Инвазия 2

Влад Лей, Александр Грохт

Инвазия 2

Глава 1

Сознание возвращается рывками. Сначала появился звук – я услышал разговор рядом со мной. Голоса незнакомые, и смысл ускользает от меня. Потом глаза резанул свет.

Черт! Свет ‒ это больно.

Почему больно то так? Выключите, скорее!

Вслед за светом пришло страдание, тягучее, разливающееся по венам, охватывающее суставы и кости. Как будто у меня все тело – один больной зуб.

Особенно болит голова и левая рука. Пытаюсь поднять руки, и не могу, они меня не слушаются. Пытаюсь посмотреть на них, но оказывается, что и голова только вправо-влево чуть поворачивается, на этом все.

Зато, продолжая пытаться ею пошевелить, я понял, что лоб зафиксирован – железная полоса с небольшой тканевой подложкой перехватывает мою голову, то есть я привязан.

Хм. Я…а кто я?

А я …Фрэнк Колтон. Точно! Вернее и Фрэнк тоже, а вообще – капитан роты специального назначения, Джеймс Холланд.

Так, здорово. И я служу в отряде «Хантерс», в составе военизированной компании «Кельт», в звании штурм-сержанта.

Нет, стоп!

Служил.

«Хантерсы» же мертвы.

Маркус, Эллис, Гиди и остальные. Остался только я…

Вот черт!

Тут меня накрыло волной воспоминаний. Я вспомнил поэтапно всю историю нашего безумного побега с исследовательского звездолета. Правда, последние куски были очень смазанные. Как я убил матку, я помнил весьма смутно, а дальше совсем плохо.

Стоп! Элен! Док!

Они пытались помочь…

Точно. Я заразился, а они хотели вытащить из меня паразита. И…все.

Дальше ничего. То есть они меня вырубили, и…и что дальше? Не понимаю…

Открыть глаза во второй раз вышло намного легче, но свет безумно режет их, вызывая у меня уже прямо-таки приступы бешенства.

Кто его направил так? Да еще и так много! Да на хрена такие яркие лампы ставить?

О! Слышу! Кто-то идет. Сейчас я им все выскажу…эскулапы, блин, мучители, а еще соратниками называются!

Вот только перед моим лицом возник отнюдь не Рик Санчез со своей извечной расслабленно-пофигистической рожей, и не Элен.

Надо мной навис совершенно незнакомый мужик.

С Риком его разве что роднил только белый халат, так же уделанный какими-то пятнами. На его мерзкой роже был написан явный интерес, правда, такой, как у энтомолога-любителя при виде редкой бабочки.

‒ О, наша спящая красавица очнулась! Некстати, но ничего. Доброе утро, мистер Колтон!

Прочищаю горло, и неожиданно хрипло спрашиваю:

‒ Х-х-х-где?

‒ О, вы все еще в состоянии говорить? Неожиданно! Впрочем, я отвечу. Вы на базе «Искариот», на Бриаке. Если вам это важно – база принадлежит корпорации, которую вы так сильно подвели. И не рассказывайте даже, что подрыв корабля вместе с двумя бригадами спецназа корпорации с кучей ученых и оборудованием на несколько миллиардов – не ваших рук дело. Сам бы он уж точно не взорвался…

– Там бы… – прохрипел я. Черт! Язык совершенно не поворачивается, да еще и пульсирует…

Так бывает, когда проводят тест на сонную лихорадку – болезнь, иногда возникающую после длительного гиперсна. Крайне неприятная штука, бороться с ней так и не научились, хотя шанс стать «пробужденным», как больных этой дрянью называли, очень мал. Всегда боялся вылезти из капсулы и стать психом, который только и делает, что бубнит о всяких глазах пустоты и прочей хрени…

Но я ведь не спал в капсуле…

Или спал?

Тем временем тип надо мной продолжал вещать. Часть его спича я благополучно пропустил, однако самую суть услышать успел.

– …Так что вы, мой друг, сейчас для нас являетесь ценнейшим образцом. Так сказать, пробиркой с драгоценным чужеродным организмом, способным открыть нам если и не тайны мироздания, то....

«Уроды, блин!» ‒ я тут же задергался, но мужик похлопал меня по плечу.

