Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии

Врачи, лечившие Бай Клакстон, обнаружили свои обычно глубоко запрятанные способности, избавив ее от боли, и продолжали творить чудеса, чтобы уменьшить ущерб, причиненный телу ожогами. Почтение к имени Контагью заставило их даже привлечь к делу чародея, наделенного немалой целительской силой.

Не сомневаюсь, что они нашли ненавязчивый способ увеличить гонорары.

Бай не спала.

– Я вас помню. Вы пытались мне помочь.

– Верно. Мисс Контагью попросила проверить, хорошо ли о вас заботятся. И выяснить, не нужно ли что-нибудь.

– Что вы, да за мной ухаживают, как за принцессой! Они же все до дрожи боятся того, что с ними станет, если они этого не сделают!

– Вам это не нравится?

– Конечно нравится! Я подумываю, не осесть ли мне здесь и дальше. Я, мать их за ногу, не собираюсь, чтобы моя задница стала каким-то символом для тех… кто считает, что правящий класс…

По-видимому, ее накачали снотворным, как только я появился внизу лестницы, просто на всякий случай. Она продолжала бормотать все более неразборчиво, пока не затихла совсем.

– Белинда внушила им страх господень, – сообщил я Морли, когда мы вышли из больницы. – А у тебя как, все нормально?

– Чего только не вынесешь ради дружбы.

– Готов поспорить, она уже жарит тебе хороший двухфунтовый бифштекс!.. Как думаешь, чем на самом деле заняты эти идиоты?

Мы остановились понаблюдать за людьми, работающими на бледном унылом лике «Бледсо».

– Похоже, вытаскивают гнилые кирпичи и вставляют на их место новые.

– Ничего подобного. Я был подручным каменщика около шести месяцев, еще до того, как пошел в морскую пехоту.

– Что? Ты оставил достойную карьеру ради того, чтобы жить паразитом на брюхе общества?

– Меня уволили. Я никак не мог им втолковать, что рабочий день не должен начинаться раньше полудня.

– Ну хорошо, значит, ты авторитет в области кладки кирпича. И что такое ты там видишь, чего не вижу я?

– Они чинят то, что не нуждается в ремонте. Эта стена вполне целая, здесь нужно только выскрести старый раствор и затолкать свежий. А они вместо этого делают в ней дырки.

Кое-где кирпичи оказались вынуты, образовав ниши.

– Да, действительно, теперь я тоже вижу, – согласился Морли.

– Кажется, твоя подружка говорила, что большинство рабочих сегодня не появились?

– Она говорила, что финансирование идет из Йимбера, это я помню.

– Почему бы тебе не заскочить обратно к ней и не выяснить, не отличались ли эти филантропы плохим вкусом по части штанов? А я пока пообщаюсь с парнями.

Дотс скорчил кислую мину, но пошел. У него были свои счеты с Безобразными Штанами.

Я приблизился к подносчику раствора, пацану лет пятнадцати, который, судя по виду, разделял мое юношеское отсутствие энтузиазма в отношении карабканья по приставным лестницам с тяжелыми подносами кирпича или раствора.

– Не могу понять, что они там такое делают наверху? – Мне удалось вложить в эту фразу нужную долю наивного удивления.

Помешкав мгновение, чтобы решить, заслуживает ли незнакомец внимания, пацан буркнул:

– Просто расшивают швы и заменяют старые кирпичи.

Танфер почти полностью построен из кирпича. Здесь любой хоть что-нибудь да знает о ремонте кирпичных зданий.

– Это я понял. Мне доводилось заниматься такой же работой в твоем возрасте – пару сотен лет назад. Но я никогда не видел, чтобы из стены вынимали хорошие кирпичи.

– А, вы об этом… Они делают ниши. Обычно здесь работает больше народу. Ставят внутрь эти металлические штуки, а потом снова закладывают кирпичом. Вон, гляньте туда, в том месте уже около десятка законченных.

– А у тебя, значит, сегодня вроде как передышка?

Он засмеялся:

– Лучшего дня у меня не было с тех пор, как мы начали работу. Ой! Пора кончать трепаться, шеф хочет еще раствора.

Парнишка помешал раствор в стоящем рядом корыте, начерпал фунтов двадцать в лоток и принялся карабкаться по лестницам и подмосткам, словно мартышка. Потратив десять секунд на ненависть к нему за то, что он так молод, я подошел к месту, на которое пацан указал как на законченный образчик йимберского мастерства.

