Дети богов. Герои. Мифы и сказания

Вельможи вышли проводить Персея, кому-то хотелось убедиться в том, что и на самом деле он ушел.

Ведь вполне мог бы и обмануть этих людей, а потом незаметно вернуться.

Но этого не случилось, тот самый крылатый конь, в существовании которого усомнился покойный царь, понес их подальше.

Только уже в дороге Персей понял, что он не знает, как им вернуться назад, не знала обратной дороги и сама Даная.

– Я поведу вас туда, – услышали они голос Гермеса, возникшего рядом, конечно, кто же, как ни вестник богов должен был вернуть Персея домой.

Ему показалось, что жизнь его заканчивается, не успев начаться.

Нет, прожить он может сколько угодно долго, но ничего такого яркого и неповторимого в жизни его уже точно не будет.

Но для каждого из нас рано или поздно наступает час, когда необходимо просто вернуться домой, посмотреть на то самое место, где ты когда-то появился на свет.

Глава 10 Возвращение домой

Дорога в Аргос казалась слишком легкой и безоблачной, но ведь им предстояло встретиться не с чужим царем, который получил то, что просил и то, что заслужил, а со своим дедушкой.

Старик был жив.

По предсказанию он должен был умереть от руки своего внука, потому никакая смерть от чужой руки его не брала.

И надо сказать, что старику порядком надоело жить к тому времени, то что в юности казалось таки прекрасным и желанным, сейчас стало тяготить, приносить одни только разочарования, и он уже и сам не знал, чего ему хочется.

Звал Танатоса, но тот обходил его дом стороной.

И все-таки, бежавший навстречу смерти, теперь решил сбежать от Персея, сына золотого дождя, который решил его навестить.

Он еще не был уверен в том, что это его внук, просто сорвался с места и побежал без оглядки, решив, что береженного бог бережет и ему лучше всего спрятаться подальше.

Куда он скрылся, где он в это время был, а кто его знает.

№№№№№№

Персей возвращался домой.

Хотя можно ли считать домом подвал, в котором ты родился, и который покинул, как только царь узнал о твоем появлении на свет.

И все-таки странно защемило сердце героя.

Если бы не предсказание и не трусость перед смертью деда, то и в его жизни все было бы по-другому.

– Но не было бы меня и Андромеды, – услышал он голос Медузы.

– Да, я согласен, и не о чем мне жалеть, у меня бы вообще ничего не было, потому, наверное, я должен благодарить старика, только где же его взять.

Слуги верные уверяли, что он жив, но вот где находится, этого никто не мог знать. Конечно, никто не смог бы узнать Персея здесь, но все узнали Данаю, хотя прошло много лет, Даная почти не изменилась.

Она поселилась во дворце по праву наследницы, и все делала для того, чтобы как-то устроить жизнь.

– Мы вернулись навсегда, нравится это отцу или нет, – говорила она, – и истерзанные противным стариком слуги, приняли его спокойную дочь радостно, решив, что хуже им от этого не будет, потому что хуже некуда,

№№№№№№

Цари иногда становятся странниками, неузнанными ходят по дорогам и слушают о том, что случилось там, где когда-то они были всем.

Так Старик узнал о том, что дворце пустовал недолго, там поселилась его дочь и внук Персей.

– Персей мой внук? – удивленно спросил он, – но ведь этого не может быть, ведь Зевс запустит в меня молнию, как только он узнает, как я обошелся с его сыном. Мне не стоит даже приближаться к тому месту, где я жил и правил. И это называется жизнь?

– Как ничтожны цари, когда опасность на пороге, – услышал он голос рядом, воровато оглянулся, но никого поблизости так и не заметил.

Но не только старик тосковал и паниковал в то время. Настало время расстаться с Персеем и Медузе.

Она понимала, что он не станет держать в своем доме такой опасный предмет, который может принести столько бед.

– Отдай меня Афине, любимый, я не хочу причинять вред твоим близким. Тебе не с кем больше воевать.

Персей помедлил немного, но когда беременная Андромеда заснула, он накинул плащ на плечи и отправился в храм богини Афины

Это были последние несколько минут, когда они еще оставались вместе.

Всю дорогу Медуза рыдала, она чувствовала, что они никогда больше не встретятся с героем.

Конечно, голова ее оставалась бессмертной, но разве кого-то и когда-то она станет любить так, как любила своего Персея.

