Эффект крови

Шум усиливался. И чуть погодя Олег оказался в плотном кольце очень агрессивно настроенных людей.

– С какого это вам отдать щенка? Мы потеряли при прорыве больше всех людей… – Крики становились все громче. А где-то в ход пошли тычки и хватание за грудки.

Олег пока ничего особо не понимал. Но четко улавливал все выкрики. Этот взрыв эмоций – перепалку толпы, угрозы оружием – прервала пламенная речь Исмали, кульминацией которой стали слова:

– Не вы принимаете решения. Никуда он не пойдет.

Но даже всей его внушительности и мощи не хватило, чтобы утихомирить возбужденную толпу. Даже усмиренный дикий, выбравший вместо смерти путь слуги, чувствовал усиливавшееся напряжение и переместился назад, слегка огрызаясь и прикрывая спину обретенного старшего.

– Быть беде, малыш. – Исмали уже не надеялся решить дело миром. – Приготовься подороже продать свою жизнь. Мы, конечно, же союзники, но здешние клановые с легкостью плюнут на наш с ними договор.

Исмали вроде бы не раскрыл ничего нового: стороны были категорически не готовы слушать друг друга, не готовы договариваться и быстро срывались на крики. Одни повторяли «Он наш» и продолжали диалог с банальных угроз, другие апеллировали великим тезисом на все времена: «Вы не знаете, кто за нами стоит, и не лезьте не в свое дело!»

Юноша понимал, что скоро на этом, в принципе, все закончится: стороны друг друга не услышат и дальше будут ад и ненависть – никакого мирного выхода здесь не виделось.

– Приветствую вас, свободные люди, и персональный привет тебе, Исмали. – Мощь женского голоса заставила спорящих замолчать. К толпе со стороны высаженного кустарника медленной и грациозной походкой приближалась фигура, закованная с головы до пят в отливающие медью доспехи.

– Это Лиса… – прошелестело по толпе, и все волшебным образом предпочли успокоиться, отдавая право решения сильнейшей среди присутствующих.

– Надеюсь, мое решение взять этого несмышленыша в ученики не вызовет протеста?

Бесшумно растворился шлем, и Олег увидел перед собою молодую огненно-рыжую женщину с чуть усталыми глазами, в которых бушевала настоящая страсть.

– Нет, нет… – послышались торопливые возгласы. Спорить с Лисой было изощренным способом самоубийства. А все здесь присутствующие очень хотели жить.

– К своим словам и в качестве выкупа я добавляю только что убитого мною измененного сорокового уровня.

– Пусть забирает. У нас дела поважнее. – Люди оживились. С такого приза можно было поиметь немало плюшек.

– Тупик перемелет его за год, и не такие сгорали здесь.

– Где труп-то, Лиса?

– Там, на излучине. Где наш ручей впадает в реку…

* * *

Элис облокотилась на стеклянный парапет и, чуть покачивая бедрами в такт музыке, что ненавязчиво лилась из виртуального динамика, следила за хаотичным передвижением людей и машин внизу, неспешно размышляя о будущем. Бокал с вином усиливал момент, создавая ауру гармонии и удовлетворения.

Отсюда, со смотровой площадки личных апартаментов, вид на вечерний Клеморон был прекрасен. Море неоновых огней плескалось далеко внизу. Рядом сверкал шпиль соседнего исполинского небоскреба. А между ними протекала голубая река с зелеными берегами и чудными пляжами.

На западе, прямо на линии горизонта, виднелся краешек местного светила, красиво уходящего в закат. Казалось, что время приостановило свой безжалостный бег. И девушка была по-своему даже счастлива в эти мгновения.

Ее нисколько не смущало, что одежды на ней было сейчас откровенно немного. Лишь дизайнерский купальник стального цвета, который выгодно подчеркивал упругие точеные бедра и роскошную грудь Элис. Меховая накидка на плечах также смотрелась очень органично. Ну а нынешней цвет волос прекрасно гармонировал с алмазным ожерельем и серьгами ручной работы.

Никакого секрета в такой чарующей красоте не было. Генная инженерия, визажисты, тренажеры, правильное питание и вживленные биосинтетические модули превратили тело Элис в шедевр общепринятой красоты, мечту художников и модельеров.

