Сны Семиградья. Книга фанфиков

Но тут из раскрытых дверей целлы в оратора полетел искрящийся голубой луч и пронзил правое плечо насквозь. Следующий луч оказался для него смертельным.

Анника оглянулась. На пороге целлы стоял старый кайанец Веньян. Бьёрг приняла человеческое обличье и упала без сил. Посмотрев на нее, Анника испугалась. У ног лежала седовласая девочка с лицом старухи.

Веньян подхватил Бьёрг на руки.

– Скорее, нам нужно к Башне. Эрику грозит опасность!

Эрик почти добежал. Осталось только взобраться на холм, и он на месте. Целлиты догоняли. Спрятаться некуда, ведь Чаша светилась красным светом. Чем ближе к Башне, тем ярче. Вот уже последний выступ. Все, он у цели. И что? Где же вход? Мальчик трогал рукой гладкие камни, но ничего не происходило. Трое целлитов окружили Эрика.

– Верни Чашу, и мы сохраним тебе жизнь.

Эрик замотал головой. Целлиты направили в его сторону свои ладони.

Мальчик поднял Чашу над головой и замер. Вдруг он почувствовал, как стена расступилась и, словно огромным магнитом, его потянуло вверх. Он летел так быстро, что не успевал сделать полный вдох. Зажмурив глаза и открыв рот, мальчик жадно хватал воздух. Башня была так высока, что даже птицы не поднимались выше середины, а Эрик пролетел за несколько мгновений. Под самой крышей он остановился и тихо опустился на пол. Огонь в Чаше разгорелся сильнее, освещая чердак.

Эрик вскрикнул, когда пред ним возник прозрачный силуэт с белыми глазами и сказал:

– Не бойся меня. Я младший сын Солы и истинный хозяин Чаши.

– Гудд! – прошептал Эрик и поклонился.

– Гела, наконец-то!

Эрик обернулся и увидел постаревшую Бьёрг.

– Кто ты? – испугался он.

– Меня зовут Гела. Я – Цверг, хранительница города и наследного князя Патеры.

– Знакомиться будете после, – нахмурился Гудд. – Сейчас, Эрик, бери Чашу и вместе повторяйте за мной. Развейся сумрак! Пролейся свет! Верни силу хозяину и зажги звезду!

Эрик и Бьёрг эхом вторили Гудду. Чаша светилась все ярче, обжигая ладони мальчика. Стены Башни затряслись.

Из Чаши вырвалось красное сияние и взлетело в небо. Завеса исчезла, и там, в вышине, появилась большая яркая звезда…

– Эрик! – Анника бросилась обнимать и целовать сына.

Эрик удивленно смотрел по сторонам. Светало. Вместо черных каменных стен Башни зеленел сад. Громко пели птицы, приветствуя Солу и Вена. За садом шумела Аргентум, несла свои пенные воды к Ферум. Рядом с Эриком стояли мама и Веньян.

– Где же Гудд?

Старый кайанец улыбнулся и показал на небо.

– Он занял свое место среди звезд.

– Но без Башни, что создавала Завесу в небе, мы погибнем! – вскричал Эрик. – Свет Вена уничтожит все!

– Это не так, – Веньян погладил мальчика по голове. – Когда-то давно Башни были воздвигнуты обманным путем. Семерых сыновей желтоглазой Солы заперли в них, а Цвергов усыпили. Но когда мы сможем разрушить Башни и вернуть в небо божественные звезды, тогда поднимется высоко над землей семицветная Радуга и защитит все живое. А Сола и Вен смогут и впредь летать над миром, наслаждаясь своей любовью и даруя людям новый день.

– А Бьёрг?

– Гела? Она где-то в саду.

– И что же? Мы победили? Отец вернётся домой?