Это были явно не каменщики-профессионалы. Они не годились даже в подручные мастеров.

– Ты ясновидящий, – сказал Морли.

– Меня уже обвиняли во многих грехах. Почему бы и не в этом?

– Филантропы из Йимбера притащили с собой команду рабочих-добровольцев. И все до единого были в грязных зеленых клетчатых штанах.

Мой новый приятель по-паучьи спустился на землю, как раз чтобы услышать последние слова Морли.

– Это, случайно, не те ребята, которые сегодня не вышли на работу? – спросил я его.

– Они самые. Не сказал бы, что скучаю по ним, – никогда не видел такой банды бесполезных пустословов.

Я попытался выудить из него еще что-нибудь, но голос с верхушки лесов принялся орать какой-то бред насчет дуракаваляния и лодырничанья.

– Звучит очень похоже на того парня, который уволил меня лет пятнадцать назад, – сообщил я Морли.

– Это мой хозяин, – сказал парнишка. – Не беспокойтесь, он просто грозится.

Тем не менее он принялся торопливо размешивать в корыте. А что поделаешь, иначе раствор встанет.

22

Морли казался озабоченным.

Я и сам был озабочен. Что же такое происходит в «Бледсо»?

Вот оно, пожалуйста: откровенно, как удар в рыло железным кулаком. Зеленые Штаны взяли на себя реставрационные работы с целью вмонтировать какие-то металлические штуковины в наружные стены «Бледсо»! Дин был уверен, что эта банда заявилась в город, чтобы поймать Пенни Мрак с ее котятами. А что сказала бы сама Пенни, если на нее нажать как следует?

– Нам надо отловить эту девчонку, которая сбагрила Дину котят.

– Нам? Веришь или нет, но у меня есть собственная жизнь и помимо роли твоего напарника. Учитывая, что в деле замешана Белинда Контагью, тебе стоит подумать о том, чтобы самому нести свое бремя.

– Уф!..

– Я только хотел сказать, что не испытываю потребности ловить то, что ищет тебя.

– О, парень, ты настоящий друг, кто бы мог подумать! Прямо как Рохля или Сарж, когда у них плохое настроение.

– Может, и так. Жизнь – несправедливая штука… Как я понимаю, ты теперь собираешься попытать счастья со Жнецом?

– Да.

– Что ж, удачи. А я, пожалуй, пойду домой, пока кто-нибудь из этих идиотов не спалил там все дотла.

С чего это он вдруг так заторопился?

Харвестер Темиск по-прежнему не показывался на поверхности. Тем не менее он начал интересовать еще кое-кого, кроме меня. Мелкий гангстер, туповатый громила Уэлби Делл спал по ту сторону улицы напротив конторы Жнеца, в местечке, как нельзя более подходившем для засады и наблюдения. Делл был из клана Учителя Уайта. Будучи от природы разумным парнем, я не спеша прошагал мимо, не побеспокоив его сна.

За мной увязался хвост. Это был кто-то, кого я не знал. Ему было наплевать, заметил я его или нет, – следовательно, это гонец Шустера.

Я изменил курс и направился в Аль-Хар, где пожелал увидеться с полковником Тупом. Естественно, на низших бюрократических уровнях это было немыслимо. Тогда я спросил директора Шустера – с идентичным результатом. Я не спеша потрусил домой, довольный самим собой, – теперь Туп не сможет обвинить меня в уклонении от гражданских обязанностей.

Дин был в муках творчества, сооружая цыплят с яблоками, запеченными в тесте. В хорошем настроении он может творить на кухне чудеса. Мелонди Кадар сидела на столе, по-прежнему мучаясь похмельем и ненавидя весь свет. Синдж дулась на меня за то, что я исчез, не дождавшись отчета Джона Растяжки. Пока меня не было, ее брат ушел, вернулся и ушел опять.

У Дина было приподнятое настроение.

– Завтра придет мистер Малклар чинить дверь.

– Хорошо.

Я уселся за еду. Один котенок вскарабкался по моей ноге и свил себе гнездышко на коленях. Другие рыскали по кухне. Еще одного держала Синдж – судя по его самодовольной физиономии, он чувствовал себя здесь хозяином, а отнюдь не питомцем.

– Дин, нам надо поговорить о Пенни Мрак и этих котятах.

Неразборчивое бормотание.

