В рамках дозволенного

– В мои обязанности входит заботиться о тебе, – пожала я плечами.

– Ммм… Даже в этом? – На его губах появилась усмешка. – И как? Понравилось меня лапать?

Фух, предположение о праведнике не оправдалось. Меня бы это испугало больше, чем очередная попытка Тима поиздеваться.

Вариантов ехидного ответа было так много – начиная от замечания, что в полиции, получив заявление о «совращении малолетних», еще подумают, кому из нас нет восемнадцати, и заканчивая дурацким: «Мечтать не вредно». Но пришлось откинуть их все, чтобы не показаться непедагогичной.

– Тимофей, кажется, ты ошибаешься в своих оценках, – отозвалась вежливо.

– Значит, понравилось, – рассмеялся Тим.

Он прошелся по комнате, повертел в руках мой мобильник, а потом развалился на кровати, которую с таким трудом удалось заправить. У меня кончики пальцев закололо от раздражения, разливающегося по телу. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

Лада, представь, что ты львица, греющаяся на солнышке. Грозная и опасная, но в данный момент безразличная ко всему. Этот мальчишка не стоит твоей ярости, даже если заявит, что тебе не просто понравилось его лапать, ты его вчера изнасиловала. Морально, конечно.

Волна эмоций постепенно начала отступать, а валяющийся на кровати Тим вновь показался почти забавным. В душе проснулась жалость: у него свои проблемы, которые ему кажутся удивительно важными. Я лишь доказательство того, что родители не хотят ему доверять. Представляю, насколько это обидно.

– Ладочка, у меня голова болит, принесите что-нибудь выпить. Айран, например, – протянул Тим, не поднимая головы. – Ведь в ваши обязанности входит заботиться обо мне.

Цитирует, издевается.

– Хорошо, – бросила коротко.

И все же даже опохмеляются богатые иначе. Мой двоюродный брат бы хлебнул рассола из банки с огурцами, но в этом доме не водится солений – некому их заготавливать, зато в холодильнике стоят бутылки с айранами, танами, кефирами… а также соками, морсами и другими напитками. Выбор на любой вкус!

А я должна заботиться о вредном мальчишке, пусть это и означает приводить его в сознание после пьянки.

06

– Тимофей, куда это ты собираешься на ночь глядя? – хмуро спросила я.

Решив подстраховаться, оставила дверь в свою комнату открытой, чтобы, лежа с книгой на кровати, видеть дверь в комнату напротив. Часы показывали девять вечера – время, когда супергерой начинал обретать силы. Тим ожил, включил в комнате музыку – на этот раз, к счастью, довольно тихо, – сбегал в ванную, чтобы привести себя в порядок. На обратном пути я и остановила его вопросом.

– Если это называется «собираюсь»… – Тим окинул себя взглядом.

Как обычно, на нем были лишь драные джинсы, то ли дизайнерское решение с приветом из 2010-х, то ли действительно настолько заношенные. Ехидно ухмыляясь, он прошел в мою комнату и присел на край кровати.

– Значит, вам, Лада, я тоже рекомендую немного пособираться, – объявил Тим, тряхнув у меня перед лицом прозрачным пластиковым органайзером. – Вот смотрите. – Он легко расстегнул замок и выудил первый бутылек. – Крем для рук. Хорошо подходит для сухой кожи, питает ее, помогает от мозолей…

Тим взял мою ладонь, лежащую на кровати, и придирчиво осмотрел. Потом печально покачал головой и переставил тюбик с кремом на стол, будто говоря: «Бери, тебе он нужней. У меня еще есть». Обида скребнула острыми коготками, я даже решилась кинуть взгляд на свои руки. И что? Нормальные, ухоженные… Правда, прозрачный лак за несколько дней облупился, нужно будет этим заняться.

– С зубной пастой вы и так, думаю, знакомы, – продемонстрировал он тюбик. – Стоматологи советуют чистить зубы два-три раза в день, а можно после каждого приема пищи, даже незначительного. Шампунь, гель для бритья… – Тим хмыкнул, разглядывая упаковку. – Знаете, у мужчин иногда щетина растет, это биологическое.

Я натянуто улыбалась, следя за разошедшимся пацаном, который наслаждался каждой минутой этого спектакля. Тим был рад, что ненавистная гувернантка его окликнула, теперь можно поприкалываться над ней в свое удовольствие. Но, черт, почему я уверена, что он действительно куда-то собирается?