– Ну же, дружок, успокойтесь! Вам очень повезло, поверьте. Директор Фаллоу многое отдал бы, чтобы попросту вас прикончить, но увы. Вы нам нужны, и только поэтому еще живы. Но я думаю, это ненадолго. Сколько там занимает созревание чужеродного организма? От трех до двенадцати часов? Ну что ж, именно столько и продлится наше с вами знакомство, неприятное нам обоим. И, пожалуй, исключительно в память о моих павших коллегах, павших, кстати, по вашей вине, разумеется, я не стану облегчать последние часы вашей ничтожной жизни, в назидание за содеянное. Гарантирую – вы прочувствуете всю гамму существующих неприятных ощущений!

‒ Сволочь ты, специалист корпорации, как там тебя… – о, мой язык начал-таки ворочаться, и, естественно, ругательства удались лучше всего, а главное ‒ сразу.

‒ Ах, да, я же не представился! – продолжил издеваться урод. – Меня зовут Корвус Блайм, я руководитель отдела спецпроектов лаборатории «Искариот».

Он развернулся, намереваясь уйти, когда я попытался-таки донести до него правду. Глупо полагать, конечно, что это что-то даст, но…мало ли.

‒ Слышь, Блайм, а ты знаешь, что всех твоих коллег в корабле перебили ДО того, как я его взорвал?

Он, не оборачиваясь, спокойно ответил:

‒ Да, конечно. Протокол безопасности 97. Они были в курсе, что в случае биологической угрозы 4 уровня весь экипаж подлежит ликвидации для соблюдения карантина. Прорыв высокоинвазивной инопланетной формы жизни относится как раз к четвертой категории.

‒ В курсе были? – максимально ядовито спросил я. Делать это, будучи охрипшим, с пересохшим горлом, было крайне тяжело, но все же я вложил в вопрос максимум иронии, на которую был способен в такой ситуации. – Может и были, да вот только умирать никто из них не хотел. Все пытались выжить, но ни хрена у них не получилось. И взорвав их, по сути, я оказал большую услугу – хоть не мучились.

‒ Медаль вам выдать за это? Какой смысл все взрывать, если вы сами остались на свободе? И не останови мы вас – имели все шансы убить жителей ближайшей планеты. Ваш корабль был инфицирован, вы инфицированы. Ваши товарищи – нет, но это лишь вопрос времени, а его было предостаточно. Пока бы ваш корабль добрался до Фикса – ближайшей обитаемой планеты, в его отсеках уже кишело бы этими созданиями… И в итоге на планету с населением в полтора миллиарда свалились бы самая настоящая «биологическая бомба», там начался бы сущий ад. Как там, кстати, Рик их называл – Дэворары? Вы спасали свои шкуры, нисколько не задумываясь над тем, что могли убить полтора миллиарда человек. Но даже после этого выставляете себя героем, а корпорацию обвиняете в том, что она пожертвовала сотней людей, чтобы не допустить распространения заразы?

– Корпорация нашла этих тварей. Она и виновата!

– Ну конечно…сначала врачей обвиняли в том, что они изучают анатомию не на живых, а на мертвых, затем – что испытывают лекарства не на людях, а на животных… Такие, как вы, хотят получить результат, ничем не жертвуя. Так не бывает! В отличие от вас, корпорация осознавала риски и подготовилась к ним. А вы…вы просто недалекие приматы, зараженные страшным вирусом, желание которых – выжить и забиться куда подальше. И плевали вы на всех, кроме самих себя…

Блин! И в голове мутится, и ответить мне ему нечего. Правда в том, что меня интересовала в первую очередь моя жизнь, и во вторую – бабки. О том, что корабль мог бы представлять собой угрозу для людей, я даже не думал, как и про вариант заражения кого-то из нас троих и дальнейшего распространения тварей на планете. Нет, думал, понятное дело, и был свято уверен в том, что уже с одной тварью мы справимся. Не позволим ей вырваться на свободу.

Но корпораты нам не позволили…

Что ж, все случилось, как случилось. Корпорат не сказал ни слова, но и так понятно, что пока мы там бегали и играли в пятнашки с Дэворарами – они пригнали сюда скоростной рейдер и просто захватили нас прямо в космосе.

Естественно, что взяли нас, считай, голыми руками – из дока боец никудышный, Элен давно уже выбилась из сил, ну а я…я был, мягко говоря, не в кондиции.

Потом, видимо, нас отправили на эту базу, а десантный корабль высадился в гостеприимно распахнутом трюме, не подозревая о выставленных на три часа и не извлекаемых минах в складе топлива и около энергоустановки корабля. Думаю, что их всех дружно распылило. Хех! Ну, в Вальхаллу я пойду с гордо поднятой головой, и встречать меня там есть кому.