Легко добиться результата, имея практически неограниченный доступ к деньгам. Созданный образ роковой красотки дополняли татуировки: на левом колене – изготовившийся к прыжку тигр, а на правом предплечье – змея, обвивающая стилет.

Мимо балкона тем временем изредка пролетали роскошные катера. Сразу вслед за ними тянулась вереница неоновых контекстных рекламных ссылок. Уловив работающую рядом сеть, спам-ссылки дергались в направлении небоскреба, но, натолкнувшись на неприступную защиту в виде уникального фаервола, стоящего на страже частной сети, обиженно мигая, уносились прочь.

Элис представляла про себя, какие слюни пускают сейчас пассажиры роскошных глайдеров, наблюдая такую красотку воочию, и вновь порадовалась своему выбору. Девушка, несмотря на возможность приобрести отдельную уютную резиденцию в два-три этажа или даже дворец с парковой территорией, прямо здесь в черте города, настояла на покупке целого небоскреба для своей резиденции и не прогадала.

– Хватит заниматься эксгибиционизмом. – Ингрид фыркнула, еле удержавшись, чтобы не показать неприличный жест проплывающему мимо очередному ка – теру. Она сама также была едва одета, но восторга от этого не испытывала. Хотя смотрелась волшебно. Ведь в основе мышления кинежи лежал голый рационализм. Глупо отвлекаться на бессмысленную красоту. Однако маска поведения вела Ингрид, заставляя совершать подчас бессмысленные с точки зрения логики кинежи поступки.

– Не ворчи. Это дань местной культуре. Культ обнаженного тела. Иначе мы сразу вызовем подозрение.

– Знаю. Как и то, что тебе это нравится. Кстати, я полагаю, что это наша последняя встреча в этом году.

– Даже так? – Элис поставила бокал с вином на столик и отключила звук у динамика, вопросительно устремив свой взор на кинежь.

– Я сильно разворошила осиное гнездо. Замшелые старички-высшие решили выяснить, кто такой дерзкий, нарушивший сложившийся статус-кво. И теперь меня все ищут. Крестоносцы, ищейки федерации и бонусом – охотничьи команды из штаба сопротивления кинежи.

– Устроить эпическую бойню, равную битвам тридцатилетней давности… – Элис засмеялась искренне и непосредственно. – Ты называешь это «разворошить осиное гнездо»? Все сетевые ресурсы полны сногсшибательной чепухи. Я хочу от тебя подробностей…

– Это не та информация, с которой можно вот так просто расстаться. Что именно тебя интересует?

– Ингрид… – заныла девушка, каждый раз забывавшая, что перед ней не подружка, а холодный и расчетливый кибернетический убийца. – Расскажи все…

– Слишком большой риск. Не стоит тебе знать подробностей. Ты же не хочешь нажить проблем на ровном месте?

– То, что мы еще здесь, – вообще чудо. Одной проблемой больше, другой меньше. Нас точно сомнут, как только поймут, чем мы тут занимаемся.

– Это вряд ли. Наши прикормленные пираты станут образцовыми санитарами этой планеты. Они от – лично впишутся в данный социум. Твоя роль другая. Ты хищник. И твоя миссия – стать посредником между нами и влиятельными теневыми кланами. А там и до корпораций рукой подать.

– Я не до конца понимаю… – Элис смешно наморщила лоб, припоминая значение слова «социология».

– В течение тридцати лет здесь толком не было галактической преступности. И местные травоядные вообразили себя тут хозяевами. Они творили, что хотели, и все попытки правительства взять их под контроль успеха не имели. Разумеется, наши люди не в состоянии истребить всех идиотов. Однако только твое появление заставило местных опомниться и начать осторожничать, особенно в тех сферах деятельности, где раньше они безнаказанно кормились. Мы наведем порядок, чтобы в тишине проворачивать свои дела. Нам не нужны уличная преступность и мелкий рэкет, мы готовы поставлять не только стопроцентно натуральный «товар», не вызывающий привыкания…

– Очень красиво рассказываешь, вот только проблем у меня пока выше крыши. – Элис отвернулась от Ингрид и вновь устремила свой взгляд на вечерний город.

– Например? – Ингрид вновь обратила внимание на пустой бокал Элис и подлила ей вина.

