Максим гостеприимно распахнул переднюю дверь светлой «Мазды». Девушка отрешённо села в кресло и, услышав «пристегнитесь», потянула ремень безопасности – взгляд скользнул по пятну на кофточке, и она покачала головой.

– Может, теперь скажете, как вас зовут? – спросил он, выезжая с парковки.

– А зовут все по-разному, – равнодушно ответила пассажирка, рассеянно глядя через стекло на дорогу. – Еленой, Леной, Алёной, Алёнкой, Ленусей.

– Значит, Еленой! – констатировал факт водитель и, взглянув на девушку, уточнил: – Прекрасной или Премудрой?

Она фыркнула, как молодая кобылка. Максим поглядывал на неё. И правда, похожа на подросшего жеребёнка: тонкая, длинноногая, с прямыми каштановыми волосами ниже плеч, ровной чёлкой над бровями вразлёт. С удовлетворением отметив про себя насмешливый взгляд зелёных, слегка раскосых глаз в ореоле пушистых ресниц, нежную персиковую кожу на высоких скулах, тонкий профиль и капризный рисунок неровно подкрашенных губ, он сделал вывод, оказалось, вслух:

– Пожалуй, Прекрасная!

– Что? – не поняла Лена, думая о чём-то своём.

Максим вырулил на дорогу:

– Так куда едем?

– К бабушке.

– А где живёт наша бабушка? – терпеливо переспросил он, пригладив свободной рукой короткие светло-русые волосы.

– А! В районе Марьиной рощи.

– Далековато, – то ли вздохнул, то ли обрадовался водитель. – Придётся заправиться по дороге.

Пассажирка кивнула, продолжая смотреть перед собой. В салоне на время воцарилось молчание. Затем она произнесла:

– Кажется, я потеряла работу: меня уволят за прогул.

– А хотите, я пойду с вами и объясню вашему начальнику, как всё случилось. Ведь я свидетель.

– Нет! Ни в коем случае! Будет ещё хуже!

– Почему? – не понял Максим и, не дождавшись ответа, предложил: – Тогда надо взять больничный!

– Кто же мне даст? Я ведь здорова!

– У меня есть приятель – врач. Вот заберём ваш ключ у бабушки, вернёмся к вам домой за паспортом и полисом и поедем к нему в поликлинику.

– Почему вы мне помогаете? – наконец взглянула на Максима Лена и с удивлением подумала: «Надо же, глаза какие синие!».

– Видно, суждено мне быть сегодня вашим ангелом-хранителем, – ответил он, поворачивая к заправочной станции.

Далеко впереди в том же направлении двигалась красная «Ока». Сильная «Мазда», быстро сокращая расстояние, догоняла крохотную машинку.

– А вам на работу не надо? – поинтересовалась пассажирка. – Вас самого не…

Воздух всколыхнул оглушительный взрыв; и последнее, что увидела перед темнотой Елена, – море огня на заправочной станции и красную «Оку», кубарем летящую на них.

Глава 2

Легко без тела, но очень жаль себя

Лена медленно приходила в себя. Она куда-то ехала на спине головой вперёд в странном беззвучном пространстве. Над ней нависло белое небо с большими круглыми звёздами, выстроенными, как на параде, ровными рядами. Хотелось оглядеться, но от боли закрылись глаза: в голове разрастался огненный шар, он заполнил всё пространство внутри и горячей лавой потёк из ушей и глаз. Движение прекратилось. Её взяли за ноги и под плечи и, поддерживая голову, осторожно переложили на твёрдое и холодное…

Боль внезапно ушла. Стало легко и приятно! Сверху можно наблюдать за вознёй людей в голубых костюмах, шапочках и масках – безликих, безмолвных, суетящихся над неподвижным телом, опутанным проводками и трубками.

– Ой! Так это же я! – догадалась Лена.

