Вампир и дочь судьи

Нора Лирова

Вампир и дочь судьи

Глава 1

Разве люди могут прожить без любви? Наверное, нет. Пусть эмоции и зашкаливают, пусть от переживаний рвется душа, но разве можно не любить?

Я смотрела скандальную постановку про девушку из высшего общества, которая бросила семью и сбежала с любимым. Потом выяснилось, что любимый оказался женатым. А потом он уехал на войну и пропал без вести. Чтоб как-то выжить, опозоренная девушка вынуждена была согласиться стать любовницей богатого старика. Но через пару лет возвращается ее любимый, и она вновь теряет голову при виде него.

Спектакль был знаменит не только скандальным сюжетом, но и откровенными сценами, где актриса в пеньюаре целовалась с любовником, на котором ничего не было надето, кроме обтягивающих подштанников. Откровенные признания, обсуждения плана, как она из любовницы может стать женой богатого старика, а потом и вдовой – все это вызывало общественное порицание. Но меня все это лишь завораживало. Я смотрела спектакль и видела безумную историю любви, от которой сердце готово было вырваться из груди. К тому же актер был нереально красивым. Его тело выглядело совершенным. А как он нежно ее обнимал!

До развязки всей драмы оставался лишь один акт. Чувствуя, что эмоции меня спалят, я решилась выйти в уборную и умыться.

– Может тебе воды принести? – предложил Павел.

– Не откажусь. Тут слишком жарко.

– Я тогда за водой. Встретимся на балконе. Помни, что тебе нельзя ни с кем разговаривать, – напомнил Павел.

– Помню. Буду нема как рыбка, – ответила я, поднимаясь с места и проходя в сторону выхода.

В театр я приехала инкогнито, в парике и маске, как и многие женщины, которые решились посетить эту пьесу. Я не боялась, что меня кто-то узнает. В переполненном зале я была всего лишь одной из многих. А сюда приехали как уважаемые дамы, так и дамы полусвета, воспринимающие историю остро и болезненно. Мужчины обсуждали прелести актрисы и девиц, играющих подруг и подтанцовку. Какая-то дама довольно громко рассказывала другой, что считает пьесу пошлой, но признавала хорошую подборку актеров. Пробираясь сквозь толпу в сторону уборной, я заметила Риджа, друга Павла по играм. Вот только его тут не хватало! Я думала, что он уехал в Золотой круг – город, где не порицались азартные игры. Оставалось надеяться, что Павел с ним не увидеться. Иначе выгонит меня с пьесы, так и не дав ее досмотреть.

В уборной было много народу. Только дамы полусвета свободно снимали маски. Я быстро плеснула воды на раскрасневшиеся щеки. Протерла влажной салфеткой шею. Лето только начиналось, а жара была как в середине сезона.

– Слышала, что здесь присутствуют вампиры? – спросила какая-то женщина в фиолетовом парике. Обратилась она ко мне, как будто мы были старые знакомые.

– Нет, – выпалила я, забыв о том, что мне нужно молчать и ни с кем не разговаривать.

– Я уже троих засекла. У меня есть духи, которые сбивают их с охоты. Жертва становится невкусной. Всего три монеты и я тебе пшикну на кожу.

– Не нужно. Я здесь не одна.

– Ты разве не знаешь, что это их не останавливает? Пырнут твоего кавалера, а тебя к себе заберут. Тебе разве это нужно? Три монетки – это мало для безопасности. Согласись?

Я думала всего лишь миг. Павел совсем не умел драться. И подставлять его я совсем не хотела.

– Давай, – согласилась я, доставая из кармана кошелек и находя бумажку с номиналом три монетки.

Женщина тут же прыснула духами мне шею. Приятный вишневый аромат ударил в нос и тут же растворился, оставляя после себя лишь послевкусие.

– Теперь тебя ни один вампир не заметит, – сказала она.

– Спасибо.

