Сбежать от императора. Ороканская пустошь

Они хоть и славились на всю империю своей магией, смелостью и осторожностью, по факту просто не выдерживали существования в тени и тишине. Может, конечно, в засадах они вели себя по-другому, но то, что происходило у нас дома, если там собирались три и более боевика, не считая папы… в общем, было весело. В первую очередь им самим, а вот слуги, мама и даже я без восторга смотрели на шумные сборища.

Слуги предчувствовали долгую уборку, мама просто не любила, когда папа вёл себя неподобающе – а без этого веселье считалось недостаточно весёлым, – а я не любила шум, даже если его источник многозначительно подмигивал глубокими изумрудными глазами.

Я фыркнула, передёрнулась и подтянула колени к груди, обхватывая их руками.

Как же, целый племянник леди Бле́кхендберг – заведующей боевого факультета Академии контролируемой магии! Умник и красавец, блестяще окончивший эту самую академию. Как будто у них в выпусках есть хоть кто-то не блестящий! Ведь герцоги, графы, бароны и другие титулованные бара… особи составляли бо́льшую часть студентов боевых групп.

На кой их всех туда тянуло – ещё один большой вопрос. Сомневаюсь, что желание вступиться за честь короны, скорее уж, чтобы не скучать в своих поместьях шесть, а то и больше лет, пока друзья постигают все азы магического искусства.

И этот туда же. Высокий, широкоплечий и скуластый, с обаятельной улыбкой и ямочками на щеках Лиави́н Блекхендберг таскался к нам едва ли не через день. Но если его учёбу в академии с такой-то тётей ещё можно было понять, то страсть к нашему поместью уже нет. И это бесило больше всего вместе с постоянным папиным: «Элиерея, Лиавин хотел бы выразить тебе своё почтение!»

Далось мне это почтение! Встреча с фаркасом и то вышла приятнее, чем стоять перед ним, вежливо улыбаться и выслушивать очередные похвалы собственной красоте.

Я скривилась, снова посмотрела на туман. Тяжело вздохнула.

Валун медленно, но верно остывал и сидеть на нём становилось всё неприятнее. Но не соваться же в незнакомую магическую… что? Ловушку? Скорее всего. Вряд ли ороканцы оставили здесь этот туман для красоты. А искры в нём предназначены исключительно для того, чтобы развлекать таких утомлённых ожиданием как я. Смешно.

Снова вздохнула.

Похоже, приключения делают из скромной и тихой меня подобие ехидной своенравной сестры. И раз уж речь зашла об Арисе, самое время подумать, что сделала бы она. Сидела и ждала на камне, рискуя замёрзнуть или состариться? Как же. Уж кто, а Ариса со своим нездоровым исследовательским интересом сунулась бы в туман даже не задумавшись. Та, что всю учёбу в академии промышляла изготовлением запрещённых и условно-запрещённых, но всё равно опасных зелий, не стала бы мяться и раздумывать. И это всегда впечатляло меня больше всего.

Но я не Ариса.

Хотя в этот раз поступлю точно как она.

Решительно поднявшись, я нервно отряхнула штаны и подошла к туману. Попробовала коснуться его ещё раз. А после выдохнула, вздёрнула подбородок и шагнула в туман.

Открывать глаза оказалось больно.

Очень, до слёз и жалобного всхлипа, вырвавшегося из груди.

– Тише, тише, – ласковый голос и рука под спиной. – Подожди, не торопись, сейчас пройдёт.

– Где… я, – голос тоже не слушался – хрипел и срывался.

Пытаясь избавиться от плёнки, которая, казалось, покрыла горло изнутри, я раскашлялась так, что едва не выкашляла лёгкие.

– И это пройдёт, – в тоне незнакомца ощутимо прибавилось сочувствия. – это всё армария… ну, тот туман на входе в пустошь. Он.. или она?.. в общем, это волшебная штука защищает нас от нежеланных гостей. Ослепляет, лишает голоса и сознания. Ничего приятного, конечно.

Глаза, наконец, открылись. Но сразу увидеть владельца приятного и дружелюбного голоса не удалось. Сначала я долго и медленно промаргивалась, но слёзы всё никак не заканчивались.

– Держи. – Мне в руки сунули платок или что-то вроде этого. – Через минуту пройдёт.

Всё, что оставалось – поверить на слово, и я закрыла глаза, приложив к ним платок.

– Где я? – повторила голосом, близким к своему.

– А куда ты хотела попасть? – весело фыркнули рядом. Настолько близко, что чужое дыхание коснулось волос.