– Нет, мой мальчик. Мы выиграли только первое сражение. Впереди еще шесть. Только тогда Семиградье станет свободным. А сейчас нам пора вернуться в свои дома и как следует выспаться…

Кирилл Лаврентьев. Грехи молодости

Это было летом. Молодой путешественник шел по дороге в сторону маленького приморского городка Матчан на побережье моря Копья и Жезла в устье реки Дахэ. Типичный кайанец, на вид лет двадцати, отличавшийся лишь одеждой, явно приспособленной для преодоления больших расстояний в самых разных условиях. Дорожный плащ покрывала пыль, сандалии стерлись, шляпа из тростника выгорела, за спиной болтался полупустой мешок. Впереди маячили ворота города, куда он направлялся. Путник прошагал под сенью деревьев, миновал величественные врата и прошествовал мимо столпившихся купцов, ожидающих досмотра товара. Вот потянулись узкие улочки, вдалеке показались верхушки скал Цзинь-Чхай. На углах торговцы предлагали свои товары, в основном чай, рыбу с рисом и местными водорослями на развес. В этот момент из ближайшей двери неприметной чайной вышел богато одетый человек.

– Веньян, вам сюда.

– Спасибо, дагэ Сунь-Цзуй-Вчань-Вынь-Су…

– Что за формальности… Нет времени, вас ждут высокопоставленные особы.

Молодой чиновник Веньян Ши-Хуан вошел в зал. За чаем сидели те самые высокопоставленные особы. Все как на подбор степенные, с просмолеными косичками, в золоченых халатах, с бородками и телохранителями. Самый толстый из них и, судя по всему, самый главный встал с места и откашлялся. Пол угрожающе заскрипел.

– Господа! Я хотел бы поднять сегодня один важный вопрос: какова будет судьба Арима?

Один из чиновников оторвался от пиалы с чаем, встал и хотел задать вопрос, о чём тут же пожалел, так как чай попал ему не в то горло.

– Садись, Цинь-Сунь-Винь-как-тебя-там… – председатель собрания осадил подавившегося коллегу. – В общем и целом, кхе, Арим – один из последних Ляони, населявших мир задолго до людей. Великие во всем, они жили по законам высшей морали, однако этот тип просто баламут какой-то.

– А что прикажете делать? – чиновник, похожий на сморчок, посмотрел на главного, щурясь так, что его глаза было невозможно увидеть.

– Веньян, вы поймаете данного придурка, где бы он ни был. Вам дается три дня. Клянусь Светилами, я сдеру с этого Ляони шкуру.

– Так что же он сделал? – хором спросили все.

– Он преступник, к тому же использующий магические фокусы для краж и запудривания мозгов.

И тут пол сдался, предоставив всем выковыривать своего дагэ из подвала.

Пока чиновники, отбросив чай и этикет, отскабливали лидера от мощеного днища нижнего этажа, Веньян проскользнул в подсобные помещения, надеясь найти себе «на посошок» чего-то покрепче цаган-да-льи, которым были залиты остатки пола в зале. После недолгих поисков он отыскал бамбуковую флягу с сакэ – во всех мирах, где есть раскосые чиновники, присутствует данный напиток для камикадзе. Веньян вышел через заднюю дверь, у которой сидел богатый образованный матчанский житель, то есть бомж, вертевший в руках странного вида трубу с рукоятью. Веньян подумал, что такой бандурой можно оглушить кого-нибудь по голове. Произошел обмен: напиток для камикадзе перекочевал в горло сидящего, а труба – в руки Веньяна, который двинул свои тяги в сторону рынка.

Там царило психоделическое веселье: глотатель огня хасанил с пламенем, музыканты на подмостках играли на тамбуринах. Вдобавок были ещё странный инструмент, напоминающий жука-палочника с рычагом посередине, издающий целую пачку звуков, и суар, гибрид банджо и мандолины, работающий на кристалле, заряженном лучами Сяо.

Вдруг среди гуляк возникла фигура, по описанию из учебника древней истории похожая на Ляони. Она был на две головы и три косички выше всех, светлые волосы служили отличной мишенью. Веньян вскинул трубу на плечо, чтобы метнуть её, как бревно или таран. Толпа в страхе попятилась, Веньян задел рукоять, о чём тут же пожалел. Из трубы вылетело искрящееся, дымящее и, по всей видимости, опасное содержимое. Веньян тоже полетел – в противоположное направление, прямо в загон с грязекрабами. Обычно их запекали в собственном панцире, однако краб сам мог бы скушать охотника, будь менее тупым. Веньян отодрал себя от покрытого грязью панциря, вскочил и ринулся в погоню. Тем временем содержимое трубы окончило полёт и рвануло, подняв на воздух часть рынка. Психоделическая мелодия оборвалась, всех словно корова слизнула. Веньян побежал. Мимо пронеслись дымящиеся сапоги поперхнувшегося пороховым шариком глотателя огня, который в данный момент на первой космической скорости преодолевал Завесу, окрашенную отблесками его горящих глаз в красноватый цвет. Впереди маячило что-то высокое и светловолосое…