Я поправила маску и парик. После этого вышла из уборной и пошла в сторону длинного балкона, с которого открывался вид на морской берег. Сейчас солнце уже село, но разноцветные облака продолжали раскрашивать небо разноцветными цветами. Павел меня уже ждал со стаканом минеральной воды, которая тут была на каждом шагу. Курорт как раз и славился своими водами. Сюда приезжали не только отдохнуть, но и поправить здоровье, а еще полюбоваться видами.

– Спасибо, – сказала я, забирая у него стакан.

– Не за что. Я тут Риджа встретил.

– Только не говори, что мне пора уходить! Я хочу узнать, чем все закончится.

– Плохо там все закончится.

– Павел! Ну можно же перенести вашу игру хотя бы на пару часов?

– Мальва, я не могу. Нам пора уходить.

– А если я сама доеду? Оставь карету и деньги на извозчика. М? Где остановиться я знаю. А до дома идти всего ничего, – предложила я. Видя, что Павел сомневается, я продолжила. – Ты зря за меня переживаешь. Я взрослая девочка и вполне способна доехать до дома. А если ты меня сейчас уведешь из театра, то я с тобой неделю никуда ходить не буду. И твое нытье, что тебе скучно, я слушать не стану.

– После спектакля пойдешь сразу к карете. Никуда не заходишь. Извозчику я заплатил, – сказал Павел. – Обещай, что будешь осторожна?

– Конечно. Не переживай. Передавай привет Риджу, – сказала я. Сама же подумала, что хорошо меня женщина уговорила воспользоваться духами. Павел ушел, а я все равно была в безопасности, потому что сама о себе позаботилась.

Каким бы Павел не был хорошим парнем, но он все же не отличался ответственностью и серьезность. Отцу он нравился. Папа считал, что из нас получится хорошая пара. Мое мнение в этом вопросе никто не спрашивал. Я вроде согласилась обручиться с Павлом. Это отца успокоило. А дальше дело не продвинулось. Павла я не привлекала. По слухам, у него даже была любовница, которую он не особо и скрывал. А я? Меня под венец никто не тащил. В мои обязанности было сопровождать Павла на важные мероприятия. Гулять с ним и иногда развлекать, когда он приходил в наш дом. За это Павел иногда брал меня в такие места, как этот театр. Мы оставались друг другом довольными и прикрывали друг друга, если это того требовалось. Единственный минус таких отношений было то, что мы с ним ни разу не целовались за все время нашего обручения. Хотя может это и был плюс. Как-то он меня не сильно привлекал. Не то, чтоб Павел был непривлекательным мужчиной. Может если бы я не знала о том, что он очень азартен и безответственен, то он бы мне больше приглянулся?

Подул ветер, принося вечернюю свежесть. Прохлада скользнула по открытым плечам, попыталась пробиться под лиф платья. Я допила воду. Разве могут люди жить без любви? Наверное, могут. Я ведь живу. Мои подружки выходят замуж. Некоторые заводят любовников. А я? Для меня все это как что-то странное, непонятное, проходящее мимо, но волнующее до красного румянца на щеках и быстро стучавшего сердца.

В углу балкона какой-то мужик обнимал женщину. Нет. Это мне показалось, что он ее обнимал. На самом деле он ее целовал. Страстно целовал, как в пьесе. Как целуют в последний раз перед долгой разлукой.

Я поспешила отвернуться. Да, мне уже двадцать два года, но я продолжаю оставаться не целованной. Может стоит Павла попросить меня поцеловать?

Звонок. Скоро продолжится пьеса. Я вернула стакан на столик и пошла в зал, к своему месту. Хотелось вернуться до того момента, когда люди займут свои места и придется просить их подвинуться, чтоб пробраться до своего кресла.