– Моя главная проблема – мелкие боссы, что под Джадом Инероли. Их просто слишком много. Они как упыри. Лезут к нам и требуют долю со всего, что мы делаем. Не платить невозможно. Ведь упертый старик держится за старые традиции и слышать ничего не хочет о взаимовыгодном сотрудничестве. Сам не занимается наркобизнесом.

– Трогать его нельзя?

– Нельзя. Этот Джад достался нам по наследству, как крыша. Пока он жив, мои позиции под условной защитой. Я пока не готова воевать со всеми.

– Наши планы не должны тормозиться из-за такой мелочи. Скоро наступит решающая фаза. Инероли я возьму на себя. Твоим делом будет объяснить прочим группировкам несколько нехитрых истин. Первое – тот, кто не с нами, тот против нас. Это значит, что предателей и стукачей будем валить без каких-либо оправданий. Второе: мы не монополисты и готовы делиться. Наша цена всегда будет ниже за килограмм, кто бы им сколько ни предложил. И наконец, наши предложения для будущих партнеров: доля в игорном бизнесе и сквозном наркотрафике ровно пять процентов. От проституции и микрозаймов под сверхпроцент мы гарантируем им двенадцать процентов. Скупка краденого, рэкет, оборот оружия и нелегального софта – не больше двадцати процентов. Совместное владение предприятиями, точками общепита и развлекательными комплексами – до пятидесяти. Букмекеры, профсоюзы и местный рынок сбыта наркотиков полностью отдаются на откуп нашим партнерам, за исключением транзитного космопорта…

– А как ты решишь вопрос со стариком?

– Предложу ему стать боссом боссов. Правда… немного оригинальным способом. От такого не отказываются. Регалии, признание, почет – все достанется ему. Вот только его влияние будет скорее номинальным. Когда он это поймет, станет поздно. Превратится в третейского судью. Уважаемого и слегка беспомощного.

– Его приближенные воспротивятся такому сценарию. – Элис напряженно анализировала идею Ингрид.

– Я позабочусь об этом. Все эти мелкие боссы еще просто не понимают, что пришло новое время… – Ингрид произнесла это очень буднично, словно сейчас не она вынесла приговор доброму десятку весьма опасных личностей.

– Может, не надо всех? Достаточно парочки самых упертых. На виду у всех. Показательная акция!

– Подумаю. Есть еще один неприятный момент. Вероятность мала, но она присутствует.

– Вероятность чего?

– Твоего ареста и, как следствие, силового допроса. Наследие отца однозначно сконцентрирует внимание на тебе, когда ты начнешь легализацию посерьезному. – Ингрид попутно сканировала моторику мимики лица своей подопечной, и результаты ей не нравились.

– Знаю. – Элис вскинулась и залпом осушила бокал. – Страха нет. Есть желание справедливости и ожесточенность к убийцам папы.

– Найди себе мальчика, развейся, пока время есть… – Ингрид приблизилась к девушке и провела рукой по ее обнаженной спине. – Тебе нужна разрядка.

– Пока не встретила мальчика, с которым мне было бы хорошо. – Элис замерла, показывая, что ей приятно.

– Любишь, когда глядят спинку? – Ингрид легко скользнула по точеному торсу девушки своей рукой, нажимая на одной ей известные точки. При этом из ее ногтей чуть выдвинулись лезвия когтей из легированного магния с нановолокнами карбида кремния, приятно раздражая нежную кожу.

– А кто не любит… – Элис инстинктивно чуть выгнулась. Ингрид умела массировать. От ее прикосновений тело словно вспыхивало, и жар внутри разгорался сильнее. Многофункциональный палец кинежи не шел ни в какое сравнение с пальцами обычного человека.

А коварная кибернетическая бестия второй рукой, скользнув по мясистой попке, практически неосязаемо отогнула ткань купальника, и ее пальчики провалились дальше.

– Ингрид… – Элис от неожиданности дернулась, а потом беспомощно поникла, насаживаясь еще больше. Кончики пальцев кинежи завибрировали и постоянно пребывали в движении, меня амплитуду и темп проникновения.

– Ты же любишь пальчиками… – Ингрид понизила тембр своего голоса и практически мурлыкала, усиливая возбуждающий эффект.

– Люблю. – Девушка ухнула в накатившую эйфорию и сейчас была готова на все, что угодно, только бы Ингрид не останавливалась.