Веньян протер запорошенные продуктами горения рынка глаза. Нет. Это был не Арим. На него смотрела высокая, худая как трость, седая преподавательница счетных наук, которая всей душой ненавидела своего ученика, главную проблему Академии, Веньяна Ши-Хуана, за многочисленные попытки заставить её, почтенную богатую даму, Циницию Яо, окончить земной путь в самых неожиданных местах и ситуациях. Веньян хотел было скрыться, но взгляд циничной академической леди пригвоздил его к земле. Рассказывали, что она могла переселять свой разум в учеников, и их глазами шпионить за другими, а потом, в самый неподходящий момент, врываться с кочергой или чем-то вроде и вершить расправу. Примерно то же самое произошло и сейчас. Циниция начала читать нотации насчёт неподобающего поведения в ночное время и прочих нудных вещей, держа «любимчика» за горло клюкой.

Через три часа учёная дама сдулась и отпустила Веньяна, который за это время почти разучился дышать. Он живо вспомнил уроки Циниции, где она крошила учеников формулами и розгами. Гораздо приятнее проходили уроки алхимии. Учитель, имевший сговорчивую натуру, пребывал навеселе, чему способствовали поставки разного рода дурманящих средств от учеников. Когда он был в таком состоянии, из него представлялось возможным вытянуть что угодно: рецепт мощнейшей взрывчатки, сильнейшей кислоты и даже флогистона. Это сопровождалось наглядными опытами, которые, однако, не очень сказывались на архитектурной целостности Академии.

Веньян подошел к дверям какой-то запиваловки. Зайдя внутрь, он заметил в луже чего-то, напоминающего по запаху денатурат, бывшего учителя алхимии. Воззвав к Светилам, он подошёл к старику поближе. Тот отодрал голову от стола и спросил:

– Ви хто, шошги меня шветила?

– Веньян Ши-Хуан. Вставайте, а то растворитесь в вашем напитке.

– Ась? – алхимик повернул правый глаз к Веньяну, в то время как левый разглядывал дыру в столе, проеденную жидкостью. – Фы, кашется, шабыли у меня пару вещищек, когда оканшивали Академию.

Старик достал из-за пазухи целый арсенал.

– Польшуйтесь, мой дорогой ушеник.

Выйдя из запиваловки, Веньян стал сильно тяжелее. Отчасти из-за выпитой укипаловки, чей градус находился около двухсот двадцати восьми, отчасти из-за экипировки. Он надеялся найти ту чайную, воткнуть бомжу, одарившего его такой опасной трубой. Наконец он хотел просто выпить чаю, которым был обильно залит уцелевший пол, ведь распробовать его тогда не особо-то и вышло.

Тут он понял, что заблудился. Голова гудела, мозги денатурировали от смрада доков и выпитого. Ноги подкашивались, на душе было серо и пусто. Он вспомнил детство, мимолетное предчувствие по дороге к разоренному бандитами дому, где лежали мертвыми его родители. Тогда в нем пробудилась сила управления стихиями и природной энергией. Он убил тех бандитов, испепелил их лучами Вена, раздвинув Завесу. Он видел вблизи Башню, одну из семи, в нем вновь давала о себе знать та сила, и он тренировался её контролировать. Сейчас он был в полной форме, готовый испепелить Арима и всех, кто встанет на его пути. Однако духовное опустошение никуда не делось и только сильнее грызло его изнутри.