– Еще есть гель для душа, – органайзер постепенно пустел, – он раньше в ванной стоял, но теперь забираю с собой, чтобы никто не трогал. Если нужен, могу поделиться. – Тим открутил пробку, заглянул внутрь. – Кстати, пахнет приятно, хвойный. Ах да, и последнее. – Он достал тюбик гигиенической помады. – Чтобы губы были нежные, многим нравится. Тоже могу поделиться.

– Спасибо. Думаю, не стоит, – отозвалась, пытаясь скрыть смех кашлем. – У меня есть и помады, и блески.

– Хм, как-то не замечал…

Наглец, что еще сказать? Да, с этими хлопотами и недосыпаниями я забывала о макияже, лишь проводила пару раз кисточкой по ресницам, чтобы выглядеть… ухоженно. Но вежливый молодой человек не станет так явно намекать даме, что она плохо выглядит. Ах, точно, Тима нельзя отнести к вежливым парням!

– Уверяю, это так.

– Точно! Вы же гувернантка! – Он хлопнул себя ладонью по колену и чуть наклонился ко мне. – Хорошо учились, знаете три иностранных и все такое… Вы, наверное, не умеете наносить макияж? – прозвучало это так наигранно, что я вновь закашлялась. На этот раз от возмущения. – Сказали бы, в этом ведь нет ничего постыдного. Я могу помочь выбрать хорошую косметику, – он ухмыльнулся, глаза хищно сощурились, – и нанять косметолога, который даст пару хороших советов.

– Не стоит, – выдавила я.

– Почему же? Моя гувернантка обязана выглядеть хорошо.

Едва смогла пересилить себя и не выругаться. Да, юный господин, я исправлюсь и буду каждое утро будить вас при полном параде, с ярким макияжем.

– Спасибо за заботу, Тимофей, и за краткий экскурс по твоим средствам гигиены, – вздохнула я. – Но я считаю, что и без этого выгляжу неплохо. Вернемся к первоначальному вопросу: если ты куда-то собираешься, то стоит забыть об этом.

Тим хмыкнул, потянулся, поднимаясь с кровати, и пружинящей походкой направился к дверям. Уже в коридоре он обернулся и ответил:

– Лада, я не собираюсь, поверьте. Могу даже открыть свою комнату, чтобы вам было удобней за мной наблюдать, – в подтверждение своих слов он широко распахнул дверь. – И да, сложите тут все и занесите мне потом.

Я опустила взгляд на кровать, где валялись разбросанные тюбики, и раздраженно принялась запихивать их обратно в пластиковый пакет. Места не хватало. Пришлось высыпать все на покрывало и сложить снова, уже аккуратней.

Когда я вновь подняла голову, Тим с книгой в руках лежал на кровати в своей комнате. Казалось, для него нет занятия увлекательней: взгляд скользил по строчкам, пальцы легко перелистывали страницы…

Хм, оказывается, он не так далек от литературы.

* * *

Этот гаденыш опять меня обдурил. А ведь намекал! Сказал, что не собирается? Правильно, потому что уже собрался.

Стоило мне, уставшей от наблюдения за спокойно читающим Тимом, отлучиться на минуту в туалет, как его и след простыл. Я кинулась вниз, надеясь перехватить парня в прихожей – не мог же он за такое короткое время далеко убежать, – но, выскочив на улицу, я заметила лишь удаляющиеся от дома красные огни фар и черно-желтый бок такси.

Как? Когда он успел вызвать машину? К частным домам машина приезжает за полчаса, а Тим не отрывался от книги ни на секунду. Их личному водителю строго приказано не отзываться на просьбы в вечернее время, к тому же у него не желтый автомобиль с наклейкой такси. Черт!

Догонять машину, конечно, не вариант. Но что делать?

Я приняла самое идиотское решение на свете. Решила ждать, когда этот придурок сам явится домой. Стоило ли бросаться следом за машиной, как-то… остановить? Не уверена. Но лучше бы я легла спать, а не нервно бродила по дому, потому что, когда в два часа ночи явились родители Тима… Алевтина поверила, что я встала попить водички, но Алексей понял все.

Неслучайно он успешный бизнесмен, может прочитать ситуацию. В чем я просчиталась? Во взгляде, в жестах или напряженной спине? Не знаю. Он понял: что-то не так, и перехватил меня на лестнице, пока его жена приветствовала кошек.

– Лада, вы что-то недоговариваете. – У него были такие же серые глаза, как и у сына. Вернее, у сына, как у него. На секунду мне померещилось, что напротив стоит Тим.

