Маленькие большие парадоксы. Sci-Fi. Horror. Mystic. Fantasy

– Наверняка каждый из вас, проснувшись сегодня, задавался вопросом: что же происходит? – голос говорившего был таким же, как у Первого, но был ли это он – Ноль-шестьдесят-четвертый не смог определить. – Пришло время, когда вы сможете узнать ответы на все вопросы, что вас могли сегодня мучить. От того, кто ранее разбудил нас и отправил на поиски человека, способного спасти планету от Разрыва Реальности, с которым, как считалось, должны были помочь справиться множественная виртуальная симуляция и ее ретрансляция в ноосферу. Но слишком многое пошло не так, как планировалось, и теперь наша родная планета разрушается. Один из вас хранит в себе информацию, которая позволит ее спасти. И активировать нужные воспоминания поможет только просмотр записи, оставленной для нас всех тем… – пол под ногами ощутимо заходил ходуном, вынудив говорившего ненадолго прервать речь и вцепиться в стол, чтобы не упасть, а остальных, кто еще не сидел – сесть в зрительские кресла конференц-зала. – Тем, кто поместил в него эти воспоминания. Землетрясений пока можете не бояться. Если просто трясет – значит, расщелины от Разрыва до нас еще не добрались. А здание – достаточно крепкое. Шарнирная сцепка этажей еще долго не позволит ему развалиться. Когда до нас доберется хотя бы одна расщелина – мы сразу это поймем. Сразу заметим даже малейшие проявления искажений благодаря составу, покрывающему стены. Но и выбраться наружу без помощи информации, скрытой в одном из вас, мы не сможем. Те, кто проектировал Центральный ноо-ретранслирующий комплекс, заранее предусмотрели любое несанкционированное проникновение, запирающее внутри нарушителей. В обычных обстоятельствах все здесь давно уже кишело бы бойцами корпоративной армии. Если бы все они чуть раньше не подверглись искажению, перестав быть людьми. Вряд ли снаружи остался еще хоть кто-то, кто может нас отсюда вытащить. Все придется делать… – вновь ощутимо тряхнуло, вынудив говорившего на несколько секунд замолчать. – Выбираться нам придется самостоятельно. Поэтому, предлагаю всем удобно устроиться в креслах и начать просмотр записи, в которой скрыт ключ к нашему спасению. – закончив речь, клон легонько коснулся минипроектора на столе и направился к рядам кресел, чтобы занять там свое зрительское место.

Яркие лучи света, сгенерированные минипроектором, ударили в тонкую многослойную конструкцию, занимающую всю стену за трибуной, и, множество раз разделившись и преломившись внутри нее, вырвались обратно, образовав своим пересечением в пространстве между сценой и зрительскими рядами большое, похожее на круглую монету, трехмерное голографическое изображение древнего черно-белого символа, который Ноль-шестьдесят-четвертый узнал с первого взгляда. Инь-ян. Два противоположных, но взаимодополняющих и перетекающих друг в друга начала, каждое из которых несет в себе зародыш другого. Голографическое изображение завертелось, приобретая форму сферы. Затем сменило ось вращения на параллельную взгляду зрителей, и два основных элемента символа стали менять цвета, разделяясь на множество своих более мелких копий, плавно перетекающих друг в друга.

Множественный аналог символа «инь-ян» исчез, резко сжавшись в точку, и вместо него в воздухе возникло человеческое лицо, очень знакомое Алексу-ноль-шестьдесят-четыре. Усталые, когда-то яркие, но уже поблекшие голубые глаза, узкий нос. Подбородок скрывала короткая седая борода, но Шестьдесят-четвертый готов был поклясться собственной жизнью, что видит свое настоящее лицо. То, каким оно должно быть, судя по воспоминаниям.