Подергал руками, ногами, точнее попытался. Все без толку. Ноги зафиксировали так, что даже не пошевелишь ими, левой руки у меня нет, а правую закрепили намертво.

Что ж, мы подождем.

Вообще-то я не чувствую особых изменений в своем теле. Да, свет раздражает, да, я чертовски зол, но каким еще я должен быть в подобной ситуации?

Зато сознание мое ясное, мыслю четко.

Если уж мне и конец, я не собираюсь спокойно лежать и ждать его. Если уходить, то уходить красиво: со взрывами, перестрелками и трупами врагов. Нужно сделать так, чтобы когда я подохну, вокруг еще долго выли и орали, проклиная меня. Я вам, сволочи, устрою…

Тем временем тип, говоривший со мной, ушел к одному из терминалов, что-то щелкал на пульте и выглядел явно недовольным.

Все, что плохо для него – хорошо для меня. Наверное.

Мое лежбище тем временем приподнялось и заняло вертикальное положение, давая мне возможность оглядеть все помещение. Не думаю, что производились эти манипуляции именно для этого, но почему не воспользоваться ситуацией: чем черт не шутит – может, увижу хоть какой-то вариант спасения.

Мой ложемент находится, как оказалось, под специальным колпаком с прозрачными стенами и сильным освещенным – лампы прямо повсюду, бьют светом со всех сторон.

В комнате установлено оборудование, здорово напоминающее медстанцию с корабля, но классом повыше – сканеров сразу три, рядом пульты хрен знает от чего и для чего, и еще парочка куполов, подобных моему, накрывают соседние ложементы.

Причем, кажется, это не пустые ложементы – как минимум в одном работают лапы-манипуляторы, и что-то потрошат, судя по движениям.

Как раз в этот миг, когда я рассматривал тот купол, на стекло брызнула столь знакомая мне серо-зеленая дрянь, заменяющая паразитам кровь. Вот и ответ на вопрос, есть ли у них образцы помимо того, что внутри меня? Есть, и это крайне хреново. Откуда они взяли еще тварей? У нас на корабле они все же были?

Хотя, плевать! Уже и так понятно, что я вновь оказался в крайне хреновой ситуации.

Эти идиоты ведь даже не понимают, что играют в богов. Они ж как дети со спичками на складе ГСМ. С минуты на минуту тут полыхнет…

Помимо уже знакомого мне эскулапа в лаборатории находятся еще четверо. Двое одеты в черную форму с зеркальными шлемами и вооружены карабинами, еще один стоит ко мне спиной, и с помощью планшета в руках управляет оборудованием, видимо, как раз тем, что сейчас копается в инопланетном паразите, а вот четвертый…

Он мне знаком, и его присутствие внушает некоторые надежды, потому что это Рик Санчез, собственной персоной.

Правда, на руках у дока наручники, но он точно не в качестве подопытного тут – вон, что-то повелительно тыкает парню с планшетом и ворчит, а тот послушно щелкает по планшету.

Ага! Теперь оба внимательно пялятся в то, что происходит под куполом. Бр-р-р, и как ему не надоело смотреть на кишки этих гадов…

Док явно заинтересован, ну, или хорошо делает вид, что происходящее ему интересно. Черт его знает, что там в его умной голове крутится, процесс мышления этого человека извилист, как кишечный тракт глиста. Но, надеюсь, он все-таки больше играет, потому что иначе моя песенка спета, против заразы внутри моего организма не помогут ни навороченные имплантаты, ни система контроля физиологических процессов.

Хотя, если все пойдет совсем плохо, я как минимум точно знаю, как себя убить быстро и относительно безболезненно. Запущу еще разок своего «берсерка» и сдохну от остановки сердца. Хоть так насолю этим уродам. Хотя…хрена с два я им этим насолю. Паразитам то пофиг, они и так вылупятся, просто не успеют целиком поглотить тело изнутри, вылезут еще «недоношенными». Но им плевать – выживут.

Кручу-верчу я в голове ситуёвину, и выходит, что спастись сам я не могу, ну, просто никак. Да, разогнав свой метаболизм, я с вероятностью процентов в сорок сумею оторвать конечности от ложемента, и что дальше? Я не супергерой, у меня нет встроенных пулеметов, лазеров и молекулярных клинков. Пробить толстый пластик руками я, наверное, тоже смогу. Рукой, если точнее. И что смогу пробить ‒ это я так думаю.