– Я…

Вот так сразу взять и сказать? А если я не у Горуса? Вдруг меня вынесло из тумана и меня отнесли в ближайшее Ктаранское поселение? Тогда стоит сказать, куда шла и всё сразу поймут, что я стихийник. А я понятия не имею, как к стихийным магам относятся в Ктаране. Но сказать всё равно что-то надо.

– Я… мне…

– Да ладно, не пугайся ты так, – ещё один весёлый смешок. – Я же сказал, армария защищает нас от нежеланных гостей. – Он замолчал ненадолго. И добавил серьёзнее: – Не бойся, здесь тебя никто не обидит.

Слёзы, наконец, закончились. Я в последний раз промокнула глаза и встретилась взглядом с обладателем голоса.

Взорвалась звезда, меня огрели обухом по голове, наступил конец света. Всё это вместе и умноженное на десять. Потому что я оцепенела, приоткрыла рот и забыла, как дышать. Сердце гулко бухало в груди, загорелись щёки, а я сидела и не могла ни-че-го.

Рианы, что это со мной!

– Эй, – парень едва ли старше меня нахмурился. – С тобой всё нормально? Э-эй… шаргхов император, – прошептал беспокойно. Поднял взгляд на меня. – Не бойся, я сейчас позову кого-нибудь из старших. Наверное, армария подействовала на тебя как-то не так…

И он всерьёз собрался встать и уйти.

– Нет, – тряхнув головой, я схватила его за руку. Вспыхнула, отдёрнула ладонь. – Нет, всё… нормально. Почти. Не уходи, я… – прикусила губу, лицо горело. – Я просто боюсь одна.

– А-а, – расслабленно протянул парень и вернулся на стоящий рядом с кроватью стул. – А я уже испугался, – фыркнул, рассмеялся негромко. – Я хоть и многое знаю, но в лекарствах не силён. Вот Горус он да, – в его голосе появилась гордость, – он и лечить, и убивать может с одинаковой…

Но всё это проходило мимо моего разом поглупевшего сознания. Всё, что я могла – сидеть, открыв рот, изредка кивать и рассматривать этого симпатичного во всех смыслах парня.

На вид ему было лет двадцать пять. Хотя, возможно, его молодили смешливые добрые глаза, вихрастая спутанная шевелюра и задорный голос. Он что-то ещё рассказывал про Горуса, но я не вдавалась в смысл слов. Мне вдруг захотелось, чтобы он остановился, посмотрел мне в глаза и…

Стоп. Горус.

– Подожди, – я снова тряхнула головой. Эта их армария явно что-то повредила в моём сознании. – Ты сказал Горус? – прикусила губу, задержала дыхание.

И незнакомый парень, кажется, понял моё состояние.

– Горус, – хитро прищурился он. – Добро пожаловать в Ороканскую пустошь.

Глава 7

– Ты шутишь?

Реальность двинулась, покачнулась, но осталась на месте. Даже привлекательность моего собеседника слегка поблёкла.

Вместо ответа он улыбнулся, поднялся и поманил меня за собой. К счастью, встать я уже могла, поэтому следом за ним дошла до большого окна. Парень жестом предложил мне посмотреть на улицу и…

Рианы, это что-то… что-то…

Пока я заново восстанавливала дар речи, стихийников это никак не волновало. Они продолжали заниматься своими делами, улыбаться друг другу и иногда перебрасываться дружелюбными фразами.

В горле пересохло. Я сглотнула и перевела взгляд на девочку, едва ли лет десяти, которая подняла в воздух огромную крышу и, следуя указаниям взрослых, бухнула её прямо на недостроенный, без окон дом. Здесь же, стоящая недалеко от неё женщина улыбнулась, взмахнула рукой, и по передней части каменного дома пополз яркий зелёный дымок, вслед за которым из земли потянулось растение, напоминающее живую лозу. Хватило какого-то десятка секунд, чтобы оно добралось до крыши и распустилось цветами.

А два других мага, переговариваясь, будто случайно направили руки на оконный провал и прямо на моих глазах он стал затягиваться. Стеклом.

– Это… это… так не бывает! – выдохнула я.

Сердце заходилось то ли от счастья, то ли от шока. Реальность снова дрогнула, я резко развернулась, задела что-то рукой и едва не рухнула, но незнакомый парень вовремя подхватил. Прижал крепче к себе, улыбнулся и отвёл за ухо выбившийся из косы волос.