– Дин, я серьезно. Из-за них начинаются конфликты. Погибают люди. Те парни, которые никак не могут оставить в покое нашу дверь, уже успели поссориться с людьми Белинды, бандой Морли и даже с ребятами Шустера. Причем не по разу. А когда не ищут драки, они занимаются внешней отделкой фасада «Бледсо». Какая здесь может быть связь?

– Лучше расскажите все по порядку. Возможно, я был слишком доверчив, – хмуро отозвался Дин.

– Да что ты говоришь! Такого ведь никогда не случалось прежде?

– Вовсе не обязательно быть таким ядовитым, – вмешалась Синдж.

Я подавил искушение указать ей, что имею на это право, и вкратце обрисовал ситуацию.

– Не думаю, что Стража захватила всю банду. Полковник Туп говорит, что было десять ребят в зеленом и еще двое командиров. Однако в «Бледсо» у меня возникло впечатление, что их больше.

Дин всосал в себя с галлон воздуха и медленно выпустил его.

– Все, что мне известно: эти люди служат А-Лафу, он вроде демона-бога. Его культ взял в Йимбере верх. Он очень агрессивен и нетерпим. Женский культ А-Лат был его главным соперником. Я уже пересказывал вам все, что услышал от Пенни.

– И поскольку она разыграла перед тобой большеглазую сиротку, ты проглотил всю эту историю, не поморщившись.

– Признаю. Но это еще не значит, что она солгала.

– И не значит также, что сказала правду. Как мы можем до нее добраться?

– Это зависит от нее, – пожал плечами Дин. – Не думаю, что она вернется сюда, после того как увидела Покойника. Он перепугал ее до смерти.

– Еще бы!

Мало кто хочет находиться рядом с Покойником, когда тот бодрствует, зная, что он собой представляет. Я и сам делаю это не без оговорок.

Но я продолжил допрос:

– А какие предположения насчет связи этих зеленоштанников с «Бледсо»? Они выложили кучу денег, чтобы им дали вмонтировать в стены какие-то металлические статуэтки.

На лице Дина было написано изумление.

– Понятия не имею. В первый раз слышу о чем-то подобном.

Синдж принесла мне кружку пива, напомнив этим, что у нас с ней есть и свои дела.

Она также проследила за тем, чтобы и угрюмой малышке Мелонди досталась маленькая чашечка. Она такая заботливая, моя подружка Пулар Синдж!

– Итак, о мой дражайший и меньший из младших партнеров. Что такого мне следует узнать, о чем мне никто до сих пор не позаботился сообщить?

Мелонди Кадар пропищала:

– Тебе следует знать, что твоя надменная манера держать себя нуждается в коренном пересмотре, верзила!

– Ого!

– Она завела речь о манерах только потому, что ее племя оказалось совершенно неспособным собрать полезную информацию, – проворчала Синдж. – Они были слишком заняты, таская со стола еду, вино, пиво, а заодно и мелкие ценности.

Это вызвало у Мелонди классический приступ негодования. Она брызгала слюной и неистовствовала минут восемь или десять. Главная ее проблема состояла в том, что Синдж была права: ее племя действительно продемонстрировало однозначное отсутствие дисциплины.

– Ты хотя бы имеешь представление о том, как начался пожар?

– Нет. Я была снаружи.

Она нарисовала яркую картину столкновения между Безобразными Штанами с одной стороны и Плейметом, Плоскомордым Тарпом и возницами разномастных повозок – с другой. Хорошие парни победили благодаря численному преимуществу – хотя Мелонди сочла иноземцев неповоротливыми, тупыми слабаками.

Без всякой видимой причины и к своему собственному удивлению, Дин внезапно провозгласил:

– Было уже темно, не так ли? А ведь А-Лат означает «Королева Ночи».

– Э-э… – промычал я. – Да, наверное, это будет полезно иметь в виду.

Не позволяя себя перещеголять, Синдж пообещала:

– Джон Растяжка снабдит тебя лучшим отчетом, как только соберет всех своих крыс.

– Было бы неплохо, – откликнулся я, не веря ей ни на секунду.

Крысы, побывавшие в Уайтфилд-холле, вряд ли будут способны восстановить в памяти все детали – учитывая, сколько времени прошло после того, как в их мозгах все перемешалось от ужаса.

– Ну ладно, у меня был тяжелый день, – пробурчал я напоследок. – А снаружи становится все опаснее. Лучше бы мне особо не напиваться… поэтому у меня такая стратегия: я буду пить и думать здесь, после того как вы все отправитесь на боковую.

