Стихийник: Сердце пламени

Дрожащими руками она потянулась к его голове и стянула капюшон, открыв не только безупречную причёску, но и корону, усыпанную черными бриллиантами. Когда подданные увидели её, по залу прошёл благоговейный шёпот, ведь эта реликвия принадлежала самому Альхарду. Его короновали ею во время великой войны, и до самой смерти он не расставался с ней, передавая по линии крови, а это значит, что Минфрид в очередной раз хотел подчеркнуть, кем он приходится божеству: прямым потомком.

Но подумать об этом девушка не успела: король уже перешёл ко второй части церемонии и потянулся к её запястью, стал снимать браслеты.

– Освобождаю вас, леди Ивонет Кэтрин Аллендорф, принцесса Таврии, от бремени невесты… – Щёлкнули застёжки, и тяжелые серебряные оковы упали, звонко брякнув о каменные ступени. Минфрид взял с подноса золотые браслеты, украшенные крупными рубинами, и застегнул на месте прежних.

– … и провозглашаю вас своей благоверной. От сего дня и до скончания веков. Во всех существующих мирах, во славу наших королевств и ради процветания рода.

На пальце Ивонет появилось увесистое кольцо с гербом Далирии.

***

Праздник был грандиозным. Ивонет пьянила атмосфера всеобщего безумного веселья. Она думала, что публичности будет достаточно и в храме, но оказалось, нет: во внутреннем дворе, переходящем в главную площадь, устроили пиршество для всех, кто решил праздновать вместе с королевской четой. Единственное – придворные и челядь устроились на разных уровнях: простой люд внизу, под бдительным надзором стражи, а знать – на втором этаже, на огромной террасе. И казалось, что в этот день практически стёрлись границы между богатыми и бедными. Веселились и радовались беззастенчиво и от души все гости.

Ивонет восседала в высоком кресле рядом с королем, и ей было прекрасно видно то, что творилось внизу. Это было занимательно. Она заприметила пару знатных дам, которые, хихикая, убежали танцевать на нижнюю площадь. Их цветастые юбки мелькали в толпе озорными огоньками.

Потом на площадь вынесли запеченные туши, наполнив улицу и ближайшие районы непередаваемыми ароматами мяса, и стали раздавать куски всем желающим. Хмеля не было, видимо, во избежание дурных последствий, и каждого, кто приходил пьяным, стража выводила прочь.

После было выступление странствующих артистов на помосте, сооруженном в центре площади. Минфрид похвастался, что это лучшие комедианты королевства и что для них было честью приехать на праздник. И правда, от их зарисовок и кривляний было неимоверно весело: от смеха зрители хватались за животы, а из глаз брызгали слёзы.

За ними шли выступления факиров. Своим огнем они разогнали от себя самых любопытных и начали выделывать невообразимые пируэты. Огонь словно был продолжением их рук и подчинялся беспрекословно: выбрасывал снопы цветных искр, изрыгался из ртов, как будто факиры были драконами, и собирался в огненные шары.

Ивонет не сразу оторвала взгляд от помоста. Даже когда факиры ушли под общий гул оваций, она смотрела перед собой.

– Понравилось? – Король наклонился к ней и обжег хмельным горячим дыханием. Было стыдно признаться, но его близость чувствовалась необычайно остро, будоража кровь, и занимала большую часть мыслей. Хотя, возможно, всему виной дакийское вино. Ведь на него было легче всего списать своё душевное состояние.

– О, прошу, не смущайтесь, – король лукаво подмигнул. – После полуобнажённых факиров вам уже нечего стыдиться.

Краски на лице девушки стало ещё больше. Она честно пыталась не рассматривать мужчин на помосте, но было трудно: литые мышцы худощавых тел беззастенчиво притягивали женские взгляды.

Король посмеялся и сжал ладонь невесты. Потом пристально посмотрел в её глаза:

– Боитесь меня?

– Нет, – честно ответила Ивонет, не опуская взгляд. И, кажется, дышать стало труднее.

– Тогда предлагаю сбежать.