Глава 11 В храме Афины

Все рано или поздно кончается, дорога к храму Афины оказалась не такой уж короткой, но и она закончилась, как только Персей ступил на порог храма.

– Ну, вот и все, – выдохнула Медуза, – словно ничего не было

– Было слишком много, кем бы я был без тебя? – невольно вырвалось у Персея.

– Но ты и сам отважный герой, – не сдавалась Медуза.

– Я только сын Зевса, и как и каждый из его сыновей слаб и уязвим, – отвечал ей Пересей, и сам дивился тому, что на него словно бы какое-то озарение сошло.

Он вдруг перед самой разлукой только и стал понимать и чувствовать, кем для него на самом деле была Медуза.

Наверное, ее слезы, на месте которых появились жуткие черные дыры, так подействовали на героя.

Афина очень удивилась, когда заметила, что кто-то так поздно появился в ее храме.

– Кто бы это мог быть? Персей? – не поверила она своим глазам.

– Я пришел раздавать то, что забрал у вас.

– Но ты ничего у меня не брал, – запротестовала Афина

– Но я должен был отдать тебе голову Медузы, вот она мне о том и напомнила, а если это так, то зачем же медлить.

Герой и радовался и печалился, видя, что с ней придется расстаться.

Вот так бывает – большая любовь и возносит на небеса и опускает на землю одновременно, и без нее пусто, но и с ней очень тяжко.

Афина взяла у него мешок с головой, и не стала туда заглядывать, хотя ей Медуза не смогла бы причинить вреда.

Но Афина боялась, что причинит кому-то вред, ведь в храме могли прятаться какие-то люди.

– Ну все, мне пора отправляться домой, сестрица, – усмехнулся Персей, – я отлучился только для того, чтобы встретиться с тобой, мне уже пора.

Она молча смотрела ему в след.

– Героев делают Медуза, – усмехнулась Афина, как только он ушел, вот кем бы он был без тебя.

– Но я его так любила, что ни о чем не задумывалась

– Да, повезло моему брату, ну был бы он камнем на берегу, сколько ты их там оставила.

– Этот не хотел умирать, ему кто-то рассказал про зеркальный щит, – говорила Горгона.

– не хитри, у тебя было столько возможности, чтобы расправиться с ним, ты просто не сделала того, что могла, и не говори мне, что боялась Зевса, нечего тебе его бояться.

№№№№№№

До рассвета Персей не смог сомкнуть глаз рядом с крепко спящей Андромедой.

Он все думал о чудовище, без которого ничего бы с ним не случилось, если бы Медуза решила по-другому. Зеркальный щит? Это только уловка для дурачков, она спокойно бы расправилась с ним, со щитом или без щита, но она почему-то ничего такого не сделала, и пусть будет так.

А на рассвете родился богатырь Алкей, который, как говорили пряхи, станет дедом героя Алкида.

Но когда это будет, для этого надо быдл еще немало прожить и пережить.

Пока только новый человек пришел в этот мир.

Глава 12 Пора собирать камни

Мы расстались с Персеем в тот день, когда он появился в храме Афины, чтобы передать ей голову Медузы.

После того, когда это свершилось, что-то погасло в душе Персея, и он стал простым царем, сыном, мужем и отцом семейства.

Но словно бы огонь факела погас в его душе и в ней установился какой-то странный мрак.

Персей был хорошим царем. Да и каким он мог еще быть. Но говорят, что то, чему быть, того не миновать. Царь Акрисий так же, как и его внук, устав скитаться, решил хотя бы заглянуть домой. Он давно не боялся смерти и про себя решил, что лучше умереть дома, чем метаться по всему миру, и забыть о своем доме навсегда.

Так он и поступил. Когда в его царстве были объявлены игрища в честь праздника, он оделся в лохматься, так чтобы ни одна живая душа его не признала, но один бродячий пес не догадался, что это был он, да и отправился туда.

Издалека любовался он молодым и красивым своим внуком. Приблизиться, признаться в том, кто он такой так и не решился.

Ему казалось, что не простит его Персей, да и сам он разве мог простить такое.

– Ну вот, мне пора и уходить, – говорил он, тихою, сожалея о том, что в мире не нашлось никого, с кем бы он смог поговорить.

Уходя, Старик оглянулся еще раз на мир, который он потерял навсегда.

И в тот самый момент царь метнул диск.

