Снегопад

Отвезя Николь в гостиницу, Дима прикупил ещё водки и собрался было поехать назад к Кравченко для продолжения разговора, но тут понял что носится по городу пьяным и может запросто нажить себе неприятностей. Объездами и закоулками добрался Дима до родного дома и в этом самом доме всю водку выпил сам.

Уверив себя в том, что умные люди так не поступают, Дима утешился какой-то антипохмельной дрянью и поехал на работу.

Два часа к ряду просидел Старовойтов перед молчащим факсом ожидая обещанных вчера материалов по делу «Фороса» и мечтая о том, как отдаст их Николь и уплывёт от всего этого по привычному течению жизни.

Ближе к обеду факс сжалился над ним и начал откатывать листки из дела «Фороса». Старовойтов, придерживая одной рукой покалеченную изнутри голову, другой отрывал их и бросал на стол, совершенно ни о чём уже не думая.

Факс угомонился. Превозмогая тошнотворную лень, размазывавшую его по столу, Дима сложил листки в стопочку и стал небрежно присматривать по одному, мысленно отмахиваясь от образа Николь, ибо видел, что романа уже не получится, от пьяных мужиков, разбудивших его на днях, от жуткого сна, от прочих похмельных навязчивостей, и тихо благодарил кого-то за то, что губернатор Архипов его сегодня не беспокоит.

Но на предпоследней странице к нему пришло удивление – уж больно знакомым показался ему один из участников дела. Умственные способности Димы были серьёзно подорваны, но вспомнить где и когда он видел человека с фотографии он смог. Дима отложил лист в сторонку и позвонил Рутковскому.

– И чего ж тебе надобно, Старовойтов? – измученной золотой рыбкой спросил тот.

– Да вот, посоветоваться, – плывущим голосом отвечал Дима, – Я тут пару дней назад одного покойника из дела Кравченко видел, он с одним майором всю ночь у меня под окном пьянствовал…

– Ох, Старовойтов, – вздохнул полковник, – Ты бы сам лучше не уподобляется. Чего ж ты хочешь?

– Да вот, может эти сведения вам…

– Да вот не надо. Может Кравченко пьющие покойники интересуют, сходи к нему.

Дима извинился и вновь оказался упёртым в дело «Фороса». На заинтересовавшей его фотографии, как Дима узнал из надписи, был собственной персоной запечатлён Виктор Черняев, замёрзший на проселочной дороге в марте 1992 года.

10

Пока Дима разбирал буквы под фотографией Черняева, полковник Рутковский сидел и искренне завидовал его ложным проблемам. Полковнику хотелось спать, полковнику хотелось поскорее разобраться с делом Смотрова. Второе было важнее, но прошёл час, другой, а проблемы полковника и не думали решаться.

Время натягивалось тетивой и готово было порваться в любой миг. К полудню солнце добралось до зенита, вновь раскалив бетон домов, а небо стало белёсым от испарений. Старинные стены спасали Рутковского от зноя, а ожидание известий о Смотрове спасало его от сна.

В полдень время судорожно рванулось вперёд, словно спохватившись, и сведения потоком пошли к Рутковскому.

Отчёт патологоанатома некому ничего не объяснил.

Жена Смотрова через два часа после выстрелов на мосту, не получив ещё известия о смерти мужа, покончила с собой и её силуэт, подвешенный на тонкой нитке электрического провода, был виден всю ночь в освещённом окне.

Когда Рутковский в недоумении пытался объяснить себе подобное совпадение, стало известно, что солдат Семёновского гарнизона не стал сдавать автомат после несения караульной службы, и применил его против всех без разбора, встав посреди коридора казармы. После того как открыли ответный огонь, спрашивать у солдата в чём дело было поздно, но именно он вёл странную беседу с майором Смотровом вечером 4 июня.

Солнце давно прошло зенит и незаметно спускалось к горизонту. К четырем часам пополудни, когда жара стала совершенно невыносимой, с севера прокрался лёгкий ветерок, принёсший предчувствие леденящей прохлады. Именно в этот час Рутковскому впервые не удалось связаться со штабом в Семёновском. Все линии молчали, не подавая признаков жизни, но другие части в зоне учений бодро отрапортовали об отсутствии всяких событий.

В пять часов вечера южные гарнизоны начали по одному уходить со связи, последовательно отключаясь с запада на восток, а к семи вечера южная группировка войск оказалась перерезанной надвое этой полосой молчания. К восьми часам погрузились в тишину не только армейские части, но и все населённые пункты южнее реки, пересекавшей область.

Ровно в 19:30 полковник Рутковский, следуя должностной инструкции, открыл свой крашеный сейф, извлёк пакет с секретной директивой № 4444 и проследовал в кабинет командующего, где в присутствии офицеров штаба вышел на прямую связь с министром обороны. Рутковский доложил, что согласно должности и упомянутой директиве «четыре четвёрки», взял на себя командование. По мнению полковника в войсках разворачивался военный мятеж, однако ни его цели, ни размеры пока не представлялось возможным определить. Министр подтвердил полномочия Рутковского, одобрил его действия и, не отключая его от связи, соединился с президентом Федерации.

– Зачем мятеж? – удивился тот, сбив военных с толку своим замысловатым вопросом. Полминуты министр и полковник молчали, пытаясь что-либо сообразить, но Рутковский опомнился первым и просто доложил о возникшей ситуации.

– Это хорошо. Инструкции вам даст министр обороны, – ответил президент, но тут министр отключил Рутковского от связи. Полковник облегчённо вздохнул, но мнение президента о ситуации продолжало его озадачивать.

Во все ближайшие гарнизоны области, в том числе и ушедшие со связи, была циркуляром направлена «директива четыре четвёрки» и приказ Рутковского о полной боеготовности. Одновременно гражданские власти были поставлены в известность, что на территории области теперь имеют силу только распоряжения военного командования.

В восемь часов вечера радио известило население о комендантском часе, о запрете передвижении по городу в течение всего завтрашнего дня, и о долговременном закрытии всех дорог, ведущих из населённых пунктов и городов, а так же за пределы Новоторской области. Вся полнота власти перешла полковнику Рутковскому, ещё утром от безделья ковырявшему карандашом стирательную резинку.

11

События, нежданно случившиеся на закате этого дня, разлучили Николь Ангран и Диму Старовойтова на более долгий срок, нежели предполагалось. Сколько не названивал одумавшийся Дима в гостиницу, сколько не порывался поехать неизвестно куда на её поиски, толку от этого никакого не было. Дима перебрал все возможнее варианты местонахождения своей протеже, но ни в страшном сне, ни в пьяном бреду не пришла бы ему в голову мысль, что несколько часов назад Николь Ангран, переведя недостающие терцины, направилась к дому Кравченко. И, достигнув своей цели, обнаружила капитана в состоянии вполне пристойном.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.