– Я…

– Он ведь сбежал, так?

Алексей быстро прошел на второй этаж, к комнате сына. Я бросилась следом, не имея понятия, что можно сказать в свое оправдание. Признаться, что я дура, которая не хотела лишний раз жаловаться? Надеялась построить доверительные отношения?

– Сбежал, – коротко произнес он. – Лада, вы понимаете, что должны следить за ним, а не заниматься своими делами? Вы знали, что Тима нет дома? – Алексей говорил сурово, показывая, что главный здесь – он. – Или, может, забыли про нашего сына?

Про него забудешь.

– Я… я знала… – ответила подавленно.

– Правда? – На губах Алексея появилась наглая усмешка, как у сынка. Как же они похожи! – И сколько его уже нет?

– С одиннадцати… – пролепетала я. – Отвлеклась всего на секунду и…

– Дорогая моя, не хочу показаться грубым, но, кажется, я предупреждал, что Тимофею нельзя позволять уезжать из дома после десяти вечера. Пьяные фото в сомнительной компании не принесут ему популярности как наследнику серьезной фирмы. Нам не нужны скандалы. А что вы? Спокойно отпустили. Нужно было сразу позвонить мне. Вам известно значение слова «сразу»?

Его слова резали словно нож. Я понимала, что поступила неправильно, что должна была сообщить все родителям, но… я слишком мягкая? Как можно сразу кинуться жаловаться? Ведь я тоже была подростком, и брат был. Есть. Тим только начнет сильней ненавидеть меня и вынудит сбежать, выплатив огромные отступные. Когда я лежала на кровати, умирая от грохочущей музыки, то была почти готова это сделать, даже если придется залезть в кредиты, лишь бы не оставаться здесь дольше. Однако получилось выдержать.

Я понимала отношение отца Тима к случившемуся. Во-первых, я не предупредила сразу, хотя мы и договорились об этом. Во-вторых, Алексей мог подумать, что я вовсе пренебрегаю обязанностями и позволила его сыну делать что вздумается? И все же предательские слезы собирались в уголках глаз, грозя вот-вот упасть.

Ты слабачка, Лада. Мерзкая плакса, какой всегда и была. В школе, в институте. Сейчас.

– Знакомо, – почти прошептала, низко опуская голову.

– Так, значит, выудите его из памяти, – жестоко, без капли жалости произнес он. – Если желаете справляться своими силами, пожалуйста, дерзайте. Вставайте живой стеной, падайте ему в ноги… Делайте все, что сможете, но останавливайте моего сына. Не можете удержать – идите следом и контролируйте во всем. Чтобы обходилось без пьянок, без девушек и без необдуманных поступков. Надеюсь, вы меня поняли.

– Да, хорошо, – говорить становилось еще сложней, а слезы застилали глаза.

– Если с Тимом что-либо случится сегодня или фото с ним не в самом презентабельном виде попадет в прессу, оштрафую вас на сумму трехдневного заработка, – добавил он. – Если он еще раз сбежит, штраф – заработок за эти сутки. Надеюсь, Лада, все понятно?

– Да, понятно, Алексей Андреевич.

– Хорошо, можете быть свободны.

Я быстрым шагом направилась вниз, дав волю эмоциям, только оказавшись в пустой кухне. Закрыв лицо ладонями, я разревелась, коря себя за глупость, а Тима – за несносный характер.

Но как я могла предать мальчишку, с которым так и не нашла общего языка? Иногда, чтобы добиться понимания, стоит немного поддержать, дать понять, что вы одна команда. Относись к людям с теплом, и они тебе ответят тем же, правда?

Надеюсь, с Тимом ничего не случится.

Но что делать, если он опять сбежит? Они вообще имеют право наложить такой штраф? Вытерев ладонями заплаканное лицо, я устремила взгляд на столешницу. Узор ее плыл, сливался, как оптическая иллюзия, а меня истязали мысли.

Какая же дура могла не обсудить все детали до подписания контракта? Это научит меня на всю оставшуюся жизнь.

* * *

– Да-а… – прохрипел в трубку Тим. Сначала он пытался отключить противно пищащий телефон, но раз на пятый сдался.

– Русский турист приветствует раннюю пташку, – послышался бодрый голос. – Прием!

Тим поморщился, пытаясь отодвинуть руку с мобильником от уха. Ранняя пташка… Увы, не сегодня.

– Прием, – выдавил Тим, садясь на кровати.

