Оглянись, ты не одна

Все шло замечательно, пока в один из майских дней две объединенные группы из девяти человек, тренер был десятым, не отправились в лес. Заканчивался сезон тренировок, и в «Школе выживания» была традиция, так сказать, «сжигать расписание»: сидя у костра, печь картошку, жарить сосиски на вертеле и петь душевные песни о туризме, походах, горах. Славка профессионально играл на гитаре, кроме «Шковыжа» он еще учился в музыкальной школе. Возможно его игра и пение под гитару сыграли свою роль в том, что Стеша его просто боготворила. Но ее привязанность закончилась именно в тот злополучный майский день.

В параллельной группе занималась Дашка Скокова, о боже, как она оправдывала свою фамилию. У нее была поразительная способность всегда, словно «черт из табакерки», появляться со свойственной ей припрыгивающей походкой в самом неподходящем месте. Но занималась скалолазанием Дашка отлично: когда она была на стене, это был совсем другой человек, сосредоточенный, собранный, внимательный, с выверенными движениями. А вот в обычной жизни вихлястая, немного неуклюжая с пружинистой походкой. Поведение ее так разнилось в быту и на стене, что ее можно было сравнить с человеком, имеющим дефект речи в виде заикания. Это когда человек в обычной речи страшно заикается, а поет отлично, без сучка и задоринки.

Вспоминая минувшее, тот злополучный день, Стеша опять переживала все события заново и сейчас, как и все предыдущие годы, никак не могла отделаться от чувства вины за случившееся в тот роковой день. Она все время ждала, что ее неминуемо настигнет расплата: такие вещи не проходят зря, Вселенная всем воздает по заслугам. Ее вдруг осенила безумная догадка. Ведь все верно! Все, что с ней произошло сегодня, – это наказание. Только почему такое жестокое? Лучше бы сразу смерть, а так ей всю жизнь не отделаться от этого позора и ужасного чувства отвращения к своему поруганному телу. Как жить дальше? Словно согласуясь с ее мрачными мыслями, золотой шар солнца покатился к закату, небо нахмурилось, в комнате сразу стало пасмурно, очередной день, возможно, самый страшный в ее жизни, неминуемо умирал. Стеша разволновалась, сняла полотенце с головы, небрежно бросила его на спинку стула и направилась к графину с водой, вылила остатки в стакан и, присев на кресло, устремила взгляд через стекло лоджии на клочковатые тучи, беззаботно плывшие по спокойному небу. Мысли потекли дальше.

Добрались до редкого загородного леса. Свежий воздух пьянил, прибавлял настроения, все были в предвкушении хорошего отдыха. Нашли прекрасную полянку для костра. Анатолий Иванович спокойным, уверенным голосом, со знанием дела всем дал задание, никто не оказался не у дел, только Дашка куда-то исчезла. Все, посмеиваясь, решили, что побежала в кустики по неотложным делам. Стешу тренер назначил своей помощницей. Кто-то пошел вглубь леса собирать сухие сучки для костра, кто-то расчищал с земли прошлогоднюю траву и хвою, готовя место под костер, кто-то разбирал рюкзаки и пакеты.

Еще до вылазки в лес Стеше с большим трудом удалось уговорить Хватюгу, чтобы он взял на природу метательный нож «дятел 2» и показал ей не в стенах зала, а на свежем воздухе безоборотное метание ножа. Тренер долго отказывался, но затем почему-то отбросил здравый смысл и согласился.