А ведь есть еще проблема – не будут же все остальные молча наблюдать за тем, как я пытаюсь пробиться на свободу? Можно не обольщаться – едва я освобожусь, и эти лабораторные крысы сделают все, чтобы я не выбрался.

Значит, пока что остается только ждать.

Док и его подчиненный тем временем закончили потрошить гада, и Рик повелительно махнул руками в сторону купола, уже основательно заляпанного жижей. Парень вновь нажал что-то на планшете, и из пола под куполом ударило пламя.

Та-а-ак, а с безопасностью тут не шутят, так что вырваться так, как я сейчас планировал, точно не выйдет – зажарят к чертям.

Тем временем пламя опало, а под потолком зала заработала мощная вытяжка. Оба зеркальношлемных парня моментально вскинули свои автоматы, нацеливаясь, один на тот купол, где только что горело, а второй на дока и его напарника.

Последние, дождавшись, чтобы военные заняли предписанное положение, вновь провели некие манипуляции с планшетом, и крышка купола откинулась, а с потолка тут же рухнул длинный толстый хобот, втянувший в себя и дым. Вместе с дымом он втянул и все, что оставалось от тела инопланетянина, а фактически – золу, после чего быстро убрался назад в потолок.

Купол встал на место, и бойцы расслабились.

А док, снова повелительно махнув рукой, поспешил к моему куполу. Его ассистент последовал за ним, предварительно вложив планшет в ящик стола и отсканировав отпечаток пальца на замке. Да уж, тут прямо все серьезно и по протоколу.

‒ Ну-с, Фрэнк, как самочувствие?

‒ Док, не дождешься! Ты что, серьезно согласился работать на них тут? ТЫ?

‒ Слушай, не начинай! Мы, конечно, здорово надрали задницы всем тварям на «Клаусвитце», но делали это не из великой дружбы и любви, а спасая собственные жизни. Все, та история закончилась. Здесь мне предложили простой выбор: или работаю, помогая изучать Дэвораров, или же иду под купол в роли подопытного образца. Знаешь, я как-то не готов стать носителем, так что да, я согласился работать на них.

‒ Тьфу! А как же твои принципы?

‒ Да похрен мне на принципы! Ты еще не понял, что ли? Мой главный принцип – выживание Рика Санчеза. Все. Скажи, у тебя не такой же?

Док выжидающе уставился на меня, я же молчал. А чего говорить? Так-то, я вообще его «слить» собирался…

– Ладно, – проворчал док, – разболтались мы с тобой. Давай посмотрим, на какой стадии у тебя заражение, заодно проведу парочку инвазивных тестов. Уж прости, но будет больно, так что динамики я отключу, чтобы не повторилась та история с Элен.

‒ Э! В смысле???

Док махнул своему напарнику, и тот, вытащив из ящичка, аналогичного тому, что он только что запер, планшет, принялся нажимать на невидимые мне символы функциональных кнопок.

Мое кресло вновь наклонилось вертикально, а с потолка начали спускаться лапы-манипуляторы с различными инструментами на концах.

Перво-наперво меня принялись ощупывать какие-то штуки, похожие на пинцеты, и это было щекотно, неприятно.

А потом в мою грудь и правый бицепс махом воткнулись небольшие гибкие шланги, и вот тогда я понял, что бывает боль, а бывает БОЛЬ. Бицепс то, понятное дело, искусственный, так что зачем там эта штука – мне было не ясно. А вот в груди сначала возникло чувство, что в меня втыкают раскаленный арматурный прут, а потом этот прут начали очень быстро вращать. Но и это не самое неприятное – обойдя ребра, войдя глубже, эта штука разделилась на сотню маленьких отростков, каждый из которых тоже принялся меня буравить…

Я орал, матерился, посылал на голову дока всевозможные кары, которые только мог придумать и вспомнить в тот момент, потому что именно этого от меня ждали. А в голове крутилось – что он имел в виду под ситуацией с Элен?

И тут меня пронзило – да она же была не заражена, а док пудрил мозги ей, чтобы добиться согласия на помощь. Так, а что он имеет в виду тогда? Ну на то, что я не заражен, шансов мало. Как раз таки наоборот – сам твердо уверен в том, что паразит находится внутри меня. Я это прямо-таки чувствовал. Да и в последние минуты на «Буревестнике», которые я помнил, док был крайне серьезен. Так что же он задумал? Хочет помочь? А кому? Мне, или только себе?