– Семь часов, полет нормальный? – фыркнул Дима, продолжая тему птичек.

– Ми-ить…

– Окей, окей, перестал! Как прошли вечеринки? На сегодняшнюю остались силы?

– Вроде бы нормально, я не помню окончания, – отозвался он, – ни одной ночи. На-бу-хал-ся.

Дима закашлялся и долго не мог восстановить дыхание. Тим терпеливо ждал, пока друг сможет дать членораздельный ответ, а сам в это время пытался немного прийти в себя.

– Егоров, ты рехнулся? – наконец спросил Дима. – Это сколько тебе пришлось в себя влить?!

– Много, – хмыкнул тот.

– Псих…

На Тима алкоголь действовал своеобразно: он становился унылым и серьезным. Потому наслаждения от спиртного не получал и пил редко. Но на этот раз так хотелось вывести из себя гувернантку, что перебрал и познал новые границы опьянения.

– Черт, Мить, меня все бесит, – простонал Тим, словно извиняясь. – Я отключился.

– Ты потерял контроль, чувак, – Дима вздохнул. – А это не есть гуд. Надеюсь, хоть старушка в шоке.

– Старушка пока терпит… – Тим усмехнулся, вспоминая, какой недовольной была вчера Лада.

– Значит, руки в ноги и снова к Джою. Только, это… чувство меры. Помни, что это такое, окей? Если забыл о самоконтроле, отсидись дома.

– Ну уж нет, – недовольно ответил Тим. – Сегодня я ее окончательно выведу!

Но без алкоголя. От одной мысли о нем начинало мутить.

Мерзкий пацан, которого мне вновь пришлось утром тащить до комнаты, очнулся только после ужина. Выполз из логова, словно страдающий от жажды вампир, и сразу же направился… нет, не в ванную, а ко мне. Наверное, упиваться кровью жертвы.

– Доброе утро, Тимофей, – поздоровалась я, не отрываясь от книги. – Как ты себя чувствуешь после двух дней запоя?

Лично я себя ощущала ужасно: болело все тело, даже те мышцы, которые, казалось бы, не должны. Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации, где придется таскать на себе учеников-переростков.

– Неплохо, – хрипло отозвался Тимофей, падая на мою кровать. – Но во рту пустыня.

– Оно и понятно. Опохмелиться можно на кухне.

– Но вы же должны заботиться обо мне…

Со вздохом оторвала взгляд от электронной книги и посмотрела на Тима. Тот развалился на свободной части постели, пытаясь покрывалом закрыть глаза от яркого света. Щетина на его щеках делала лицо взрослей, более хищным, похожим на отцовское… Меня передернуло от воспоминаний о вчерашней выволочке.

– Я обязана ухаживать за ребенком, а не за малолетним пьяницей, – прервала его, возвращаясь к чтению.

– Вы жестоки.

Так и хотелось спросить: «А ты нет?» – но я сдержалась. Вместо этого попыталась вникнуть в суть книги. Героиня страдала из-за грубости своего мужа, который взял ее в жены, только чтобы позлить свою бывшую – его истинную любовь. Все как и положено во многих любовных романах: гора страданий, мужчина-охотник и безграничная любовь под конец. Страдания… Жестокость… С меня хватит!

– Няня, а сегодня вы меня не раздели, – вдруг подал голос Тим. – Мне спать было неудобно.

Ох, ваше благородие. Радуйся, что я тебя дотащила до кровати, а то остался бы на коврике в прихожей!

– Не ты ли сам вчера выражал недовольство тем, что я тебя «лапала»? – переспросила, выбирая из списка книг другую.

– Могли бы повторить, если в прошлый раз понравилось. – Я не видела лица Тима, но уверена, он расплылся в гаденькой ухмылке. – Я был пьян, не возмущался бы.

– Прости, Тимофей, я решила поступить иначе, чтобы не позволять тебе строить ложные иллюзии.

Он довольно хмыкнул, даже не возмутившись. Странно… Надеюсь, в этом раунде перепалки победа за мной.

Тим будто не собирался никуда уходить, валялся на кровати в обнимку с декоративной подушкой и о чем-то думал. Он прятал лицо под покрывалом, иногда все же выглядывая наружу – вероятно, чтобы глотнуть воздуха, – и тогда окидывал комнату оценивающим взглядом.

– А может, вы сами вчера были не в лучшей форме, а, Лада? – Вопрос застал меня врасплох. – Глаза какие-то красные и опухшие, нездоровые.