– А ты забавная, – шепнул, с интересом склонив голову. – Все либо радуются, либо ругаются, а ты, похоже, в шоке. Да и редко к нам доходят такие, как ты. Обычно пришлые стихийники гораздо старше и точно знают, что ищут.

Рианы, меня впервые обнимает не родители, не сестра, а… тот, кто мне… нравится? Или это последствия дурацкого тумана?

– Я Ару́л, а ты?

Арул не торопился меня отпускать, а я просто не знала как сказать, что это неприлично. Язык не ворочался, руки подрагивали.

– Не торопись. – Он коснулся моей щеки, отчего в голове взорвались фейерверки, склонил голову набок, заглянул в глаза и улыбнулся. – Ты в Ороканской пустоши и можешь выбрать себе любое имя. Не родовое, не данное родителями. То, которое хочешь ты.

И настолько проникновенно это звучало что…

– Эль, – выдохнула я решительно. – Меня зовут Эль.

– Что же, Эль, мы тебе рады, – раздался голос за нашими спинами.

Охнув, я вырвалась из объятий Арула. Отпрыгнула от него, повернулась к новому гостю и… охнула ещё раз.

Высокий, темноволосый мужчина стоял в двух шагах за нами. От него не чувствовалось угрозы, только сила, усталость и…власть. И я не удержалась, присела в низком поклоне. Просто не смогла иначе – выжженное на подкорке воспитание заставило склониться перед тем, кто старше, сильнее и опаснее. Словно перед нашим императором.

– Не надо, милая, ни к чему. – Мужчина подхватил под локоть и заставил встать, поразил добрым взглядом. – Здесь все равны вне зависимости от титула и положения.

– Я же говорил, – весело отозвался Арул.

– Спасибо, Ар, можешь идти, – качнул головой… да Горус. Никем другим этот маг просто не мог быть. – Остальное я расскажу нашей гостье сам.

– Как скажешь, – пожал плечами тот и вышел, а я почему-то расстроилась.

– Итак, Эль, – Горус усадил меня на край кровати, где под присмотром Арула я приходила в себя, – наверное, ты уже поняла кто я?

– Вы Горус.

Само это осознание не укладывалось в голове. Что вот так запросто рядом со мной сидит самый знаменитый стихийный маг в мире. Самое забавное, что в памяти народа стёрлось преступление, за которое его осудили и собирались казнить. Словно кто-то захотел его стереть, что само по себе невероятно. Но то, как, убегая, Горус уничтожил старую тюрьму и часть императорского дворца, не забыл никто.

И пусть не переводились маги, которые удостаивались наград за свои достижения из рук самого императора, никто там и не смог стать известнее Горуса. Мага, который открыто принимал всех осуждённых империей стихийников.

– Не пугайся так, я не причиню тебе зла, – улыбнулся он.

– Я н-не боюсь, просто… – выдохнула, сцепила перед собой руки. – Я не верила, до последнего не верила, что дойду и попаду… к вам. Это ведь… а я всего лишь… – Я окончательно запуталась и замолчала.

– Уверен, что ты очень талантливая девушка, Эль. Откуда ты? – Что-то защекотало в затылке, но почесаться перед таки магом… я не решилась.

– Я из империи. Империи Оришан, – добавила и поморщилась.

Глупо. Как будто в нашем мире есть ещё какая-то империя.

– Тебя… обвинили в чём-то, чего ты не делала? Несправедливо осудили? Может быть, приговорили к заточению в Гвинбо́ре или учёбе в академии? – осторожно и мягко. Щекотка в затылке усилилась. – Что привело тебя к нам, в Ороканскую пустошь?

– Я… – От волнения свело пальцы. Сердце снова застучало как ненормальное. – Меня… мои родители… вы не подумайте, они хорошие, просто…

– Просто боялись тебя? – склонил голову Горус, внимательно глядя на меня.

Главнокомандующий империи и бояться стихийника? Тем более если это любимая дочь.

– Нет, что вы, – улыбнулась, встретилась с ним взглядом. – Они, правда, хорошие. Папа всегда хотел для меня только добра, нанимал учителей, никогда не ругался, если я что-то… поджигала. Он очень любил и меня, и моих… – А вот про брата и сестру незачем. Они здесь, вообще, ни при чём. – Я бы и не сбегала, просто меня… Его императорское величество Лориан выбрал меня. Своей милостью… – В горле встал ком. Не будь этой дурацкой милости, всё осталось бы по-прежнему! – Меня выбрали, чтобы лишить стихийной магии. Осчастливить, – с горькой усмешкой. – Но ведь все знают, что никто из стихийников ещё не выживал. Вестник бы рассказал, но раз рассказывать не о чем, значит…

– Всё хорошо, не бойся, Эль. – Горус легко приобнял меня за плечи, щекотка в голове разом прошла. – Здесь тебя не достанет даже его вездесущее императорское величество. Всё-всё, не плачь. – Он вытер одинокую слезинку, скатившуюся по моей щеке. Расцепил мои руки, взял в свои, поймал взгляд. – Ты мне веришь, Эль?