Не успела Ивонет подумать, о чём идет речь, как король потянул её за руку и повел за собой. Придворные тут же расступились, провожая короля и королеву. В спину полетел шепоток и смешки. И если короля они только подзадорили, то Ивонет смутили до дрожи. Она нашла взглядом мать, но та, как всегда, была холодна и непоколебима. Лишь легкий кивок, как подбадривание, и натянутая улыбка. Конечно, она ещё не знала, что Ивонет может касаться короля, и поэтому переживала. Опрокинула в себя очередной бокал вина и ушла в тень.

– Вы уверены, что стоит покидать гостей в разгар празднества? Они не сочтут это оскорблением?

– Ну что вы, Ивонет, они же всё прекрасно понимают…

– Понимают что?

– Как нам не терпится узнать друг друга получше. – И взгляд, такой жаркий, что невозможно устоять.

Возле покоев короля она помедлила, а когда переступила порог и дверь закрылась, замерла испуганной ланью. Она знала, что должно между ними произойти, матушка сухо поведала, но страшилась. А вдруг она сделает что-то не то и разозлит короля? Или будет настолько больно, что не она сможет терпеть и закричит, тем самым оскорбив мужчину? Боже, столько страхов всплыло на поверхность, что она не сразу сообразила, что король обращается к ней:

– Ивонет, прошу, не бойтесь, плотская любовь – это совсем не страшно и уж тем более не больно.

– Вы читаете мои мысли?

– Это не сложно, тем более у молодой леди. Подойдите, – король подал руку, и Ивонет робко шагнула навстречу, сжимая его пальцы своими. После переняла кубок красного вина и пригубила. Остальное происходило для девушки, как в тумане.

Король был нежен и осторожен настолько, насколько вообще может быть нежен мужчина, желающий женщину. Касался легко и непринуждённо, сначала стянул с тугих кос корону, которую ей преподнесли в конце свадебной церемонии. Потом неспешно убрал шпильки из волос и распустил косы, черной волной упавшие на спину. Прижался вплотную, оставил поцелуй на шее, предплечье. Освободил от душного и невероятно узкого лифа. Оголил грудь и талию и на мгновение отстранился:

– Ивонет, ты словно божество, сошедшее с небес…

Девушка покраснела и попыталась прикрыть грудь, но мужчина приподнял её голову за подбородок и заставил смотреть на себя. Мгновение, которое показалось вечностью, и – он её целует, неторопливо и ласково, словно приручая испуганного зверька. И она открывается, тянется ему навстречу. Тело горит от прикосновений, новых неизведанных эмоций и чувств, плавится под умелыми ласками сильных рук и теплыми, настойчивыми губами. И она даже не сразу осознает, что платье спускается ниже и падает на пол, а за ним вслед падает камиза, оставляя девушку в одних лишь чулках и ожерелье с зеленым камнем.

Король подхватывает её на руки и, не размыкая поцелуй, несет к широкой кровати, бережно укладывает на белоснежные простыни и некоторое время любуется ею. Молочная кожа, не тронутая солнцем, спорит с белизной простыней. Черный шёлк волос раскинулся по подушкам, на щеках – алый румянец, в глазах – дикий блеск. Притягательный, зовущий взгляд, в котором хочется затеряться навсегда…

– Минфрид, прошу, сделай меня своей истинной королевой… подари мне свою любовь!

Король прикрывает глаза, словно слышать подобное ему больно, с силой сжимает резной столб, поддерживающий балдахин, и отступает назад. Глубоко вздыхает и открывает глаза, в которых теперь плещется северное море. Глыбы льда и колючий снег.

Ивонет приподнимается на локтях. Её блаженство сменяется тревогой.

– Я сделала что-то не так? Я вас чем-то обидела? – И потянула на себя простыню, чтобы прикрыть наготу, которая больше не радовала и казалась постыдной.

– Что ты, Кэти, я давно не встречал подобного совершенства. – Ещё один шаг назад и отстранённость. – Но, видишь ли, мне это не нужно.

– Не нужно?! – Девушка уселась, поджав ноги, и плотнее закуталась в простынь.