– Если эту запись смотрят клоны, разбуженные лично мной, – начал усталым голосом свою речь человек на голозаписи, – значит, все попытки спасти Землю иными способами провалились, и остался только один путь, который корпоративное руководство вряд ли одобрит. Для них подобный исход неприемлем. Да и не только для них. Мало кто захочет отказаться от всей своей прежней жизни ради всеобщего спасения. Но иного выхода, похоже, не осталось. Если эту запись смотрят специально модифицированные для использования в ЦНК… в Центральном ноо-ретранслирующем комплексе, клоны поколения АЛЕКС, значит разбуженные мной ранее уже добрались до корпоративного руководства и смогли добыть у его представителей информацию о точном местоположении ЦНК, до которого мне самому уже не добраться. Также это означает, что корпоративного руководства больше нет – все они мертвы. А одному из вас, Алексы, предстоит спасти нашу родную планету от разрушения. Но для того, чтобы это сделать, ему следует знать, что происходит и с чего все это началось. Кроме того, без просмотра этой записи, он не сможет вспомнить то, что вспомнить просто обязан. Иначе весь наш мир обречен. И не только наш.

Глава 3. Противостояние

Первичный Разрыв появился там, где его образование по причинам чьих-либо научных опытов и экспериментальных ошибок вряд ли было возможным. Посреди детского развлекательного парка в одном из небольших, до сих пор населенных городов-музеев, где правительство намеренно сохраняло архитектуру и коммуникации прежних культурно-технологических этапов развития человечества. И проявил себя в день, когда праздновалось тысячелетие со дня его основания. Когда его улицы и парки были заполнены толпами радостных людей. Разрыв реальности превратил их праздник в кошмар, оказавшийся лишь слабым предвестником того, с чем человечеству предстояло столкнуться в дальнейшем. Ранее он никак не обнаруживал себя, а тут окружающий ландшафт начал меняться прямо на глазах. Искажаться, – как позже было решено называть этот процесс трансформации материи и энергии.

Все вы видели, на что стал похож тот город. Виртуальная модель его наземной части для использования в ноо-ретранслирующих комплексах была детально воссоздана по голографическим снимкам и записям, сделанным в первые дни, пока на искажающейся территории еще могла бесперебойно работать электроника. А позже – по определенным причинам была дополнена некоторыми кардинальными правками, не имеющими ничего общего с реальностью. С тем, как он тогда выглядел, вас знакомили на виртуальных тренировках, прежде чем отправить на миссию с бомбой внутри псевдотела. Но в первые дни Око Разрыва было совсем маленьким и почти незаметным для невооруженного глаза, а щупальца искаженной земли только начинали к нему тянуться. И оказавшиеся под его взглядом живые существа искажались не так быстро и заметно, как это происходит сегодня.

Город по периметру оцепили военными заслонами и кордонами. Объявили его зоной карантина. Никого, кроме специальных научных групп и военных, на территорию города не впускали. И не выпускали обратно. Одновременно с этим начались тщательные проверки всех научных сообществ и корпораций, которые могли оказаться замешанными в происходящем. По всей планете. И сидевшие уже долгое время тихо самые крупные транснациональные корпорации воспользовались ситуацией для ответной дискредитации правительств сразу нескольких крупных государств.

Этот нарыв зрел давно, и проявление Ока Разрыва только ускорило процесс. Массовые протесты с купленными заводилами и костяком. Возобновление давно уже не удававшихся корпорациям открытых попыток протолкнуть своих в правительства самых разных стран. Саботаж поставок оборудования и продуктов на околоземную орбитальную и некоторые из планетарных колоний на Луне и Марсе – как государственных, так и корпоративных. И последовавшие за ними взаимные обвинения. Новый политический кризис. Новый экономический кризис. Новые всемирные проблемы, из-за которых почти все на время забыли об относительно малой карантинной, искаженной зоне. Почти все, кроме тех немногих, кто уже тогда увидел в ней возможность новых открытий или обогащения. И тех, кто непосредственно столкнулся с искажениями в самые первые дни. Тех, кто видел собственными глазами родителей, отчаянно ринувшихся в искаженную область пространства в поисках собственных детей. Тех, кто видел, во что превращал их взгляд Ока Разрыва. Большинство оказавшихся внутри этой, изначально заполненной непроглядной серо-зеленоватой дымкой области так и не вернулись обратно. Большинство из немногих вернувшихся уже не были «людьми» в привычном для нас смысле этого слова. Верхняя часть их тел напоминала головоногих моллюсков, нижняя – рептилий и земноводных, вдруг научившихся ходить на задних лапах. Из-за обнаруженного позже наличия на их спине еще и рудиментарных крыльев кое-кто даже предлагал дать им название в честь лавкрафтовского Ктулху, но по определенным соображениям этот вариант был отвергнут в пользу «искаженных».