Чья-то рука в перчатке коснулась плеча. Я почувствовала грубую шершавую кожу. Резко обернулась. Мужчина. В темном плаще и бордовом жилете. Белая рубашка. Платок вместо галстука. Острый подбородок. Тонкие губы. Острый нос. Тяжелый взгляд, от которого хочется отвернуться.

– Порядочным девушкам тут не место, – грубовато, вызывающее, сказал он.

– С чего вы решили, что я такая? – спросила я, осторожно убирая его пальцы с моего плеча.

– Только такие дурехи будут обливать себя «Нектаром», – сказал он.

– Не понимаю о чем вы.

– Вот про это я и говорю, – он насмешливо улыбнулся, показывая свое превосходство надо мной. Я сдернула его руку и сделала шаг в сторону зала, но резко схватил меня за руку и дернул на себя.

– Я хочу досмотреть пьесу.

– Хорошо. Досмотрим пьесу вместе.

Второй звонок. Я посмотрела в его глаза. В них не было упрямство. Правота. Он считал, что был прав, а я была лишь глупой дурочкой.

– Вы не можете меня тут задерживать, – прошипела я.

– Почему? Сама же сказала, что ты далеко от порядочности, – издеваясь, сказал он. – Поднимешься ко мне в ложу добровольно или мне тебя на плечо взвалить? Тогда я не могу гарантировать твое инкогнито. Парик упадет. Маска сдвинется.

– Хорошо, – согласилась я, уверенная, что он исполнит угрозу. С такими лучше не спорить. Можно подняться вместе с ним, а потом спокойно улизнуть.

Он не стал отпускать мою руку. Повел в сторону входа на второй этаж. Свернул в сторону небольших лож, которые выкупали богатые купцы, не желающие, чтоб им мешали смотреть спектакль. Обычно в таких ложах было до шести мест. В этой было четыре, но все они были пустые. Когда мы зашли в ложу, то мужчина закрыл дверь на ключ.

– Зачем?

– Чтоб никто не помешал, – насмешливо сказал он.

Я подошла к краю ложе. Отсюда сцена была как на ладони. Один раз мне довелось быть приглашенной в такую ложу вместе с родителями в городском театре. Третий звонок. Еще минута и свет в зале погаснет. И что мне делать? Крикнуть? Попросить помощи? Чтоб мое инкогнито раскрылось, а скандал коснулся отца? Повернувшись к мужчине, я поняла, что он думал о том же. Или примерно о том же. Какая же у него была противная улыбка!

– Иди сюда, – позвал он, поманив пальцем. Я отрицательно покачала головой.

Свет погас. Раздались аплодисменты. Мужчина в этот момент схватил меня за талию, одновременно закрывая мне рот рукой. Я толком не успела ничего понять. Грянула музыка. Я же уже оказалась у мужчины на коленях. На какое-то время я забыла, как дышать. Он же тихо рассмеялся.

– Расслабься. Смотри пьесу, – сказал он, открывая мне рот, но далеко руку не убирая.

– Не так же!

– А что тебе мешает? Вон, коварная соблазнительница уже мужика пытается под венец затащить.

Она его соблазняла. Танцевала, пела, обещая райские блаженства, клялась в вечной любви, как будто забыла любимого. Действие опять меня заворожило. Я забыла, где нахожусь. Очнулась лишь когда губы мужчины коснулись моей шеи.

– Не надо.

– Ты сама надушилась «Нектаром»? – прошептал он мне на ухо.

– Нет. В уборной женщина сказала, что это отгоняет вампиров.

– Это их привлекает, дуреха.

– А вы…

– Тебе повезло, что попалась мне на глаза. Сейчас я избавлю тебя от этого аромата, притягивающего неприятности.

Его губы вновь вернулись к моей шее. Поцелуй. Слегка влажный, горячий. Губы приоткрылись. Кончик языка коснулся моей кожи. Я дернулась, но он слишком крепко держал меня. Язык прошелся вниз, поцелуй. Вновь язык кружит где-то в районе ключицы. Я вжалась в мужчину, пытаясь уйти от него и загоняя себя в ловушку.