– Идем. – Ингрид одной рукой как пушинку подхватила Элис, второй продолжая безостановочное движение. Это подавляло всякую волю человека к сопротивлению.

Оказавшись на кровати, Ингрид обратила внимание на напрягшиеся соски девушки. Заняв доминирующее положение, кинежь приступила к методичному исследованию тела Элис, чередуя поцелуи и ласки. Следующие минуты были виртуозным балетом, поскольку Элис просто растворилась в постели.

Руки Ингрид заставляли девушку танцевать горизонтальный танец страсти и желаний, доставляя ей удовольствие снова и снова. Сколько это длилось, Элис даже не пыталась понять.

У девушки не было не единого шанса вырваться из рук хитроумной фурии. Кинежь с легкостью воплотила свой дьявольский план по сексуальной разрядке в действие. А Элис билась, брыкалась, выгибалась дугой и временами лежала как парализованная, поглощая нарастающее наслаждение…

Когда девушка пришла в себя, Ингрид рядом уже не было. На ее былое присутствие указывала лишь записка губной помадой от руки на зеркале: «Соберись, у нас нет права на ошибку. И подумай про мальчика. Меня рядом уже не будет».

«Вот ведь неугомонная!» – Элис криво усмехнулась и ладонью размазала надпись. В чем-то Ингрид была права. У нее действительно не было права на ошибку.

Тем временем целеустремленная кинежь успела добраться до станции метрополитена, намереваясь без помех добраться до орбитального лифта, где ее ждал скоростной военный курьер, замаскированный под роскошный звездолет богатой старлетки. Там она планировала взять соответствующее снаряжение, разжиться необходимой информацией и решить возникший вопрос.

Она успешно влилась в сплошной поток людей, спешащих к пересадочному хабу. Здесь в час пик было шумно. Над гомонящей толпой, сверкая неоновыми огнями, носились тысячи безжалостных рекламных ссылок-паразитов, выискивающих откровенно слабо защищенные коммуникаторы, в готовности в любой миг атаковать их набором спам-предложений.

Многочисленные камеры цепко мониторили проходящих к эскалаторам людей, и Ингрид предусмотрительно окуталась голомаской, целиком изменившей ее фигуру и облик.

На центральных планетах такой фокус вряд ли прошел бы. А здесь, на Клемороне, власти банально экономили на безопасности, и вместо привлечения на постоянной основе продвинутого искина, отвечавшего за безопасность всей планеты, в обычном режиме использовалась старенькая и проверенная нейронная сеть, вот только бессильная перед такой маскировкой. Был у Ингрид, правда, еще один маленький секрет на случай включения более продвинутых систем слежения, и поэтому кинежь чувствовала себя сейчас очень уверенно.

Неторопливые патрульные в своей силовой броне, словно ледоколы, двигались сквозь переполненные людские потоки. Все были слишком близко друг к другу. Кинежь невольно подметила – люди не улыбаются. Не смотрят друг на друга, головы опущены. В такой обстановке оставалось только плыть по течению. Решив не терять времени даром, Ингрид начала терзать галасеть своими многочисленными запросами, бросив на решение текущих тактических задач половину своих ресурсов.

Через семнадцать минут сплошного поиска у нее появилась первая зацепка. Некий Фрэнки Буракун. В молодости схлопотавший шесть арестов за азартные игры, угрозу убийством и незаконное ношение оружия. Ныне и уже двадцать лет подменный шофер и один из личных порученцев Джада Инероли.

Уверенно преодолев плотный затор из людей и попав на платформу, Ингрид продолжала накапливать необходимую информацию, имевшуюся в свободном доступе. На большее она не рассчитывала. Для взлома закрытых сетей ее ресурсов хватило бы, но вот для сокрытия следов взлома – уже нет.

Почему-то в туннеле связь стала сбоить. Однако раритетный бесшумный поезд на магнитной подушке стремительно домчал кинежь до станции назна – чения.

За это время она отыскала следующего необходимого ей человека – специального агента Ричарда Шермана, подчинявшегося напрямую только прокурору столичного округа. Кристально честного, заработавшего репутацию неподкупного и одержимого работой полицейского.

Внезапно, в процессе сбора информации, Ингрид получила краткий импульсный сигнал, содержащий только три слова: «Здесь коммандо ”Жобер”».