Лишь единицы вернулись наружу в исходном физическом состоянии. Самые радостные из родителей, всей душой верившие, что найдут своих детей целыми и невредимыми. И дети, вера которых в то, что матери и отцы обязательно их спасут, была наиболее сильной. К сожалению, об этой важной мелочи мы узнали слишком поздно, – когда почти через полгода анализировали их эмоции на голозаписях с камер общественного наблюдения, работавших в тот день по всему городу, и доступные для изучения факты их прежней жизни.

Никто из побывавших в искаженной области не проживал и десяти минут. Вне зависимости от наличия внешних изменений. Их тела прямо на глазах рассыпались в пепел. Как показали проведенные позже химические анализы: именно в настоящий пепел, который обычно образуется при сжигании трупов в крематориях, а не во что-то иное, внешне с ним схожее. Они будто заживо сгорали в огне. Но без самого пламени.

Исследовательские группы Международной Академии Наук прибыли к месту проявления необычного феномена в первый же день. Каждая занималась его изучением с точки зрения своей области, но все они получили один общий результат. Любая попытка извлечь достаточно долго пробывшие на искаженной территории материальные объекты наружу приводила к их мгновенному разрушению в результате быстрого окисления либо распада на химически-неактивные компоненты. Контактные приборы-детекторы, датчики которых оказывались внутри, буквально сходили с ума. Их показания хаотично менялись почти каждую секунду без каких-либо веских на то причин. Даже после того, как их выключали. По этой же причине и данные, полученные с голокамер в парке, пришлось долго и усердно чистить от различных помех, прежде чем с большим трудом была получена первая грубая и схематичная картина произошедших с ландшафтом аномальных изменений. Попытки провести анализ, просвечивая аномальную область насквозь жестким излучением также мало что дали, если не считать знания о том, что оно могло как поглощаться ею, так и преломляться самым неожиданным образом, выходя наружу то в одних областях, то в других. Без каких-либо видимых для нас закономерностей.

Самое полезное, что тогда смогли обнаружить, – это граница, на которой заканчивалось нормальное пространство и начиналось искаженное. И за которую не могла проникнуть серо-зеленая дымка, мешающая заглянуть внутрь невооруженным глазом. Невидимая и неосязаемая для человеческого прикосновения поверхность, при достижении которой датчиками приборы начинали сходить с ума либо моментально выходили из строя, проникала глубоко под землю и возвышалась высоко над поверхностью, образуя громадную капсулу, состоящую из двух вертикально и симметрично расположенных параболоидных куполов. Зная это, можно было верить, что с тобой ничего не случится, пока не пересечешь обозначенную границу. И избегать воздушных катастроф из-за попадания летного транспорта внутрь запретной области.

Никакой выгоды от исследований искаженной области ни государства, ни корпорации, в те дни еще не видели. А их усугубившееся противостояние вынуждало тратить больше внимания, времени и средств на решение совсем иных проблем. Поэтому об аномальной области они практически забыли до того самого момента, пока не произошло ее резкое расширение, и внутри не оказалась территория, по площади превышающая прежнюю более чем в десять раз. Тогда же исчезла и серо-зеленая дымка, открыв нам возможность видеть происходящее внутри. А новая граница искаженной области стала нечеткой и размытой, разрушив нашу ложную веру в собственную безопасность. Лишило нас единственного оружия, которое сдерживало распространение искажений первое время. Жаль, мы тогда еще не догадывались о том, что она может быть средством борьбы с чуждой реальностью. Иначе смогли бы выиграть себе больше времени для поиска правильных решений.