– Может проще его смыть?

– Так не интересно, – тихо рассмеялся мужчина, не отрывая губ от моей шеи. – К тому же не поможет. Расслабься. Смотри пьесу и играй в падшую женщину.

– Но я не хочу быть падшей женщиной.

– А я тебя и не роняю. Вроде крепко держу, – хмыкнул он, возвращаясь к своему занятию.

Сцена. Женщина понимает, что ее любовник подставил. Теперь она вдова. Ее обвиняют в том, что она убила мужа. Она плачет и корит себя за то, что поверила мужчине. Я же сидела в полном напряжении. Поцелуи перешли на другую сторону шее. Он крепко меня держал, не давая лишний раз шевелиться. В какой-то момент он меня так крепко сжал, что чуть ребра мне не сломал, одновременно прикусывая кожу. Я схватила его за руку, он ослабил хватку, накрывая мои руки своей. Слезы. Они текли по щекам, а я не понимала почему. Внутри душа рвалась наружу. Голова отключилась. Мыслей не было. Ничего не было, кроме грустной песни, мужчины рядом со мной. Его руки, которая нагло залезла в лиф платья. Я попыталась возразить, но он резко развернул мою голову к себе, поглощая губы в поцелуи. Его рука сжала в этот момент грудь. Грубо, требовательно. Губы теребили мои, прикусывали, заставляли провалиться в пустоту. Он меня просто выключил из реальности. Заставил потеряться. На сцене гремела музыка. Маска отлетела в сторону. Жадные поцелуи. Требовательные. Неприличные. Так не должны целоваться порядочные женщины. Так не должны…

– А кто сказал, что ты порядочная? – насмешливо спросил мужчина. Поцеловал меня в нос. Я полулежала у него на руке, обнимая его за шею. Другой рукой он припустил лиф моего платья, освободив мою грудь. Наваждение пропало. Я себя почувствовала, как будто меня водой холодной окатили. Он же медленно наклонился к моей обнаженной груди. – Хочешь закричать? Я не против.

– Чтобы меня увидели в таком виде? – прошептала я. Он не ответил, беря губами сосок на моей груди. Я попыталась его оттолкнуть, но тут словно молния пронзила тело. Он же еще и язык подключил, делая вокруг тугого болезненного узелка круги. Напряжение было таким сильным, что я чувствовала себя натянутой струной. Музыка пошла трагическая. Я не разбирала слов в песни героини. Не понимала о чем поет герой. Незнакомец похоже наигрался с грудью и вновь спрятал ее назад. Больше не было дерзких ласк. Его рука теперь спокойно гладила по плечам, словно пыталась успокоить. Мягкий поцелуй. Только мне этого было мало. Эмоции разрывали тело на части. Нужно было взять себя в руки, но у меня не получалось этого сделать.

Я спрятала лицо у него на груди. Зарылась носом в жилет, вдыхая терпкий мужской аромат, смешанный с ароматом свежей травы. Треск ткани. Похоже он порвал подкладку моего кармана. Нужно сопротивляться, а вместо этого я лишь крепче к нему прижалась. Крепкая рука продолжала держать меня за плечи. Губы схватили мочку уха, заставляя вздрогнуть. Или я вздрогнула потому, что его пальцы скользнули под панталоны, лаская ягодицы?

– Ну как? Падать дальше будешь? – спросил он. – Конечно будешь, сладкая птичка.

Его пальцы скользнули между половых губ. Стыд за влагу между ногами вернул на миг в реальность. Я хотела ему сказать, что у меня никого не было. Хотела предупредить. Почему-то его пальцы ткнулись между моих ягодиц. Испуг. Его рука легла на мой затылок, прижимая к груди. Я не могла пошевелиться, когда я пальцы проникли в меня. Боль. Тело напряглось. Слезы опять полились из глаз.