Когда все разбрелись по лесу, они уединились и пошли совсем в другую сторону. Анатолий Иванович шел не спеша и как будто искал что-то глазами. На ее вопрос: «Долго ли нам еще идти?» Он ответил, что ищет подходящее сухое дерево, так как живые деревья нормальные люди ножами не портят. И вот наконец-то такое дерево нашлось. Тренер отошел на необходимое расстояние, принял стойку. Стеша невольно залюбовалась точными, выверенными движениями коренастого, моложавого, поджарого мужчины в камуфляжном костюме, лет ему было около пятидесяти, обратив внимание на его сосредоточенное, с прямым носом лицо. Нож пошел чисто стрелой, прямо, без вращения, узкий клинок верно резал воздух… И тут случилось то, что никогда и ни за что не могло бы случиться, так думала спустя время девушка. Как и откуда выскочила Дашка и почему они ее вовремя не заметили, оставалось для них самой большой загадкой. Девушка выскочила прямо из-за березы в тот момент, когда нож был уже отправлен в путь и вонзился Дашке в самое горло. Она вытаращила глаза, в немом порыве открыла рот и стала медленно падать на землю. Шансов выжить у нее не было: проникающая способность клинка «Дятел 2» отличная, да и выпущен он был с определенной силой. Что происходило дальше, Стеша плохо помнила. Она от переизбытка чувств просто потеряла сознание. Затем была скорая, труповозка, бесконечные вопросы следователя…

С ней еще несколько раз беседовали, даже была бредовая версия, что это она отправила нож в путь, но отпечатки пальцев показали обратное. Но все равно она корила себя безудержно за то, что просила тренера взять с собой на природу нож. Ох, если бы он проявил настойчивость и не пошел у нее на поводу! Она даже следователю сообщила о том, что здесь и ее вина есть. Только к ее показаниям, как ей казалось, отнеслись несерьезно. Стеша впервые столкнулась со страшной действительностью, осознала, как хрупка человеческая жизнь, и старуха с косой может настигнуть любого в самую неподходящую минуту, и уже ничего нельзя исправить. И еще одно обстоятельство выбило ее из колеи: со злополучной поляны исчез Славка, его искали, звали продолжительными криками, но он словно провалился куда-то. Как выяснилось позже, он, узнав о случившемся, просто сбежал, оставив все свои вещи на месте, даже гитару с собой не взял. Следователь позже нашел его дома в ужасном состоянии, с глубоким нервным расстройством. А некоторое время спустя в классе Славка всем доказывал, что такая мразь, как Хватюга, получил по заслугам и должен сидеть. После этого случая Стеша словно прозрела: как она могла любить такого мелкого человека. Она просто перестала его замечать. Он несколько раз с глупой улыбкой на лице пытался с ней заговорить, казалось, искал ее внимания, но она повзрослела, и юношеская увлеченность прошла. А когда Анатолий Иванович получил реальный срок, Стеша вообще отвернулась от Славки. Она считала, что его показания добавили вины тренеру, хотя прекрасно понимала: за смерть Дашки кто-то должен был ответить, но смириться с лишением свободы тренера не могла.

В груди больно кольнуло, девушка поднялась с кресла и решила выйти на лоджию, подышать свежим воздухом. Но нечаянно наступила на край пульта от телевизора, который каким-то образом свалился между креслом и журнальным столиком. Пальцем ноги она попала на кнопку включения, и экран телевизора, ярко вспыхнув, известил:

– Криминальные новости города.

Стеша наклонилась, нашла пульт, хотела отключить телевизор, но замерла перед экраном, где молодой ведущий приятным голосом вещал:

– Наш город наводнили фальшивые пятитысячные купюры. Как сообщила пресс-служба ГУВД, пятитысячные купюры появились и в банкоматах города и области, как они туда попали, выясняют правоохранительные органы. В связи со сложившейся обстановкой, в настоящее время получить фальшивые купюры может любой гражданин города. Поэтому настоятельная рекомендация населению от ГУВД: вести расчет безналом, пользуясь персональными карточками, до выяснения обстоятельств появления фальшивых купюр и для предотвращения их использования сознательными гражданами.

И в заключение новость из рубрики «Криминальные личности». Вчера на пятьдесят седьмом году жизни скончался Алексей Алексеевич Мальцев, больше известный в криминальных кругах по прозвищу «Ювелир». Его ужин закончился трагически. Он подавился косточкой от курицы. Рядом не оказалось того, кто мог бы оказать Мальцеву квалифицированную помощь, и он скончался от удушья еще до приезда скорой помощи. Напоминаем, что тридцать два года назад им было совершено дерзкое ограбление банка, в одной из ячеек которого хранилось старинное драгоценное колье «Белая лилия». Приблизительная оценка стоимости этого украшения – примерно триста пятьдесят тысяч долларов. – На экране появилось фото колье, оно состояло из мелких цветочков-лилий, в сердцевине каждого цветка был вставлен драгоценный камень, скорее всего, бриллиант. Телеведущий продолжал вещать.– Своего подельника Мальцев не сдал, а у следствия была версия, что таковой имелся, и вор был осужден за кражу по статье 144 УК РСФСР сроком на пять лет, так как колье не было обнаружено. Доказательством его вины послужили отпечатки пальцев, неосмотрительно оставленные им на внутренней стороне ячейки, где хранилась «Белая лилия». Напоминаю, что само колье найдено не было и признательных показаний Мальцев не дал. Собственник ювелирной вещи, имя которого не разглашается, до сих пор не теряет надежды найти свою драгоценность. Он обещал вознаграждение в размере двадцати пяти процентов от стоимости «Белой лилии» тому, кто найдет колье или раскроет место его нахождения. На этом на сегодня…

Стеша выключила телевизор. Новости ее не зацепили, она их слушала больше по инерции и, положив пульт на журнальный столик, вышла на лоджию, открыла шире окно, сложила руки на раму, как на школьную парту, и бездумно посмотрела вниз. Там, возле подъезда, в тени березы, растущей под окнами первого этажа, стоял участковый и еще какой-то мужчина, возможно, следователь, так показалось Стеше, поскольку у второго была зажата под мышкой кожаная папка. Участковый топтался на месте и все норовил отвернуться от мужчины, с которым беседовал следователь. Стеше была абсолютно неинтересна эта сцена, и она безразличным взглядом скользнула по газону, по пустой песочнице, в ней сегодня не возились увлеченно дети, она была пуста, по клумбе с однолетниками. Ранее ей всегда казалось, что цветы поражают обилием красок, но в этот пасмурный вечер даже цветы поблекли, потеряв свою привлекательность и притяжательность. Девушка уже хотела вернуться в комнату, но мужчины разошлись, участковый и следователь пошли в одну сторону, а третий мужчина в противоположную. Стеша скользнула по нему взглядом и опешила: размашистая походка, коренастая фигура – все, абсолютно все указывало на то, что это был Хватюга.

– Не может быть, – взволнованно прошептала девушка. – Зачем, зачем ему понадобилось появиться в нашем дворе? Нет, это просто невозможно…, – она вдруг сообразила, что можно окликнуть его, громко позвать. Хотя седьмой этаж, высоковато, да и, пока она размышляла, мужчина удалился на приличное расстояние. – Господи, как мне его найти, – в сердцах произнесла Стеша, пока сама не понимая, зачем он ей понадобился. Она вернулась в комнату, взгляд ее упал на журнальный столик, на нем лежала визитная карточка, оставленная Умновым. – Точно, он же был там, – она поискала глазами сумочку и вспомнила, что оставила ее в ванной комнате, поскольку та была вся в грязи и сумочку надо было мыть.

Стеша вернулась из ванной в комнату и набрала участкового.

– Да, – услышала она короткий ответ в трубке.

– Виталий Миронович, вас беспокоит Степанида Колокольникова…

– Кто? – искренне удивился Умнов.

– Вы у меня сегодня были… я Стеша… седьмой этаж… «Школа выживания», – подсказками девушка старалась воскресить в памяти участкового недавние события, происходившие в ее квартире.

– Все, все, – пресек словоизлияния Колокольниковой Умнов, сообразив наконец-то, кто ему позвонил. – Вы что-то вспомнили?