Если бы Ингрид могла порадоваться, то сейчас она именно так и поступила бы, но кибернетическая составляющая, целиком рациональная и приземленная, лишь удовлетворенно приступила к реализации заранее заготовленных на такой случай планов.

Тогда в системе Копал она была не готова противостоять элитным убер-группам федерации. Сейчас пришло время проверить их на прочность. Но прежде – обещанная помощь. Вынужденно решив сменить тактику, кинежь временно отказалась от лобового противостояния, и предпочла пойти обходным путем.

Отдав необходимые команды своему незримому сопровождению, она проехала станцию назначения, ведущую к орбитальному лифту, и доехала до той окраины города, где официально проживал Фрэнки Буракун.

Здесь господствовала двух-трехэтажная застройка. Широкие улицы утопали в зелени. Тихий спальный квартал для состоятельных горожан. Чужих здесь практически не было. Даже ее голомаска серой невзрачной девушки вызывала недоуменные взгляды у редких прохожих.

Прогулка к цели заняла почти десять минут. Сверившись с указателем, Ингрид хотела нырнуть в небольшую арку, состоящую из ветвистого кустарника, и попасть в огороженный небольшой изгородью двор дома, как ей навстречу вышли две девушки и четверо развязных парней, играющих роль сопровождающих или охраны.

– Фрэнки здесь живет? – Ингрид слегка перекрыла траекторию движения группы, надеясь получить ответ на свой вопрос. – Наверное, вы его знаете. Он сейчас дома?

– Он не живет с нами, – ответила одна из девушек. Вторая лишь фыркнула. А один из парней презрительно швырнул в кинежь свой бычок.

– Подожди, где его можно найти? – Ингрид ухватила под локоток заговорившую с ней девушку, второй рукой стряхнула пепел со своей блузки, убедившись, что ткань не пострадала.

– Тебе здесь не рады, проваливай. – Один из четверки зашел кинежи за спину и попытался за плечо дернуть ее на себя.

Но кинежь, не меняя положения, молниеносно перехватила руку молодчика и вывернула ее в обратную сторону.

– Больно! – взвыл парень. И следом покатился по тротуару. Ингрид довернула болевой захват до логического конца и сделала шаг в сторону, выбрасывая опять руку точно в горло следующему, дернувшемуся в ее сторону.

Резкий толчок – и новое тело, полетевшее кубарем, сшибло третьего нападавшего.

– Прекратите немедленно… – взвизгнули девчонки, увидев, как их четвертый сопровождающий достал откуда-то нож. В ответ кинежь вновь дернула свою руку и неуловимым движением для простого человеческого глаза вывернула из кисти юноши клинок, овладев им.

– Так скажешь? – При этом кончик лезвия уперся в кадык незадачливого бойца.

– Ночной клуб «Пирамида». Там он всегда бывает.

Девушки облегченно перевели дух, когда Ингрид убрала нож от горла юноши и повернула назад в сторону станции метро. Преследовать ее никто не рискнул. Кинежь, пресекая всякие глупые мысли, со всей доступной силой запустила клинок в деревянный столб изгороди, в результате чего немаленькое лезвие вошло в него по самую рукоять.

По пути обратно в метро у кинежи вновь на полную заработала автономная логическая информационная система пятого поколения – личная разработка Комтура Барра. Она позволяла маскировать специфику запросов и объем поступающей информации, работая при этом практически в фоновом режиме.

Еще не успев добраться до входа в подземку, Ингрид получила первичную информацию. Ночной клуб «Пирамида» представлял собой трехуровневый коктейльный бар, расположенный в самом центре Клеморона. «Пирамида» была открыта не так давно, но успела завоевать сердца местных жителей и туристов. Маленькие столики, дерево и камень в оформлении – беспроигрышный вариант. В помещении на первых двух уровнях практически отсутствовал верхний свет. Освещался клуб с помощью массивных электросвечей, стоящих на каждом столике. Это придавало месту еще больший шарм и уют.

Однако в «Пирамиде» существовал еще и третий уровень с хорошим звуком, светом, нормальной мебелью, продуманным дизайном, концепцией и шоу. С закрытой системой допуска. Пускали туда только по рекомендации или по приглашениям. Единственное исключение – девушки модельной внешности, прошедшие достаточно строгий фейс-контроль.