Синдж наполнила мою кружку. Потом еще раз налила себе. Мелонди постучала по краешку своего сосуда, каковым служил костяной наперсток, доставшийся мне от матушки.

23

– К вам опять полковник Туп, – сообщил Дин.

– Мм?

– За дверью. Вы сами сказали открыть. Помните?

– Сэр, в моей памяти не сохранилось следов этого события.

Здесь я процитировал заявление, которое в последнее время часто приходилось слышать в Верховном суде. Корона неохотно рассматривала обвинения против наиболее отъявленных нарушителей спокойствия, что были замешаны в недавних беспорядках, связанных с ущемлением прав человека и преследованием расовых меньшинств. Обычная позиция адвоката Короны в отношении меньшинств была такова: они должны с самого начала ожидать, что с ними будут обращаться как с меньшинствами, а если же им это не нравится, то им прежде всего вообще не следовало здесь появляться.

Дин провел полковника в мой кабинет, где я уже погрузился в светскую болтовню с Элеонорой на беглом подшофийском.

– Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? – спросил я у Тупа.

Он не женат и даже не помолвлен. Не относится он также и к другому типу. У него есть одна-единственная любовь. И она слепа. Туп ухаживает за ней очень-очень давно – надеясь, что она и дальше будет оставаться слепой.

Когда-нибудь он пожалеет об этом.

– Э-э…

Его никогда не посещала мысль, что можно просто отойти в сторону и расслабиться.

– Сходил бы на рыбалку, – сказал я.

– Да как-то пробовал, мне не понравилось. Но если хочешь составить мне компанию…

– Намек понят, – одарил я его своей самой лучезарной улыбкой.

Для того чтобы пойти на рыбалку, необходимо выйти из города. А за городом кишмя кишат всяческие дикие насекомые, а также голодные твари, порой размером с дом… Я предпочитаю не ходить туда, если есть выбор. У меня было достаточно времени пообщаться с кровососами и плотоядными хищниками, пока служил в армии.

– Ты хотел чем-то со мной поделиться?

– Скорее надеялся, что это ты наконец раскроешь карты, – ответил Туп.

– Ну естественно. Ты надеялся, что я сделал за Шустера его работу и теперь, просто потому что я весь такой законопослушный, выложу ответы на все вопросы, над которыми ты ломаешь голову. Как будто у Шустера нет пары бригад головорезов, чтобы ишачить на него!

– Тонко подмечено, Гаррет. Но Дил не находится внутри всего этого. Он даже умудрился не обзавестись ни одним наблюдателем на том саммите, что Белинда Контагью собрала в Уайтфилд-холле.

Я продемонстрировал ему еще один ярд своей очаровательной улыбки.

– На твоем месте я бы поразмыслил и над этим тоже. Каким образом Белинде удалось обвести вокруг пальца всю Стражу? О чем вы только думали, когда с криками и воплями понеслись на южную окраину гоняться за кучкой психов, помешавшихся на правах человека? Да и были ли там психи?

– О да, целый парк, – сказал Туп, – они не ушли от нас. Обычная бюрократическая путаница: правая рука вовремя не проинформировала левую. Совершившие эту ошибку были переведены в патрульные танферского района Дно.

– И в следующий раз, когда я нанесу визит в Аль-Хар, на их местах будут сидеть их близнецы-братья.

– Ну что поделаешь, – кивнул Туп, пожав плечами, – такова человеческая природа. В Страже до сих пор есть люди, которые не прочь пополнить свой заработок, продавая внутреннюю информацию или оказывая мелкие услуги.

Он поник в кресле, словно обманутый любовник.

– Это хорошо, что ты можешь посмотреть правде в глаза.

– Ты прав, у нас в конторе многое оставляет желать лучшего. Но грядут перемены!

– Надеюсь, это так. Тебе удалось узнать что-нибудь интересное от ваших гостей в зеленом?

– О да! Они хотят спасти мир от Королевы Тьмы.

– Боже мой, скажите пожалуйста! И что это значит для нас, не ставших религиозными фанатиками?

– Не знаю. Мы ищем специалиста по йимберским культам и выясним, что здесь происходит на самом деле.

Вот почему я восхищаюсь Тупом: он понимает, что, когда в дело замешаны люди, не многое в действительности является тем, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, никогда не ошибешься, если с самого начала предположишь худшее и будешь плясать оттуда.

Обуреваемый щедростью, я рассказал о неудачном визите в Аль-Хар.