– Нет, – поспешно отозвалась Стеша. – Я хотела у вас поинтересоваться: вы только что разговаривали с мужчиной, мне показалось, что это был Анатолий Иванович… Хватюга… Я не ошиблась?..

Умнов отстранил от уха мобильник, призадумался на несколько секунд и, вернув телефон к уху, услышал:

– Алло, ну вы где? Почему вы не отвечаете? Это был Чуприн?

– Знаете, это не телефонный разговор. Я к вам зайду где-то через полчасика.

– Хорошо. Жду, – отозвалась Стеша, отключив телефон.

Она до сих пор не могла поверить в такое нереальное совпадение. Столько лет ничего не слышала и не знала о тренере, а сегодня на нее нахлынули воспоминания о «Школе выживания» и он сам появился рядом с ее домом. Только зачем? Какие у него здесь могут быть дела? И о чем с ним могли разговаривать представители правоохранительных органов? На все эти вопросы она хотела получить ответы, выведав всю информацию у Умнова. А пока чем-то себя надо занять. Она решила переодеться, расчесаться и приготовить свежую лимонную воду. Все эти нехитрые, обыденные занятия ненадолго отвлекли ее мысли от душевной боли.

Ровно через полчаса Умнов позвонил в дверь девушки. Она открыла, ему в глаза бросился бледный, болезненный вид ее лица. Даже пухлые губы выглядели бескровными. Под глазами ярко выступали синяки, глаза были по-прежнему уставшими, но показались ему еще прекрасней. Аккуратно зачесанные назад волосы, собранные под заколкой, открывали чистый, красивый лоб. Он прошел вглубь комнаты и устало рухнул в кресло. Его взгляд остановился на запотевшем графине, наполненном свежей лимонной водой, про себя он довольно отметил, что в нем нет отвратительных листиков мяты.

– Страшно пить хочется. Вы позволите? – спросил Умнов и, получив одобрительный кивок хозяйки, наполнил доверху стакан и, залпом осушив его, довольно крякнул.

Стеша присела на диван, приготовилась слушать участкового. Он поймал нетерпеливый взгляд девушки и отозвался:

– Вы не поверите. Я и сам не перестаю удивляться, как жизненные обстоятельства, случай, сводят и разводят людей, – и, заметив напряженное ожидание в глазах хозяйки, серьезно продолжил. – Я, как вы понимаете, не имею права с вами беседовать на эту тему, – он многозначительно посмотрел на Стешу, – но поскольку Хватюга – наш с вами общий знакомый и вы к его судьбе проявили неподдельный интерес, я думаю, что вы имеете право знать. Да, вы не ошиблись, мы разговаривали с Чуприным Анатолием Ивановичем. Он приходится отцом Артему Анатольевичу Чуприну, то бишь тому парню, который проживал над вами и выпал сегодня из окна. Хотя отец утверждает, что это убийство.

От услышанной новости Стеша просто онемела. Вот почему ей тогда в лифте показалось знакомым лицо парня, проживающего с ней в одном подъезде. Точно, его черты очень похожи на Хватюгу, только тогда она этого не вспомнила. Бедный Анатолий Иванович, такая потеря, какое горе; и она, придя немного в себя, попросила:

– Дайте мне, пожалуйста, номер его телефона и… и адрес, а лучше то и другое.

– Я все, конечно, понимаю, сострадание и все такое, – начал неопределенно говорить Умнов.

Стеша восприняла слова участкового как отказ и, не дав ему договорить, убедительно попросила:

– Дайте. Ну очень надо, правда, – и, видя нерешительность Умнова, решила повернуть разговор немного в другое русло. – Вы обмолвились сегодня, что тоже занимались в «Школе выживания», правда, недолго. Можно поинтересоваться, почему недолго.