«А-А-А-А-А-А, че-е-ерт! Да что он такое со мной делает?» ‒ очередная волна боли мощной волной окатила мое тело, и я, все же не выдержав, провалился в небытие.

Впрочем, судя по тому, что я увидел, открыв вновь глаза, я очень ненадолго потерял сознание. Странные щупы из меня выдернули, но теперь док и этот Блайм в два голоса орали на ассистента. Правда, увы, беззвучно. Похоже, отключение звука работало в обе стороны. Хм…а выражение на лице Блайма прямо свидетельствует о том, что он вообще ни разу не счастлив. Что-то походу накосячил этот помощничек дока…или же док его просто подставил.

И я даже догадываюсь, как: судя по боли во всем мне, хреновина, воткнувшаяся в мое тело, выдала мощный заряд электротока, и в таком раскладе даже не особо умный я понял, что произошло.

Еще не сформированная тварь от такого, скорее всего, двинула копыта, и именно об этом идет речь там, за куполом.

В этот миг заведующий лабораторией залепил мощную пощечину парню с планшетом, так что тот аж отшатнулся, выронил свою дорогую игрушку, и та покатилась по помещению, попутно деактивировала режим тишины, и я смог услышать конец диалога:

‒ … и что, теперь паразит не разовьется из-за действий этого кретина?

‒ Коллега, да откуда же я знаю? Знаю только, что нам с вами предоставляется уникальная возможность понаблюдать, насколько живуч организм Дэворара в условиях уничтожения 90% нервной системы. И объект вон, у нас на глазах.

‒ Да что бы вы понимали, «коллега»! – с гримасой презрения на лице передразнил дока Блайм. – У меня директор по безопасности кипятком ссыт, так хочет этого парня себе. Я так понял, что он перевел ему 7.5 миллионов кредов на счет, и теперь планирует их вернуть. Это, кажись, были его личные средства. А теперь что? Теперь этот тупоголовый солдафон застрял у нас еще на неизвестно сколько времени! И что прикажете говорить Фаллоу?

– Ну, давайте вырежем паразита… – предложил док.

– Вы сами знаете, в каком он состоянии. Боюсь, мы уничтожим особь, а это недопустимо! Я теперь даже не знаю, что делать! К начальству с таким не пойдешь, но и ликвидировать для себя столь уникальную возможность будет полнейшей дуростью. Ладно, пусть действительно пока побудет тут. Уж как-то успокою Фаллоу. Ждал ведь? Подождет еще. Эй, парни! Переправьте господина Колтона в бокс номер три, – повернувшись к охранникам, приказал он, – но с соблюдением всех действий строго по протоколу! Учтите, при любой возможности он постарается сбежать, и будет убивать без малейших зазрений совести, так что держите ухо востро!

Глава 2

Двое «зеркальных» охранников, выглядящих, как роботы-клоны из дерьмового бюджетного боевика, отцепили мою лежанку вместе с доброй половиной датчиков, и, не снимая с платформы, покатили к выходу из помещения. Уже там один из двоих сменил свой карабин на портативный огнемет и занял позицию метрах в пяти позади каталки. Похоже, это на случай, если из меня сейчас яйца паразитов посыплются, вместе с личинками. Ну, или чего они там еще ждут?

Ух, сурово! Но вообще – зря они так.

Я старательно делал вид, что нахожусь в полной отключке, а в действительности уже третью минуту раскачивал крепеж стягивающих меня ремней над обломком кибернетической конечности. Во время конвульсий под действием разряда этот крепеж ослаб, и никто не обратил на это внимания. Ну да – все равно ведь руки нет, что я сделаю?

А я сделаю, дайте время только…

Сейчас крепеж ослаблен еще больше, что дает мне… пока еще не знаю что, однако хотя бы чуть-чуть получить возможность двигаться – многого стоит. Начало положено, а далее посмотрим.

Очень суровые парни, как и их начальничек, явно не имеют опыта конвоирования особо опасных заключенных, вроде таких, как я сейчас. Иначе бы тут их было не двое, а минимум пятеро, и трое неустанно следили бы за мной. Да уж, дилетанты погубят мир.

Я абсолютно уверен, что вот эти парни круто и клево смотрятся в своей броне, вытянувшись по стойке «смирно» стоят на страже, совершенно бездвижно, как роботы, меняются на постах и замирают в картинных позах в случае прибытия важных шишек, но вряд ли у них есть реальный боевой опыт. Ну, кроме разве что притаскивания в камеры и из камер безвольных подопытных.