Я сглотнула вставший в горле ком. Ты хоть подозреваешь, поганец, что это из-за тебя я вчера проревела половину ночи? Вредный, самоуверенный мальчишка, думающий только о себе! Нездоровые… Естественно, после слез глаза так ужасно болят, что кажется, будто в них насыпали горячего песка.

Фух… Спокойствие, Ладочка, только спокойствие, как завещал великий Карлсон. Сделай глубокий вдох, представь, что ты на теплой солнечной полянке…

– К сожалению, Тимофей, тебя это не касается. А вот умыться и привести себя в порядок, полагаю, твоя первоочередная задача. – Я поднялась с кровати и, взяв со стола косметичку, вложила ему в руки. – Прошу. Ванная свободна.

Я натянула на лицо одну из своих самых вежливых улыбок. Иди, пацан, умывайся! И не смей опять сбежать этим вечером. Как и предложил твой дражайший родитель, я буду делать все возможное, даже сторожить под дверью, но ни-ку-да не отпущу тебя.

– Вы очень жестоки, – хмыкнул Тим, уходя.

Будто слышал мои последние мысли.

* * *

Скрестив руки на груди, стоя в дверях комнаты и недовольно сверля парня взглядом, я выглядела забавно. Словно мопс, рычащий на слона. Тимофей выше меня, сильней, быстрей, если он захочет, сможет уйти из дома, несмотря на любые запреты, но… я все равно постараюсь сделать все, что в моих силах.

– Нет, Тим, сегодня ты никуда не пойдешь! – грозно и устало заявила я. – Твои родители желают, чтобы в вечернее время их сын оставался дома, а не посещал сомнительные заведения. Они ясно дали мне это понять. Тебе стоит подумать о развивающемся алкоголизме и опасном поведении.

– Алкоголизме? – Тим скривился. – Няня, вы умеете выражаться проще? Надо было сказать: «Предки меня отругали, теперь ты хрен куда выйдешь». Так?

– Не совсем, – выдавила в ответ.

Мальчишка даже с этим смог меня подловить. В самом деле, я часто выражаюсь «витиевато», как уверяет двоюродный брат, и иногда слишком официально. Но это не значит, что не умею иначе.

– В любом случае я тебя сегодня из дома не отпущу, – добавила я, немного помолчав.

– И каким же образом?

– Не беспокойся, найду способ.

Кажется, ему такой ответ особенно понравился. Возможно, появилась новая идея, как издеваться над ненавистной гувернанткой. И правда, губы Тима расползлись в хищной усмешке, он медленно сделал пару шагов, приблизившись ко мне почти вплотную. Пришлось крепче стиснуть зубы, чтобы не отступить назад, освобождая проход.

– Няня, – склонившись, шепнул Тим мне на ухо, – самый проверенный способ на всю ночь задержать меня дома – это секс. И то не факт, если партнерша мне не нравится. Другие варианты остановить меня не сработают. – Он замолчал на некоторое время, ожидая моей реакции. – Что собираетесь делать? Я жду предложений.

Я тяжело вздохнула, прикрывая глаза. Только пошлых шуточек не хватало! Малыш, ты до них еще не дорос.

– Все просто, – ответила я. – Придется провести вечер, охраняя дверь твоей комнаты.

И вышла в коридор. А что оставалось делать, если парень вдруг вошел в режим супермена и принялся чистить перышки перед новой вылазкой? Идея идиотская, но нельзя же сидеть и смотреть, как он собирается снова сбежать, подставив меня под удар.

Часа через два, устав нести стражу стоя, я присела на пол, опершись о дверь спиной, и включила электронную книгу. Караулить под дверью непедагогично? Это слово еще имеет здесь какой-то смысл? Когда я на секунду отлучиться боюсь, чтобы не вышло, как вчера.

Вдруг дверь слабо толкнули изнутри, я покачнулась, случайно пролистывая несколько страниц.

– Нянечка, – ехидно протянул Тим, – увы, я должен идти.

– Я сказала: никаких вечеринок! – отозвалась хмуро.

– Лада, вы так и не придумали, чем меня занять, хотя я предложил неплохой вариант. Позвали бы кого-то или своими силами справились. – Дверь вновь толкнули, на этот раз чуть сильней. – А такси давно ждет.

Я фыркнула, поднимаясь и отряхиваясь. Неплохой вариант он предложил. Сам бы испугался, если бы я решилась его исполнить! Словно это у меня первый сомнительный намек от старшеклассника.

– Такси может уез…

Договорить не успела, потому что Тим не пожалел сил, и резко распахнувшаяся дверь снесла меня с ног. Металлическая ручка ударила по пояснице, и спину пронзило дикой болью. И упала я неудачно. Тиму, наверное, смешно было наблюдать, как нянька рухнула на пол, будто мешок с картошкой. Колени словно огнем обожгло, а левое запястье на несколько мгновений потеряло чувствительность… Но когда она вернулась, я заскулила от боли.

Ааа, черт! Надеюсь, это не вывих, а растяжение.

Но Тим настолько ненавидел меня, что просто стоял и смотрел: на мои разодранные в кровь колени, на руку, которую я бережно прижимала к груди, на разлетевшуюся на кусочки электронную книгу… Может, ему даже нравилось происходящее, не знаю. Ведь каждый его жестокий поступок приближал меня к грани, к моменту, когда не останется сил терпеть и я уйду. А Тим будет рад.

В глазах потемнело: я словно выпала из реальности, но ощутила, как меня ухватили за плечи, заставили подняться и пройти несколько шагов. Затем усадили, ноющего запястья коснулась холодная влажная ткань…

– Такси ждет, я обещал сегодня прийти, – послышался хриплый голос. Казалось, Тим сожалел, хотя, скорее всего, это была лишь моя фантазия.

А потом он ушел.

* * *

Наверное, я действительно отключилась на пару минут, потому что, когда очнулась, лежала на разворошенной кровати Тима, сжимая влажный платок. В соседней комнате играла знакомая мелодия – мой смартфон. А вот Тима нигде не было, он уехал на вечеринку.

Я осторожно пошевелила запястьем. Болит, но жить можно, значит, не вывих – похожу немного в эластичных бинтах, и все пройдет. А вот колени знатно содрала, с короткими платьями придется попрощаться на время. И надо обработать ссадины…

Телефон замолчал. В доме повисла тишина, разрываемая лишь моим частым дыханием.

Доковыляла до двери и огляделась, едва сдерживая слезы, а потом села на пол, осторожно собирая части любимого ридера. Экран пробороздила глубокая трещина, задняя панель отпала, внутренности разлетелись во все стороны.

Мерзкий мальчишка!

Бросив детали электронной книги на стол, кинула взгляд на экран телефона. Оказалось, у меня несколько пропущенных – двоюродный брат звонил уже три раза. Надо будет узнать, что ему понадобилось в полночь, но сперва стоило сделать звонок кое-кому другому.

Я поднесла трубку к уху и, отыскав нужный номер, замерла, не в силах пошевелиться от волнения. Что я скажу? Тимофей опять сбежал, моей вины в этом нет? Извините, но я старалась?

Длинные гудки резали слух, я снова и снова набирала номер, но никто не отвечал. А когда попыталась дозвониться в пятый раз, вежливый голос оператора заявил, что «абонент вне зоны действия сети».

Я сглотнула вставший в горле ком. Что ж, не придется объясняться. Сегодня я либо смогу что-то исправить, либо получу первый штраф, который может заметно увеличиться, если с Тимофеем что-то случится. С этим…

Ненавижу его. Не-на-ви-жу!

Несколько раз у меня не получалось выбрать абонента для звонка. Надо спросить Никиту, зачем он звонил. И по возможности перейти к плану Б.

Не могу ждать еще одну ночь.

07

Никита ответил не сразу, решив, вероятно, немного помучить сестру, которая несколько раз не брала трубку. Но когда я уже собиралась прервать вызов, длинные гудки прекратились, и раздался голос брата:

– Да, Ладик, почему не отвечала?

– А почему ты звонил? – улыбнулась я.

– По делу, по делу… – весело протянул он. – Слышал от бати, что ты нашла себе работу с проживанием, и хотел попросить… ну, пожить в твоей квартире пока. Отец за месяц заплатит.

Все молодые люди мечтают о свободе, вот и Никита решил сбежать от родителей на некоторое время. Хотя моя съемная квартира всего в квартале от их, да и мой дядя не контролирует Ника, давая большую свободу, – с ситуацией Тима не сравнится. Видимо, брат решил почувствовать, что такое жить одному.

– Никакого интима на моем диване, – фыркнула в трубку.

Как я могу отказать любимому двоюродному брату, если он просит? К тому же лучше, если в этом месяце за квартиру заплатит мой дядя, – экономия. Появятся деньги на покупку новой электронной книги. Я бросила тоскливый взгляд на обломки любимого ридера.