Захотелось спросить, что происходит, но губы почему-то не слушались, и голос не звучал. Надоело висеть под потолком, и она вылетела сквозь матовые стеклянные двери в пустой коридор. Он уходил далеко вперёд и заканчивался особенным, манящим светом. Лену потянуло туда: казалось, там спасение, нечто прекрасное, чего желала она все двадцать лет своей жизни, и там она обретёт полное счастье.

И она устремилась к свету, пока непонятная сила не удержала её, и Лена оказалась внутри палаты у кровати, где с трубкой во рту лежал её спаситель, а рядом в прозрачном цилиндре с лёгким шумом равномерно поднималась и опускалась гармошка. От его левой руки тянулись провода к аппарату – по экрану с противным писком бежали кривые дорожки. Девушка опустилась на край кушетки, пытаясь рассмотреть в полумраке Максима. Именно такие лица рисуют настоящим героям: высокий открытый лоб, почти сросшиеся на переносице тёмные брови, прямой нос и волевой, чуть раздвоенный подбородок.

Неожиданно та же невидимая сила потянула её назад, в операционную, и она снова зависла над распластанным телом. От него, снимая маски, понуро отходили одинаково одетые люди. В тишине печальным эхом прозвучал мужской голос:

– Надо сообщить родственникам. Такая молодая! Красивая! Ей бы жить да детей рожать…

Стало невыносимо жаль себя ту, одиноко лежащую на белом столе, и Елена плавно вернулась в свою оболочку. Монотонный печальный звук сменился радостным пиканьем, и люди в операционной метнулись к ожившей больной.

Глава 3

Воспоминания Лены о злосчастном утре и аварии

Игривый солнечный зайчик прыгнул на бледное лицо спящей девушки, скользнул по бинту на голове и уселся на правое веко, щекоча мягким светлым теплом тонкую нежную кожу. Лена открыла глаза и тут же зажмурилась: в окно над короткими белыми больничными занавесками потоком вливался мощный солнечный свет. Совсем как в то злополучное утро, когда её разбудили солнечные лучи и она обнаружила замершие в три часа ночи стрелки будильника и разрядившийся мобильник, а мелкие цифры внизу экрана телевизора показали восемь часов двенадцать минут. Ей бы тогда остаться дома, и не было бы операции и больницы, но она сбросила на пол ночную рубашку и заметалась по квартире, на ходу пытаясь застегнуть непослушный лифчик.

– До работы меньше часа! Кому сказать, не поверят: отказали сразу два будильника! – бормотала она, вскочив в ванную и плеснув в лицо водой.

В комнате Лена схватила одежду, севший телефон и зарядное устройство – в прихожей всё полетело на комод. Она впрыгнула в узкие джинсы, извиваясь змеёй; тесная водолазка с трудом налезла на вспотевшее тело. В зеркале отразилось бледное лицо с горящими глазами, дрогнувшая рука криво нарисовала оранжевый овал на губах, щётка дважды чесанула длинные волосы. Туфли, к счастью, ждали перед дверью. Больно вывернув левую ногу и чуть не сломав каблук, Лена открыла замок и, дёрнув висевшую на вешалке сумку, шагнула за порог, но тут же рывком была возвращена назад.

– Что за чёрт! – оглянулась она.

Сумка, обвившись ремешком вокруг крючка, не хотела покидать законного места. Лена со злостью дёрнула её на себя – тонкий ремешок издал жалобный звук и, вырвав крючок из гнезда, больно хлестнул по руке. Ладонь разжалась – сумочка упала на палас, всё содержимое вывалилось и раскатилось.

– Да что сегодня происходит?! – сквозь слезы вскрикнула Лена и поползла на коленях по полу, заталкивая рассыпавшиеся предметы в сумку.

Плюнув на помаду, призывно блестевшую золотистым футляром из-под комода, она выскочила на площадку, в сердцах хлопнув дверью. Вот удача! Створки лифта гостеприимно разъехались, девушка влетела внутрь и со вздохом облегчения нажала на кнопку первого этажа. Двери медленно соединились, кабинка, вздрогнув, отправилась вниз и через пару секунд с лёгким скрежетом встала. Всё погрузилось в кромешную тьму.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – закричала, топая, Лена, одновременно нащупывая кнопки и давя на все подряд. – Люди! Кто-нибудь! Спасите! Откройте меня!