– Ну, наверное, потому что ваш Хватюга, непорядочный человек, привык прятаться за чужие спины, – пояснил участковый неспешно, с расстановкой, тщательно подбирая слова. – Человек, который отвечает за безопасность людей и пренебрегает этой безопасностью, не должен работать с людьми, а тем более с детьми. Взять хотя бы его реальный срок, ведь сколько веревочке не вейся…

– Вы не правы, – загорячилась Стеша, вскочив с дивана, и судорожно заходила по комнате. – Анатолий Иванович прекрасный человек, замечательный тренер, его группы никогда не пустовали, к нему в клуб очередь на запись всегда была.

– Отрицать не буду, тренер он, может, и хороший, а вот инструктор по технике безопасности никакой.

– Вас, наверное, отчислили за прогулы; или нормативы не сдали, вот вы и злитесь, – в сердцах бросила Стеша.

– Никто меня не отчислял. Я сам ушел, – и добавил, поднимаясь с кресла, – записывайте номер и адрес Чуприна.

За участковым зычно захлопнулась дверь. Стеша стянула со спинки дивана старенький кашемировый плед, который с собой забрала из квартиры родителей и помнила еще с детства. Она свернулась на диване клубочком, завернулась в уютное мягкое покрывало, не ожидая, что Гипнос – бог сна и сновидений, возьмет ее в свои объятья, провалилась в глубокий, тяжелый сон, напоследок успев подумать, что в ближайшее время обязательно найдет Хватюгу.

Под утро Стешу посетило страшное сновидение, хотя она была уверена, что уже практически проснулась, и все, что увидела, было словно наяву. Парень, один из тех, кто надругался над ней, сидел в полумраке холодного промерзшего помещения, где без того тусклая лампочка постоянно мигала. Из его покрасневших, припухших глаз по щекам беспрестанно катились слезы, а в районе сердца, скрывая лезвие, торчала рукоятка массивного ножа. На полу расползалось густое, темное пятно крови.

Утром привычно прозвенел будильник, но свинцовые веки девушки не хотели открываться. «Господи, что это? Эти ублюдки теперь меня еще во сне доканывать будут?» – обреченно подумала она, прислушиваясь к ритму сердца, которое от страха готово было выскочить из груди. Невольно в памяти всплыл вчерашний вечер, и по душе, словно скальпелем резануло, грудь сдавили тяжелые тиски, душа стонала, хотелось орать, реветь белугой, но слез не было. Она с трудом поднялась с дивана, но, понимая, что на работу опаздывать нельзя, машинально собралась, выпила стакан воды, завтракать совсем не хотелось, и покинула квартиру.

Глава 2. Прощай, Морозов

Сразу после привычного утреннего обхода, веселая и задорная, прискакала на сестринский пост Уля из терапевтического отделения. Стеша возилась с медицинскими картами пациентов и приходу подруге совсем не обрадовалась. Уля вчера так и не объяснила, почему не придет на новоселье к Ксюхе, только загадочно намекнула, что у нее неотложное дело и его перенести нет никакой возможности. Невысокого росточка, круглолицая брюнетка с коротко стриженными волосами, улыбчивая, она всегда оптимистично смотрела на жизнь широко распахнутыми цвета желудя глазами. Полтора месяца назад, правда, в этих задорных глазах появилась печалька. Трехлетний племянник пластмассовой игрушкой съездил девушке по губам, да так сильно, что отломился передний зуб. И теперь, когда она улыбалась, вместо зуба зияла черная пустота, сильно портившая смазливое личико девушки.

– Привет, – весело пропела Уля, облокотившись на стойку, отделявшую медсестру от пациентов. И, не дождавшись ответа, защебетала подруге, не поднявшей головы от медкарты, с привычным ростовским акцентом; правда, «по-хохляцки» она произносила практически только одно слово, проговаривая вместо «что» «шо». – Ну шо, как вчера посидели? Ксюха сильно на меня обиделась?

– Нормально все, – буркнула Стеша, не поднимая головы.

– И это все, шо ты мне можешь сказать? А на какие шиши Ксюха сняла эту квартиру, она не сказала? Да и вообще, как квартирка-то?