Старик видел, что он метнул его в другую сторону, почему тот диск полетел к нему, сказать этого было невозможно.

Пронзительно закричала и бросилась к нему Даная.

Она почувствовала, что случилось что-то жуткое, а может быть и раньше узнала его, только не хотела никому ничего говорить.

Но последнее, что он увидел в этом мире, это голубые как небо, глаза дочери:

– Отец, – прошептала она, – мы так и не успели встретиться с тобой.

Где-то в небе захохотала Эрида.

– Напрасно он надеялся, что самый умный и хитрый, никогда не бывает так, как хочется царям, они могут многое, но вовсе не все.

– Ты прости меня, дочка.

Она разрыдалась.

За ее спиной стояли Персей и Андромеда.

– А я-то думал, что голова Медузы совершит зло, нет, видно, чему быть того, не миновать и нечего на Медузу спирать, если сам во всем виноват.

Глава 13 Среди звезд

Персею пришлось покинуть город, где был убит его дед.

Не мог он оставаться там царем, но в мире столько других городов, и каждый из них готов был назвать своим царем героя.

Они остановились в Тифоне теперь уже навсегда, больше никаких теней, никаких пророчеств не было в его жизни.

Герою оставалась жизнь, просто жизнь.

А потом, когда пришел час для них проститься с миром, Зевс забросил сначала Андромеду, а потом и его самого на небеса, и стали они звездами высокими и яркими.

Так Персей и затерялся где-то среди других звезд.

Только одна Медуза, оставшаяся на поясе у Афины, часто смотрела в небеса и пыталась разглядеть там своего Персея.

Иногда ей казалось, что она его видела, но может быть, только казалось?

Но говорят, что лучше видно сердцем, если многое скрыто от глаз.

А вот сам Персей, который постарался о земле забыть, только в тот час, когда поднялся на небеса, заметил, как несут в лес младенца.

Все в этом странном мире повторялось.

Он сам просил, чтобы послали сон о факеле Троянской царице, чтобы предупредили, что рожденный ею младенец сожжет древний город.

И что же из этого вышло?

Персей надеялся, что царь вспомнит его историю, одумается и не сделает это.

Но напрасно надеялся Персей, потому что грозный царь Трои поступил точно так же, как и его дед, он просто решил избавиться от младенца.

Неужели прошлое и история их ничему так и не научила?

Почему они так беспечны и бездумны.

Младенец вернется домой, мы все всегда возвращаемся домой, и все сделает для того, чтобы погубить свой мир.

И что самое смешное, его нельзя даже судить за это, потому что он поступает так, как поступали с ним. И не надо требовать, и не стоит ждать благородства там, где его нет, и не может быть.

– Ко мне была щедра только Афродита, она подарила мне спасительную любовь.