Уж точно действовать в экстренных ситуациях они не умеют, поэтому тот, что идет с огнеметом, делает это чуть расслабленно, явно выполняя просто рутинную работу, не ожидая никаких проблем.

Он не знает, что такое Дэворары, он не видел их в бою. Он не понимает, кто я такой, для него я просто очередной биоматериал. У него есть инструкции, что делать, если случится то-то или то-то, но как поступать, если ситуация выйдет из шаблонов, он не знает. Он растеряется, и драгоценные мгновения, которые могут стоить ему жизни, будут утеряны.

А парень, управляющий движением каталки, более сосредоточен на том, куда он едет, чем на том, кто на ней лежит.

Хм…а еще у него наполовину расстёгнутая кобура на груди, и в ней видна рукоять 9-мм пистолета, стандартного для служб безопасности корпорации.

Так, а вон уже и двери особо охраняемого отсека, я их краем глаза вижу, там еще надпись поверх идет: «Особо изолированный блок «Б». И что-то мне подсказывает, что оттуда будет куда сложнее выбраться, чем из служебных коридоров корабля. Никакого вообще плана нет, я не имею ни малейшего понятия, где я, куда в случае чего направиться.

Ну, буду импровизировать на ходу, главное ‒ освободиться. А далее уже найду план этой богадельни, и там разберусь, куда отправиться.

Попутно крайне сильно хотелось бы спасти Элен, если она жива…

Как-никак, я девушке свидание назначил, нехорошо в такой ситуации просто сбежать. Да и с напарником передвигаться и воевать в разы проще будет. Все-таки, когда есть, кому тебя прикрыть – это очень удобно.

Так. Ну, видимо, сейчас или никогда! Парнишка с огнеметом уставился куда-то себе под ноги, совсем заскучал, бедолага… А для меня это шанс.

Плечо уходит вниз, под расслабленный ремень, который мигом провисает, и теперь я могу двигать корпусом.

Тут же поворачиваюсь на левый бок, настолько, насколько вообще это возможно, и резким движением перекатываюсь в обратную сторону, напрягая свою единственную, пока еще зафиксированную руку.

Давление на фиксатор самой руки, рывок за счет корпуса сделали свое дело – моя рука свободна. Мгновенно вырываю из себя толстую длинную иглу, воткнутую в артерию на бедре. Даже не пытаясь отщелкнуть ремень на ногах, сразу же втыкаю ее в давно намеченную точку на шее охранника, прямо под край шлема, и чуть выше, чем начинается горловина брони.

Высшие силы сегодня явно на моей стороне, и этот идиот не успел не то что среагировать, а даже понять, что происходит, так что игла попадает ровно туда, куда я хотел.

Сильным ударом ребра ладони я вгоняю ее еще глубже, до основания. Охранник вскидывает вверх руки, бросает каталку, пытаясь достать до иглы, воткнутой в его тело, ну а мне только это и надо.

Хватаю его за ремень, подтаскиваю к себе, и выхватываю из его нагрудной кобуры такой знакомый и привычный пистолет. Падаю обратно на каталку, чтобы открыть для себя удобную позицию для стрельбы в парня с огнеметом.

Хоть вижу его вверх ногами, перевернуться полностью не получается из-за остальных фиксаторов, которые все еще удерживают меня, однако вижу, что он…ха-а-а-ах!

Да он даже не понял еще, что происходит, и оторопело глядит то на меня, то на своего товарища, царапающего шею, хрипящего и брызгающего кровью во все стороны.

Ну, извини, дружок, что такого нет в ваших «шаблонах»…

Две двойки пуль ложатся в точно намеченные места – первая пара под шлемак, вторая на всякий случай в грудь.

Впрочем, хватает и первой, фонтан крови бьет из шеи противника. Неудачные какие-то доспехи они придумали, непрактичные. Ну, или я такой подлый – нашел слабое место, и тупо туда бью…

Так, а первый то еще жив, и сейчас как схватится за свой штурмовой автомат, который болтается у него за спиной, и который он закинул, чтобы не мешал при толкании каталки.

Хотя нет, вряд ли он вспомнит об оружии – вон, ни на что вокруг не обращает внимания, сосредоточившись на своей ране. Ну и ладно, возможности прийти в себя я ему давать не буду.