– Я очень долго живу, намного дольше, чем ты можешь себе вообразить, и плотские утехи – последнее, что меня волнует. Но, чтобы ты не разочаровалась в свою первую ночь любви, я сделаю тебе подарок. – Его улыбка вышла жутким оскалом, и Ивонет вздрогнула, вжимаясь в спинку кровати. Он поднял руку и щелкнул пальцами, как тогда с Тьянкой, и тут же из соседней комнаты вышли его друзья. Хмельные, растрепанные, но явно настроенные на продолжение свадебного торжества.

– Я не понимаю! – панически взвизгнула Ивонет, с силой сжимая края простыни. – Прогони их, прошу! Ты меня пугаешь!

– Ну что ты, милая, не стоит бояться, они не причинят тебе вреда. Только удовольствие, за которое позже ты скажешь мне спасибо. Ведь эти паршивцы – искусные любовники, они доставят тебе ни с чем не сравнимое удовольствие. Верно, ребята?

– О да, королеву мы обслужим по-королевски! Вот увидите, завтра она попросит добавки. – Блондин подмигнул и прыгнул к кровати, изображая дикого зверя.

Ивонет взвизгнула и вскочила на ноги с противоположной стороны, и умоляюще посмотрела на короля:

– А как же наш сын, наследник?!

– Ты думаешь, он мне действительно нужен? Правителю, что держит в страхе весь континент?! Скоро пять королевств станут одним, а я – единовластным правителем, как когда-то Альхард. Но если всё же забеременеешь, так и быть, посажу твоего ублюдка на трон, как наследника Таврии. Если нет – не беда. – Король развёл руки в стороны и направился к выходу.

– Вы чудовище!

– Так и есть, – оскалился он и холодно приказал друзьям: – Фас!

Глава 6

Тельман был раздавлен. Того, кто так долго был самым верным и преданным стражем юной принцессы, отлучили от должности, возложив всю дальнейшую заботу о ней и её безопасности на королевских стражей. И не важно, что Тельман был готов и дальше служить верой и правдой своей принцессе: Минфриду он был не нужен. Да, Тельману разрешили участвовать в торжественной процессии, как дань уважения, но не более. И на рассвете они с королевой Таврии должны были отправиться в обратный путь. То ли леди Сэльге не терпелось вернуться домой, то ли её решили поскорее спровадить – не важно, в любом случае, мужчина чувствовал себя паршиво.

Он упаковывал свои немногочисленные вещи, когда в дверь настойчиво забарабанили:

– Сир Тельман, прошу, откройте!

– Тьянка? – нахмурился страж и глянул за окно – до рассвета оставалась ещё пара часов. Неужели решили отправиться в путь раньше? Мужчина чертыхнулся: значит, он не сможет увидеть Кэти и попрощаться с ней. Сердце сжалось от грусти и тоски, но, открыв дверь, он в недоумении замер. Бледная, трясущаяся Тьянка напоминала восставшего из бездны. Без приглашения она протиснулась в дверь и запричитала:

– Там столько крови, словно их терзали часами… А она такая хрупкая, маленькая…Её же теперь казнят, да? – В глазах застыли непролитые слёзы и бездна скорби, страха и непонимания.

– О чем ты говоришь, дура?! – Тельман разозлился и тряхнул Тьянку, чтобы в её взгляде появилась осмысленность. – Какие мёртвые, при чём тут принцесса?!

– Она их убила. Она убила их всех…

– О великие покровители, женщина! Говори внятно, что тебе померещилось?

– Мне вчера велели ухаживать за принцессой, то есть королевой. Я узнала, что короля в покоях уже нет, и думала тихонько войти и прибраться, а заодно подготовить утренний наряд. Но когда свеча выхватила комнату, там…

– И что там?! – зарычал Тельман, теряя терпение и готовый сорваться с места.

– Она их убила.

– Кого?!

– Не знаю… – заревела девушка, скрывая лицо в ладонях.

Мир Тельмана рухнул, озноб пробрал до самых костей. Он ровным счётом ничего не понимал, но знал: Кэти не убийца, ни при каких обстоятельствах она бы так не поступила, даже если бы ей угрожала опасность. Она погибла бы сама, но не причинила вред обидчику. Тогда возникает другой вопрос: что привиделось впечатлительной Тьянке?