Глаза, которые до этого казались тёмными, вдруг посветлели. Пошли цветными разводами, словно круги на воде, если в неё бросить камешек.

– Д-да, – отозвалась я.

Наверное, заторможенно, но с такими приключениями неудивительно.

– Я обещаю, в Ороканской пустоши тебе не грозит ни оска́нт, ни сам Лориан, – уверенно заявил Горус. – Это единственное место, где стихийные маги свободно пользуются своим даром, не боятся ненависти, осуждения и страха. Не зависят ни от каких правителей. Единственное место, где стихийники счастливы.

Вместо ответа я кивнула. Чувствовала, что иначе из меня вырвутся глупые рыдания.

– Вот и отлично. – Он встал и потянул меня за собой. – Идём, я познакомлю тебя с остальными.

Глава 8

Остальные обрадовались. Это было странно, непривычно и по-настоящему волшебно. Горус представил меня главному лекарю Амалии, командиру Дже́рту, который отвечал за безопасность пустоши и её обитателей. Джоле́нте – той самой женщине, что вырастила лозу для дома. С… наверное, конюхом, хотя крупный как медведь Ха́рдвин заведовал не только лошадьми, но и скотом, и зверинцем, и странными, пасущимися в отдалении от домов, животными. Но рассмотреть их мне не дали, Горус повёл меня дальше, к каменному дому, что возвышался над остальными на целых три этажа.

– Видишь ли, с деревом у нас сложности, – хмыкнул он и мимоходом поприветствовал стихийника, который левитировал два ведра, висящие на длинном шесте. – Без штормов с землетрясениями не обходится. Нет-нет, не пугайся, не такое это частое явление. Да и дома мы специально строили за пределами досягаемости воды, она у нас не в меру буйная и никому не даётся в руки. А землетрясения – это так, лёгкие толчки пару раз в год. Я предупреждаю для того, чтобы, когда это произойдёт, ты не пугалась.

– Я уже испугалась, – улыбнулась слабо, перевела взгляд вдаль. Туда, где песчаный берег переходил в бурные воды Ассари́йского моря.

– Мда, стоило начать с чего-нибудь другого, – рассмеялся Горус, приобнял меня за плечи. – Я лишь хотел объяснить, почему все постройки у нас каменные и, скажем так, вечные. Я действительно не знаю, что нужно сделать, чтобы их уничтожить, – взмахнул он рукой в ответ на мой сомневающийся взгляд. – Всё-таки в том, что почти все жители пустоши стихийники, есть немало плюсов.

– Почти все? – зацепилась я. – То есть здесь есть и обычные маги?

– Я бы не назвал их обычными, все они мастера своего дела, но да, есть. Их немного, и они отличаются от нас, однако так же преданы пустоши, как мы. Если не сильнее.

– А кто…

– Ты познакомишься с ними сама, позже, – покачал головой Горус. – А пока нам надо устроить тебя в один из домов, где… в общем, тоже увидишь. Но для этого нам нужен Хе́йнер, мой в некотором роде заместитель. Кстати, он не стихийник, но без него вся затея с пустошью развалилась бы через год. Хейнер – наша гордость, совесть и, что важнее, прекрасный счетовод.

– А вы? – спросила и сразу же прикусила язык.

– Что я? Счетовод из меня аховый, – рассмеялся Горус. – Как, впрочем, и гордость. Или ты имеешь в виду…

– Простите, я не должна была спрашивать. Это грубо и невежливо.

Он вдруг остановился, хотя до места обитания таинственного Хейнера оставалось несколько шагов. Развернулся, внимательно посмотрел мне в глаза.

– Милая Эль забудь уже про вежливость, этикет и прочий хлам. Да, где-то там, – он махнул рукой в сторону гор, – это важно, нужно и даже помогает залезть повыше по общей жизненной лестнице. Здесь же, – обвёл дом и стихийников, что стояли рядом, – гораздо больше значения имеет то, что у тебя в голове и здесь. – Он положил руку мне на сердце. Улыбнулся, отошёл на шаг. – Здесь ты можешь спрашивать, просить помощи и даже плакаться в жилетку. И тебе не откажут просто потому, что ты сказала что-то, как ты думаешь, не то, не поклонилась вовремя или забыла про вежливость.