Со стороны площадки, сверху, послышался мужской голос:

– Давно застряли?

– Ой, давно! – соврала Лена. – Сделайте что-нибудь! Я на работу опаздываю!

– Не волнуйтесь так. Объясните начальнику, что случилось.

– Меня уволят! Не стойте! Сделайте же что-нибудь! – взмолилась она.

– Подождите минутку! Я топор возьму, – произнесли с той стороны, и Лена осталась в темноте и тишине.

– А зачем топор? – спохватилась пленница. – Вы хотите двери взломать?

Никто не ответил, и она принялась давить на бесполезные кнопки.

Снаружи донеслось кряхтение, между створками появилась узкая светлая щель, вверху которой с трудом поворачивалось лезвие топора. Двери отжались, и на уровне глаз обрадованной девушки возникло мощное межэтажное перекрытие. Сверху в кабинку заглянуло симпатичное лицо молодого мужчины и приветливо улыбнулось:

– Здравствуйте! Ну, как вы там?

– Не видите? Превосходно! – огрызнулась Лена, ощущая себя мухой в банке. – И что теперь мне делать?

– Выбираться, наверное! Вы как предпочтёте: наверх или вниз?

– Наверх я не допрыгну! Значит, вниз. А я пролезу в щель? – усомнилась она. – А вдруг лифт поедет?

– Если боитесь, сидите на месте, а я с вами побуду, пока лифтёр не придёт.

Лена присела и с опаской выглянула вниз:

– Вы мне что предлагаете? Прыгнуть отсюда? Так и ноги переломать недолго!

– Я поймаю вас, только спущусь на этаж! А хотите, давайте за руки вытащу наверх, – спокойно предложил широкоплечий незнакомец, продолжая сидеть на корточках и сверху рассматривая попавшую в западню девушку.

– А силы хватит? Не уроните? – ещё сомневалась она.

– Ну, если в вас не больше ста килограммов! – хохотнул он.

– Не больше! – буркнула Лена, встав на цыпочки и подняв вверх руки и сумочку.

Мужчина наклонился и схватил выше запястий доверчиво протянутые девичьи руки. Лёгкая ноша, слегка ободрав живот, стремительно вылетела из кабины, как чёрт из табакерки, и очутилась верхом на поверженном спасителе.

– Быстро убирай ноги! – просипел мужчина и проехал по скользкой плитке подальше от лифта.

Двери тут же закрылись, и кабина поползла вниз.

– Видите, успели! – радостно сообщил он, принимая сидячее положение вместе со спасённой девушкой.

– Да вы меня чуть не убили! – задохнувшись от страха, еле выговорила Лена, сползая на пол.

Молодой человек проворно вскочил на ноги и помог встать ей. Лена принялась отряхиваться и, коснувшись живота, застонала. На счёсанной коже выступили капельки крови. Высокий спаситель, заправляя бледно-розовую рубашку за пояс серых брюк, наклонился рассмотреть ссадину, поцокал языком:

– Надо кофточки длиннее носить для безопасности. А ранку необходимо продезинфицировать.

Лена заметила грязь на одежде, вздохнула:

– Похоже, я катастрофически опоздала. Придётся вернуться домой, переодеться.

И она пошла по ступенькам наверх – незнакомец остался на площадке.

– Почему не уходите? – обернулась она.

– Да вот жду, когда «спасибо» скажут. Я – Максим.

Девушка фыркнула и побежала на восьмой этаж. Рука никак не нащупывала ключ в маленькой сумочке, пришлось содержимое вывалить на коврик перед дверью. Увы, ключа среди вещей не оказалось.