Мужчина рванул с места, но возле двери обернулся:

– Кто-то ещё знает?

– Никто. Я покинула королевские покои, не сказав никому ни слова, и сразу к вам.

– Охрана?

– Охрана тоже ничего не заподозрила. Они думают, что принцесса ещё спит.

– Хорошо. Тогда сиди здесь тихо, поняла?

Служанка закивала и обняла себя руками. Её била крупная дрожь.

Тельман шагал быстро. Рука на эфесе меча нервно сжималась, мысли, всегда четкие и сосредоточенные, путались. Либо Тьянка сошла с ума, либо у его Кэти действительно приключилась беда. Думать о плохом не хотелось, но все его чувства кричали об обратном.

Возле королевских покоев Тельман помедлил. Найти причину, чтобы пройти беспрепятственно, не нашёл, да и нет такой причины, поэтому, спрятавшись за углом, опрокинул пузатую вазу на пол. Звон осколков привлек внимание одного из стражей, и тот пошёл проверить, а когда свернул за угол, Тельман схватил его за шею и придушил. Страж потерял сознание. Но возня и выкатившийся из-за угла шлем насторожили второго мужчину. С ним Тельману тоже не пришлось возиться: точный удар в висок отправил того видеть прекрасные сны.

Не теряя больше времени, Тельман без стука вошёл в покои и… не поверил своим глазам. Всё было залито кровью. На полу с перерезанным горлом, раскинув руки, лежал труп обнажённого блондина – если Тельману не изменяла память, приближенного короля. Второго он нашёл на кровати: стеклянный взгляд в потолок, а в груди по самую рукоять воткнут кинжал.

Невозможно…

Тельман осмотрелся и не сразу, но нашёл Ивонет. Она, сжавшись, словно мышка, и обхватив себя руками, мерно покачивалась в углу и невидящим взором смотрела в пустоту. Руки и ноги покрыты чернеющими синяками, на боку в отблесках свечи виден жуткий кровоподтек, рисующий ясную картину произошедшего.

Тельман медленно прикрыл глаза, возвращая себе самообладание, и только потом подошёл и присел возле девушки, накинул на её плечи плед. Тяжело и болезненно сглотнул. Ужас красной пеленой встал перед глазами. Его девочку изнасиловали, и кто?! Прислужники короля! С королевской подачи! Гнев окутал с такой силой, что стало сложно дышать. Он потянул ворот, скрывающийся под кожаным доспехом. Руки до боли сжались в кулаки. Если бы насильники не были уже мертвы, он бы с удовольствием сдирал с них кожу, медленно и мучительно, днём за днем. А после отрезал бы члены и заставил сожрать. Но что его причитания, это он прожжённый вояка, отнявший множества жизней. А Кэти – ребенок, молодая девушка, которую не только подвергли издевательствам, но и вынудили убить. Какие бы он сейчас ни подобрал слова, они не смоют душевной боли.

– Кэти… прошу, посмотри на меня.

Девушка была глуха и нема. Стеклянный взгляд и погружение в себя, словно оболочка, покинутая разумом и духом.

– Кэти, – мужчина легонько сжал её плечо, и она вздрогнула, часто заморгала и с усилием сфокусировала взгляд на родном лице.

– Тельман?!

– Да, Кэти, это твой старый приятель Тельман. Ты меня узнала?

Девушка кивнула, и из её глаз брызнули слезы. Она кинулась ему на шею и зарыдала. Горько и отчаянно. Плед слетел, но ей было всё равно, внутри словно выстудили душу, оставив пустоту и отчаянье.

– Прости, девочка, что не уберег тебя. Я должен был догадаться.

– Тельман, прошу, забери меня отсюда.

Принцессе не нужно было просить, он и так знал, что делать. Ненадолго выпустил её из объятий. Нашёл в королевской гардеробной простые штаны, рубаху и черный плащ, помог одеться. Старался не смущать, но казалось, ей действительно стало всё равно. Временами она выпадала из действительности и становилась похожа на сломанную куклу.

Накрыв её голову глубоким капюшоном, он повёл девушку к выходу. Но, наступив на красное свадебное платье, что так и осталось валяться на пороге, она присела, залезла во внутренний карман и вытащила простое колечко из серого сплава с черными прожилками. Ни секунды не колеблясь, она стянула с пальца массивное королевское кольцо с гербом Далирии и надела своё. Посмотрела на Тельмана и уверенно бросила:

– Идём!

Коридоры замка были пусты: знатные гости, в отличие от челяди, напились так, что сейчас громко похрапывали из-за закрытых дверей. Но рисковать всё равно не хотелось. Тельман толкнул одну из боковых дверей и повёл девушку вниз по узким коридорам, предназначенным для прислуги. Когда спустились на этаж, где была кухня и обитали кухарки, встретили Тьянку с пузатой корзиной в руках.

– Госпожа!

Но Тельман приложил палец к губам и велел ей молчать. Тьянка закивала и поспешила за ними следом.

– Ты куда?

– Прошу, возьмите меня с собой, я буду помогать моей госпоже. Принцессе самой будет трудно, а вы, мужчина, вряд ли сможете ей помочь в женских делах.

Тельман помедлил лишь на секунду: обуза не нужна, но и слова Тьянки не лишены смысла. Принцессе, привыкшей к хрустальному дворцу, первое время придётся несладко, пока не научится себя обслуживать.

– Пусть идёт, ей нельзя оставаться во дворце, он её убьёт, – бросила из-под капюшона Ивонет.

Спрашивать, кто именно, не имело смысла, и Тельман кивнул.

– Только тихо.

– Мы пойдём через двор для слуг?

Тельман хотел кивнуть, но со стороны выхода послышался топот и голоса:

– Рассредоточиться, найти королеву! Обыскать каждый угол!

– Демоны! – выплюнул Тельман и повёл девушек назад. Через несколько пролетов, поняв, что замок окружают со всех сторон и каждый выход и окно под наблюдением, решил спуститься ниже. По винтовой лестнице увёл девушек в оружейную, а оттуда – ещё ниже, в катакомбы, безграничные подземные лабиринты. Часть из них служила тюрьмой, часть – путем отступления во время осады. А часть – резервуаром подводного источника, наполняющего колодцы города.

– Сир Тельман, вы знаете, куда мы идём? – испуганно бросила Тьянка, оглядываясь: ей постоянно казалось, что она слышит за спиной голоса стражи.

– Конечно, – беззаботно ответил тот, снимая со стены факел. – Все замки строят по одному принципу.

Тьянка неуверенно кивнула и сильнее закуталась в шерстяную накидку.

В какой-то момент, идя по узкому земляному коридору, они ощутили, как остро запахло плесенью и нечистотами.

– Не бойтесь, где-то рядом клетки с заключёнными. Надеюсь, мы пройдём мимо и не столкнёмся со стражей.

Но оптимистичным мыслям не суждено было сбыться. Их заметили. Слухи о том, что королева сбежала, ещё сюда не добрались, но и без этого посторонних решили задержать. Четыре охранника вышли из небольшого помещения для дозора, преградили путь и обнажили мечи.

Тьянка испуганно взвизгнула. Ивонет шагнула назад и тяжело прислонилась к стене. Если до этого шок притуплял боль, то теперь она начала ощущать каждое нанесённое ей увечье. А их было не счесть. Особенно там, внизу, словно жгли раскаленным железом и, кажется, открылось кровотечение. Каждый новый шаг был как пытка.

– Принцесса, вам плохо?

– Принцесса?! – недоуменно бросил один из стражей, и глаза его округлились.

Тельман недобро покосился на Тьянку, и та, поняв, какую оплошность совершила, прикрыла рот руками.

– Бегите вперед! – крикнул Тельман. – Я их задержу. – Он ловко увернулся от первого стражника и нанес ему удар, но пропустил мимо себя второго стража, который рьяно кинулся за Ивонет и Тьянкой. Попытался его достать, но тот ловко отбился и продолжил погоню.

Тьянка от ужаса кинулась в сторону, противоположную той, что указал Тельман, и припустила так, что только юбки засверкали. Чтобы не потерять её из виду, Ивонет пришлось бежать следом. Понимая, что у искалеченного тела не хватит сил, она нырнула в темноту ближайшего прохода. Некоторое время слышала за спиной тяжелые шаги и ругательства, но после поняла: противник либо отстал, либо повернул назад, и теперь её спутниками были лишь тяжелое дыхание, давящая темнота и холод, пробирающий до костей.

Девушка замерла, прислушиваясь. Выждала ещё время, думая повернуть назад к Тельману, но внезапно кольцо на пальце обожгло. Это было так неожиданно, что она вскрикнула и эхо побежало блуждать по темной пещере. Ивонет нахмурилась и поднесла палец к глазам. Темные прожилки на сером металле вспыхивали алым огнём и гасли, словно пульсирующее сердце, которое внезапно ожило.

Покрутив его на пальце, Ивонет, ведомая внутренним чутьем, пошла прямо и вскоре увидела, как впереди забрезжили бледные блики от флюсцы. Она прибавила шагу. А когда вышла в небольшую галерею, поняла: флюсцой здесь были покрыты все стены, слабо освещающие клетку с единственным заключённым. Тем несчастным, кого Минфрид назвал стихийником.

В первый миг девушка захотела сбежать: слишком страшно было здесь находиться, да и запах отталкивал, но живот скрутило и тупая боль заставила согнуться пополам. Она болезненно застонала и осела на землю.

– Ничего, ничего… сейчас немного отдохну и попробую вернуться. Наверняка сир Тельман справился со стражей и теперь меня ищет, – пробормотала она и с опаской покосилась на клетку, в которой, как ей показалось, шевельнулся заключённый.

– Авели?! – прокаркал натужный болезненный голос, и лохматая голова приподнялась.

Искалеченный узник нашёл в себе силы подняться и прильнуть к прутьям. Было видно, как его ладони жжёт флюсца, запахло паленой плотью, но, кажется, сейчас это его вообще не волновало. Не видя собеседника, он выставил вперед ухо и стал напряжённо вслушиваться.

– Авели, ответь, это ты? Я чувствую твоё присутствие, твоё дыхание… Прошу, не мучай меня снова, скажи, что это ты.

Ивонет растерялась, но, понимая, что её молчание причиняет мужчине боль, нашла в себе силы ответить:

– Простите, но это не Авели. Меня зовут Кэти.

Мужчина отступил на шаг. В его густой бороде затерялась безумная улыбка. Он выставил перед собой палец, его голова нервно задергалась. Через некоторое время узник опять приник к решётке и по-звериному принюхался. Глубоко и с наслаждением вдохнул, напугав девушку.

– Тебе меня не провести, я чувствую тебя, Авели. Скажи, наши войска прорвали оцепление? Уничтожили железную стену? Дамба смыла вражеские войска? А Райнхард и Ланар уничтожили его, стёрли с лица земли? Жаль, что не я вытряс его дрянную душу… Надеюсь, он знатно помучился! – И вновь безумный смех, пугающая улыбка. Заключённый грузно уселся на землю.

Ивонет пыталась понять, где слышала эти имена. Но потеряться в памяти ей не дали: мужчина выставил перед собой руку со свежим ожогом на ладони и начал щёлкать пальцами перед закрытыми веками. Щелкал и щелкал с завидным упорством, пока не замер и обреченно не бросил:

– Искра не вернулась…

Понимая, что мужчина безумен и вряд ли ответит, она всё равно задала мучавший её вопрос:

– Ты правда альх… стихийник?

Мужчина вздрогнул, голова его поникла:

– Был когда-то. Но так давно, что уже практически не помню этого. Они отняли мою искру и запечатали дар.

– Но разве можно запечатать дар?

Боль немного отступила, и Ивонет наконец поднялась на ноги, осмелилась подойти ближе. Она никогда не слышала, что дар можно отнять. Даже то, что сейчас она спокойно касалась других, не давало уверенности, что эта возможность останется навсегда. Почему-то внутренний голос говорил о том, что это временно. И она хотела… нет, мечтала узнать способ запечатать свой дар насовсем. И не важно, что в ближайшее время её могли поймать и казнить. Она должна узнать способ. Ее пальцы схватили прутья решётки, и девушка с жадностью впилась взглядом в лицо заключенного.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.