– Ой, Улька, давай потом. Сейчас совсем не до тебя, – стала раздражаться Стеша. Она захлопнула очередную пухлую медкарту и взялась за новую.

– Стеш, а Стеша, ну ты шо? Я так торопилась…

Стеша подняла наконец-то голову и взглядом наткнулась на широкую улыбку подруги. Розовые нежные губы оголили ровный ряд зубов, под верхней губой больше не зияла ужасная дыра.

– Так ты вчера…

– Да, да, да, – затараторила Уля. – Неожиданно позвонил стоматолог и сказал, шо если я протезирование еще на две недели не хочу отложить, то должна явиться. И, представляешь, какой закон подлости: назначает то же самое время, в которое нас Ксюха пригласила. У него, видите ли, неотложные дела в Питере… А я шо, согласилась, – и, словно увидев привидение, вытаращила глаза и, озираясь, полушепотом спросила. – Стеха, шо с тобой, да на тебе лица нет. Бледная, губы синие, под глазами чернота. Сердце прихватило? Да? Слушай, у меня мама сегодня здесь, давай тебя ей покажем!

– Как здесь? – удивилась Стеша, – Альбина Евгеньевна же в отпуске, – а про себя подумала, что не дай бог попасть на прием к Улькиной матери. Мало того, что она была терапевтом от бога, практически по глазам могла определить болячки человека, так она еще своими на первый взгляд ничего не значащими наводящими вопросами могла выведать все, что могло спровоцировать обострение болезни. Прямо рентген человеческих душ. И попасть к ней в таком ужасном состоянии Стеша никак не могла: боялась разреветься под взглядом, излучающим изучающие потоки, проникающие в самое сердце. Подруг своей дочери Альбина Евгеньевна называла «роднульками», и это у нее получалось так трогательно, что девчонки к ней проникались дочерними чувствами. И ее участливое отношение подталкивало на откровенность.

– Да шо ты, какой там, в отпуске, – отмахнулась небрежно Уля. – А то ты не знаешь, какой дурдом у нас дома творится. Вот она под любым предлогом и бежит на работу.

Подруга была совершенно права. Семья Ули проживала в трехкомнатной квартире, в которой в настоящее время размещались восемь человек: собственно родители девушки, она сама, ее брат-девятиклассник и старшая сестра, прикатившая к ним с Камчатки на некоторое время, чтобы родить двойню, двух очаровательных дочурок. Да так и задержалась у родителей вот уже на три месяца, не торопясь покидать родные стены, чтобы вернуться к мужу. Кроме того, у нее уже был старший сын, который и выбил Уле зуб. Поэтому, надо полагать, Альбина Евгеньевна и бежала из этого дурдома, где домочадцы ей доставляли массу хлопот.

По коридору, глухо громыхая каталкой по кафельному полу, неспешно шел, шаркая ногами, санитар Максим. Поравнявшись с постом, он бросил небрежно Уле:

– Ее Альбина Евгеньевна обыскалась, а она тут лясы точит.

Реплика словно ужалила девушку, она мигом всполошилась, бросила Стеше:

– Я после обеда забегу, – и торопливо направилась к лестничному пролету.