– Нет! Ну что за день! – взвыла Лена. – Мне сегодня определённо нельзя было выходить из дому! Лучше бы я осталась в постели!

– Что, опять проблемы? – послышался сзади уже знакомый голос.

– Угу! Теперь домой попасть не могу – ключ остался в квартире. Что вы за мной всё ходите? Больше дел никаких нет? Слушайте! Может, вы маньяк? – с вызовом спросила она, глядя снизу вверх на мужчину.

– Маньяк не стал бы вытаскивать вас из лифта, а спустился бы к вам: воспользовался бы ситуацией, – снисходительно улыбнулся Максим. – Похоже, вы сегодня не можете без меня обойтись. Что, дверь будем ломать?

– Нет! Только не это! Есть запасной ключ, но он у бабушки. Придётся к ней ехать, – нехотя объяснила девушка, поднимаясь с корточек.

– Хотите, подвезу? – предложил Максим. – Опасно отпускать вас одну – видно, действительно не ваш сегодня день.

– Ладно, – согласилась она. – На чём повезёте?

– На велосипеде, конечно, – усмехнулся он, наблюдая за её реакцией.

Она только искоса взглянула и зашагала вниз по лестнице, не решившись снова сесть в лифт. Максим вынужден был отправиться следом.

Он распахнул перед ней дверь светлой «Мазды»…

Лена закрыла глаза, стараясь отвлечься от неприятной темы, но яркая картинка снова вернула её в то утро. Она, расстроенная и задумчивая, в иномарке рядом с молодым симпатичным мужчиной, впереди – почти пустое шоссе и маленькая, словно игрушечная, красная машинка. Внезапный грохот взрыва врывается в открытые окна, встряхивает автомобиль. Впереди, на месте заправочной станции, плещется море огня. Побледневший Максим, сбросив скорость, пытается затормозить, но красная «Ока», кувыркаясь по дороге, стремительно приближается к ним.

Глава 4

Как пропавшую Лену искала подруга

На третьи сутки после операции к Лене, переведённой из реанимации в палату интенсивной терапии, пустили подругу. Анастасия, невысокая сдобная блондиночка с наивными васильковыми глазами и ямочками на щеках, оживлённо чирикала, будто явилась на именины. На тумбочке выросла гора из яблок и апельсинов, и Настя начала рассказ об истории поиска пропавшей Лены:

– Представь, как я удивилась, когда не обнаружила тебя на рабочем месте! Дальше хуже! На звонки не отвечаешь, дверь не открываешь! На следующий день та же история! Пришлось тащиться через весь город к твоей бабушке. Нет! Не бойся! Я не стала её пугать. Просто спросила, не оставила ли у неё свои конспекты лекций, когда в последний раз мы к ней заезжали с тобой. Она, правда, поинтересовалась, почему я у тебя не узнала. Да я наплела, что только сейчас вспомнила, когда в этом районе оказалась. Потом она меня чаем угостила, и я уехала вся в непонятке, куда ты могла деться. Ленусь, очень больно? Тебе апельсин почистить?

– А мне можно? – слабым голосом спросила больная.

– Отчего ж нельзя? У тебя ведь голова пострадала, а не желудок! Тебе витамины нужны, ты же одни кашки да супчики ешь?

– Почти не ем. Здесь всё такое безвкусное! Так как ты меня нашла?

– Вернулась от твоей бабушки и стала звонить по больницам. Настроена была решительно во что бы то ни стало разыскать тебя. Слава Богу, не пришлось в милицию и морги обращаться. Практически сразу тебя нашла. Знаешь, в новостях показывали взрыв на заправке, сообщали о жертвах и пострадавших, но у меня и в мыслях не было соединить твоё исчезновение с этим взрывом. У тебя ведь машины нет, как ты там оказалась? На такси на работу ехала?

– Нет. Я потом тебе всё расскажу. Ты выполни мою просьбу. В мужском отделении лежит мужчина, звать Максимом, поступил вместе со мной. Узнай, как он! – тихо, с паузами, попросила Лена.