– Я…

Но что я могла сказать? Что маму хватил бы удар, узнай она, как отзывается этот странный маг о её усилиях сделать из меня леди? Итак, наверное, хватил, когда она прочитала письмо и узнала о моём побеге.

– Если же тебе интересно, какая у меня сила, то…

Горус вытянул руку, раскрыл ладонь, и на ней одновременно появились маленький костёр и воздушная воронка. Воронку тут же сменил водоворот, а рядом с ним возник маленький голем.

– Это невозможно! – выдохнула, подняла на него глаза.

До этого тёмный, его взгляд снова посветлел.

– Считается, что да, – хмыкнул Горус, сжал руку, а когда распрямил, на ней уже ничего не было. – Но, как видишь, возможно даже невозможное. А какая сила у тебя Эль?

И мы продолжили путь.

– Огонь. – Странное ощущение. Когда ты можешь рассказать кому-то всё, и тебя выслушают. Без опаски, жалости и злобы. – Сначала был огонь, но потом я… – Вспоминать о несчастной Меллисе всё ещё было неуютно. Горус же смотрел по-прежнему доброжелательно. – Я случайно… просто мне помешали, когда я читала… в общем, я заколдовала служанку так, что ту едва остановили на границе городе.

– Значит, огонь и воздух, – довольно кивнул Горус. – Прекрасно, просто прекрасно.

И слышать одобрение в ответ на такие откровения тоже непривычно. Но это было как раз тем, к чему привыкнуть хотелось. И к этому, и к тому, что можно левитировать домой вёдра с водой, если нести самой откровенно лень.

– А вот и Хейнер.

Горус открыл передо мной дверь, и мы упёрлись в очень высокого и худого мужчину с недовольным лицом и равнодушными глазами.

– Хейнер, познакомься, это Эль, новая жительница пустоши. Эль, это Хейнер, мой помощник и одновременно заместитель.

– Очень приятно, – улыбнулась растерянно и легко присела в поклоне.

– Ещё одна белоручка, – вздохнул Хейнер, глядя на это. – Это та, которая вырубилась через два шага или которая свалилась с горы?

– Эль пришла к нам через армарию.

– Значит, которая отрубилась, – хмыкнул Хейнер, сел за стол и принялся что-то писать в толстой хозяйственной книге.

– Хей, – с намёком на укор позвал Горус, – устрой девушку. С нашими я её уже познакомил, теперь надо найти ей место и…

– Только после распределения кристаллом, – проворчал Хейнер. – А то я поселю её со скотоводами, а окажется, что она…

– Ладно-ладно, я понял, – хмыкнул Горус. – Сильно не распространяйся, а то Эль куда-нибудь захочет и настройки кристалла собьются. – И уже мне: – Идём. Сейчас сходим в одно место, а потом Хей устроит тебя как можно лучше.

Горус направился к дальней двери, и мне не оставалось ничего другого, как идти за ним. За дверью обнаружилась лестница на второй этаж, которая вела в холл и длинный коридор. Похоже, Горус не шутил, называя эти дома вечными. На первый взгляд обычные каменные стены, пол и потолок удивляли уже тем, что были монолитными. Словно весь дом выдолбили из одного камня размером с гору.

После шикарных обстановок собственного поместья непривычным было и то, что на стенах не висели картины, нигде не стояли столики с позолоченными вазонами, а пол не закрывали длинные ворсистые ковры. Коридор казался пустынным и неуютным, хотя под потолком ярко светили магические огни.

Так, рассматривая, я послушно следовала за предводителем Ороканской пустоши до конца коридора, вместе с ним остановилась у последней двери.

– Эль, сейчас ты зайдёшь внутрь и в центре комнаты увидишь большой прозрачный кристалл. Тебе нужно подойти, положить на него обе ладони и просто подождать. А, как только кристалл перестанет меняться, ты выйдешь и скажешь, какого цвета он стал. Хорошо?

– Д-да, но… – я беспомощно оглянулась. – Может быть, вы пойдёте со мной? Вдруг я сделаю что-то не то? Или, упаси рианы, сломаю ваш кристалл.

Горус рассмеялся.