– Не сопротивляйся мне. Я хочу тебе лишь сделать приятное.

Его горячий шепот. Боль от пальцев. Боль от зубов, когда он прикусил мочку моего уха. Дрожь в теле. Спазм. От болезненного до приятного. Голова закружилась.

– Вот так, моя сладкая. Вот так, хорошая. Сладко? – довольно спросил он, вытирая пальцы об мои панталоны. В заднем проходе зудело. Тело больше не было таким напряженным. Слабость смешалась вместе с легкостью и шоком. Я почувствовала свободу. Приподняла голову. На сцене актеры вышли на поклон. Пьеса закончилась. – Посмотри на меня.

Почему я его не послала? Почему не возмутилась? Вместо этого послушно посмотрела на него? В сумерках не было видно его лица, но это было к лучшему.

– А теперь скажи спасибо, – сказал он.

– Спасибо.

– Какая послушная, – наклоняясь к моим губам, сказал мужчина. Еще раз поцеловал. – Только сопливая. Чего ревела?

Я повела плечами. Он уже достал платок. Стал вытирать мне лицо, нос.

– Ты симпатичная.

– Мне надо взять маску.

– Возьми, – разрешил он.

Маска валялась в дальнем конце ложи. Я подняла ее. Закрепила на лице. Мужчина уже был на ногах. Свет в зале загорелся.

– Не хочешь продолжить?

– Не хочу. Мне нужно домой.

– Хорошо. Я отвезу тебя домой, – делая акцент на последнем слове, сказал он.

– Не надо. Меня извозчик ждет.

– Я не предлагаю. Одну тебе не отпущу, – он открыл дверь и предложил руку. Я взяла его под руку.

– Я не хочу показывать, где живу.

– Понятно. Но мне можно. Нас с тобой теперь много связывает, – усмехнулся он.

– Я даже вашего имени не знаю.

– Град. Этого тебе хватит? – он опять смеялся надо мной. Хотя сама виновата.

Мы вышли на улицу. Посетители театра рассаживались по каретам и коляскам с откидным верхом. Я посмотрела на извозчика, который ждал меня.

– Град, мы ведь можем договориться?

– Смотря на какую тему.

– Давайте оставим все, как приключение. Разойдемся в разные стороны и не будем друг друга искать.

– При условии, что ты сейчас заедешь в гостиницу, где мы закончим, что начали.

– Я не могу.

– Тогда твоя просьба невыполнима, – ответил он.

– Почему?

– Как же ты упадешь еще ниже, чем сегодня, если не поедешь со мной, дама полусвета? Или ты думаешь, что я позволю тебе остаться приличной женщиной? – хмыкнул он. Подошел к коляске с двумя сидениями спереди и большим багажником позади. Решив не тратить время на подножку, он взял меня за талию и подкинул на сидение. Пока я усаживалась и поправляла юбку, он запрыгнул спереди. Завел мотор. Тот затарахтел. Спереди зажглись фары. – Так куда едем?

– А если к тебе, то это не займет времени до утра? – спросила я.

– Эй, птичка, ты понимаешь, что я тебя тогда невинности лишу?

– Мне нельзя показывать, где я живу.

– И ты ради тайны готова со мной продолжить знакомство?

– Если это знакомство не будет продолжено до утра, – ответила я, чувствуя, как меня трясет. Я не могла позволить, чтоб он продолжил меня преследовать. Не могла во все это впутать отца. – И если мы больше не увидимся.

– Все равно где-нибудь пересечемся.

– Но можно же сделать так, что мы друг друга не знаем? Или надо обязательно кричать с одного зала на другой «привет, помнишь, как я тебя лапал в театре на скандальной постановке»?

– Хм, ты меня раскусила. Я мог такое сказать, – посмеиваясь, ответил Град. – Обещаю, что при встрече не буду кричать о деталях нашего знакомства.