Весь утомительно долгий день Стеша машинально занималась привычными делами, Улька так и не забежала после обеда, чему она была очень рада. Не пришла подруга и в конце смены, это могло означать только одно: завал на работе. Для Стеши сегодняшний день тянулся ужасно долго, и, когда уже можно было наконец-то отправиться домой, она поймала себя на мысли, что оставаться одной, хотя и в стенах родной квартиры, ей очень не хочется. Ехать к родителям тоже не вариант: мамины расспросы ни к чему доброму не приведут. И она побрела пешком домой через парк, который выходил прямо к Матрешкам, чтобы потянуть время и немного отвлечься. Погода стояла чудная, небо удивляло своей ровной голубизной, на нем не было ни облачка. Еле заметный ветерок не тревожил растительность: деревья, трава, цветы, поражающие обильностью красок, выглядели умиротворенными и находились в покое. В другое время Стеша наслаждалась бы тихим летним вечером, изумительной погодой, но сегодня настроение было не то. Она любила этот парк и часто по извилистым природным дорожкам, здесь еще не успели положить асфальт, возвращалась домой. Людей в парке было немного, но и их она не замечала, на душе было пусто и пасмурно. Скамейки и дорожки с шагающими по ним родителями и детьми заполнятся позже, когда все вернутся с работы, отдохнут и выйдут на созданный руками человека островок природы, чтобы перед сном подышать свежим воздухом, наполнить легкие кислородом и просто расслабиться после утомительного дня. Стеша села на пустую скамейку и тяжело вздохнула, и тут же услышала знакомый звук: на ее телефон пришло оповещение. Она достала мобильник и убедилась, что о себе напомнил сервис для читающих людей «Открытая книга». Ей нравилась новая онлайн-библиотека, в ней содержалось огромное количество цифровых и аудиокниг. Именно здесь имелись книги, которые невозможно найти в других библиотеках. А еще в «Открытой книге» печатались черновики, незаконченные произведения, и новомодные писатели устраивали настоящий ажиотаж вокруг своих новых глав, предлагая читателям в обсуждениях предугадать вариант развязки опуса. И кто был очень близок к разгадке, получал в подарок данное печатное произведение, подписанное автором. Стешины подруги тоже зависали на этом сайте, и Уля как-то предположила, что авторам на руку обсуждение концовки книг: читатели, возможно, сами не подозревали, что давали идеи авторам.

– А шо, я не права? – горячилась Уля. – Думаю, очень выгодно выставлять неоконченную книгу. А потом сиди и читай обсуждения, глядишь, и вариант нужный подвернется – облачи его в литературную мишуру и печатайся дальше. Короче, идей много, пиши, не хочу.

Ксюха сразу запорола эту идею, а вот Стеша считала, что в ней есть здравое зерно.

В последнее время быстро набрала популярность некая Клара Жужжалина, она писала смело, интересно, задорно, правдоподобно. Вокруг ее черновиков и законченных книг был настоящий ажиотаж, всегда много комментариев, положительных и не очень, но так или иначе ее произведения пользовались большой популярностью. Вот и сейчас Стеша, не задумываясь, открыла первую главу новой книги «Оглянись, ты не одна». Быстро пробежала глазами первые строки и замерла: автором описывались события, которые происходили в последний год существования «Школы выживания», да с такими подробностями, словно автор сам был свидетелем этих событий. Девушка, не отрываясь, прочитала первую главу, оторвала взгляд от страницы и устремила его в пустоту, с замиранием сердца приводя в порядок клубившиеся мысли. Откуда, откуда Жужжалина знает все эти события? Да, возможно, допустим, она была знакома с кем-то из тех, кто ходил в группу «Шковыж» и этот кто-то случайно рассказал писателю историю. Но были подробности, которые никто не мог знать! В главе с точностью до деталей описана смерть Дарьи Скоковой, правда, в книге она была Наталья Семенова, да и Стеша в ней превратилась в Симу, это и понятно, все фамилии и имена изменены. Но события один в один повторяли реальные: влюбленность ее в Славку, уединенные тренировки с Хватюгой по метанию ножей – об этом вообще никто не знал – и последний поход двух групп за город, где случилась трагедия. Только как с подробностями до мелочей можно было описать смерть Дашки? «Господи, там же никого кроме меня и тренера не было! – поразилась Стеша. – Или кто-то случайно из группы видел все, но потом ничем себя не выдал. Только кто?!» Девушка опустила глаза в экран телефона и побежала по строчкам второй главы. Ее вначале бросило в жар, потом в холод, и тело покрылось мелкими мурашками, в глазах в оранжевом поле забегали черные точки, когда она прочитала про себя, как она свернула на стройку, дошла до желтого подъемного крана, вытряхивая из босоножки камушек.