Богиня, парившая над морем, улыбнулась. Она была счастлива

ПЕРСЕЙ И МЕДУЗА

Медуза принца обреченно ждет,Ей даже Посейдон уже не нужен,И к Афродите дева не придет:– Персей, Персей, далек ты и простужен,И болен мной, а я тебя Персей,На Посейдона вряд ли променяю.Да, я пылала яростью страстей,Теперь же от любви я умираю.Но Афродита смотрит со скалы,– Безумная, – богиня повторяет.И словно бы бесценные дары,Медузе змей на волосы бросает.– О да, такую б полюбил Персей,Окаменев пред этой красотою.Он вечно юн и он всегда ничей,И ужаснется нимфа: – Что с тобою?2.– К нему Афина так благоволит,И гибели, и страсти не допустит.– Но что спасет? – Ее зеркальный щит,В него смотреть он будет, вот и пусть ейПринц голову безумной отсечет,Какая спесь и тишина какая….Медуза принца обреченно ждет,О мальчике отверженном мечтает.Афина не спала вторую ночь,Она в тиши собора все вздыхает,А к ней Персей, и просит он помочь,Скажи, что делать, раз судьба такая.– Медузы голова, и ярость змей,Без них тебе не справиться с врагами.Возьми зеркальный щит, ее убей.Он медлит: – Афродита будет с вами.3.И больше ни вопросов и не грез,Спешит Персей на край земли беспечно,И только в тишине шипы от роз,Там ждет Медуза тягостно и вечно.Она хотела о любви сказать,Когда на воду в пустоте взглянула,– О, Афродита, – и закрыв глаза,Шипенье змей в пустом экстазе гула.– Чудовище, – хрипел ей Океан, —Откуда ты на голову свалилась?И только тот же тонкий, гибкий стан,Но жизнь явила ярость, а не милость.И в пустоте нехоженых дорогОна на берегу одна металась.Конечно, он любить ее не мог,В душе лишь горечь и тоска осталась.4.Вот так Афина с Афродитой мстят.Но все еще ждала она Персея,И только птицы в ужасе кричат,И падают на землю, каменея.Безмолвствует в тумане Посейдон,Предавшая его не так волнует,И в диком ветре лишь Медузы стон,Отвергнутая богом так горюет.Персей пришел, не глядя, со щитом,Он в ярости от девы отвернулся,И что-то говорил ей Посейдон,Когда в ту бухту скорбную вернулся.– Люблю тебя, – Медуза все твердит.Но слышится унылое шипенье,И на щите звезда ее горит,Прозрение – последнее мгновение.5.– Афина где-то рядом, ты не смей, —Медуза знает, ничего не будет,Что мечешься, страшна богини месть.Он голову Медузы не забудет.Чудовище всех в камень обращает,О, как же слаб, но дерзок чародей,Но дерзость Афродита не прощает,Я подарю Афине этих змей.И только слезы по щекам Медузы,И только стоны в завыванье вновь,– Ты вероломен, о, Персей, послушай…Но на земле давно царила ночь.Любовь померкла, а вражда осталась,И отомщен, все видят, Посейдон.И тело безголовое металось,Пегас из этой бездны извлечен.6.Крылатый конь благодарит Персея,В утробе той томился он века,А вот теперь и выше и светлееНет участи у милого конька.Он будет с Аполлоном вечерамиПред Музами плясать в унылой мгле,И станет он началом в новой драме,Пусть вдохновенье будет на земле.Несутся прочь и боги, и герои.И остается остров грез и слез.Склонилась Афродита: – Что с тобою?– Он голову мою туда унес.– Ты голову не нынче потеряла, —Напомнила богиня ей, смеясь.И видела, как в небе засиялаЗвезда царевны, злясь и веселясь.7.Они пришли. Пегас их нес к горе.– Смотри, страдает милая девица.– Царевна, этот день уже сгорел,Зачем тебе тут в пустоте томиться?– Меня отец чудовищу отдал.Мне не спастись. – Но есть у нас Медуза.И только тень несется по следам,И страшно ей от тягостного груза.Медуза усмехнулась: – Сослужу,Я пугалом предстану для влюбленных,Персей, тобой я слишком дорожу.Глядит царевна гневно, удивленно…О ревность девы к женщине другой,Он лучше б Андромеду здесь оставил.Вела Персея к пропасти любовь.Тут было все, конечно, против правил.8.Когда окаменел ужасный зверь,А дева спасена была героем,Она забыла о клубке тех змей,И окрылилась мысленно любовью.Но в мире пришел рассерженный жених,Царевну он вернуть решил обратно.И снова все Медуза ради них,Спешит на помощь. В камень вероятноОбращены соперники в тот миг,Волшебница опять во тьме осталась,И пред царем уже предстал жених,Герой, борец со злом, такой красавец.Они дойдут все вместе до царя,И дед падет от яростного внука.И лишь Медуза верила, что зря,Затеяла. Тяжка была разлука.9.Душа ее – клубок шипящих змей,Они в тумане где-то копошатся,И все еще зовет его: – Персей,И ждет во тьме, как хочется дождаться.Герой ведет царевну под венец,И что ему до яростной Медузы?И пыл ее, как факел догорел,И для девицы нет страшнее груза.Она с Афиной ночью при лунеВсе говорит печально про героя.Он с Андромедой где-то в тишине,Одна Медуза, их же вечно двое.И страсть ее звездой во мгле горит,Как дивный факел, и молчит МедузаРыдает, и шипит змея вдали,То страсть ее, и нет страшнее груза.10Чудовище любить умеет так,Как ни одна красавца не любит.Персей очнулся, этот страшный знак,Змея на теле и влечет и губит.Пусть Андромеда нежится во сне,Он выйдет снова к берегу внезапно.– Персей, Персей, ведь ты придешь ко мне,Пусть не сегодня, ты вернешься завтра.Тень Афродиты: – Бедный мой Персей,В тебе Парис однажды возродится,И он пойдет, как факел меж людей,Сожжет он Трою, чтобы воплотиться.Но это все потом, живи пока,С тобой Медуза нынче и Афина.И гладила так ласково рукаТот стройный стан. Прекрасный он и сильный.11.Герои, позабыв своих МедузС царевнами останутся, я знаю.И где-то вспомнив обреченность уз,Все мечется и мается Даная.К ней словно дождь прольется золотой,Чтоб в грозный час ей подарить Персея.За этой бездной этой высотой,Становится и краше и сильнее.И лишь Медуза где-то в тишине,Жену и мать спокойно отвергая,Качается на золотой волне,Зовет в туман и снова убегает.И слышит он, она зовет: – Персей,Ты вечно мой, и все они случайны.Стремится за возлюбленной своей,Хранит в душе и страсти он и тайны.12.Афина с Афродитою сошлись.На острове, оставленном Медузой.– Ты отчего печальна? Это жизнь,Порой ее нам непосильны узы.– Она посмела с Посейдоном тамОстаться на ночь, дерзкая девица.– Да ты ревнуешь, разве этот храмНе для того, чтоб страстью насладиться?– Не к ней, ко мне он шел в заветный час,Со мной Медуза захотела спорить.На поясе твоем она сейчас.Пусть знают все – перечить мне не стоит.И зашипели змеи ей в ответ.Луна плыла куда-то в миг заката,Афина головой качала:– Нет.Жестока ты, она не виновата…13И в этой буре слышался ей вой,Печальной девы, брошенной Персеем,– Вернется он и мертвый и живой,В моей любви мой мальчик отогреется.Богиня усмехнулась с высоты.Безмолвно удалилась прочь Афина.И белые, и мертвые цветы.Швырнуло море злобно и невинно.Чудовище способно полюбить,Тогда и змеи, страсти усмиряя,Не жалят душу, пусть Луна горит,Персей пришел, она его ласкает.Они приходят к нам, забыв невест,Но сколько им приходится скитаться,В объятиях Медузы он воскрес,Персей с Медузой среди звезд остался.