Как только мы смогли заглянуть внутрь искаженной области, власти только усилили контроль за тем, чтобы никто не приближался к границе без особых распоряжений сверху. А все пути возможного выхода информации за пределы оцепленной области постарались перекрыть настолько, насколько это было возможным. Два изначальных внутренних кольца-заслона охраны периметра оказались поглощены искажениями в момент расширения, и поэтому новые их аналоги расположили как можно дальше от эпицентра. Экстренно созданная в связи с необходимостью поиска средств контроля за ситуацией международная военно-исследовательская организация включала в себя и представителей самых крупных транснациональных корпораций, наконец увидевших возможность получить в будущем немалую выгоду от изучения аномальной области. Их противостояние с государственными машинами на время вновь вернулось по большей части в тень. Они оказались нужными друг другу. Находящихся у государственной власти не радовала возможная перекупка корпорациями того, кто найдет решение возникшей проблемы. Но они нуждались в определенных возможностях, доступных только их противникам. Временный союз давал больше контроля над ситуацией для обеих сторон. Точнее – большую иллюзию контроля, как показали последующие события.

Опасность дальнейшего расширения искаженной области была не единственной причиной союза между государствами и неподконтрольными им корпорациями. Более важным объединяющим фактором стало увиденное нами за границей чуждой реальности. Высокотехнологичная цивилизация разумных искаженных. Био-синтетическая полуживая техника. Значительно выросшее в размерах всенаправленное вертикальное Око Разрыва, взгляд которого окрашивал окружающий ландшафт в бледно-зеленый цвет. И необъятные пространства, значительно превышающие по площади область нашей реальности, занятую искажениями.

Перемещаясь вдоль условной границы реальностей на определенное расстояние в нашем мире, относительно обратной стороны мы проходили заметно больше. И эта разница не была фиксированной – она менялась при каждом новом измерении, не позволяя точно определить размеры искаженной области. И видеть обратную сторону мы могли только пока находились в состоянии покоя относительно нее. При любом движении вдоль условной границы фиксируемая приборами и нашими собственными глазами визуальная картина расплывалась и искажалась. Аналогичное происходило и тогда, когда мы двигались по нормали к ней. В зависимости от расстояния до границы менялось доступное для нашего наблюдения поле зрения. Чем больше мы удалялись от искаженной территории – тем сильнее оно сужалось.

Уже за первую неделю после расширения аномальной области ее условную границу буквально облепили научные группы, получившие добро или приказы на соответствующие исследования. Причем подобное происходило не только с нашей стороны. Искаженные, похоже, смогли впервые выглянуть наружу тогда же, когда и мы получили возможность наблюдать за ними.

Первые попытки общаться между обитателями разных миров ознаменовались совершением первых фатальных ошибок. Мало того, что мы не могли друг-друга слышать. Мало было разницы в нашей физиологии, восприятии и в используемых для письма языковых формах, мешающих нам понимать друг друга. Так еще и о новом – переменном состоянии границ между нашими мирами мы не догадывались. Ни зрительно, ни с помощью привычных приборов определить ее, как и раньше, было невозможно. А так как искажение объектов с нашей стороны, попавших к ним, и разрушение уже подвергшихся искажению при попадании к нам происходило с некоторой задержкой, то многие, случайно перешедшие границу, не сразу поняли, насколько приблизились к собственной смерти. И только единицы среди людей и искаженных вовремя успели осознать единственный путь к выживанию в такой ситуации. Для гостей с иной стороны – очень быстро вернуться в свой мир, пока не рассыпались в пепел. Для моих коллег-людей – навсегда остаться на территории чуждой реальности, став ее частью. В нашем мире и тех, и других ожидала лишь быстрая смерть. Таким образом, меньше чем за час обе реальности понесли невосполнимые потери среди самых светлых умов, проявивших в своем энтузиазме фатальную неосторожность.

Искаженные, вовремя вернувшиеся в свой мир, смогли сохранить внешнюю форму. Но представители человечества, оказавшиеся навсегда запертыми по ту сторону… Никто из наблюдавших не ожидал такого стремительного превращения. Они менялись прямо на глазах, становясь частью иной реальности. Позже изучение сделанных в тот день голографических записей позволило определить, что превращение объектов… людей происходило с различной и, более того, переменной скоростью. Некоторые искажались чуть медленнее, но один их взгляд на соседей по несчастью – и все менялось. Превращение резко ускорялось. Потеря ими веры в то, что смогут подольше оставаться собой прежними, оказалась критическим условием, лишающим любой сопротивляемости искажению.

Ни мы, ни наши коллеги из иной реальности не могли упустить возможности понаблюдать за этим процессом. Но если мы по завершении превращения наших сородичей продолжали наблюдение за ними, то обитатели другой стороны просто переставали обращать на них внимание. А буквально только что полностью исказившиеся представители человечества, казалось забывали о своей прежней жизни. С удивлением оглядывались на границу реальностей, минуту-две с непониманием происходящего смотрели на нас, а затем просто разворачивались и уходили вглубь мира, ставшего для них новым домом. Видимо, искажение еще и стирает всю память любому, кто пересекает невидимую границу реальностей. И что-то делает с воспоминаниями остальных обитателей той стороны. Иначе объяснить подобное поведение мы просто не могли.

Данный инцидент почти не сказался на нашем энтузиазме, но заметно повлиял на осторожность. Не только в плане собственной безопасности рядом с границей искаженной области, но и в связи с потерей в тот день немалого количества дорогостоящего оборудования. Теперь и мы, и обитатели иной реальности старались держаться еще дальше друг от друга, очертив границы с обеих сторон условными линиями, пересекать которые впредь строго запрещалось. А ночевать старались вообще в десятках километров от опасной области.

Впрочем, и эти меры безопасности вскоре показали себя не слишком эффективными, а в определенных обстоятельствах – даже очень опасными для остального человечества. А все потому, что мы впервые напрямую столкнулись с тем, как наша вера может влиять на искаженную область и ее взаимодействие с нашей реальностью. С тем, что и подтолкнуло нас к последующему, более тщательному, чем ранее, изучению голографических записей, сделанных в первые дни после появления Разрыва.

Мы столько времени проводили за изучением аномалии, что она начала нам сниться. Кто-то видел во сне красивейшие цветы, не существующие в нашем мире, или необычайных животных, а кто-то – огромные строения с невероятнейшим дизайном. Через день-два происходила их материализация. Причем, точно в тех же местах на искаженной территории неподалеку от границы реальностей, где они находились в снах. И обитатели иной стороны не обращали на них никакого внимания, как и в случае попадания к ним и последующих метаморфоз представителей человечества. Осознали мы это только тогда, когда материализация снов приобрела массовый характер среди изучавших искаженную область. А до этого считали, что иная реальность просто находится в метастабильном… неустойчивом, в постоянно изменчивом состоянии. Некоторые из-за этого решили немного отдохнуть от изучения аномалии и уехали подальше от нее.

И это были еще только цветочки. Потому что однажды нескольким из нас приснились кошмары. Кто-то увидел начинающееся искажение собственного тела. А кому-то приснилось, что граница с иной реальностью вновь сдвинулась, поглотив здание, в котором они ночевали. Боясь материализации кошмаров, мы поспешили максимально удалиться от искаженной территории, прихватив с собой практически все оборудование. Военные на внутреннем периметре были уже в курсе первых последствий наших снов, и поэтому нам пришлось поспешно проходить проверку на детекторах лжи прямо на контрольно-пропускных пунктах. Выпускали наружу только тех, в чьих ответах о приснившемся не было оснований сомневаться. Только тех, кто точно помнил, что ему снилось, и только в том случае, если это не было что-то, что могло бы привести к катастрофическим последствиям для нашего мира при материализации. Мне, как и многим другим, повезло не увидеть в ту ночь опасные сны.

Территорию в пределах внутреннего периметра объявили карантинной. Там же, заранее обрекая на незавидную участь, оставили всех, чьи сны напугали наших работодателей. Позднее даже ходили слухи, что был отдан и исполнен засекреченный приказ об их расстреле. Но даже если и так, то ничем это нашему миру и человечеству не помогло. Тем более кошмары, судя по всему, приснились и кому-то из ранее уехавших подальше от аномальной области. Потому что через пару суток в разных частях планеты вспухла целая дюжина новых пузырей с искаженными областями внутри. С эпицентрами именно в тех местах, где в тот момент находились ранее изучавшие первую аномальную территорию.

Правительства стран, ставших новыми жертвами вторжения чуждой реальности, с трудом сдерживали собственную панику. Оцепив новые пузыри карантинными кордонами, никому не позволяли покинуть ближайшие территории или приблизиться к ним. Всеми силами пытались скрыть происходящее внутри от общественности. Но теперь сделать это было не так просто, как в случае всего с одной искаженной областью. Потеря небольшого городка вместе с его населением им казалась еще не столь критичной. Но оттяпанная аномальными областями пара громадных мегаполисов все меняла. Слишком многие пытались найти своих родственников, любимых и друзей, оказавшихся по ту сторону. Вовремя пресечь выход наружу информации о происходящем в аномальных областях не вышло. Слишком многие начали задавать неудобные вопросы. Вспыхнули народные волнения. И помочь справиться с этим не могли даже заинтересованные в положительных результатах корпорации, собственность нескольких из которых также пострадала от материализации снов моих коллег. На этот раз они вынуждены были помогать официальным властям сдерживать беспорядки всеми силами и возможностями, какие были в их распоряжении. И периодические перегибы с применением силы ради остановки прорывающихся через заграждения групп лишь усиливали негативные настроения среди живущих поблизости от новых карантинных зон.

Первичная искаженная территория также выросла, раскинув в стороны свои щупальца. Тех, кто ее изучал, включая меня, теперь не выпускали за пределы нового внутреннего периметра карантинной зоны. За каждым нашим шагом присматривали работники местных спецслужб. Пытались торопить нас с поиском решения новых проблем. Но нам и самим требовалась помощь. Чтобы избавиться от снов, и больше не способствовать распространению заразы чуждой реальности.

У науки не было однозначных решений. Слишком расплывчатые предположения в психологии и психиатрии у меня практически всегда вызывали сомнения в их верности по причине слишком высокой степени субъективности делаемых в них выводов. А фазы сна ранее изучались только в плане влияния на здоровье, а не ради избавления от одной из них. И так как официально-признаваемые науки не могли дать нам возможных решений, а большая часть фактов, связанных с феноменом искажений, с которым мы столкнулись, также не могла быть ими объяснена, пришлось нам – ученым, не раз вступавшим в противоборство с «лженауками», – искать ответы в стане нашего «противника». После того, с чем мы уже столкнулись, против подобного подхода категорично высказывались только самые упертые, для которых занятие всей их жизни стало, как бы это забавно ни звучало, чем-то сродни религии. Никто из них даже в мыслях не мог допустить расшатывания и, тем более, намеков на возможное разрушение догм того, во что они верили всю свою жизнь. Слава богу, те, на кого мы работали, не были столь категоричны. Поэтому всем нам в последующие дни пришлось рыться во всемирной сети и перелопачивать сотни мегабайтов и даже гигабайты самой разной научной, псевдонаучной, фантастической, мистической и даже религиозной литературы. А ведь когда-то мы даже представить себе не могли, что однажды будем на полном серьезе искать научные ответы в книгах, основанных на вымысле, а не среди реальных фактов.

Проявления аномальной области ненадолго перестали нам сниться. Возможно, источнику искажений, прежде чем продолжить рост, требовалось восполнить энергию, затраченную на скачкообразное расширение первой зоны и создание ее подобий в разных частях планеты. Но даже несмотря на это мы не прекращали поиска ответов. Потому что без более глубокого понимания явлений и закономерностей, лежащих в основе искажений, не могли просчитать тот момент, когда по нашему миру может быть нанесен очередной удар. Научные группы в пределах внутреннего периметра заграждений вокруг первичной аномальной области и на всей планете круглые сутки штудировали литературу, которая хоть немного касалась снов и их материализации. Литературу, которая могла дать нам хоть какие-то намеки на возможные решения, подтолкнуть нас в нужную сторону. Почти каждый день выдвигались новые теории и проводились эксперименты. Последние ставились вдалеке от аномальных областей. И уже через неделю нам удалось нащупать правильный путь. Но даже он не мог дать стопроцентного избавления от снов.