Имевшиеся в сети коротенькие видео впечатляли: танцпол-квадрат, диджейка на балконе и по углам – четыре колонны со звуком, бьющим прямо в центр. Но особенно Ингрид заинтересовали огромные подсвеченные аквариумы, где плавали обнаженные молодые девушки и юноши. В этом что-то было даже для взгляда сверхпрактичной кинежи.

На входе в клуб стояла гигантская извилистая очередь из страждущих зайти в «Пирамиду». Добытая информация была правдива. Клуб был на пике популярности, и попасть в него было большой проблемой. Но только не для расчетливой кинежи.

Ингрид знала цену своей внешности. Безукоризненно одетая, в мехах и брендовой одежде, с новой голомаской, она выглядела очень эффектно.

Не вставая в очередь, она неспешно двигалась прямо к входу, придерживаясь образа скучающей богемной тусовщицы с вот таким капризом – заглянуть сегодня в «Пирамиду». На нее оглядывались. Несмотря на местное обожествление красоты женского тела и наличие его в неимоверных количествах, Ингрид собой затмевала многих, если не всех. Ее походка, моторика, жесты буквально притягивали взгляды как мужчин, так и женщин.

Не успела кинежь приблизиться к осажденному входу, как человек из фейсконтроля выбежал на середину улицы, взял ее под белы ручки и, страшно извиняясь, повел в клуб.

Детекторы на оружие и запрещенные вещества остались в полном безмолвии, когда Ингрид проходила мимо них. А вот простенькую систему распознавания голомасок и других подобных систем кинежи удалось обмануть весьма примитивным способом. В проходе царил полумрак, и, понизив на секунд двадцать уровень проецирования голографического изображения до минимума, она смогла пройти без проблем, ведь сканер показал лишь желтый уровень применения, что в общем-то допускалось и считалось чем-то вроде макияжа, пусть и виртуального.

Внутри помещения работала собственная локальная сеть. С очень агрессивной защитой. Вот только искать ногами и глазами цель Ингрид не собиралась. Поэтому, попав на заветный третий этаж, она вновь углубилась в цифровые джунгли, пытаясь отыскать уязвимости в защите и проникнуть в сеть на правах хозяина, а не гостя.

Но даже всей ее вычислительной мощи не хватало продавить или взломать первый уровень обороны сети. Фаервол стойко держал натиск цифровых наскоков кинежи. Время утекало, повышая риск быть обнаруженной. Тогда Ингрид зашла с другой стороны. Две крохотные летающие мошки стартовали с руки девушки, как заправские боевые перехватчики. Энергии таких крошек хватало лишь на десять-пятнадцать минут полета, и приходилось торопиться. Включив максимальный разгон, первая мошка стала стремительно облетать доступные площади, сканируя и идентифицируя людей.

Вторая на ручном управлении устремилась к двери, на которой грозно было написано «Вход только для персонала». Буквально через двадцать секунд дверь дрогнула, выпуская двух крепких охранников с характерно бритыми головами.

Крошечный дрон, пользуясь моментом, устремился в глубь служебных помещений клуба. Отыскать заветную комнату, где была сосредоточена вся система видеонаблюдения, было не трудно, как и попасть туда.

Еще несколько минут наблюдений – и для себя Ингрид составила неутешительную картину. В клубе контролировались абсолютно все помещения, включая туалеты, технические ниши и прочие закоулки.

Обежать весь клуб можно за сто двадцать секунд. Если охрана получит условные сигналы-коды (драки, воровство, пожары и проблемы со здоровьем), то к месту инцидента стягиваются сразу три тревожные группы. А первые охранники появятся там в течение десяти секунд. Переведя мошку в комнате охраны в режим ожидания, кинежь сосредоточилась на анализе информации от первой крохотульки.

Искомый клиент нашелся сравнительно быстро. Он отдыхал в большой и шумной компании. Так просто изолировать его и допросить с пристрастием, без силового варианта, было крайне проблематично. Прежние планы с получением новых вводных потеряли разом свою актуальность.

Кинежи требовались свежие идеи. Если не можешь действовать с позиции силы, используй слабости своего врага. Для кибернетического разума такая постановка вопроса была очень дерзкой, но Ингрид овладела этой аксиомой в совершенстве, перестав быть талантливым, но ограниченным боевиком, предпочитающим только крушить и убивать.