– Ломать, конечно, лишнее, а в остальном не переживай, ничего страшного не случится. Пойти с тобой я, увы, не могу. Слишком тонкая настройка, моё присутствие будет сбивать магию в кристалле, и он покажет что-нибудь не то. Например, ты ненавидишь ковыряться в земле, а он пошлёт тебя к Джоленте в помощники.

– А какие ещё есть варианты, кроме земледелия? – прикусила я губу.

Снова начало потряхивать. Интересно, у них здесь успокоительное не дают? Может, спросить у Амалии, а то я с каждым разом становлюсь всё более нервной.

– Хитрая какая, – прищурился Горус. – Ну уж нет, всё должно быть честно. Иди, ничего страшного не случится.

И Горус показательно отступил на шаг, а я уставилась на обычную деревянную дверь с латунной ручкой.

Рианы, а вдруг мне не понравится то, что выпадет? Вдруг кристалл ошибётся?

Ну, конечно, до меня не ошибался, а именно мне не повезёт.

Я решительно выдохнула и взялась за ручку.

В конце концов, Горус не говорил, что это навсегда. Может, у них здесь существуют какие-нибудь переводы из одной специальности в другую. Не будут же меня в самом деле заставлять заниматься тем, что я терпеть не могу. Тем же земледелием, например.

Я в последний раз оглянулась на Горуса, получила в ответ ободряющую улыбку и уверенно шагнула в открытую дверь.

Глава 9

Комната оказалась без окон. Даже ни одного светильника не было, но они и не понадобились. В центре комнаты и правда лежал большой, с мою голову, кристалл. Он ярко светился изнутри, переливался всеми цветами радуги, бросал отблески на стены и такого освещения хватало, чтобы спокойно дойти до высокой подставки.

– Ну что же… попробуем.

Фыркнула нервно, раньше сама с собой я не разговаривала. Надеюсь, это нервы, а не медленный, но верный путь из ума. Хотя, если последнее, стоило всё-таки рассказать Горусу, из какой я семьи. Так бы он мог передать меня с рук на руки сестре – опытному лекарю, но что уж сейчас.

Встряхнувшись, я положила дрогнувшие ладони на тёплый кристалл. Хм, хрусталь? Судя по схожести со стеклом, наверное, он и есть. Хотя кто его знает, какие минералы водятся в Асиланских горах, которые никто не рисковал исследовать из-за близости к пустоши.

Пока я размышляла, внутри кристалла что-то произошло. Цвета, что до этого мерно кружились в центре, стали расходиться. Неровно, скачками меняться местами, перетекать один в другой и в целом вести себя странно.

Подумать только, странно! И это говорю я, стоящая в доме посреди Ороканской пустоши, и положившая руки на камень, что должен куда-то меня распределить.

Смешок вырвался помимо воли.

Нет, всё-таки стоит дойти до Амалии хотя бы спросить совета. По первому впечатлению она показалась опытным и учёным лекарем, самое время на практике проверить так ли это.

А мельтешение в кристалле тем временем становилось всё быстрее и безумнее. Устав от ярких красок, я прикрыла глаза, открыв, только когда почувствовала жжение в ладонях.

Кристалл светился чистым синим цветом. Тёмным, словно бурные воды Ассари́йского моря, недовольство которых я чувствовала даже отсюда.

– И как? – оживился Горус, стоило вернуться в коридор. – Красный, зелёный или жёлтый? Может, белый? Амалия как раз жаловалась, что у неё не хватает людей, она будет счастлива, если…

– Синий, – выпалила я, пока он не обнадёжился. – Тёмный синий, как волны вашего берега.

Горус разом переменился. Внимательно осмотрел меня с головы до ног, поднял бровь.

– Ты уверена? Не голубой?

– Нет-нет, точно синий. Как… как… – я обвела взглядом коридор. – Как это! – и ткнула в почти чёрную вазу, стоящую на столе. Единственную на весь немаленький коридор.

– Хм, – Горус почесал подбородок. Ещё раз меня осмотрел. – Неожиданно. Но кристалл не ошибается, поэтому идём.

– К-куда?

– Да не бойся ты так, – рассмеялся он и снова приобнял меня за плечи, направляя к лестнице. – К Хею, он должен определить тебя в… дом. Хм. Эль, а скажи, дома ты была тихой и стеснительной или наглой и самоуверенной?

Странный вопрос. Он мгновенно вернул меня в прошлое, когда наказанная Ариса магией таскала конфеты с кухни, а я стояла, тряслась и предрекала, что нас поймают и выпорют. И это при том что за всё детство ни одну из нас не тронули и пальцем ни родители, ни слуги.