– Они устанавливают статуэтки в стены «Бледсо»? – уточнил Туп.

– Уже нет, вы же почти всех их посадили под замок.

– Но зачем им это понадобилось?

– Лучше спроси об этом самого себя, потому что я понятия не имею.

Я почему-то сомневался, что громилы из Йимбера испытывали потребность в благотворительных деяниях. Старый циничный я.

– Все, иду на рыбалку. После разговора с тобой ничего больше не остается.

– Есть одна мысль, – сказал я. – Если предположить, что Зеленые Штаны – действительно какие-то религиозные гангстеры, тогда, может быть, то, что они затеяли в «Бледсо», имеет отношение к их религии?

Туп раскрыл рот: мой прорыв интуиции ошеломил его.

– Черт побери, Гаррет! Беру обратно все, что я о тебе говорил. Видимо, ты все же можешь найти собственные ноги без Покойника и Морли Дотса, которые показывали бы тебе, где искать. Пожалуй, тебе даже удастся пересчитать свои пальцы, не заручившись поддержкой со стороны.

– О! Острее змеиного жала жестокая зависть государственного мужа! Дин, принеси нам чая.

– Не стоит беспокоиться, я уже ухожу, ибо выяснил то, что мне было необходимо.

Здесь слышался некий зловещий подтекст.

– Мм?

Он не стал объяснять, оставив меня с растрепанными нервами. Что и было его целью.

– Вот тебе совет, Гаррет. Даже два: найди Харвестера Темиска прежде, чем это сделает кто-нибудь другой. А когда найдешь, держи его подальше от Организации.

– Мм? – Детектив Гаррет славится бурными потоками красноречия, а также тонкими блестящими репликами.

– У Дила есть друзья в низах. Среди гангстеров намечается новое веяние. Они все спрашивают себя: «Куда подевался Жнец?» Даже низшие боссы, не знающие толком, кто он такой, ищут Темиска – не хотят остаться позади всех. Пока что они недалеко продвинулись, поскольку все поголовно страдают от жесточайшего похмелья.

– Да уж, они пили так, словно это был их последний шанс надраться до самого Судного дня!

Я выбрался из кресла, намереваясь взять на себя обязанности гида, чтобы Туп не заблудился на обратном пути к входной двери. Он славился такой способностью.

– Ты не заметил, когда шел сюда, за моим домом никто не следил? – спросил я. – Не считая миссис Кардонлос и тупоумного взвода Стражи, базирующегося на ее территории?

– Тупоумного? Я уязвлен, сэр! Стража принимает в свои ряды только самые сливки из наиболее законопослушных граждан Танфера. – (Заметьте, он ничего не отрицал.) – Сказать по правде, Гаррет, я не обратил внимания. Это роскошь, которую мы теперь уже можем себе позволить.

– О чем ты говоришь?

– Мы можем позволить себе наплевать на то, что за нами кто-то наблюдает. И почему наблюдает. Это приходит от осознания, что ты делаешь свою работу достаточно хорошо, чтобы доверие к тебе людей, которые могут тебя уволить, было практически неисчерпаемым.

– Ого!

Вот это была гениальная мысль. Похоже, кому-то где-то очень нравилось, как со всем справляется Стража.

– Я пошлю ребят, пусть посмотрят под верандами и в переулках, – сказал Туп.

В ответ я молча приподнял бровь.

– Это часть нашей работы, Гаррет. Мы должны поддерживать порядок и защищать граждан.

С этими словами он шагнул в хаос, царивший на Макунадо-стрит.

Зачем он приходил? Что хотел выведать? И более тревожащая мысль: что затевали стоящие за ним люди теперь, когда война закончилась?

Вскоре после ухода полковника по окрестностям моего дома прошла волна, словно неожиданный порыв ветра в осиновой роще. Дюжина мужчин с короткими стрижками вытряхивали из кустов дюжину других, не столь откровенно официального вида. Единственным, кого я узнал, был Паук Уэбб.

Я вернулся к письменному столу, по-прежнему недоумевая, что же удалось выяснить у меня Тупу.

За время моего отсутствия чашка снова наполнилась чаем. Волшебство, не иначе: я не слышал ни единого звука.

Я взял в руки яйцеобразный камень, которым некий образцовый экземпляр деревенского простодушия пытался пробить дыру в моем черепе. Сегодня его поверхность не показалась мне скользкой или жирной на ощупь. Он был словно теплым, живым. Просто держа его в руке, вертя в пальцах, я почувствовал, что расслабляюсь. И не заметил, как задремал.