Орфей в аду страстей

Глава 1 Встреча

Орфей родился почти богом, по силе своего таланта и способности вдохновлять людей, он и был богом, юным, прекрасным Богом, хранившем свет в этом странном мире. Одних это повергло в шок, других – в уныние, а третьим просто навеяло влюбленность.

Он знал о собственных чарах, но особенно ими не пользовался. Ему нравилось доставлять радость людям, дарить им вдохновение, он совсем не любил их огорчать.

Он никогда не страдал от неразделенной любви и понятия о ней не имел. И вовсе не хотел, чтобы из-за нее страдал кто-то из тех прекрасных юных созданий, которые его слушали с таким восторгом.

Но такое случается порой и не с такими божественными певцами и очаровательнейшими из смертных. А он был именно таким – этого не могли скрывать завистники.

И все-таки он был славным парнем – этот юный Орфей, и не особенно обрадовался даже когда одна из немолодых уже Сивилл сообщила, что имя Орфея войдет в легенды, а героя будут помнить и тогда, когда его давным-давно не будет на свете. А те, кто будет жить в далекие времена, никогда не услышат его песен, не смогут его увидеть, останется только эта печальная легенда

– Но если они не будут знать даже моих песен, тогда зачем им помнить обо мне? – удивленно спрашивал он.

На это чародейка ничего ему не ответила, а только сказала, что возможно в конце своей жизни он и сам сможет ответить на этот вопрос. Разумом создатель его не обделил, отметив это, она вовсе не лукавила. Она вообще никогда не лукавила, даже если ее пророчества не могли порадовать тех, кому они предназначались.

Орфей не предавал значения даже тому, что был сыном самого прекрасного из греческих богов – Аполлона и одной из муз, соблазненных им, потому и был так прекрасен и сладкоголос.

Он скорее сожалел о тех, кто не был наделен такими талантами и оставался серым и невзрачным, чья жизнь пройдет в этом мире, не оставляя следа, и никто не вспомнит добрым словом об этих людях, как только они покинут мир. Но со дня того пророчества, когда ему предрекли вечную славу, он стал задумываться о том, что она будет связанна не с его музыкальными талантами или не только с ними. Будет еще нечто, что заставит потомков вспомнить о нем хорошее или дурное, потому что и дурное помнится так же долго и имеет, может быть, больший вес, чем доброе.

Орфей смутно догадывался, что прославит его любовь, великая, всепоглощающая любовь, о которой во все времена складывали песни. Ничто иное не может так сильно воздействовать на человеческие умы.

Он жил в предчувствии и ожидании такой любви, и часто от этого и глаза его, и песни становились грустными. Но он знал, что это пройдет в тот самый миг, когда появится ОНА и ответит на его любовь и станет его возлюбленной и женой, а в том, что будет так, Орфей не сомневался в те дни. Музы говорили о том, что его невозможно не любить. И не может быть такой девушки, которая бы не ответила на его любовь.

И ожидания его не оказались напрасными. Эвридика была юна и прекрасна. В момент их встречи весь мир в душе его преобразился. Он понял, что это она должна стать той единственной, с которой он может связать жизнь. И знал Орфей, что это навсегда – разлучить их может только смерть сама.

С каким восторгом, с какой любовью слушала она самые лучшие его песни, и была очарована ими. Но разве трудно очаровать такое юное создание? Для нее Орфей был первым и единственным, почти небожителем.

Впервые он столкнулся с разделенной любовью, и певцу было, что ответить влюбленной в него девушке. Это открытие поселило в его душе настоящее счастье.. Теперь он знал чувство, способное преобразовать души и богов и людей.

Чудесная музыка соединилась с любовью и нежностью. И в звучании своем она была еще великолепнее.

Орфей знал, что о таком даре другие могут только мечтать, но никогда его не получить, к нему с самого начала судьба была благосклонна.

Ни одного дня не мог он больше прожить без Эвридики. Говорят, в те дни самые прекрасные его песни приводили в трепет богов, даже Зевса, которого трудно было удивить какими-то любовными победами и талантами. А ревнивая Гера, знавшая цену этим победам Громовержца и ведшая им счет, была потрясена до глубины души.

№№№№№№№

Нимфы разнесли во все стороны света радостную весть о том, что их любимец Орфей влюблен и счастлив. А его возлюбленная – одна из самых прекрасных девушек в мире. В те счастливые дни ничто не предвещало беды.

Казалось, что весь мир радовался таким дивным переменам вместе с ними. У него не было и не могло быть врагов. Ведь своими чудными песнями Орфей одаривал и Богов на небесах, и последних нищих на земле с одинаковой радостью и щедростью, и никому не отдавал предпочтения.

Юная невеста долго не могла поверить в то, что он избрал именно ее, а не какую-то другую красавицу, а когда она все-таки в том убедилась, то и сама порхала по земле, веселилась и благодарила богов за дарованную ей радость.

Обычно принято говорить о неразделенной, несчастной любви, будто только она имеет какое-то значение, грустные истории о страданиях всегда ближе и понятнее человеческой душе.

Наверное, она и толкает влюбленных на самые дерзкие и непредсказуемые поступки. Но на этот раз все радовались разделенной счастливой любви, понимая, как редко она встречается, как ее надо холить и беречь.

Немного странным для многих казалось то, что у Эвридики не было соперниц. Никто из девиц не преследовал ее и не уверял, что она влюблена в чужого жениха и брошенная будет за него бороться. И она не испытывала никаких потрясений и разочарований.

Все любовались этими полу детьми, не успевшими повзрослеть, пришедшими в мир для радости и счастья.

Ничто не мешало им в те дни соединиться навсегда. Так они скоро и поступили.

Целые романы написаны о том, сколько трудностей и испытаний приходится пройти влюбленным до того момента, пока они соединятся и окажутся вместе, сколько трагедий и разочарований подстерегает их на этом пути. Но все подобные повествования заканчиваются свадьбами, у них же со свадьбы все только начиналось.

Свадьба Орфея и Эвридики была пышной и веселой – ничто не предвещало тогда беды. Все боги собрались на ту великолепную свадьбу. Аполлон пришел взглянуть на лучшего из своих сыновей, и он оставался доволен происходящим, чего с ним почти никогда прежде не случалось.

А они забыли обо всем на свете, думали друг о друге, и друг для друга жили и творили это чудо – великолепную музыку.

№№№№№№№

Кто-то из сивилл говорил тогда, во время пиршества, что такая безмерная любовь не приведет к добру. Боги, нынче взирая на них благосклонно, завтра могут прийти в неописуемую ярость и жестоко наказать их, потому что они ревнивы, хотят, чтобы люди любили их сильнее, чем друг друга.