Веньян шел по набережной. В воздухе витал морской аромат парадной набережной, резко контрастирующий с доками, из которых он незаметно для себя вышел. Лодки качались на воде, и на их парусах красным огнем горел восход. Веньян углубился в торговые кварталы. Внезапно его осенило. Чайная! Вдруг что-то изменилось? Он рванул через площадь и спустя минуту уже выбивал с ноги на удивление запертую дверь. Увиденное заставило его сначала побелеть, потом почернеть, а затем покраснеть. Его заказчик-приказчик мирно попивал чай в компании Арима. При виде Веньяна он расплылся в улыбке, отчего его лицо заколыхалось как желе.

– Тааак, кто же к нам колеса катит? Ты все понял, не так ли? – жирный кайанец усмехнулся. – Сейчас ты тихонечко сдохнешь, а я из наместника этого городишки стану главным советником при императоре. А насчёт этого совещания – простая инсценировка, спектакль.

– Да как ты смеешь?! – Веньян сбросил балахон, в то время как в него впилось с десяток стрел. Одна из них попала ему в лоб… В лоб маски из воска и кованого железа, которая упала к ногам молодого чиновника, без пяти минут трупа. От остальных стрел защитил истинный шедевр оригами – броня из сложенной в девять раз бумаги.

– Так-так. Не слабо, но у тебя поди не осталось козырей, а у меня все на руках.

– Заткнись! У меня под броней куча взрывчатки и денатурата. Стоит мне активировать детонатор и тут все взлетит на воздух.

Глаза Веньяна налились кровью, он сконцентрировал энергию в области взрывного устройства…

 …В кустах, на холме близ города лежал человек, весь в саже и копоти, с дымящейся одеждой, с остатками бумажной брони. На вид ему было все сорок, хотя еще прошлым вечером он выглядел гораздо моложе. Волосы тронуло сединой, лицо осунулось, под глазами растеклись кровавые потёки. Не самая лучшая побочка от такого перемещения. Город пылал как факел. Человек приоткрыл глаза и боковым зрением успел заметить удаляющегося Ляони…

Марина Вальд. Лети со мной, Мия!

Сегодня у Мии был выходной. С утра она немного помогла матери с домашними делами, а после обеда собралась с соседской девочкой собирать ягоды дикого барнибаруса – колючего кустарника, который ранней весной цвел большими лиловыми цветками. Они были очень красивые на вид, но почти не источали аромата. Ближе ко второй половине весны куст давал восхитительные сладкие ягоды. Они таяли во рту, так что в пирог не нужно было добавлять сахар, который считался роскошью, и далеко не каждый гуддар мог его себе позволить. Мия взяла корзину и вышла на улицу. У крыльца ее поджидала дочка соседа – Лусинда.

– Как ты думаешь, там еще остались ягоды или уже все собрали? – задумчиво спросила Мия.

– Ну если спать до Третьего Оборота, того и гляди, эти несносные мальчишки все обдерут вместе с колючками! – весело ответила Лусинда. От ее улыбки, кажется, стало чуточку светлее, как-будто сама Сола на секунду показалась из-за Завесы. Лусинда была известной на всю округу хохотушкой с огненно-рыжей копной волос.

Взявшись за руки, подружки отправились на окраину Патеры. Не многие местные ребята знали это секретное место, где можно собрать целый урожай сочных и сладких ягод. По дороге какой-то мальчишка бросил им вслед камушек, чтобы привлечь к себе внимание. Камушек стукнулся о спину Лусинды и срикошетил в корзинку Мии. Лусинда прыснула.

– Кто это? Ты его знаешь? – недовольно спросила Мия.

– Так это Варди, сын Айварса. Они живут неподалеку.

– Вот придурок! – фыркнула Мия и ускорила шаг.

– Барышни, не хотите ли прокатиться завтра на отважном драккаре под черным флагом? – крикнул им Варди.

– На этой-то развалюхе из трех гнилых досок? Нет, спасибочки! – ответила Лусинда и залилась раскатистым смехом. Мия тоже рассмеялась, и они бодрой походкой двинулись в секретное место.

Путь пролегал мимо городского рынка и маленькой целлы. Прямо за целлой следовало свернуть во внутренний дворик, обнесенный небольшим, дощатым заборчиком. «Наверно, из него этот недоумок и построил себе драккар», – усмехнулась про себя Мия. Одна из досок легко отодвигалась, и можно было проникнуть в заброшенный сад. Именно там, в самом конце, рядом с городской стеной и рос вожделенный кустарник. Преодолев заросли бурьяна, девочки оказались прямо перед барнибарусом.

– Ого, сколько ягод! Тут не только на пирог, но и на варенье хватит, – восхищенно отметила Мия.

Подружки решили разделиться, чтобы не мешать друг другу собирать лакомство. Мия отошла как можно дальше и начала аккуратно складывать ягодки в корзинку. Вдруг она заметила, как в кустах промелькнуло что-то ярко-желтое. Мия вскрикнула от неожиданности. Из-под листвы показалась ящерка. Размером с котенка, с огромными изумрудными глазами и длинным голубым язычком, которым она мастерски срывала ягоды и отправляла себе в рот. В какой-то момент она замерла, внимательно посмотрела на девочку, а потом неожиданно прыгнула к ней в корзинку. Мия чуть не выронила ее из рук. Побыв в корзинке буквально секунду, ящерка юрко выскочила и скрылась. Мия постояла пару минут в оцепенении, но потом собралась с мыслями и продолжила собирать ягоды. За спиной вдруг раздался тихий шепот: «Храни ее! Не потеряй! Мы верим в тебя!» Мия не на шутку испугалась, но все же слегка повернула голову. На долю секунды ей показалось, что сзади стоит женский силуэт в желтом балахоне. Но когда она набралась решимости и обернулась, за спиной никого не было. «Что хранить? Кто такие мы?» – в голове роились тревожные мысли…

Подруге она ничего не рассказала, хотя та заметила некоторое смятение в ее облике.

– Что случилось? Почему ты бледная? Будто в муку свалилась, – спросила хохотушка Лусинда. Она в любой ситуации находила повод для шуток.

– Что-то мне нездоровится, пошли-ка быстрее домой! – ответила Мия.

На обратном пути не произошло ровным счетом ничего, что бы заслуживало внимания. Обе молчали, немного устав нести свои корзинки. «Вот бы этого Варди сейчас сюда, пусть бы помог, а не камнями швырялся!» – думала про себя Мия.

– Поможешь перебрать ягоды? – спросила мама, когда девочка поставила корзинку с собранным урожаем на стол.

– Конечно, я сейчас! – ответила Мия.

Она надела передник и начала тщательно отделять хорошие ягоды от мятых или перезрелых. Работа спорилась, но из головы не выходила картина, которую она увидела в саду. «Может, мне все это показалось, и никакой ящерицы там и не было? Может, это была просто большая гусеница?» – думала Мия. Как вдруг, дойдя уже практически до дна корзины, она заметила, как что-то поблескивает между ягодных рядов. Она аккуратно раздвинула оставшиеся ягодки и увидела невиданной красоты камень. Он будто излучал теплый желтый свет и имел причудливую огранку. Мия взяла его в ладонь и поднесла ближе к лицу, чтобы разглядеть получше. Изящно отточенные грани загадочно поблескивали, и он совсем не походил на обычный камень с мостовой. Больше напоминал драгоценные, которыми так любили украшать себя знатные либерские дамы. Один раз она наблюдала, как элегантная дама в шляпе грациозно проплыла мимо нее. Это случилось, когда Мия заблудилась и забрела в богатый квартал Патеры. На той даме красовалось изысканное колье, блестевшее всеми цветами радуги.

«Неужели хвастун Варди подбросил мне в корзинку эту драгоценность? Может, он и вправду пират, и зря я над ним смеялась? С виду выглядит очень смелым и решительным. Хотя нет, что за бред! Не добыл же он его в морском сражении! Может, украл этот камушек у той дамы из либерского квартала? А потом подкинул мне, чтобы скрыть краденное? Или та загадочная ящерка мне его подбросила? Хотя как она могла? Что за бред!» – Мия закатила глаза, не в силах остановить поток мыслей. «Надо завтра же разыскать этого Варди и допросить с пристрастием!» Подумав так, Мия улыбнулась, поставила тарелку с отборными ягодами на стол, а камушек спрятала в карман передника.

Отведав вкусного маминого пирога с барнибарусом и выпив большую кружку ромашкового чая, Мия отправилась в свою комнату. Стемнело, пора было готовиться ко сну. Брат Эрик уже ворочался в своей кровати.

– Спокойной ночи, Эрик!

– Спокойной ночи, Мия! – ответил брат. – Мальчишки говорили, что ты сегодня посмеялась над Варди? Он какой-то злой был весь вечер.

– Не я, а Лусинда! А нечего камнями кидаться, тоже мне, пират нашелся на гнилой лодочке! Ладно, спи уже давай!

Сказав так, Мия провалилась в сон, она очень вымоталась за день.

Но только она сомкнула глаза, как услышала голос. Он звучал у самого уха, почти точь-в-точь, как сегодня в саду.

– Иди за мной! Пора, уже пора!

Через миг Мия почувствовала, как чья-то невидимая рука схватила ее за запястье, потом плавно извлекла из кровати. Мия ощутила себя зависшей в воздухе между полом и потолком спальни. Она внимательно осмотрела комнату. Вроде бы все вещи находились на привычных местах, Эрик уже тихо посапывал, но что-то в окружающей обстановке было не так, как обычно. Она увидела, что из окна тянется дорожка манящего к себе белого света. Повисев в воздухе несколько секунд, Мия опять ощутила, как кто-то еще сильнее сжал ее руку и произнес:

– А теперь полетели, нас ждут!

Мия почувствовала, что тело не весит ровным счетом ничего, оно стало как перышко. Резким движением невидимая рука потянула ее к окну. Вылетев за пределы дома, Мия поднялась высоко-высоко и увидела, как под ней проплывали дома, купола целл, рынок, площадь. Даже секретный сад она успела заметить краем глаза. Впереди виднелась Башня. Мия обогнула ее, но что-то внутри сжалось. «Наверное, я лечу над самой Патерой!» – на мгновение промелькнула мысль.

– Не обращай внимание, сейчас будем на месте! – прошептал загадочный проводник или проводница. Минуя Башню, Мия почувствовала, что летит куда-то еще выше, над Завесой. Потом перед глазами все перемешалось, и Мия увидела, что ее затягивает в загадочный лабиринт. Незримый проводник продолжал крепко держать Мию за руку. «Ничего не бойся, я рядом!» – голос звучал так, будто Мия просто слышала собственные мысли. Лабиринт то разветвлялся на несколько ходов, то опять становился единым целым. Мия парила, чувствуя поддержку невидимой руки. Ей начинало нравится это ощущение легкости и абсолютной бестелесности. Внезапно она увидела, что лабиринт закончился. Мия оказалась зависшей в воздухе над странной поляной.

В полумраке виднелись шесть фигур, сплоченных в круг. Они были одеты в желтые, струящиеся мантии. Неожиданно в центре круга возникло яркое-желтое свечение. Постепенно оно стало приобретать очертания и превратилось в седьмую фигуру, державшую высоко над головой золотую чашу. На мгновение Мие показалось, что чаша выглядела как хвост той самой ящерки, которую она видела накануне. Седьмая фигура медленно опустила руки вниз, и Мия заметила, что внутри чаши горит яркий огонь. Фигуры запели странные песнопения на незнакомом языке, Мия ощутила, как ее тело начало пульсировать в такт мелодии. «Еще не время, но скоро ты все узнаешь!» – отозвался в голове загадочный голос. Мия закрыла глаза и почувствовала, что начинает возвращаться в обычный мир.

Через миг она распахнула глаза и поняла, что лежит посреди комнаты на полу, а Эрик смотрит на нее, привстав с постели.

– Меньше надо пирогов лопать! Вот уже и кровать не выдержала! – со смехом сказал брат.

Мия с трудом поднялась на ноги, преодолевая слабость после странного путешествия. Она выглянула в окно и увидела, что уже светало.

– Что с тобой? – спросил Эрик, видя, что сестра не отвечает.

– Ничего, просто сон странный, – ответила Мия.

В голове все еще крутились образы той странной поляны и загадочной чаши. И она поняла – что-то изменилось в ее жизни, что-то важное и пока непонятное.