– Так это ты в его машине ехала? – захлопала светлыми ресницами Настя. – Ты мне ничего о нём не рассказывала! – с обидой протянула она.

– Это не то, что ты подумала. Пойди сейчас! – взмолилась Лена.

Подруга выпорхнула за дверь, а больная, с трудом подняв руку, осторожно коснулась головы: толстый слой бинта, а где волосы? Рука бессильно упала на подушку, Лену бросило в жар. Слева зазвучал бесцветный голос:

– Волосы сбривают перед операцией – они же мешают. Да ты не переживай! Лишь бы операция прошла без осложнений, а там и шрам зарастёт, и косы заплетать будешь.

Лена с трудом повернула голову на звук, скосила глаза: на кровати у окна женщина средних лет. Тёмный байковый халат распахнут, под ним высокий, до подбородка, белый гипсовый корсет.

– А с вами что случилось? – превозмогая тупую боль в голове, спросила Лена.

– В нашем отделении все с травмами лежат. А я здесь уже почти месяц – сил нет, домой хочу. Вот обещали скоро отпустить, только корсет ещё нельзя сымать, – женщина ещё говорила что-то себе под нос, когда в палату вернулась Настя.

– Я всё узнала! Этот Максим лежит на втором этаже в двадцать четвёртой палате. У него травма грудной клетки: сломанные рёбра повредили лёгкие. Сейчас ему лучше, уже отключили от аппарата искусственного дыхания.

– Спасибо, теперь мне спокойней.

– А ну, подруга, колись: любовь с первого взгляда или с первой поездки?

– Нет, не то! Просто он из-за меня попал в аварию!

– Как это? Не ты же взорвала заправку! – не поняла Настя.

– Просто мне с утра не везло, а он меня выручал.

– Так куда вы ехали?

– К бабушке за ключом – я квартиру захлопнула.

– А заправка при чём? Бабушка не там живёт!

– Бензина бы не хватило до неё доехать, – устала объяснять Лена и прикрыла глаза.

– Ладно, отдыхай. Я к тебе завтра приду.

– Насть! Я тебя очень прошу! Забери у бабушки ключ от квартиры.

– А если она спросит, что это я второй раз приезжаю без тебя, да ещё за твоими ключами?

– Ну, сама придумай какую-нибудь историю. У меня голова не хочет соображать: все шарики с роликами перемешались. Знаешь, мне кажется, я совсем не сплю.

– Так почему снотворное не попросишь? Давай схожу к медикам! Что это они так к тебе относятся? А! Понятно! Ты же сама деньги не давала! Вот завтра привезу да поговорю с лечащим врачом. Кто тебя ведёт, знаешь? – тарахтела Настя.

Лена поморщилась:

– Ты меня не поняла: мне колют и обезболивающее, и снотворное – вместе, и я всё время хочу спать. Но когда закрываю глаза, вроде не сплю, а перемещаюсь в другой мир… Я так устала! Не понимаю, что со мной происходит. Если это сны, то почему такие реальные?! Раньше таких не видела!

– А ты врачам говорила? Может, это лекарство тебе не идёт, от него галлюцинации? – встревожилась Настя.

– Говорила. Они уже трижды меняли препараты и дозы, а видения продолжаются!

– Да что за видения? Страшные? Ты опять аварию видишь?

– Нет! Аварию не вижу. А видения как фильмы. Вернее, один фильм с продолжением… Вроде сериала. И везде я в главной … роли! – всё медленнее говорила Лена, отдыхая между словами. – Только я другая… И живу не сейчас, не в нашем времени, а давно-давно… Или это место, где нет цивилизации…

– Очень интересно! – присела на кровать Настя. – Расскажи!

– Сейчас не могу – голова! И очень спать хочется! – прикрыла веки Лена.

– Вижу, тебе совсем плохо! Давай отдыхай! Завтра поговорим!

Глава 5

Сон о Радуне: жатва, трапеза, страх перед свёкром

Жара! Солнце в зените! Капает пот со лба и носа. Монотонно жужжат мухи, лезут в глаза. Дурманит резкий запах полыни. Ломит спину от тяжкой работы в наклон. Исколоты стеблями спелых колосьев руки и босые ноги. Пить! Как хочется пить! Машет серпом Радуня – падают слева и справа ровные валки. Надо спешить. Следом идут, наступая на пятки, муж и его сестра, вяжут колосья в снопы.

Вчера было легче: свёкор работал косой, они втроём вязали. Теперь пропадает в лесу, выбирает крепкую палку – вчера рукоять треснула. Никак не идёт свекровь – пора бы еду принести да воду. Нет сил!

Никогда так не работала Радуня в отчем доме. Жалели сестру три старших брата, обходились в поле без неё. Она с радостью носила еду, следила за их ладной работой. Мастерили братья из соломы человечков, и плела она куклам из травы зелёные косы.

Теперь Радуня видит мать и братьев редко, если разрешит свёкор или удастся уговорить мужа сходить в гости к её родне. Муж соглашается быстро, коль пообещаешь сладкой каши из репы, киселя из лебеды или молочка козьего: Варнава ещё мал и очень любит поесть.

– Радуня! Вон мати с узелком! Идём под деревья! – зовёт тоненьким голоском конопатая золовка Васёна.

Радуня с трудом выпрямляет спину, из-под ладони глядит на тропинку во ржи: спешит, торопится свекровь, поправляет на голове выцветший платок, колышется под рубахой большая грудь.

– Э-э-эй! Ба-тя-тя! – кричит заливисто Варнава. – Иди трапезничать!

А вот и мать! Взмокла от жары и быстрой ходьбы, и полнота нездоровая мучает. Развязала узел, раскрыла еду. Не смеют взять женщины и куска лепёшки, выпить и глотка прохладного кваса, пока не позволит хозяин.

Восьмилетняя Васёна, жуя на ходу травинку, резво бежит в лес за отцом. Варнава от нечего делать дёргает жену за длинную косу. Дёргает больно, смеётся заливисто, щиплет её за бока. Терпит Радуня: пусть тешится – мал ещё, всего на три года старше сестры. Подрастёт – бить начнёт, а так – просто шалости. Хуже свёкор. Боится его Радуня. Почти каждую ночь берёт он сноху силой, грубо подминает под себя, зажимая ей рот вонючей лапой, больно тискает её небольшие тугие перси. Первый раз это случилось перед пахотой, когда Радуню сосватали в семью Миная, в которой не хватало работников, а вернее рабской силы.

Вдова Петра подумала-подумала, спросила совета у сыновей: жалко дочку, пригожую да румяную. Но ведь время приспело: уж пятнадцатый год пошёл, а где жениха потом сыщешь? В деревне, кроме них, их бабки-ведуньи и семьи Миная, ещё четыре двора. А там мужики женатые, а женихи ещё младше Варнавы…

Ложится в траву Радуня, подкладывает под голову локоть, натягивает на глаза платок – с каждым днём всё труднее работать, будто силы уходят в землю. Устраивается рядом малолетний муж, толкает нечаянно острой коленкой в спину жену. Радуня, успев задремать, резко садится и вдруг ойкает, схватившись за живот: дёргается что-то в чреве, потом ещё и ещё.

– Что орёшь? Травы какой наелась? – лениво вопрошает свекровь.

– Не знаю, животом маюсь. Надо к бабке сходить за отваром.

– Сходи, сходи. Коль хозяин позволит.

Из-за деревьев несётся весёлый голосок Васёны. Подскакивает к брату, показывает жалейку:

– Смотри, батятя из прутика вырезал. Слышишь, свистит!

Что есть силы дует в дудочку – из неё только свист и шипенье.

А вот и сам, хмурый, кряжистый и корявый, как дуб, хозяин – Минай. Тащит в крупных лапищах три крепкие палки, кладёт под куст. Лучшее место у расстеленного платка его. Вытягиваются в сторону жены пыльные ноги с загнутыми вниз чёрными когтями. Берёт двумя руками потный глиняный кувшин, опрокидывает в раззявленную пасть – только кадык ходуном ходит. Сын, дочь, сноха и жена следят, глотая пересохшим горлом воздух. Хозяин отставляет кувшин, выбирает лепёшку крупную, складывает вдвое, заталкивает в рот. Жуёт, раздувая щёки, тяжёлым взглядом оценивает каждого. Берёт ещё две, хлебает квасу, мычит что-то разрешающее. Первым припадает к кувшину сын, затем дочь, потом жена, и вот кувшин, обойдя круг, попадает в руки Радуне. Нагрелся глиняный сосуд и кажется подозрительно лёгким. Прижимает она к горлышку губы и запрокидывает голову – в рот стекает полглотка, падает на горячий язык ещё несколько капель кислой влаги. С трудом жуётся кусок пахучей лепёшки, царапает сухой язык, застревает в горле. Давится Радуня, надсадно кашляет. Свёкор, дотянувшись, хлопает с силой сноху по лопаткам:

– Квёлая досталась девка, не работница.

– Пусть сходит к бабке Манефе, от отваров силы возьмёт, – просит жена.

Исподлобья глядит на сноху Минай, качает укоризненно головой, изрекает, поднимаясь на толстые кривые ноги:

– В поле пора! Завтра пятница – грех работать. Вот Васёнка с ней и сходит, да к ночи чтоб воротились!

Глава 6

Утро в больнице

Лена открыла глаза – нет ни поля, ни солнца, ни страшного Миная. Перед ней медсестра со шприцем и запахом спирта:

– Доброе утро! Давайте попку.

С трудом повернувшись на правый бок, больная потянула со спины одеяло. Сестричка задрала ночную рубашку на ней – холодное прикосновение, резкий шлепок, и «вот и всё, подержите ватку. Вас опять мучили кошмары? Вы стонали во сне!».

– Да! Опять! Всё так реально! Мои ноги и руки исколоты соломой, – Лена поднесла к глазам гладкие узкие ладошки с длинными пальцами: – Ничего нет!

Она потрогала под одеялом живот (не болит!) и попросила:

– Вы скажите доктору.

Из коридора послышалось громкое «все на завтрак» – соседка метнулась на зов. Медсестра, захватив пустой шприц, покинула палату, и Лена осталась одна. В дверь заглянула пожилая санитарка:

– Милая, что не идёшь завтракать? Вставать нельзя или не хочешь?

– И то, и другое, – вяло улыбнулась Лена, без аппетита кусая твёрдое яблоко.

– А может, тебе манной кашки принести или маслице на хлебушке?

– А чай есть?

– Так я несу?! – с готовностью отозвалась добрая женщина и через пару минут заботливо кормила «бедную девочку», усадив её повыше.

Глава 7

И снова сон о Радуне

– Не грустите, вы скоро будете дома, – заговорила Лена с соседкой – та печально смотрела в окно.

Женщина тяжко вздохнула, прежде чем обернуться:

– Некому меня забрать. Врачи сказали, что за мной надо ухаживать, поэтому не выписывают!

– У вас же есть сын и сноха! Они вас и заберут, – успокаивала Лена.

– Так они писали, что не могут: у них там работа, начальство не отпускает. Да и дорога долгая, и много денег надо, – будто оправдывалась женщина.

– Они уже едут, так что скоро будут здесь.

Соседка обошла койку и села лицом к Лене.

– У меня сын хороший! Только вот далеко уехал по работе, там и жену нашёл. Теперь я живу одна, – она подняла голову и удивлённо спросила: – А как ты угадала, что у меня есть сын? Я вроде не рассказывала.

1 2 3 >

На страницу:

Перейти

1 из 3

Другие книги автора