24

Проснувшись, я побрел на кухню в поисках горючего.

Дин штопал носки; на плите медленно бурлил соус из помидоров, пряностей, чеснока и мелко накрошенного лука. Перед Дином стояла внушительных размеров кружка с вином, что было не в его характере. Он плеснул немного в соус. Ага, вот в чем дело.

Синдж вылакала столько пива, что ее мутило. Пора уже посылать за новым бочонком. Мелонди Кадар развезло до состояния желе. Она издавала звуки, отдаленно напоминавшие какой-то первобытный язык.

– Надо бы положить Мел в коробку и закрыть на ключ, пока она не просохнет, – сказал я.

Синдж фыркнула, почти булькнув, – на это стоило посмотреть. Похоже, ей было совсем не так плохо, как я подумал сначала.

Котята резвились повсюду, я не мог уследить за ними.

– Откройте входную дверь, – обратился ко мне Дин, – я слишком занят.

Его слух был острее моего. Тот парень, похоже, промахнулся своей кувалдой.

Я был здесь единственным из прямоходящих, кто был способен самостоятельно передвигаться, так что я прихватил кружку и двинулся в южном направлении. После утомительного путешествия, преодолев долину и пройдя у подножия гор, я наконец очутился перед дверным глазком.

Роскошная, но совершенно измотанная голубоглазая брюнетка оккупировала мое крыльцо. Я был удивлен. Еще больше удивился, увидев, что снаружи уже стемнело. И еще более удивлен тем, что она появилась без телохранителей и без личной безобразной черной кареты. Рассталась она и со своим обычным имиджем начинающего вампира – сейчас у нее вообще не было никакого стиля. Это было нечто простонародное, потрепанное, домохозяйское, без всякого намека на шлюховатость.

Я открыл дверь. Вглядываясь в темноту за спиной гостьи, спросил:

– На новый прикид небось было угроблено немало труда?

– Именно. Ты не хочешь подвинуться, чтобы я смогла войти, пока меня кто-нибудь не заметил?

Я подвинулся. Белинда вошла внутрь.

– Ты одна? – Я привык видеть ее в окружении нескольких теней, напоминавших шерстистых носорогов, которых научили передвигаться на задних ногах.

– Со мной только я и мое одиночество. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался, что я – это я. Не говоря уже о том, что всю свою команду я потеряла при пожаре.

– Мм? – Это было главное слово моего сегодняшнего словаря.

– Ты хоть знаешь, сколько народу наблюдает за твоим домом?

– Имею представление. У меня больше трудностей с вопросом «почему». Мне казалось, они должны были уйти после того, как замели последнюю кучку этих вандалов, которые пытались выломать мою дверь.

– Понятия не имею, о чем ты там лопочешь. С деловой точки зрения я посоветовала бы тебе оглядываться через плечо двадцать пять часов в день и восемь дней в неделю.

– Мм?.. – Ну вот, опять!

– Гаррет, вокруг тебя постоянно происходит какая-то дичь. Непонятная дичь. Бредовая дичь. Ты притягиваешь ее, как лошадиный навоз – мух.

– Вот и ты залетела ко мне на огонек!

Булькающий взрыв смеха Мелонди в ответ на эту фразу напомнил мне, что почти все в сборе.

– Да, кстати, у нас тут на кухне вечеринка, так что проходи, – кивнул я.

Белинда нахмурилась.

В ней чего-то не хватало. В эмоциональном плане она вернулась на ту позицию, где была, когда я впервые ее встретил. Испуганная, прекрасная, безумная и по уши в проблемах. Сейчас, правда, не в таком раздрае, как тогда, но это была уже и не безжалостная Контагью, королева преступного мира.

– Пойдем, – сказал я. – Тебе надо расслабиться.

Возможно, это было не лучшей стратегией. Белинда не пользовалась особенной любовью ни у кого из сидевших на кухне – хотя Дин, наверное, считал наихудшим ее пороком именно то, что ей откровенно нравилось, когда ее видели со мной.

Синдж одарила меня укоризненным взглядом, который Белинда не заметила, поскольку не очень хорошо знала крысиный народ. Мелонди Кадар не внесла своей лепты: она уже находилась на полпути к угасанию. Котята Белинде обрадовались. Стоило ей опуститься в кресло, как ее сразу же осадили пятнадцать или двадцать пушистых хвостов. Я сгреб Мелонди с поверхности стола: