землях Лерой я вам запрещаю. Более того, если вы попытаетесь сунуться к ним без моего разрешения и получите соответствующий отпор, да к тому же у Лерой вдруг окажутся доказательства акта вашей агрессии – защищать вас я не стану, получите все, причитающееся вам по закону.

– Но, мой император, там же мои люди!

– Раньше надо было об этом думать, господин Хорукайяни. Вас переиграли. Смиритесь с потерей и продолжайте работать – рано или поздно это все равно должно было случиться. Или вы наивно полагали, что ваши агенты неуловимы и неуязвимы? Тогда вы значительно глупее, чем я считал…

***

Где–то в резиденции клана Лерой:

– И каковы итоги проверки, тан Тувилани?

– Мы выявили почти сотню внедренных к нам агентов Хорукайяни. Процедура заняла достаточно много времени – потребовалось составить подробную карту генома на каждого принятого на службу бойца. Именно по геному наши союзники Камэни и выявили всех шпионов. Сейчас имперские агенты изолированы, с ними проводятся определенные процедуры, призванные определить степень их лояльности клану Лерой.

– Итоги этих процедур озвучить можете?

– Пока итоги подводить рано – слишком мало прошло времени. Однако предварительно могу сказать, что примерно четверть этих людей беззаветно предана клану Лерой. Еще примерно пятая часть предана Хорукайяни. Остальные еще не определились. Аморфная серая масса, так сказать…

– Предположим, что предварительные итоги окажутся верными. Наши дальнейшие действия?

– Два десятка преданных клану Лерой бойцов мы можем постепенно интегрировать в клан. Конечно, безграничного доверия к ним у нас не будет никогда, но во многих случаях оно и не требуется – если эти люди будут постоянно находиться у нас на виду, и мы не станем задействовать их против родного клана, со временем они вживутся в наш клан и начнут приносить клану несомненную пользу. Рилив, по крайней мере, показался мне вполне здравомыслящим молодым человеком. Остальные два десятка тоже со временем обещают полностью влиться в клан.

– Что будем делать с теми, кто предан Хорукайяни?

– Они тихо исчезнут, и их больше никто и никогда не увидит.

– Согласна. Что с колеблющимися?

– То же, что и с теми, кто предан Хорукайяни.

– Не слишком ли жестоко? Быть может, попробуем выждать и посмотреть, как они поведут себя в дальнейшем? Все же еще совсем недавно эти люди были детьми. Их и сейчас можно считать взрослыми лишь с большой натяжкой.

– Нет, госпожа. Все эти люди должны быть уничтожены, даже если еще ничего не сделали или не успели сделать. Вопрос лояльности в данном вопросе уже вторичен – все эти люди Хорукайяни, и останутся Хорукайяни до самой своей смерти. Это война, госпожа, и не мы первыми ее начали. Выявленный в клане шпион другого клана подлежит казни. Никакой жалости. Никаких сомнений. Никаких сантиментов. Враг не имеет ни возраста, ни пола – он просто враг.

– Да будет так. Одобряю и эту акцию. Действуйте…

***

Где–то в резиденции клана Камэни…

– Госпожа матриарх, с телом образца номер один начали происходить необычные мутации, необъяснимые с точки зрения классической генной инженерии. Процесс не поддается контролю.

– И в чем он выражается?

– Организм объекта начинает активно забирать из окружающей среды энергию и трансформировать ее в излучение. Процессы метаболизма в его теле резко ускорились, организм начинает поглощать из питательного раствора ряд нехарактерных для жизнедеятельности человека элементов. Одновременно меняется внешний вид образца. Внешние изменения пока незначительны, однако их скорость нарастает. Постепенно тело объекта перестает быть телом человека.

– Вот как? Тан Сил, у вас должны быть очень веские основания, чтобы утверждать подобное. Что говорят последние исследования его генома?