– И не будешь искать встречи.

– Не буду. И не задержу дальше трех часов утра. Согласна?

– Хорошо.

Коляска начала набирать скорость. Я взялась за поручень перед собой, боясь, что мы начнем скакать на каждой кочке, но Град вел коляску очень аккуратно, объезжая неровности и сбавляя скорость перед ямами.

– Ты в каком районе живешь? Чтоб рассчитать сколько нужно, чтоб тебе успеть домой к рассвету попасть, – спросил Град.

– В пригороде Утеса, – немного подумав, ответила я.

– Ты мне доверишь выбрать гостиницу?

– Я все равно в этом не разбираюсь.

– В чем не разбираешься?

– Во всем. Я не с кем раньше не ходила по гостиницам. И у меня жених есть!

– Не нервничай. Все когда-нибудь бывает в первый раз, – весело ответил Град.

– Может все же без этого всего обойдемся?

– Так, ты хочешь, чтоб все осталось втайне или нет?

– Хочу.

– Тогда не паникуй. Решилась – значит идешь вперед, а не бежишь назад. Или начнем с того, что мне тебя придется учить, как надо слово держать.

Я затихла. Зачем я во все это влезла? Сидела себе спокойно и скучала в доме. Утром ходила в сад. В обед сопровождала родителей к берегу моря гулять по тропинке и пить воду. А вечером мы выбирались на танцы. Иногда меня куда-нибудь приглашал Павел. Но нет! Мне захотелось развлечений. И я их нашла.

Град был незнакомым мужчиной, но почему-то мне казалось, что он принесет еще много неприятностей, если продолжить с ним общаться.

– Чего затихла?

– Голову пеплом посыпаю.

– А ты не посыпай. Получай удовольствие от нашего небольшого приключения. Ничего ведь плохого не происходит.

– Издеваешься?

– Немного. Правда ни с кем ничего не было?

– Я даже не с кем до сегодняшнего дня не целовалась.

– Здорово же ты на меня попала, птичка, – хмыкнул он, заруливая в сторону придорожной гостинице. Спрыгнул на землю. Подошел ко мне. Подножку спускать опять не стал. Я на миг закрыла глаза, позволяя ему себя опустить на землю.

В гостинице еще горел свет. Рядом с нами остановилась еще один экипаж, запряженный по старинке лошадьми. Из него вышло две пары. Смеясь, они пошли в сторону гостиницы. Град накинул мне на плечи плащ.

– Это чтоб тебя точно никто не узнал. Видишь, я свою часть договора исполняю, – сказал он.

Я закуталась в плащ и пошла за ним. Он шел на шаг впереди. Страшно. Сердце колотилось. Несколько раз я споткнулась. Падшая женщина. Еще недавно я смотрела пьесу о том, как девушка бросила все и пошла с любимым на край света. А теперь шла с мужчиной, которого видела первый раз в жизни, и которому я позволила целовать тело так, как он этого хотел.

Комната была на первом этаже и выходила окнами во двор. Может сбежать, пока не поздно? Может отказаться?

Ключ поворачивается в замке. Я же чуть на пол не осела от страха. Град задернул шторы. После этого включил свет.

– Не первый раз так делаешь? – спросила я, не помня, когда перешла с ним на «ты». – Девушек в гостиницы приглашаешь?

– Есть такое, – ответил он, снимая жилетку. Покосился на меня. Улыбнулся. – А в театре ты была смелее.

– Мне кажется, что я совершаю ошибку, – призналась я.

– Ошибку ты совершила, когда решила приехать в это сомнительное заведение, – ответил Град. – А теперь терять нечего.

Он подошел ко мне. Снял плащ, откинув в сторону.

– Если будешь хорошей и послушной птичкой, то я сделаю так, что твой жених не узнает о нашей встречи. Но для этого тебе надо мне довериться и не ныть. Хочешь прыгнуть в воду, так прыгай. Я тут для того, чтоб ты выплыла. Ясно?

– Ясно.

– Какое у тебя неприличное платье. Его так легко снимать, что я тебя бы за порог в таком не выпустил, – развязывая пояс, сказал Град. – Даже лямок нет. Держится на честном слове.

– Это нормальное платье.

– Ненормальное. В нормальном платье должно быть больше крючков и веревочек, чтоб такие, как я, не смогли бы его развязать, если бы захотели. Тут же ты прям подарок для меня и моих рук, – пробормотал Град.

– Может свет выключим?

– Нет. Это ты будешь мужу говорить, как ему тебя любить. Я же буду делать, что хочу. Или договор отменяется, – сказал Град. Мне не надо было заглядывать в его глаза, чтоб понять – он не шутит.

– Хорошо.

– Вот и славно, – тут же расслабился Град, развязывая ленту, которая держала платье на груди. Оно тут же упало к моим ногам.

Глава 2

Он был в одежде, а я была без нее, не считая панталон, которые спускались до середины бедра. И все равно я чувствовала себя так, словно была совсем без всего. Из-за того, что было жарко, то чулок я не носила. Небольшие носки и легкие вязанные сапожки до щиколоток. От щиколоток начинался подол платья. Он смотрел на меня похотливо. Без тени смущения. Скользнул руками по моей груди. Закрыл ее ладонями, подразнил соски большими пальцами. Провел ладонями по моему животу. После этого его ладонь резко оказалась у меня между ног, где панталоны были влажными. Я смутилась. Попыталась отодвинуться. Он же схватил меня за плечо.

– Куда это ты убегаешь? – хмыкнул он. Потер ребром ладони промежность, делая так, чтобы ткань намокла еще больше. – Ты сильно возбуждена, птичка. Дыши. Вон там уборная. Хочешь, приведи себя в порядок.

Я бегом кинулась к уборной. Остановилась перед ее дверью. Сняла сапожки. Спрятала туда носки и скрылась за дверью. Уборная была примитивной. Деревянная кадка. Бочка с холодной водой, но я была рада и этому. Мне надо было смыть этот позор. Я сама не понимала откуда столько выделений. Вязкие, густые, они еще отмывались с трудом. Холод остужал. Заставлял возвращаться разум. Но тут же я вспоминала предупреждение Града, что он меня научит, как слово держать. А его учение меня совсем не вдохновляли.

Когда я вышла из уборной, то увидела Града, лежащим на кровати без одежды. Он был красивым мужчиной. Загорелым. Поджарым. С тонкой россыпью волос на груди. С такими же волосатыми ногами. С отростком между ног, который стоял, как сук у дерева.

– Панталоны тебе зачем? – спросил Град. Опять смеялся и не скрывал этого. Поманил рукой.

– Мне страшно, – прошептала я, садясь на край кровати.

– Чего ты боишься? Меня? Так я хороший, – ответил он. – Ты когда-нибудь себя ласкала?

– Нет.

– Не изучала тело? Не трогала такую красивую грудь?

– Она обычная. Чего ее трогать?

– А ты попробуй и найдешь ответ, – хмыкнул он. – Посмотри какие у тебя аккуратные соски. Разве до них не хочется дотронуться? Приятно же, когда лиф платья слегка их царапает, когда они становятся плотненькими и чувствительными? Попробуй.

– Это как-то глупо.

– Я похож на человека, который будет тебе советовать глупости делать? – спросил Град. Строго на меня посмотрел.

Я прикусила язык. Провела ладонями по груди. Приподняла ее. Соски от холода или от смущения стояли шариками. Я провела по ним подушечками пальцев. Немного сжала, чувствуя, как тело пронзается током.

– Между ног наливается желание. Хочется, чтобы до туда дотронуться. Вот и сделай это, как тебе хочется. А я пока отойду. Не смущайся. Подглядывать не буду. И смеяться тоже.